Александр невский загадки истории
Обновлено: 05.10.2024
Автор: Maks Окт 1, 2021
В российском историческом сознании Александр Невский воспринимается как полководец. Но свою страну он спас прежде всего как политик. Благодаря ему пресловутое «монгольское иго» превратилось в то, что в реальности «игом» и не являлось.
ТРУДНОЕ ДЕТСТВО
Авторы, которые пишут об Александре Невском, делятся на две группы. Первые склонны рисовать елейно-героический образ, концентрируясь на Невской битве и Ледовом побоище. Вторые изображают князя прислужником монгольских захватчиков. Историческая правда, конечно же, гораздо сложнее.
Две самые известные свои победы Александр одержал в возрасте 19-21 года. Сложно сказать точнее, поскольку обычно датой его появления на свет указывалось 30 мая 1220 года. Но здесь, вероятно, имела место подтасовка: почитавший Александра царь Петр Великий тоже родился 30 мая, и в качестве дня рождения своего кумира он мог подобрать ту дату, которая представлялась ему удобной. Современные же историки указывают в качестве дня рождения Александра 13 мая 1221 года.
В возрасте, когда современные малыши только заканчивают детский сад и идут в школу, Федора и Александра отправили княжить в Новгород, разумеется, приставив к ним наставников из местных. Убегать от мятежных подданных за восемь лет пришлось только один раз. То есть правление считалось достаточно спокойным.
В это же время у русских появился и новый враг в лице литовских племен. Крестоносцам от этих язычников тоже доставалось, так что после разгрома при Шавли (1236) Орден меченосцев оказался поглощен Тевтонским орденом.
В 1237-1242 годах на Русь обрушилось нашествие монголов. Ярослав Всеволодович старшему брат не помог, и тот погиб в катастрофической для русских битве на реке Сити. Но, возможно, у Ярослава имелись уважительные причины. Литовцы как раз активизировали набеги на русские земли. При отражении этих набегов Александр и получил первый боевой опыт.
ОТКУДА ПРОЗВИЩЕ?
Ярослав, условно говоря, «выслуживался» перед властителем монголов Батуханом (Батыем). Захватив в 1240 году семью князя Михаила Черниговского, Ярослав заставил его отказаться от попыток нанести удар двигавшимся на Киев монголам.
Помимо падения Киева, этот год памятен одержанной новгородским князем Александром Ярославичем победой над шведами. Битва произошла при впадении в Неву реки Ижоры. Успех был обеспечен быстротой и скрытностью, позволившими русским нанести внезапный удар по шведам, вероятно, имевшим численное превосходство.
Но само сражение оставляет ряд вопросов. Начнем с того, что в шведских источниках оно не поминается вовсе, а в Новгородской летописи упоминается мимоходом. Подробное же описание битвы содержится в составленном после смерти Александра «Житии», по своему жанру предполагающем максимальное приукрашивание главного героя. Командующим шведским войском назван ярл (правитель Швеции) Биргер, хотя в реальности ярлом был Ульф Фасси, а Биргер занял этот пост восемью годами позже.
Можно допустить и такую трактовку: опасаясь, что монголы доберутся и до Новгорода, часть жителей решила признать власть шведов. Те прислали войско во главе с Биргером (который, еще не будучи ярлом, занимал не последнее место в государстве), но с боевыми действиями не спешили, надеясь, что Новгород сам упадет им в руки, подобно перезрелому плоду. Однако Александр не стал выяснять отношения с прозападной новгородской партией, а просто выдворил пришельцев силовым образом.
И о своем решении новгородцы тут же пожалели.
НОВГОРОДЦЫ ОДУМАЛИСЬ
Вместо шведов активизировались ливонцы, получившие союзника в лице псковского князя Ярослава Владимировича. Будучи изгнан из-за конфликта с отцом Александра Невского, он укрылся у крестоносцев, демонстрируя склонность к католической вере. Вероятно, именно с помощью князя-перебежчика в 1241 году ливонцы захватили пограничную крепость Изборск, а затем разбили подошедшее псковское войско. Потеряв около 800 ратников, псковичи в результате не смогли отстоять даже родной город, ворота которого врагам открыли изменники во главе с бывшим посадником Твердило Иванковичем (сентябрь 1241 года).
Таким образом Александр перекрыл возможный маршрут вражеского вторжения, пролегавший к северу от Чудского озера. Следующим успехом 1241 года стало взятие Изборска и перекрытие южного фланга ливонского пограничья. Правда, в тылу еще оставался занятый врагом Псков, но, учитывая настроения жителей, город сдался 5 марта 1242 года.
По новгородским источникам, в плен было взято 20 орденских рыцарей. На понятии «рыцарь» следует остановиться особо, поскольку оно является ключевым и для определения вражеских сил, и для установления потерь, врагом понесенных.
ПОБЕДА НА ЛЬДУ
Именно такое войско и было разбито 5 апреля 1242 года Александром в знаменитой битве на Чудском озере, известной также как Ледовое побоище.
Сражению предшествовал поход в орденские владения на территории современной Эстонии. Вероятно, противник настиг русское войско на марше, и для отпора врагу пришлось развертываться на ходу. Поскольку княжеская конница находилась в авангарде и арьергарде, такой походный порядок превратился в строй со слабым центром и сильными флангами. Атаковав клинообразной «свиньей», крестоносцы увязли в русской пехоте и попадали в «клещи».
Часть ливонцев, включая командовавших ими ландмейстера и епископа Дерптского, сумели ретироваться, но победа была вполне убедительной. Даже известный своей русофобией Карл Маркс сделал такое резюме: «Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера, так что прохвосты были окончательно отброшены от русской границы».
Попытка западных «культуртрегеров» приобщить русских «схизматиков» к «европейским ценностям» закончилась крахом.
РАСПРИ СРЕДИ МОНГОЛОВ
Складывается впечатление, что в противостоянии между монгольскими императорами и их вассалами (золотоордынскими ханами) от позиции Ярослава и его сыновей кое-что зависело. В противном случае того же Ярослава не стали бы травить, а просто убили бы. Ярослав сделал ставку на Бату и по большому счету не проиграл, хотя торжества своего не увидел.
БРАТ НА БРАТА
Из-за такого подарка братьям трудно было не поссориться. Доставшееся Александру киевское великое княжение считалось старше владимирского, но цена ему была невелика, поскольку речь шла о разоренном татарами городе, который и ранее, в лучшие для себя времена, как мячик, перелетал от одного удельного князя к другому. Самым серьезным претендентом на него был державшийся по отношению к монголам довольно независимо Даниил Галицкий. А дочь Даниила Анастасия была замужем за Андреем и наверняка говорила ему о том, что сам Андрей должен владеть Киевом. Стравливать потенциальных конкурентов монголы тоже умели.
От участия в этой авантюре Александр разумно воздержался и сумел минимизировать ущерб от организованной захватчиками карательной экспедиции, известной под названием Неврюевой рати. Монголы шутя разметали восставших и никакими особыми зверствами не отметились. Андрей бежал в Швецию, но в 1256 году вернулся на Родину. Благодаря заступничеству Александра ему даровали прощение и выделили удел, превратившийся потом в Суздальско-Нижегородское княжество.
КОНФЛИКТ УЛАЖЕН
Получив великое княжение Владимирское и став теперь главным на Северо-Восточной Руси, Александр передал Новгород своему сыну Василию. Отмечается, что тот проявил себя достойным военачальником, отбив нападения литовцев и ливонцев, но здесь надо учитывать, что речь идет о 14-летнем подростке. И хотя дети тогда взрослели быстро, очевидно, что за Василия действовали более опытные воеводы.
В 1256 году Александр провел удачный поход против финского племени емь, грабившего с подачи шведов и ливонцев новгородские земли. Боевые действия велись на территории Финляндии; более того: многие историки доказывают, что войска Александра добрались тогда чуть ли не до Лапландии.
Добычу, собрали богатую, но очевидно, что все предприятие затевалось главным образом для поднятия в Новгороде авторитета великокняжеской власти. Буйные новгородцы упорно саботировали перепись, которую собирались провести ордынские чиновники, чтобы определить, какой данью обложить русские княжества, причем речь шла не только о денежных суммах, но и контингентах, которые предстояло отправлять в Орду для участия в завоевательных походах.
Александру эта идея тоже не нравилась, но он имитировал покорность, поскольку понимал, что для борьбы с монголами сначала нужно объединить русские земли под властью великого князя. В противном случае все закончится новым страшным разгромом.
ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ
Об участии сколь-нибудь значительных русских контингентов в завоевательных походах монголов сведений практически не сохранилось. И даже непонравившихся русских князей в Орде убивать перестали, а если и убивали, то вследствие интриг, затеянных своими же соотечественниками.
Сравнивая ситуацию с западноевропейскими реалиями, получается, что русские князья становились вассалами золотоордынских ханов примерно в такой же степени, в какой правители Уэльса или Шотландии были вассалами королей Англии.
Придавленную игом страну Владимирская Русь к концу правления Александра Невского напоминала мало. Например, последним событием 1262 года был поход сына великого князя Дмитрия Александровича и его дяди Ярослава Ярославича на Дерпт. Войско новгородцев, тверичей и владимирцев овладело посадом и вернулось с богатой добычей. Еще через 6 лет Дмитрий нанесет крестоносцам поражение под Раковором, более крупное по масштабам, чем Ледовое побоище.
Александр Ярославич скончался 14 ноября 1263 года на обратном пути из Сарая, где, предположительно, был отравлен. Ордынцы явно его боялись и, возможно, предпочли нанести удар на упреждение. Хотя не исключено, что смерть имела естественные причины.
Ордынских ханов в качестве сюзеренов придется терпеть еще долго, хотя слушаться их будут лишь от случая к случаю.
Следующая загадка
Если россиянин, знакомый с историей своего отечества по историческим романам, попадет в Стокгольм, то, оказавшись на улице ярла Биргера, он, очевидно, не без гордости вспомнит, что именно этого шведа разбил когда-то на невских берегах князь Александр Ярославич Невский. Если шведы помнят Биргера как основателя Стокгольма, финны — как основателя Хямеенлинны, то для русских он — агрессор, меченный копьем новгородского князя. Так уж случилось, что на уровне обыденного сознания Биргер вошел в нашу историю как антипод Александра Невского.
Читаем у Карамзина: «Король шведский, досадуя на россиян за частые опустошения Финляндии, послал зятя своего, Биргера, на ладьях в Неву, к устью Ижоры, с великим числом шведов, норвежцев, финнов. Сей вождь опытный, то дотоле счастливый, думал завоевать Ладгу, самый Новгород, и велел надменно сказать Александру: “Ратоборствуй со мною, если смеешь; а я уже стою в земле твоей”»… Далее следует рассказ о том, как дружина Невского совершила стремительный бросок и внезапно напала на шведов и разгромила их. При этом в ходе боя Александр «собственным копием возложил печать на лице Биргера».
Писать биографию Александра Невского крайне трудно. Немногочисленные источники, на основании которых потомки могут судить о нем, отличаются лаконичностью. К сожалению, этот вакуум и тогда заполняется фантазиями и вымыслом, и делают это не только исторические романисты (что вполне допустимо), но и историки. Это касается и Невской битвы, в которой, как принято считать, встретились Александр Ярославич и Биргер Магнуссон. Как отметил историк В.А. Кучкин, «в исследованиях о Невской битве очень многое идет от позднейшей традиции, разного рода соображений и расчетов историков в ущерб свидетельствам ранних и достоверных источников». Шведские источники о ней не упоминают. Русских же источников, по сути дела, всего два: Новгородская Первая летопись, которая велась в канцелярии новгородского епископа, и Житие Александра Невского, составленное во Владимире в XIII веке. Ни в том ни в другом Биргер не упоминается. В летописи говорится, что шведы пришли с князем и «пискупы» без упоминания имен. Житие в различных редакциях называет предводителя похода королем. Только в Новгородской Четвертой летописи (памятнике новгородской письменности конца XV — начала XVI в.) упоминается искаженное имя предводителя шведов: Бергель (Белгер, Белгерь), взятое из «Рукописания Магнуша».
Александр Невский наносит рану в лицо Биргеру. Художник А.Д. Кившенко. 1880-е гг.
«Рукописание Магнуша» — это публицистическое сочинение, написанное в форме политического завещания и предостерегающее шведов и норвежцев от войн с Русским государством. Считается, что оно было создано в Новгороде в первой половине XV века. «Рукописание» написано от лица шведского короля Магнуса Эрикссона, поход которого в новгородские земли в 1348 году закончился разгромом шведского войска. Как отметил Д.С. Лихачев, «Рукописание» можно было бы считать подделкой, если бы оно было создано в XIX веке, но с точки зрения историка литературы — это произведение XV века, характерное для своего времени. Его автобиографическая форма используется с явно публицистической целью. Перечисляя военные походы шведов в новгородские земли, всякий раз заканчивавшиеся неудачей, автор называет имена их руководителей. Список открывает «местер Бельгер», рать которого «поби князь великий Александр Ярославич». Вполне понятно, что в таком контексте неизвестному автору «Рукописания» важно было назвать противника князя по имени. Откуда же он его узнал? По мнению И.П. Шаскольского, источником информации могли стать рассказы шведских купцов, живших в Новгороде. Поскольку самым крупным государственным деятелем Швеции в XIII веке был Биргер, вероятно, только его имя могло сохраниться через 150—200 лет в памяти населения. Так что вполне естественно, что шведы сообщили автору «Рукописания» именно это имя.
В историческом литературе имя Биргера как организатора похода на Неву появляется в конце XVIII века. В 1791 году российская императрица Екатерина II работает над «Записками касательно Российской истории». Только что закончилась война со Швецией, в которой она одержала победу над Густавом III. Поэтому Екатерину особенно интересует, кого же конкретно победил Александр Невский в 1240 году. В «Памятных записках» ее секретаря А. Храповицкого за 31 октября 1791 года читаем: «Два раза призывай был для разговора о Российской истории. Довольны, что нашли в Степенной книге имя опекуна Короля Шведского Вальдемара I, с коим сражался Св. Александр Невский». Какое же имя нашла императрица в «Степенной книге»? В описании Невской битвы имени Биргера нет. Он упоминается лишь во все том же «Рукописании Магнуша». И это дает Екатерине II основания для предположения о том, что «здесь именованный король, вероятно, не иной, как разве Виргер пли Биргер, отец Вальдемара I короля Свейского. Сей управлял Швецией во время малолетства Вальдемара».
То, что Екатерина II, не будучи профессиональным историком, только предположила, стало впоследствии для многих историков-профессионалов непреложным фактом. Как отметил И.П. Шаскольский, в русской историографии со времен Карамзина утвердилось мнение о том, что организатором и предводителем шведского похода на Неву был Биргер. Это мнение некритически восприняли многие российские авторы. Оно поддерживается и некоторыми шведскими и финскими учеными.
Еще в 1951 году И.П. Шаскольский указал на то, что в 1240 году Биргер не мог быть руководителем похода, поскольку ярлом он стал только в 1248 году, а в 1240 году ярлом был его двоюродный брат Ульф Фаси. Этот вывод получил весьма оригинальную интерпретацию: в ряде появившихся в последующие годы исследований было сказано, что шведское войско находилось под руководством Ульфа Фаси и Биргера, но Александр Ярославич ранил все же Биргера, а не Фаси. Другие же авторы вообще никак не прореагировали на это наблюдение и продолжали писать о Биргере как единственном руководителе похода. Только в последнее время имя Биргера перестали упоминать в связи с походом 1240 года.
Таким образом, все историки, писавшие о Биргере как организаторе похода на Неву, в конечном итоге исходили из «Рукописания Магнуша», которое является вторичным и менее достоверным источником по сравнению с Новгородской Первой летописью и Житием Александра Невского. Анализ же источников о Невской битве не дает достаточных оснований для утверждений о том, что руководителем похода 1240 года был Биргер Магнуссон. Так что с Биргером Александр Невский, скорее всего, не встречался, а вот его брат Андрей Ярославич, бежавший в Швецию от Неврюевой рати в 1252 году, вполне мог встречаться с ярлом, который в 1250—1266 годах был правителем страны при своем малолетнем сыне Вальдемаре I. Возможно, именно о нем сказано в летописи: «Местер же свейский встретил и принял его (Андрея Ярославича) с честью».
Летописный рассказ о Невской битве увековечил имена нескольких дружинников Александра Ярославича, отличившихся в сражении. Среди них был правнук легендарного Ратши Гаврила Олексич. Один из его потомков, стрелецкий голова Федор Аминов, воевал на стороне Лжедмитрия и в 1609 году был взят в плен шведами в Ивангороде. После гибели Самозванца он вместе со своими сыновьями перешел на шведскую службу и в 1618 году получил дворянское достоинство. Его ближайшие потомки несли военную службу в званиях от корнета до генерала, участвуя во всех войнах, которые вела великодержавная Швеция.
В начале XIX века представители финляндской ветви рода Аминовых стали подданными Российской империи и оставили свой след в русской истории. Так, например, барон Бьерн Алексис Аминов внес большой вклад в развитие российских гидрокоммуникаций. Он руководил гидрографической экспедицией на Ангаре, участвовал в строительстве Ладожского канала в 1880 году и канала, соединившего Обь и Енисей. Примерно каждые сто лет за четырехсотлетнюю историю этого рода в его судьбе происходили крутые повороты. Такими поворотными пунктами в истории рода Аминовых были Смутное время, Северная война, Русско-шведская война 1808—1809 годов, революция в России. В судьбах представителей этого рода, как в капле воды, отразилась история не только Финляндии и Швеции, но и России. Род Аминовых был одной из нитей, связующих эти страны с такой разной, но все-таки в чем-то общей историей.
Следующая загадка
О взаимоотношениях Александра Невского с Ордой до сих пор спорят историки. Ученый-евразиец Лев Гумилев написал, что в 1251 году Александр Невский побратался с сыном Батыя Сартаком, "вследствие чего стал сыном хана и в 1252 году привел на Русь татарский корпус с опытным нойоном Неврюем". Согласно мнению Гумилева, Александр уверенно создал союз с Золотой Ордой, и союз этот рассматривается не как иго, а как благо.
Ученый заявляет, что во времена Александра Невского существовал политический и военный союз Руси с Ордой.
По другой версии, более распространенной, у Александра Невского не было другого выхода, и он выбрал меньшую из двух зол. Давление Запада, желание Рима распространить на Руси католичество вынудили Александра пойти на уступки Востоку, потому что тот был терпим к православию. Таким образом Александр Невский сохранил православную Русь.
А вот историк Игорь Данилевский акцентирует внимание на том, что иногда в летописных источниках Александр Невский выступает властолюбивым и жестоким человеком, который пошел на союз с татарами для укрепления личной власти.
Но и самая жесткая оценка "татарофилии" Невского принадлежит академику Валентину Янину: "Александр Невский, заключив союз с Ордой, подчинил Новгород ордынскому влиянию. Он распространил татарскую власть на Новгород, который никогда не был завоеван татарами. Причём выкалывал глаза несогласным новгородцам, и много за ним грехов всяких".
В 1257 году в Новгород пришла весть, что Орда хочет брать с новгородцев тамгу и десятину. В то время в Великом Новгороде правил сын Александра - Василий, а сам Невский княжил во Владимире. Новгородцы отказываются платить дань Орде, и Александр снаряжает карательный поход на непокорный город. Василий Александрович бежит в соседний Псков. Но вскоре отец настигает его отправляет «в Низ», во Владимиро-Суздальское княжество, а тех же, «кто Василья на зло повел», казнил:«овому носа урезаша, а иному очи выимаша». Новгородцы за это убили Александрова ставленника посадника Михалко Степанича.
В последнее время существует устойчивое мнение, что Западная Европа серьезно не угрожала Руси, а поэтому ценность выигранных Александром Невским сражений не велика. Речь идет, в частности, о преуменьшении значимости победы в Невской битве.
К примеру, историк Игорь Данилевский отмечает, что «шведы, судя по «Хронике Эрика», подробно повествующей о событиях в данном регионе в XIII в., вообще умудрились не заметить этого сражения».
Однако подобной оценке возражает крупнейший российский специалист по истории Балтийского региона Игорь Шаскольский, отмечая что «в средневековой Швеции до начала XIV века не было создано крупных повествовательных сочинений по истории страны типа русских летописей и больших западноевропейских хроник».
Обесцениванию также подвергается и Ледовое побоище. Сражение представляется битвой, в которой полегли многочисленные войска. Опираясь на сведения «Старшей Ливонской рифмованной хроники», в которой указывается всего 20 погибших в ходе сражения рыцарей некоторые специалисты говорят о незначительном масштабе битвы. Однако, по мнению историка Дмитрия Володихина, в «Хронике» не учитывались потери среди участвовавших в сражении датских наемников, балтийских племен, а также ополченцев, которые составляли костяк армии.
Некоторые историки исчисляют войско Александра Невского в 15-17 тысяч человек, а противостоявших ему немецких воинов - 10-12 тысяч. Бывает и больше — 18 тысяч к 15-ти.
«…и паде Чюди бещисла, а Немецъ 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород».
Лаврентьевская летопись укладывает весь рассказ о битве в три строки и даже не указывает количества воинов и убитых. Видимо, это неважно и не значительно?
«Житие Александра Невского» - источник более художественный, чем документальный. В нем вообще другой угол зрения: духовный. А с духовной стороны порой один человек сильнее тысячи.
Нельзя обойти стороной и успешные походы Александра Невского против немецких, шведских и литовских феодалов. В частности, в 1245 году с новгородским войском Александр нанес поражение литовскому князю Миндовгу, который напал на Торжок и Бежецк. Более того, отпустив новгородцев, Александр силами свой дружины преследовал остатки литовского войска, в ходе чего разгромил под Усвятом еще один литовский отряд. Всего, судя по дошедшим до нас источникам, Александр Невский провел 12 военных операций и ни в одной из них не проиграл.
По кончине первой супруги, именем Александры, дочери Полоцкого Князя Брячислава, Невский сочетался вторым браком с неизвестною для нас Княжною Вассою, коей тело лежит в Успенском монастыре Владимирском, в церкви Рождества Христова, где погребена и дочь его, Евдокия".
И все-таки существование второй жены Александра вызывает сомнения и у историков, и у обычных людей, чтящих святого благоверного князя Александра Невского. Существует даже мнение, что Васса — монашеское имя Александры Брячиславовны.
Свержение брата
Известно, что в 1252 году брат Александра Невского Андрей Ярославич был изгнан с Владимирского княжения посланной к нему Батыем «Неврюевой ратью». По распространенному мнению, князя лишили ярлыка за неявку в Орду, однако в источниках отсутствуют какие-либо сведения о вызове Андрея Ярославича в Сарай.
В летописях говорится, что Александр ездил на Дон к сыну Батыя Сартаку и жаловался на то, что Андрей получил великокняжеский стол не по старшинству и не сполна платил монголам дань.
Историк Дмитрий Зенин склонен видеть инициатором свержения Андрея его брата Александра, так как, по его мнению, Батый не особенно разбирался во всех тонкостях русских межкняжеских счетов и не мог принять на себя такую ответственность.
Более того, некоторые исследователи под именем «Неврюй» подразумевают самого Александра Невского. Основой для этого служит тот факт, что Нева на общемонгольском языке звучала как «Невра». Кроме этого, довольно странно, что имя полководца Неврюя, который находился рангом выше темника больше нигде не упоминается.
Арабская вязь на шлеме
На шлеме Александра Невского, кроме алмазов и рубинов - арабская вязь, 3-й стих 61-ой суры Корана:
«Обрадуй верных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы».
В ходе бесчисленных проверок и экспертиз было установлено, что «Ерихонская шапка» была выкована на Востоке (откуда арабские надписи) в XVII веке. Затем с оказией шлем оказался у Михаила Федоровича, где подвергся «христианскому тюнингу». Интересно, что арабская вязь украшала и шлем Ивана Грозного, а также других родовитых персон средневековой Руси. Конечно, можно говорить, о том, что это были трофеи. Но сложно представить, чтобы регламентированный Иван IV водрузил на свою венценосную голову бывший в употреблении шлем. Причем в употреблении у «басурмана». Вопрос о том, почему благоверный князь носил шлем с исламскими письменами по-прежнему остается открытым.
Князь Александр Невский канонизирован как благоверный. Из-за советской пропаганды этот правитель представляется чаще всего как успешный воин (он действительно не проиграл за всю свою жизнь ни одного сражения!), и кажется, что прославился он только своими военными заслугами, а святость стала чем-то вроде «награды» от Церкви.
За что же его канонизировали? Не только за то, что князь не пошел на союз с латинянами. Удивительно, однако его стараниями в Золотой Орде была создана православная епархия. И проповедь христианства распространилась на север - в земли поморов.
К этому лику святых - благоверные - причисляются миряне, прославившиеся искренней глубокой верой и добрыми делами, а также православные правители, сумевшие в своем государственном служении и в различных политических коллизиях остаться верными Христу. "Как и любой православный святой, благоверный князь — вовсе не идеальный безгрешный человек, однако это в первую очередь правитель, руководствовавшийся в своей жизни прежде всего высшими христианскими добродетелями, в том числе милосердием и человеколюбием, а не жаждой власти и не корыстью".
Следующая загадка
Автор: Maks Дек 15, 2019
Шлем с ядом
Великий полководец Александр Невский был, кроме того, и выдающимся государственным деятелем. С 1252 года в качестве великого князя он являлся фактическим правителем Руси.
При этом Русь платила дань и подчинялась Золотой Орде, возглавляемой Батыем. Золотая Орда, в свою очередь, в значительной степени формально, но подчинялась монгольскому императору, сидевшему в Каракоруме.
Александр получил титул великого князя после того, как с помощью интриг натравил ордынцев на своего брата Андрея. В результате монголы огнем и мечом прошлись по Руси, так что подданные не слишком восторгались своим правителем.
Зато Батыю Александр демонстрировал преданность, а с его сыном-наследником Сартаком подружился настолько, что, согласно преданию, они даже стали кровными братьями.
Но в 1256 году Батый умер. Сартак стал ханом Золотой Орды, получил подтверждения полномочий в Каракоруме, однако на обратном пути скончался. Предполагается, что он был отравлен по приказу своего дяди Берке, который в итоге и утвердился на престоле в Сарае.
Новый золотоордынский правитель к невскому герою вряд ли благоволил: во-первых, из-за его близости к Батыю и Сартаку; во-вторых, Александр был авторитетным полководцем, вполне способным возглавить движение против монгольского ига.
Мало кто знает, что из знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» по распоряжению Сталина вырезали финальную часть. «Вождь народов» считал, что «такой замечательный князь не должен умереть».
А финал был таким: Александр едет в Орду, предотвращает новое монгольское нашествие на Русь и получает от Берке шлем в подарок. Днище шлема обмазано ядом, и когда на обратном пути князь испивает из этого шлема водицы, попавшая в организм отрава сводит его в могилу.
Последняя поездка
Александр Невский, возвращаясь из Орды принял смерть в городе Городец, Нижегородской области
Чтобы согласиться или оспорить такую трактовку, посмотрим, как проходила последняя поездка знаменитого князя.
В 1262 году во многих городах Руси восставшие жители перебили ордынских сборщиков дани (баскаков),что должно было спровоцировать карательный поход монголов. В это же время Берке готовился к войне со своими родичами Хулагуидами, контролировавшими Ближний Восток, и, конечно, рассчитывал пополнить войско русским контингентом.
Оба неприятных вопроса Александр сумел решить наилучшим образом. В поход на Хулагуидов русский контингент не призвали, а институт баскаков фактически ликвидировали, передоверив сбор дани великому князю, то есть самому Александру.
Эти уступки показывают, что Берке Александра всерьез опасался. Ведь посланники папы Римского обхаживали князя на предмет совместного крестового похода против ордынцев. Князь на уговоры не поддавался, однако ордынского хана такие контакты действительно должны были тревожить.
Таким образом, Берке имел мотив для отравления Александра, поскольку слишком усилившийся князь-вассал был ему опасен.
Однако на это можно взглянуть и по-другому. Берке сделал вполне конкретные уступки. Если он пошел на них из-за страха перед Александром, то после кончины князя ордынский хан должен был отыграть ситуацию назад. Ничего подобного не произошло. Преемники Александра продолжали собирать дань, а русские воины в сколько-нибудь значимом количестве не участвовали в ордынских походах. Зачем же было травить русского героя?
Отсюда возникает другая версия. Князя отравили католические агенты, которых хватало в окружении хана. Можно, впрочем, предположить и третий вариант: сыграв на подозрительности Берке, папские агенты убедили ордынского владыку устранить Александра.
Сегодня даже новейшие достижения науки не позволяют вынести точный вердикт: умер князь естественной смертью или был отравлен? Можно лишь согласится с мнением митрополита Кирилла о том, что с его смертью «зашло солнце земли Русской». И еще констатировать, что свою последнюю дипломатическую битву Александр все же выиграл.
Читайте также: