Прокомментируйте афоризм переводить подбирая слова не по счету а по весу
Обновлено: 20.05.2024
_ призывал передавать не форму, но смысл произведения, подбирая слова «не по счету, а как бы по весу»; следовать законам языка перевода; ориентироваться при выборе соответствий за читателя или слушателя - т.е. считал важной установку на конкретного реципиента (указать фамилию)
(*ответ*) Цицерон
_ считал, что переводчик должен обладать высокой образованностью, досконально знать грамматику и риторику, уметь анализировать подлинник и, следуя пословному принципу, учитывать при выборе слова в некоторых случаях конкретный контекст и общий стиль произведения
(*ответ*) Максим Грек
Петр Первый
Василий III
Иван IV
_ в древности выполняет две важнейшие функции: во-первых, он способствует осуществлению внешних дипломатических, экономических и культурных контактов, закрепляя их в соответствующих документах, а также оформляет контакты с иноязычным населением внутри страны (как это было в Вавилоне)
(*ответ*) Письменный перевод
Устный перевод
Адаптация
Контаминация
_ перевел на латинский язык «Одиссею» Гомера, которая на протяжении следующих 200 лет была обязательным чтением римских школьников (указать фамилию)
(*ответ*) Андроник
_ перевод стимулировал теоретические исследования в области лингвистики, лингвостатистики, инженерной лингвистики и др. представляя собой не только источник важных и интересных научных проблем, но и «полигон» для экспериментальной проверки многих теоретических положений в области перевода в целом
(*ответ*) Машинный
Устный
Поэтический
Художественный
_ разработал различные приемы адаптации греческих произведений к римской действительности и культуре
(*ответ*) Андроник
Цицерон
Цезарь
Плавт
_ считал, что дословный, буквальный перевод - свидетельство языковой бедности и беспомощности переводчика (указать фамилию)
(*ответ*) Цицерон
_ (239-169 гг. до н.э.), владея тремя языками: родным окским, греческим и латинским, прославился как собственными творениями, так и переводами
(*ответ*) Квинт Энний
Ливий Андроник
Теренций
Аристофан
_ выделяет такие основные разделы переводоведения: общая теория перевода, частные теории перевода, специальные теории перевода, история практики и теории перевода, критика перевода, теория машинного перевода, методика преподавания перевода, практикология перевода и дидактика перевода
(*ответ*) В.С.Виноградов
В.Н.Комиссаров
Л.Л.Нелюбин
Л.С.Бархударов
_, определив статус теории перевода как отрасли лингвистической науки, отмечал, что изучение перевода в литературоведческой плоскости постоянно сталкивается с необходимостью рассматривать языковые явления, анализировать и оценивать языковые средства, которыми пользовались переводчики при переводе с одного языка на другой
(*ответ*) А.В.Федоров
В.Н.Комиссаров
Л.Л.Нелюбин
Л.С.Бархударов
_ - , призывая соблюдать каноническую полноту и точность передачи содержания подлинника, указывал на то, что необходимо делать язык перевода таким, чтобы он был понятен любому человеку, т.е. ориентироваться на нормы общенародного языка
(*ответ*) Мартин Лютер
Король Артур
Яков I
Петрус де Боско
Она бросилась вперёд, потом назад, ещё раз перебежала дорогу, но столяр "точно" сквозь землю провалился… Каштанка стала обнюхивать тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов … (А. П. Чехов).
К выделенному в тексте слову подберите исторически однокоренные слова (1–4), значения которых даны в таблице. Запишите угаданные слова в начальной форме без каких-либо дополнительных цифр и символов.
Значение слова Искомое слово
Имя существительное, «знак препинания». (1)
Ответ
Имя существительное, ботанический термин, «часть цветка с пыльцой». (2)
Ответ
Глагол, «потерять равновесие, задев ногой что-либо». (3)
Ответ
Глагол, «задать дополнительный вопрос». (4)
Ответ
Непонятно, вам перевести, или прокомментировать?
Если перевести: Препятствия, это такие страшные штуки, которые видишь, когда отрываешь взгляд от своей цели.
А вот если комментировать.. . тут уже нужен ваш вклад, если что, поможем потом перевести на английский, если нужно будет.
Возможно, имя Соломона Апта знакомо не всем. Но ''его'' авторов знает каждый. Он познакомил русского читателя с Томасом Манном, Германом Гессе, Францем Кафкой и другими классиками современной немецкой литературы.
"Поэт в России больше, чем поэт", - эту затасканную цитату можно было бы перефразировать так: "Переводчик в России больше, чем переводчик". Во всяком случае, так было в советскую эпоху. Переводчики "высокой" западной литературы знакомили советских читателей с "другой" жизнью, с ее реалиями, с менталитетом, психологией, образом мышления и формами поведения людей, живущих в странах, которые казались тогда не ближе Луны. У этих переводчиков была еще одна миссия: показать, как можно писать по-другому, иначе, чем диктовалось скудными литературными стандартами соцреализма. В этом видел одну из своих главных задач Соломон Константинович Апт - замечательный переводчик античных классиков и немецкой литературы ХХ века. Об этом он говорит в одном из интервью, вошедшем в изданный спустя год после его смерти сборник "Апт о себе и других. Другие - об Апте", который был опубликован при поддержке Института имени Гёте.
Соломон Апт перевел с немецкого Роберта Музиля (Robert Musil) и Макса Фриша (Max Frisch), Э. Т. А. Гофмана (E. T. A. Hoffmann) и Вильгельма Гауфа (Wilhelm Hauff). Он открыл для советского читателя Франца Кафку (Franz Kafka), "Игру в бисер" и "Степного волка" Германа Гессе (Hermann Hesse), романы Томаса Манна (Thomas Mann). Это были "программные" книги. Сегодня трудно себе представить, например, тот огромный резонанс, который вызвала в СССР публикация романа Томаса Манна "Иосиф и его братья". Это стало событием не только литературного, но и общественного значения. Пятидесятитысячный тираж романа, далеко не самого легкого для чтения, разошелся буквально за несколько дней. Его читала вся интеллигенция страны. У молодежи, которая выросла в атеистическом государстве, совершенно не знала Библии и даже никогда не держала ее в руках, библейские мотивы романа пробуждали первый интерес к Ветхому и Новому Завету.
Творческая мастерская
Соломон Апт работал над "Иосифом" в общей сложности семь лет. Причем, как рассказывается в сборнике, уже правя переведенную первую часть тетралогии, он увидел, что взял неточную интонацию. И практически полностью переписал весь том. На это ушел целый год. Для профессионала одно из самых увлекательных мест в сборнике - те его страницы, где Соломон Апт, так сказать, приоткрывает дверь в свою творческую мастерскую. Он говорит здесь не только о технике, о ремесле, приводя при этом множество очень интересных примеров, но и знакомит со своей философской концепцией перевода. "Нельзя оскорблять Дух Повествования, - подчеркивает Апт. - Ни в коем случае нельзя переводить слова. Переводить нужно, очень точно поняв смысл каждой фразы, целым блоком… Не счетом, а весом нужно переводить. Не счетом слов, а весом сказанного".
В контексте сборника это звучит абсолютно непатетически. Апт констатирует факт, не более, озвучивает давно выстраданное. Сборник в целом вообще обходится без "одических ратей". Составляла его вдова переводчика Екатерина Васильевна Старикова. Возможно, потому, что боль утраты была еще очень свежа, получился не панегирик, как часто бывает в подобных случаях, не книга о памятнике, а портрет живого человека. И в своих собственных воспоминаниях, и в очерках знавших его людей Соломон Апт предстает, простите за банальное выражение, интересным собеседником, с которым хочется продолжить диалог. Увы.
Одно из последних российских изданий ''Степного волка''
Апт был, кроме всего прочего, очень смелым переводчиком. Работая и с языком оригинала, и с русским языком, виртуозно владея словом и подтекстом, он не боялся использовать, например, канцеляризмы, уличный сленг. Переводить "просто своими словами" Апту, по его собственному признанию, было неинтересно. Может быть, поэтому он как бы между прочим упоминает, например, о своей работе над пьесами Брехта (Bertolt Brecht) и над "Лисами в винограднике" Фейхтвангера (Lion Feuchtwanger).
Главная проза семидесятых
"Иосиф и его братья" вместе с "Игрой в бисер" и "Степным волком" стали, по словам одного из авторов нового сборника, главной зарубежной прозой 1970-х годов в СССР. Кстати, сам Апт восторженных эпитетов по этому поводу и вообще какого-либо пафоса старался всячески избегать. К своим переводам и к "своим" авторам (даже к Томасу Манну) он относился спокойно и трезво. Это позволяет ему, в частности, буквально в нескольких фразах - почти афористичных - обрисовать слабости "Человека без свойств" Роберта Музиля - "романа идей", который, как ни крути, считается одним из величайших произведений немецкой литературы ХХ века.
Столь же требовательно, с такой же трезвостью и скромностью Апт относился и к самому себе. Часть сборника составляют его воспоминания. Ни в них, ни в интервью, включенных в сборник, вы не найдете ни одного недоброго слова по отношению к кому бы то ни было. Если беседа все-таки сворачивает на "плохих" людей, Апт говорит что-то вроде: "Ну, об этом лучше не надо, имен называть не хочу", - и переводит разговор на другую тему. Даже о тех случаях, когда его обманывали, фактически присваивая себе авторство, Апт упоминает глухо, скороговоркой. И уж не дай бог кого-то за что-то осудить!
Памятник Томасу Манну перед "домом Будденброков" в Любеке
Мне же как добросовестному рецензенту этого, к сожалению, не избежать. Чужеродным телом кажется в сборнике очерк Виктора Топорова "Мертвая зона". От других публикаций он отличается воинственным тоном (яркой лингвистической характеристикой которого является обилие восклицательных знаков) и развязностью выражений ("вас тут не стояло", "ужинают Польшу" и т. п.). Особняком этот очерк стоит и потому, что Апт упоминается в нем лишь спорадически. Главное же - рассуждения о том, в каком "загоне" (как в России, так и в Германии) находится современная немецкая классика, и о скорой гибели объединенной Европы, которую Топоров называет "изначально нежизнеспособным проектом". Подобный скачок от литературы к политике своеобразен уже сам по себе, но у автора своя логика: он выводит "отсутствие интереса" к немецкой литературе из причин "геополитических".
В интерпретации Топорова единая Европа задумывалась как "четвертый рейх", этакая "Германофранция с сателлитами", но США, мол, навязали Старому Свету иной проект, а вот Англия "уклоняется". Серьезно полемизировать с этим невозможно. Но в литературной ситуации литературный обозреватель и переводчик Топоров должен, вроде бы, разбираться лучше, чем в геополитике? Однако результат - примерно такой же. По Топорову, со второй половины ХХ века современная немецкая классика читалась и почиталась в Германии лишь "как бы в порядке обязательной программы", воспринималась "как нечто в лучшем случае старомодное" и сегодня "не актуальна".
Помилуйте, Виктор Леонидович! "Иосиф" выдержал в Германии уже 16 изданий, а "Доктор Фаустус" - даже 38. Кроме того, по этим романам снимались и снимаются фильмы, вышли несколько аудиокниг, записанных известными немецкими актерами. Причем, все это выпускалось не государством, а коммерческими издательствами, которые ожидали (и получили) прибыль. То есть книги эти читались и читаются, и об "отсутствии интереса" к ним говорить никак не приходится.
Читайте также: