Иллюстрации к судьба человека с цитатами
Обновлено: 19.09.2024
Мои невыплаканные слезы, видно, на сердце высохли. Может, поэтому оно так и болит?
+24 Fandorin78_LiveLibМои невыплаканные слезы, видно, на сердце высохли. Может, поэтому оно так и болит?
– А на что я тебе?
+20 kris-tina_LiveLib– А на что я тебе?
Какие же это плечи нашим женщинам и детишкам надо было иметь, чтобы под такой тяжестью не согнуться? А вот не согнулись, выстояли!
+15 Fandorin78_LiveLibКакие же это плечи нашим женщинам и детишкам надо было иметь, чтобы под такой тяжестью не согнуться? А вот не согнулись, выстояли!
Со стороны глядеть - не так уж она была из себя видная, но ведь я-то не со стороны на нее глядел, а в упор.
+10 Evushka_LiveLibСо стороны глядеть - не так уж она была из себя видная, но ведь я-то не со стороны на нее глядел, а в упор.
Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы. Что-то ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина.
+9 RumRFtrue_LiveLibДва осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы. Что-то ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина.
Прошлое — вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса…
+8 Fandorin78_LiveLibПрошлое — вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса…
До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда ее оттолкнул.
+6 fromroom_LiveLibДо самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда ее оттолкнул.
Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника.
+6 fromroom_LiveLibВидали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника.
Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы… Что-то ждет их впереди?
+4 Fashion_victim_LiveLibДва осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы… Что-то ждет их впереди?
Так и прожил десять лет и не заметил, как они прошли. Прошли как будто во сне. Да что десять лет! Спроси у любого пожилого человека, приметил он, как жизнь прожил? Ни черта он не приметил! Прошлое — вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже затянула степь дымка, и отсюда уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса…
+4 lilulovegood_LiveLibТак и прожил десять лет и не заметил, как они прошли. Прошли как будто во сне. Да что десять лет! Спроси у любого пожилого человека, приметил он, как жизнь прожил? Ни черта он не приметил! Прошлое — вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже затянула степь дымка, и отсюда уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса…
Следующая цитата
27 эстампов художников Петровых к рассказу «Судьба человека», поступившие в фонды музея-заповедника М.А. Шолохова в 1988 г., постоянно экспонируются на выставках и пользуются заслуженным успехом.
Создавая серию работ в технике офорта, Валентина и Леонид Петровы отказались от пересказа текста рассказа. Их листы – размышления над прочитанным, попытка языком искусства показать нравственную силу советского человека в борьбе с фашизмом.
Работа художников была высоко оценена и получила Золотую медаль Международной выставки искусства книги в 1965 г. в Лейпциге (ГДР).
Валентина Владимировна Петрова родилась 27 января 1922 г. на Украине. Живет в г. Санкт-Петербурге. Член Союза художников СССР (1949). Заслуженный художник РСФСР (1968).
Окончила художественную школу при Академии художеств в г. Ленинграде (1937-1940), затем институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина (1941-1948). Работала в издательствах Ленинграда, иллюстрировала книги советских писателей.
Творческая индивидуальность В.В. Петровой сформировалась в годы Великой Отечественной войны. В ее работах стали ярче проявляться чувство ответственности перед обществом, страстная, пронзительная боль за судьбы людей.
Почти все работы Валентина Владимировна создавала вместе со своим супругом Леонидом Григорьевичем Петровым (1919-1978). Несмотря на то, что Валентина Владимировна окончила графический факультет, а Леонид Григорьевич – живописный, их творческий союз был плодотворным. Важнейшей вехой развития и становления таланта художников Петровых стала работа над тремя сериями эстампов к книге Джона Рида «10 дней, которые потрясли мир», принесшая им международный успех. Ими созданы также серии офортов «Они хотят быть свободными», «Современники», «Ивановские ситцы» и другие.
Следующая цитата
Иллюстрации А. Глуховцева к рассказу «Судьба человека»
11 иллюстраций к рассказу «Судьба человека» художника-графика Александра Глуховцева хранятся в музее-заповеднике М.А. Шолохова.
Иллюстрации представляют собой линогравюры крупноплановых изображений главных героев рассказа Шолохова. Напряженные по контрасту черного и белого, динамичные по штриху и трактованные как психологические портреты, они дополнены пейзажной концовкой, которая вносит светлую лирическую ноту в суровый, драматический строй иллюстрации. По словам художника, только используя резкий контраст чёрного и белого, можно создать эмоциональное восприятие образа Андрея Соколова и трагический тон событий рассказа.
Таким образом, через душевные человеческие переживания главного героя, Глуховцев нашел свой подход в решении иллюстраций к «Судьбе человека». Александр Ерофеевич говорил: «…Встречи на войне с русскими воинами, наблюдения над их моральным обликом дали мне возможность сделать иллюстрации к повести М.А. Шолохова “Судьба человека”».
Эта работа Александра Ерофеевича удостоена трех всероссийских дипломов и Большой серебряной медали ВДНХ.
Впервые шесть линогравюр были представлены в 1962 году на выставке в Ростове-на-Дону. Затем, в 1967 году, в Ростовском книжном издательстве вышла книга М.А. Шолохова «Судьба человека» с десятью линогравюрами А.Е. Глуховцева.
Александр Ерофеевич Глуховцев - Заслуженный художник России. Он родился в 1910 году в станице Махошевской (Мостовский район Краснодарского края). Умер в 1998 году в г. Нальчике.
Начав свой творческий путь в Ростовском книжном издательстве еще в 30-е годы, он вместе с художником С.Г. Корольковым работал над одним из первых изданий романа М.А. Шолохова «Тихий Дон», вышедшем в 1939 – 1940 гг. в Ростове-на-Дону. Глуховцев выполнил серию заставок к этому изданию.
А.Е. Глуховцева и С.Г. Королькова, первого иллюстратора романа «Тихий Дон», связывала настоящая дружба. Но Великая Отечественная война развела друзей: Корольков эмигрировал, а Глуховцев был командиром партизанского отряда под Новороссийском.
После войны А.Е. Глуховцев создал серию офортов: «В тыл врага», «Через линию фронта», «Он ничего не сказал». Работы очень эмоциональны, разнообразны по технике, выполнены с применением акватинты и мягкого лака.
С начала 50-х годов художник работал в городах южной зоны РСФСР, сотрудничал с издательствами Москвы, Ростова-на-Дону, Краснодара, Нальчика, Орджоникидзе, Махачкалы.
За годы своего творчества Глуховцев проиллюстрировал около двухсот книг: оформлял сказки народов мира, книги русских классиков и советских писателей, был первым иллюстратором адыгейского, балкарского, кабардинского букварей.
Следующая цитата
Во время наших поездок по фронтовым доротам, по освобожденным от фашистской оккупации городам и селам мы встретили немало трагичного. Наши бойцы были первыми людьми, перед которыми открывалось огромное человеческое горе, их со слезами радости встречало население, они поднимали на руки осиротевших детей.
Как и во всякой работе, мы долго, иногда мучительно искали типаж, обстановку, картины природы, все время обращаясь к виденному и пережитому.
Читайте также: