Анекдоты про энвера ходжу
Обновлено: 04.11.2024
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ АЛБАНИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
СТРАНОЙ, ЭТО РЕШАЕТ НЕ ХРУЩЕВ,
ЭТО РЕШИЛ САМ АЛБАНСКИЙ НАРОД СВОЕЙ
БОРЬБОЙ И СВОЕЙ КРОВЬЮ
8 ноября 1960 г.
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: Сегодня мне передали,
что Хрущев выразил желание встретиться
со мной завтра в 11 часов. Я решил ответить положительно
на эту просьбу, но сегодня я прочитал
советский материал, в котором Албания не фигурирует
как социалистическая страна.
Ю. АНДРОПОВ: Что это за материал, я не
понимаю вас, скажите конкретно, какой материал
вы имеете в виду, где это сказано?!
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: Это материал
Коммунистической партии Советского Союза, направленный
Коммунистической партии Китая.
Ю. АНДРОПОВ: Какое же это имеет отношение
к вам, это письмо адресовано Китаю, какую
связь имеет Китай с Албанией?
( Речь идет о письме из 125 страниц, которое ЦК
КПСС направил 5 ноября 1960 года ЦК КП Китая и в котором
игнорировалось существование HP Албании, как
социалистической страны, и порочилась Албанская партия
Труда.)
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: И это окончательно
отрезало путь моей встречи с Хрущевым.
Ю. АНДРОПОВ: Не понимаю, что говорится
про вас в этом материале?
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: Прочтите и увидите
сами.
Ю. АНДРОПОВ: Я читал и очень хорошо знаю
этот материал, ведь я и сам принял участие в его
разработке. А ваше заявление, товарищ Энвер, это
очень серьезное заявление.
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: Да, серьезное. Передайте
Хрущеву, что быть или не быть Албании
социалистической страной, это решает не Хрущев,
это решил сам албанский народ своей борьбой,
своей кровью. Это решила Албанская партия Труда,
которая шла и будет идти по марксистско-ленинскому
пути.
Ю. АНДРОПОВ: Я не понимаю вас, товарищ
Энвер, это материал для Китая, какое отношение
имеет это к Албании!
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: Я говорю о своей
родине, о своем народе, о своей стране.
Ю. АНДРОПОВ: Это очень серьезное заявление
и в связи с этим мне остается только выразить
свое сожаление.
ТОВАРИЩ ЭНВЕР ХОДЖА: У нас будет совещание
партий, там наша партия выразит свое
мнение. Вот так, до свидания!
Соч., т. 19
МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ И ИНТЕРЕСЫ НАРОДА
МЫ БУДЕМ ОТСТАИВАТЬ С ЖАРОМ
Из беседы делегации АПТ с представителями КПСС
А. Микояном, Ф. Козловым, М. Сусловым, П. Поспеловым, Ю. Андроповым в Москве
10 ноября 1960 г. (Эту встречу с делегацией АПТ, находившейся в
Москве, попросили советские руководители с тем, чтобы
„убедить“ нашу делегацию не поднимать на Совещании
81 партии вопросы, относительно которых АПТ не
была с ними согласна, и, в особенности, вопрос об их
антимарксистских актах против нашей страны после бухарестского
Совещания.)
РЕЧЬ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ОТ ИМЕНИ ЦК АПТ
НА МОСКОВСКОМ СОВЕЩАНИИ 81 КОММУНИСТИЧЕСКОЙ
И РАБОЧЕЙ ПАРТИИ
16 ноября 1960 г.
(Совещание 81 коммунистической и рабочей партии
проходило в Москве с 10 ноября по 1 декабря 1960 года.
Оно проводило свою работу в очень сложной обстановке,
сложившейся в международном коммунистическом
движении вследствие распространения современного ревизионизма,
и в особенности раскольнической, антимарксистской
деятельности советского руководства во главе
с Хрущевым.
Делегацию АПТ возглавлял товарищ Энвер Ходжа.
Речь, произнесенная им на московском Совещании, была
одобрена XX Пленумом ЦК АПТ, состоявшимся 1 ноября
1960 г.)
Содержание
Следующий анекдот
«Лента.ру» продолжает цикл статей о жизни диктаторов. На прошлой неделе мы рассказали о самом кровавом лидере Доминиканской Республики Рафаэле Трухильо. Всегда безупречно одетый, пользующийся дорогим парфюмом, он отличался пунктуальностью и беспощадностью. На этот раз речь пойдет о чудаковатом албанском вожде Энвере Ходже, который сумел рассориться со всем миром и так и не построил в стране социализм. Нынешние власти ломают голову, что делать с бункерами, которыми тиран буквально нашпиговал Албанию. Тем временем граждане страны тоскуют по временам его правления, несмотря на то что тогда запрещали иметь рояли, машины, пользоваться зарубежной косметикой и носить джинсы. В столь неоднозначной ситуации разбиралась «Лента.ру».
Здесь все готово к атомному удару: на пяти этажах, уходящих под землю, уютно расположились 106 комнат, оборудованных по последнему слову техники тех лет. Главные из них — спальня, рабочий кабинет вождя, зал заседаний парламента, хранилище боеприпасов и концертный зал. Особое внимание привлекает ванная комната с красным унитазом. Ходят слухи, что такое интерьерное решение предложил сам Энвер Ходжа. Казалось, что он собирается жить вечно и очень боится, что на маленькую Албанию кто-то нападет.
Возведение бункеров стало настоящей одержимостью вождя: албанские граждане в добровольно-принудительном порядке возводили их в любых местах, даже в море. Всего за время правления Энвера Ходжи было построено около 700 тысяч бункеров, практически по одному на каждую албанскую семью.
По словам подчиненных, Ходжа отличался отменным чувством юмора, а также умел мотивировать подчиненных. Стройку бункеров он контролировал лично. Однажды он приказал поместить в бетонное убежище инженера, ответственного за строительство, и выстрелить из танка. Бункер остался цел, инженер тоже. Заодно и получил награду: ему разрешили продолжить возведение подобных укреплений.
Страна всерьез готовилась к нападению: так, на большинстве домов не было номеров, сделано это было для того, чтобы запутать шпионов. Впрочем, подобная ситуация не касалась лишь одного элитного района, в котором проживал сам вождь и его окружение.
Это был настоящий город в городе с современной инфраструктурой, о существовании которой простые албанцы даже не подозревали. Известно только, что сам вождь вел роскошный образ жизни, который он предпочитал скрывать от простых албанцев. До сих пор сложно найти какие-либо правдивые описания того, как вождь на самом деле проводил свое время и на что спускал деньги.
Единственное, что выдавало его шикарный образ жизни — знаменитый 6-литровый Mercedes-Benz 600 W100. В то время, как сам глава государства рассекал по улицам Тираны на автомобиле с водителем, местным жителям было запрещено иметь машины, видеомагнитофоны, рояли, частную собственность, а также слушать рок-музыку, джаз, носить джинсы и пользоваться «вражеской» косметикой.
Родился Энвер Ходжа в начале ХХ века в семье торговца тканями в городке Гирокастра, входившем в то время в Османскую империю. В скором времени Албания получила независимость, что оказало большое влияние на дальнейшую судьбу Ходжи. Несмотря на то что он неплохо учился, парень так и не смог окончить университет во Франции. По словам официальных биографов вождя, это произошло из-за того, что Ходжа как раз в то время увлекся идеалами социализма. Однако по слухам — виной всему были алкогольные напитки и женщины, вскружившие голову молодому албанцу.
Впрочем, это не помешало ему в совершенстве выучить французский и турецкий, а также перечитать труды Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.
Вернувшись домой, он стал преподавать французский. Но педагогом он работал недолго: в Албанию вторглись итальянские фашисты. Ходжа, отказавшись переходить на их сторону, лишился своего места. Тогда он ушел в подполье, где начал активно бороться с итальянскими оккупантами. Помимо этого, он открыл табачную лавку, где стали собираться коммунисты. Отточив свои ораторские навыки, он легко вошел в руководство Албанской Компартии, основанной в 1941 году. Через несколько лет албанцам удалось освободить территорию страны от оккупантов. В новом правительстве Ходжа стал премьер-министром и министром иностранных дел, а также верховным главнокомандующим.
Умело лавируя между разными мировыми диктаторами, Энвер смог подружиться с югославским лидером Иосипом Броз Тито и Иосифом Сталиным. Связи с советским лидером лишь окрепли после того, как Югославия в 1949 году демонстративно покинула соцблок. Албания поддержала СССР, в ответ Москва стала направлять Тиране щедрые кредиты, продовольствие, оборудование, машины и медикаменты, а также геологов, нефтяников, преподавателей и врачей для развития отстающего партнера.
Ходжа провозгласил, что Албания пойдет по пути СССР: ей предстоит индустриализация, коллективизация и «культурное перевоспитание народов». Дружба с Советским Союзом закончилась после смерти Иосифа Виссарионовича. Отношения с Никитой Хрущевым у Ходжи, верного последователя Сталина, не заладились с самого начала, настоящая неприязнь возникла после ХХ съезда, на котором был развенчан культ личности бывшего советского вождя. В 1962 году Албания вышла из состава Совета экономической взаимопомощи, а потом и вовсе заявила, что не собирается отдавать Москве набранные у нее долги.
Тем временем Энвер Ходжа принялся с особым усердием выстраивать свой культ личности, получивший название «ходжаизм», который политологи сравнивают с северокорейской идеологией чучхе. В Албании свято чтили любое наследие, связанное со Сталиным, которым восхищался вождь. В стране сохранялись памятники Сталину, его именем назвали крупный город Кучова, а также десятки албанских улиц, отмечались день рождения и день смерти советского лидера.
Ходжа взял на вооружение сталинскую модель культа личности: повсюду были развешены портреты албанского вождя, его именем названы первый в стране автотракторный комбинат, заводы, колхозы, улицы, школы, горные вершины и столичный университет.
В качестве основной национальной идеи он выбрал курс на международную изоляцию. Албанский лидер убеждал, что страна находится в окружении, все остальные государства должны вот-вот напасть на Албанию. Запугивать население он принялся через единственный работающий в стране национальный телеканал. Все граждане страны с 18 до 56 лет, включая женщин, ходили на курсы военной подготовки.
С несогласными не церемонились, особенно доставалось тем, кто каким-либо образом был связан с СССР. Пытавшихся бежать из страны ожидал расстрел. Бороться с диссидентами помогала тайная полиция «Сигурими». Власти не гнушались политическими чистками. За годы правления Ходжи были убиты от 5 до 7 тысяч человек, еще более 34 тысяч были посажены за решетку, тысяча из них умерла в заключении.
Управлять страной на протяжении 40 лет Ходже помогала любимая жена — Неджмие, возглавлявшая местный Институт марксизма-ленинизма. Именно ей он обязан своим безупречным образом: лидер, который днем и ночью работает на благо нации, убежденный коммунист, любящий семьянин.
Получив ее одобрение, он провозгласил атеизм в стране, большинство населения которой составляют мусульмане, а также проживают православные и католики. Вдохновленный китайской культурной революцией, тиран принялся конфисковывать имущество и здания церквей, монастырей и мечетей. Многие из них были снесены, из других делали склады, мастерские, кинотеатры. Родителям строго-настрого запрещали давать детям церковные имена. Строго карались попытки албанцев крестить своих детей или совершать обряды бракосочетания по христианским или мусульманским обычаям. Нарушителей антирелигиозных запретов ожидала смертная казнь.
Следующий анекдот
Энве́р Хали́л Хо́джа (алб. Enver Halil Hoxha) — коммунистический вождь маленькой Албании на протяжении 40 лет, верный заветам Сталина и Ленина, крепкий друг товарища Мао, года эдак с 1970 еще и тролль верунов. Беспощадный критик Хрущёва и Брежнева. Яркий носитель принципа «Все пидорасы, а я — д’Артаньян». Доставляет непропорциональностью своих амбиций к возможностям вверенной ему страны.
Я не Сталин, я не Мао
Критикует самого Кукурузника
Партизанит против немцев и итальянцев
Купается в лучах любви народа
Вождь твой — смысл твоей жизни
Содержание
Албании выпала непростая судьба. На протяжении веков её окружали мощные соседи, которые не очень-то стесняясь повадились реквизировать из горной, небогатой страны всё что хотели — от рабочей силы и умных мозгов до продуктов и ресурсов. Итальянцы активно внедряли КГМ, турки вообще норовили переварить Албанию в своём кебабо-рейхе, вполне православные греки тоже были не против потроллить соседей (ибо в основном католики). Весело было всем до кровавых слёз. Пройдя череду майданов, побывав и республикой, и княжеством, и королевством, страна оказалась в пиздеце междоусобной войны, усугублённом интервенцией итальяшек; затем подтянулись греки, югосрань и, конечно, немцы.
Энвер был родом из семьи среднего дельца-торгаша, по молодости недоучился во Франции, где и заразился вреднючими идеями. За что, собственно, и был отправлен домой, в солнечную Албанию. А в мире уже вовсю тлела война. Итальянцы в 1939 привнесли в Албанию мир и спокойствие, и стали вводить свои порядки. Потом, в 1943-м, в Албашку завалились уже немцы, которые легко подавили организованное сопротивление и начали оттуда бить югославов.
Герой статьи не горел желанием вступать в фашистскую партию и при поддержке югославских партизан завёл свою — подпольную, красного толку. Естественно, началась партизанская война. Албанцы хоть и были почти что поголовно необразованны, но действовали достаточно эффективно, особенно в родных горах, куда всякие интервенты старались по одиночке не ходить. Доставалось даже немцам, которые тоже не горели особым желанием дохнуть в горных, труднодоступных районах богом забытой страны. Сколотив немаленькое войско, партизанский «команданте» Хожда быстро выпилил всех своих конкурентов, у которых отряды были куда меньше. К подходу советских войск его красные отряды сами освободили всё, что хотели, дав всем понять, что теперь они тут власть, всерьёз и надолго.
В течение первого десятилетия новый режим расстрелял и посадил в тюрячку всех «буржуазных» интеллектуалов — писателей, учёных, инженеров, политических деятелей, — рассчитывая, что те будут замещены интеллектуалами нового формата. Сталин был идеалом и воплощением великого правителя для Ходжи. Коба неправ? Такие мысли были страшнейшей ересью для албанского диктатора, верившего в непогрешимость своего кумира с истовостью глубоко верующего человека. Но учитывая размеры и особенности страны, потери от таких чисток оказались катастрофическими. Аграрная, нищая, раздолбанная войной Албания просто не осилила создание новой прослойки социалистической интеллигенции, породив всего лишь одну из самых ФГМнутых чиновничьих диктатур в Европе. Албанское общество не могло осмыслить весь масштаб катастрофы, с ним произошла эталонная зомбификация.
Социализм длился очень долго, сурово, и обрушился на не очень крупный народ: к 1945 году албанцев насчитывалось 1,5 млн, к концу социализма (1991 год) — 3,5 млн. Отдельный лулз: бодрящие пытки и всяческие лулзовые казни (ослепление, снятие кожи, вставляние всяческих предметов в разные места ниже пояса, протаскивание по камням на привязи к транспорту и др.) ОФИЦИАЛЬНО запретил лишь Рамиз Алия где-то в 1988 (. ) году, то есть после кончины сабжа. Энвер активно избавлялся от товарищей по партии, способных составить ему конкуренцию в личностном и интеллектуальном плане. По всем законам сталинского мира в «народной» Албании ни один из шести министров внутренних дел не умер своей смертью. Все они были либо расстреляны, либо покончили жизнь самоубийством при странных обстоятельствах. Например, один из военных министров был казнен за проюгославские взгляды. Хотя самая большая зарплата (министр) в 1986 году и была всего в 1,6 раза больше самой маленькой (дворник), понятно, что такой министр не перебивался с хлеба на воду. Люди, признанные «буржуазными элементами», но по каким-то причинам избежавшие трудового лагеря или расстрела, попадали под оригинальные ограничения: например, не имели права вступать в брак, рожать детей, получать образование или пенсию. Все продукты западного капиталистического мира оказались под запретом: албанцам нельзя было носить джинсы, пользоваться импортной косметикой, иметь машину, слушать джаз и рок-н-ролл.
Хрущёвская оттепель представилась албанским коммунистам отходом от коммунистической религии, и они полностью разорвали все отношения с СССР, без колебаний признаваясь в любви к маоистскому Китаю, где Кормчий всё так же официально чтил товарища Сталина, все его деяния и слова. Наладить отношения не удалось и с Брежневым, которого албанские сталинисты считали гнилым либералом. По сравнению с порядками, воцарившимися в Албании, даже застойный СССР можно было воспринять как вполне либеральную страну.
С КНР скандальное расставание произошло в 1978 году: албанские товарищи сочли визит бывшего американского президента Никсона в Китай проявлением оппортунизма и предательством коммунистических идей. Но албанские ученики во многом превзошли своих учителей из Москвы и Пекина. По обвинению в прокитайском заговоре началась чистка партии, лишив не только должностей, но и жизней немало партийцев и тех, кто просто подвернулся под горячую руку.
В 1974 с помпой выслал в деревню на перевоспитание Исмаила Кадаре — эдакого местного гибрида из Достоевского, Павича и Максима Горького. В 1981 году после скандала застрелен премьер-министр Мехмет Шеху. По некоторым данным, собственноручно. По официальной версии, разоблачён как югославский шпион и от стыда застрелился.
Помимо репрессий, непробиваемого железного занавеса, жесточайших ограничений на частную собственность, существовали ограничения и на собственность личную (вплоть до окончания «коммунизма» не существовало, например, частных автомобилей). Проблемы были даже с элементарной телефонной связью — получить обычный телефон можно было только в немаленьких городах.
Народ Албании сочинял такие анекдоты о том славном времени:
Поймал албанец рыбу. Приходит домой и говорит жене: — Приготовь её. — Да у нас же хлеба нет. — Ничего, поедим без хлеба. Есть же какие-то помидоры, огурцы. — Да где? — махнула рукой жена, — их тоже нет. — Не беда, — крепится муж, — возьми масла, поджарь рыбу, сдобрите солью, перчиком. — Да у нас, — сказала женщина, — уже месяц нет масла. Да и соли, перца не найду. Что делать, подумал мужик, не буду же оставлять рыбу дома, ведь приготовить её нельзя. Взял, пошёл к озеру, где её поймал, и кинул в воду. А рыба выплыла и радостно воскликнула: — Слава Энверу Ходже!
Ходжа так и не помирился с СССР. Албанию просто замалчивали в совковых СМИ. Для тогдашних советских пропагандистов этой страны как бы не существовало.
Конец коммунистического режима застал Албанию в состоянии полного банкротства во всех смыслах, прежде всего интеллектуальном. Качественное образование, особенно технического или управленческого толка, было крайне тяжело получить. Доступ в западные (и даже советские) вузы был надёжно закрыт — ибо не нужно и вообще вредно. Следующие поколения 1960—80-х уже просто не имели ни денег, ни связей, чтобы учиться в Европах. Чем сильнее окукливалась страна, тем жёстче становились внутренние порядки. Под запретом оказалось даже свободное передвижение: скажем, чтобы посетить родственников в другом городе страны, гражданин должен был получить разрешение в полиции (что-то похожее до сих пор существует в КНДР), а возвратившись, доложить, о чём общался. Албания стала первой в мире страной, в которой официально были запрещены религии (Совок преследовал, но законодательно не запрещал их). В 1967-м государство объявили атеистическим (в СССР свобода вероисповедания — по крайней мере на бумаге — была разрешена), тогда же Энвер Ходжа приказал все мечети и христианские церкви снести или перестроить под хозяйственные объекты. Главную мечеть страны в Тиране переделали под… общественный туалет. Само собой разумеется, что были закрыты все границы, и никто из иностранцев не посещал эту страну ни с туристической целью, ни с какой-либо другой.
А на флаг Албании следовало бы поместить пулеметный бункер — маленький такой, в котором могла бы уместиться целая албанская семья из четырех человек. Папа стреляет, мама подает патроны, а дети собирают стреляные гильзы.
Один из немногих капитальных мемов Албании — бункеры, в количестве около 600 тысяч. В течение 45 лет в Албании шла стройка бетонных бункеров. Было построено около 600 тыс. малых бункеров — по одному на 4 жителя страны (!). Ими буквально усыпана вся страна. По плану, во время вторжения одного из враждебных государств албанцы должны были спрятаться в бетонных укрытиях и отстреливаться от захватчиков. Малые бункеры располагались группами по 3 и более штук, в местах наиболее вероятного наступления противника. Какого именно? Да всех. Ведь пропаганда ежедневно рассказывала, что все, от югославов, итальянцев, а тем более англичан, до американцев и, конечно, русских, спят и видят, как бы овладеть маленькой непокорной Албанией.
Всё это милитари-великолепие поражало всех соседей Албании. Ни одна красная страна, кроме КНДР, не натыкала столь огромное количество бункеров. Всё выглядело как параноидальная зацикленность — чем больше сделаем, тем безопаснее будет. Учитывая, что бронетехники и авиации у албанцев было совсем немного, бункеры были единственно доступным решением создания обороны. Также было построено множество крупных бункеров, предназначенных для артиллерии. Они располагались в основном вдоль линии моря и вдоль границ. В районе Дурреса ещё можно встретить такие бункеры на пляже, переоборудованные в душевые, кафе, раздевалки или просто склады. В некоторых были построены гостиницы, и помещение внутри используется как склад. Сейчас их можно увидеть повсеместно, даже прямо во дворах домов.
Кроме дотов строились более крупные укрепления для живой силы и техники. Такие сооружения делались внутри гор и холмов. Многие из них не закончены, и остались на стадии строительства бетонного входа. Нынешние албанцы используют их в личных целях: склад, свинарник, бытовая комната. Естественно, Энвер Ходжа не мог не позаботиться о себе. Самым известным стал бункер, который по площади можно сравнить с небольшим посёлком, под городом Гирокастра на юге страны, где и родился лидер коммунистической Албании. Бункер предназначался для укрытия высокопоставленных шишек в случае войны. «Тайный город» действительно впечатляет своими размерами. Он сооружен на большой глубине и представляет собой туннель длиной в 800 метров. В бункере находится около 100 комнат, каждая площадью около 24 кв метров.
Когда в 1950-х был закончен первый опытный образец бункера, Ходжа спросил главного инженера, насколько тот уверен в способности бункера выдержать бомбардировку. Инженер ответил, что полностью уверен, тогда диктатор приказал закрыть его в этом бункере и осуществить по нему бомбардировку. Инженер остался невредимым после массивного удара, и довольный вождь приказал строить тысячи подобных сооружений.
Помимо укреплений на земле, были построены два схрона на воде. Строились они с двумя входами и выходами, соединёнными туннелем с водой и подсобными помещениями. Предназначались для укрытия, ремонта и снаряжения подводных лодок. В одном из таких объектов базировалась советская разведка на Адриатике, пока очередной идеологический срач не заставил русских уйти.
В 2012 году власть наконец решила ликвидировать всё это «тяжёлое наследие» коммунистического прошлого. Теперь бункеры убирают — в первую очередь с пляжей, из городов, дорог и мест, где они могут попасть на глаза долгожданному туристу. В сельской местности и городских дворах их, естественно, демонтировать никто не будет.
Много бункеров не бывает
А на флаг Албании следовало бы поместить пулеметный бункер – маленький такой, в котором могла бы уместиться целая албанская семья из четырех человек. Папа стреляет, мама подает патроны, а дети собирают стреляные гильзы.
Один из немногих капитальных мемов Албании — бункеры, в количестве около 600 тысяч. В течение 40 лет в Албании шла стройка бетонных бункеров. Было построено около 600 тыс. малых бункеров — по одному на 4 жителя страны (!). Ими буквально усыпана вся страна. По плану, во время вторжения одного из враждебных государств албанцы должны были спрятаться в бетонных укрытиях и отстреливаться от захватчиков. Малые бункеры располагались группами по 3 и более штук, в местах наиболее вероятного наступления противника. Какого именно? Да всех. Ведь пропаганда ежедневно рассказывала, что все, от югославов, итальянцев, а тем более англичан, до американцев и, конечно, русских, спят и видят, как бы овладеть маленькой непокорной Албанией.
Всё это милитари-великолепие поражало всех соседей Албании. Ни одна красная страна, кроме КНДР, не натыкала столь огромное количество бункеров. Всё выглядело как параноидальная зацикленность — чем больше сделаем, тем безопаснее будет. Учитывая, что бронетехники и авиации у албанцев было совсем немного, бункеры были единственно доступным решением создания обороны. Также было построено множество крупных бункеров, предназначенных для артиллерии. Они располагались в основном вдоль линии моря и вдоль границ. В районе Дурреса ещё можно встретить такие бункеры на пляже, переоборудованные в душевые, кафе, раздевалки или просто склады. В некоторых были построены гостиницы, и помещение внутри используется как склад. Сейчас их можно увидеть повсеместно, даже прямо во дворах домов.
Кроме дотов строились более крупные укрепления для живой силы и техники. Такие сооружения делались внутри гор и холмов. Многие из них не закончены, и остались на стадии строительства бетонного входа. Нынешние албанцы используют их в личных целях: склад, свинарник, бытовая комната. Естественно, Энвер Ходжа не мог не позаботиться о себе. Самым известным стал бункер, который по площади можно сравнить с небольшим посёлком, под городом Гирокастра на юге страны, где и родился лидер коммунистической Албании. Бункер предназначался для укрытия высокопоставленных шишек в случае войны. «Тайный город» действительно впечатляет своими размерами. Он сооружен на большой глубине и представляет собой туннель длиной в 800 метров. В бункере находится около 100 комнат, каждая площадью около 24 кв метров.
Когда в 1950-х был закончен первый опытный образец бункера, Ходжа спросил главного инженера, насколько тот уверен в способности бункера выдержать бомбардировку. Инженер ответил, что полностью уверен, тогда диктатор приказал закрыть его в этом бункере и осуществить по нему бомбардировку. Инженер остался невредимым после массивного удара, и довольный вождь приказал строить тысячи подобных сооружений
Помимо укреплений на земле, были построены два схрона на воде. Строились они с двумя входами и выходами, соединёнными туннелем с водой и подсобными помещениями. Предназначались для укрытия, ремонта и снаряжения подводных лодок. В одном из таких объектов базировалась советская разведка на Адриатике, пока очередной идеологический срач не заставил русских уйти.
В 2012 году власть наконец решила ликвидировать всё это «тяжёлое наследие» коммунистического прошлого. Теперь бункеры убирают — в первую очередь с пляжей, из городов, дорог и мест, где они могут попасть на глаза долгожданному туристу. В сельской местности и городских дворах их, естественно, демонтировать никто не будет.
Однажды в Албании…
Албании выпала нелегкая судьба. На протяжении веков её дрючили почти все соседи, не стесняясь выкачивать из горной, небогатой страны всё, что хотели — от рабочей силы и умных мозгов до продуктов и ресурсов. Турки активно внедряли ислам, итальянцы норовили переварить Албанию в своём королевстве, сербы тоже были не против откусить кусок от слабой страны. Весело было всем до кровавых слёз. Пройдя череду переворотов, побывав и республикой, и княжеством, и королевством, страна оказалась в пиздеце междоусобной войны, усугублённом интервенцией итальяшек; затем подтянулись греки, югославские партизаны и, конечно, немцы.
Энвер был родом из семьи среднего дельца-торгаша, по молодости учился во Франции, где и заразился коммунистическими идеями. За что, собственно, и был отправлен домой, в солнечную Албанию. А в мире уже вовсю тлела война. Итальянцы аннексировали страну и стали вводить свои порядки. Они легко подавили организованное сопротивление, обосновались в крупных городах и, в ответ на гневные заявления западных государств, назвали свою вежливую высадку реализацией вековечного стремления албанцев слиться с Итальянской империей в династической унии.
Герой статьи не горел желанием вступать в фашистскую партию и при поддержке югославских партизан завёл свою — подпольную, красного толку. Естественно, началась партизанская война. Албанцы хоть и были поголовно необразованны, но действовали достаточно эффективно, особенно в сельской местности, куда макаронники старались по одиночке не ходить. Доставалось даже немцам, которые тоже не горели особым желанием дохнуть в горных, труднодоступных районах богом забытой страны. Сколотив немаленькое войско, партизанский «команданте» Хожда быстро выпилил всех своих конкурентов, у которых отряды были куда меньше. К подходу советских войск его красные отряды сами освободили всё, что хотели, дав всем понять, что теперь они тут власть, всерьёз и надолго.
В течение первого десятилетия новый режим расстрелял и посадил в тюрячку всех «буржуазных» интеллектуалов — писателей, учёных, инженеров, политических деятелей, — рассчитывая, что те будут замещены интеллектуалами нового формата. Сталин был идеалом и воплощением великого правителя для Ходжи. Коба неправ? Такие мысли были страшнейшей ересью для албанского диктатора, верившего в непогрешимость своего кумира с истовостью глубоко верующего человека. Но учитывая размеры и особенности страны, потери от таких чисток оказались катастрофическими. Аграрная, нищая, раздолбанная войной Албания просто не осилила создание новой прослойки социалистической интеллигенции, породив всего лишь одну из самых ФГМнутых чиновничьих диктатур в Европе. Албанское общество не могло осмыслить весь масштаб катастрофы, с ним произошла эталонная зомбификация.
Диктатура длилась очень долго и обрушилась на очень малый народ: к 1945 году албанцев насчитывалось 1 млн, к концу социализма (1991 год) — 3 млн. Энвер активно избавлялся от товарищей по партии, способных составить ему конкуренцию в личностном и интеллектуальном плане. По всем законам сталинского мира в «народной» Албании ни один из шести министров внутренних дел не умер своей смертью. Все они были либо расстреляны, либо покончили жизнь самоубийством при странных обстоятельствах. Например, один из военных министров был казнен за проюгославские взгляды. Хотя самая большая зарплата (министр) в 1986 году и была всего в 1,6 раза больше самой маленькой (дворник), понятно, что такой министр не перебивался с хлеба на воду. Люди, признанные «буржуазными элементами», но по каким-то причинам избежавшие трудового лагеря или расстрела, попадали под оригинальные ограничения: например, не имели права вступать в брак, рожать детей, получать образование или пенсию. Все продукты западного капиталистического мира оказались под запретом: албанцам нельзя было носить джинсы, пользоваться импортной косметикой, иметь машину, слушать рок и джаз.
Следующий анекдот
Энве́р Хали́л Хо́джа (алб. Enver Halil Hoxha) — коммунистический вождь и правитель маленькой Албании на протяжении 40 лет, верный заветам Сталина и Ленина, крепкий друг товарища Мао, гонитель церкви в любом её проявлении. Беспощадный критик Хрущёва и Брежнева. Яркий носитель принципа «Все пидорасы, а я — д’Артаньян». Доставляет непропорциональностью своих амбиций к возможностям вверенной ему страны.
Я не Сталин, я не Мао
Критикует самого Кукурузника
Партизанит против немцев и итальянцев
Купается в лучах любви народа
Вождь твой — смысл твоей жизни
Окукливание по-албански
Хрущёвская оттепель представилась албанским коммунистам отходом от коммунистической религии, и они полностью разорвали все отношения с СССР, без колебаний признаваясь в любви к маоистскому Китаю, где Кормчий всё так же официально чтил товарища Сталина, все его деяния и слова. Наладить отношения не удалось и с Брежневым, которого албанские сталинисты считали гнилым либералом. По сравнению с порядками, воцарившимися в Албании, даже застойный СССР можно было воспринять как вполне либеральную страну.
С КНР скандальное расставание произошло в 1978 году: албанские товарищи сочли визит бывшего американского президента Никсона в Китай проявлением оппортунизма и предательством коммунистических идей. Но албанские ученики во многом превзошли своих учителей из Москвы и Пекина. По обвинению в прокитайском заговоре началась чистка партии, лишив не только должностей, но и жизней немало партийцев и тех, кто просто подвернулся под горячую руку.
В 1974 с помпой выслал в деревню на перевоспитание Исмаила Кадаре — эдакого местного гибрида из Достоевского, Павича и Максима Горького. В 1981 году после скандала застрелен премьер-министр Мехмет Шеху. По некоторым данным, собственноручно. По официальной версии, разоблачён как югославский шпион и от стыда застрелился.
Помимо репрессий, непробиваемого железного занавеса, жесточайших ограничений на частную собственность, существовали ограничения и на собственность личную (вплоть до окончания «коммунизма» не существовало, например, частных автомобилей). Проблемы были даже с элементарной телефонной связью — получить обычный телефон можно было только в немаленьких городах.
Народ Албании сочинял такие анекдоты о том славном времени.
Поймал албанец рыбу. Приходит домой и говорит жене: — Приготовь её. — Да у нас же хлеба нет. — Ничего, поедим без хлеба. Есть же какие-то помидоры, огурцы. — Да где? — махнула рукой жена, — их тоже нет. — Не беда, — крепится муж, — возьми масла, поджарь рыбу, сдобрите солью, перчиком. — Да у нас, — сказала женщина, — уже месяц нет масла. Да и соли, перца не найду. Что делать, подумал мужик, не буду же оставлять рыбу дома, ведь приготовить её нельзя. Взял, пошёл к озеру, где её поймал, и кинул в воду. А рыба выплыла и радостно воскликнула: — Слава Энверу Ходже!
Ходжа так и не помирился с СССР. Албанию просто замалчивали в совковых СМИ. Для тогдашних советских пропагандистов этой страны как бы не существовало.
Конец коммунистического режима застал Албанию в состоянии полного банкротства во всех смыслах, прежде всего интеллектуальном. Качественное образование, особенно технического или управленческого толка, было крайне тяжело получить. Доступ в западные вузы был надёжно закрыт. Следующие поколения 1960—80-х уже просто не имели ни денег, ни связей, чтобы учиться в Европах. Чем сильнее окукливалась страна, тем жёстче становились внутренние порядки. Под запретом оказалось даже свободное передвижение: скажем, чтобы посетить родственников в другом городе страны, гражданин должен был получить разрешение в полиции (что-то похожее было в КНДР), а возвратившись, доложить, о чём общался. Албания стала первой в мире страной, в которой официально были запрещены религии (Совок преследовал, но законодательно не запрещал их). В 1967-м государство объявили атеистическим (в СССР свобода вероисповедания — по крайней мере на бумаге — была разрешена), тогда же Энвер Ходжа приказал все мечети и христианские церкви снести или перестроить под хозяйственные объекты. Главную мечеть страны в Тиране переделали под… общественный туалет. Само собой разумеется, что были закрыты все границы, и никто из иностранцев не посещал эту страну ни с туристической целью, ни с какой-либо другой.
Читайте также: