Загадка таля второе я петросяна
Обновлено: 04.11.2024
Загадка Таля. Второе «я» Петросяна
ЧЕЛОВЕК В ШАХМАТНОЙ ДРАМЕ
Далекий от шахмат читатель берет в руки эту книгу — можно представить себе такой случай. Шахматы своей популярностью соперничают сегодня с хоккеем и футболом. Шахматы возбуждают, их бурные перипетии покинули мир посвященных, трагические фабулы открыты всем, а шекспировские финалы поединков поражают воображение людей, никогда не передвинувших на доске ни единой фигурки. Разнообразнее и глубже обнажается человеческая сущность шахмат. Казалось бы, гений неизвестного изобретателя этого необыкновенного умственного феномена давно оценен человечеством, но нет! — шахматы не перестают изумлять! В наш век моделирования жизненных процессов математиками, биологами, инженерами шахматы также предстают моделью человеческих отношений, энциклопедией характеров, классификацией конфликтов двух индивидуумов, взятых в самом чистом виде.
Известно, что для обнаружения реакций организма современная наука применяет различные «датчики», опутывая подопытного сетью проводов, идущих к приборам, экранам, «самописцам», выводящим свои «кривые» и «прямые». Перед тем как поставить диагноз, врачи прогоняют пациентов по различным кабинетам — им нужны карточки многочисленных «анализов». И в этом ряду шахматная партия также оказывается неким своеобразным «датчиком». Помимо своего объективного значения, как произведение шахматного искусства, сила и красота которого могут быть действительно оценены лишь людьми, обладающими шахматным слухом и владеющими нотной грамотой шахмат, партия предстает инструментом проникновения в глубины и тайны человеческого характера. А шахматный поединок в целом, не говоря уж о всей шахматной судьбе человека, позволяет нарисовать аналитический портрет, изобразить характер и показать, каким именно социальным чертам общества соответствует тот или иной большой шахматист, дать художественную панораму его шахматной жизни.
Шахматист может скрыть все: систему своей подготовки к соревнованиям, личную жизнь. И в то же время… не может скрыть ничего! Тайное тайных его смотрит на мир в его партиях, а сам он в тот «звездный час», когда делает ход в решающей схватке, оказывается поистине тростником на ветру, детски беззащитным, открытым и доступным наблюдению. Поэтому серьезный и проницательный взгляд писателя все чаще останавливается на его судьбе…
Так оказывается возможным тот путь художественного анализа, который предлагает эта книга и который обозначается триадой: от человека к партии, а от партии вновь к человеку, но с новым, высшим знанием о нем, с обобщением его характера. Путь типичный и естественный для художника. Но можно пойти и дальше. Писатель-шахматист, счастливо соединяющий в себе знатока игры и литературный талант, позволяет себе риск как бы опустить среднее звено триады — сами партии! Мы говорим здесь «как бы» потому, что на самом деле автор держит шахматную сторону партии «в уме», перенося на бумагу ее психологический литературный сюжет.
Человек, познанный через его творчество (в данном случае через шахматное творчество), становится в этом повествовании Человеком с большой буквы, образом, построенным по законам художественной прозы.
Далекий от шахмат читатель берет в руку эту книгу и… не находит в ней ничего «специфически» шахматного — ни шахматных диаграмм с условным изображением фигур, ни столбцов с записью партий, ни комментариев специалистов к ним.
Он читает волнующую повесть о двух необыкновенных характерах. Захватывающую, почти приключенческую, почти детективную повесть о человеке в шахматной драме.
Но ничего не теряет и читатель-шахматист. Напротив, приобретает! Прежде всего — психологическое и, если можно так сказать, житейское объяснение и обоснование тех или иных шахматных поступков — ходов и партий, — которые ему хорошо известны, ибо оказали решающее влияние на современную историю шахмат. Он вновь берет эти партии, и течение их предстает для него в новом свете, в отблеске трагического решения, в духе вечной гамлетовской формулы, мучений и сомнений Раскольникова, прозрения Эдипа, просветленной интуиции Моцарта. Уже не только перечень вариантов и оценок, не только привычное и специальное «возможно и», «не проходило», «надежнее», но пушкинское — «когда к возвышенному миру стремясь задумчивой душой…» но человеческое, а не только шахматное предстает перед ним. Шахматное как часть человеческого!
Да, появляются время от времени гении, приносящие нечто совсем новое в эту, кажется, до донышка изученную, игру. Некоторых из них сравнивают с машиной по неотразимому впечатлению точности, которое производят их партии. Сегодня уже не с машиной вообще, а с электронно-вычислительной машиной. И бесчисленные «железные» победы их, кажется, убеждают всех поклонников шахмат, что играют фигурами против фигур, «по позиции», что психический склад личности играющего здесь ни при чем.
Но это только кажется! Диалектика заключается в том, что и «машинность» — индивидуальна. Только требуется новый микро-диапазон наблюдений, чтобы эту индивидуальность разглядеть, понять и исследовать. А тем часом идет время, и шахматный мир вновь убеждается, что «на всякого мудреца довольно простоты» и «машинный» шахматист всего лишь человек и если не все, то многое человеческое ему не чуждо! И вечная прелесть шахмат состоит в том, что это открытие не унижает гения, но, напротив, возвышает его, делая его поэтом, человеком-творцом, а не служителем некоей абстрактной идеи. Его страсти и его муки сближают его с людьми. Поверженный гений остается гением, но если мы можем сострадать ему, он делается нам ближе…
Читатель найдет в этой книге жизнеописание двух поразительно разных шахматистов, полярных по характеру людей. Они настолько разные, что уже одно сопоставление их, одно присутствие рядом рождает то ощущение единства противоположных полюсов, которое составляет основу драматического конфликта вообще. Драматические писатели знают секрет хорошей пьесы. Не надо выдумывать замысловатых «жутких» сюжетов. Надо создать два истинно живых характера и вывести их на сцену одновременно. Они начнут взаимодействовать даже помимо воли автора. Такое взаимодействие создано в этой книге. Два жизнеописания и создают тот философским и психологический контрапункт, который рождает цельность. Поэтому один из выводов, который неизбежно сделает читатель, заключен в парадоксе: может быть, Талю не хватило в характере и шахматном, и человеческом петросяновского, а Петросяну — талевского.
Следующая загадка
Загадка Таля. Второе «я» Петросяна
ЧЕЛОВЕК В ШАХМАТНОЙ ДРАМЕ
Далекий от шахмат читатель берет в руки эту книгу — можно представить себе такой случай. Шахматы своей популярностью соперничают сегодня с хоккеем и футболом. Шахматы возбуждают, их бурные перипетии покинули мир посвященных, трагические фабулы открыты всем, а шекспировские финалы поединков поражают воображение людей, никогда не передвинувших на доске ни единой фигурки. Разнообразнее и глубже обнажается человеческая сущность шахмат. Казалось бы, гений неизвестного изобретателя этого необыкновенного умственного феномена давно оценен человечеством, но нет! — шахматы не перестают изумлять! В наш век моделирования жизненных процессов математиками, биологами, инженерами шахматы также предстают моделью человеческих отношений, энциклопедией характеров, классификацией конфликтов двух индивидуумов, взятых в самом чистом виде.
Известно, что для обнаружения реакций организма современная наука применяет различные «датчики», опутывая подопытного сетью проводов, идущих к приборам, экранам, «самописцам», выводящим свои «кривые» и «прямые». Перед тем как поставить диагноз, врачи прогоняют пациентов по различным кабинетам — им нужны карточки многочисленных «анализов». И в этом ряду шахматная партия также оказывается неким своеобразным «датчиком». Помимо своего объективного значения, как произведение шахматного искусства, сила и красота которого могут быть действительно оценены лишь людьми, обладающими шахматным слухом и владеющими нотной грамотой шахмат, партия предстает инструментом проникновения в глубины и тайны человеческого характера. А шахматный поединок в целом, не говоря уж о всей шахматной судьбе человека, позволяет нарисовать аналитический портрет, изобразить характер и показать, каким именно социальным чертам общества соответствует тот или иной большой шахматист, дать художественную панораму его шахматной жизни.
Шахматист может скрыть все: систему своей подготовки к соревнованиям, личную жизнь. И в то же время… не может скрыть ничего! Тайное тайных его смотрит на мир в его партиях, а сам он в тот «звездный час», когда делает ход в решающей схватке, оказывается поистине тростником на ветру, детски беззащитным, открытым и доступным наблюдению. Поэтому серьезный и проницательный взгляд писателя все чаще останавливается на его судьбе…
Так оказывается возможным тот путь художественного анализа, который предлагает эта книга и который обозначается триадой: от человека к партии, а от партии вновь к человеку, но с новым, высшим знанием о нем, с обобщением его характера. Путь типичный и естественный для художника. Но можно пойти и дальше. Писатель-шахматист, счастливо соединяющий в себе знатока игры и литературный талант, позволяет себе риск как бы опустить среднее звено триады — сами партии! Мы говорим здесь «как бы» потому, что на самом деле автор держит шахматную сторону партии «в уме», перенося на бумагу ее психологический литературный сюжет.
Человек, познанный через его творчество (в данном случае через шахматное творчество), становится в этом повествовании Человеком с большой буквы, образом, построенным по законам художественной прозы.
Далекий от шахмат читатель берет в руку эту книгу и… не находит в ней ничего «специфически» шахматного — ни шахматных диаграмм с условным изображением фигур, ни столбцов с записью партий, ни комментариев специалистов к ним.
Он читает волнующую повесть о двух необыкновенных характерах. Захватывающую, почти приключенческую, почти детективную повесть о человеке в шахматной драме.
Но ничего не теряет и читатель-шахматист. Напротив, приобретает! Прежде всего — психологическое и, если можно так сказать, житейское объяснение и обоснование тех или иных шахматных поступков — ходов и партий, — которые ему хорошо известны, ибо оказали решающее влияние на современную историю шахмат. Он вновь берет эти партии, и течение их предстает для него в новом свете, в отблеске трагического решения, в духе вечной гамлетовской формулы, мучений и сомнений Раскольникова, прозрения Эдипа, просветленной интуиции Моцарта. Уже не только перечень вариантов и оценок, не только привычное и специальное «возможно и», «не проходило», «надежнее», но пушкинское — «когда к возвышенному миру стремясь задумчивой душой…» но человеческое, а не только шахматное предстает перед ним. Шахматное как часть человеческого!
Да, появляются время от времени гении, приносящие нечто совсем новое в эту, кажется, до донышка изученную, игру. Некоторых из них сравнивают с машиной по неотразимому впечатлению точности, которое производят их партии. Сегодня уже не с машиной вообще, а с электронно-вычислительной машиной. И бесчисленные «железные» победы их, кажется, убеждают всех поклонников шахмат, что играют фигурами против фигур, «по позиции», что психический склад личности играющего здесь ни при чем.
Но это только кажется! Диалектика заключается в том, что и «машинность» — индивидуальна. Только требуется новый микро-диапазон наблюдений, чтобы эту индивидуальность разглядеть, понять и исследовать. А тем часом идет время, и шахматный мир вновь убеждается, что «на всякого мудреца довольно простоты» и «машинный» шахматист всего лишь человек и если не все, то многое человеческое ему не чуждо! И вечная прелесть шахмат состоит в том, что это открытие не унижает гения, но, напротив, возвышает его, делая его поэтом, человеком-творцом, а не служителем некоей абстрактной идеи. Его страсти и его муки сближают его с людьми. Поверженный гений остается гением, но если мы можем сострадать ему, он делается нам ближе…
Читатель найдет в этой книге жизнеописание двух поразительно разных шахматистов, полярных по характеру людей. Они настолько разные, что уже одно сопоставление их, одно присутствие рядом рождает то ощущение единства противоположных полюсов, которое составляет основу драматического конфликта вообще. Драматические писатели знают секрет хорошей пьесы. Не надо выдумывать замысловатых «жутких» сюжетов. Надо создать два истинно живых характера и вывести их на сцену одновременно. Они начнут взаимодействовать даже помимо воли автора. Такое взаимодействие создано в этой книге. Два жизнеописания и создают тот философским и психологический контрапункт, который рождает цельность. Поэтому один из выводов, который неизбежно сделает читатель, заключен в парадоксе: может быть, Талю не хватило в характере и шахматном, и человеческом петросяновского, а Петросяну — талевского.
Следующая загадка
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 198
- КНИГИ 653 756
- СЕРИИ 25 020
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 258
ЛитМир - Электронная Библиотека > Васильев Виктор Дмитриевич > Загадка Таля. Второе я Петросяна
Добавить похожую книгу
Автор: Чинякова Г.
Похожа
Непохожа
Автор: Погодин Михаил Петрович
Похожа
Непохожа
Автор: Пржиборовская Галина
Похожа
Непохожа
Загадка Таля. Второе я Петросяна
Автор: Васильев Виктор Дмитриевич
Количество страниц: 72
Книга закончена
Язык книги: Русский
Издатель: Физкультура и спорт
Город печати: Москва
Год печати: 1973
Выберите формат скачивания:
| fb2 | QR код | Размер: 429 Кбайт | Добавлено 6 апреля 2014, 19:39 |
Два экс-чемпиона мира, два выдающихся шахматиста — Михаил Таль и Тигран Петросян стоят на двух полюсах современной шахматной жизни. Виртуоз атаки, сторонник рискованных, бескомпромиссных решений и виртуоз защиты, верящий в чудодейственную силу профилактики. Документальные повести об этих почти во всем несхожих и. во многом противоречивых человеческих и шахматных натурах, соединенные вместе, показывают, как необозримо широка амплитуда шахматного творчества.
Продолжая линию, начатую в книгах "Шахматные силуэты" и "Седьмая вуаль", Виктор Васильев исследует психологию шахматной борьбы, прослеживая в стиле игры, в творческой манере обоих гроссмейстеров скрытую связь с их чисто человеческими чертами и, в конечном итоге, с их жизненной судьбой.
Следующая загадка
Спрятать опции
Установить закладку
+ Настройки
Размер шрифта:
14 | 16 | 18 | 20 | 22 | 24
Ширина текста:
50% | 60% | 70% | 80% | 90% | 100%
Цвет текста:
Установить
Цвет фона:
Установить
Следующая загадка
Далекий от шахмат читатель берет в руки эту книгу — можно представить себе такой случай. Шахматы своей популярностью соперничают сегодня с хоккеем и футболом. Шахматы возбуждают, их бурные перипетии покинули мир посвященных, трагические фабулы открыты всем, а шекспировские финалы поединков поражают воображение людей, никогда не передвинувших на доске ни единой фигурки. Разнообразнее и глубже обнажается человеческая сущность шахмат. Казалось бы, гений неизвестного изобретателя этого необыкновенного умственного феномена давно оценен человечеством, но нет! — шахматы не перестают изумлять! В наш век моделирования жизненных процессов математиками, биологами, инженерами шахматы также предстают моделью человеческих отношений, энциклопедией характеров, классификацией конфликтов двух индивидуумов, взятых в самом чистом виде.
Известно, что для обнаружения реакций организма современная нау.
Отзывы
Загрузить ещеПопулярные книги
Евгений Старухин Лесовик-2 Книга вторая. Рудники День первый Вот и закончился суд надо мной.
Лесовик-2
Классический призыв с героем-импотентом и лоли-гаремом. проезжает мимо. Тут у нас немного другое.
Вы призвали не того. Книга 1
Игра престолов. Часть I
Второе учебное полугодие в лучшей академии магии мне предстоит трудное. Я впервые участвую в экстр.
Лучшая академия магии 2, или Попала по собственному желанию
Я посвящаю эту книгу своим родителям Вступление Моя книга — это руководство по личным взаимоотнош.
Мужчины любят стерв. Руководство для слишком хороших женщин
Наталья Щерба ЧАСОВАЯ БИТВА Спасибо Еве, Татьяне и Павлу — моим первым читателям, поверившим в.
Часовая битва
Здравствуй уважаемый читатель. Книга "Загадка Таля. Второе я Петросяна" Васильев Виктор Дмитриевич относится к разряду тех, которые стоит прочитать. Увлекательно, порой смешно, весьма трогательно, дает возможность задуматься о себе, навевая воспоминания из жизни. Зачаровывает внутренний конфликт героя, он стал настоящим борцом и главная победа для него - победа над собой. Долго приходится ломать голову над главной загадкой, но при помощи подсказок, получается самостоятельно ее разгадать. Написано настолько увлекательно и живо, что все картины и протагонисты запоминаются на долго и даже спустя довольно долгое время, моментально вспоминаются. Попытки найти ответ откуда в людях та или иная черта, отчего человек поступает так или иначе, частично затронуты, частично раскрыты. Гармоничное взаимодоплонение конфликтных эпизодов с внешней окружающей реальностью, лишний раз подтверждают талант и мастерство литературного гения. В заключении раскрываются все загадки, тайны и намеки, которые были умело расставлены на протяжении всей сюжетной линии. Невольно проживаешь книгу – то исчезаешь полностью в ней, то возобновляешься, находя параллели и собственное основание, и неожиданно для себя растешь душой. Существенную роль в успешном, красочном и динамичном окружающем мире сыграли умело подобранные зрительные образы. Запутанный сюжет, динамически развивающиеся события и неожиданная развязка, оставят гамму положительных впечатлений от прочитанной книги. "Загадка Таля. Второе я Петросяна" Васильев Виктор Дмитриевич читать бесплатно онлайн можно неограниченное количество раз, здесь есть и философия, и история, и психология, и трагедия, и юмор…
- Понравилось: 0
- В библиотеках: 0
- Размещено 13.09.2015
- Тип размещения: Бесплатно
Новинки
Республика Денвиг пала. Майор Даррен Войт оказался бесправным пленником на крейсере императорской гв.
Читайте также: