Загадка иконы пресвятая троица
Обновлено: 04.11.2024
Многие ученые считают Рублевскую Троицу самой совершенной из всех русских икон и, возможно, самой совершенной из всех икон , когда-либо написанных в мире. Работа была создана для настоятеля Троицкого монастыря Никона Радонежского, ученика знаменитого Сергия, одного из лидеров монашеского возрождения в России 14-го века.
С самых ранних времен, идея Троицы была противоречивой и трудно понятной, особенно для простого народа. Несмотря на то, что христианство заменило языческое многобожие , оно дало верующим религию с трудной концепцией одного Бога в трех ипостасях - Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа.
Пытаясь изобразить Троицу, но всегда осознавая библейский запрет на изображение Бога , иконописец обратился к эпизоду Библии (Бытие 18: 2-15). В нем описывается гостеприимство стареющего 99-летнего Авраама, к которому пришли три путника, дабы сообщить, что он станет основателем нового народа и что у него появится сын.
Рублев первым принял сознательное решение устранить все повествовательные элементы из рассказа, оставив только трех ангелов. Однако для исследователей до сих пор остается загадка: кто из ангелов относится к какой ипостаси?
Сначала посмотрите внимательно вы сами и попробуйте ответить.
Существует много версий, но самые распространенные 2.
1 версия. Слева- Бог Отец, в центре - Бог Сын, справа - Бог Святой Дух
Сторонники этой версии, обращают внимание на то, что к ангелу слева, которому соотносится Бог Отец на иконе, обращены лица двух других ангелов, они опускают перед ним головы, и возможно даже обращаются к нему, поскольку Отец является исходным принципом, из которого все вытекает. Кроме этого Бог Отец размещен на иконе перед домом, означая, что он хозяин, а Бог Сын находится под дубом, ассоциируясь с деревянным крестом, на котором он будет распят. Еще в пользу этой версии относят одежду среднего ангела. Синий гиматий, малиновый хитон с золотой полоской на плече, именно в такой одежде изображают Иисуса Христа на иконах.
2 версия. Слева - Бог Сын, в центре - Бог Отец, справа - Бог Святой Дух.
Сторонники этой версии утверждают, что Бог Отец должен занимать особое место на иконе. Поэтому помимо центрального положения, он обладает настолько сильными выразительными способностями, что усомниться в ипостаси трудно. Он "царственно" поворачивает голову к Сыну и указывает перстами на Чашу, в которой находится жертвенный теленок, как символ смерти Иисуса Христа.
Это удивительное и, возможно, целенаправленное кодирование этих двух лиц Троицы Рублевым не дает нам четкой подсказки для единственной интерпретации. Как бы то ни было, на иконе показан диалог между двумя ангелами: Отец обращается к Своему Сыну и объясняет необходимость Его жертвы, и Сын отвечает, соглашаясь с желанием Его Отца.
Ангел Святой Дух, сидящий под горой, символизирующей духовное восхождение, которое должны испытать все верующие не участвует в разговоре, смиренно опустив голову.
Очевидно, содержание Троицы не ограничивается теологическими идеями. Троица Рублева является не только представлением трех ипостасей Бога и символа Евхаристии, но также является всеобъемлющим символом единства и образа божественной любви.
Если понравилась статья, ставьте лайк и подписывайтесь на канал "ТАЙНЫ ЖИВОПИСИ"
В ближайшее время будет размещена статья-продолжение, в которой будут раскрыты все символы иконы "Троица" Андрея Рублева
Следующая загадка
Некоторое время назад я был в Московской Третьяковской галерее.
Зал, который я более всего желал посетить, был залом древнерусской иконописи.
И вот, оставив позади классиков, передвижников и абстракционистов, я попал в вожделенный отдел Третьяковки. С интересом, который показался подозрительным бабушкам-охранницам, так, что те на всякий случай не отходили от тревожной кнопки, я рассматривал великолепные византийские и древнерусские иконы.
Сознание с грустью фиксировало: у нас прихожане не понимают и не любят традиционную каноничную икону именно из-за плохих подделок «под каноничную икону», которые часто висят в наших храмах. Вроде все на месте, а жизни, внутренней энергии, огня в такой иконе нет…
Тогда как настоящая икона несет в себе такое множество смысловых пластов, такое богословие, такую религиозную поэзию…
Настоящая икона просто завораживает, заставляет остановиться и мысленно прикоснуться к Тайне, которую она излучает.
Впрочем, сейчас о иконах вообще говорить не будем.
Меня интересует лишь одна икона, а именно икона преп. Андрея Рублева «Троица». Это одна из самых прекрасных икон, созданных человеком, а, по мнению ряда богословов и искусствоведов, и вообще самая прекрасная икона из всех известных нам.
Остановившись перед ней, я минут пятнадцать не мог отойти. Ушел, потом вернулся и еще стоял и впитывал сияние, покой, мудрость, исходящие из нее. Икона просто поражала. Лики – одновременно спокойные, одновременно задумчивые и трагичные… Позы, в которых выражены как идея Божественного могущества и таящейся силы, так и мирности, абсолютной согласованности всех замыслов и действий между персонажами. А какой цвет у иконы! Икона написана почти на белом (чуть желтоватом) фоне. Это цвет Божественного сияния, света Фаворского, света Божественного присутствия. Краски наложены слоями: на одну накладывалась другая, поверх нее следующая. Потом еще и еще. Этим приемом мастер достигал того, что из-под одного живописного слоя просвечивал другой и икона обретала объем, становилась словно живой. А отметьте, как мало лишних деталей… Икона ни на миллиграмм не перегружена. Я имею в виду другие иконы Троицы такого типа. На них и Авраам, встречающий путников, и Сарра, и бык, и что-то еще. Не так у Рублева. Абсолютный минимум персонажей и предметов. Аскетизм, заставляющий все внимание сосредоточить на фигурах, которые словно парят на ней в спокойствии, силе, любви и гармонии. (Кстати, фигуры вписаны в невидимый круг, что подсознательно нас вводит в какой-то особый ритм и режим восприятия иконы.) А обратите внимание на стол, перед которым сидят Ангелы Он имеет вид гроба, того гроба, в который был положен Христос после смерти. Однако гроб этот наполнен светом. Почему? Он блистает Пасхальным светом Воскресения [1] .
А… впрочем, остановимся.
Эта икона – поистине окно в иной мир, из которой и нам, грешным, что-то сверкнуло. И, сверкнув, не погасло, но рукой подвижника и молитвенника преп. Андрея оказалось зафиксированным и оставленным нам.
В Третьяковской галерее разрешается фотографировать (без вспышки). Это позволило мне сделать интересные снимки, которыми я с вами уже делился. Вот и сегодня, кроме нескольких других фотографий икон, я рад представить вам рублевскую икону Троицы в хорошем разрешении. В таком разрешении, что вы сможете, увеличив ее, рассмотреть какие-то подробности. А при желании и распечатать для себя.
Сегодня я хочу с вами поговорить об этой чудесной иконе. Давайте попытаемся разгадать ее главную тайну, а именно: попытаемся определить, Кто есть Кто на иконе. Ведь, если три изображенных Ангела являют нам Отца, Сына и Святого Духа, то Андрей знал, кого из Ангелов он подразумевает под Отцом, кого под Сыном, кого под Духом Святым, верно?
…Однажды, когда я служил в Казанском кафедральном соборе Санкт-Петербурга, я был свидетелем необычного спора. Там у жертвенника висит копия рублевской «Троицы». И вот однажды у батюшек разгорелся спор: кто из изображенных на иконе Ангелов, по замыслу Андрея Рублева, является Отцом, кто Сыном, а кто Духом Святым. Сошлись на том, что определенно об этом сказать никто ничего не может. «Раз Андрей Рублев не надписал, кто есть кто, то этим самым он подал намек: любого Ангела можно интерпретировать как любого из Лиц Пресвятой Троицы», – сказал один священник. Помолчав, с ним согласились. А что делать, другого-то ответа нет…
Правда ли нет ответа? Или мы просто его не знаем?
Но прежде, чем мы поразмышляем над этим, я хотел бы попросить вас внимательно посмотреть на икону и подумать вот над чем: Кто из изображенных на этой иконе Лиц – Отец? Кто Сын? Кто Святой Дух?
А теперь давайте поговорим об этом.
Когда я стоял перед иконой и думал об этом, я поражался, как черты Сына узнаются мною то в одном, то в другом Ангеле. В чем дело? Ведь не может же быть у нас два или три Сына Божия?
Иконы, на которых изображен сюжет явления Трех Ангелов (а на самом деле – Трех Лиц Пресвятой Троицы) Аврааму, известны и до Андрея Рублева, и после. Но надписи над нимбами (то есть пояснения, где Отец, где Сын, а где Дух Святой) встречаются крайне редко. Это единичные случаи. Ни у одного настоящего мастера такой надписи нет, потому что это противоречит богословию. Как откровение неизобразимого Троичного Бога явление Аврааму может быть передано только символически, в виде трех безличных Ангелов.
На Стоглавом Московском соборе 1551 года это подтверждено следующими словами: «У Святой Троицы пишут перекрестье (в нимбах): иные у среднего, а иные у всех трех. А в старинных иконах и в греческих подписывают “Святая Троица”, а перекрестья не пишут ни у кого. А некоторые подписывают у среднего “IС ХС Святая Троица”. Итак, повелеваем: Писать живописцам иконы с древних образцов, как греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочии, а подписывать “Святая Троица”. А от своего замышления ничего не предпринимать» (рус.пер.)
Напомню, что перекрестье – это «крестчатый нимб». Он пишется только на иконах Иисуса Христа. (Если кто-то забыл, что это за нимб, освежите память: Богословские загадки №3.)
Процитированный документ Собора гласит, что можно рисовать крестчатый нимб либо у центрального Ангела, либо у всех трех. То есть получится, что Иисус Христос, кроме Себя Самого, являет Собою и Отца, и Духа.
Но отдельно указывать: Отец или Дух – нельзя. Всю Тайну Лиц Пресвятой Троицы нам являет только Сын – Господь Иисус Христос.
Все это так, «…и все же в рублевской иконе эти Лица, символизируемые Ангелами, как бы стремятся к личностному Своему проявлению: образы Их не лишены известной, пусть и "прикровенной", конкретности в выражении ипостасных взаимоотношений и потому могут быть "определены" если и не как однозначная религиозная "Богозрачная" данность, что, разумеется, невозможно, то хотя бы как данность художественно-символическая. Апофатически признавая вообще всякую условность любого изображения Пресвятой Троицы, душа человеческая, так сказать, на уровне катафатическом все же стремится хотя бы прикоснуться – через откровение "художественного Боговидения" – к Божественно-Личностной тайне Триипостасного Бога…» (диак. Г. Малков [2] )
Это правда. Вот и я, стоя в Третьяковской галерее перед иконой Троицы, силился отгадать: Кто же из этих Ангелов, по замыслу преп. Андрея Рублева, изображает Отца? Кто – Сына? А Кто– Духа Святаго?
Вкратце варианты попыток подобной идентификации Лиц (с указанием сторонников тех или иных вариантов) можно представить следующим образом (перечислены специалисты, которым принадлежат исследования в этом вопросе, или авторитетные богословы):
1-й вариант: слева (от зрителя) – Бог Сын, в центре – Бог Отец, справа — Святой Дух (Такой версии придерживались: Ю.А. Олсуфьев, полностью согласная с ним В. Зандер, Д.В. Айналов к концу своей научной деятельности, Н.М. Тарабукин, П. Евдокимов, Н.А. Демина, А. Ванже, Г.И. Вздорнов, прот. А. Ветелев);
2-й вариант: слева (от зрителя) – Бог Отец, в центре – Бог Сын, справа – Святой Дух (Н. Малицкий, В.Н. Лазарев, М.В. Алпатов, В.И. Антонова, монах-иконописец Григорий (Круг), Л.А. Успенский и В.Н. Лосский, Р. Майнка, К. Онаш, Г. фон Хеблер, прот. Л. Воронов, прот. А. Салтыков, Э.С. Смирнова);
3-й вариант: слева – Бог Отец, в центре – Святой Дух, справа – Бог Сын (архиеп. Сергий (Голубцов), Л. Кюпперс, прот. И. Цветков);
4-й вариант: слева – Святой Дух, в центре – Бог Отец, справа – Бог Сын (архиеп.Сергий (Голубцов), Л. Мюллер) [3] .
Последние две трактовки (3-й и 4-й варианты) предельно субъективны и не выдерживают серьезной критики: за ними, по сути, нет сколько-нибудь общепринятых традиций – ни богословской, ни иконографической.
В целом вопрос сводится к тому (если уж решиться задавать его) – кто же изображен преподобным Андреем (по замыслу иконописца) в центре иконы: Бог Отец или Бог Сын?
Определив, Кто изображен в центре, мы, возможно, получим ключ к вопросу, Кто находится справа, а Кто – слева от центральной фигуры.
Секрет в том, что древние иконописцы (и Андрей Рублев, и другие), действительно, изображая Отца или Духа Святаго, изображали Их через призму изображения Сына Божия.
Мы помним знаменитые слова: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1, 18). Или другое: на просьбу Апостола Филиппа показать ему Отца Иисус ответил: «Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?» (Ин. 14, 9–10).
Именно поэтому Ангел, изображавший Отца, рисовался с чертами Сына, Сын – открывает нам Отца… Вот тебе и древнерусская темнота и простота, как порой приходится слышать…
Правый от зрителя Ангел рублевской «Троицы» – несомненно, Дух Святой. С этим согласно большинство исследователей иконы.
«В центре же (и символически это вполне оправдано) нам явлен образ Отца, но образ Его художественно целомудренно "замещен" и репрезентируется "ангелоподобным" образом Сына: поэтому центральный Ангел и изображен в каноническом для иконописи одеянии Спаса – в вишневом хитоне и голубом гиматии.
Но одновременно этот символически явленный Ангел – как подразумеваемый под образом Сына Сам Отец – благословляет жертвенную чашу Сына со Святым Агнцем (ибо Сын есть "Приносяй и Приносимый" – в соответствии со словами тайной молитвы Херувимской песни на Литургии верных). Причем Ангел этот как бы вопросительно-призывно обращен к Ангелу, находящемуся по правое плечо от него, то есть к собственно образу Сына, "сопрестольного" Отцу. И здесь будет вполне уместным вспомнить слова Псалмопевца: "седи одесную (то есть справа. – прот. К.П.) Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих" (Пс. 109, 1), или же, например, своего рода вариацию на ту же тему у Апостола Павла — его слова о Сыне, Который "воссел одесную престола" (Евр. 1, 3).
Этот левый Ангел, непосредственно представляющий Сына, "прежде всех век" согласного во всем с волей Отца (а точнее – всей Святой Троицы) о необходимости принесения Себя в жертву за падший человеческий род, сдержанно — трепетно-осторожно и покорно — также благословляет искупительную евхаристическую чашу, выражая тем самым Свою готовность пострадать "за жизнь мира". » (диак. Г. Малков [5]) .
Только одно это размышление над тайной иконы Пресвятой Троицы вскрывает огромный пласт православного богословия:
А. Христос добровольно приносит Себя в Жертву для спасения человечества.
Б. Он приносит Себя всей Троице и Самому Себе как Второму Лицу Святой Троицы.
В. Его Жертва есть исполнение воли Отца. Однако и Сам Сын – властен над Своею Жизнью. Как Он сказал: «Имею власть отдать ее (жизнь. – прот. К.П.) и власть имею опять принять ее» (Ин. 10, 17–18). Таким образом, Его жертва – добровольное деяние. В этом смысле можно сказать, что Он вместе с Отцом благословляет Себе Самому жертвенную смерть. (На иконе мы как раз и видим, что Ангел, сидящий слева от зрителя, а мы определили, что это Сын, сложил пальцы правой руки в благословляющем жесте.)
То, что левый (от зрителя) Ангел есть Сын Божий, можно понять и по Его одежде, которая есть, по сути, багряница, одежда мученика. Эта багряница светится небесным светом, потому что Пострадавший и Умерший за нас также и Воскрес, и преобразился.
Г. Дело искупления, совершенное Сыном, есть не просто частный факт истории – это дело исполнения Замысла Божия о мире, того, что святые отцы, вслед за Ап. Павлом, называли Домостроительством нашего спасения [6] . На то, что Сын исполнил дело Домостроительства Божьего, намекает дом, находящийся за ним.
О многом еще можно было бы сказать, однако на этом закончим. Посмотрите еще на прекрасную икону преподобного Андрея Рублева. Теперь мы с вами знаем, Кто из Ангелов на иконе изображает Отца, Кто – Сына и Кто – Святого Духа.
Кстати, а знаете, какая невероятная трактовка дана Ангелам на иконе Троицы, еще более древней, чем рублевская? На иконе, хранящейся в нашем, Свято-Троицком Измайловском, соборе? Об этом вы можете прочитать здесь: О разных иконах Пресвятой Троицы
Примечания:
[1] То, что у преп. Андрея Рублева белый цвет ассоциировался с Пасхальным светом, очевидно, и это можно доказать на ряде примеров. Приведу один, очень интересный: На его иконе «Воскрешение Лазаря» из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля Лазарь, выходящий из пещеры, изображен, в нарушение традиции, не на черном фоне пещеры, а на белом. Преподобный Андрей был не понят современниками и потомками, ибо никто из иконописцев не повторил в данной композиции белой пещеры. Случай настолько неординарный для средневековой иконописи, что в наше время искусствоведы пытались исследовать, не ошибка ли это? Может быть, первоначальный темный слой просто соскоблили, или каким-то иным образом он утерялся. Искусствовед Владимир Плугин писал: «Это настолько неожиданно, что мы тщательно осмотрели икону с целью выяснить сохранность красочного слоя. Можно уверенно сказать, что фон пещеры изначально был белым».
А что изображает белый цвет пещеры? Пещеру, в которой воссиял свет Воскресения! А сам Лазарь, по мысли Андрея Рублева, прообразует Воскресшего Христа.
[2] К уточнению иконографической интерпретации «Святой Троицы» преподобного Андрея Рублева, Малков Георгий, диакон
[3] Ссылки на труды авторов, в которых приводятся такие трактовки, см. в прим. 2.
[4] Надо пояснить, что значат эти слова. В Византии были споры: Кому из Лиц Пресвятой Троицы приносится Евхаристическая Жертва во время совершения Литургии? Только ли Богу Отцу или, например, еще и Богу Сыну?
Богословы ответили так: и Богу Сыну тоже. Как же так? Неужели Он Сам Себя Себе же и приносит в Жертву? Да. И об этом именно говорит молитва, читаемая священником тайно во время пения Херувимской песни: «Ты еси приносяй и приносимый…» То есть Ты – и Тот, Кто приносит, и Тот, Кому приносится эта Жертва.
[5] См. примечание 2.
[6] Русское слово «домостроительство» – буквальный перевод греческого «икономия». Впервые это слово использовал Ап. Павел. За ним – многие святые отцы.
Следующая загадка
Икона Святой Троицы преподобного Андрея Рублева написана в конце первой четверти XV века, в похвалу преподобному Сергию Радонежскому.
На изображении воспроизведены три Крылатых Ангела, величественно восседающие на огнезрачных престолах за трапезой, с жезлами в левых руках. Все трое внимательны и сосредоточены, мирно беседуют. Их ноги покоятся на подножиях. Рука центрального Ангела, сложенная в жесте благословения, находится над чашей, покоящейся на верхней поверхности стола. Правая рука Ангела, восседающего справа от центрального (слева от зрителя), расположена над его правым коленом. Правая рука третьего Ангела дугообразным движением направлена в сторону подножий. На заднем плане виднеются: в центре — дерево, по сторонам от него — здание и скала.
Композиция иконы построена в форме круга, образуемого внешним контуром Ангельских фигур. Благословляющая десница среднего Ангела находится в зоне центра этого круга.
Верхний контур Ангельских, слегка распахнутых, крыльев образует волнообразную линию, плавную, цельную синусоиду.
Нижняя часть изображения отличается симметричностью, приобретающей всё большую и большую относительность по мере устремления вверх.
Наряду с таким геометрическим элементом как круг архитектоника иконы включает несколько мысленных равнобедренных треугольников, первый из которых, важнейший, образован точкой, расположенной над головой среднего Ангела, и точками пересечения линий внутренних контуров боковых Ангелов с задней гранью поверхности стола.
В свою очередь этот треугольник встроен в другой, более крупный, сформированный вершинами двух нижних углов иконы и точкой посреди горизонтали, ограничивающей изображение сверху. Боковые стороны этого композиционного треугольника совпадают с линиями, мысленно проходящими по внешним контурам корпуса среднего Ангела. Причём, средняя фигура почти полностью заполняет площадь первого треугольника и частично второго, занимая в них центральное положение.
Третий мысленный треугольник образуется точкой на правой (благословляющей) кисти центрального Ангела и точками пересечения внутренних контуров ног боковых Ангелов с ребром, объединяющим фронтальную и горизонтальную (верхнюю) плоскости стола. В центральной части этого треугольника визуально выделяется чаша.
В чём заключается главный богословский вопрос?
Главным вопросом относительно рассматриваемой иконы служит недоумение, Какой именно Ангел символизирует Бога Отца, а Какой — Сына.
Относительно Ангела, представляющего Святого Духа, серьёзных возражений не возникает. Практически единогласно под таким Ангелом понимается Тот, что расположен по левую руку от центрального (справа от зрителя).
Касательно среднего Ангела современное искусствоведение в лице значительной части своих представителей решительно утверждает, что Он представляет Сына Божия, а Ангел, расположенный по Его правую руку (слева от зрителя), — Бога Отца.
Здравые доводы побуждают считать такую позицию неправомерной. Верной следует считать другое толкование: центральный Ангел отображает Бога Отца, а Ангел по правую сторону (слева от зрителя) — Сына.
Что даёт повод искусствоведам полагать, что центральная фигура символизирует Сына Божия, и как разбиваются их железные доводы?
1) Главным доводом в пользу трактовки среднего Ангела как образа Второй Ипостаси Пресвятой Троицы служат цвета Его облачения: бордовый (вишневый) хитон и синий гиматий. Поскольку в одеждах подобной раскраски традиционно пишется Господь Иисус Христос, постольку они и заключают, что под видом данного Ангела представлен Сын.
Довод достаточно привлекательный, ведь схожесть одежд — едва ли не первое, что бросается в глаза. При этом из фокуса внимания куда-то стремительно ускользает та мысль, что традиция изображать Христа в одеждах красно-синего окраса совершенно не исключает возможности изображать в той же цветовой гамме и облачение (фигуры, символизирующей) Бога Отца. Во всяком случае православные каноны запретов на этот счёт не содержат. Напротив, основанием для возможности именно такого цветового решения в отношении образа Бога Отца служат слова Самого Искупителя: «Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:9).
2) Другим доводом, будто бы подкрепляющим первый, служат примеры более ранних христианских изображений, представлявших под образом среднего Ангела — Бога Слово. Но на это едва ли прилично ссылаться без дополнительных оговорок. Дело в том, что такая иконографическая схема формировалась на основании своеобразного толкования того библейского сюжета, который, собственно, и положен в основу иконографии Святой Троицы. Имеем ввиду сцену явления Аврааму трех странников у дубравы Мамре (Быт18:1-2).
По учению Церкви, это явление следует трактовать не иначе как явление (разумеется, символическое, образное) Бога-Троицы: троица странников указывала на Троицу Божественных Лиц. Между тем, в раннем христианском искусстве означенная сцена нередко формулировалась иначе — как явление Бога в сопровождении двух подчиненных ему служебных духов. Авторы подобных изображений оправдывали такую интерпретацию исходя из буквального понимания текста Писания, где один из троих странников и действительно назван Господом, а двое других — Ангелами (Быт.18:22; 19:1).
Разумея под двумя странниками исключительно Божьих служителей, Ангелов, а под главным из трех — Ангела Великого Совета, Сына Божия (Которому тогда ещё только предстояло воплотиться, а впоследствии умереть и воскреснуть), сторонники этой идеи стали воспроизводить центрального Ангела по аналогии с изображением Христа. То, что Он символизирует Божественное Лицо, а двое других — всего лишь вестников Божьих, подчеркивалось более крупным масштабом его фигуры (и разными частными атрибутами).
В дальнейшем, когда под тремя Ангелами стали безоговорочно разуметь Три Божественные Ипостаси, традиция писать по центру именно Сына отчасти продолжала использоваться. Но только отчасти. Что же касается иконы «Троица» преподобного Андрея Рублева, здесь многое свидетельствует о том, что он не являлся слепым подражателем этой старой традиции. Кроме того, ко времени написания им своей знаменитой работы уже были известны и другие образцы.
Так, незадолго до появления «Троицы» А. Рублева была написана «Троица», несколько схожая с ней по задумке и композиции, — «Троица Зырянская». Эта икона прославились тем, что при её посредстве святитель Стефан Пермский обращал в Православную веру язычников — зырян. И она имела четкие, характерные надписания. Именем «Отец» был обозначен центральный, а не боковой Ангел. Боковой же был обозначен как «Сын».
3) Другим доводом, как представляется, несколько странным, выступает такой. Согласно Писанию (Евр.10:12) и Символу Веры, Сын восседает одесную Отца, то есть по правую сторону. Стало быть, если под Ангелом, символизирующим Бога Отца, подразумевать Того, Кто расположен в левой (с точки зрения зрителя) части иконы, то получится, что центральный Ангел располагается правее. Значит центральный Ангел и есть Сын.
Но такое умозаключение не выдерживает критики, ведь и правая, и левая стороны на иконе должны пониматься такими не с точки зрения внешнего наблюдателя, взирающего на изображение со стороны, а исходя из того, как если бы зрительная позиция находилась внутри: то есть правая сторона есть по сути та часть, которая находится по правую руку от средней фигуры. И если следовать той «научной» логике, что средний Ангел Символизирует Сына, а левый от зрителя отображает Отца, то в действительности получится, будто Сын сидит не одесную Отца, а слева от Него.
Догматические аргументы, свидетельствующие, что центральный Ангел символизирует не Сына, но Отца.
1) Возвращаясь к сказанному ранее, обратим внимание на Того Ангела, Который занимает центральную позицию и объясним почему. Выше было отмечено, что благословляющая десница среднего Ангела находится близ центра воображаемого круга (составленного Ангелами).
Круг — символ Божественной вечности и бесконечности — сущностных свойств Триединого Бога. Но чьей ещё деснице, как не деснице Отца, уместнее всего быть изображённой в средоточии пространства этого символического круга? Ведь именно Отец, а не Сын является Единым Началом в Пресвятой Троице, именно Отец даёт бытие Сыну, вечно рождая Его из Своей сущности, и Святому Духу, от Которого (Отца) Тот вечно исходит. Не будем забывать, что в образе десницы, низводимой с Небес, на ранних иконах представлялся не Кто иной как Бог Отец.
2) По учению Откровения, именно Отец является Источником любого Божественного действия, которое всегда проистекает от Него через Сына и проявляется в Духе Святом. Иначе не случается никогда. Следовательно, благословение, как действие Божие, тоже исходит от Него, всегда через Сына и всегда в Духе Святом.
На иконе преподобного Андрея Рублева эта догматическая истина зафиксирована безукоризненно. Центральный Ангел (символизирующий Отца) благословляет, а Ангел расположенный справа от Него (слева от зрителя), как бы вторит Его благословению: Его правая рука не покоится на колене, как иногда думают искусствоведы, а как бы протягивается к чаше вслед за рукою Отца. Правая же десница третьего Ангела, представляющего Ипостась Святого Духа, направлена вниз, туда, куда низводится Божье благословение — в мир, на людей. Вот и получается: благословение, ниспосылаемое в мир, проистекает от Отца через Сына и проявляется в Духе Святом.
3) Но нам возражают. Благословляющая десница центрального Ангела находится над чашей, а чаша сия — жертвенная; она указывает на Крестную Жертву Христа и настраивает на Евхаристический мотив. Но ведь Крестную Жертву принёс Отцу Сын. Значит Тот, Кто благословляет, представляет не Отца, а Сына.
Чем на это можно ответить? А вот чем. Мысль о том, что Крестную Жертву благословил Сын, минуя или опережая Отца, грубо противоречит учению Вселенской Церкви о Пресвятой Троице; противоречит и прямым словам Господа Иисуса Христа, Который на протяжении всего Своего общественного служения не раз и не два возвещал, что идя на Крестные Страдания и смерть, Он, прежде всего, исполняет волю Своего Отца. Здесь можно привести массу убедительных примеров, но мы ограничимся фрагментом Гефсиманской молитвы: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39).
С учётом сказанного не должно возникать ни малейших сомнений в том, что воспроизводить на иконах тот факт, что благословение Крестной Жертвы исходит не от Отца, а от Сына — недопустимо!
Правда, наиболее изворотливые умы находят лазейку и здесь. Первый (слева от зрителя) Ангел, говорят они, не вторит благословению центрального, а напротив, уже благословил чашу и отставил десницу назад, а центральный показан как благословляющий её вслед за первым, после Него. Следственно, именно Он символизирует Сына.
Однако такая мысль, при внешней правдоподобности, нисколько не возвышенней предыдущей. Ведь представить на иконе Отца, отводящего благословляющую десницу, значит то же, что и выразить кощунственную мысль: Отец забирает Своё благословение обратно, снимает благословение с Сына на преодоление Им Крестного пути и не благословляет Крестную Жертву.
4) Есть ещё один важный аспект, отмеченный преподобным Андреем Рублевым. Средний Ангел представлен им так, что Его фигура зрительно выглядит более крупной и массивной, чем фигуры двух прочих Ангелов. В этом тоже можно увидеть отсылку к словам Искупителя: «Отец Мой более Меня» (Ин.14:28).
Удивительно, но преподобный Андрей отобразил эту мысль не за счёт укрупнения действительных размеров или пропорций средней фигуры (ибо в таком варианте образ мог бы читаться, как указывающий на неравночестность трех Божеских Лиц, на разность их в Божественном достоинстве), а за счёт мощного движения правой руки при отсутствии просвета между внутренним контуром рукава и контуром торса, а также за счёт выдвинутого и приподнятого левого колена, увеличивающего визуально базу фигуры.
Средний Ангел склонен к расположенному справа от Него, выражая Ему Свою волю. В этом тоже следует видеть указание на Бога Отца, ведь Сын Сам говорил: «не ищу воли Моей, но воли пославшего Меня Отца» (Ин.5:30). Эта мысль усиливается тем, что внешний контур среднего Ангела, обращенный к правому от Него, выпуклый, тогда как внутренний контур правого вогнутый.
5) В пользу того, что именно крайний (слева от зрителя) Ангел символизирует Сына свидетельствует и расположенное позади Него здание. Если внимательно присмотреться, то фронтальные плоскости стен этого здания напоминают собой монограмму, состоящую из первых букв тех самых слов, что были начертаны на табличке (титле), прибитой ко Кресту: Иисус Назорей Царь Иудейский. Буква «I» («И» — Иисус) усматривается в передней вертикальной плоскости первой стены (если считать слева направо, со стороны зрителя). Буква «Н» созерцается в образе фронтальных поверхностей второй и третьей стен, соединенных между собой поперечным перекрытием. Наконец, Буква «Ц» образуется лицевой поверхностью всех трех стен и горизонтального перекрытия. При этом капители играют роль шрифтовых засечек. На третьей стене капитель отсутствует, что объясняется тем, что над крючком буквы «Ц» такая засечка никогда не наносится.
Древо, расположенное позади центрального Ангела, символизирует древо жизни. Понятно, почему при нашей трактовке изображения его уместно писать позади среднего Ангела. Ведь Источником Жизни является Бог Отец, поскольку любое, в том числе творческое и животворящее действие, проистекает именно от Отца (через Сына в Духе Святом). Кроме того, как было отмечено, Отец является Причиной бытия и для Единородного Сына (Которого рождает в вечности), и для Святого Духа (Которого изводит).
6) Обратим внимание на складки одежд. Это важно для подкрепления правильности суждения. Поскольку на данном изображении Ангелы символизирует Божественные Лица, а не служебных духов, постольку их одежды символизируют Божественный свет, нетварные Божественные энергии, ибо Бог одевается «светом, как ризою» (Пс.103:2).
Складки гиматия среднего Ангела, в отличие от складок облачений боковых фигур, прописаны мощным каскадом прямых линий, соединенных в верхней части возле левого плеча, и расходящихся радиальными лучами книзу. Низ, где находятся подножия, символизирует землю, ведь Бог Сам о Себе говорил: «небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих» (Ис.66:1). Стало быть, эти лучи в точности соответствуют благословляющему жесту и означают ниспослание благодати в мир.
Складки гиматия крайнего (левого, со стороны зрителя) Ангела имеют более спокойную проработку, а его верхние кромки, в районе шеи, прописаны в форме парабол — символ готовности действовать, исполнять волю Отца.
7) Нельзя оставить без замечания и тот факт, что синеватые отблески на одеждах двух боковых Ангелов соответствуют синему цвету гиматия центрального Ангела. В этом состоит ещё одно подтверждение отстаиваемой нами мысли: так как Сын, рожденный от Отца, называется Светом от Света, а не наоборот, то и отблески на Его гиматии указывают на Него как на Сына. Вот и получается: Ангел, расположенный справа от центрального (слева от зрителя), представляет Сына, а центральный — Отца.
8) Цвет внешнего облачения Ангела, расположенного по правую руку от среднего, напоминает собой цвет красноватой глины, что согласуется с указанием на Воплощение Сына. Ведь Христос — Новый Адам. А имя Адам связано этимологически со значением «красный».
9) В ранней святоотеческой литературе, например, у Иринея Лионского, Сын и Святой Дух аллегорически именуются руками Отца. В этом отношении Отца также уместно представлять не сбоку, а по центру.
Данная мысль согласуется с тем, что волна, формируемая верхним контуром Ангельских крыльев, высшие точки имеет на крыльях именно средней фигуры. Волна символизирует действие, а крылья, в данном случае, символизируют Божий покров.
Итак, центральный Ангел символизирует Бога Отца, Ангел по правую сторону от Него — Сына, а Ангел по левую сторону — Святого Духа.
Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия СПб ПИРиЦИ (фрагмент пособия: Богословие иконы)
Следующая загадка
- А кто изображен в центре: Бог-Отец, Бог-Сын или Бог Дух Святой?
- А что изображено за правым ангелом и почему?
После такого начала проповеди прихожане один за одним потянулись к аналою, где лежала икона Троицы, не преподобного Андрея Рублева, конечно, но похожее изображение.
Да, мы говорим об этой иконе «великая, знаменитая», но не можем вспомнить ничего, чем же она так известна. А икона и в самом деле удивительна, она полна загадок, символов, перекличек не только с Ветхим, но и с Новым Заветом. В этой иконе заключено множество библейских событий. Времени на иконе нет, так как изображены события, относящиеся к разным временам.
Икона «Троица» Рублева написана по сюжету из Ветхого Завета. В Библии рассказывается, что к Аврааму пришли трое странников-ангелов с благой вестью: у престарелого Авраама родится долгожданный сын, который станет прародителем всего иудейского народа. Но здесь множество важных отсылок ко всем ключевым библейским моментам. Картина воплощает собой многое, оставаясь достаточно простой.
Каждая деталь иконы имеет свое толкование. Чаша в центре стола символизирует чашу Евхаристии, а голова тельца в чаше – Крестную жертву Спасителя. Но вот что интересно, дело в том, что чаш на иконе ДВЕ. Форму чаши повторяют своими фигурами сами ангелы.
Наверно, все помнят, что за ангелами всегда располагаются гора, дом и дерево. А вот что они собой символизируют?
Дерево, возвышающееся над средним ангелом, напоминает о том дубе, под которым отдыхали странники. Но это не только дуб из дубравы Мамре, под которым совершилась историческая встреча Троицы и Авраама, но и древо жизни, плодов которого лишился человек вследствие грехопадения. Это и древо креста Господня, через который человек вновь обретает вечную жизнь.
Мамврийский дуб в 1869 году Таким он был не так давно Мамврийский дуб в 1869 годуЗа левым ангелом изображено здание – в дорублевской иконографии он символизировал дом Авраама. Но у здания есть и еще одно значение. Здесь оно указывает на Церковь – дом Божий.
Над правым ангелом видна гора. Все явления Бога в библейской традиции происходили на горах: Синай – место дарования закона, Фавор – Преображение Господне, Голгофа – Искупительная жертва, Елеон – Вознесение.
Гора Синай Гора Фавор Гора Голгофа Гора СинайИкона «Троица» Андрея Рублева вписана в круговую композицию. Даже головы ангелов склонены, позволяя общему силуэту органично создавал единый круг. Издавна это символизирует вечность, замкнутый круг человеческого бытия, от рождения мира до конца, который становится новым началом. По контексту трех ангелов он также трактуется как символ триединства христианского Бога.
А обратите внимание на стол, перед которым сидят Ангелы. Он имеет вид гроба, того гроба, в который был положен Христос после смерти. Однако гроб этот наполнен светом. Почему? Он блистает Пасхальным светом Воскресения.
Три ангела – воплощение единого Бога. Но кто из них кто? В наши дни Бог-Сын рисуется с необычным нимбом, отличным от других – с изображением креста. Но на иконе Рублева ни подписей, ни креста нет. Существует несколько версий.
Средний ангел символизирует Бога Отца (как насадителя древа жизни), левый – Сына (как основателя Церкви), правый – Духа Святого (как Утешителя, пребывающего в мире).
На это указывает ряд других важных символов. Так считается, что Бог-Отец – это ангел, сидящий посередине. На это указывают его царственные пурпурные одежды.
Бог-Сын здесь – ангел, сидящий справа. Его голова опущена наиболее смиренно, а рука находится ближе всего к чаше. И пусть по времени Иисус еще не вочеловечился, но его приход предрешен. Он готов испить чашу страданий за грехи человеческие. Третий ангел, располагающийся слева, становится олицетворением Святого Духа. Здание за его спиной символизирует христианскую церковь, которую называют домом Духа Святого. К тому же левый ангел одет в алые одежды, это напоминает сошествие Духа Святого на апостолов в виде огненных языков. Зеленая накидка правого ангела – говорит о земном мире, куда сойдет Бог-Сын.
Рублев отказался от изображения бытовых деталей и сосредоточился на фигурах ангелов, олицетворяющих три божественных лика. Художник изобразил их беседующими: мир погряз во зле, кого Мы пошлем на страдания, чтобы искупить грехи человеческие? Этот вопрос центральный ангел (Бог Отец) задает левому ангелу (Святому Духу). «Я пойду», - отвечает правый ангел, Христос. Так на наших глазах разворачивается сцена благословения на искупительную жертву ради людей. Петербургский историк искусства Владимир Фролов уверен, что так Рублев хотел раскрыть вечный закон мироздания – жертвенность божественной любви.
В центре изображен Христос, справа от Него – Отец, а слева – Дух Святой. Левый ангел от зрителя – это Бог Отец. Поклон и уважение от ангелов сходятся на нем. Левый ангел, символизирующий Бога Отца, благословляет чашу – однако рука его находится в отдалении, он как бы передаёт чашу центральному ангелу, который также благословляет её и принимает, наклоном головы выражая своё согласие: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня Чаша Сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26:39).
Читайте также: