Наум коржавин песни на его стихи

Обновлено: 22.11.2024

Старейший из ныне живущих поэтов" (такой неофициальный титул носил Коржавин) умер в Америке. Ему было 92 года. Коржавин был первым диссидентом и первой любовью послевоенной Москвы, как сказало о нем поэт Владимир Корнилов. Его стихи ходили по рукам, их любили, учили наизусть, перепечатывали на машинке и переписывали от руки, хотя понятия "самиздат" еще не существовало.

Да и сегодня трудно найти человека, который не знал бы стихов Коржавина. И знаменитое "я с детства полюбил овал" и "какая няша разбудила Ленина, кому мешало, что ребенок спит. "

"Комсомолка" выбрала лучшие строки автора.

Восемнадцать лет

Мне каждое слово

Как настоящий поэт.

Всем своим существованием -

1944

Меня, как видно, Бог не звал

И вкусом не снабдил утонченным.

Я с детства полюбил овал,

За то, что он такой законченный.

Я рос и слушал сказки мамы

И ничего не рисовал,

Когда вставал ко мне углами

Мир, не похожий на овал.

Но все углы, и все печали,

И всех противоречий вал

Я тем больнее ощущаю,

Что с детства полюбил овал.

1944

Русской интеллигенции

(…) Трижды ругана, трижды воспета.

Вечно в страсти, всегда на краю.

За твою необузданность эту

Я, быть может, тебя и люблю.

Я могу вдруг упасть, опуститься

Потому что во мне будет биться

1944

16 октября

(…) Хотелось жить, хотелось плакать,

Хотелось выиграть войну.

И забывали Пастернака,

Как забывают тишину.

(…) Казалось, что лавина злая

Сметет Москву и мир затем.

И заграница, замирая,

Молилась на Московский Кремль.

но открытый всем, однако,

Встал воплотивший трезвый век

Суровый жесткий человек,

Не понимавший Пастернака.

1945

В тяжелую минуту

Наш выбор прост. И что метать икру?

Я в пустоте без родины умру.

Иль родина сюда придет ко мне,

Чтоб утопить меня в своём г.

1948

Мне без тебя так трудно жить,

А ты - ты дразнишь и тревожишь.

Ты мне не можешь заменить

А кажется, что можешь.

Есть в мире у меня свое:

Дела, успехи и напасти.

Мне лишь тебя недостает

Для полного людского счастья.

Мне без тебя так трудно жить:

Все - неуютно, все - тревожит.

Ты мир не можешь заменить.

Но ведь и он тебя - не может.

1952

Вариации из Некрасова

. Столетье промчалось. И снова,

Как в тот незапамятный год -

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет.

Ей жить бы хотелось иначе,

Носить драгоценный наряд.

Но кони - всё скачут и скачут.

А избы - горят и горят.

1960

Памяти Герцена или Баллада об историческом недосыпе

Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,

А Герцен спал, не ведая про зло.

Но декабристы разбудили Герцена.

Он недоспал. Отсюда все пошло.

И, ошалев от их поступка дерзкого,

Он поднял страшный на весь мир трезвон.

Чем разбудил случайно Чернышевского,

Не зная сам, что этим сделал он.

А тот со сна, имея нервы слабые,

Стал к топору Россию призывать, -

Чем потревожил крепкий сон Желябова,

А тот Перовской не дал всласть поспать.

И захотелось тут же с кем-то драться им,

Идти в народ и не страшиться дыб.

Так родилась в России конспирация:

Большое дело B долгий недосып.

Был царь убит, но мир не зажил заново.

Желябов пал, уснул несладким сном.

Но перед этим побудил Плеханова,

Чтоб тот пошел совсем другим путем.

Все обойтись могло с теченьем времени.

В порядок мог втянуться русский быт.

Какая сука разбудила Ленина?

Кому мешало, что ребенок спит?

На тот вопрос ответа нету точного.

Который год мы ищем зря его.

Три составные части B три источника

Не проясняют здесь нам ничего.

(…) Мы спать хотим. И никуда не деться нам

От жажды сна и жажды всех судить.

Ах, декабристы. Не будите Герцена.

Нельзя в России никого будить.

1969

То свет, то тень,

То ночь в моем окне.

Встаю в чужой стране.

В чужую даль гляжу,

По лестнице схожу.

Тоски,— наследья книг,—

Где я вставать привык.

Со всем, где всё — нельзя.

Была да вышла вся.

Здесь тоже небо есть.

И не воскресну здесь.

Здесь воля всем к лицу.

Вокруг — одни гробы.

На волю — от судьбы.

То свет, то тень.

Я не гнию на дне.

Встаю в чужой стране.