Диана кан стихи читать
Обновлено: 04.11.2024
Сразу три известных писателя России встретились под обложкой книги Дианы Кан «Звезды окликая». Помимо стихов представлены два эссе. Открывают книгу размышления выдающейся современной поэтессы Марины Струковой об истоках творчества Кан. А итожит книгу эссе выдающегося современного литературного критика Вячеслава Лютого. Собственно, говорить о творчестве поэтессы после них – дело неблагодарное. И мое эссе лишь попытка сказать свое слово о том, каким я вижу присутствие Дианы Кан в современной поэзии.
О казачьей составляющей стихов Кан отлично сказано Мариной Струковой. А мне бы хотелось сказать о присутствии русской земли и русской сельской глубинки в творчестве Дианы. Даже удивительна глубина художественного проникновения в эту тему, учитывая, что Диана не скрывает, что сельскую российскую глубинку знала лишь наездами. На правах давней дружбы мы как-то разговорились с Дианой лет пару назад, разбирая ее причудливую родову, где чего только не намешано. Кровь японских самураев слилась с кровью корейских крестьян. Потом все это замешалось на крови уральских казаков по линии матери… Но что значимо, поэтесса как-то вскользь призналась, что при всем уважении к разным своим корням, она главной своей «несущей» кровью считает кровь русских крестьян по линии маминого отца. Потому что именно эта кровь более всех других кровей помогает ей в творчестве.
А раз так, то возьму на себя смелость сказать, что русская сельская глубинка и есть главная любовь Дианы Кан. Слово не обманешь. Россия Дианы Кан – странная страна. Она и странствующая по небу, далека от экономической прагматики. Странноватая страна в глазах «мирового сообщества», которое на наших глазах последнее время являет всем свой почти фашистский оскал. А Диана Кан видит себя «странной» странствующей по земле и небу России во времени и в пространстве поэтесса. Не зря образ «людей Божиих, калик перехожих» - такой частый в ее творчестве. Но как бы ни странствовала Диана – она всегда остается дочерью и поэтессой земли русской, русской глубинки. Даже окликая звезды, лирическая героиня Дианы крепко стоит на земле, врастая в нее корнями.
Не столько Урал, родина матери, сколько Волга, родина мужа Евгения Семичева – материковые темы творчества, как сказали бы критики. Марина Струкова считает, что самые страстные стихи у Дианы – о Востоке и о казачестве. А я так уверен, что Волга – главная любовь Дианы Кан. Хотя за что и любишь стихи Кан, так это за ее уникальную способность быть такой разной. «Растаковская» - озаглавил подборку Дианы Кан известный сибирский литературно-художественный журнал «День и Ночь». Тем самым точно определили сибиряки творчество и личность Дианы Кан.
Яркий лирический дар поэтессы проявился еще в первой «оренбургской» книге «Високосная весна». Эпический талант поэтессы заявил о себе в творчестве Кан позже, именно в самарский период ее творчества. Эпичность эта связана с Волгой. Новые стихи поэтессы свидетельствуют еще об одной грани ее таланта – драматической и даже трагикомической. Талант Дианы Кан подобен Волге – разной в разных течениях. Первому знакомству с Волгой Диана благодарна саратовской глубинке, куда была девочкой привезена на летние каникулы. Отец-кореец словно предвидел судьбу дочки, будущей выдающейся русской поэтессы. Не ограничился саратовской Волгой, в следующие каникулы Диана увидела Волгу волгоградскую. А много позже, потому что у жены – родина мужняя, познакомилась и породнилась с Волгой самарской. Главный урок, усвоенной поэтессой у великой реки: чтобы оставаться собой и не изменять своей природе, надо постоянно меняться. Только тогда в любом своем «течении» будешь живой и интересной людям.
Многие наши великие поэтессы не любили, когда их называли поэтессами, предпочитая именоваться поэтами, я как-то поинтересовался у Дианы – как мне ее называть. «Да хоть горшком назови. Хотя, конечно, в самом слове поэтесса есть нечто змеиное…». А я подумал - ведь змея – та же река, гибкая и одолевающая любые преграды… Наша с Дианой Кан многолетняя дружба во многом построена на созвучии наших судеб. Оба мы – «подданные русских захолустий». Оба обитаем далеко от всяких столиц – федеральных, окружных, региональных. Оба обживаем судьбу не вписавшихся в финансовые законы рынка местных «чудиков», «эмигрантов в собственной стране». Так зачастую смотрит на живущих в его гуще писателей, наш вынужденный непросто выживать народ. А уж про чиновников и говорить не буду, это разговор особый…Оба мы так и не вышли из народа, и слава богу! Бедствуем с народом, радуемся, горюем.
При этом стихи обитающей в сердце России, на Волге, Дианы Кан, «воздушно-капельным» путем, передаются по России – от Калининграда до Владивостока. Они любимы читателями, высоко ценимы коллегами в самых разных регионах,. Одним-двумя точными «мазками» в одном небольшом по форме стихотворении Диана Кан способна запечатлеть целую эпоху, и я не раз писал об этом. А сегодня хочу рассказать о том, как сбываются стихи, если написаны настоящим поэтом. Помнится, много лет назад Диана Кан написала так:
Пускай меня зовут последней стервой,
В пример мне ставят бабушку Ягу,
Но всё равно я буду только первой,
Ведь быть второй я просто не могу.
Вот так – и только так! – надменно мнилось
Мне в молодом запальчивом бреду.
Но если вправду предсказанье сбылось,
За свой успех отвечу я в аду.
Простите, нерождённые сыночки!
И вы простите, гневные мужья,
Что за предощущенье главной строчки
И жизнь, и душу заложила я.
За то, что мне всегда казалось мало
Любви земной и радостей земных…
Но строчка-дочка тайно вызревала
Под певчим сердцем, воплощаясь в стих.
Она ревниво всю меня хотела –
Чтоб ею лишь дышала и жила…
Вот с губ вспорхнула, в небо улетела.
Ну а меня с собой не позвала.
И вот, спустя много лет, я держу в руках сувенирную тарелку – одну из тех, что продаются во множестве на самарском «Арбате» для туристов. По краю тарелки на голубом фоне изображен атаман Степан Разин со товариши. В центре тарелки, под гербом Самары, черным по белому – четверостишие:
Смиряя дерзкой смелостью и запад, и восток,
Восстал былинной крепостью Самара-городок.
Он пахотными весями в степную землю врос.
Святителя Алексия пророчество – сбылось!
Это и есть они - непутевые дочки-строчки, которые при помощи изготовителей самарских сувениров и Интернета сбежали от своей создательницы Дианы Кан, не позвав ее с собой: авторство стихов на тарелке не указано. Вот так, на «тарелочке с голубой каемочкой» и приходит порой слава, забыв об авторе!
Диана, когда увидела случайно эту тарелку, чуть не воскликнула: «Да это же мои стихи!». Но тут же одумалась. Не получилось бы так, как однажды получилось с Владимиром Николаевичем Крупиным. Наш выдающийся классик-прозаик увидел в метро девушку, читающую его книгу. Не удержался и сказал: «Девушка, а ведь вы мою книгу читаете!». На что читательница оторвала вдумчивый взгляд от текста, скептически посмотрела на Крупина и ответствовала: «Похмелись, дядя!». Может, это и есть высшее достижение для писателя, когда его стихи «отрываются от родителя» и настолько становятся самодостаточными, что воспринимаются уже отдельно, сами по себе, как народные.
Отношения Дианы Кан со славой весьма личностные. Еще с ранних ее стихов слава является как бы живым персонажем, к которому Кан время от времени обращается:
Средь темной ночи, среди бела дня,
Молчи, молчи, не говори ни слова!
Я знаю, слава, ты найдешь меня,
Но все же адрес сообщу почтовый.
Пусть ты пока не очень-то спешишь
Меня подвергнуть головокруженью,
Я знаю, слава, ты меня простишь
За все мои былые прегрешенья…
…Пусть я не раз продрогну на ветру,
Шепча твое единственное имя,
Но я проснусь однажды поутру,
Согретая объятьями твоими.
Как полагается живым отношениям, не бывают безоблачными, потому что развиваются. И вот слава в устах Дианы Кан вдруг оказывается едва ли не эпитетом слову «тоска»:
Спой обо мне, обманутая Тоска.
А я, так и не понята никем,
Вздохнув, запью печаль шампанским Боска
За неимением шато-икем.
.
…Не то, чтобы вся жизнь пошла на слом.
Не то, чтоб мне сегодня было плохо…
Сегодня мне, пожалуй, всё равно!
Мерцает недопитая эпоха,
И не таковских утянув на дно.
Не то, чтоб потаскухой обозвали…
Не то, чтоб в этом не моя вина:
Потосковав наедине с бокалом,
В холодную постель ложусь одна.
Не то, чтоб стервой оказалась слава.
Не то, чтоб прикурить не дал никто.
Не то, чтоб у вина видок кровавый…
Не то, не то, не то, не то, не то.
А просто дерзкой юности обноски
Вдруг стали обветшалы и тесны…
Не пьёшь – так пой, обманутая Тоска,
В объятиях несбыточной весны!
А все-таки напрасно Диана Кан называет славу «стервой». В июне 2013 года позвонил мне из Воронежа мой друг, известный воронежский прозаик Михаил Фёдоров. И рассказал, что побывал на творческой встрече с выдающимся русским поэтом, Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской премии, ветераном Великой Отечественной войны Егором Александровичем Исаевым. Встреча состоялась 7 июня 2012 года в Воронеже в областной библиотеке им.Никитина. Воронежцы пришли послушать своего всероссийски известного поэта-земляка, давно живущего в Москве, но не порывающего связей с воронежской отчиной. Поэт почитал стихи, потом стал рассказывать о состоянии современной русской литературы. Говоря о современной поэзии, Егор Исаев сказал: «Самым лучшим современным поэтом в России я считаю женщину, на вид восточную. Но у неё такие русские и настолько мужественные стихи о России, что современным мужчинам-поэтам у нее учиться и учиться. Я говорю о Диане Кан».
Проблема «поэта-поэтессы Дианы Кан» нашим выдающимся поэтом-фронтовиком была однозначно решена не просто в пользу «поэта», а в пользу лучшего поэта России. Самого яркого поэтического явления даже в плеяде замечательных современных русских поэтов-мужчин! Конечно, после звонка Михаила Фёдорова я не мог не позвонить Диане, хотелось порадовать её. Для начала спросил, знает ли она Егора Исаева? «В старших классах школы изучали его поэмы! – ответила она. - Лично? Я видела Исаева летом 2010 года в Борисоглебске, на фестивале молодых поэтов, меня пригласили поработать в жюри. Исаев вместе с министром культуры Воронежской области торжественно открывал фестиваль… Не знаю уж, можно это считать личным знакомством!». Когда я рассказал Диане, как высоко ценит ее творчество Егор Исаев, она озадаченно помолчала и переспросила: «Он назвал одну меня?». И добавила: «Да уж, чего только не узнаешь о себе! Я обязательно поблагодарю при встрече Егора Александровича за такую высокую оценку моих стихов…». Увы, Егор Исаев и Диана Кан больше уже не пообщаются в этом бренном и суетном мире! Так получилось, что выступление перед читателями областной воронежской библиотеки стало последним общением Егора Исаева с читателями. Но творческая эстафета любви к большой и малой родине, оставляемая уходящими поэтами России в надежных, как видим, руках. Окликая звезды, Волга и Диана Кан продолжают свой путь по просторам России.
Читайте также: