Знать уметь и сделать девиз подводников

Обновлено: 21.12.2024

ВДВ: «Никто кроме нас»
Военно-воздушные силы: «Всё выше и выше»
Дальняя авиация: «Мастерство, отвага, достоинство, честь»
ПВО: «Сами не летаем и другим не даём»
РВСН: «После нас только тишина»
Артиллерия: «Артиллерия - Бог войны»
Спецназ ГРУ: «Выше нас только звёзды»
Пограничные войска: «Граница на замке» или «Ни шагу назад»
Мотострелковые войска: «Мобильность и маневренность»
Инженерные войска: «Никто без нас»
Танковые войска: «Броня крепка и танки наши быстры»
Сапёры: «Без права на ошибку»
Войска связи: «Чем громче крикнешь, тем дальше слышно»
Морская пехота: «Там где мы, там победа»
ВМФ: «С нами Бог и Андреевский флаг»
Спецназ ВМФ: «Долг, честь, отвага»
Подводные силы ВМФ: «Знать, уметь и сделать»
РХБЗ: «Если мы не нужны Родине, то все хорошо»
МЧС: «Предотвращение, спасение, помощь»
Президентский полк: «Верность, честь, долг»

Внутренние войска: «Честь, отвага, мужество»

ОДОН: «Любая задача, в любом месте, в любое время»

7 Гв. ДШД: «Мужество, отвага, честь»
76 Гв. ДШД: «Мы всюду там, где ждут победу»
83 ОВДБр: «Честь дороже жизни»
98 Гв. ВДД: «Честь и Родина превыше всего»
104 Гв. ВДД: «Себе – честь, Родине – слава»
106 Гв. ВДД: «Нет задач невыполнимых»

Подвиг народа | 1941-1945

«Военные слоганы, девизы, лозунги..»

Где мы, там победа.
Девиз морской пехоты

Знать, уметь и сделать.
Девиз подводников

Тихо пришёл, посмотрел и. тихо ушёл.
Девиз разведки

Политика принадлежит партиям, Отечество – армии.
Девиз многих армий мира

Ты записался добровольцем?
Мобилизационный лозунг при создании Красной Армии (1918)

Дембель Неизбежен (Армия/Флот) вернуться к странице

Дембель Неизбежен (Армия/Флот) запись закреплена

Где мы, там победа.
Девиз морской пехоты России

Знать, уметь и сделать.
Девиз подводников России

Тихо пришёл, посмотрел и. тихо ушёл.
Девиз разведки

Всё выше, и выше, и выше…
Девиз российских лётчиков

Судьба этого человека тесно связана и с Северным Ледовитым океаном и с Катав-Ивановским литейным заводом. Молодым парнем Виктор Штоков в 1987 году был призван в ряды советской армии и оказался в составе экипажа засекреченной подлодки «Комсомолец».

— Не каждого возьмут служить на подводную лодку. Матрос должен соответствовать требованиям, без которых невозможно погружение?

—Конечно, нужно пройти серьезные испытания. Подлодка опускается на глубину, поэтому подводникам прежде всего нужно уметь переносить давление. Нас, призывников, испытывали в барокамерах в течение 7 минут, где искусственно создавали разное давление. У кого-то шла кровь из ушей, кто-то боялся замкнутого пространства. Таких сразу списывали на берег. Затем нас проверяло ФСБ, ведь в то время, когда я был призывником, практически все подлодки были засекречены, а уж «Комсомолец», на котором я прослужил полтора года, до его гибели, считался самой лучшей, современной атомной подлодкой в СССР и в мире.

— Случаев, что у кого-то началась клаустрофобия, не происходило?

— Подлодка — это огромная консервная банка размером с пятиэтажку, и дух захватывало от того, что в такой громадине ты еще будешь опускать на несколько сотен метров под воду. Боялись, что нас раздавит. Жутко было и от первой килевой качки в 9 баллов, когда подлодка раскачивается вверх и вниз, и она не может погрузиться под воду. От того, что мы начали опускаться на глубину, тогда еще казавшуюся очень большой, 300 метров, но потом уже привыкли и погружались на 600 метров. «Комсомолец» на то время была самой бесшумной и глубоководной подлодкой в мире, способной погрузиться больше, чем на километр под воду.

— Кем вы были на подлодке, какие обязанности исполняли?

— Я был торпедистом, моя материальная часть распределена была по всему кораблю: нужно знать химическую систему, уметь подключать гидравлику. Основной моей задачей было подготовить торпеду к пуску.

Служить было и интересно, и трудно, ведь постоянно шла учеба, нужно было выучить всю-всю подлодку, все ее устройство. Мне удалось увидеть, как работает реактор и атом. Однажды меня попросили помочь химику, а я слышал, что спирт «стирает» облучение, но не верил и скептически относился к тому, что химик всегда носил с собой флягу с водкой. И случилось так, что, проходя проверку дозиметром, химик не «запачкался» в радиации, на мне же прибор сработал положительно, тогда и пригодилась та фляжка, я протер зараженные участки спиртом, и прибор пропустил меня.

— Помните ваше первое погружение?

— Да, погружение на 50 метров, тогда нас посвящали в подводники старослужащие. Новичок должен был выпить пол-литра забортовой соленой воды, а затем поцеловать кувалду, висящую на веревке, которая естественно раскачивалась. Кстати, вода на глубине 600 метров уже не такая соленая.

— Подлодку — можно назвать своеобразным миром, в котором царят свои порядки, обычаи и законы. Расскажите о подводном быте.

— Все два экипажа «Комсомольца» были веселыми ребятами. Среди мичманов и офицеров было много музыкантов и художников. Мы рисовали шаржи друг на друга, вместе отмечали все дни рождения, дарили подарки. Ведь за столько дней, проведенных вместе, мы стали настоящим братством. Девиз подводников: «Сам погибай, но товарища выручай».

Когда до дембеля оставалось всего 3 месяца, мы вышли на семь дней в открытое море на учения. И вдруг обнаружили возгорание акустической рубки в первом отсеке. Мне было очень страшно. Я на своей шкуре понял, что испытывали ребята из второго экипажа «Комсомольца», когда они чувствовали смерть рядом с собой. Вместе мы сработали слаженно: нашли причину возгорания и устранили ее, в борьбе за живучесть корабля мы одержали победу. Тогда мне и присвоили звание старшины 2 статьи. Это произошло уже на второй подлодке «Барракуде» после гибели «Комсомольца».

— Вам приходилось вступать в бой?

— Торпеды с нашей подлодки могли уничтожить целый Нью-Йорк, представляете, какой мощью наша страна обладала уже тогда. Но испытывали мы эту мощь лишь на макетах и списанных баржах.

— У десантников спрашивают число прыжков с парашютом, а сколько у вас было автономных погружений?

— Было два долгих погружения, мы на 90 дней уходили в открытый океан: не видели ни солнца, ни свежего воздуха, разве что запас воды был не ограниченным — мы брали ее за бортом и опресняли. Сложными были первые 45 дней, а остальные пролетали быстро. Подлодка заменяла нам дом, у нас даже была своеобразная баня, а на второй моей подлодке был спортзал. Потому что кормили нас на убой, за один такой поход каждый набирал от 7 до 15 килограмм, ведь в подлодке особо не разгуляешься, места мало.

— Чем же таким особенным вас кормили?

— Вечерний «чай» включал в себя простоквашу, масло, сахар и творог. В каждом отсеке стояла огромная бочка, доверху наполненная черносливом. Нам полагалось по 15 граммов икры в сутки. Ели мы бифштексы, сгущенку, сухофрукты, заспиртованный хлеб, который сначала нужно было сбрызнуть водой, а затем поставить в печку. Нас, 60 человек, кормили два кока.

— Легендарный «Комсомолец» затонул в водах Норвежского моря 7 апреля 1989 года. Как вы узнали о трагедии и где были?

— Когда один экипаж уходит в отпуск, в море идет другой. Я служил в первом экипаже, и нас, чтоб мы не слонялись без дела, на 10 дней отправили отдыхать. Но я чуть не попал в состав второго экипажа: парнишка, вместо которого я должен был плыть, успел выписаться из госпиталя, и меня отправили на сушу.

Об этом вспоминать не хочется, до сих пор слезы наворачиваются. О трагедии написано много, и я бережно храню оставшиеся фотографии, первые вырезки из газет. А мой служебный альбом затонул вместе с «Комсомольцем», восстанавливать его я не стал, ведь моряки — люди суеверные.

— Затем Вы попали на «Барракуду»?

— Да, экипаж «Комсомольца» был расформирован и отправлен на другие подлодки. На «Барракуде» и закончился срок моей службы. Часто вспоминаю эти дни и товарищей, мы ведь друг друга братками называем, и не так, как молодежь, бросая слова на ветер, мы действительно прошли вместе многое. Я горжусь тем, что у нашей страны такой мощный флот, а я имею к нему прямейшее отношение.

После службы Виктор вернулся в родной Катав-Ивановск и проработал на литейном заводе больше двадцати лет мастером плавильного цеха, трудясь при высоких температурах. Противоположные стихии — вода и огонь — сыграли главные роли в одной судьбе как равные, и Виктор их покорил.

Интересная и эмоциональная история Виктора Штокова собрала вокруг рассказчика всю редакцию. Равнодушных к судьбе «Комсомольца» не осталось, ведь рядом был живой человек, для которого история подлодки — это и молодость, и товарищи, и личная трагедия.

Читайте также: