Владимир хулап евангельские притчи

Обновлено: 22.11.2024

Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р17-705-0178

© ООО ТД «Никея», 2017

© Издательский дом «Никея», 2017

© Владимир Хулап, прот., 2017

Издательство выражает глубокую благодарность протоиерею Дмитрию Юревичу, зав. кафедрой библеистики Санкт-Петербургской духовной академии, за помощь в подготовке книги

Открыв Библию, мы найдем в ней разные литературные формы: величественную поэзию, краткие изречения, законодательные документы, исторические повествования, возвышенные гимны, развернутые проповеди, богословские трактаты, личные послания, пророческие видения и многое другое. Все это помогало библейским авторам донести до своих читателей голос Бога, говорящего о вечных и непреходящих ценностях. Иисус Христос тоже общался с людьми по-разному: Он проповедовал в классическом смысле этого слова, учил Своим примером, отвечал на вопросы и рассказывал истории, которые мы называем притчами. Каждое воскресенье, приходя в храм, мы слышим на литургии евангельские чтения, значительную часть которых составляют именно эти яркие и запоминающиеся новозаветные тексты. Они кажутся простыми и понятными, но, вникая в них повнимательней, мы не перестаем открывать для себя все новые глубины духовного богатства.

В основе этой книги – проповеди, катехизические беседы, материалы встреч с самой разной аудиторией. Перед вами не научный экзегетический комментарий, а размышления о прекрасных и многогранных текстах, которые играли важную роль в благовестии Иисуса Христа и остаются таковыми в проповеди Его Церкви. Мы вместе прочтем некоторые притчи, не только рассматривая их в историческом контексте евангельской эпохи, но и через призму проблем современного общества, и увидим, что они продолжают оставаться жизненно важными для каждого. Православное понимание Священного Писания всегда основывалось на его прочтении в Церкви и вместе с Церковью – обществом верующих, охватывающим континенты и тысячелетия. Поэтому прикосновение к Евангелию немыслимо без знакомства с опытом святых – людей, которые не просто красиво говорили о христианстве, но смогли действительно реализовать его в своей жизни. Тексты святых отцов и богословов прошлого будут сопровождать все наши размышления, помогая читателю прикоснуться к этой не изведанной для многих области и узнать, что вопросы, которыми мы задаемся сегодня, волновали умы и сердца христиан на протяжении двух тысячелетий.

Из всего многообразия евангельских притч были выбраны самые известные, особо, как нам представляется, значимые и актуальные для современного человека. Книга представляет собой значительно переработанное издание «Истории, рассказанные Христом. Как понимать евангельские притчи», дополненное толкованием притчи о брачном пире. Книга будет интересна как воцерковленным христианам, так и тем, кто делает в храме первые шаги или пока еще далек от него.

Перед вами – приглашение к совместному размышлению над словом Божиим. Открывая Евангелие, мы вновь слышим обращенный к каждому из нас голос Христа. И ответить на него должны всей нашей жизнью.

Почему притчами говоришь?

Сегодня, включив телевизор или радио, несложно заметить, что политики, чиновники, журналисты стараются выразить свои мысли прямо и ясно, иногда такая прямота даже становится одним из способов заработать политические очки и популярность. Для достижения необходимого эффекта используется масса цифр, статистические данные, диаграммы, иллюстрирующие динамику развития того или иного процесса. Препарированное общество предстает перед нами в любом необходимом разрезе. Наверное, нередко это действительно необходимо: ведь цифры могут шокировать человека и побудить его к соответствующей реакции; однако чаще всего они остаются чем-то абстрактным и чуждым, поскольку нам сложно по-настоящему идентифицировать себя с цветным сектором на диаграмме.

Совершенно не так обстояло дело две тысячи лет назад в далекой Палестине, где Иисус Христос ходил по городам и весям, возвещая Царствие Божие. Если мы посмотрим на евангельские тексты, то увидим, что значительная часть Его учения открывается именно в притчах, цель которых – сообщить людям ту или иную истину, однако не напрямую, не в лоб, а в некой завуалированной форме. В то время это был обычный стиль учения, и иудейские религиозные лидеры – книжники и фарисеи – очень часто и успешно использовали его. До нас дошло множество иудейских притч той эпохи, что свидетельствует об их востребованности и популярности. Слушатели ожидали, что к ним будут обращаться именно в такой форме, и те раввины, которые лучше рассказывали назидательные истории, обретали большее число последователей. Притчи широко использовались уже в Ветхом Завете: наверное, наиболее известную из них рассказал пророк Нафан для обличения греха царя Давида (см.: 2 Цар. 12: 1–6). Истории остаются в голове намного дольше, чем сухие и длинные лекции, оторванные от реальной жизни. Это объясняет популярность притч не только в Библии, но и в других культурах. К примеру, именно они принесли известность Эзопу: этические уроки этого знаменитого раба были облечены в форму историй, понятных людям из самых разных слоев общества. Притча – прекрасный способ растолковать то, что иначе может и не привлечь к себе внимания.

Словарь В. Даля определяет притчу как «поучение в примере», а современное литературоведение рассматривает как «небольшой нравоучительный рассказ в иносказательной форме». Мы будем считать притчей изречение или историю, имеющую не только очевидный поверхностный, но и скрытый глубинный смысл. Притча иллюстрирует скрывающуюся истину, она всегда заключает в себе некий важный духовный или нравственный смысл, для понимания которого от слушателей требуется интеллектуальное усилие. Еврейское слово «машаль», переводимое как «притча», также означает «пример» и «образец». Тем самым притча задает определенные модели поведения, помогает человеку сделать правильный выбор в той или иной непростой ситуации. Притча всегда включает в себя иносказание, имеет символический подтекст; греческое слово «параболи» (отсюда русское «парабола»), которым был переведен еврейский термин, буквально означает «находящийся рядом» и указывает на наличие в притче связи между двумя (как минимум) уровнями понимания. Наше слово «притча» также содержит в себе эту идею связи, поскольку его славянское значение – «сплетенное с другим».

В Новом Завете под «притчей» может подразумеваться наглядная иллюстрация, основанная на реалиях обыденной жизни: пространная – притча о сеятеле (Лк. 8: 5-18); краткая – притча о жемчужине (Мф. 13: 45–46), либо рассказ о чем-то, якобы происходившем в действительности, – притча о блудном сыне (Лк. 15: 11–32). Почти треть слов Христа, дошедших до нас в Евангелиях, – это притчи. Особенно много притч содержится в Евангелии от Луки – он считал их очень важными.

Каждая притча обычно говорит об одной основной истине, для понимания которой необходимо вдуматься либо в предисловие (притча о безумном богаче), либо в заключительную часть (притча о немилосердном должнике); также важен контекст, в котором прозвучал назидательный рассказ.

В Евангелии Христос не говорит академическим языком схоластики, не излагает тот или иной раздел учебника по догматическому богословию. Его цель – быть понятным для слушателей, которые по большей части были неграмотными крестьянами и ремесленниками, не способными усвоить сложные философские построения. Именно поэтому в притчах Христос всегда ведет речь о вещах, хорошо известных окружающим. Он берет реальный пример, событие повседневной жизни и использует для того, чтобы разъяснить глубокую духовную мысль. Человек лучше всего постигает информацию, сравнивая ее с имеющимся у него багажом знаний. Поэтому Христос и рассказывает эти истории, используя сравнения из области, хорошо известной слушателям. При этом в одном и том же предложении могут использоваться самые возвышенные и самые обыденные понятия, например: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё (Мф. 13: 33). Христос говорит о пшенице, поле, горчичном зерне – вещах, с детства известных каждому иудею. Притчи показывают, что Христос прекрасно знал человеческую жизнь во всех ее проявлениях и что эта жизнь была Ему небезразлична. Тем самым они демонстрируют единство всего творения, которое даже в самых «профанных» аспектах может многое сказать о своем Творце.

Похожая притча

  • ЖАНРЫ 360
  • АВТОРЫ 277 189
  • КНИГИ 653 754
  • СЕРИИ 25 020
  • ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 245

ЛитМир - Электронная Библиотека > Хулап Владимир > Евангельские притчи вчера и сегодня. Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства

Добавить похожую книгу

Автор: Кудрявцева (Коробова) Александра

Похожа

Непохожа

Автор: (Веретенников) архимандрит Макарий

Похожа

Непохожа

Автор: Лавский Виктор Владимирович

Похожа

Непохожа

Евангельские притчи вчера и сегодня. Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства

Автор: Хулап Владимир

Количество страниц: 6

Доступен ознакомительный фрагмент

Язык книги: Русский

Издатель: Никея

Выберите формат скачивания:

epub QR код Размер: 1,5 Мбайт Добавлено 25 февраля 2020, 3:38
fb2 QR код Размер: 528,7 Кбайт Добавлено 25 февраля 2020, 3:38
rtf QR код Размер: 588,7 Кбайт Добавлено 25 февраля 2020, 3:38

Евангельские притчи – важная составляющая учения Христа, они давно стали неотъемлемой частью мировой культуры. На протяжении двух тысяч лет люди черпают в них ответы на главные вопросы человеческой жизни.

Протоиерей Владимир Хулап, историк и библеист, рассматривает притчи в историческом контексте эпохи. Рассказывая о жизненном устройстве древнего общества, книга проясняет смысл примеров и образов, которые использовал Иисус в своей проповеди. Авторский рассказ сопровождают слова святых отцов и богословов. Живой опыт их веры открывает читателю новые глубины духовного богатства евангельских текстов. Яркие и образные истории, увиденные через призму проблем современного общества, становятся жизненно важными для каждого и помогают расслышать обращенный к нам голос Христа.

Голос через века

Еван­гель­ские притчи, несмотря на их кажу­щу­юся про­стоту, не всегда легко понять, мы должны раз­мыш­лять над ними. Дру­гими сло­вами, читая их, нельзя отклю­чать свой мозг – наобо­рот, нам сле­дует глу­боко и лич­ностно осмыс­лить их, поскольку только в этом случае они смогут изме­нить нас. Именно поэтому боль­шая часть прит­чей остав­лена Хри­стом без объ­яс­не­ний – чтобы при­влечь вни­ма­ние слу­ша­ю­щих, при­учить их мыс­лить, воз­ве­сти их от уровня земных реалий в мир духов­ной жизни. Только в двух слу­чаях Он делает исклю­че­ние и объ­яс­няет смысл рас­ска­зан­ных прит­чей Своим уче­ни­кам, отве­чая на их просьбы (притча о сея­теле объ­яс­ня­ется в Лк.8:11–15 ; притча о пше­нице и пле­ве­лах – в Мф.13:37–38 ). Хри­стос при­зы­вает нас: «будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» ( Мф.10:16 ), поэтому сов­ме­ще­ние духов­ной муд­ро­сти Церкви и про­стоты веру­ю­щего сердца явля­ется зало­гом нашего пони­ма­ния того, что хочет ска­зать нам Хри­стос. Если мы не пони­маем ту или иную притчу сейчас, это не озна­чает, что мы не поймем ее позже, ведь самое глав­ное – это наше сердце, стре­мя­ще­еся к Богу. Если у нас есть искрен­нее жела­ние постичь Еван­ге­лие и жить со Хри­стом, тогда Он даст нам не просто пони­ма­ние текста, но откроет путь ко все более глу­бо­кому его усво­е­нию всей жизнью.

Притчи помо­гают нам более легко понять и при­ме­нить в своей жизни учение Христа, поэтому воз­вра­щаться к ним мы должны в тех или иных жиз­нен­ных обсто­я­тель­ствах. Напри­мер, когда нам тяжело, мы можем вспом­нить притчу о блуд­ном сыне, в кото­рой Небес­ный Отец ожи­дает нашего воз­вра­ще­ния к Нему. Если перед нами встает необ­хо­ди­мость ока­зать чело­веку помощь, и мы сомне­ва­емся, стоит ли это делать, обра­тимся к притче о мило­серд­ном сама­ря­нине, где гово­рится о том, кто наш ближ­ний, – и многие вопросы сни­мутся сами собой. Эта яркая образ­ность и ясная повест­во­ва­тель­ность прит­чей поз­во­ляет более глу­боко усво­ить и закре­пить в памяти нахо­дя­щийся в ней урок. Притчи легко запо­ми­на­ются, и поэтому даже если с пер­вого раза слу­ша­тель поймет не всю ее глу­бину, то позже он всегда сможет вер­нуться к ней в своей памяти и открыть мно­же­ство неве­до­мых прежде аспек­тов.

Соци­аль­ные и обще­ствен­ные про­блемы при­хо­дят и уходят. Про­по­веди, про­из­не­сен­ные несколько сто­ле­тий назад и каса­ю­щи­еся ряда исто­ри­че­ски обу­слов­лен­ных вопро­сов (напри­мер, раб­ства, антич­ного театра, при­не­се­ния жертв идолам), зача­стую ста­но­вятся неак­ту­аль­ными. Еван­гель­ские же притчи гово­рят об осно­во­по­ла­га­ю­щих для духов­ной жизни чело­века прин­ци­пах, кото­рые неиз­менны на про­тя­же­нии веков. Притчи про­дол­жают жить и в XXI веке – веке ком­пью­те­ров, нано­тех­но­ло­гий и генной инже­не­рии. С тех пор как Хри­стос рас­ска­зал их, были открыты четыре кон­ти­нента, сде­лано мно­же­ство науч­ных откры­тий, про­изо­шли кар­ди­наль­ные обще­ствен­ные, соци­аль­ные и поли­ти­че­ские изме­не­ния, однако эти тексты про­дол­жают вол­но­вать сердца и умы своих чита­те­лей, что явля­ется сви­де­тель­ством непре­лож­но­сти содер­жа­щихся в них вечных цен­но­стей. Еван­гель­ские притчи – это не идео­ло­гия опре­де­лен­ной группы лиц или фило­соф­ская кон­цеп­ция, но обра­щен­ный к нам голос Бога, кото­рый неиз­ме­нен, несмотря на меня­ю­щи­еся реалии окру­жа­ю­щей жизни, и поэтому притчи всегда сохра­няют свою уни­вер­саль­ную цен­ность.

из книги «Исто­рии, рас­ска­зан­ные Хри­стом. Как пони­мать еван­гель­ские притчи».

Похожая притча

Сего­дня, вклю­чив теле­ви­зор или радио, несложно заме­тить, что поли­тики, чинов­ники, жур­на­ли­сты ста­ра­ются выра­зить свои мысли прямо и ясно, ино­гда такая пря­мота даже ста­но­вится одним из спо­со­бов зара­бо­тать поли­ти­че­ские очки и попу­ляр­ность. Для дости­же­ния необ­хо­ди­мого эффекта исполь­зу­ется масса цифр, ста­ти­сти­че­ские дан­ные, диа­граммы, иллю­стри­ру­ю­щие дина­мику раз­ви­тия того или иного про­цесса. Пре­па­ри­ро­ван­ное обще­ство пред­стает перед нами в любом необ­хо­ди­мом раз­резе. Навер­ное, нередко это дей­стви­тельно необ­хо­димо: ведь цифры могут шоки­ро­вать чело­века и побу­дить его к соот­вет­ству­ю­щей реак­ции; однако чаще всего они оста­ются чем-то абстракт­ным и чуж­дым, поскольку нам сложно по-насто­я­щему иден­ти­фи­ци­ро­вать себя с цвет­ным сек­то­ром на диаграмме.

Совер­шенно не так обсто­яло дело две тысячи лет назад в дале­кой Пале­стине, где Иисус Хри­стос ходил по горо­дам и весям, воз­ве­щая Цар­ствие Божие. Если мы посмот­рим на еван­гель­ские тек­сты, то уви­дим, что зна­чи­тель­ная часть Его уче­ния откры­ва­ется именно в прит­чах, цель кото­рых — сооб­щить людям ту или иную истину, однако не напря­мую, не в лоб, а в некой заву­а­ли­ро­ван­ной форме. В то время это был обыч­ный стиль уче­ния, и иудей­ские рели­ги­оз­ные лидеры — книж­ники и фари­сеи— очень часто и успешно исполь­зо­вали его. До нас дошло мно­же­ство иудей­ских притч той эпохи, что сви­де­тель­ствует об их вос­тре­бо­ван­но­сти и попу­ляр­но­сти. Слу­ша­тели ожи­дали, что к ним будут обра­щаться именно в такой форме, и те рав­вины, кото­рые лучше рас­ска­зы­вали нази­да­тель­ные исто­рии, обре­тали боль­шее число после­до­ва­те­лей. Притчи широко исполь­зо­ва­лись уже в Вет­хом Завете: навер­ное, наи­бо­лее извест­ную из них рас­ска­зал про­рок Нафан для обли­че­ния греха царя Давида (см.: 2Цар. 12:1–6 ). Исто­рии оста­ются в голове намного дольше, чем сухие и длин­ные лек­ции, ото­рван­ные от реаль­ной жизни. Это объ­яс­няет попу­ляр­ность притч не только в Биб­лии, но и в дру­гих куль­ту­рах. К при­меру, именно они при­несли извест­ность Эзопу: эти­че­ские уроки этого зна­ме­ни­того раба были обле­чены в форму исто­рий, понят­ных людям из самых раз­ных слоев общества.

Притча — пре­крас­ный спо­соб рас­тол­ко­вать то, что иначе может и не при­влечь к себе вни­ма­ния. Сло­варь В. Даля опре­де­ляет притчу как «поуче­ние в при­мере», а совре­мен­ное лите­ра­ту­ро­ве­де­ние рас­смат­ри­вает как «неболь­шой нра­во­учи­тель­ный рас­сказ в ино­ска­за­тель­ной форме». Мы будем счи­тать прит­чей изре­че­ние или исто­рию, име­ю­щую не только оче­вид­ный поверх­ност­ный, но и скры­тый глу­бин­ный смысл. Притча иллю­стри­рует скры­ва­ю­щу­юся истину, она все­гда заклю­чает в себе некий важ­ный духов­ный или нрав­ствен­ный смысл, для пони­ма­ния кото­рого от слу­ша­те­лей тре­бу­ется интел­лек­ту­аль­ное уси­лие. Еврей­ское слово «машаль», пере­во­ди­мое как «притча», также озна­чает «при­мер» и «обра­зец». Тем самым притча задает опре­де­лен­ные модели пове­де­ния, помо­гает чело­веку сде­лать пра­виль­ный выбор в той или иной непро­стой ситу­а­ции. Притча все­гда вклю­чает в себя ино­ска­за­ние, имеет сим­во­ли­че­ский под­текст; гре­че­ское слово «пара­боли» (отсюда рус­ское «пара­бола»), кото­рым был пере­ве­ден еврей­ский тер­мин, бук­вально озна­чает «нахо­дя­щийся рядом» и ука­зы­вает на нали­чие в притче связи между двумя (как мини­мум) уров­нями пони­ма­ния. Наше слово «притча» также содер­жит в себе эту идею связи, поскольку его сла­вян­ское зна­че­ние — «спле­тен­ное с другим».

В Новом Завете под «прит­чей» может под­ра­зу­ме­ваться нагляд­ная иллю­стра­ция, осно­ван­ная на реа­лиях обы­ден­ной жизни: про­стран­ная — притча о сея­теле ( Лк. 8:5–18 ); крат­кая — притча о жем­чу­жине ( Мф. 13:45–46 ), либо рас­сказ о чем-то, якобы про­ис­хо­див­шем в дей­стви­тель­но­сти, — притча о блуд­ном сыне ( Лк. 15:11–32 ). Почти треть слов Хри­ста, дошед­ших до нас в Еван­ге­лиях,— это притчи. Осо­бенно много притч содер­жится в Еван­ге­лии от Луки — он счи­тал их очень важными.

Каж­дая притча обычно гово­рит об одной основ­ной истине, для пони­ма­ния кото­рой необ­хо­димо вду­маться либо в пре­ди­сло­вие (притча о безум­ном богаче), либо в заклю­чи­тель­ную часть (притча о неми­ло­серд­ном долж­нике); также важен кон­текст, в кото­ром про­зву­чал нази­да­тель­ный рассказ.

Истина и жизнь

В Еван­ге­лии Хри­стос не гово­рит ака­де­ми­че­ским бого­слов­ским языком схо­ла­стики, не изла­гает систе­ма­ти­че­ски тот или иной раздел учеб­ника дог­ма­тики. Его цель – быть понят­ным слу­ша­ю­щим его людям, многие их кото­рых были негра­мот­ными кре­стья­нами и ремес­лен­ни­ками, неспо­соб­ными к пони­ма­нию вити­е­ва­тых фило­соф­ских постро­е­ний. Именно поэтому в прит­чах Он всегда ведет речь о чем-то, что было хорошо известно окру­жа­ю­щим. Хри­стос берет некий реаль­ный пример, собы­тие из повсе­днев­ной жизни или какое-то обще­из­вест­ное явле­ние при­роды и исполь­зует их для того, чтобы разъ­яс­нить более глу­бо­кую мысль. Чело­век лучше всего пости­гает инфор­ма­цию, если он срав­ни­вает ее с уже име­ю­щимся у него бага­жом знаний. Поэтому, обра­ща­ясь к исто­риям, Хри­стос исполь­зо­вал один из самых эффек­тив­ных мето­дов про­по­веди – срав­не­ния из обла­сти извест­ного слу­ша­те­лям мира помо­гали про­ве­сти ясные парал­лели с тем, о чем Он гово­рил. При этом в одном и том же пред­ло­же­нии могли исполь­зо­ваться самые воз­вы­шен­ные и самые повсе­днев­ные поня­тия, напри­мер: «Цар­ство Небес­ное подобно закваске, кото­рую жен­щина, взяв, поло­жила в три меры муки, доколе не вскисло все» ( Мф.13:33 ). Сюда добав­ля­ются пше­ница, поле, гор­чич­ное зерно – все то, что окру­жало с дет­ства каж­дого иудея. Притчи пока­зы­вают, что Хри­стос был пре­красно знаком с чело­ве­че­ской жизнью в ее самых раз­но­об­раз­ных про­яв­ле­ниях, и что эта жизнь была Ему небез­раз­лична. Тем самым притчи демон­стри­руют един­ство всего тво­ре­ния, кото­рое и в самых своих «про­фан­ных» аспек­тах может много что ска­зать о своем Творце. Каждая такая земная исто­рия обре­тает небес­ное изме­ре­ние. Поэтому в прит­чах истина нико­гда не явля­ется некоей абстракт­ной и отвле­чен­ной идеей, бла­го­даря ее тесной связи с нашей жизнью она откры­ва­ется нам как живая и близ­кая.

Еван­гель­ские притчи отли­ча­ются своей про­сто­той, есте­ствен­но­стью и безыс­кус­но­стью. Хри­стос видит засе­ян­ное поле и рас­ска­зы­вает притчу о сея­теле, сидит за столом и упо­доб­ляет Цар­ство Божье радост­ному пиру, про­хо­дит мимо вино­град­ника и гово­рит о вино­град­ной лозе и ветвях на ней. С одной сто­роны, это ука­за­ние на то, что мы должны обра­щаться к людям, до кото­рых мы хотим досту­чаться, исполь­зуя их опыт, понят­ный сло­вар­ный запас и обще­ствен­ный кон­текст, – в этом случае эффект наших слов будет намного боль­шим. С другой сто­роны, усло­вия жизни в совре­мен­ных мега­по­ли­сах рази­тельно отли­ча­ются от повсе­днев­но­сти про­стого пале­стин­ского кре­стья­нина, и поэтому для пра­виль­ного пони­ма­ния прит­чей мы должны при­ни­мать во вни­ма­ние отра­жен­ные в них исто­ри­че­ские, гео­гра­фи­че­ские, поли­ти­че­ские усло­вия.

Притчи-исто­рии (притча о мило­серд­ном сама­ря­нине, притча о мытаре и фари­сее, притча о блуд­ном сыне) вполне могли быть взяты из повсе­днев­ной жизни, однако здесь важна не их «исто­рич­ность», поскольку они пред­став­ляют собой лишь обо­лочку для того, чтобы выра­зить важные духов­ные истины. Эти исто­рии – при­меры, они гово­рят нам о том, как мы должны посту­пать или чего нам сле­дует избе­гать. Все они сфо­ку­си­ро­ваны не на чело­ве­че­стве вообще, но на лич­но­сти и пове­де­нии кон­крет­ного чело­века, слу­ша­ю­щего или чита­ю­щего притчу. Каждый из нас должен поста­вить себя на место одного из их дей­ству­ю­щих героев, чтобы оце­нить свое пове­де­ние еван­гель­ской меркой, кото­рую пред­ла­гает нам Хри­стос. Каждая такая притча всегда тре­бует от нас выбора веры – ведь если мы при­ни­маем ее как обра­щен­ные к нам слова Христа, то она должна что-то изме­нить в нашей жизни, в про­тив­ном случае она так и оста­нется лишь кра­си­вой исто­рией.

Духов­ная глу­хота

Еван­гель­ские притчи служат для того, чтобы открыть людям истину. Однако пони­ма­ние дается лишь тем, кто дей­стви­тельно серьезно отно­сится к поиску Бога. Хотя притчи исполь­зуют обще­по­нят­ные прин­ципы, собы­тия или про­цессы, они нередко скры­вают истину от тех, кто не желает открыть свое сердце Богу. О таком сокры­тии мы читаем уже в Ветхом Завете: «Чело­век рас­су­ди­тель­ный скры­вает знание» ( Прит.12:23 ). Однако сокры­тие знания не озна­чает, что тем самым оно похо­ро­нено; напро­тив, для его дости­же­ния от нас тре­бу­ются усилия ума и очи­ще­ние сердца. Сам Хри­стос гово­рит, что иногда Его притчи откры­вают учение лишь неко­то­рым из слу­ша­те­лей, остав­ляя осталь­ных в недо­уме­нии: «И, при­сту­пив, уче­ники ска­зали Ему: для чего прит­чами гово­ришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Цар­ствия Небес­ного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и при­умно­жится, а кто не имеет, у того отни­мется и то, что имеет; потому говорю им прит­чами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разу­меют; и сбы­ва­ется над ними про­ро­че­ство Исайи, кото­рое гово­рит: слухом услы­шите – и не ура­зу­ме­ете, и гла­зами смот­реть будете – и не уви­дите, ибо огру­бело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят гла­зами и не услы­шат ушами, и не ура­зу­меют серд­цем, и да не обра­тятся, чтобы Я исце­лил их. Ваши же бла­женны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие про­роки и пра­вед­ники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слы­шать, что вы слы­шите, и не слы­шали» ( Мф. 13:10-17 ). Эти слова пока­зы­вают, что тем, кто дей­стви­тельно стре­мится постичь истину, притчи откры­вают глу­бо­кое духов­ное знание, для других же они ста­но­вятся сви­де­тель­ством черст­во­сти их сердец, знаком того, что люди при­хо­дят ко Христу за чем угодно, но только не для дей­стви­тель­ного сле­до­ва­ния за Ним.

Правда, не режу­щая глаза

Притчи поз­во­ляют ска­зать людям то, что при прямой форме подачи мысли могло бы вызвать оттор­же­ние, поскольку содер­жа­ние их посла­ния зача­стую резко про­ти­во­ре­чит гос­под­ству­ю­щим в обще­стве взгля­дам. Именно поэтому многие притчи Христа раз­дра­жали фари­сеев: в них Он изла­гал мысли, кото­рые были непри­ятны им, однако поскольку это про­ис­хо­дило кос­венно, откры­того кон­фликта не воз­ни­кало. Можно напря­мую ска­зать людям, что нужно любить всех, в том числе ино­стран­цев и ино­вер­цев, но можно рас­ска­зать об этом в форме притчи о мило­серд­ном сама­ря­нине, когда на вопрос о том, кто же такой ближ­ний, отве­чает сам вопро­ша­ю­щий фари­сей, побуж­да­е­мый оче­вид­но­стью этого ответа. Можно про­чи­тать длин­ную про­по­ведь о том, что Бог есть любовь, исполь­зуя для дока­за­тель­ства этого тезиса биб­лей­ские цитаты, бого­слов­ские и фило­соф­ские постро­е­ния, но можно ска­зать об этом с помо­щью притчи о блуд­ном сыне, тро­га­тельно рису­ю­щей образ отца, бегу­щего навстречу воз­вра­ща­ю­ще­муся сыну. Притчи не просто застав­ляют чело­века при­нять те или иные взгляды, но они есте­ственно при­во­дят его к этой рецеп­ции, помо­гая не так болез­ненно пере­осмыс­лить свои воз­зре­ния, кото­рые кажутся ему незыб­ле­мыми, однако зача­стую не имеют ничего общего с Исти­ной, о кото­рой пришел сви­де­тель­ство­вать Хри­стос. Тогда реше­ние, к кото­рому побуж­дает притча, будет реше­нием его соб­ствен­ного сердца.

Еван­гель­ские притчи нередко засти­гали слу­ша­те­лей врас­плох, потому что многие из них имели совер­шенно неожи­дан­ную, пора­зи­тель­ную или про­во­ка­ци­он­ную кон­цовку. Именно это про­би­вало броню духов­ной сле­поты и само­до­воль­ства слу­ша­те­лей, застав­ляя их заду­маться о вопро­сах, кото­рые в про­тив­ном случае нико­гда не воз­никли бы у них. Они с удо­воль­ствием слу­шали исто­рию, одоб­ряли ее мораль, однако затем вдруг начи­нали осо­зна­вать, что все ска­зан­ное каса­лось и их самих, более того, их жизнь чаще всего про­ти­во­ре­чила тому, с чем они согла­ша­лись интел­лек­ту­ально. Еще одно важное каче­ство прит­чей заклю­ча­ется в том, что они всегда давали слу­ша­те­лям неко­то­рую вре­мен­ную отсрочку, поскольку сеяли в их души семена, кото­рые могли взойти намного позже. Оче­видно, люди вспо­ми­нали и обсуж­дали притчи Христа, пыта­лись понять, что же они озна­чают, и таким обра­зом Его учение рас­про­стра­ня­лись за пре­делы той ауди­то­рии, перед кото­рой были непо­сред­ственно про­из­не­сены.

Кос­вен­ная пря­мота

Сего­дня, вклю­чив теле­ви­зор или радио­при­ем­ник, несложно заме­тить, что поли­тики, чинов­ники, жур­на­ли­сты ста­ра­ются выра­зить свои мысли прямо и ясно, иногда такая пря­мота ста­но­вится даже одним из основ­ных спо­со­бов зара­бо­тать поли­ти­че­ские очки и попу­ляр­ность. Для дости­же­ния ясно­сти исполь­зу­ются потоки цифр, ста­ти­сти­че­ские данные, диа­граммы, иллю­стри­ру­ю­щие дина­мику раз­ви­тия того или иного про­цесса. Пре­па­ри­ро­ван­ное обще­ство пред­стает перед нами в любом необ­хо­ди­мом раз­резе. Навер­ное, нередко это дей­стви­тельно необ­хо­димо – ведь цифры могут шоки­ро­вать чело­века и побу­дить его к соот­вет­ству­ю­щей реак­ции, однако чаще всего они оста­ются чем-то абстракт­ным и чуждым, поскольку чело­веку сложно по-насто­я­щему иден­ти­фи­ци­ро­вать себя с цвет­ным сек­то­ром на диа­грамме.

Совер­шенно не так обсто­яло дело две тысячи лет назад в дале­кой Пале­стине, где Иисус Хри­стос ходил по горо­дам и весям, воз­ве­щая весть о Цар­ствии Божьем. Если мы взгля­нем на еван­гель­ские тексты, то зна­чи­тель­ная часть Его учения выра­жа­ется именно в прит­чах, цель кото­рых – сооб­щить людям ту или иную истину, однако не напря­мую, не в лоб, но в некоей заву­а­ли­ро­ван­ной форме. В то время это был обыч­ный стиль учения, и иудей­ские рели­ги­оз­ные лидеры – книж­ники и фари­сеи – очень часто и успешно исполь­зо­вали его. До нас дошло мно­же­ство иудей­ских прит­чей той эпохи, и это сви­де­тель­ство того, что они были вос­тре­бо­ваны и попу­лярны. Слу­ша­тели ожи­дали, что к ним будут обра­щаться в такой форме, и те рав­вины, кото­рые лучше рас­ска­зы­вали притчи, обре­тали больше после­до­ва­те­лей. Притчи широко исполь­зо­ва­лись уже в Ветхом Завете: навер­ное, наи­бо­лее извест­ную из них исполь­зо­вал пророк Нафан для обли­че­ния греха царя Давида ( 2Цар.12:1-6 ). Дей­стви­тельно, исто­рии оста­ются в голове намного дольше, чем сухие и длин­ные лекции, ото­рван­ные от реаль­ной жизни.

Это объ­яс­няет попу­ляр­ность прит­чей не только в Библии, но и в других куль­ту­рах. К при­меру, именно они при­несли зна­ме­ни­тость Эзопу – рабу, эти­че­ские уроки кото­рого при­вле­кали вни­ма­ние бла­го­даря тому, что они были обле­чены в форму исто­рий, понят­ных людям из самых разных слоев обще­ства. Притча – пре­крас­ный способ помочь чело­веку понять вещи, кото­рые в про­тив­ном случае просто не при­вле­кут его вни­ма­ния.

Сло­варь В. Даля опре­де­ляет притчу как «поуче­ние в при­мере», а совре­мен­ное лите­ра­ту­ро­ве­де­ние рас­смат­ри­вает ее как «неболь­шой нра­во­учи­тель­ный рас­сказ в ино­ска­за­тель­ной форме». Мы будем пони­мать притчу как изре­че­ние или исто­рию, име­ю­щую не только оче­вид­ный поверх­ност­ный, но и скры­тый глу­бин­ный смысл. Говоря об одном, притча на самом деле иллю­стри­рует некую скры­ва­ю­щу­юся за тек­стом повест­во­ва­ния истину. Она всегда заклю­чает в себе некий важный духов­ный или нрав­ствен­ный смысл, для пони­ма­ния кото­рого от слу­ша­те­лей тре­бу­ется интел­лек­ту­аль­ное усилие. Еврей­ское слово «машаль», пере­во­ди­мое как «притча», озна­чает также «пример» и «обра­зец», тем самым притча задает неко­то­рые модели пове­де­ния, помо­гает чело­веку сде­лать пра­виль­ный выбор в той или иной нелег­кой ситу­а­ции. Притча всегда вклю­чает в себя ино­ска­за­ние, имеет сим­во­ли­че­ский под­текст. Гре­че­ское слово «пара­бо­лон» (пара­бола), кото­рым было пере­ве­дено слово «машаль», бук­вально озна­чает «нахо­дя­щийся рядом» и ука­зы­вает на нали­чие в притче связи между двумя уров­нями пони­ма­ния. Наше слово «притча» также содер­жит в себе эту идею связи, поскольку его сла­вян­ское зна­че­ние – «то, что спле­тено с другим». В Новом Завете под «прит­чей» может под­ра­зу­ме­ваться нагляд­ная иллю­стра­ция, осно­ван­ная на реа­лиях окру­жа­ю­щей жизни (про­стран­ная – притча о сея­теле Лк. 8:5–18 ; крат­кая – притча о жем­чу­жине ( Мф.13:45–46 ), либо рас­сказ о чем-то, якобы про­ис­хо­див­шем в дей­стви­тель­но­сти (притча о блуд­ном сыне Лк.15:11–32 ).

Почти треть слов Христа, дошед­ших до нас в Еван­ге­лиях, – это притчи. Осо­бенно много их нахо­дится в Еван­ге­лии от Луки, кото­рый считал их очень важ­ными. Каждая притча обычно гово­рит об одной основ­ной истине, для пони­ма­ния кото­рой необ­хо­димо обра­тить вни­ма­ние либо на пре­ди­сло­вие (притча о безум­ном богаче), либо на ее заклю­чи­тель­ную часть (притча о неми­ло­серд­ном долж­нике). Также сле­дует учи­ты­вать обсто­я­тель­ства, при кото­рых она была про­из­не­сена.

Похожая притча

Открыв Библию, мы найдем в ней мно­же­ство самых раз­но­об­раз­ных лите­ра­тур­ных форм: вели­че­ствен­ную поэзию, крат­кие изре­че­ния, зако­но­да­тель­ные доку­менты, исто­ри­че­ские повест­во­ва­ния, пре­крас­ные гимны, раз­вер­ну­тые про­по­веди, бого­слов­ские трак­таты, личные посла­ния, про­ро­че­ские виде­ния и многое другое. Все это помо­гало биб­лей­ским авто­рам лучше доне­сти до своих чита­те­лей голос Бога, гово­ря­щего о вечных и непре­хо­дя­щих цен­но­стях. Гос­подь наш Иисус Хри­стос также исполь­зо­вал раз­лич­ные методы обще­ния с людьми: Он про­по­ве­до­вал в клас­си­че­ском смысле этого слова, учил Своим при­ме­ром, отве­чал на вопросы слу­ша­те­лей и, конечно, рас­ска­зы­вал исто­рии, кото­рые мы назы­ваем прит­чами. Каждое вос­кре­се­нье, при­ходя в храм, мы слышим на Литур­гии еван­гель­ские чтения, зна­чи­тель­ную часть кото­рых состав­ляют именно эти самые яркие и запо­ми­на­ю­щи­еся ново­за­вет­ные тексты. С одной сто­роны, они кажутся про­стыми и понят­ными, с другой, обра­ща­ю­щи­еся к ним не пере­стают откры­вать для себя все новые и новые грани их духов­ной сокро­вищ­ницы…

Почему ты гово­ришь прит­чами?

Читайте также: