Притча трое вас и трое нас

Обновлено: 26.04.2024

Старцы поведали духовной особе, что у них каким-то чудом сохранилась небольшая икона Святой троицы, на которую они каждый день молятся. Единственное беспокойство отшельников вызывало то, что неведом им был текст ни одной молитвы и потому молились они абы как, по своему разумению. О чём и поведали церковному чину, попросив обучить их молиться правильно.
- И как же вы молитесь?" - заинтересовался священник.
- Да так и молимся, Батюшка, - отвечали старцы. - Встаём пред иконой и молвим: "Трое Вас и трое нас, Господи, помилуй нас!"
- И всё?! - изумился сановный духовник. - Да это и впрямь богохульство какое-то!
Старцы расстроились ещё больше и кинулись в ноги попу, упрашивая его научить их правильно молиться. Священник растрогался, видя бескорыстное желание старцев быть услышанными Господом и согласился. Задержав судно на целый день, он без устали разучивал со стариками "Отче Наш. " Убедившись, что отшельники молитву выучили, духовник, с чувством выполненного долга, продолжил свой путь. Однако, едва остров скрылся из виду, как изумленный священник увидел бегущих за судном по водной глади трёх стариков. Догнав парусник, старцы с отчаяньем и стыдом обратились к священнику, стоя на волнах как на земле:

Изображение взято из открытых источников Изображение взято из открытых источников

- Прости нас, Отче! Забыли мы ученье твоё - никак не можем слов правильных вспомнить! Не гневайся, скажи нам ещё раз слов нужные.

Оторопевший от увиденного архиепископ перекрестил старцев и низко поклонился им в пояс.

- Нечему мне учить Вас! - только и смог вымолвить священник. - Молитесь как молились. Доходна до Бога молитва ваша.

На том и распрощались. Корабль продолжил свой путь, а старцы побрели назад к острову. Долго стоял на палубе архиепископ, вглядываясь в даль, где исчез небольшой остров и думал: "Ведь и в заправду говорят, где просто - там и ангелов сто, а где сложно - там нет ни одного. Всю жизнь я у престола Господа стою, а по воде ходить не умею!".

Говорят, что притчу эту впервые поведал архимандрит Павел - в миру Павел Александрович Груздев (23.01. 1910г-13.01.1996г). Личность по истине незаурядная и достойная отдельного освещения. Однако, на самом деле всё обстоит несколько иначе. Павел Александрович действительно рассказывал историю о трех отшельниках на острове, но взял он её из рассказа Льва Николаевича Толстого "Три старца", опубликованного в альманахе "Нива" в 1886 году. Но и он, как выяснилось, является автором только самого рассказа, получившего широкую известность в конце девятнадцатого века в России. То есть он донес её до нас. Сам сюжет ему поведал известный собиратель и сказитель народных былин и сказок олонецкий крестьянин В. П. Щеголёнок. Василий Петрович в 1879 году по приглашению великого писателя провёл в Ясной поляне несколько месяцев. Тогда Толстой и записал несколько десятков былин, рассказанных ему Щеголёнком, по мотивам которых в последствии были написаны шесть произведений.

И, наконец, мы добрались до корней этой замечательной истории. Произошла она в самом конце четвёртого века нашей эры, предположительно в 396 году с Блаженным Августином(Аврелием) епископом Иппонийским в Средиземном море. Именно там, на одном из крошечных необитаемых островов он и наткнулся на неграмотных несчастных рыбаков.

Блаженный Августин. Фреска. Изображение взято из открытых источников. Блаженный Августин. Фреска. Изображение взято из открытых источников.

Что произошло дальше мы знаем. Почему я так уверенно об этом говорю? Да в общем по двум причинам. Первая, как Вы догадываетесь, состоит в том, что она банально на тысячу(!) лет старше других версий. А вторая, пусть и несколько менее очевидная, но такая же убойная. Согласитесь, в описываемый период времени, возможно, на Руси действительно было много неграмотных рыбаков - это, конечно, факт. Но вот рыбаков, да и вообще людей, не знающих наизусть молитв, пожалуй невозможно! Даже малолетние дети читали по памяти "Отче наш", (которой обучал священник рыбаков) по памяти так, что от зубов отскакивало. Так что, как говорится, с поздней версией неувязочка.

Смысл этой притчи действительно очень просто. Можно не знать абсолютно ни одной канонической молитвы, но благодаря чистоте души своей быть услышанным Создателем. И совершенно не важно какую религию ты исповедуешь и какому Богу или Богам, молишься.

В заключение хочу добавить, что несколько лет назад история эта была экранизирована. Фильм по легенде снял режиссер Виталий Люберецкий. Работа вышла в 2011-м году и открыла зрителю новый жанр кинематографа — «православную комедию». Которую я настоятельно рекомендую Вам посмотреть. Которая так и называется "Трое Вас и трое нас". В поисковике наберите. Много времени этот короткометражный (15 мин) фильм у Вас не отнимет, а удовольствие доставит массу. Добра Вам и здоровья.

Похожая притча

Простите за пространное вступление, но в начале приведу в оригинальной орфографии рассказ, который хотелось бы обсудить. Кто читал этот рассказ или смотрел фильм, размещенный после него, первую часть заметки могут пролистать.

Три старца. Лев Николаевич Толстой.
Воспроизводится по изданию: Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 22 т. М.: Художественная литература, 1982. Т. 10

А молясь, не говорите лишнего, как язычники: ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им: ибо знает отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него. (Мф. 6:7)
Плыл на корабле архиерей из Архангельска-города в Соловецкие. На том же корабле плыли богомольцы к угодникам. Ветер был попутный, погода ясная, не качало. Богомольцы — которые лежали, которые закусывали, которые сидели кучками — беседовали друг с дружкой. Вышел и архиерей на палубу, стал ходить взад и вперед по мосту. Подошел архиерей к носу, видит, собралась кучка народа. Мужичок показывает что-то рукой в море и говорит, а народ слушает. Остановился архиерей, посмотрел, куда показывал мужичок: ничего не видно, только море на солнце блестит. Подошел поближе архиерей, стал прислушиваться. Увидал архиерея мужичок, снял шапку и замолчал. Увидал и народ архиерея, тоже сняли шапки, почтенье сделали..
— Не стесняйтесь, братцы,— сказал архиерей. — Я тоже послушать подошел, что ты, добрый человек, рассказываешь.
— Да вот про старцев нам рыбачок рассказывал,— сказал один купец посмелее.

Спойлер — Что про старцев? — спросил архиерей, подошел к борту и присел на ящик. — Расскажи и мне, я послушаю. Что ты показывал?
— Да вот островок маячит,— сказал мужичок и показал вперед в правую сторону. — На этом самом островке и старцы живут, спасаются.
— Где же островок? — спросил архиерей.
— Вот по руке-то моей извольте смотреть. Вон облачко, так полевее его вниз, как полоска, виднеется.
Смотрел, смотрел архиерей, рябит вода на солнце, и не видать ему ничего без привычки.
— Не вижу,— говорит. — Так какие же тут старцы на острове живут?
— Божьи люди,— ответил крестьянин. — Давно уж я слыхал про них, да не доводилось видеть, а вот запрошлым летом сам видел.
И стал опять рассказывать рыбак, как ездил он за рыбой, и как прибило его к острову к этому, и сам не знал, где он. Поутру пошел ходить и набрел на земляночку и увидал у земляночки одного старца, а потом вышли и еще два; покормили и обсушили его и помогли лодку починить.
— Какие же они из себя? — спросил архиерей.
— Один махонький, сгорбленный, совсем древний, в ряске старенькой, должно, годов больше ста, седина в бороде уж зеленеть стала, а сам все улыбается и светлый, как ангел небесный. Другой ростом повыше, тоже стар, в кафтане рваном, борода широкая, седая с желтизной, а человек сильный: лодку мою перевернул, как ушат, не успел я и подсобить ему,— тоже радостный. А третий высокий, борода длинная до колен и белая как лунь, а сам сумрачный, брови на глаза висят, и нагой весь, только рогожкой опоясан.
— Что ж они говорили с тобой? — спросил архиерей.
— Все больше молча делали, и друг с дружкой мало говорят. А взглянет один, а другой уж понимает. Стал я высокого спрашивать, давно ли они живут тут. Нахмурился он, что-то заговорил, рассердился точно, да древний маленький сейчас его за руку взял, улыбнулся,— и затих большой. Только сказал древний «помилуй нас» и улыбнулся.
Пока говорил крестьянин, корабль еще ближе подошел к островам.
— Вот теперь вовсе видно стало,— сказал купец. — Вот извольте посмотреть, ваше преосвященство,— сказал он, показывая.
Архиерей стал смотреть. И точно, увидал черную полоску — островок. Посмотрел, посмотрел архиерей и пошел прочь от носу к корме, подошел к кормчему.
— Какой это островок,— говорит,— тут виднеется?
— А так, безыменный. Их много тут.
— Что, правда,— говорят,— тут старцы спасаются?
— Говорят, ваше преосвященство, да не знаю, правда ли. Рыбаки,— говорят,— видали. Да тоже, бывает, и зря болтают.
— Я желаю пристать к острову— повидать старцев,— сказал архиерей. — Как это сделать?
— Кораблем подойти нельзя,— сказал кормчий. — На лодке можно, да надо старшо́го спросить.
Вызвали старшо́го.
— Хотелось бы мне посмотреть этих старцев,— сказал архиерей. — Нельзя ли свезти меня?
Стал старшо́й отговаривать. — Можно-то можно, да много времени проведем, и, осмелюсь доложить вашему преосвященству, не стоит смотреть на них. Слыхал я от людей, что совсем глупые старики эти живут, ничего не понимают и ничего и говорить не могут, как рыбы какие морские.
— Я желаю,— сказал архиерей. — Я заплачу за труды, свезите меня.
Нечего делать, распорядились корабельщики, переладили паруса. Повернул кормчий корабль, поплыли к острову. Вынесли архиерею стул на нос. Сел он и смотрит. И народ весь собрался к носу, все на островок глядят. И у кого глаза повострее, уж видят камни на острове и землянку показывают. А один уж и трех старцев разглядел. Вынес старшой трубу, посмотрел в нее, подал архиерею. «Точно,— говорит,— вот на берегу, поправей камня большого, три человека стоят».
Посмотрел архиерей в трубу, навел куда надо; точно, стоят трое: один высокий, другой пониже, а третий вовсе маленький; стоят на берегу, за руки держатся.
Подошел старшой к архиерею. — Здесь, ваше преосвященство, остановиться кораблю надо. Если уж угодно, так отсюда на лодке вы извольте съездить, а мы тут на якорях постоим.
Сейчас распустили тросо, кинули якорь, спустили парус — дернуло, зашаталось судно. Спустили лодку, соскочили гребцы, и стал спускаться архиерей по лесенке. Спустился архиерей, сел на лавочку в лодке, ударили гребцы в весла, поплыли к острову. Подплыли как камень кинуть; видят — стоят три старца: высокий — нагой, рогожкой опоясан, пониже — в кафтане рваном, и древненький сгорбленный — в ряске старенькой; стоят все трое, за руки держатся.
Причалили гребцы к берегу, зацепились багром. Вышел архиерей.
Поклонились ему старцы, благословил он их, поклонились они ему еще ниже. И начал им говорить архиерей.
— Слышал я,— говорит,— что вы здесь, старцы божии, спасаетесь, за людей Христу-богу молитесь, а я здесь, по милости божьей, недостойный раб Христов, его паству пасти призван; так хотел и вас, рабов божиих, повидать и вам, если могу, поучение подать.
Молчат старцы, улыбаются, друг на дружку поглядывают.
— Скажите мне, как вы спасаетесь и как богу служите,— сказал архиерей.
Воздохнул средний старец и посмотрел на старшего, на древнего; нахмурился высокий старец и посмотрел на старшего, на древнего. И улыбнулся старший, древний старец и сказал: «Не умеем мы, раб божий, служить богу, только себе служим, себя кормим».
— Как же вы богу молитесь? — спросил архиерей.
И древний старец сказал: «Молимся мы так: трое вас, трое нас, помилуй нас».
И как только сказал это древний старец, подняли все три старца глаза к небу и все трое сказали: «Трое вас, трое нас, помилуй нас!»
Усмехнулся архиерей и сказал:
— Это вы про святую троицу слышали, да не так вы молитесь. Полюбил я вас, старцы божий, вижу, что хотите вы угодить богу, да не знаете, как служить ему. Не так надо молиться, а слушайте меня, я научу. Не от себя буду учить вас, а из божьего писания научу тому, как бог повелел всем людям молиться ему.
И начал архиерей толковать старцам, как бог открыл себя людям: растолковал им про бога отца, бога сына и бога духа святого и сказал:
— Бог сын сошел на землю людей спасти и так научил всех молиться. Слушайте и повторяйте за мной.
И стал архиерей говорить: «Отче наш». И повторил один старец: «Отче наш», повторил и другой: «Отче наш», повторил и третий: «Отче наш». — «Иже еси на небесех». Повторили и старцы: «Иже еси на небесех». Да запутался в словах средний старец, не так сказал; не выговорил и высокий, нагой старец: ему усы рот заросли — не мог чисто выговорить; невнятно прошамкал и древний беззубый старец.
Повторил еще раз архиерей, повторили еще раз старцы. И присел на камушек архиерей, и стали около него старцы, и смотрели ему в рот, и твердили за ним, пока он говорил им. И весь день до вечера протрудился с ними архиерей; и десять, и двадцать, и сто раз повторял одно слово, и старцы твердили за ним. И путались они, и поправлял он их, и заставлял повторять сначала.
И не оставил архиерей старцев, пока не научил их всей молитве господней. Прочли они ее за ним и прочли сами. Прежде всех понял средний старец и сам повторил ее всю. И велел ему архиерей еще и еще раз сказать ее, и еще повторить, и другие прочли всю молитву.
Уж смеркаться стало, и месяц из моря всходить стал, когда поднялся архиерей ехать на корабль. Простился архиерей с старцами, поклонились они ему все в ноги. Поднял он их и облобызал каждого, велел им молиться, как он научил их, и сел в лодку и поплыл к кораблю.
И плыл к кораблю архиерей, и все слышал, как старцы в три голоса громко твердили молитву господню. Стали подплывать к кораблю, не слышно уж стало голоса старцев, но только видно было при месяце: стоят на берегу, на том же месте, три старца — один поменьше всех посередине, а высокий с правой, а средний с левой стороны. Подъехал архиерей к кораблю, взошел на палубу, вынули якорь, подняли паруса, надуло их ветром, сдвинуло корабль, и поплыли дальше. Прошел архиерей на корму и сел там и все смотрел на островок. Сначала видны были старцы, потом скрылись из вида, виднелся только островок, потом и островок скрылся, одно море играло на месячном свете.
Улеглись богомольцы спать, и затихло все на палубе. Но не хотелось спать архиерею, сидел он один на корме, глядел на море, туда, где скрылся островок, и думал о добрых старцах. Думал о том, как радовались они тому, что научились молитве, и благодарил бога за то, что привел он его помочь божьим старцам, научить их слову божию.
Сидит так архиерей, думает, глядит в море, в ту сторону, где островок скрылся. И рябит у него в глазах — то тут, то там свет по волнам заиграет. Вдруг видит, блестит и белеется что-то в столбе месячном; птица ли, чайка или парусок на лодке белеется. Пригляделся архиерей. «Лодка,— думает,— на парусе за нами бежит. Да скоро уж очень нас догоняет. То далеко, далеко было, а вот уж и вовсе виднеется близко. И лодка не лодка, на парус не похоже. А бежит что-то за нами и нас догоняет». И не может разобрать архиерей, что такое: лодка не лодка, птица не птица, рыба не рыба. На человека похоже, да велико очень, да нельзя человеку середь моря быть. Поднялся архиерей, подошел к кормчему:
— Погляди,— говорит,— что это?
— Что это, братец? Что это? — спрашивает архиерей, а уж сам видит — бегут по морю старцы, белеют и блестят их седые бороды, и, как к стоячему, к кораблю приближаются.
Оглянулся кормчий, ужаснулся, бросил руль и закричал громким голосом:
— Господи! Старцы за нами по морю, как по суху, бегут! — Услыхал народ, поднялся, бросились все к корме. Все видят: бегут старцы, рука с рукой держатся — крайние руками машут, остановиться велят. Все три по воде, как по суху, бегут и ног не передвигают.
Не успели судна остановить, как поравнялись старцы с кораблем, подошли под самый борт, подняли головы и заговорили в один голос:
— Забыли, раб божий, забыли твое ученье! Пока твердили — помнили, перестали на час твердить, одно слово выскочило — забыли, все рассыпалось. Ничего не помним, научи опять.
Перекрестился архиерей, перегнулся к старцам и сказал:
— Доходна до бога и ваша молитва, старцы божий. Не мне вас учить. Молитесь за нас, грешных!
И поклонился архиерей в ноги старцам. И остановились старцы, повернулись и пошли назад по морю. И до утра видно было сиянье с той стороны, куда ушли старцы. По этому рассказу снят фильм:

1. Наверно, благочестиво было бы считать автором притчи старца Павла (Груздева)(+1996), но не в век интернета, когда поиск автора занимает меньше минуты.
Отец Павел действительно использовал эту притчу в одной из своих проповедей, но в его изложении она имеет принципиальные отличия. См. Проповедь перед исповедью 19.11.1987

2. Рассказ написан Толстым в 1886 году. Это время духовного кризиса писателя. В каноническом праве есть важный принцип: mens legislatoris – намерение законодателя. Он требует понять, какова была цель составителей того или иного церковного канона. Например, почему запрещено мыться в бане с иудеями или почему наша Пасха не должна зависеть от иудейской. Можно провести параллель и с нашим рассказом, пытаясь понять, что двигало Толстым при его написании? Очевидно, что противопоставление абстрактного внецерковного "христианства" христианству церковному. Автор в яркой и убедительной форме пытается доказать, что любая мантра ведет к Богу, а чудо является критерием истинности религиозной практики.
Получается, что излишними были Боговоплощение, Крест и Воскресение, достаточно лишь повторять придуманную фразу с туманным смыслом. Далее уже можно делать вывод, что молитва Гермесу, Велесу или молитва буддиста пустоте столь же богоугодна, как молитва стариков "Троевасу".

3. Обратим внимание на библейскую цитату в начале рассказа. Именно ее автор пытается проиллюстрировать своим дальнейшим повествованием, примитивно толкуя смысл слов Христа. См. подробнее.

4. А эту цитату можно включать в пособие по сектоведению: Забыли, раб божий, забыли твое ученье!
Заметим, твоё учение. С какой лёгкостью старики бросились изучать учение некоего "раба божия"
Страшно предположить, что бы было, если бы вместо растерявшегося архиерея к ним нагрянули современные сектанты. Свидетели Иеговы или мормоны точно бы довершили начатое.
Чистота сердечная вовсе не равнозначна духовной всеядности.

Похожая притча

Родные мои, и молиться! Как можешь, так и молись. Скажу пример. Едет архиерей в один знаменитый монастырь. Глядит: на палубе да что за народ?

– Господи, – он говорит, – что там такое?

– Владыко, во-о-от островок. На этом островке живут святые люди.

– Нет, святые или не святые, никто знать не может.

– Владыко, правильно. Живут святые люди.

Ну, архиерей – сила, велит лодку отчалить. Подъехали к островку. На этом островке стоят три человека, ухватившись за руки. Кланяются ему. Под благословение подошли. Он говорит:

– А мы, – говорят, – владыко, когда-то мы были рыбаки, потерпели крушение и дали обещание: Господи! Где мы очутимся на твердой земле, с этой земли не уйдем. Вот очутилися на этом острове. С тех пор здесь живем. В год раз к нам приезжает священник с материка, нас исповедует.

– Хорошо, а как же вы молитесь?

– А мы, – говорят, – владыко, знаем, что Святая Троица во Едином Существе. Нас трое, и Святая Троица – Трое, и мы вот молимся: «Трое вас и трое нас, помилуй нас, Один Бог!»

– Нет, отцы и братья, да нет! Давайте я вас научу «Отче наш».

И лепечут – и выучилися. А он еще говорит:

– За меня молитеся! И вот этих-то молитв у вас хватит.

– Спасибо, спасибо, владыко, уж нам спеть будет «Отче наш»!

Владыка благословил их, сам сел в лодку и на корабль. Архиерей говорит:

– Какие еще есть люди на Святой Руси!

Плывет, спать не хочет, ходит по палубе. И глядит: что-то, откуда едет, там какой-то необыкновенный свет. Владыка говорит:

– Видно, их избенка горит.

Нет, горит этот свет ярче и ярче, ближе и ближе. Глядит, эти старики-те ухватилися за руки, да и бегут по морю-то и руками машут:

– Владыка, ведь забыли мы молитву ту. Научи нас, родный!

А владыка говорит:

– Вот что, братие, я архиерей, облачен высшей от Бога властью священства, но по морю бегать не умею. А вы простые люди, а по волнам бегаете!

– Дак как же, владыко, нам молиться? – спрашивают.

– Как молилися, так и молитеся.

– Ну спасибо, владыко!

И пошли наши старички обратно.

(Архимандрит Павел (Груздев). Проповедь перед исповедью 19.11.1987)

Источник: Притчи православных старцев/ Составитель Е.В. Тростникова. - Издательство Борисова, 2012. - 232 с.

Похожая притча

Эту притчу я слышал в Рыбинске на встрече мологжан. Говорят, ее когда-то рассказывал прихожанам настоятель Троицкой церкви села Верхне-Никульское Некоузского района Ярославской области архимандрит Павел (Груздев).
Пересказываю притчу своими словами. Не обессудьте, если что-то упустил. Главное ведь суть передать.

Ехал как-то архиерей по морю на Соловки, в монастырь. Справа по борту островок каменистый маячит.

Кто-то из местных пальцем в сторону островка показал:

– Там три святых старца живут.

Архиерею любопытно стало, велел шлюпку на воду спустить. Перебрался в нее со своими приближенными, и погребли они к тому островку.

Подошли к берегу. Островитяне архиерея с поклоном встретили, привели к своему шалашу, усадили на бревнышко.

Владыко их перекрестил и сразу с вопросом:

– Ну, люди добрые, рассказывайте, кто вы такие, как долго здесь отшельничествуете?

– Долго ли не знаем, но лет двадцать или тридцать, пожалуй, будет. А оказались здесь по промыслу божьему. Рыбачили на море, а тут шторм начался, лодку о камень разбило. Мы среди волн взмолились господу и пообещали, что коль дарует нам добраться до клочка земли, то до конца дней своих жить на нем будем.

– Похвально, что от обета не отказались, ну, а молитесь-то как?

– Да какие из нас, владыко, молитвенники. Помним, что на небе бог в трех лицах, и нас трое. Вот три раза в день и говорим ему: «Трое вас, и трое нас, помилуй нас».

– Ну, это никуда не годится! Читать умеете?

– Книг здесь нет, почта не ходит. Что букв и знали – забыли.

– Ну, тогда повторяйте за мной: «Отче наш, иже еси…»

Много ли мало ли времени прошло, но архиерей уехал лишь тогда, когда старцы повторили ему всю молитву от начала до конца самостоятельно.

Шлюпка причалила к судну, архиерей поднялся на палубу. Перед тем как идти к себе в теплую каюту глянул еще раз в сторону островка и увидел, что тот весь охвачен ярким заревом.

– Шалаш у старцев горит! – крикнул кто-то из приближенных.

Архиерей приложил ладонь козырьком к глазам, вглядывается вдаль.

Что такое? Зарево от острова отделилось и к судну летит, а под ним по воде, аки по суху, бегут три отшельника.

Приблизились к борту, кричат снизу:

– Прости владыко, только ты отъехал, заспорили мы промеж собой, как правильнее молиться. Научи нас еще раз, а то как-бы раздор не случился.

У архиерея слезы на глазах выступили, в голове мысль бьется:

«Как я ничтожнейший из ничтожных посмел этих святых людей поучать?
Молитвы и обряды – лишь средства пробуждения веры, а те рыбаки живут ею».
Перегнулся он через борт и прокричал в ответ:

– Люди добрые, я много молитв знаю, но по морю бегать не умею. Возвращайтесь на свой остров и молитесь, как раньше молились.

Спасибо Вам. Хорошо написано. Это большой Дар-понимать Величие, может быть и превосходство своих Чад, Близких, и принимать это.

Согласен. Вспомнил по случаю Окуджаву: "Антон Палыч Чехов однажды заметил,
что умный любит учиться, а дурак учить.
Скольких дураков в своей жизни я встретил,
мне давно пора уже орден получить".

На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Читайте также: