Притча светланы копыловой дар богу
Обновлено: 27.04.2024
Призвал Господь однажды сто ангелов к себе.
По лесенке на землю отправил их с небес.
И принести оттуда Господь им повелел,
Все лучшее, что только найдется на Земле.
По лесенке прозрачной, как звездные лучи,
Спускались осторожно сто ангелов в ночи.
И разошлись, простившись, по весям кто куда.
Исполнить послушанье, что сам Господь им дал.
Вот девяносто девять вернулись точно в срок,
И принесли немало они земных даров.
И ангел, запоздалый, принес подарок свой.
Лежала на ладони слезинка у него.
Склонив главу смиренно он Господу сказал:
“Увидел я, как грешник молился и стенал.
Молил он о прощении и плакал о грехах,
И вот его слезинка теперь в моих руках.”
Была она похожа на райскую росу.
И радовался, глядя, Господь на ту слезу.
И молвил в умилении Творец и Царь миров:
“Мне грешника слезинка дороже всех даров. Lord called one hundred angels to him.
The ladder to the ground sent from heaven .
And bring back the Lord commanded them ,
All the best that there is in the world.
The ladder as transparent as stellar rays ,
Gently down one of the angels in the night.
And gone, goodbye , to villages in all directions.
Perform obedience that God himself gave them .
That's ninety nine returned just in time
And they brought a lot of earthly gifts .
And the angel , belated , brought his gift .
Lying in the palm of his tear .
He humbly bowed his head to the Lord said :
" I saw how the sinner prayed and moaned .
He begged for forgiveness of sins and cried ,
And here it is now a tear in my hands. "
She was like a heavenly dew.
And happy , watching the Lord on that tear.
And spoke with emotion Creator and King of the Worlds:
"I am a sinner teardrop worth more than all the gifts .
Facebook группа
01. Цирюльник
К цирюльнику пришёл клиент один из многих,
Внезапно разговор зашёл у них о Боге.
Цирюльник говорил: «Коль был бы Бог на свете, -
Народ не знал бы войн, не умирали б дети.
А если на земле такое зло творится,
Как этому всему позволил Бог случиться?»
Цирюльник утверждал, клиенту брея щёку,
Что, как тут ни крути, а нет на свете Бога.
На улице клиент увидел, как бездомный
Заросший человек щетину чешет сонно.
И, возвратившись, он цирюльнику ответил:
-Теперь я знаю: нет цирюльников на свете!
А были бы они - я не встречал бы больше
На улицах людей небритых и заросших.
И, поведя плечом, цирюльник хмыкнул: «Что же!
Пускай они придут - я постригу их тоже!»
Вот также и Господь ждёт всех людей планеты,
Но люди не идут к Божественному Свету. (2 раза)
02. Следы на песке
Жил на земле человек, знал он и радость, и горе,
В Богом отмерянный век, доброе знал он и злое:
Верность, обман и любовь, горечь разлук и страданья
И нестерпимую боль в сердце от непониманья.
Всё испытал он, но вот жизненный путь завершился.
Нет больше дел и забот, где он, куда торопился?
И бестелесным себя чувствовал так непривычно,
В прошлое глядя, скорбя, как бы живя в нём вторично.
Словно следы на песке, видел он жизни дорогу,
И различал вдалеке свой след, и рядышком - Бога,
Только недоумевал, видя следов этих ленты,
Что Божий след исчезал в трудные жизни моменты.
И, потрясённый, спросил, он, свои беды считая:
«Господи, был я без сил, как мог меня Ты оставить?
Как?» - и на этот вопрос Бог отозвался смиренно:
- Я на руках тебя нёс в трудные жизни моменты.
По дороге шла толпа людей,
Каждый нёс по тяжкому кресту.
Двигались они немало дней,
Отмеряя за верстой версту.
Был средь этих путников хитрец:
Незаметно к лесу он свернул,
И спилил там у креста конец,
Чтобы крест не так плечо тянул.
И, довольный, путников догнал.
С лёгкой ношей весело идти,
Только об одном хитрец не знал,
Что ущелье было впереди.
И кресты над пропастью легли -
Прямо от начала до конца:
По крестам они перебрались
Все, за исключеньем хитреца.
Крест его теперь был слишком мал,
Выбрал жребий сам себе хитрец,
Свой же крест никто ему не дал, -
Ведь спасти чужой не может крест.
В жизни крест у каждого есть свой.
Не спеши свернуть в манящий лес.
Знает Бог, несёшь ты для чего
Этот, тяжким кажущийся, крест.
Он не имел ни рук, ни ног, он сам ни есть, ни пить не мог, Он человека был кусок: таким его уж создал Бог.
Но у него была душа - большая, как воздушный шар.
Он всей душой любил Того, Кто сотворил таким его.
Он всё лежал или сидел, казалось, был он не у дел,
Он только песни петь умел да в небо синее смотрел.
Но иногда отца просил, чтоб в церковь тот его сносил, И в церкви пел он про Того, Кто сотворил таким его.
На жизнь свою он не роптал, глядел в окно, псалмы читал, А кто калеку обижал - за тех молился и прощал.
Ещё мечтал он рисовать, ведь мог он кисть во рту держать, И рисовать он стал Того, Кто сотворил таким его.
Он не имел ни рук, ни ног, он сам ни есть, ни пить не мог, Но приукрасил церковь он, взирал Господь с его икон.
Ну, а потом его душа летела, как воздушный шар
Прочь от земли, под кров Того, Кто сотворил таким его.
05. Близнецы
Жили два близнеца в материнской утробе,
И другому один как-то высказал мысль:
- А ты знаешь, мне кажется, есть после родов
Удивительная и прекрасная жизнь.
И другой, потянувшись под маленьким сводом,
Тут улыбки беззубой своей не сдержал:
- Это просто смешно - верить в жизнь после родов,-
Брату верующему в ответ он сказал.
- Как, по-твоему, жизнь может выглядеть эта?
- Я не знаю, как точно, - близнец отвечал,-
Но, мне кажется, там, на Земле, больше света,
Я однажды во сне этот свет увидал.
Я, конечно, не знаю, как всё это будет,
Но мы, может, своими ногами пойдём,
И ещё, правда, это похоже на чудо,
Но возможно, что мы даже есть будем ртом.
- Ерунда! Вот уж это никак невозможно!
Наша жизнь - пуповина - и так коротка.
А ногами ходить - и представить-то сложно,
Нет, не сможем ходить мы ногами никак!
И оттуда никто ещё не возвращался,
Что за бред у тебя, братец мой, на уме?
Всё закончится родами, не обольщайся,
Наша жизнь - это только страданье во тьме.
- А мне кажется, брат,- первый не унимался,
Что когда-нибудь сможем увидеть мы мать…
И мы временно здесь, чтобы мало-помалу
К жизни той, после родов, готовыми стать.
Брат неверующий лишь качал головою:
- Верить в мать - это просто за гранью идей,
Я не вижу её, значит, нет её вовсе,
Ну, скажи, если умный, скажи, она где?
- Как ответить тебе, братец, даже не знаю,
Но я чувствую сердцем заботу её,
И ночами, когда всё вокруг затихает,
Она гладит наш мир и тихонько поёт…
Всё наполнено ею, и радость такая,
Словно в ней пребываю, и ею живу,
И хоть точно про жизнь после родов не знаю,
Но я верю, что будет она наяву.
Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека.
Один у окошка лежал, а другой –
У двери, где не было света.
Один постоянно в окошко глядел,
Другой - лишь на краску дверную,
И тот, что у двери, узнать захотел,
Про жизнь за окошком другую.
С готовностью первый больной рассказал,
Что видно ему из окошка:
- Там тихая речка, дощатый причал,
И ходит по берегу кошка.
По синему небу плывут облака,
Причудливые, как зверушки,
Сидят на причале там два рыбака,
И с внуком гуляет старушка.
И так каждый день - то про сказочный лес
Рассказывал, то про влюблённых…
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделённым.
Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая,
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.
Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться,
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.
У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья,
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая усердно.
Наутро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным,
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.
Когда ж он в окно, наконец, посмотрел, -
На шее задёргалась вена:
Увидел он вместо того, что хотел, -
Глухую высокую стену.
Он был потрясён и сестре рассказал,
Про тихую чистую речку,
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках…
-Ах, если б он видел, - сказала сестра, -
Всю жизнь он слепым оставался.
- Зачем же тогда. - тут больной прошептал.
- Да он вас утешить старался…
Призвал Господь однажды сто ангелов к Себе,
По лесенке на землю отправил их с небес.
И принести оттуда Господь им повелел
Всё лучшее, что только найдётся на земле.
По лесенке прозрачной, как звёздные лучи,
Спускались осторожно сто ангелов в ночи,
И разошлись, простившись, по весям кто куда
Исполнить послушанье, что Сам Господь им дал.
Вот девяноста девять вернулись точно в срок
И принесли немало они земных даров,
И ангел запоздалый принёс подарок свой:
Лежала на ладони слезинка у него.
Склонив главу смиренно, он Господу сказал:
Увидел я, как грешник молился и стенал.
Молил он о прощеньи и плакал о грехах,
И вот его слезинка теперь в моих руках.
Была она похожа на райскую росу,
И радовался, глядя Господь на ту слезу,
И молвил в умиленьи Творец и Царь миров:
- Мне грешника слезинка дороже всех даров.
08. Послушник и монах
По зелёной по долине шли послушник и монах.
Оба - с тайною молитвой, оба - с чётками в руках.
Видят, как стоит у ручья девица, красотою может ослепить, Длинный сарафан намочить боится - в воду не решается ступить.
Тут монах, не размышляя, вырастает перед ней,
Осторожно поднимает и несёт через ручей.
Ну, а дальше - каждый своей дорогой, монастырь уже недалеко.
И молитва вновь устремилась к Богу, закрутились чётки под рукой.
Так шагали черноризцы, лишь дыханья слыша звук,
И у врат у монастырских говорит послушник вдруг:
- Нет, ты, брат, скажи, чтоб не быть соблазну, как коснуться женщины ты
Разве ты обет свой давал напрасно, как теперь на это смотрит Бог?
И монах, глаза прищурив, улыбнулся, глядя вдаль:
-Ты поднял в стакане бурю,- он послушнику сказал,-
Помыслы твои все Господь читает, так что, обрати к себе свой взор
Я её давно у ручья оставил, ты - несёшь с собою до сих пор.
09. Робинзон
Он лежал совсем один на песчаном берегу,
Уцелевший после кораблекрушенья…
И в ночное небо он устремлял движенье губ,
И других не в силах сделать был движений.
А наутро, обойдя этот остров, понял он, Что людей при всём желаньи не отыщет,
И смирившись, наконец, смастерил, как Робинзон,
Из обломков корабля себе жилище.
И каждый день он Господа молил,
Чтоб Бог ему послал корабль спасенья,
Но день за днём в томленьи проходил,
И не было, казалось, избавленья.
Но однажды целый день на охоте он провёл
И вернувшись к шалашу, вскричал от горя:
Всё, что было у него, как один большой костёр
Полыхало до небес на фоне моря.
- За что?- он гневно Господа спросил, -
Неужто не испил сполна я чаши?
И, зарыдав, на землю пал без сил,
Не зная, как теперь ему жить дальше.
Он проснулся от того, что знакомый сердцу звук
Заполнял собой прибрежное пространство…
Сердце замерло, когда Робинзон увидел вдруг,
Как корабль приближается прекрасный…
Он побежал по краешку земли,
Ещё не веря, что корабль реальный.
И крикнул он: « Как вы меня нашли?» -
«Мы видели большой костёр сигнальный!»
Как бывает нелегко нам принять смиренно скорбь
И увидеть Промыслительную Руку,
И готовы мы подчас Богу выразить укор.
Но в скорбях мы обретаем силу духа.
Пока горят сигнальные костры,
К нам ближе Бог, и верится в спасенье…
Встретились как-то раз случайно cредь тополиной вьюги
Близкие в недалёком прошлом бывшие две подруги.
Первую звали Жизнь, вторая - Смертью звалась с рожденья: Модница-Жизнь - в красивом платье, Смерть - в строгом облаченьи.
Жизнь пригласила Смерть на ужин, столик взяв в ресторане.
И - словно не было разлуки, не было расставанья…
Лучший коньяк, закуска, фрукты - щедрое угощенье…
Очень уж ей вернуть хотелось Смерти расположенье.
Смерть не была на Жизнь в обиде - просто другие взгляды, И подружиться с ней, пожалуй, снова была бы рада.
Кстати, коньяк хороший, правда - чокнулись, всё по чину…
Но обойти не удалось им ссоры былой причины.
Вспомнили, как в ту ночь подруги спорили да рядили, Как златокудрого младенца между собой делили,
Как невозможно было слушать матери плач из окон…
«Смерть, почему его взяла ты, разве пожить не мог он!?»
И, призадумавшись немного, жизни она сказала:
«Господом было мне открыто, что его ожидало:
Если б ребёнок жив остался, - стал бы тогда убийцей, И, очерствев душой, не смог бы к Господу обратиться».
«Надо же так! - тут Жизнь вздохнула, - этого я не знала…
Ну, а ты помнишь ту старуху, что тебя призывала?
И как мы с ней тогда просили эти прервать мученья…
Но только ты призывам нашим не придала значенья».
«Да, - отвечала Смерть, устало, - помню я ту старуху, -
Это она своим проклятьем дочь обрекла на муку.
Надо успеть приехать было дочери издалёка,
Чтоб та сняла с неё проклятье перед дорогой к Богу».
Жизнь головою покачала: «Этого я не знала, -
Ну, а вот тот, сорокалетний, тоже ведь пожил мало?»
«Мало, - сказала Смерть сурово,- только наделал много, И никогда б уже не стал он каяться перед Богом».
Тут телефон запел у Смерти тихий мотив церковный,
Стало лицо её бледнее, голос - спокойным, ровным.
И извинившись перед Жизнью, чмокнув её неловко,
Проговорила, убегая: «Срочно! Командировка!»
11. Два ангела
Два путника, два ангела пришли искать ночлег:
В богатом доме странникам лишь дали чёрствый хлеб
И вместо дома тёплого их проводили вниз,
И ночевали около они огромных крыс.
В сыром подвале ангелы увидели дыру, И старший в свете факела, не покладая рук,
Похожая притча
1-й альбом Светланы Копыловой в жанре православной авторской песни «Дар Богу» (песни-притчи) (2006). Тексты песен прилагаются.
Похожая притча
Х отим познакомить Вас с замечательным творчеством российской певицы и поэтессы Светланы Копыловой. Являясь прекрасной исполнительница авторской православной песни, Светлана достучалась до многих сердец слушателей, сея плодоносные зерна чистой и искренней веры!
Р азмещаем 1-й альбом православной певицы, который содержит в себе 12 песен-притч, переложенных Светланой на красивую и легкую рифму.
Н иже также приводится и текст песен-притч.
А если на земле такое зло творится,
Как этому всему позволил Бог случиться?»
Цирюльник утверждал, клиенту брея щёку,
Что, как тут ни крути, а нет на свете Бога.
На улице клиент увидел, как бездомный
Заросший человек щетину чешет сонно.
И, возвратившись, он цирюльнику ответил:
-Теперь я знаю: нет цирюльников на свете!
Вот также и Господь ждёт всех людей планеты,
Но люди не идут к Божественному Свету. (2 раза)
Ж ил на земле человек, знал он и радость, и горе,
В Богом отмерянный век, доброе знал он и злое:
Верность, обман и любовь, горечь разлук и страданья
И нестерпимую боль в сердце от непониманья.
Всё испытал он, но вот жизненный путь завершился.
Нет больше дел и забот, где он, куда торопился?
И бестелесным себя чувствовал так непривычно,
В прошлое глядя, скорбя, как бы живя в нём вторично.
П о дороге шла толпа людей,
Каждый нёс по тяжкому кресту.
Двигались они немало дней,
Отмеряя за верстой версту.
Был средь этих путников хитрец:
Незаметно к лесу он свернул,
И спилил там у креста конец,
Чтобы крест не так плечо тянул.
И, довольный, путников догнал.
С лёгкой ношей весело идти,
Только об одном хитрец не знал,
Что ущелье было впереди.
В жизни крест у каждого есть свой.
Не спеши свернуть в манящий лес.
Знает Бог, несёшь ты для чего
Этот, тяжким кажущийся, крест.
Он всё лежал или сидел, казалось, был он не у дел,
Он только песни петь умел да в небо синее смотрел.
Но иногда отца просил, чтоб в церковь тот его сносил,
И в церкви пел он про Того, Кто сотворил таким его.
Он не имел ни рук, ни ног, он сам ни есть, ни пить не мог,
Но приукрасил церковь он, взирал Господь с его икон.
Ну, а потом его душа летела, как воздушный шар
Прочь от земли, под кров Того, Кто сотворил таким его.
Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться,
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.
У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья,
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая усердно.
П ризвал Господь однажды сто ангелов к Себе,
По лесенке на землю отправил их с небес.
И принести оттуда Господь им повелел
Всё лучшее, что только найдётся на земле.
По лесенке прозрачной, как звёздные лучи,
Спускались осторожно сто ангелов в ночи,
И разошлись, простившись, по весям кто куда
Исполнить послушанье, что Сам Господь им дал.
Вот девяноста девять вернулись точно в срок
И принесли немало они земных даров,
И ангел запоздалый принёс подарок свой:
Лежала на ладони слезинка у него.
Склонив главу смиренно, он Господу сказал:
Увидел я, как грешник молился и стенал.
Молил он о прощеньи и плакал о грехах,
И вот его слезинка теперь в моих руках.
ПОСЛУШНИК И МОНАХ
О н лежал совсем один на песчаном берегу,
Уцелевший после кораблекрушенья…
И в ночное небо он устремлял движенье губ,
И других не в силах сделать был движений.
А наутро, обойдя этот остров, понял он,
Что людей при всём желаньи не отыщет,
И смирившись, наконец, смастерил, как Робинзон,
Из обломков корабля себе жилище.
И каждый день он Господа молил,
Чтоб Бог ему послал корабль спасенья,
Но день за днём в томленьи проходил,
И не было, казалось, избавленья.
Но однажды целый день на охоте он провёл
И вернувшись к шалашу, вскричал от горя:
Всё, что было у него, как один большой костёр
Полыхало до небес на фоне моря.
Он проснулся от того, что знакомый сердцу звук
Заполнял собой прибрежное пространство…
Сердце замерло, когда Робинзон увидел вдруг,
Как корабль приближается прекрасный…
Как бывает нелегко нам принять смиренно скорбь
И увидеть Промыслительную Руку,
И готовы мы подчас Богу выразить укор.
Но в скорбях мы обретаем силу духа.
Пока горят сигнальные костры,
К нам ближе Бог, и верится в спасенье…
Вспомнили, как в ту ночь подруги спорили да рядили,
Как златокудрого младенца между собой делили,
Как невозможно было слушать матери плач из окон…
«Смерть, почему его взяла ты, разве пожить не мог он!?»
Два путника, два ангела пришли искать ночлег:
В богатом доме странникам лишь дали чёрствый хлеб
И вместо дома тёплого их проводили вниз,
И ночевали около они огромных крыс.
В сыром подвале ангелы увидели дыру,
И старший в свете факела, не покладая рук,
Заделывал-замазывал, пока не рассвело,
И, кончив дело, ангелы покинули село.
Наутро, чуть забрезжило, собрались уходить.
Бедняк с женою вежливо их вышли проводить,
А сами еле силятся рыданья превозмочь:
Корова их, кормилица, издохла в эту ночь.
А этой ночью ясною не мог сомкнуть я глаз:
За жёнушкой хозяйскою с косою смерть пришла.
Её просил сердечно я жену оставить жить,
А больше было нечего взамен ей предложить.
Не всё так просто, ангел мой, Господь наш справедлив!
Он хочет, чтоб избранными, мы все к нему пришли.
И нужно нам надеяться на Промысл Его,
Взирая со смирением на крест нелёгкий свой.
Ж ил человек, гневливый до предела,
Он молод был, и вот отец его
Сказал, чтоб он, когда не сдержит гнева,
Вбивал бы в столб забора длинный гвоздь.
Сначала столб пронизывали гвозди
По нескольку десятков каждый день,
Потом всё меньше, и однажды вовсе
Он молотком забора не задел.
Гнев побеждён, и для отца важнее,
Чем столб, дырявым ставший от гвоздей,
И молвил он, что сказанное в гневе,-
Гвоздей железных может быть острей.
И как забор уже не будет новым,
Так в сердце шрамы, словно от гвоздей,
От грубого презрительного слова
Навеки остаются у людей.
Категории
Похожая притча
Здравствуйте, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!
Знакомим Вас с третьим альбомом притч православной певицы Светланы Копыловой, песни которой так близки сердцу многих и многих слушателей!
Ниже приводится и текст всех 12-ти песен-притч, вошедших в сей альбом.
1. Конюх на лекции
П ришёл проповедник в село: он к людям хотел обратиться.
Вдруг видит, что в первом ряду сидит только конюх один.
Какое решенье принять: уйти ли ему, извиниться,
Остаться ли, слово сказать, не зря ж он сюда приходил?
В конюшню когда я приду, а лошади все разбежались,
То если осталась одна, я ей насыпаю овса».
Он снова плечами пожал, и лектор почувствовал жалость
И пламенно стал говорить про то, во что верил он сам.
2. Подвижник и блудница
3. Донор
В одном деревенском приюте
Взорвался случайный снаряд,
Погибли невинные люди
И двое приютских ребят.
И ранило девочку сильно,
Ещё бы чуть-чуть – умерла,
Всё было почти что как в фильме,
И помощь, как в фильме, пришла.
Хирург был из части военной,
С ним – миссионерка-сестра,
И каждый из этой деревни
Сдать кровь был для девочки рад.
Но группы их не совпадали,
И лишь средь приютских ребят,
Что кровь на анализы сдали,
Могли подойти только пять.
Хирург посмотрел на детишек,
Язык их неважно он знал,
Но понят чтоб был и услышан,
Ребятам как мог он сказал
О том, что их друг умирает,
И надо ей кровь перелить,
О том, что друзей не бросают,
И хочется тоже ей жить.
Кто мог бы помочь в этом деле
И кровь свою девочке дать?
Ребята с испугом глядели:
Никто не хотел отдавать.
Один только худенький мальчик
Ручонку вдруг робко поднял
И вот уж иголка маячит
И он свою руку им дал.
Сначала лежал терпеливо,
Тихонечко всхлипнул потом,
Взглянул на врача он тоскливо,
И слёзы полились ручьём.
4. Блудный отец
О н так благоговел перед отцом духовным!
Он твёрдо верил в то, что свята жизнь его.
Старался он во всём быть на него похожим
И Господа всегда молил он за него.
Но встал вопрос: кому сумеет он поверить
И Таинство принять из чьих он сможет рук?
И виделись ему одни лишь фарисеи,
И чудились ему лишь блудники вокруг…
Жизнь потеряла смысл, и всё же, как ни бился,
Но этому всему не видел он конца.
Он спать не мог и есть, он даже не молился,
А только осуждал духовного отца.
Однажды в тонком сне увидел он пустыню
И как, идя по ней, от жажды изнывал.
Он за глоток воды отдать бы мог полжизни,
Как вдруг невдалеке колодец увидал.
Прохладою манил колодец тот бездонный
Сосудом золотым с хрустальной чистотой,
Но подносил сосуд весь в струпьях прокажённый:
Распоряжался он лишь этою водой.
Коварный враг плетёт интригу за интригой
Он хочет разлучить отца и чад его,
Тебе не понести священника вериги,
Не верь своим ушам, не слушай никого!
5. По Божьей воле
Д авным-давно когда-то жил юноша один –
Он был красив и знатен, сын первого судьи.
Отец души не чаял в наследнике своём
И принял не случайно учителя в свой дом.
Он с сыном занимался, был справедлив и мудр,
И мальчик привязался душою всей к нему.
Со щедростью учитель свой опыт с ним делил,
Друг и телохранитель в одном лице он был.
Шли годы и однажды с учителем другим
Попал он в племя вражье: с них сняли сапоги
И с танцами и пеньем их повели к кострам,
Чтоб жертвоприношенье свершить своим богам.
Учителя связали и бросили в огонь,
И радостно плясали под украшений звон.
Тут сын судьи взмолился, но вот десятки рук
Вонзились, словно спицы, и повлекли к костру.
И вдруг с брезгливым видом отпрянув от него,
Изъян руки увидев, погнали прочь его.
Ведь жертва без изъяна угодна лишь богам,
И он побрёл как пьяный к родимым берегам.
6. Роза
О н амнистии ждал, и он ждал её писем…
Он, казалось, читал между строк её мысли.
Всех дороже она стала вдруг и роднее
С той поры, как в письме познакомился с нею.
И когда от неё он конверты вскрывал –
В них всегда лепесток алой розы лежал…
Звали Роза её. В сердце пели капели.
Он считал лепестки за неделей неделю.
И писала она в ей присущей манере
О спасеньи души, о любви и о вере.
Он по нескольку раз эти письма читал,
И о встрече мечтал, и амнистии ждал…
Вот остался барак за железною дверью,
Но не мог он уснуть на плацкартной постели.
На перроне с утра будет ждать его Роза,
И в руках у неё будет алая роза.
Вот и станция. Двери открыл проводник.
И в волненьи приезжий к окошку приник…
Он увидел в руках одинокую розу,
Пожилое лицо, в прядях – белую проседь…
И отпрянув назад, оглушённый как будто,
Он насмешку судьбы видел в эту минуту.
Но не мог он так просто уйти от неё:
В письмах Розы оставил он сердце своё…
Глядя пристально, Роза к нему подошла,
И прекрасней, чем алая роза была…
И у Господа шёпотом он попросил,
Чтобы девушки этой достойным он был…
7. Бирюзовый платок
О н в автобусе ехал, возвращаясь из плена,
Был российский солдатик больше года в плену.
После ВУЗа призвали, как женился на Лене,
Но не знал, что случайно попадёт на войну.
И теперь, возвращаясь без ноги, с костылями,
Он смотрел, как резвилась рядом с ним молодёжь.
Молодые ребята, видно, свадьбу гуляли,
Были их поцелуи – словно по сердцу нож.
Вспоминал он про Лену: как друг друга любили,
Как она обещала, что всегда будет ждать…
Может, лучше его бы там, в плену, и убили,
Чем обузой такою для жены его стать.
Тут сержанта невеста поманила шампанским,
И жених добродушно с ним завёл разговор.
Из стаканчиков лёгких они пили по-братски,
И сержант им поведал, как он жил до сих пор.
И доверившись сразу незнакомым ребятам,
Хоть три года не мог он доверять никому,
Про письмо своё к Лене рассказал им солдатик
Мол, зачем ей безногий и контуженый муж.
Он писал ей о дубе, что на их остановке,
Где он с нею встречался раз, наверное, сто…
Если всё-таки нужен ей такой он безногий,
Пусть повесит на ветку бирюзовый платок.
Ждали все с нетерпеньем остановки у дуба,
Скоро за поворотом им откроется он.
А сержант в напряженьи всё кусал свои губы
И боялся, что сердце скоро выскочит вон.
И когда он увидел дуб своими глазами,
Он смотрел, чуть не плача, лбом прижавшись к стеклу:
Был тот дуб одинокий весь увешан платками
И сиял бирюзою сквозь осеннюю мглу.
8. Сердце
П ускай её любовь кому-то неугодна,
Пускай её теперь подруги не поймут…
Она его ждала в ближайшей подворотне,
Считая вечный стук безжалостных минут.
Он мимо пробежит и даже не заметит,
Чтоб снова за углом достать украдкой шприц.
Но первая любовь сильней всего на свете,
И ей был дорог он – её прекрасный принц.
Он снова улетал в заоблачные дали,
В иллюзию свою ныряя до конца.
Она из-за угла за принцем наблюдала,
Как он бросал в сугроб иголку от шприца.
Но вот в один из дней он вдруг не появился.
Она его ждала, не в силах спрятать слёз.
Друзья сказали ей, что он сейчас в больнице –
Известный случай – что ж, бывает – передоз.
Она неслась туда, дождя не замечая,
Дрожащею рукой едва открыла дверь.
Врачи сказали ей, что сердце подкачало,
И, может быть, оно не выдержит теперь.
«Известный случай – что ж – большая доза слишком,
Куда теперь спешить – уж смерть недалека.
Мы можем заменить сердечко у мальчишки,
Да только где же нам такое отыскать?»
Тогда на их вопрос она сказала: «Знаю,
Здесь умер кое-кто, и сердце можно взять»…
Прошло двенадцать дней, и он пришёл в сознанье,
С испугом оглядев больничную кровать.
На локти он привстал, пытаясь осмотреться,
Вдруг рядом увидал записку на окне:
«Любимый мой, теперь в тебе другое сердце,
И ты его храни, как память обо мне.
Когда придёшь в себя, меня уже не станет,
Но это, говоря по правде, не беда!
Я сердце отдаю любимому на память,
Но только не рискуй так больше никогда!»
Он с ужасом смотрел на белую страницу,
Во всём себя виня, он плакал и рыдал.
И только слышал, как в груди его стучится
Уже другая жизнь – любви бесценный дар.
9. Свой крест
О н жил – не жил: существовал.
На Бога часто он роптал,
Мол, не под силу крест ему нести.
И вдруг однажды видит сон:
В каком-то месте будто он,
А там – куда ни глянь – одни кресты.
Вот деревянный, золотой,
Латунный, маленький, большой
С каменьями… но этот не поднять.
Он долго выбирал, ходил,
И выбор свой остановил
На небольшом, решив поменьше взять.
10. Непослушный послушник
Ж ил-был старец седой в пустыньке одной
И послушник ему помогал во всём:
Кашеварил, стирал, бегал за водой…
И спасались они здорово вдвоём.
Старец вдруг узнаёт, что недалеко
Поселился другой старец и живёт.
Скоро первый совсем потерял покой,
Видя, как каждый день люд к нему идёт.
В сердце зависть змеёй скользкой заползла,
И лишила его отдыха и сна.
И послушнику он строго приказал,
Чтобы прочь с этих мест тот его прогнал.
Но послушник, хотя был духовно мал,
Взял гостинцы с собой – мёд да белый лён.
Поклонился, придя к старцу, и сказал,
Что наставник его шлёт ему поклон.
Вот проходит ещё время, а сосед
И не думает то место покидать.
Ну, а старцу не мил стал уж белый свет,
И послушника вновь он решил послать.
А послушник, придя, поклонился в пол,
И гостинцы опять он с собой принёс…
Благодарный сосед снова не ушёл,
И тогда старец сам свой визит нанёс.
За подарки его стал благодарить
И радушно в свою келью пригласил.
А послушник не смел даже глаз открыть,
Лишь о мире двоих Господа молил.
Старец как-то обмяк, слёзы потекли,
И раскаялся он в зависти своей.
И обратно когда от соседа шли,
На душе у него делалось светлей.
11. Про собаку
О на передвигалась еле-еле,
И как ещё душа держалась в теле?
Хозяин, чтоб от мук освободить,
Решил свою собаку утопить.
С большим трудом старушка в лодку села
И преданно ему в глаза глядела.
Булыжник в сетке за бортом висел,
А он петлю на шею ей надел.
Хозяин помнил, как она, бывало,
За палкой в воду радостно ныряла,
И вот сейчас, как бы играя с ней,
Он бросил палку, дав команду ей.
На миг она о старости забыла,
И бросилась за борт, что было силы,
Но лодка неожиданно в тот миг
Перевернулась под истошный крик.
Хозяин стал тонуть в шуге весенней,
Хоть было и не сильное теченье,
Но судорогой тело всё свело,
А тут ещё воронка, как назло.
Собака, чья петля в одну минуту
Каким-то соскользнула с шеи чудом,
Отважно тявкнув, ринулась нырять
И своего хозяина спасать.
На берегу вдвоём они лежали
И на ветру от холода дрожали,
А после, отдышавшись кое-как,
Он нёс свою собаку на руках.
С пословицей «Не рой другому яму…»
Ухаживал за ней до смерти самой.
И как-то раз нашёл её в кустах
С застывшей благодарностью в глазах…
12. Про кота
В одном дворе, уже который год
Жил одноглазый и безухий кот,
К тому же, у него был сломан хвост
И лапа – от бедра наперекос.
Ходил, как бы подпрыгивая, кот,
И кличка у него была – Урод.
Всем детям, что играли во дворе,
Кота касаться строгий был запрет.
Бесстрашно подбежав, девчушка та
Схватила полумёртвого кота:
Он задыхался, он едва дышал,
И морду след слезы пересекал.
Она бегом несла его домой,
Ведь кот ещё, почти что, был живой,
А кот пытался в этот миг мурчать
И даже её пуговку сосать.
Группа Вконтакте
Читайте также: