Притча о звездах и созвездиях
Обновлено: 14.11.2024
Атлет Тесей - герой Афин.
Он, победивший минотавра,
Домой спешил и не один:
Невесту вёз он, Ариадну.
Она, дочь Критского царя.
"Шла" вопреки отцу родному.
Тесей,лишь ей благодаря,
Героем стал. Спешил до дому.
Но по дороге наш Тесей
Решил сойти на остров Наксос.
Явился там ему во сне
Бог Дионисий, он же - Бахус.
И он Тесею рассказал,
Что ему боги наказали:
"Чтоб мужем сам он Ариадны стал,
Его б за это ублажали б"
Всё принял наяву Тесей,
И Ариадну он "ставил",
Венец уе сиял над ней,
Весь в бриллиантовой оправе.
А ту корону золотую
Сработал бог огня Гефест,
Никто не видывал такую,
Ни на Олимпе, ни в окрест.
Подарок свадебный то был,
(Фетида сделала Тесею)
Но будто он про то забыл,
В душе своей тоску посеял.
Печаль свою в слезах топя,
В тоске рыдала Ариадна.
Явился Бахус, чтоб унять
Слезу уже своей отрады.
Корону он взметнул до звёзд,
И камни в звёзды превратились,
А Ариадну он увёз,
Им путь те звёзды осветили.
Зевс в лебедя однажды превратившись,
В момент купанья Леду увидал,
И он, в неё без памяти влюбившись,
На время ей супругом стал.
Была женой, та Леда, Тендерея,
Красавицей неписаной была.
Но, от него детишек не имея,
Она в печали тягостной жила.
Кастор, Полукс, два сына милой Леды,
(Отцом являлся Зевс - великий бог)
Родились друг за другом, почти следом.
Два близнеца - вот божьих сил итог.
О оба брата, дети диоскуры,
Один в другого, оба-близнецы.
Полукс - драчун, на бой кулачный, скорый.
Кастор любил зверей, как божий сын.
И дружно близнецы в поход ходили
Вдаль, золотое добывать руно.
Друг друга защищали и любили,
Везде всегда как братья - заодно.
У них двоюродные были братья,
Идасом и Ленкеем звали их.
Те были злыми и любили драки,
И люди не взлюбили их двоих.
Полукс, Кастор, Ленкей с Идасом - братья,
Их дружба вроде крепка и верна.
Однажды из Аркадии украли
Быков. немало денег и вина.
Решив всю сразу поделить добычу,
Столкнулись с чувством жадности, вражды,
Они, друг с другом сбившись в кучу,
От ярости схватились за ножи.
Решили обмануть Линкей с Идасом
Тут близнецов своих при дележе.
В таких делах был каждый из них асом,
Не раз погрели руки в грабеже.
Полукс с Кастором, чуть погоревавши,
У тех за это выкрали невест,
Да заодно ещё быков забравши,
Вот так свою устроили им месть.
И в бой вступили братья, разозлившись,
Борьба пошла уж не на жизнь - на смерть.
Они, друг в друга яростно вцепившись,
Теперь голов своих пытали твердь.
Линкей умел смотреть даже сквозь землю,
И бычьей силой обладал Идас.
Кастор устроил коням братьев травлю,
Полукс изрядно братьев тех "потряс".
Копьём в борьбе Идас убил Кастора,
Полукс мечом Линкея зарубил-
Вот весь итог печального раздора.
Брат брата ни за что так погубил.
И в гневе Зевс расправился с Идасом,
Тем самым бойню братьев прекратил.
А наш Полукс зашёлся с грусти плачем,
Он братом свою долю заплатил.
Навзрыд он плакал от тоски за брата.
Припав к коленям Зевса, стал просить,
Чтоб и ему уйти в те смертны врата,
Свою с Кастором участь разделить.
И Зевс возвёл обоих в ранг бессмертных,
За верность дружбе и за их любовь.
На день он поместил их в царставо смертных,
И на день поместил среди богов.
Потом он поселил их, диоскуров,
На небо, чтоб сияли там средь звёзд.
Их, поместив в небесные просторы,
Доверил им нести их звёздный пост.
Теперь они, как символы на небе,
Что жизнь сменяет смерть и наоборот.
И что важны на свете людям обе.
От тьмы до света вечный поворот.
Созвездие с тех пор всем помогает:
Кому-то в укращенье сильных бурь.,
И козни Ориона отгоняет:
Несчастья, наговоры, порчу, дурь.
Орёл небесный, страж Вселенной,
Смотрящий хитрым взором в даль,
Считаясь птицею священной,
На троне с Зевсом восседал.
Однажды Зевса поразила
Вдруг, Ганимеда красота.
Тот сын царя был - Трои сильной,
У бога вспыхнула мечта.
Зевс приказал Орлу похитить,
Чтоб Ганимед ему служил
И был всех дел его - смотритель,
И средь богов на небе жил.
Орёл, на звёзды тень бросая,
Скользя по Млечному пути,
Своими хищными глазами,
Искал, кого хотел найти.
И Ганимеда он доставил,
На небо к Зевсу притащил.
Орла тот среди звёзд оставил,
Чтоб верой, правдою служил.
Зевс обессмертил Ганимеда:
Тот - виночерпий у богов.
Амброзией с нектаром ведал,
Их поднося им для пиров.
Созвездие - БОЛЬШАЯАЯ МЕДВЕДИЦА.
Жил царь, Аркадии владыка,
Великий деспот - Лаокоон.
Имел он дочь с красивым ликом,
За красоту боялся он.
Калипсо, дочь его, затмила
Богини Геры красоту.
И та от злости заявила:
"Я в порошок её сотру!"
И не на шутку рассердившись,
Решив Калипсо отомстить.
В медведицу, ту превративши,
Решила до конца ей мстить.
Муж Геры, видя всё такое,
Решил красавицу спасти,
Но сделать не успел благое -
Калипсо уж удар постиг.
Она уж в зверя првращалась,
Теряя облик свой и лик.
Её спасать не прекращал он,
Перед бедою той не сник.
Он с силой стал тащить на небо
Её, решив ещё спасти,
Тащил, тащил, но сил уж нету,
У той уж начал хвост расти.
Он всё же вытянул Калипсо,
И так же вытянул ей хвост,
На небе ей теперь лишь место,
Медвежий охранять погост.
С тех пор Медведицей Большою,
Калипсо стали называть.
А сердце девичье под шубой
Велит сей образ ей скрывать.
Висит Медведица Большая,
Как будто с длинной ручкой ковш,
Свой круг по небу совершает,
А с нею Малая, как паж.
Жил в Писах некто Эномай,
Царём он города являлся,
Искусным был возничим сам
И с ним никто не мог сравняться.
Гипподамия - дочь его,
Уж с женихом во всю гуляла.
"Ты, царь, погибнешь от него",
Владыке как-то предсказали.
Царь долго думал, день и ночь,
И вот он конкурс объявляет:
"Кто победит - получит дочь,
Кто проиграет - умирает!"
На колесницах гонкам быть
И кто обгонит Эномая,
Тому решил он дочь отдать,
И тот умрёт, кто проиграет.
На юге правил царь Пелопс,
Он был влюблён в Гипподамию.
"Пусть расшибу себе я лоб,
Но должен быть навеки с нею".
Он Эномая вызов взял,
Хоть сомневался он в победе,
И хитростью решил тут взять,
Надеясь, первым что, приедет.
У Эномая был Мертил,
Его возничий, тоже справный.
И вот Пелопс его "подбил"
Проступок совершить бесславный.
Пелопс принёс ему дары,
Чтоб совершил царю измену,
Чтоб совесть тот свою зарыл,
И в деле совершил подмену.
Чеку из бронзы подменил,
Он Эномаю в колеснице
На воск. И тем его убил-
На гонках лопнули все спицы.
Вот так Пелопс и победил,
Что Эномая взял обманом,
Невесту в жёны захватил,
Мертила "скрыл" под океаном.
В Пелопедами с тех времён
Повисло надо всем проклятье:
Не стал расти ни хлеб, ни лён,
Одно сплошное здесь ненастье.
Гермес возничего вознёс
И поместил того на небо.
Средь звёзд чтоб службу свою нёс,
Чтоб слабым духом больше не был.
Сын бога Солнца - Фаэтон
Страдал от колкостей, насмешек.
Они все заключались в том,
Что он неправдой себя тешил.
Все говорят, что он не сын
Был Гелиоса - бога Солнца.
Факт Фаэтона сей взбесил,
Не мил ему стал свет и солнца.
И Фаэтон пришёл к отцу:
"Дай мне залог, что ты родитель,
Я миру правду донесу,
Коль, доказательства дадите".
И Гелиос ему сказал:
"Бери ты дар любой за это,
Чтоб всем сумел ты доказать,
Унять молву и бредни света".
Но Фаэтон на то сказал:
2Я б с крылоногими конями
Один день в небе проскакал
На колеснице той, с огнями".
Стал отговаривать отец:
"Лежит путь мимо Льва, Тельца и Рака.
Уж очень круторог Телец,
Свиреп и Лев. Коварство - Рака. "
Но Фаэтон неумолим -
Вознесся в полдень над землёю,
Вдруг, Скорпион предстал пред ним,
Чтоб путь пресечь ему клешнёю.
В испуге вожжи уронил,
Тут Фаэтон. На колеснице
К земле он близко "подрулил",
Огнём по ней пошла зарница.
И загорелись вдруг леса,
И море от жары вскипело.
И тут разверглись небеса,
Сам Зевс вмешался в это дело.
Чтоб мир от гибели спасти,
Послал он молнию стрелою,
И колесницу ей настиг,
Над Фвэтоном суд устроил.
Скатился с неба Фаэтон,
С небес звездой упал он в реку.
Закончил путь вот так он свой,
Так расплатился за утеху.
А гелиады - три сестры
По Фаэтону зарыдали,
Так долго плакали навздрыд,
Что тополями вдруг все стали.
И,грустно листьями шурша,
Склонились низко над водою.
Им брата было очень жаль,
что он погиб судьбой такою.
Их слёзы, на воду летев,
В ней застывали янтарями.
Судьбу и этих бывших дев
Ведь тоже жалко, между нами.
У Фаэтона был и друг,
Друг Киви, по нему скорбевший.
Он мучался от грустных мук
В печали, друга потерявший.
Бросался в реку много раз,
Чтобы найти в ней Фаэтона,
Но не нашёл его, не спас,
И трясся весь от слёз и стона.
Боги растроганно глядя,
На тот порыв его и трепет.
Его почётно наградят:
Стал звёздным Лебедем на небе.
Сын Посейдона и горгоны Эвриалы,
Красавец великан - охотник Орион.
В своих блужданиях по разным дальним странам
Однажды был стрелой амурной поражён.
На острове Хиос - красавица Меропа,
Дочь сына Дионисия, он богом был,
Ойнапиона, царственного сноба,
Который незабвенно дочь свою любил.
Меропа. дочь его, влюбилась в Ориона,
И наш герой влюблён был без ума.
Благославения те ждали Ойнапиона.
И тот согласье "дал", затеявши обман.
Пошёл на хитрость тот, как будто согласившись,
И испытанье Ориону дал такое:
Зверей прогнать, которые. взбесившись,
На острове лишили всех покоя.
И Орион зверей всех выгнал вон оттуда,
Но своё слово не сдержал Ойнапион,
Героя хитростью, коварством он опутал,
Обманутым остался славный Орион.
Испив вина, решил он силой взять невесту,
Чтобы в обход отца, Меропой завладеть.
И к Дионисию Ойнапион явился с вестью
За помощью, чтоб Ориону не успеть.
И бог, разгневавшись, послал скорей сатиров
Обманом взять героя, чтобы наказать.
Те, напоивши Ориона - усыпили,
Ойнавапион же выколол ему глаза.
И Орион, как мог, слепым поплыл по морю,
Скорей на остров Лемос,прямо на восток,
С тем, чтобы Гелиос, бог Солнца, его горю
Внял и каким - нибудь путём помог.
Так вскоре оказавшись в кузнеце Гефеста,
Он взялКедалиона, чтоб верней,
С поводырём домчаться бы до места,
Где сможет бог вернуть ему глаза скорей.
Богиню утренней зари увидев, Эос,
(От брата Гелиоса зренье получил)
Влюбившись вновь, теперь уж с ней, на остров Делос,
Уединиться с милой там решил.
За слепоту, обман мстить Орион решился,
Отправился тогда на дальний остров Крит.
Гефест вдруг за Ойнапиона заступился,
Сын Дионисия под землю был им скрыт.
В дороге Орион увидел Артемиду,
Богиню неба с неземною красотой.
Была сестрою Аполлону та фемида,
Запрятал тот её за матерью - Землёй.
Решивши извести красавца Ориона,
Земля - богиня, чтобы дочь не потерять,
Вмиг ядовитого послала скорпиона,
Чтоб Орион - жених не смог с ним совладать.
Животного не победив, тот прыгнул в море,
Чтобы на остров Делос снова, свой, попасть.
И быстро он паплыл вперёд в морском просторе,
Не думая, что сможет здесь опять пропасть.
А Аполлон сказал, позвавши Артемиду:
"Сестра, смотри. на море плавает предмет,
Стреляй скорей стрелой, но только лишь не мимо,
Бей точно. прямо в цель, послушай мой совет".
Стрела попала сразу в цель ту, в Ориона,
Вдруг Артемида поняла, что брат её подвёл.
Асклепия просила - сына Аполлона,
От Ориона чтобы смерть скорей отвёл.
Тот согласился и решил помочь бедняге,
На небе главный бог - богов великий Зевс,
Которому перечить мог уже не всякий,
На Ориона молнию послал, взревев.
Но пожалела Ориона Артемида,
И место среди многихзвёзд нашла ему.
Где скорпион теперь ему в обиду,
Пытается во злобе яд впустить тому.
Похожая притча
Говорят, что звезды – это пары влюбленных, которые нашли друг друга, и даже после смерти их души остались вместе, давая жизнь звезде.
Каждая звезда светит своим светом, неповторимым. Одни пылают иссушающими огнем, другие переливается многими цветами, а какие-то трудно даже рассмотреть. Так же разнятся судьбы тех, кто дал им жизнь.
Кто-то шел друг к другу через многие миры и жизни, преодолевая многие препятствия, которые есть лишь тлен по сравнению с настоящим чувством. У их ног лежали бескрайние пески и неодолимые скалы, возникали и рушились королевства на их пути, но они нашли друг друга. Целые миры, и даже сама Смерть были бессильны.
А кто-то родился в соседнем дворе, и для них никогда не существовало большого мира, были лишь они. Их жизнь была тиха и спокойна, но даже после смерти они не смогли расстаться.
Но есть на ночном небе светила, сродни звездам, но с совершенно иной судьбой.
Легенда о полярной звезде.
Были Он, Она и Другой. Он и Другой любили Её, а Она любила Его. Так случилось однажды, что в их мире не стало света. А Ей нужен был свет, и она стала чахнуть. Он прижимал Её к груди, утешал, но не было света в их мире. И тогда Другой отправился в путь. Он обошёл весь их мир. Он переворачивал горы и просеивал пески, но когда вернулся, то показал лишь пустые руки. Вновь Она застонала и в мольбе запрокинула голову. Тогда Другой сказал Ей только: “Тебе нужен свет? Что же, смотри”. Развернулся, побежал и прыгнул. Он взмыл в небо грудью вверх, раскинув руки. И высоко-высоко на черном непроницаемом бархате загорелась серебром маленькая звезда. “Смотри, теперь у тебя есть свет!” – сказал Он, целуя Её. Но Она оставила Его, прошла несколько шагов к звезде, и упала в плаче на колени.
Легенда о Небесном мастере и Луне.
Их глаза встретились посреди людной дороги. Он шел из города в город. Она шла с городского рынка домой. И еще долго не могли они оторвать взгляда от глаз друг друга. Еще долго недвижимо стояли среди людной дороги, одни в целом мире.
Корзина с яблоками выпала из ее рук, и румяные плоды покатились по дороге. С тех пор они все катятся по свету. Встретив яблоко на дороге, не спеши его поднимать. Если думаешь, что уже нашел свое счастье, оставь его, ибо дороги и по сию пору переполнены ищущими. Если же ты думаешь, что еще не обрел то, что искал, раздели этот плод со своей избранницей, и небо подарит ночь только для вас.
Тогда, в тот краткий, но бесконечный миг на дороге, они были счастливы, но это не могло продолжаться вечно, ибо был он Небесным Мастером, великим зодчим. Боги призвали его к себе, чтобы он строил для них небесные чертоги, прекраснее которых не может родить земля. Только одну ночь в месяц мог он быть с ней, и потому выстроил для нее замок в небе, и приходил, когда боги его отпускали.
Она отмеряла время, открывая штору на окне, понемногу каждую ночь, а после того, как окно было полностью открыто, закрывая. Когда тяжелая штора полностью закрывала большое окно ее дворца, приходил он, и они были счастливы. Одну ночь в месяц.
Сидя у окна в ожидании, смотрит она на землю и стремится помогать парам внизу, тем, чьи чувства заслуживают лучшей доли.
И лишь одну ночь в месяц влюбленные остаются предоставлены сами себе.
Легенда о Млечном Пути
Боги не всесильны. И для богов есть долг и запреты. Они никогда не разговаривали друг с другом, никогда не могли коснуться друг друга. Потому что были с разных сторон неба. Всегда. Но мечтали об этом. Потому что любили друг друга. Всегда.
Они смотрели прямо в глаза, улыбались и покачивали головой, безмолвно беседуя, навечно разделенные темной пропастью неба, усеянной россыпью хрустальных звезд.
Однажды к ним одновременно пришла мысль построить мост через бездну неба. Мост из тысяч и миллионов маленьких хрустальных звезд. Из миллионов судеб влюбленных, которые нашли друг друга.
Они принялись за работу. Разделенные пропастью, каждый отдельно искал среди людей тех, которые суждены друг другу. И делал все, чтобы они оказались вместе, и поняли, что созданы для того, чтобы быть вместе всегда. И каждый из них своими путями уговаривал или подкупал других богов ради судеб смертных. Ради того, чтобы еще одной вечной парой стало больше. Ради того, чтобы зажглась еще одна звезда.
А иногда смертные даже пред лицом того, кто сужден для них, противились себе и миру. Они упрямились или были просто слепы. Они не хотели давать волю чувствам или были сухи сердцем. И боги меняли мир вокруг смертных, ради того, чтобы проснулась любовь. Но если люди продолжали упрямиться, боги спускались к смертным и сами говорили с ними. И люди видели в их глазах тихую грусть о том, кто остается по другую сторону неба.
Боги. Они могли ждать вечность, и не одну.
Много лет они продолжали свой труд. Бросали взгляды через пропасть неба и трудились. И однажды последняя пара смертных зажгла огонь своей вечной любви и загорелась последняя звезда в дороге Млечного Пути. Только тогда они несмело, но потом все быстрей пошли по мосту.
Они встретились ровно посередине. И не могли наглядеться на того, кто теперь был рядом. Их объятья были такими, как и ожидалось, но оказалось, что им нечего сказать друг другу. Нечего разделить.
И тогда они вновь разошлись по разные стороны моста, каждый на свою половину, и там, у края, пропасти вновь погрузились в свою любовь. Безмолвную, полную взглядов в глаза и улыбок.
Легенда о двойной звезде
Люди рассказывают много всякого. Что-то из этого полная чепуха, а что-то наоборот, и вот одна из таких историй.
Они оба были молоды, ночное небо улыбалось, освещая прогулку бриллиантовым светом звезд и укутывая все вокруг лунным серебром.
- Знаешь, - весело сверкнули его глаза, - говорят, что звезды - это пары влюбленных, которые нашли друг друга…
- Ага, - кивнула она, - их любовь была чиста и непорочна, поэтому так редко зажигаются новые звезды. Это все я уже слышала. И что дальше? Пообещаешь подарить мне одну из них? Или зажжешь ради меня новую?
- А что, должен? – улыбнулся он.
- Ну… - склонила она голову, скептически оглядывая его, - все так делают…
Он остановился, подмигнул, и они поцеловались. И звезды закружились радужным хороводом.
- Ты что, еще здесь? – спросила она после. - Ну-ка ступай, и без звезды не возвращайся!
Он горделиво стоял на вершине утеса, ветер играл с его одеждой, развевал волосы, и целый мир лежал под ногами. И все склонялось перед ним. Он добился этого. Достиг всего, чего желал…
Кто-то встал за спиной, но он не придал этому никакого значения. У него надежная охрана, они никого чужого не пропустят…
- Ага, - сказал этот кто-то сзади. – «Он горделиво стоял на вершине утеса, ветер играл с его одеждой, развевал волосы, и целый мир лежал под ногами»… дурно звучит, верно?
Он величаво оглянулся и осмотрел посмевшего заговорить.
Незнакомец. Потрепанная одежда. Волосы с проседью. Пыль в морщинах. Смеющиеся глаза.
- Как ты сумел пройти…
- Да ладно, - махнул рукой незнакомец, - брось. Важно-то не это! Лучше погляди…
Чужак подошел к краю и показал куда-то вниз.
- Смотри, вот там внизу, во-он в том домике, с яблоней, видишь? Живет девушка… она может сделать тебя счастливым. Только тебя. А ты ее… только ее.
- И что?
- Брось все, спустись, подойди к ней и… а впрочем, не мне тебя учить… вон, кстати, и она, видишь? Пошла к колодцу… Давай. Бросай все, пока исполнившаяся мечта не опротивела и окончательно не испортила твою жизнь.
Он еще раз посмотрел на незнакомца. Посмотрел вниз. На жизнь, которая… а может, действительно.
- А с чего ты взял, что мы созданы друг для друга? – спросил он незнакомца.
- Уверен, - подмигнул тот, - уж я-то знаю!
Они постояли еще немного, потом незнакомец похлопал его по плечу, и, чуть приплясывая и напевая под нос что-то веселое, принялся спускаться вниз.
- И только посмей все испортить, когда первый раз заговоришь с ней! – крикнул незнакомец напоследок.
А он еще постоял наверху, но теперь уже только глядя на домик у горы, на девушку в белом платье… и развернулся.
- Эй, ты! - подозвал он первого попавшегося из своих, - постой-ка пока тут. И смотри у меня!
А потом начал спускаться вниз, думая только о девушке и домике у горы.
Теперь они уже не были молоды. От его глаз разбегались лучики морщин, а она старательно закрашивала седину в своих волосах. Но в небе ярко сверкала новая звезда.
- Вот, - подмигнул он, - как и обещал.
Она поглядела на звезду. А потом взглянула прямо в глаза и весело сказала:
- Знаешь, а ведь эта звезда – двойная.
- Как это? – улыбнулся он.
- А вот так, - ответила она, и они поцеловались.
Похожая притча
Это могло произойти либо из-за того, что с Вашего адреса идут некорректные обращения к сайту, либо по ошибке. Чтобы восстановить доступ к сайту, свяжитесь пожалуйста с нами через эту форму и укажите там свой ip-адрес: 178.186.77.42
Похожая притча
Давным-давно в далёкой-далёкой стране у самых синих гор в одном селении, достаточно зажиточном, чтобы свысока смотреть на деревни, но до города ещё не дотягивать, жили-были колодезные журавли. Постарше и помоложе. Побольше и поменьше. Разные.
День и ночь (больше, конечно, «день») скрипели они, наклоняясь к колодцу и вновь распрямляя шеи, чтобы вытащить ещё и ещё одно ведро воды. Один за другим шли их полезные трудовые дни и скучные ночи. А по ночам, когда люди ложились спать, и очень редко кому приходила в голову мысль набрать воды, журавли тихо скрипели в такт своим мыслям. Или перескрипывались между собой.
Один из колодезных журавлей, помоложе, мечтал. Он мечтал стать настоящим журавлём — птицей — и летать высоко-высоко в небе. Журавли постарше посмеивались над этой фантазией и частенько скрипели ночами, поучая молодого собрата. Они были мудры, эти старые колодезные журавли, они многое и многих повидали, и скрипели весьма разумно. О том, что колодезный журавль — совсем другая птица, о гордости за свой полезный труд, об ответственности за тех, кому нужна вода, о счастье видеть радостное лицо путника, напившегося после долгой дороги, о благодарности коров и овец. А ещё о том, что пустые мечты ведут к печали, потому что им не суждено сбыться. О пользе быть довольным тем, что есть, о заботливых руках хозяина и возможности смотреть на всех свысока. И ещё много о чём вдумчиво и правильно скрипели старые умудрённые жизнью, добросовестные и благородные колодезные журавли.
Молодой журавль соглашался с ними и тоже начинал гордиться своей судь-бой. И даже иногда свысока поглядывал на кур и ворон. Особенно на ворон — бесполезных птиц, чей полёт только для себя, а его, колодезного журавля труд — для других. Ну чем не счастье — быть нужным, быть на своём месте?
И всё-таки, каждый раз, когда в небе показывались белые журавли, молодой колодезный журавль выпрямлялся во весь рост и смотрел, смотрел ввысь, любовался полётом, размахом крыльев, вслушивался в непонятный их разговор и медленно, с неохотой склонялся, если его некстати тянули вниз руки человека, которому понадобилась вода. Собратья постарше замечали это и вновь принимались скрипеть свои мудрые и правильные истины.
А иногда, чаще ночью, один или другой из белых журавлей спускался вниз, садился на край колодца и принимался о чём-то втолковывать, взмахивая крыльями. И молодому колодезному журавлю казалось, что ещё чуть-чуть, и он поймёт. Поймёт что-то важное, что поможет ему однажды стать настоящим журавлём. Но понять не удавалось, и белый журавль, вскрикнув в последний раз, улетал, оставляя колодезным журавлям скрипеть и возмущаться.
Однажды, на рассвете молодой колодезный журавль смотрел в небо, любуясь полётом журавлей белых и не замечая скрипа соседей. И вдруг ему показа-лось, что если он как следует раскачается, то его размах станет похож на движение крыльев. Тогда он начал раскачиваться всё сильнее и сильнее, скрипел всё громче и громче, наклонялся и взмывал вверх, наклонялся и выпрямлялся, всё чаще и чаще… И дерево не выдержало. Длинная шея вылетела из разломившегося крепления. Колодезный журавль упал возле колодца.
Когда хозяин колодца пришёл, чтобы набрать воды, он увидел сломанного журавля, покачал головой, собрал обломки и отнёс их на задний двор, сложив в кучу у забора. И уже новый, совсем молодой колодезный журавль кланялся в руках хозяина, и старые мудрые колодезные журавли скрипели ему свои наставления, приводя в пример мечтателя-неудачника.
Как-то раз дети хозяина, играя на заднем дворе, решили делать воздушного змея. Они подобрали длинные тонкие щепки от растрескавшегося колодезного журавля, натянули на них старые тряпки, привязали за нитку и запустили змея в небо. Затаив дух, отправился он в свой первый полёт, делая круг за кругом выше домов, труб и стрел других колодезных журавлей. Он кричал им, он хотел рассказать, что летит, что мечта сбылась, но они не слышали его. Или не хотели. А он всё летел и летел, но очень мешала нитка, она притягивала к земле, не давала умчаться выше, туда, где иногда появлялась журавлиная стая. Наигравшись, дети упрятали воздушного змея в чулан, и вновь потянулись скучные дни. Только теперь уже и неба не было видно, и обвисали старые тряпки, и прогибались щепки.
Всё-таки дети вспомнили о своей игрушке и на исходе лета вновь запустили воздушного змея. Изо всех сил рванулся он ввысь, чтобы использовать свой шанс, и нить оборвалась. Тут же его ровный полёт прервался, воздушный змей закувыркался в воздухе, теряя ветер и начал падать. Разболтанная рама скрипела, грозя развалиться, а ткань хлопала по воздуху, мешая вновь поймать поток.
И вдруг справа и слева от падающего воздушного змея появились белые журавли. Они что-то кричали, но по-прежнему непонятно. А ещё они что-то старались показать. Их крылья хлопали в такт, и так же в такт начала хлопать ткань, и трещать рама — взмах за взмахом. Воздушный змей понял, что он машет крыльями, что он — летит. И всё больше ему казалось, что он что-то понимает в журавлиных криках. По крайней мере, одобрение слышалось явно.
Однако уж очень непрочной была конструкция, старыми тряпки и рассохшимся дерево. Щепка за щепкой, верёвочка за верёвочкой отваливались от воздушного змея и падали вниз, пока он не рассыпался весь, не разлетелся по ветру, пока не развалился на лету. И в этот миг воздушный змей вдруг понял, что видит, как падают вниз его щепки и тряпочки. И как на их месте возникают белые крылья и тело настоящего белого журавля. Он услышал журавлиный — свой — крик и понял его. А воздух под крыльями вдруг стал послушен, и то, что только что давалось с таким трудом, оказалось легко и приятно. И вот уже три журавля закружили в небе, перекрикиваясь друг с другом о чём-то, непонятном с земли.
Через несколько дней при первых проблесках зари на край колодца самого молодого колодезного журавля опустился настоящий белый журавль. Он возбуждённо расхаживал по краю, хлопал крыльями и всё толковал о чём-то по-журавлиному. Но молодой колодезный журавль не слушал. Он помнил судьбу своего предшественника, променявшего благородный труд на детские забавы и сгинувшего в небе. Молодой колодезный журавль тихо поскрипывал на ветру и дремал, не обращая внимания на вздорную птицу. Он точно знал, что настоящие журавли — стоят у колодцев. А в небе… что ж, в небе летают бестолковые самозванцы, которым не повезло занять своё место в жизни.
10.05.2012: Когда-то на дне одной большой хрустальной реки стояла деревня, и жили в ней некие существа.
12. Река безмолвно текла над ними всеми - молодыми и старыми, богатыми и бедными, хорошими и плохими, - текла своей дорогой и знала лишь о своем собственном хрустальном Я.
13. И все эти существа, каждый по-своему, цеплялись за камни и тонкие стебли росших на дне растений, ибо умение цепляться было у них основой жизни, а сопротивляться течению реки они учились с самого рождения.
14. Но одно существо наконец сказало: Я устал цепляться. И хоть я не вижу этого своими глазами, я верю, что течение знает, куда оно направляется. Сейчас я отпущу камень, и пусть оно унесет меня с собой. Иначе я умру от скуки.
15. Другие существа засмеялись и сказали: Дурак! Только отпусти свой камень, и твое обожаемое течение так тебя перекувырнет да шмякнет о камни, что от этого ты быстрее помрешь, чем от скуки!
16. Но он не послушался и, набрав побольше воздуха, разжал руки, и в тот же миг течение перекувырнуло его и ударило о камни.
17. Однако существо все же не стало ни за что цепляться, и тогда поток поднял его высоко над дном, и о камни его больше не било.
18. А существа, жившие ниже по реке, для которых он был незнакомцем, закричали: Глядите, чудо! Он такой же, как мы, однако он летит! Смотрите, Мессия пришел, чтобы спасти нас!
19. И тогда тот, которого несло течение, сказал: Я такой же Мессия, как и вы. Река с радостью освободит нас и поднимет вверх, если мы только осмелимся отцепиться от камней. Наша истинная работа заключается в этом странствии, в этом отважном путешествии.
Ричард Бах "Иллюзии, или приключения мессии, который мессией быть не хотел."
10.05.2012А ещё вспомнился старый советский фильм "Чародеи".
Иванушка (Великолепный Абдулов) спрашивает: "Как проходить сквозь стены?"
Волшебник Ковров (Замечательный Эммануил Виторган) : " Чтобы пройти сквозь стену нужно выполнить три простых правила.
Читайте также: