Там вдали за рекой коринец пословица
Обновлено: 10.05.2024
Там, вдали, за рекой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Там, вдали, за рекой - читать книгу онлайн бесплатно, автор Юрий Коринец СделатьЛещ прыгает на берегу, ударяя хвостом по яркой зелёной траве, серебристый, бокастый, широкий — как доска. Как он красив на зелёной траве! Как расплавленное олово!
— «Надо жизнь сначала переделать, — ору я в восторге, — переделав, можно воспевать!» — и приплясываю вокруг леща.
Я дико пляшу вокруг леща.
— Перестань! — говорит дядя. — Ты распугаешь всю рыбу…
Дядя пускает леща в садок, к другим рыбам, которых поймали он и папа. Садок привязан в воде под кустиками. Там несколько здоровых лещей. И несколько плотвиц. Когда к ним подходишь, они начинают барахтаться.
Мы продолжаем ловить. Клюёт хорошо. Я то и дело вытаскиваю на берег рыбу. Небольшую я вытаскиваю сам, а крупную — вместе с дядей.
А солнце уже сияло вовсю. Туман рассеялся, и я увидел, что мы вовсе не на краю света.
Я увидел далеко-далеко всю Учу, извивающуюся посреди зелёных берегов. Позади меня был луг, по которому бродило пять белых козочек, а за лугом была деревня, а за деревней был лес. На другом берегу реки тоже были луга и за лугами тоже лес. Леса стояли едва приодетыми, кое-где они были совсем серыми, а кое-где коричневыми, а кое-где лиловатыми, а кое-где зеленоватыми и желтоватыми — такими нежными-нежными, какими бывают только весной.
Я увидел нашу палатку на берегу возле баньки, и кучу хвороста возле палатки, и маму, которая бродила по берегу и собирала хворост. Ханг и Чанг крутились возле неё — они тоже собирали хворост.
Позади мамы я увидел двух каких-то людей, которые приближались к нам с удочками в руках. Через некоторое время они остановились позади нас.
— Здравствуйте! — сказал первый. — Ни пуха ни пера!
— К чёрту! — сказал я.
— Ну как, плохо? — спросил второй.
— Да нет, ничего, — сказал дядя, не оборачиваясь и глядя на поплавок. — А у вас как?
— Плохо! — сказал первый. — Что-то не клюёт…
— А у вас очень плохо? — спросил второй.
— У нас очень хорошо! — сказал я.
— Штук пять поймали?
— Мы больше поймали!
— Ничего не мелочь!
— Да вон там, в садке, — сказал я небрежно.
И тут я вижу, что дядя смотрит на меня уничтожающим взглядом. Но уже поздно!
Эти двое подходят к садку, приподнимают его и ахают от удивления. Они тут же располагаются рядом ловить. Вот почему дядя так на меня посмотрел. Теперь мне от дяди попадёт…
— Вы идите подальше, — говорю я. — Всем тут тесно!
— Ничего не тесно! — говорит первый. — Поместимся.
— Вы что, это место купили? — говорит второй.
Они становятся между мной и дядей и забрасывают свои удочки. Дядя зловеще молчит. И те двое молчат. Мы все молчим.
У дяди клюёт, и он вытаскивает большого леща. Просто огромного! У тех двоих глаза лезут на лоб. Они молча забрасывают свои удочки прямо дяде под нос. И, конечно, сразу зацепляются за дядину удочку.
— Не кидайте под руку! — сдержанно говорит дядя, отцепляя свою удочку. — Что вам, места на реке не хватает?
— Нам-то хватает! — говорит первый. — Это вам не хватает! Захватили лучшее место!
— Ты что, это место купил? — зло говорит второй.
— А ты мне не тыкай! — говорит дядя. — Всё равно вы ничего не поймаете!
— Почему это мы не поймаем?
— Потому что вы не умеете ловить! — говорит дядя.
— Это мы ещё посмотрим! — говорит второй.
Тут дядя опять вытаскивает леща. И я вытаскиваю. И папа вытаскивает. А те двое не вытаскивают. Они просто зеленеют от злости. И опять закидывают свои удочки прямо под нос дяде. Мы закидываем тихо, почти неслышно, а они размахивают своими палками, как цепами; снасть у них грубая, крючки с червяками болтаются под самым поплавком, и поплавки у них огромные, тяжёлые — они оглушительно плюхаются в воду.
— Доннерветтер! Это уже слишком! — говорит дядя. — Пойдёмте. А вы всё равно ничего не поймаете! Попомните моё слово!
— Мы знаем слово, — говорю я. — А вы не знаете слова. Вот вы и не поймаете.
— Ишь колдуны какие нашлись! — говорит первый.
— Уматывайте лучше отсюда! — говорит второй. — А то мы вам сейчас покажем, какое слово!
— Ничего вы нам не покажете! — кричу я.
— Замолчи! — говорит папа. — Я запрещаю тебе разговаривать!
Дядя вынимает садок, и мы гордо идём мимо этих двух со своей рыбой. Я помогаю дяде нести садок. Он очень тяжёлый. В нём, наверное, пуда два рыбы. Эти двое смотрят на нас с ненавистью. А мы на них даже не смотрим. Что нам на них смотреть! Пусть они на нас смотрят.
У палатки нас весело встречают Ханг и Чанг. И мама. Мама не любит ловить рыбу. А Хангу и Чангу запрещено появляться в том месте, где мы ловим рыбу. Так их выдрессировал дядя. Если бы их так не выдрессировать, они перепугали бы всю рыбу. Когда они были маленькими, с ними невозможно было ловить. Стоило только закинуть удочку, как они сразу прыгали в воду: они думали, что им кидают «апорт». И на лодке с ними тоже невозможно было плавать, потому что они всё время прыгали в воду и плыли к берегу. А потом плыли назад и осаждали нашу лодку — «брали её на абордаж», как говорил дядя. «Брать на абордаж» — это значит атаковать какой-нибудь корабль с воды. Я очень любил, когда они «брали нас на абордаж», — это было очень весело! Я воображал себя матросом и отражал атаки, когда Ханг и Чанг пытались залезть в лодку. А дядя был адмиралом — он командовал. А иногда я тоже был адмиралом. Мы отпихивали Ханга и Чанга от лодки, а иногда вступали с ними врукопашную. Ханг и Чанг лаяли и поднимали вокруг лодки целую бурю, бестолково ударяя лапами по воде. Вот было весело! А потом они выбивались из сил и просили пощады, жалобно повизгивая, и мы сами втаскивали их в лодку: брали их в плен… Они сидели в лодке мокрые и дрожали, как настоящие пленные пираты. Но потом дядя выдрессировал их. Они научились спокойно сидеть в лодке и не рыпаться. В воду они прыгали только тогда, когда им приказывал дядя.
Когда мы подходим к палатке, Ханг и Чанг встречают нас радостным лаем. Они любят рыбу: сырую и варёную. Дядя сразу кидает им несколько рыбин, и они весело уплетают их. Потом дядя идёт к реке чистить рыбу. Мама ему помогает. А мы с папой разводим костёр, чтобы варить уху.
Я очень люблю разводить костёр! Не каждый умеет развести костёр, а тем более зажечь его одной спичкой. А я умею — меня дядя научил! Надо непременно зажечь костёр одной спичкой… Почему? Во-первых, потому, что спички в путешествии надо экономить. Это закон всех настоящих путешественников. Это вам могли бы подтвердить и Амундсен, и Нансен, и Пржевальский, и Миклухо-Маклай. А уж это были настоящие путешественники!
Юрий Коринец - Там, вдали, за рекой краткое содержание
Герою повести, восьмилетнему мальчику Мише, повезло в жизни. У него есть дядя. Дядя есть не только у Миши, скажете вы.
Но в том-то и дело, что Мишин дядя совершенно удивительный человек. Коммунист и романтик, жизнелюб и фантазёр, дядя прошёл суровую школу подпольной борьбы и революции, участвовал в коллективизации на Волге, строительстве Магнитогорска, Днепрогэса.
Он и теперь человек до предела занятый. Вся его жизнь — непрерывная цепь поручений особой важности. Миша видит дядю лишь в редкие минуты отдыха, когда тот, шумный, увлечённый, полный самых невероятных и романтических историй, врывается в их дом со своими верными собаками Хангом и Чангом.
Дядя для Миши — это целый мир, это самое значительное, что знает пока мальчик в жизни, олицетворение революции, мужества, верности, талантливости. Дядя умеет делать всё. У него умные, ловкие руки, ему известны все тайны рыбной ловли, все тонкости охоты. И Миша многому научился у него.
По времени повесть охватывает начало и середину тридцатых годов. Нынешние мальчишки и девчонки, которые будут читать эту добрую, светлую книгу, вместе с героем повести задумаются над тем, что же оно такое — преемственность поколений, задумаются о своём времени, о том, какими нужно вырасти им, чтобы быть достойными своих дедов и отцов, рыцарей революции, рыцарей первых лет Советской власти.
Юрий Иосифович Коринец родился в Москве в 1923 году. Отец его — старый большевик, участник революции, видный дипломатический работник. В доме у них часто бывали разные интересные люди — боевые друзья отца, иностранные коммунисты, писатели и художники. В мальчике рано пробуждается интерес к художественному творчеству — он посещает литературный кружок в Доме пионеров, увлекается рисованием.
Уже после войны он закончил художественное училище в Ташкенте, а позже, в 1957 году, — Литературный институт имени Горького в Москве. Тогда же в Детгизе вышла книжка стихов Ю. Коринца «Подслушанный разговор». С тех пор вышло много его книг, широко известных ребятам: «Триста тридцать три жильца», «Туесок», «Лесовик», «Таинственный дом», «Плавучий остров» и другие.
Повесть «Там, вдали, за рекой» — его первое прозаическое произведение.
На Всероссийском конкурсе на лучшее художественное произведение для детей, объявленном в ознаменование 50-летия Советской власти, повесть Юрия Коринца была удостоена первой премии.
Рисунки М. Скобелева и А. Елисеева.
Юрий Коринец - Там, вдали, за рекой краткое содержание
Герою повести, восьмилетнему мальчику Мише, повезло в жизни. У него есть дядя. Дядя есть не только у Миши, скажете вы.
Но в том-то и дело, что Мишин дядя совершенно удивительный человек. Коммунист и романтик, жизнелюб и фантазёр, дядя прошёл суровую школу подпольной борьбы и революции, участвовал в коллективизации на Волге, строительстве Магнитогорска, Днепрогэса.
Он и теперь человек до предела занятый. Вся его жизнь — непрерывная цепь поручений особой важности. Миша видит дядю лишь в редкие минуты отдыха, когда тот, шумный, увлечённый, полный самых невероятных и романтических историй, врывается в их дом со своими верными собаками Хангом и Чангом.
Дядя для Миши — это целый мир, это самое значительное, что знает пока мальчик в жизни, олицетворение революции, мужества, верности, талантливости. Дядя умеет делать всё. У него умные, ловкие руки, ему известны все тайны рыбной ловли, все тонкости охоты. И Миша многому научился у него.
По времени повесть охватывает начало и середину тридцатых годов. Нынешние мальчишки и девчонки, которые будут читать эту добрую, светлую книгу, вместе с героем повести задумаются над тем, что же оно такое — преемственность поколений, задумаются о своём времени, о том, какими нужно вырасти им, чтобы быть достойными своих дедов и отцов, рыцарей революции, рыцарей первых лет Советской власти.
Юрий Иосифович Коринец родился в Москве в 1923 году. Отец его — старый большевик, участник революции, видный дипломатический работник. В доме у них часто бывали разные интересные люди — боевые друзья отца, иностранные коммунисты, писатели и художники. В мальчике рано пробуждается интерес к художественному творчеству — он посещает литературный кружок в Доме пионеров, увлекается рисованием.
Уже после войны он закончил художественное училище в Ташкенте, а позже, в 1957 году, — Литературный институт имени Горького в Москве. Тогда же в Детгизе вышла книжка стихов Ю. Коринца «Подслушанный разговор». С тех пор вышло много его книг, широко известных ребятам: «Триста тридцать три жильца», «Туесок», «Лесовик», «Таинственный дом», «Плавучий остров» и другие.
Повесть «Там, вдали, за рекой» — его первое прозаическое произведение.
На Всероссийском конкурсе на лучшее художественное произведение для детей, объявленном в ознаменование 50-летия Советской власти, повесть Юрия Коринца была удостоена первой премии.
Следующая пословица
Обычно из детской литературы ко мне в Прочитанное попадают преимущественно девчачьи сказки или же "унисекс" истории, это же произведение я скорее отнесла бы к литературе для мальчиков. Тут и рассказы об оружии, о войне, о перестрелках с врагами, о хитрых шпиках и о приключениях подпольщиков, а также будни школьника, с разбитым носом и с противостоянием однокласснику-хулигану. Особенно много внимания в этом сборнике уделено рыбалке, давно я не встречала произведения, где столько страниц было отдано этому хобби: рассказам о наживке, блеснах и удочках, о способах засолки и приготовлению рыбы. Также присутствует походная романтика – вторая часть книги повествует о походе к Белому морю, сплаву по реке на самодельном плоту, ночёвкам в палатках и разговорам у костра. Первая же часть этого…
Следующая пословица
Следующая пословица
Первую повесть, «Там вдали за рекой», я уже читал в университете в курсе детской литературы. Помню, что уже тогда мне понравились лёгкий, задорный стиль повести и ненавязчивая дидактика, как бы между делом.
Между прочим, должен вам сказать, что самые важные дела люди делают между делом. И делают не как-нибудь, а отлично! В этом-то ценность настоящих людей.
При случае я приобрёл это издание с целью как-нибудь перечитать первую повесть и всё-таки прочесть вторую. Так это «как-нибудь» и затянулось на тридцать лет. И вот,…
Читайте также: