Концепция конца истории была идеологическим выражением
Обновлено: 21.11.2024
КОНЕЦ ИСТОРИИ – понятие, применяющееся в философии для обозначения социальной трансформации, в ходе которой происходит отказ от ряда доминировавших в данном обществе принципов. Первоначальные представления об этом понятии могут быть найдены в теологических трудах ранних христианских идеологов. Противопоставив античным идеям цикличности гипотезу направленного прогресса, они тем самым задали цель развития человечества и соответственно предел его эволюции. Как известно, еще св. Августин считал, что «земной град не будет вечным, и прежде всего потому, что его назначением является не более чем исполнение числа праведников, предназначенных к спасению» (St.Augustinus. De civitate Dei, XV, 4); позже св. Фома Аквинский указывал, что завершенным состоянием цивилизации станет особая форма государства, в котором усилия людей будут направлены на процветание всего общества в целом и на преодоление неравенства (St.Thomas Aquinas. De regimine principum, 1,1).
Концепция ограниченности прогресса, являющаяся идеологическим основанием идеи конца истории, наполнилась иным содержанием, оставаясь на протяжении 16–19 вв. инструментом обоснования возможности или даже желательности сохранения существовавшей (прежде всего политической) системы. И как бы ни отличались доктрины Н.Макиавелли и Т.Гоббса от гегелевской философии истории, как в первом, так и во втором случае конец истории отождествлялся с современным их авторам политическим устройством. В трактовке Гегеля конец истории означал на политическом уровне тождественность государства и общества. В 17 в. возник целый ряд исторических теорий, авторы которых рисовали будущее общество как строй, где будет «навсегда искоренено интеллектуальное и социальное неравенство» (Кондорсе), понятие собственности окажется упраздненным в силу того, что будут удовлетворены все человеческие желания (Юм). В 19 в. вершиной данного понимания конца истории стала марксистская концепция коммунистической общественной формации как идеальной социальной формы, которая преодолевает «царство необходимости».
В современной социологии концепция конца истории проявляется в двух направлениях: в более общем плане, как идея «постисторизма», и как собственно проповедь конца истории. Первое берет свое начало в концепции известного французского математика, философа и экономиста А.О.Курно. Согласно Курно, конец истории представляет собой некий ограниченный отрезок пути цивилизации, простирающийся между двумя относительно стабильными состояниями – периодом примитивных общинных форм и эпохой гуманистической цивилизации будущего, в которой процесс социальной эволюции будет поставлен под контроль человека и утратит свой стихийный характер, станет собственно историей.
В 20 в. идея «постистории» (термин А.Гелена) получила существенно иное звучание. В начале столетия известный труд О.Шпенглера «Закат Европы» установил связь между постисторией и кризисом западной цивилизации. В 20–30-е гг. Германия оставалась центром исследований данной проблематики, причем идея постистории все чаще связывалась с национальным контекстом.
В 60-е гг. понятие «постистория» стало инструментом осмысления новой социальной реальности. Немецкие социологи П.Брюкнер и Э.Нольте связывали эту идею с выходом за пределы традиционных категорий, в которых описывалось западное общество. Французские исследователи (Б. же Жувенель и Ж.Бодрийар) обращались к постистории с точки зрения новой роли личности и утраты прежней инкорпорированности в социальные процессы человека. Немецкий социолог X. де Ман обращал внимание на то, что с переходом от традиционных потребностей к новым индивидуалистическим и порой непредсказуемым стремлениям разрушается привычная концепция причинности социального прогресса, что также выводит таковой за пределы истории (Man H. de. Vermassung und Kulturverfall. 1953, S. 125). Тем самым идея постистории оказывалась ближе к концепции постмодерна, постистория заменялась рассмотрением некоего нового, «сверхисторического» времени.
В 80-е гг. мнение о том, что «преодоление истории представляет собой не более чем преодоление историцизма» (см.: Vattimo G. The End of Modernity, 1991, p. 5–6), стало распространенным; затем внимание начало акцентироваться не столько на конце истории, сколько на конце социального начала в истории (Бодрийар), после чего пришло понимание того, что вернее говорить не о пределе социального развития, а лишь о переосмыслении ряда прежних категорий (Б.Смарт). Второе направление в понимании конца истории связано с концепциями индустриального общества или эпохи модерна. При этом идея конца истории использовалась для пересмотра перспектив, открывающихся перед развитыми индустриальными обществами. Сторонники такого подхода отмечают изменение роли и места западной цивилизации в современном мире. Дискуссия о конце истории в этом аспекте активизировалась после выхода в свет сначала статьи (1989), а затем и книги (1992) американского политолога Ф.Фукуямы, озаглавленных «Конец истории».
Идея конца истории подвергалась критике за одномерную трактовку социального прогресса, реализующего единый принцип, которую опровергает сам ход истории. Напр., Д.Белл отметил, что «в словосочетании «конец истории» беспорядочно перемешаны различные понятия; ему не хватает ясности», что эта идея основывается на «гегельянско-марксистском представлении о линейном развитии единого мирового Разума по направлению к телосу объединенной социальной формы, что [является] неправильным толкованием природы общества и истории» (Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество, М., 1998, с. LIX).
1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1998;
2. Гоббс Т. Левиафан. М., 1898;
3. Кондорсе Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М., 1936;
4. Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993;
5. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории, т. 1–2. М., 1998;
6. Юм Д. Трактат о человеческой природе. – В кн.: Он же. Соч., т. 1. М., 1965;
7. Baudrillard J., L’An 2000 ne passera pas. – «Traverses», 1985, N 33/34;
8. Idem. In the Shadow of the Silent Majorities or, The End of the Social and Other Essays. N.Y., 1983;
9. Cournot A.A. Traite de l’enchainement des idees fondamentales dans les sciences et dans l’histoire. – Idem. Oeuvres compütes, t. 3. P., 1982;
10. Gehlen A. Studien zur Antropologie und Soziologie. В., 1963;
11. Gehlen Α. Moral und Hypermoral. Fr./M., 1970;
12. Fukuyama F. The End of History. – «National Interest», 1989, Ν 4;
13. Idem. The End of History and the Last Man. N.Y., 1992;
14. Idem. The End of Order. L, 1995;
15. Jouvenel B. de. On Power: it’s Nature and the History of it’s Growth. Ν.Υ., 1949;
16. Jünger E. An der Zeitmauer. Stuttg., 1959;
17. Heller Α., Feher F. The Postmodern Political Condition. Cambr., 1988;
Читайте также: