Жан поль сартр слова цитаты
Обновлено: 06.11.2024
: ведь и дурная трава быстро растет; можно стать большим, оставаясь дурным.
Прежде я принимал себя за принца. Теперь стал им. В этом и заключалось мое безумие. «Невроз формирования характера», – сказал один из моих друзей, психоаналитик. Он прав: между летом 1914 и осенью 1916 года мои полномочия отлились в характер; бред покинул голову, чтоб перекочевать в кости.
Вот вам и мираж – будущее реальнее настоящего. Не следует удивляться: жизнь прожита и начало судят по концу.
Существование сохраняет видимость развития, но попробуйте оживить мертвеца – вы обнаружите, что все события его жизни для вас одновременны.
После смерти свидетелей кончина великого человека навсегда теряет свою внезапность, время превращает ее в черту характера.
я предпочел душевное спокойствие; в сущности, я действительно считал себя бессмертным: я заранее убил себя, потому что только покойники могут наслаждаться бессмертием.
Я сулил себе жестокие любовные горести, без особого энтузиазма: я ненавидел вздыхателей, скованных чувством
На меня глядит Святой Дух. Он как раз принял решение вернуться на небо и покинуть людей; настал час принести себя на алтарь. Я открываю ему раны своей души, показываю слезы, омочившие бумагу, он читает через мое плечо, гнев его стихает. Что умиротворило его – глубина страданий или совершенство произведения? И отвечал себе: «Произведение», втайне думая – «Страдания».
И последнее: идеализм служителя культа опирался на реализм ребенка. Я уже говорил: открыв мир в слове, я долго принимал слово за мир.
Следующая цитата
«Слова» (1964) — автобиографичная повесть Жана Поля Сартра. Автор откровенно рассказывает о своем детстве, родных и друзьях, о первом знакомстве с книгами и постепенном понимании своего призвания стать писателем: «Я обрел свою религию: книга стала казаться мне важнее всего на свете».
Франция второй четверти XX века, модные тогда писатели и книги — обо всем этом Сартр пишет остроумно и язвительно, но и к себе он относится не менее критично: раскрывает читателю собственные детские фантазии и заблуждения, отразившиеся уже на его взрослой жизни.
Как приятно впадать в безнадежное отчаяние. Это дает право дуться на весь мир.
Добавила Ленозавр 07.11.10- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Я собачонка, я зеваю, по щекам катятся слезы, я чувствую, как они текут. Я дерево, ветер шелестит в моих ветвях, легонько их колеблет. Я муха, я ползу по стеклу, соскальзываю, снова ползу вверх. Иногда я ощущаю, как ласку, движение времени, иногда — чаще всего — я чувствую, как время стоит на месте. Дрожащие минуты осыпаются, погребая меня, бесконечно долго агонизируют, они увяли, но еще живы, их выметают, на смену им приходят другие, более свежие, но такие же бесплодные; эта тоска зовется счастьем. О своем одиночестве я никогда не думаю — во-первых, я не знаю, как это называется, во-вторых, я его не замечаю, я всегда на людях. Но это ткань моей жизни, основа моих мыслей, уток моих радостей.
Следующая цитата
Еда, сон, переодевание, смотря по погоде, – таковы основные развлечения и обязанности, предусмотренные строжайшим ритуалом моей жизни.
Следующая цитата
Она ни с кем не поддерживала отношений – слишком самолюбивая, чтобы домогаться первого места, слишком тщеславная, чтобы довольствоваться вторым.
Умереть – это еще не все: важно умереть вовремя.
«Дети мои, счастлив тот, кому не в чем себя упрекнуть»
Я рассказал историю моего несостоявшегося призвания: я нуждался в Боге, мне его дали, и я его принял, не поняв, что его-то я и искал. Не пустив корней в моем сердце, он некоторое время прозябал там, потом зачах. Теперь, когда меня спрашивают о нем, я добродушно посмеиваюсь, как старый волокита, встретивший былую красавицу: «Пятьдесят лет назад, не будь этого недоразумения, ошибки, нелепой случайности, которая отдалила нас друг от друга, у нас мог бы быть роман».
Никто не лишал ее карманных денег – ей просто забывали их дать
Из этих журналов и книг я почерпнул свою самую заветную иллюзию – оптимизм.
Будь у меня отец, он обеспечил бы меня бременем устойчивых предрассудков. Внедрившись в мое «я», он обратил бы свои прихоти в мои устои, свое невежество в мою эрудицию, свою ущемленность в мое самолюбие, свои причуды в мои заповеди.
Я так рьяно старался слушать, что не слышал ни слова
Самый полновластный человек всегда повелевает именем другого – канонизированного захребетника, своего отца, и служит проводником абстрактной воли, ему навязанной. Я отродясь не отдавал приказаний, разве чтобы посмешить себя и окружающих. Язва властолюбия меня не разъедает, немудрено – меня не научили послушанию.
Читайте также: