Святые отцы о глупости цитаты
Обновлено: 24.11.2024
-1-
Для истинного покаяния не нужны ни годы, ни месяцы, ни недели, а мгновение! Мгновение поворота — решительного поворота от грешной, нерадивой, пустой, легкомысленной жизни к жизни во Христе, к жизни истинно христианской.
Преподобный Амвросий Оптинский, 1812–1891
-2-
Не говори: сегодня согрешу, а завтра покаюсь, но лучше сегодня покаемся, ибо не знаем, доживем ли до завтра.
Преподобный Ефрем Сирин, IV век
-3-
Говорят: «Бог благ, Он помилует всех грешников». Да, но каких? Искренно кающихся, и оставляющих неправду, и творящих правду. Вы хотите населить рай пьяницами, прелюбодеями, сребролюбцами, ворами, предателями веры, отступниками от Бога, еретиками, сектантами, раскольниками. Нет, они не войдут в рай.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский, 1829–1908
-4-
Вопросы для размышления перед исповедью нераскаянным грешникам («ну, какие у меня грехи. », «нет, особо ничем не грешен»):
- Почему святые считали себя первыми грешниками?
- Что значит будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф 5:48)?
- Вот и Небеса недостаточно чисты перед Ним, и в Ангелах Своих Он находит недостатки (см. Иов 4:18).
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
-5-
В том и заключается покаяние, чтобы как бы измерить расстояние между тем, что задумал Господь, и тем, что мы осуществили. Между тем, что нам было дано, и что мы использовали или нет, исполнили либо не исполнили. Это надо делать — и не раз в жизни. Мы часто оставляем эту задачу до нашего предсмертного часа, до последней нашей болезни, до момента, когда вдруг обнаружим, что неисцельно больны или что находимся в смертельной опасности. И тогда, перед лицом страха, перед лицом смерти, перед опасностью мы вдруг делаемся по отношению к себе, к жизни, к людям, к Богу — серьезными. Мы перестаем играть в жизнь. Мы перестаем жить так, будто пишем только черновик <. > Спаситель нам говорит: Ходите, пока есть свет; когда настанет тьма, уже будет поздно ходить, и некуда, и не будет ни пути, ни дороги. У нас еще есть время, а сколько его — мы не знаем <. > Смерть нам напоминает о том, что надо спешить жить со всей глубиной, на которую мы способны.
Митрополит Сурожский Антоний, 1914–2003
-6-
Святые были такие же люди, как все мы. Многие из них пришли от больших грехов, но покаянием достигли Царства Небесного. И все, кто приходит туда, приходят через покаяние, которое даровал нам Милостивый Господь Своими страданиями.
Преподобный Силуан Афонский, 1866–1938
-7-
Мы не будем обвинены при исходе души нашей за то, что не творили чудес, что не богословствовали, но, без сомнения, дадим ответ Богу за то, что не плакали о грехах своих.
Преподобный Иоанн Лествичник, VI — начало VII века
Покаяние в глубоком смысле этого слова — это не простое сокрушение о грехах или отвращение к своему греховному прошлому; еще менее означает оно формальную исповедь: смысл слова гораздо глубже. Это решительный перевод жизни на новые рельсы, полная перестановка всех ценностей в душе и сердце, где при обычных условиях на первом месте стоят мирские заботы и цели временной, преимущественно материальной жизни, а всё высокое и святое, всё, что связано с верой в Бога и служением Ему, оттеснено на задний план. Человек не отказывается совсем от этих высоких идеалов, но вспоминает о них и служит им украдкой, боязливо, в редкие минуты духовного просветления. Покаяние предполагает коренную перестановку: на первом месте всегда, везде, во всем — Бог; позади, после всего — мир и его требования, если только их нельзя совершенно выбросить вон из сердца. Говоря иначе, покаяние требует создания нового, единого центра в человеке, и этим центром, куда сходятся все нити жизни, должен быть Бог.
Святитель Василий Кинешемский, 1876–1945
-9-
Что значит покаяться? Значит: сознаться, раскаяться в грехах своих, оставить грехи свои. и уже более не возвращаться к ним. Таким образом многие грешники претворились в святых.
Святитель Игнатий (Брянчанинов), 1807—1867
-10-
Люди много способны понять в жизни, многое тонко подмечают в чужой душе, но какое редкое, почти несуществующее явление, чтобы человек умел видеть самого себя. Тут самые зоркие глаза становятся слепы и пристрастны. Мы бесконечно снисходительны ко всякому злу и безмерно преувеличиваем всякий проблеск добра в себе. Я не говорю уже о том, чтобы быть к себе строже, чем к другим (что, собственно, и требуется), но если бы мы приложили к себе хотя бы те же мерки, как к другим, — и то как на многое это открыло бы нам глаза. Мы безнадежно не хотим этого, да и не умеем уже видеть себя, и так и живем в своей слепой успокоенности. А наша духовная жизнь даже и не начиналась, и не может начаться, пока мы не сойдем с этой ложной позиции.
Священник Александр Ельчанинов, 1881—1934
-11-
Святитель Иоанн Златоуст, IV — начало V века
-12-
Протоиерей Димитрий Смирнов, 1951–2020
-13-
Бог благ и милосерд к кающимся, хотя изображается Он угрожающим и гневающимся; но это — на зло и грех, а не на нас, которых всегда готов принять, коль скоро увидит слезу сокрушения на лице нашем.
Преподобный Феогност (один из авторов «Добротолюбия», время жизни неизвестно)
-14-
Не называние греха, даже не психологически точное описание, не рассуждения, хотя бы и правильные, о причинах и следствиях грехов, а ощущение самой материи греха, самой его стихии, боль и скорбь о нем, жажда освобождения от него — вот что важно».
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
-15-
Чем больше очищается человек покаянием, тем больше начинает видеть свою греховность и испорченность. Это самый верный признак, что покаяние принято и что человек подвизается правильно.
Игумен Никон (Воробьев), 1894–1963
-16-
Кто. не искусился ложью, не знает вожделения от зрения, и никогда не прогневался на ближнего понапрасну, и даже оказался невиновным в праздном слове, чтобы не иметь ему нужды в покаянии? <. > А посему и малым, и великим нет конца покаянию до самой смерти.
Преподобный Марк Подвижник, IV–V век
-17-
«Почти поголовное равнодушие на исповеди, особенно у мужчин. Благодарю Бога, что Он почти всегда даtт мне переживать исповедь как катастрофу.
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
Когда не можете сохраниться от шумного общества, то старайтесь сохраниться от многословия и излишних шуток, а когда и от сего не сохранитесь, то умывайтесь в покаянии.
Святитель Игнатий (Брянчанинов), 1807–1867
-19-
По силе своей старайтесь всю Вашу жизнь превратить в покаяние. <. > За всё недолжное (мысль, чувство, слово, взгляды и проч., и проч.) немедленно мысленно от всего сердца вздохните к Господу и попросите прощения — и довольно. Не копайтесь больше, не разбирайте: я такая, я сякая. Все равно, мы себя не знаем и не можем правильно судить о себе. Господь наш Судия. Наше дело просить за всё прощения, а осуждать кого-либо, даже себя чрезмерно, запрещено. Вы. как и все: добро перемешано со злом, жив ветхий человек, а новый еще младенец. Предадим себя и своих Христу Богу и по силе будем делать и каяться в своем недостаточестве и своих погрешностях.
Игумен Никон (Воробьев), 1894–1963
-20-
Как благодать на благодать Это выражение означает сугубая, высшая благодать. — Прим. ред. — людям по крещении дано покаяние. Ибо покаяние есть второе возрождение от Бога. И то дарование, которого залог прияли мы от веры, приемлем покаянием. Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его; сею дверью входим в Божию милость; помимо этого входа не обретем милости; потому что все, по слову Божественного Писания, согрешили, получая оправдание даром, по благодати Его (Рим 3:23–24).
Преподобный Исаак Сирин, VII век
-21-
Часто самые страшные самобичевания, взрывы покаяния моментально исчезают от тени только признания духовником греховности кающегося. И в этом проверка источника покаяния – истинное ли оно или это только истерическое удовольствие самообнаружения, хотя бы и с возведением на себя всех возможных грехов.
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
-22-
Не требуйте от себя больше, чем можете. Надейтесь на милосердие Божие, а не на свои добродетели. Покаяние дано нашему времени взамен дел, коих не стало. Покаяние же рождает смирение и надежду на Бога, а не на себя, что есть гордость и прелесть.
Игумен Никон (Воробьев), 1894–1963
-23-
Покаяние должно расцветать в радость и в подвиг. Без этого покаяние бесплодно, без этого то, что могло бы быть покаянием, превращается в раскаяние — бесплодное и, часто, такое, которое убивает жизненную силу в человеке вместо того, чтобы его возбуждать и обновлять.
<. > Да, надо остановиться на прошлом, надо вглядеться без всякой пощады к себе в темные стороны своей жизни, и мыслей своих, и движений сердца, и в желания, и в поступки, и в отношения. <. > Все надо видеть, что только доступно взору, и на все отзываться честно; принять стыд до конца, принять боль до конца, не искать себе извинения, чтобы боль стала менее острой, чтобы не сгореть от стыда. Только если пережить свой позор со всей возможной, всей доступной нам силой, можно оторваться от того, чем этот стыд вызывается. <. > Но, с другой стороны (и это так же важно), человек должен быть в состоянии принять прощение, которое ему дается. Мы не имеем права отбросить, отклонить, отречься от прощения, которое Бог или человек нам дает — и дает всегда некой ценой. Когда обиженный нами человек, переболев, перестрадав, нам говорит: «Пусть мир будет теперь между нами! Рана, которую ты мне нанес, зарубцевалась, боль прошла; ты меня мог бы убить этим, но милостью Божией я остался жив; и я тебя достаточно люблю, чтобы тебе дать тот мир, который Господь вложил в мою душу» — мы должны быть в состоянии смириться и принять прощение».
Митрополит Сурожский Антоний, 1914–2003
-24-
Страх Страх Божий. — Прим. ред. вводит нас на корабль покаяния, переправляет по смрадному морю жизни и путеводит к божественной пристани, которая есть любовь. В сию пристань приходят все труждающиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш свершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец, Сын и Дух Святый.
Преподобный Исаак Сирин, VII век
-25-
В исповеди самое важное – состояние души кающегося, каков бы ни был исповедующий. Важно ваше покаяние, а не он, что-то вам говорящий. У нас же часто личности духовника ошибочно уделяется первенствующее место.
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
-26-
Покаяние же состоит в том, чтобы уже не делать впредь того же, а кто принимается за прежние дела, тот уподобится псу, возвращающемуся на свою блевотину (ср. 2 Пет 2:22), и тому, который, по пословице, бьет шерсть над огнем и черпает воду решетом.
Святитель Иоанн Златоуст, IV — начало V века
-27-
Грехи, по-видимому ничтожные, но пренебрегаемые, не врачуемые покаянием, приводят к грехам более тяжким, а от невнимательной жизни зарождается в сердце гордость.
Святитель Игнатий (Брянчанинов), 1807–1867
«Нечувствие», каменность, мертвость души — от запущенных и неисповеданных вовремя грехов. Как облегчается душа, когда немедленно, пока больно, исповедуешь совершённый грех. Отложенная исповедь дает бесчувствие.
Священник Александр Ельчанинов, 1881–1934
-29-
Неизлечимая телесная болезнь кончается смертью, но как может окончиться душевная болезнь, когда для души нет смерти? Злоба, гнев, раздражительность, блуд и другие душевные недуги — это такие гадины, которые ползут за человеком и в вечную жизнь. Отсюда цель жизни и заключается в том, чтобы здесь, на земле, раздавить этих гадов, чтобы очистить вполне свою душу и перед смертью сказать со Спасителем нашим: идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин 14:30). Душа грешная, не очищенная покаянием, не может быть в сообществе святых. Если бы и поместили ее в рай, то ей самой нестерпимо бы было там оставаться, и она стреми лась бы уйти оттуда.
Преподобный Варсонофий Оптинский, 1845–1913
-30-
Не спасутся только те, которые не хотят покаяться; и много я плачу, жалея их.
Следующая цитата
Источник: Энциклопедия составлена на основании 5, 6 и 7-го томов «Настольной книги священнослужителя», издание Московской Патриархии.
Следующая цитата
Что такое глупость? Как она проявляется в современном мире в целом, и в отношении к Православию в частности? Поразмышляем в данной статье!
Что такое глупость?
Когда-то в убогом коридорчике Института языкознания встретились двое коллег и перекинулись парой слов. Это была не научная работа, а так, предварительные соображения (которые, кстати, ни к чему не привели). Нижеследующие высказывания можно считать продолжением этих соображений, носящим столь же предварительный характер.
В ходе того разговора на бегу собеседники усмотрели, что в значение слова «дурак» входит признак злобы. В самом деле, доброго, но недалекого человека дураком не называют; в крайнем случае говорят, что он далеко не Эйнштейн, и он сам с этим добродушно соглашается. Дурак же не только неумен, но и агрессивен, самодоволен, стремится навязывать свое мнение и не слушает никаких возражений. Для него решающий аргумент: «Я так не считаю» или «Я не согласен». И не может он взять в толк, что это не аргумент, а описание его собственного состояния. Всякого, кто умнее его, он стремится уничтожить, и хорошо если морально.
Близка к этому прискорбному состоянию и «глупость», но отличия все-таки есть. Глупый человек даже не отрицает, что он глуп, он этим скорее гордится и пламенно обличает тех, кто этого качества лишен. Девизы глупца: «Мы университетов не кончали», «Мы люди простые». Это произносится с гордостью; кстати, глупец любит говорить если не от имени всего народа, то от имени значительной (и лучшей) его части. Дурак может быть весьма активен, глупец прежде всего ленив — что называется, лень мозгами пошевелить. Свою идеологию он внедряет в основном ради самообороны, чтоб не приставали, не возникали и не высовывались.
Маскировка
К счастью, «дурость» редко выдает себя за христианскую добродетель. Лучшее, что говорят о ее носителе доброжелатели и в первую очередь он сам, — это то, что он человек твердых взглядов и верен своим убеждениям, а также умеет за себя постоять. Ум дурак не признает, но высоко ценит хитрость, ошибочно принимая ее за мудрость. Это очень похоже на то, как оккультист, отвергая Церковь и церковные таинства, прибегает к магическим ритуалам, сулящим полный (как пишут в рекламах шарлатаны, 200-процентный) и быстрый успех, преимущественно материального плана. Мудрости у дурака нет, а навыки хитрости приобрести не так сложно. И хитрый дурак, неспособный увидеть мудрость в других, считает всех нехитрых людей глупыми, с которыми можно не считаться. И разворачивает свои хитрости у всех на виду, не подозревая о том, что все они шиты белыми нитками и в глазах окружающих его отнюдь не украшают.
В дальнейшем мы постараемся оставить дураков в покое.
С «глупостью» все гораздо хуже. Самооборона глупцов достигает высочайшего уровня демагогии; глупцы могут даже провозглашать себя святыми, а глупость — единственно возможной формой существования. При этом глупость выступает под маской «простоты», но об этом позже.
А если без масок?
Снимать маски — работа кропотливая; ведь перед нами не одна замаскированная глупость, но целый маскарад: глупость не так уж глупа, чтобы маскировать только себя. Поэтому обратимся к тем свойствам человека, которые глупостью заведомо не являются, и начнем с полной ее противоположности, — с ума.
Относительно ума существуют заблуждения, и распространяют их люди отнюдь не умные. Эти заблуждения уже привели к тому, что слово «умный» стало бранным. То и дело приходится слышать: «Больно умный», «Умные все стали» и тому подобное. Кому выгодно распространять такую точку зрения, в общем, понятно: если глупость становится нормой, а умные люди вынуждены стыдиться своего ума и по мере возможности его скрывать, то глупцы процветают, а хитрецы прекрасно овладевают приемами манипуляции обществом. В социологии есть термин «оглупление» — это программа, ориентирующая общество на престижность глупости и пагубность ума. Весьма несложно превозносить глупые высказывания как «самое оно», а умные подвергать испепеляющей критике. А склонность задавать простые вопросы уничтожается на корню как проявление враждебного «нам» (простой вопрос: кому?) духа.
Что же такое ум?
Ум и образование
Простота
Допустим, вы смогли внятно изложить, что глупость — не добродетель, а порок, грех, пренебрежение даром Божиим, что она душевредна и оскорбительна как для самого глупца, так и для окружающих. Но что из того? Стройными рядами восстают уязвленные с криком: «А мы не за глупость, мы — за простоту».
Здесь многослойная маска почти что приросла, и отдирать ее непросто и мучительно.
Простота — это ценнейшее качество человека, если она действительно такова. Известно меткое выражение: «Где просто, там ангелов сó сто». Но только мало кто задумывается о том, где же просто, какова простота, к которой слетаются ангелы?
Наверное, все-таки просто — не там, где царило столь же, если не более известное в свое время выражение «простой советский человек». Простой-простой, можно сказать, одноклеточный. Только ангелов вокруг него что-то не наблюдалось: имелся в виду человек нерассуждающий, очень мало осведомленный и не желающий знать ничего, что могло бы потревожить сонный покой его сознания. Оглупленный до предела, короче говоря. Конечно, в реальности таких было немного, но большинство старалось под эту маску мимикрировать, потому что иначе — себе дороже. Ложь и лицемерие порождают цинизм, это не новость. Поэтому и доселе в ходу страшноватое выражение «а ты будь проще». Это говорится, например, девушке, не соглашающейся на беззаконное сожительство. Это говорится тому, кто вопреки очевидности утверждает, что ложь, воровство, жестокость не доводят до добра.
Истинная же простота правдива; она — это прежде всего свобода от лжи и хитрости. Кстати, это отражено в поговорке «Простота хуже воровства», причем имеется в виду воровство в старом-престаром смысле слова — ложь (мало кто задумывается о родстве слов «вор» и «врать»). Смысл поговорки в том, что с простым человеком жить не очень удобно, потому что он говорит правду, а это не всех устраивает; уж лучше бы лгал. А кто сказал, что с христианами должно быть удобно тем, кто живет по законам падшего мира?
Но какая-то правда в этой поговорке есть; простоте как таковой, которая безудержно и прямо стремится к истине, не хватает милости, а между тем только их гармоничное сочетание дает праведность (см. Пс 84:11, где названы также правда и мир). Так что даже истинная простота не является конечной целью духовного развития, а разве что его благой предпосылкой, — и что же тогда сказать о простоте ложной, то есть о замаскированной глупости!
А может ли наука быть простой?
Да, может, причем не только может, но и в определенном смысле обязана. Научная закономерность считается точно выраженной тогда, когда она сформулирована просто. Например, закон Архимеда, лаконичный, не знающий исключений, доступный пониманию и запоминающийся на всю жизнь. (Увы, проведенный автором блицопрос показал, что нынче молодежь с дипломами позволяет себе его забыть, равно как и прочую школьную премудрость. Это гораздо хуже, чем дискотеки.) Да и эволюция науки — это очень часто путь к простоте. Громоздкими правилами в свое время полагалось гордиться: вот как тщательно описано! На последующих этапах развития науки принято считать, что такого рода правило — и не правило вовсе, а доказательство теоретической несостоятельности: если объект познан, то правило должно быть кратким.
Необходима оговорка: простота в науке открывается тем, кто в этой науке сведущ, а не всем любопытствующим туристам и экскурсантам. Наука оттого и наука, что ей научаются. Впрочем, и простота веры открывается при том же условии.
Простые верующие в стародавние времена
Как ни странно — о язычниках
В древнем Китае полагалось строить жизнь согласно учению Кун Цзы, известного европейцам как Конфуций. Он детально расписал общественную и семейную этику, утверждая, что они должны образовывать единство. Даже титул такой был — «почтительный сын и честный человек». На уровне государственно-общественном это помогало относительно; правда, неизвестно, какова была бы этика Китая без Конфуция, но зато известно, что взяточничество там превосходило всякое вероятие и даже божествам приписывалось лихоимство. Но семейные отношения были упорядочены, можно сказать, раз и навсегда; это ощущается до сих пор.
Так вот, Конфуций считал началом всякого совершенствования процедуру, которую назвал «исправлением имен». Она сводилась к тому, чтобы называть вещи своими именами, не маскировать их, то есть не лгать и не лицемерить. Вот этой языческой мудрости нам подчас остро не хватает.
Следующая цитата
Церковь часто обвиняют в том, что, так или иначе, она требует отказаться от разумного отношения к жизни, перестать критически мыслить. В ответ на это апологеты напоминают, что христианство призывает, входя в храм, снимать шляпу, а не голову. Но ведь очевидный факт: в Церкви действительно есть люди неумные или сознательно не желающие использовать свой интеллектуальный потенциал должным образом. Более того: очевидно, что эти люди во многом вредят Церкви, однако она почему-то все равно их не изгоняет.
Дело тут не в каких-то особых симпатиях Православия к глупости, а в простом житейском обстоятельстве: соотношение умных и, скажем так, не очень умных людей среди христиан примерно такое же, как и в остальном обществе. Исходя из своих задач, Церковь не может установить на входе фильтр и как-то просеивать приходящих в нее людей: одно дело не пустить дурака управлять самолетом или работать в полиции, но совсем другое — не пустить его в храм, отрезать ему дорогу к спасению.
Притча о слепых. Питер Брейгель Старший. 1568
Действительно, глупые люди вредят Церкви, создают ей не самый лучший образ в глазах посторонних, да и на единоверцев влияют подчас весьма негативно: кого-то путают своими высказываниями, с кем-то обходятся не по-христиански жестко. Конечно же, долг Церкви пытаться изменить этих людей к лучшему, помочь им избавиться от пороков. Но вот вопрос: считать ли саму глупость как таковую — грехом? Ответ не так однозначен, как может показаться.
Есть люди, которым от рождения не дано блистать остротой и скоростью мышления, изумлять окружающих великолепной памятью и широтой эрудиции. Часто их тоже называют глупцами, но ведь это — индивидуальное свойство их природы, такими их призвал к бытию Господь, а значит в подобном недостатке умственных способностей нет ничего предосудительного. Христианская традиция деликатно называет таких людей простецами, и свидетельствует, что некоторые из них даже становились святыми. Да и в светском мире отношение к ним разное. Вспомните фильм «Форрест Гамп» — блестящая иллюстрация того, что не только и даже не столько за счет интеллекта человек становится человеком.
Однако бывает и так, что люди с блестящими умственными способностями постепенно утрачивают их, добровольно подчинив свою жизнь той или иной страсти: пьянству, азартным играм, обжорству или банальной лени. И такую вот «рукотворную» глупость уже невозможно назвать иначе как грехом.
Отдельная проблема, ярко проявляющаяся в том числе и в Церкви, — сознательный отказ от желания думать, когда, быть может, даже весьма умный человек просто снимает с себя ответственность, не желая принимать решения самостоятельно. Таких людей особенно много вокруг харизматических проповедников, превращающих своих эпигонов в послушных безвольных марионеток — и речь, увы, не только о тоталитарных сектах, подобные «младостарческие» общины есть и внутри Церкви.
Большее или меньшее количество умственных способностей в человеке, само по себе, не имеет нравственной характеристики. Вопрос лишь в том, как мы пользуемся полученным от Бога даром ума: храним и развиваем его в себе или уничтожаем различными способами. Нет добродетели без рассуждения — в этой святоотеческой формуле Церковь выразила свое отношение к глупости как к отказу от употребления по назначению ума, данного Богом. Размышления наших авторов на эту тему мы хотели бы предложить читателям в этом номере.
Читайте также: