Нью васюки 12 стульев цитата
Обновлено: 19.05.2024
Все мы помним гениальный роман Ильфа и Петрова, кто не читал, помнят экранизации, но мало кто представляет, как выглядят Васюки сейчас и где они, собственно, находятся. Рассказываю и приглашаю на обзорную экскурсию.
В романе Васюки располагались на берегу Волги. Великий комбинатор и Киса прибыли сюда на пароходе «Скрябин». Тогда Волга была здесь значительно уже, сейчас здесь раскинулось широкое водохранилище.
Если бы Остап и Киса поднимались на берег сейчас, то смогли бы увидеть такую надпись. И пусть вас не смущает 1906 год, это год основания не Васюков, а паромной переправы.
Пришла пора раскрыть страшную тайну или развеять сомнения. Никакого города Васюки на Волге нет . Это собирательный образ, придуманный авторами, но очень многие склоняются к тому, что прообразом Васюков был Козьмодемьянск .
Козьмодемьянск стоит на высоком правом берегу Волги, описание города во многом совпадает с описанием в романе «Двенадцать стульев». Здесь во времена Ильфа и Петрова работали три завода: пиво-медоваренный и две лесопильных. Лесная промышленность была очень сильно развита, город был очень богатый.
В городе сохранилось немало купеческих домов. Некоторые из них отреставрированы. В городе сохранилось немало купеческих домов. Некоторые из них отреставрированы.В городе легенду о Васюках всячески поддерживают, здесь регулярно проводится юмористический фестиваль «Бендериада», шахматный турнир здесь тоже проводится. Говорят, что даже город переименовывают в Васюки!
К сожалению, сейчас многие исторические здания пришли в запустение и разрушаются. К сожалению, сейчас многие исторические здания пришли в запустение и разрушаются.Не хотите прикупить особняк?
Как и во всех городах в Васюках, простите, в Козьмодемьянске стоит памятник Ленину, показывающий на Волгу.
Самый интересный уголок Козьмодемьянска — этнографический музей. Он достоин отдельного повествования.
Добавлю, что в настоящее время на карте есть несколько Васюков: так называются агрогородок в Витебской области и деревня Гродненской области в Белоруссии, а также две деревни в Смоленской области. Но, понятно, что в популярном романе речь идет о других Васюках. Городе, на Волге который был списан с Козьмодемьянска.
Отплывая от города, заметил надпись в голливудском стиле. Очень приятный городок, хочется приехать сюда еще, желательно по воде.
И еще один интересный факт: в названии города Козьмодемьянск два мягких знака. Можете проверять друзей на эрудицию.
Ставьте лайк 👍🏻 и заходите ко мне на канал о путешествиях по России . Подписывайтесь , чтобы не пропустить авторские материалы.
Следующая цитата
Зачем же нам сеанс одновременной игры? — зашептал Ипполит Матвеевич. — Ведь побить могут. А с двадцатью рублями мы сейчас же сможем сеть на пароход.
— На голодный желудок нельзя говорить такие глупые вещи. Это отрицательно влияет на мозг. За двадцать рублей — мы, может быть, до Сталинграда и доедем… А питаться на какие деньги? Витамины, дорогой товарищ предводитель, даром никому не даются. Зато с экспансивных васюкинцев можно будет сорвать за лекцию и сеанс рублей тридцать.
— Побьют! — горько сказал Воробьянинов.
— Конечно, риск есть. Могут баки набить. Впрочем, у меня есть одна мыслишка.
Обо мне не беспокойтесь. Я сегодня в форме. Гроссмейстер вошел в зал. Он чувствовал себя бодрым и твердо знал, что первый ход e2—e4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершенном уже тумане, но это нисколько не смущало великого комбинатора.
Идея, товарищи,— это человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму. Даже с ничтожными силами можно овладеть всей доской.
Всего против гроссмейстера сели играть тридцать любителей. Многие из них были совершенно растеряны и поминутно глядели в шахматные учебники, освежая в памяти сложные варианты, при помощи которых надеялись сдаться гроссмейстеру хотя бы после двадцать второго хода.
Остап скользнул взглядом по шеренгам «черных», которые окружали его со всех сторон, по закрытой двери и неустрашимо принялся за работу. Он подошел к одноглазому, сидевшему за первой доской, и передвинул королевскую пешку с клетки e2 на клетку e4.
Одноглазый сейчас же схватил свои уши руками и стал напряженно думать.
Остап не баловал своих противников разнообразием дебютов. На остальных двадцати девяти досках он проделал ту же операцию: перетащил королевскую пешку с e2 на e4. Один за другим любители хватались за волосы и погружались в лихорадочные рассуждения
— Уберите фотографа! Он мешает моей шахматной мысли!
«С какой стати оставлять свою фотографию в этом жалком городишке. Я не люблю иметь дело с милицией»,— решил он про себя.
На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Остап узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни.
Сперва любители, и первый среди них — одноглазый, пришли в ужас. Коварство гроссмейстера было несомненно.
С необычайной легкостью и безусловно ехидничая в душе над отсталыми любителями города Васюки, гроссмейстер жертвовал пешки, тяжелые и легкие фигуры направо и налево. Обхаянному на лекции брюнету он пожертвовал даже ферзя. Брюнет пришел в ужас и хотел было немедленно сдаться, но только страшным усилием воли заставил себя продолжать игру
Следующая цитата
— Мат! — пролепетал насмерть перепуганный брюнет. — Вам мат, товарищ гроссмейстер.
Остап проанализировал положение, позорно назвал «ферзя» «королевой» и высокопарно поздравил брюнета с выигрышем. Гул пробежал по рядам любителей.
«Пора удирать»,— подумал Остап, спокойно расхаживая среди столов и небрежно переставляя фигуры.
Назревал конфликт. Остап проиграл подряд пятнадцать партий, а вскоре еще три. Оставался один одноглазый. В начале партии он от страха наделал множество ошибок и теперь с трудом вел игру к победному концу. Остап, незаметно для окружающих, украл с доски черную ладью и спрятал ее в карман.
— Только что на этом месте стояла моя ладья! — закричал одноглазый, осмотревшись,— а теперь ее уже нет!
— Нет, значит, и не было!—грубовато ответил Остап.
— Позвольте, товарищи, у меня все ходы записаны!
— Контора пишет,— сказал Остап.
— Это возмутительно! — заорал одноглазый. — Отдайте мою ладью.
С этими словами гроссмейстер, поняв, что промедление смерти подобно, зачерпнул в горсть несколько фигур и швырнул их в голову одноглазого противника.
— Товарищи! — заверещал одноглазый. — Смотрите все! Любителя бьют!
Не теряя драгоценного времени, Остап швырнул шахматной доской в лампу и, ударяя в наступившей темноте по чьим-то челюстям и лбам, выбежал на улицу. Васюкинские любители, падая друг на друга, ринулись за ним. Был лунный вечер. Остап несся по серебряной улице легко, как ангел, отталкиваясь от грешной земли. Ввиду несостоявшегося превращения Васюков в центр мироздания, бежать пришлось не среди дворцов, а среди бревенчатых домиков с наружными ставнями. Сзади неслись шахматные любители.
— Держите гроссмейстера! — ревел одноглазый.
— Жулье! — поддерживали остальные.
— Пижоны! — огрызался гроссмейстер,
Остап оглянулся. Сверху катилась собачьей стаей тесная группа разъяренных поклонников защиты Филидора.
— Вот я вас сейчас, сволочей! — гаркнул он храбрецам-разведчикам, бросаясь с пятой площадки.
Испуганные пластуны ухнули, перевалились за перила и покатились куда-то в темноту бугров и склонов. Путь был свободен.
— Держите гроссмейстера! — катилось сверху. Преследователи бежали, стуча по деревянной лестнице, как падающие кегельные шары.
Остап бухнулся на скамейку и яростно стал выгребать от берега. Через минуту в лодку полетели камни. Одним из них был подбит Ипполит Матвеевич.
— Вот еще шляпа! Мне чуть голову не оторвали, и я ничего: бодр и весел. А если принять во внимание еще пятьдесят рублей чистой прибыли, то за одну гулю на вашей голове — гонорар довольно приличный.
Между тем преследователи, которые только сейчас поняли, что план превращения Васюков в Нью-Москву рухнул и что гроссмейстер увозит из города пятьдесят кровных васюкинских рублей, погрузились в большую лодку и с криками выгребали на середину реки. В лодку набилось человек тридцать. Всем хотелось принять личное участие в расправе с гроссмейстером. Экспедицией командовал одноглазый. Единственное его око сверкало в ночи, как маяк.
— Держи гроссмейстера! — вопили в перегруженной барке.
— Ходу, Киса! — сказал Остап. — Если они нас догонят, не смогу поручиться за целость вашего пенсне.
Радость на барке была так велика, что все шахматисты перешли на правый борт, чтобы, поравнявшись с лодочкой, превосходными силами обрушиться на злодея-гроссмейстера.
— Берегите пенсне, Киса! — в отчаянии крикнул Остап, бросая весла. — Сейчас начнется!
— Господа! — воскликнул вдруг Ипполит Матвеевич петушиным голосом. — Неужели вы будете нас бить?
— Еще как! — загремели васюкинские любители, собираясь прыгать в лодку.
Слишком много любителей скопилось на правом борту васюкинского .дредноута. Переменив центр тяжести, барка не стала колебаться и в полном соответствии с законами физики перевернулась.
— Вы же понимаете, васюкинские индивидуумы, что я мог бы вас поодиночке утопить, но я дарую вам жизнь. Живите, граждане! Только, ради создателя, не играйте в шахматы! Вы же просто не умеете играть! Прощайте, одноглазые любители! Боюсь, что Васюки, центром мироздания не станут. Я не думаю, чтобы мастера шахмат приехали к таким дуракам, как вы, даже если бы я их об этом просил. Прощайте, любители сильных шахматных ощущений! Да здравствует «Клуб четырех коней»!
Следующая цитата
Один из читателей поднял в комментариях интересную тему. Из фильмов кто-то убрал слово «Нью-Васюки».
Что ж, придётся разобраться с этим непростым делом.
Все мы хорошо помним «Нью-Васюки». Место, которому суждено было стать новой столицей и куда обязательно прилетят гости из других галактик, чтобы сразиться в шахматы с васюкинцами.
Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда приезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва — в Старые Васюки.
Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.
Ильф и Петров
Как видите, никаких Нью-Васюков на самом деле в тексте у Ильфа и Петрова нет. Откуда же тогда взялось это слово?
Читайте также: