Наполеон о казаках цитата
Обновлено: 19.09.2024
Мнение Наполеона о русских казаках складывалось неоднозначно. Строго отрицательное до Московского похода и откровенно восхищенное после него. Он даже решил создать свой вариант – французских казаков, но на польских дрожжах. В чем причина его решения, и какой получилась «зарубежная подделка»?
Велика Франция, а собирать некого
После Московского похода полевая французская армия фактически перестала существовать. При этом Наполеоновская Империя находилась в состоянии войны практически со всеми соседями, а также была вынуждена оккупировать почти все страны тогдашней Европы. Организовать нормальный планомерный призыв было уже невозможно – банально кончились французы подходящего возраста и здоровья. Чудовищные потери не прошли даром.
Наполеону пришлось пойти на крайние меры, чтобы организовать призыв. В первую очередь, он оперся на ветеранов своей Гвардии, которые были собраны со всей Европы. Это ослабило гарнизоны, но дало костяк будущих формирований. Очевидно, что этого было недостаточно. Поэтому во вторую очередь, французский император был вынужден опереться на тех людей, которые были тесно связаны с его режимом, а, значит, помилования от союзников не могли ожидать ни в коей мере. Этими людьми стали поляки, представители Варшавского герцогства.
Во французской армии уже были польские национальные части. И все они были уланскими. Впоследствии они были сведены в единый корпус генерала Понятовского. Опытных кавалеристов, а также подходящих по стандарту лошадей, увы, в резерве не осталось. Приходилось уповать на добровольцев из состава польско-литовской шляхты, еще не утратившей навыки обращения с конем и находящейся в состоянии самостоятельно приобрести необходимую справу, оружие.
Созданные отряды добровольцев практически полностью повторяли собой части казаков в Российской Империи – по конскому составу, вооружению и тактике действий. Они получили не только собственные знамена, но и свое наименование – Кракусы.
Следующая цитата
Следует предварительно сказать, что наполеоновская пропаганда исключительно расстаралась, стараясь рисовать казаков в образе этаких страшных чудищ, «полуазиатов-полускифов», жестокость которых якобы перешла всяческие границы. А самому Наполеону Бонапарту даже приписывают произнесение такого афоризма:
«Поскребите русского — и вы обнаружите казака, поскребите казака — и вы обнаружите медведя».Наполеон Наполеон
Разумеется, Наполеону была на руку печать этой и подобных брошюр, а уж реальные или выдуманные преступления имелись в виду – не особо важно. В частности, когда Бонапарту доложили, что население Франции находится в бедственном положении, он будто бы воскликнул:
«Это расстраивает вас?! Эх! В этом нет большого вреда! Когда крестьянин разорён, когда его дом сгорел, ему ничего не остаётся кроме как взять в руки ружьё и идти сражаться».Карикатура 1814 г. "Сибирский казак" Карикатура 1814 г. "Сибирский казак"
Любопытные описания казаков оставляли и простые жители. Так, горожанка Этампа, городка, находящегося чуть южнее Парижа, писала о них:
«Есть даже и такие… которые не имеют человеческого образа, все лицо их покрыто длинной, в шесть пальцев, бородой, одеты они в медвежьи и черные овечьи шкуры…».
Правда, впоследствии она отметила, что таковых всё же было «меньшинство».
Другой француз оставил не менее красочное описание, где опять-таки русских сравнивают со свирепыми медведями:
«Огромного роста, в нахлобученных мохнатых шапках, они таращили налитые жестокостью глаза, потрясали пиками, обагренными кровью, а на шее у них болтались ожерелья, состоявшие из человеческих ушей и часовых цепочек…».
А вот что писали очевидцы из Шампани и Бри:
«Когда мы увидели, как по улицам скачут на своих маленьких нервных лошадках эти ужасные северные медведи… с козлиной бородой, в меховых жилетах мехом наружу, с пистолетами за поясом, с пиками, надетыми на жерди восьми футов… мы сразу решили, что беженцы, рассказывавшие нам о них, были правы, когда обратились в бегство, и что они не обманули нас на их счет».
С другой стороны, в написанной по поручению Наполеона французским историком книге о казаках, помимо привычных пассажей о дикости, немалое количество страниц посвящено их едва ли не сверхъестественным способностям: тонкому слуху, чисто звериному обонянию и невероятной физической силе и выносливости. Казаки при этом не только сильны в физическом плане, но и в моральном – совершенно бесстрашны. Автор находит у них, правда, один недостаток – отсутствие дисциплины и «отвращение к какому бы то ни было порядку».
Русские в Париже. Карикатура начала XIX в. Русские в Париже. Карикатура начала XIX в.В то же время, чем больше времени проходило, тем более положительными предстают в сочинениях иностранцев казаки. Так, в 1818 г., один комиссар полиции писал, что, когда по их землям проходила колонна саксонских войск, они поразили жителей этих местностей своей грубостью, требовательностью и неуважением. Это поведение « резко контрастировало по сравнению с таковым бригады казаков… Несмотря на внешний вид и манеры общения несчастных варваров, казаки продемонстрировали самый мягкий характер и большую непритязательность».
Больше того, в Париже тех лет появляется немало карикатур, на которых казаки изображаются ловеласами, пытающимися ухаживать за барышнями, а также стремящимися перенять французский образ жизни.
Карикатура начала XIX в. Карикатура начала XIX в.Французский генерал Де Барт назвал донских казаков лучшими «из всех лёгких войск».
«Вся многочисленная конница, собранная под знаменем Великого Корсиканца, погибла главным образом под ударами казаков атамана Платова».
А французский генерал Винцингероде, считавший венгерскую конницу самой лучшей в мире, признал, что после увиденной им атаки генерала Иловайского (бой состоялся после Бородинского сражения) «должен отдать преимущество казакам перед венгерской конницей».
Следующая цитата
Французы стали проявлять интерес к казакам с начала XIX века, столкнувшись с ними на поле боя. В 1907 году во Франции вышел словарь арго, в котором в статье «Русский» приводился следующий афоризм: «Поскребите русского — и вы обнаружите казака, поскребите казака — и вы обнаружите медведя». По словам составителя, это изречение «намекает на внешний блеск цивилизованных русских, более или менее вышедших из состояния дикости, и употребляется в отношении людей, у которых красивая наружность скрывает тайные пороки».
Афоризм этот приписывается самому Наполеону, который действительно описывал русских как варваров и идентифицировал их в этом качестве с казаками — как и многие французы, которые могли называть казаками и гусар, и калмыков или башкир. В некоторых случаях это слово вообще могло становиться синонимом легкой кавалерии.
Сибирский казак. Карикатура издательства Jean. 1814 год © Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection
По мере приближения союзников к Парижу по Франции начали расходиться слухи о казаках — страшных, непобедимых, жестоких и жадных.
В 1814 году в Париже вышло «Историческое описание жестокостей, совершенных казаками во Франции» Tableau historique des atrocités commises par les Cosaques en France. Paris, 1814. — хроника, в которой фиксировались даты, названия мест и имена преступлений, по сведениям составителя совершенных казаками. Там, в частности, рассказывалось о «младенцах, зарезанных в колыбелях», чуть было не зажаренном ребенке, осквернениях храмов. В одной из записей «Исторического описания» о поведении казаков рассказывается:
«Эти варвары жутко выли, повернувшись в сторону столицы; было видно, как некоторые, набрав в руки пепла, швыряли его вверх, крича изо всех сил: „Париж!“».
Жительница города Этамп в письме от 10 апреля 1814 года описывала казаков следующим образом:
«Есть даже и такие… которые не имеют человеческого образа, все лицо их покрыто длинной, в шесть пальцев, бородой, одеты они в медвежьи и черные овечьи шкуры. На них смотреть нельзя без ужаса; к счастью, таких меньшинство».
Вот еще одно описание:
«Огромного роста, в нахлобученных мохнатых шапках, они таращили налитые жестокостью глаза, потрясали пиками, обагренными кровью, а на шее у них болтались ожерелья, состоявшие из человеческих ушей и часовых цепочек… Париж был полон этих раскрашенных чудовищ».
Дегуманизация, вообще характерная для формирования образа врага, слилась тут с привычным еще с XVIII века уподоблением русских медведям. В книге, основанной на свидетельствах очевидцев пребывания казаков в Шампани и Бри Rogeron L. Les Cosaques en Champagne et en Brie. Paris, 1905. , рассказывается:
«Когда мы увидели, как по улицам скачут на своих маленьких нервных лошадках эти ужасные северные медведи… с козлиной бородой, в меховых жилетах мехом наружу, с пистолетами за поясом, с пиками, надетыми на жерди восьми футов, грязные, точно свиньи, извалявшиеся в грязи, тараща глаза, в которых застыли убийства и грабежи, мы сразу решили, что беженцы, рассказывавшие нам о них, были правы, когда обратились в бегство, и что они не обманули нас на их счет».
В 1812 году Наполеон поручил историку Шарлю Луи Лезюру написать историю казаков (вышла она только в 1814 году Ch. L. Lesur. Histoire des cosaques. Paris, 1814. и парадоксальным образом два года спустя получила награду от Александра I). Это огромный труд, составленный из сведений западноевропейских источников, в котором, в частности, сообщается об остром зрении казаков, их тонком слухе, развитом обонянии и закаленном теле, невосприимчивом к суровому климату; о «силе и быстроте их коней, маленьких, как будто плохо сложенных, но привыкших, как и их хозяева, преодолевать жажду, голод, холод и усталость», а также об их чрезвычайном бесстрашии. Впрочем, по мнению Лезюра, казаки не так уж непобедимы — из-за «отвращения к какому бы то ни было порядку и дисциплине».
Казаки под Бриенном. Карикатура издательства Chéreau. 1814 год © Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection
Характерные свидетельства того, как представляли себе казаков французы, содержат словари. В XIX веке французское слово cosaque («казак») приобрело дополнительные значения: «страшный и жестокий персонаж», «хам», «мародер». Кроме того, появилось прилагательное cosaque — «жестокий, грубый», существительное cosaquerie — «внезапное вторжение вражеского отряда, заканчивающееся грабежом» и «жестокость, совершаемая с радостью, из чистого удовольствия причинить зло», глагол cosaquer — «оглушать», причастие cosaqué — «потерпевший обращение, подобное казацкому», «захваченный в плен казаками», в женском роде — «изнасилованная», а также выражение à la cosaque — «нахрапом», «наскоком».
«Высшее счастье казака — пить и воровать». Карикатура издательства Genty. Начало XIX века © Bibliothèque nationale de France
Следы образа казака-страшилища или разбойника, которым пугают детей, сохранялись в фольклоре и в XX веке. Так, во Фландрии в середине XX века был записан такой рассказ:
«Офицер приказал одному казаку: „Заруби вот этого младенца!“ Но тот не мог убить ребенка просто так. Он не решался. Тогда он перевернул колыбель и проткнул ее саблей. Да, казаки были люди жестокие — всегда повторял отец. Девушки мазались навозом, только чтобы казаки не сделали им дурного».
Впрочем, пока Франция оставалась оккупированной войсками союзников, представление о казаках постепенно менялось. В ноябре 1818 года комиссар полиции департамента Арденны писал:
«Прохождение колонны саксонских войск особенно обратило на себя внимание жителей. Саксонцы отличились неугомонностью, требовательностью, неуважительным и вздорным отношением к представителям муниципальных властей… С этой точки зрения их поведение резко контрастировало по сравнению с таковым бригады казаков, которая проследовала ранее. Несмотря на внешний вид и манеры общения несчастных варваров, казаки продемонстрировали самый мягкий характер и большую непритязательность».
В казаках открывают дружелюбие, особенно по отношению к детям. В частности, Шатобриан вспоминает Ф. Р. де Шатобриан. Замогильные записки. М., 1995. , как русские солдаты в Париже «шествовали по улицам в окружении французских сорванцов, которые передразнивали чужестранцев, словно те были марионетки или маски на карнавале».
Еще один новый сюжет — интерес казаков к женщинам. В Париже появляется множество карикатур, на которых казаки пытаются ухаживать за француженками. В пьесе Дафниса Кадо «Казаки. Исторические сцены» Daphnis Cadot. Les Cosaques, scènes patriotiques, mêlées de couplets, par Cadot, suivi de la Lyonnaise. Almanach chantant pour la présente année. 1817.
(1817) герой говорит:
«Я всегда любил французов, и в особенности любезных француженок; я попытаюсь завоевать внимание красавиц, перенимая у вас уроки. У войны, как и у любви, есть свои хорошие стороны, и я почитаю себя счастливым состоять узником первой в мире нации».
Третьим сюжетом становятся попытки казаков цивилизоваться, стать похожими на французов. Так, на одной из карикатур (она называется «Каждый в свой черед»), пока мамаша Батист, собачий парикмахер, стрижет волосы одному казаку, своей очереди рядом ждут другой казак, вооруженный до зубов, и обычный пес.
Интересно, что при этом французская мода также оказалась подвержена влиянию русских: некоторое время француженки носили головные уборы, напоминающие кокошники, а мужчины — широкие панталоны поверх сапог.
Редакция благодарит Викторию Пруцакову за помощь в работе над материа-
лом.
Следующая цитата
Историк Николай Промыслов объясняет, зачем государство создает образ врага, как Наполеон заставил каталонцев, кастильцев и арагонцев почувствовать себя испанцами и что общего между мамлюками на картине Гойи и казаками на французских карикатурах
Формирование испанской нации
С конца XV века испанцы были подданными испанского короля, но считали себя в первую очередь каталонцами, арагонцами, кастильцами и так далее.
В начале 1808 года старый король Карл IV вел бесконечные переговоры с Наполеоном и при этом боролся с собственным наследником Фердинандом, постоянно приглашая Наполеона на роль третейского судьи. Весной французы мирно вошли в Мадрид, с тем чтобы посадить на испанский престол Жозефа Бонапарта, брата Наполеона. Испанские войска не понимали, что им делать. И Карл IV, и Фердинанд оказались на французской территории, в Байонне. Французы же начали вести себя по отношению к местному населению как захватчики. 2 мая 1808 года народ в Мадриде восстал. К нему присоединились некоторые части местного гарнизона, начались уличные бои. Командовавший французскими войсками Иоахим Мюрат был профессиональным военным, у него были умелые генералы (в частности, генерал Эммануэль Груши, который командовал кавалерией, до этого не раз подавлял различные народные выступления на территории Франции и Италии). Поэтому восстание было подавлено очень быстро и очень жестко, несмотря на то что сам Груши позднее писал: «Мы, конечно, сами виноваты в том, что это восстание возникло». Город опять оказался в руках французов.
Но восстание и особенно жестокость, с которой оно было подавлено, вызвало неожиданные последствия. В провинции начались выступления, стали собираться хунты Хунта — в Испании в это время собрание, объединение, союз. , которые заявили, что не признают никаких Бонапартов своей королевской династией. Началась вооруженная борьба. Наполеон почти одержал в ней победу, но в 1809 году в Португалию приплыл Веллингтон и начал действовать. Постепенно англичане вместе с испанскими войсками начали отвоевывать Пиренейский полуостров, и в 1813 году французы были с него изгнаны, а в 1814-м британские войска под руководством Веллингтона прошли на территорию Франции и продвинулись далеко на север, в сторону Парижа.
С точки зрения испанцев получалось, что испанский народ противостоял врагу и — с английской помощью, но тем не менее — отстоял свою независимость. Причем именно испанский народ, без монарха: Карл IV сам отрекся от престола и отдал корону Жозефу Бонапарту, пришедшему на его землю с оружием в руках, то есть, в общем, предал свою страну. Еще в 1812 году в свободном от французов городе Кадисе испанцы без всякого короля приняли свою первую конституцию, вводившую в стране конституционную монархию.
Грюнвальдская битва. Картина Яна Матейко. 1878 год © Muzeum Narodowe w Warszawie
Во Франции словосочетание «французская нация» встречается в текстах по крайней мере с XVI века, но в результате тех же самых войн — революции и Наполеона — французы стали гораздо сильнее ощущать свою монолитность. Здесь важным фактором стало введение во время революции всеобщей воинской повинности в августе 1793 года.
До этого в европейских странах армия была либо наемной, либо, как в Российской империи, рекрутской. Рекрутский набор — это, по сути, пожизненно: человек ушел и навсегда пропал из жизни своей общины. Теперь же во Франции в армии стали служить относительно недолго: от трех до пяти лет. Человек уходит на пять лет, а потом возвращается, повидав мир; за это время у солдат из разных провинций неизбежно вырабатывается общий язык и общие культурные ценности, которые они затем несут по домам. Таким образом, во Франции начала происходить трансляция неких единых
установок Именно это сделало возможным возврат династии Бонапартов в 1848 году: солдат, который ходил с Наполеоном в атаку, вернувшись, будет ему верен и так же воспитает своих детей. .
К этим установкам относится новая идея верховного суверенитета нации: если раньше «французская нация» состояла из подданных французского короля, то теперь она сама стала главным и фактически единственным источником власти, начала считать себя более важной сущностью, чем монарх. Поэтому Наполеон провел пусть формальный, но плебисцит Референдум, сделавший Наполеона из пожизненного консула императором, состоялся в ноябре 1804 года. : он носил титул «император французов» — формально с согласия всей нации. И поэтому же, когда на трон вернулся Людовик XVIII Людовик XVIII приехал в Париж 3 мая 1814 года. , он быстро понял, что не может не дать Франции парламент и конституцию. И как бы потом он и Фердинанд VII ни пытались ликвидировать этот представительный орган, у них ничего не получилось.
То же самое происходило в это время на всем европейском континенте, и практически везде важной вехой для этого движения стали именно Наполеоновские войны. Ведь что такое нация? Некая общность, которая отделяет себя от других. Война для такого отделения — очень удобный момент.
Это национальное единение всегда шло своим путем. Так, идею создания единого государства в Италии приписывают самому Наполеону: до него на карте фактически со времен Карла Великого не было никакого единого Итальянского королевства.
Другой пример — чехи, которые столетиями жили под властью Габсбургов, сохраняя то большую, то меньшую автономию. На этой территории было очень большое количество немцев, вся так называемая чешская аристократия состояла из людей, носивших немецкие фамилии. B конце XVIII — первой половине XIX века идея чешской нации, которая противостоит немцам, там появилась впервые.
После побоища Игоря Святославича с половцами. Картина Виктора Васнецова. 1880 год © Государственная Третьяковская галерея
Образ врага
Если формирование нации происходит во время войн, один из удобных способов отделить себя от других — выработать устойчивый образ врага. Во многих странах в начале XIX века таким врагом стали французы.
На завоеванных территориях любому солдату нужна еда и крыша, под которой он сможет поспать. В период Наполеоновских войн во французской армии всем, кроме высшего командования, запретили ставить палатки: их надо поставить, растянуть, потом собрать. Это занимает время. При этом воевали французы в основном в Европе, а там, как рассуждало командование, обычно было где разместиться, так как это весьма густонаселенные территории. Но в реальности все стало происходить немного иначе. В наполеоновский период французские войска уже были не слишком религиозны. XVIII век, революция — в общем, уважение к религии упало, и это коснулось даже самых низов общества. И воинские части, входя в деревню или город, стали останавливаться на ночлег в церкви, так как это обычно большое здание, там помещается много людей, а в случае нападения противника оно еще и служит как укрепление.
Если армии не хватало продовольствия, начиналось воровство. Конечно, в основном грабили местное население. По военному уложению наполеоновской армии воровство у местного населения было самым легким видом воровства, на которое обычно не обращали внимания: командиры считали, что, если они не могут накормить солдат, они не должны мешать им искать себе пропитание. Но существовало и внутреннее воровство. Во время войны в армии очень большая ценность — лошадь: она и спасет, и привезет продовольствие и боеприпасы. Поэтому французы оберегали своих лошадей. И на ночлег лошадей тоже стали заводить в церкви.
Это происходило и в Испании, и в России в 1812 году. В России к тому же населенные пункты редкие и небольшие. Деревянные строения, которые не погибали во время боев, разбирались на костры, и для ночлега солдатам оставались только каменные здания, а это чаще всего были те же церкви. Видя это, народ, естественно, чувствовал себя оскорбленным. Лошадь в храме — это распространенный фольклорный мотив: басурмане придут, поставят лошадей в храме. В Испании и России, где народ был очень религиозным, лошадь в храме была знаком того, что пришел Антихрист, а с Антихристом можно воевать любыми способами.
Битва при Стэмфорд-Бридже. Картина Петера Арбо. 1870 год © Nordnorsk Kunstmuseum
Мамлюки и казаки
Конечно, врага, угрожающего самому существованию твоего государства, да еще и безбожника, лучше представлять как можно более чужим. В изобразительном искусстве эта задача затруднялась тем, что внешне французские солдаты не особенно отличались от всех остальных: конечно, у регулярных войск в Европе была разная форма, но в общем отличить одну от другой можно было разве что по цвету. Даже медвежьи шапки, которые сначала надевали французские генералы, со временем стали использовать и англичане. Поэтому олицетворением врага старались сделать , кто отличается еще и внешне. В Испании для этого очень удачно подвернулся один мамлюкский эскадрон — буквально несколько человек, оказавшихся среди французских войск, занявших Мадрид. Мамлюки выглядят иначе, к тому же они мусульмане, с которыми испанцы воевали со времен Реконкисты Реконкиста — продолжавшееся 800 лет (с VIII по XV век) отвоевание христианскими пиренейскими государствами своих земель, захваченных арабами. .
К тому же испанцы, как и все остальные формирующиеся нации, испытывали в XIX веке особенный интерес к собственной (правда, здорово идеализированной) средневековой истории Благодаря этому интересу к собственному прошлому в этот период ученые начинают публиковать многочисленные исторические источники и средневековую литературу, записанную на национальных языках (в противовес латыни), собирать фольклор и предметы материальной культуры, составлять словари народных языков и так далее. . У французов огромный интерес стала вызывать Столетняя война — ее изображали как героическое противостояние опасному внешнему врагу, Англии (хотя в XIV–XV веках идеи «своих» и «чужих» вообще не существовало, сюзерен в каждом конкретном случае сам решал, на чьей стороне ему выступить). Точно так же относились к Реконкисте в Испании. Так что мамлюкский эскадрон подвернулся тут очень кстати: восстание 2 мая в Мадриде можно было изобразить не просто как борьбу с внешним завоевателем, но и как сопротивление извечному врагу христианской веры.
Французы тоже искали способ изобразить своих врагов как можно менее похожими на себя. Поэтому распространение получило изображение русских в образе бородатых казаков. И такой образ оставался актуальным в Европе вплоть до Первой мировой войны. Это особенно характерно для карикатур, причем рядом с казаком там часто появлялся медведь. Дело в том, что в начале XIX века казакам полагалась форма, отличавшаяся от формы других кавалеристов, но в реальности и ее никогда не хватало. Поэтому они ходили в своей одежде — унифицированной, но совершенно непохожей на военную форму, как ее представляли себе французы. А кто воюет без формы? Только дикари.
Николай Промыслов — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, член Международного наполеоновского общества. Занимается историей Наполеоновских войн и взаимных представлений народов друг о друге.
Читайте также: