Можно и зайца научить курить цитата
Обновлено: 07.11.2024
Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.
Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.
Без статистики вообще не жизнь. так, каторга.
Вы обращали внимание, что у нас происходят перебои с теми или иными товарами? Это происходит от того, что те или иные товары не запланированы такими ротозеями как вы. Извольте переделать.
Статистика – это наука, она не терпит приблизительности…
Мы называем её «наша мымра». Конечно, за глаза.
— Зачем ты ел пластилин?!
— А я его с сахаром ел!
А это Шура — симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то её выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.
Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что они появляются на свет взрослыми, согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.
Угадай, что я сейчас курю? Мальборо. Новый зам с барского плеча целый блок кинул. Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он у Старухи сидит.
— Ну и как там у них в Женеве?
— Сложно!
— Каждая новая метла расставляет везде своих людей.
— Надеюсь, ты мой человек?
— Конечно! Правда, до этой минуты я был ничей.
На Машу Селезнёву мне ничего не жаль.
— Вы купили новые сапоги, Вера?
— Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравится?
— Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё.
— Значит, хорошие сапоги, надо брать.
— Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина…
— Она не женщина, она директор.
Возьмём, к примеру, опята. Они растут на пнях. Если придёшь в лес и тебе повезёт с пнём, то можно набрать целую гору… пней… ой, опят…
— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
— А ты не стой, ты сядь!
Сигаретку, спичку, коробок?
— Грибы вас мало интересуют, я так понимаю…
— Правильно понимаете.
— Ягоды не интересуют?
— Только в виде варенья.
— А стихи… в виде поэзии… как вы к ним относитесь?
— Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось. уже.
— Усилить хочется.
— Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— Ага, петь хочется!
— Какое несчастье…
— Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый… баритональный… дискАнт.
— Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
— Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Гы-гы-гы. Вот, а сейчас я тихий.
— Мне повезло.
«Тихо вокруг, только не спит барсук. Уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг».
Ну, какие у тебя планы на вечер? Какая компания? А мужчины там будут? Ну ты давай, знакомь меня. Я теперь женщина одинокая.
— Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать.
— Ха! Мать. Мать у них был - Новосельцев!
Ну, всё, Новосельцев, Ваше дело труба.
Здравствуйте… Прокопья… Людмиловна…
— Меня вчера муха укусила.
— Да. Я это заметила.
— Или я с цепи сорвался.
— Это уже ближе к истине.
— Значит, я с цепи.
— Почему вы всё время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
— Не надо меня кусать! Зачем раскусывать?
— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!
— Мы вас любим… в глубине души… где-то очень глубоко…
— Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
— Нет, это заметно, должно быть заметно…
— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все… не таким уж чудовищем…
Просто вы заплакали — и как будто вы нормальная…И это меня потрясло.
— А мне ведь только тридцать шесть.
— Как тридцать шесть?
— Да-да. Я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
— На тридцать… пять.
— Опять врёте, товарищ Новосельцев!
— Верочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберём!
— Я не доживу, я на вредной работе.
— Ну что, уволила вас старуха?
— Она не старуха!
У нашего руководства, то есть у меня, родилась, как ни странно, ням-ням, мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики — чё там скрывать, ха-ха-ха! — начальником отдела лёгкой промышленности. Лё-ёгенькой промышленности.
Именно обувь делает женщину женщиной.
— Что гармошкой? Каблук?
— Голенище.
Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.!
— Куда!?
- Под макси!
— Слово неприличное написано.
— Стереть!
— Блайзер — клубный пиджак.
— Для «Дома культуры», что ли?
— Туда тоже можно.
— Сейчас парики не носят, так?
— Ну и слава Богу, я считаю. Куда лучше так… это… живенько, правда? А то как дом на голове!
— Ну, если живенько, то лучше.
— Надо выщипывать, прореживать.
— Чем?
— Ну, хотя бы рейсфедером!
— Рейсфедером? Милая моя, это же больно!
— Ну вы женщина, потЕрпите! Бровь должна быть то-о-оненькая, как ниточка. Удивлённо приподнятая.
— Что отличает деловую женщину от… женщины?
— Что?
— Походка! Ведь вот… как вы ходите!
— Как?!
— Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь вот завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот — чешет на работу, как будто сваи вколачивает!
В женщине должна быть загадка! Головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, здесь всё свободно, плечи откинуты назад. Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчины такую женщину не пропускают!
— Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного.
— Вы думаете?
— Для человека. С интеллектом.
— Грудь вперёд!
— Грудь? Вы мне льстите, Вера.
— Вам все льстят!
Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же виляете бёдрами, как непристойная женщина!
Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже!
Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке.
— Зачем спрятать?
— Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
— Ну, давайте спрячем… А куда спрятать?
— Я говорю, в шкаф, за сцену.
— А, в шкаф.. А влезет?
— Впихнём!
— Положите лошадь.
— Мне не тяжело. Я сильный.
— Поставьте лошадь! Что вы! Она же тяжёлая. Что вы в неё вцепились?!
— Я с ней сроднился.
— Мы поехали в «Арагви». Мы там ели… что ещё… угощались… цыплята табака, сациви, купаты, ша… ша… шлЫки… чебуреки…
— ЧебурекИ.
— ЧебурекИ…
— Вы же непьющая.
— Как это непьющая? Очень даже… почему же? От хорошего вина не откажусь.
— Почему вы всё время врёте?
— Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.
Зачем вы занимаетесь мною лично? Поручите меня вашему секретарю.
— Представляете, Бубликов умер!!
— Как умер? Почему умер? Я не давала такого распоряже… Как умер?
— По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
— Ну да, если сегодня ещё кто-нибудь умрёт или родится, я останусь без обеда.
До шкафа мы с ней не дотянули.
Вставайте же, наконец! И… идите… занимайтесь… чем там. делами!
Ну вон же она сидит, в жутких розочках!
«Женщины, когда им под сорок, часто делают глупости». Ну, ей, конечно, видней!
Пенсия на горизонте — и она туда же! Просто сексуальная революция!
— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?
Понимаете, Бубликов умер… а потом он не умер…
Умрёт ли он ещё раз — неизвестно, а цветы пропадают. Шура дёргает их из Бубликова и… ой, то есть из венка из-под Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.
— Вы так на меня смотрите… Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
— Почему вы так говорите? Это не веник! Это прекрасный букет!
Не носил я вам букетов! Почему я… Что я, обалдел, что ли?! Белены объелся?!
— Никому из сотрудников вы бы не позволил себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того-этого…
— Где у вас тут дверь…?
— Где надо, там и дверь!
— . открываются
— А может быть, действительно не вы принесли этот злосчастный букет?
— Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
— Ну знаете! Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!
— Я соображаю, о ком вы говорите.
— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?
— Весь коллектив.
— Информация поставлена у нас хорошо!
— Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— По-моему, да.
— Вы это хорошо помните?
— Да, по-моему.
— А меня вообще сослали в бухгалтерию!
— Да на тебе пахать надо!
Идите вы… в бухгалтерию.
— Сумасшедший!
— Или ещё подальше!!
— А я ещё бесплатные путёвки для его детей доставала!
— У, чувырла. Ну ладно!
— А вы дайте ему сдачи!
— А я ему дам сдачи! Но другим способом!
— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и драчун!
— Да, я крепкий орешек!
Мой вам добрый совет: как добрый товарищ, бросьте это всё, выкиньте из головы и вернитесь — в семью, в коллектив, в работу! Так надо!
— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.
— Давайте чтоб все были здоровы!
— Прекрасный тост!
— Там конфеты.
— Да, я так и поняла.
— У меня к вам предложение.
— Рационализаторское?
— Да, где-то.
— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика. Вот. Это обуза.
— Господи, как вы можете так говорить о детях?
— Ну подождите, Людмила Прокофьевна!
— Да что вы?
— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.
Вы не сделали ничего особенного, вы испортили мне новое платье.
— Снимайте платье! Живо, снимайте! А-а-а! Нет, нет. Не сейчас, не здесь.
— Что же вы говорите «снимайте»?
— Ходил ко мне один человек… Долго ходил… А потом женился на моей подруге
— Я не собираюсь жениться на вашей подруге.
— Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их уничтожила.
Вот смотрю я на вас, Верочка, и думаю: будь я полегкомысленнее, я бы… ух.
— Ну, как поживает кошка?
— Сказала, что лучше.
— Так и сказала?
— Да, так и сказала.
— Замечательная кошка! Самая лучшая кошка на свете, правда?
— А как вам моя причёска?
— Умереть — не встать!
— Я тоже так думаю.
Какая занятная репродукция «Джоконды»!
У меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать.
Садись… эээ… тесь.
— Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.
— За что? Что я вам такого сделал плохого?
— У меня есть смягчающее обстоятельство. Я люблю вас. Люблю.
— Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись: нам нужен ребёнок!
— Ты хочешь, чтоб у нас был ребёнок?
— Да! И как можно скорее!
— Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут… Я не могу уйти!
— Пишите, пишите!
— Не торопите меня, я не пишущая машинка!
— Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали? Билеты в цирк не пропадут?
— Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
— Ага. Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.
— Вы проницательны, товарищ Калугина!
— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.
— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.
— Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
— Ну-ну, смелее, смелее!
— Самодур?!
— Угу. Самодура!
— Ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!
— Не бейте меня по голове, это моё больное место!
— Это ваше пустое место!
Следующая цитата
Продолжаем выбирать лучшие цитаты советского кино. Сегодня на очереди ещё одна любимая в народе комедия. "Служебный роман" Эльдара Рязанова. Давайте же вспомним, какие фразы и выражения вошли в лексикон из этого фильма
Напоминаю условия. Мы составляем список лучших цитат советского кино, фраз, ушедших из советских фильмов, и ставших крылатыми и часто употребляемыми в обычной речи
Для начала проводятся отборочные туры. Один фильм - один тур. А потом, в конце, в финале, собрать те цитаты, которые в отборочных набрали наибольшее количество голосов.
Если вы пропустили, но хотите принять участие в предыдущих турах - голосование за цитаты из "Бриллиантовой руки", "Иван Васильевич меняет профессию", "Белое солнце пустыни", "Место встречи изменить нельзя", "Джентльмены удачи", "Кин-дза-дза!", "Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика", "Операция "Ы" и другие приключения Шурика", "Берегись автомобиля", "Москва слезам не верит", "Ищите женщину", "Покровские ворота" - ссылки на них в конце поста. А сегодня открываем голосование за фразы из фильма "Служебный роман". В нём, так же как и в предыдущих фильмах, очень много фраз, которые цитируются нашими людьми. Поэтому не обижайтесь, если ваша любимая фраза из фильма не попала в опрос, добавляйте её в комментариях, а я при подсчёте постараюсь это учесть.
Обращаю ваше внимание - голосовать можно сразу на несколько цитат.
Следующая цитата
- Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково.
Это уже обычай. Традиция.
Я бы сказал - ритуал.
- Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши.
- Вы купили новые сапоги, Вера?
- Да вот еще не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
- Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее.
- Значит, хорошие сапоги, надо брать.
- Ну и как там у них в Женеве?
- Сложно.
- По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
- По грибам да.
- А музыка вас не увлекает, Людмила Прокофьевна? В каком-нибудь, любом виде?
- Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
- Ага! Петь хочется!
- Какое несчастье.
- Подождите. Меня осенила догадка. Вы пьяны?
- Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Вот. А сейчас я тихий.
- Мне повезло.
- Тихо вокруг,
Только не спит барсук.
Уши свои он повесил на сук,
И тихо танцет вокруг.
- Привет дебоширу.
- Привет.
- Ты можешь мне объяснить, какая вчера. Какая тебя муха укусила?
- Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать!
- Ха-ха. Мать! Мать у них был Новосельцев.
- Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба.
- Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
- Не надо меня кусать. Зачем. раскусывать? Не надо.
- Вы утверждали, что я черствая!
- Почему, мягкая.
- Бесчеловечная!
- Человечная.
- Бессердечная!
- Сердечная.
- Сухая!
- Мокрая.
- Мы в вас души не чаем. Мы вас любим. . в глубине души. Где-то очень глубоко.
- Что вы несете, ей-богу?!
- Демократичная наша, демократичная.
- Что вы делаете? Вы что, плачете?
- Вы врываетесь ко мне в кабинет и говорите мне разные гадости!
- Перестаньте плакать! Что вы, вам по должности не положено.
- Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
- Не надо преувеличивать. Не все. Не таким уж чудовищем.
- Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас. У вас дети.
- Да, двое: мальчик и. мальчик.
- Вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.
Как кого? Новосельцева, разумеется.
- Так, всем наплевать! А я сижу одна, ломаю голову,
что бы такое подарить Баровских, чтобы он получил удовольствие!
Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке!
- Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.
- Разве?
- Шузы сейчас носят с перепонкой, на высоком каблуке.
- У вашей родственницы ноги красивые? Стройные?
- Ну. в общем-то. Ноги как ноги. Средние ноги, будем так считать.
- Ну понятно. Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
- Куда?
- Под макси!
- Ну и слава богу, я считаю. Куда лучше так. живенько, правда? А то как дом на голове.
- Ну если живенько, то лучше.
- Походка! Ведь вот как вы ходите?
- Как?
- Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу!
Как будто сваи вколачивает!
- В женщине должна быть загадка.
Головка чуть-чуть приподнята. Глаза немножко опущены.
Здесь всё свободно. Плечи откинуты назад. Походка свободная, от бедра.
Раскованная, свободная пластика пантеры перед прыжком.
- А можно научиться так ходить или это недоступно?
- Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе, ничего нет невозможного.
- Вы думаете?
- Для человека с интеллектом.
- Ой, боюсь, что я не одолею эту науку.
- Ерунда, справитесь. Не волнуйтесь. Голову вперед. Грудь вперед.
- Грудь? Вы мне льстите, Вера.
- Вам все льстят.
- Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла!
Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости?
Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина.
- Красиво, да?
- Угу, хорошая лошадка.
- Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже, а?
- Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка!
Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке.
Дышите. Элегантнее, пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина.
Ну, пошла теперь одна! Пошла! Веселее!
- Людмила Прокофьевна! Разрешите нам спрятать эту лошадь за сцену в шкаф.
- З-з-зачем спрятать.
- Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
- Но вы все-таки как себя чувствуете, Анатолий Ефремович?
- Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо.
- Слушай. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо.
Но я стала читать – просто оторваться не могла!
- Понимаете, Бубликов у-у-умер. А потом он не умер.
Эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице, а позвонили нам. Перепутали.
А венок уже купили. Умрет ли он еще раз, неизвестно. А цветы пропадают.
Вот. Шура дергает их из Бубликова.
Ой, то есть, из венка из-под Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.
- А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
- Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый.
. как? День рожденья, или, там, как это. Восьмое марта.
- В этом письме – мои предложения по улучшению статистического учета в легкой промышленности.
- Вы знаете, я вас очень хорошо понимаю.
Очень важно улучшать статистический учет. именно в легкой промышленности.
Я вас очень хорошо понимаю.
- Меня беспокоит душевное состояние одной нашей сотрудницы.
- Я соображаю, о ком вы говорите.
- А кроме вас, еще кто-нибудь. "соображает"?
- Весь коллектив.
- Представляете, Самохвалов передал мне письма Рыжовой, чтоб мы разобрались на месткоме.
- Гад какой!
- Да? А меня вообще сослали в бухгалтерию!
- Да на тебе пахать надо!
- Слушайте, меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась на свободу.
- Это мужественный поступок.
- Красное. Или белое?
- Или белое. Но можно красное!
- М-можно красное.
- Все равно, какое вино.
- Давайте за что-нибудь выпьем.
- За что?
- Не знаю.
- И я не знаю. Ну, за что?
- Давайте, чтоб все были здоровы, а?
- Прекрасный тост!
- У меня дети. У меня их двое: мальчик и. д-де. т-тоже мальчик.
Два мальчика.
- Ну подождите, Людмила Прокофьевна, не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.
- Вы тоже, видимо, расчитываете найти себе другую начальницу.
- Конечно!
- . и помоложе, и покрасивее, не так ли?
- Так ли, так ли. Тем более, что это не проблема.
- Билеты в цирк не пропадут?
- Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
- Вы уходите. Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина.
- Ну, ну, смелее, смелее.
- . самодур?
- Самодура.
- Как вы оригинально и замечательно ухаживаете. Ну ничего не скажешь. Вы настоящий современный мужчина.
- Какое вы право имеете меня так оскорблять?
- Не бейте меня по голове, это мое больное место!
- Это ваше пустое место!
Следующая цитата
― По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
― По грибам да.
― Мы в вас души не чаем. Мы вас любим. . в глубине души. Где-то очень глубоко.
Полный текст (Слушай! Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо. )
Текст песен (Тихо вокруг, только не спит барсук. )
В двух словах
Ничто не предвещало беды. Работники работали, начальники руководили, каждый в меру сил занимался своим делом. Но на одном корпоративном мероприятии товарищ Новосельцев ВНЕЗАПНО решил подъехать к своей начальнице с проявлением дружеских чувств. Потому что освободилось место начальника отдела, и он вполне готов его занять. И что вы думаете? Оказалось, что начальница, Людмила Прокофьевна, вовсе не мымра и даже не совсем чудовище. А наоборот, вполне милая и очень одинокая гражданка. Товарищ Новосельцев решил подставить ей плечо человеческого участия. А потом понеслось.
А теперь - цитаты
― Мы называем ее "наша мымра".
― Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково. Это уже обычай. Традиция. Я бы сказал - ритуал.
― Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши.
― Вы купили новые сапоги, Вера?
― Да вот еще не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
― Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее.
― Значит, хорошие сапоги, надо брать.
― Ну и как там у них в Женеве?
― Сложно.
― По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
― По грибам да.
― А музыка вас не увлекает, Людмила Прокофьевна? В каком-нибудь, любом виде?
― Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
― Ага! Петь хочется!
― Какое несчастье.
― Подождите. Меня осенила догадка. Вы пьяны?
― Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Вот. А сейчас я тихий.
― Мне повезло.
― Тихо вокруг, Только не спит барсук. Уши свои он повесил на сук, И тихо танцет вокруг.
― Привет дебоширу.
― Привет.
― Ты можешь мне объяснить, какая вчера. Какая тебя муха укусила?
― Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать!
― Ха-ха. Мать! Мать у них был Новосельцев.
― Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба.
― Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
― Не надо меня кусать. Зачем. раскусывать? Не надо.
― Вы утверждали, что я черствая!
― Почему, мягкая.
― Бесчеловечная!
― Человечная.
― Бессердечная!
― Сердечная.
― Сухая!
― Мокрая.
― Мы в вас души не чаем. Мы вас любим. . в глубине души. Где-то очень глубоко.
― Что вы несете, ей-богу?!
― Демократичная наша, демократичная.
― Что вы делаете? Вы что, плачете?
― Вы врываетесь ко мне в кабинет и говорите мне разные гадости!
― Перестаньте плакать! Что вы, вам по должности не положено.
― Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
― Не надо преувеличивать. Не все. Не таким уж чудовищем.
― Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас. У вас дети.
― Да, двое: мальчик и. мальчик.
― Вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности. Как кого? Новосельцева, разумеется.
― Так, всем наплевать! А я сижу одна, ломаю голову, что бы такое подарить Баровских, чтобы он получил удовольствие! Присмотрела бронзовую лошадь в комиссионке!
― Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.
― Разве?
― Шузы сейчас носят с перепонкой, на высоком каблуке.
― У вашей родственницы ноги красивые? Стройные?
― Ну. в общем-то. Ноги как ноги. Средние ноги, будем так считать.
― Ну понятно. Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
― Куда?
― Под макси!
― Ну и слава богу, я считаю. Куда лучше так. живенько, правда? А то как дом на голове.
― Ну если живенько, то лучше.
― Походка! Ведь вот как вы ходите?
― Как?
― Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу! Как будто сваи вколачивает!
― В женщине должна быть загадка. Головка чуть-чуть приподнята. Глаза немножко опущены. Здесь всё свободно. Плечи откинуты назад. Походка свободная, от бедра. Раскованная, свободная пластика пантеры перед прыжком.
― А можно научиться так ходить или это недоступно?
― Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе, ничего нет невозможного.
― Вы думаете?
― Для человека с интеллектом.
― Ой, боюсь, что я не одолею эту науку.
― Ерунда, справитесь. Не волнуйтесь. Голову вперед. Грудь вперед.
― Грудь? Вы мне льстите, Вера.
― Вам все льстят.
― Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла! Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина.
― Красиво, да?
― Угу, хорошая лошадка.
― Это не лошадка, это мамонт какой-то. Давайте приедем уже, а?
― Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка! Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке. Дышите. Элегантнее, пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина. Ну, пошла теперь одна! Пошла! Веселее!
― Людмила Прокофьевна! Разрешите нам спрятать эту лошадь за сцену в шкаф.
― З-з-зачем спрятать.
― Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
― Но вы все-таки как себя чувствуете, Анатолий Ефремович?
― Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым - неплохо.
― Слушай. Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо. Но я стала читать – просто оторваться не могла!
― Понимаете, Бубликов у-у-умер. А потом он не умер. Эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице, а позвонили нам. Перепутали. А венок уже купили. Умрет ли он еще раз, неизвестно. А цветы пропадают. Вот. Шура дергает их из Бубликова. Ой, то есть, из венка из-под Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.
― А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
― Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый. . как? День рожденья, или, там, как это. Восьмое марта.
― В этом письме – мои предложения по улучшению статистического учета в легкой промышленности.
― Вы знаете, я вас очень хорошо понимаю. Очень важно улучшать статистический учет. именно в легкой промышленности. Я вас очень хорошо понимаю.
― Меня беспокоит душевное состояние одной нашей сотрудницы.
― Я соображаю, о ком вы говорите.
― А кроме вас, еще кто-нибудь. "соображает"?
― Весь коллектив.
― Представляете, Самохвалов передал мне письма Рыжовой, чтоб мы разобрались на месткоме.
― Гад какой!
― Да? А меня вообще сослали в бухгалтерию!
― Да на тебе пахать надо!
― Слушайте, меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась на свободу.
― Это мужественный поступок.
― Красное. Или белое?
― Или белое. Но можно красное!
― М-можно красное.
― Все равно, какое вино.
― Давайте за что-нибудь выпьем.
― За что?
― Не знаю.
― И я не знаю. Ну, за что?
― Давайте, чтоб все были здоровы, а?
― Прекрасный тост!
― У меня дети. У меня их двое: мальчик и. д-де. т-тоже мальчик. Два мальчика.
― Ну подождите, Людмила Прокофьевна, не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.
― Вы тоже, видимо, расчитываете найти себе другую начальницу.
― Конечно!
― . и помоложе, и покрасивее, не так ли?
― Так ли, так ли. Тем более, что это не проблема.
― Билеты в цирк не пропадут?
― Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
― Вы уходите. Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина.
― Ну, ну, смелее, смелее.
― . самодур?
― Самодура.
― Как вы оригинально и замечательно ухаживаете. Ну ничего не скажешь. Вы настоящий современный мужчина.
― Какое вы право имеете меня так оскорблять?
― Не бейте меня по голове, это мое больное место!
― Это ваше пустое место!
― Куда едем?
― Прямо!
Чему как бы учат нас цитаты из фильма "Служебный роман"
Подарить юбиляру бронзовую лошадь - это очень сильный ход. Очень.
Если вы хотите ударить вышестоящего начальника по лицу (или другим частям тела) - не забудьте сначала вернуть ему все долги. Наличными.
Именно обувь делает женщину Женщиной. С большой буквы Ж.
Смотрите хорошие фильмы - и будет вам счастье.
И помните: Мы вас любим. в глубине души. Где-то очень глубоко.
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
А еще можно подписаться на выпуски нашей рассылки. И получить подарок - книгу "365 цитат о любви". Самые трогательные, неожиданные и смешные.
Полный текст (Слушай! Конечно, я понимаю, чужие письма читать нехорошо. )
Текст песен (Тихо вокруг, только не спит барсук. )
И ведь что интересно.
Любимая статуя советского кинематографа
Конечно, мы не можем пройти мимо нее. Она не только украшала жизнь товарища Бубликова на работе. Она сыграла еще много других потрясающих ролей.
Например, в "Формуле любви" - это образ Прасковьи Тулуповой, которую собирался материализовать граф Калиостро;
В "Старом Новом Годе" - она стояла в бане и наводила на мысли о высоком и прекрасном.
И в "Служебном романе" она тоже проявила лучшие свои актерские качества. Сколько радости она доставила товарищу Бубликову - просто словами не описать.
Зачем стоит перечитать цитаты из фильма "Служебный роман все"
- Вспомнить песню про барсука;
- и почему Калугиной не положено плакать;
- и зачем было нужно прятать лошадь за сцену в шкаф.
Ссылки по теме
Служебный роман на Википедии. Особенно подробно про съемки.
Посмотреть или прикупить на Озоне:
- Эльдар Рязанов. Служебный роман - актерская книга. Повести Э.Рязанова и Э.Брагинского
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Кавказская пленница (Идите, идите. Мы Вас вылечим. Алкоголики - это наш профиль)
Здравствуйте, я ваша тетя (Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви. )
Бриллиантовая рука (Ну-с, будем принимать меры. А что делать? Пьянству - бой!)
Кин-Дза-Дза! (Ребят, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража?)
Обыкновенное чудо (Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен. )
Дон Жуан де Марко (Как я мог сломать свой цветок любви к донне Джулии?)
Волшебное кольцо (Это Ульянка - хуже керосину)
Скотт Пек. Непроторенная дорога (То, что вы мне описали, – не любовь, а паразитизм. )
Читайте также: