Клянусь говорить правду только правду и ничего кроме правды откуда цитата

Обновлено: 24.11.2024

Если Вы говорите только правду, Вам не нужно ни о чем помнить.
Марк Твен (100+)

Во времена всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм.
Джордж Оруэлл (50+)

Во времена лжи, говорить правду — революционный поступок.
Джордж Оруэлл (50+)

Мы познаем правду не только умом, но и сердцем.
Блез Паскаль (100+)

О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет.
Тени в раю (Эрих Мария Ремарк) (50+)

Выбирайте друзей среди приятных людей, имеющих редкую и неприятную способность говорить правду.
Владимир Зельдин (6)

Потому что любить кого-то – это значит помогать ему, когда он попал в беду, заботиться о нем и говорить ему правду.
Загадочное ночное убийство собаки (Марк Хэддон) (6)

Поднимите глаза на ночное небо.
Вы же не думаете, что эта красота была создана просто так.
Восточные пословицы и поговорки (20+)

Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой.
Федор Михайлович Достоевский (100+)

Не старайся понять, правду ли тебе сказали, попытайся понять, почему этот человек в этой ситуации счёл необходимым и правильным сказать тебе именно эти слова, и тогда ты узнаешь правду.
Не мешайте палачу (Александра Маринина) (6)

Следующая цитата

Изложить события из собственного прошлого Митрофаний задумал не от суеславия или самомнения. «Жизнь проходит, - сказал он, много ли осталось? Так и уйдешь, не поделившись накопленным богатством. Ведь единственное настоящее богатство, которое никто у человека не отнимет, - его неповторимый жизненный опыт. Если умеешь складывать слова, большой грех не поделиться с родом человеческим своими мыслями, ошибками, терзаниями и открытиями. Большинству это, наверное, ни к чему будет, но кто-то прочтет и, может, беды избежит, а то и душу спасет».
Борис Акунин. «Пелагия и красный петух».

Действительно. Что плохого в том, что человек описывает моменты своей жизни? Конечно, ничего плохого, но многие считают, что писать мемуары прерогатива великих людей. А почему великих? Ведь в жизни каждого человека всегда найдутся эпизоды, о которых стоит рассказать. А почему мемуары? Да, мемуары у нас ассоциируются с чем-то великим, эпохальным. Как правило, они служат для самовозвеличивания. В них повествуется о событиях государственного или даже всемирного масштаба, где автор играет если не главную, то далеко не последнюю роль.

Я рядовой, законопослушный гражданин. Великих открытий не совершал. Подвигов на моем счету нет. Никаких особых достижений не имею. Тем не менее, у меня есть одно обстоятельство, которое дает право «взяться за перо» - я свидетель своего времени.
Ведь показания свидетелей помогают выявить истинное положение вещей.
Сейчас можно выделить два основных направления отношения к советским временам. Одни, утверждают, что все, что было при социализме – плохо, другие на оборот, мечтают о возврате старого режима. Кто прав? Да никто. Истина, как всегда, где-то посередине.
Я не собираюсь давать оценку прошлому и настоящему.
Во-1, просто считаю, что не имею на это право.
Во-2, прошло слишком мало времени (по историческим меркам), чтобы объективно определить роль СССР в мировой истории.
Во-3, конечно, у меня есть собственное, субъективное отношение и к настоящему, и к прошлому, но однозначную оценку (что лучше) я, пожалуй, дать не могу.

Именно поэтому мной принято решение просто изложить факты, т.е. то, чему я был свидетелем. По возможности беспристрастно – как есть. Не буду делать крен ни в строну «хорошего», ни в сторону «плохого». Просто факты.
Фрагменты буду размещать в хронологическом порядке, но писать буду без системы, то о чем захочется рассказать в очередной раз.

Обещаю говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Следующая цитата

Фразы, цитаты и афоризмы из популярных фильмов

Следующая цитата

В моём детстве было много казусов, когда я подставляла своих родных.

Однажды мы всей семьёй приехали в Кировскую глубинку к родне отца. У папы, увлекающегося человека, было много хобби в том числе и фотография.

Сбежалась вся деревня фотографироваться (там все были роднёй друг другу или сватами).Натянули и прибили одеяло во дворе и всё население по очереди садилось на стул, а уже измучившийся к вечеру папа(действо началось с утра) на фоне этого одеяла фотографировал.

Наконец очередь дошла до какого то невзрачного мелкого мужичишки. Вначале он сел на стул, сделал постное, застывшее лицо, как того требовало деревенское приличие, но вдруг, спохватившись, вскочил со стула и обратился к моему папе:

-Дядя Алексей, дай ка мне твой пиНджак, я в нем снимусь.
Одев оный, он пошевелил плечами и сказал:
-Да пиНджак то мне почти как раз.(Видимо, намекая на подарок. Ха-ха, мой папа был в полтора раза выше и плотнее его.)

Я, не долго думая, выдала на гора:

-Дураку да вору вся одёжка в пору!
Конечно, получилось некрасиво, но мне было тогда года четыре и у меня была любимая няня, с которой я проводила всё время, потому что родители были плотно заняты на работе.

Отличительной чертой няни были бесконечные заунывные песни с разным содержанием, но всегда на один мотив. Когда она не пела, то говорила разными прибаутками, которые я впитывала как губка, и вот одну из них и выпалила, как мне показалось к месту.

Мог бы случится скандал, но Александр, действительно приходился моему отцу племянником, и поэтому милостливо простил меня.

Некоторое время спустя мы куда то поехали, я, стоя у автобуса и заглядывая внутрь, уже мысленно выбрала себе местечко у окна. Но вдруг какой то дядька, расталкивая всех, залез в автобус и сел на "моё" место.
-А у тебя губа не дура!- Громко сказала проходя мимо. Дядька оказался начальником и родители долго извинялись.

Временами моя няня болела, а так как в садик меня не водили, и оставлять одну было чревато, потому что в попе у меня было шило, то в такие дни искали добрых людей, согласных приютить меня в рабочее время.

Таким вот образом, однажды я попала в семью, дочь которых звали Аля, остальных имён не помню. Тогда мне уже было пять лет.

Подошло время обеда. Хозяйка вытащила из печи ухватом дымящийся чугунок, пахнущий блаженством.Затем разлила по тарелкам наваристые щи и положила в каждую тарелку по такому огромному куску мяса,разделив который, хватило бы на каждого из шести человек в нашем семействе.

Я съела всё! (Когда ещё привалит такое счастье!) Но самое потрясающее было после: К чаю выставили на стол большую салатницу, доверху наполненную кусочками сахара. Все пили чай, а я сидела с открытым от изумления ртом.

-Надя, а почему ты не пьёшь чай, не берешь сахар? Бери сколько хочешь.
-А можно? Осторожно спросила я.
-Конечно, можно. Раз выставили, бери и ешь.

Я съела целых два кусочка. Дома к чаю у нас папа выдавал по одному. Не просто клал кусочек рядом с чайным блюдцем, а именно выдавал, торжественно как медаль или премию. И когда он протягивал этот маленький кубик через стол, достав его из синенького пакетика ,обвязанного рыжей бечёвкой, приходилось привставать со своего
места и протягивать навстречу руку.

И мне стало так обидно за свою семью, за то что у нас нет такого изобилия, (это был год смерти Сталина),что чуть встав из-за стола, и пробормотав довольно невнятно: " Спасибо". Я вдруг приосанилась и громко объявила:

-Да у нас такого сахара- завались. Уж не знаем куда и девать. У нас даже в шифоньере внизу в ящике из под обуви сахар!

Наступила зловещая пауза. Я поняла, что сказала неладное. Но что сказано, то сказано. По посёлку пошли слухи.

Родители уже ждали, что вызовут для объяснений или придут с обыском. Слава Богу (в данном исключительно случае, слава
Богу) няня ещё не выздоровела и меня опять отвели к другим добрым людям, но уже со своим сухим пайком, наказав не садить за общий стол.

Но я и тут умудрилась наврать. Рассказывая их няне, как я ходила с папой в лес, я увлеклась, и дополнила действительность домыслом:

-А мне надоело гулять по лесу с папой, я от папы убежала, познакомилась с медведем и он катал меня на своей широкой спине, пока мне снова не захотелось к папе.

-А папа тебя искал?
-Немножко поискал, а потом немножко поспал, а тут и я вернулась.
Эта моя вторая ложь в течение двух дней спасла ситуацию. И посёлок и родители успокоились.

Но оказалось, что я рано радовалась. Устроив между собой " совет в Филях" родители решили начисто выкорчевать из меня враньё.

Нет, меня не били, но за каждую фантазию ставили в угол, который со временем стал постоянным местом моего обитания. Я уже пошла в школу, но и тут родители не оставляли меня своим вниманием.

Отец был учителем в старших классах, но постоянно узнавал у моей учительницы не соврала ли я. В конце концов они победили с разгромным счётом: даже, если я, во имя спасения своей шкуры, хотела соврать, то стоило мне лишь открыть рот, как из него извергалась правда и только правда.

Как то зимой, мне было уже лет девять, докторши из больницы поехали за обновами в город.(Моя мама была главным врачом). Я увязалась с ними. Зайдя в нужный магазин и взяв платья, дамы разошлись по примерочным. Первой вышла Надежда Герасимовна. Она была медсестрой, но женой хирурга, поэтому тоже входила в круг избранных.

-Ну, как Надя? Хороша я ?- Я сделала над собой неимоверное усилие, чтоб не сказать всей правды и ответила(Не забывайте, что я стала донельзя правдивой)
- Да, Надежда Герасимовна, конечно, но вот если б не Ваша спина.
Шопинг был испорчен, так ничего и не купив, все сели в больничную машину и поехали домой.

Дома, не дав пообедать, родители ругали меня в два голоса. Наконец устав, поставили в угол. Я простояла там до вечера.

Но тут к нам вошел муж горбуньи- Сергеев Владимир Михайлович-
молодой хирург, подающий блестящие надежды, недавно переведенный из сельской больнички.

История его такова: окончив мед. институт, он попал в колхозную сельскую больничку, где кроме него были одна медсестра и одна санитарка. Из интеллигенции в деревне были ещё председатель колхоза и главбух.

В те времена голубизна была ещё не в моде, а деревенские девушки были или замужем или уехали в город. А наглая медсестра нахрапом лезла к новому доктору в штаны. Дело молодое, гормоны играют и хирург не устоял. Медсестра сразу забеременела и родила. А так как хирург был порядочен, да ещё коммунист, то оставалось только жениться.

Когда через полтора года работы в колхозе, хирурга перевели в райбольницу, он, посмотрев на работающих там женщин: врачей и медсестер и сравнив их со своей половиной, ужаснулся:

Жена длинная, нескладная, с кривыми ногами и такой сутулой спиной, что казалась горбатой ( лицо с длинным носом соответствовало общей внешности), была к тому же ревнивой и склочной. Прибавьте чуть-чуть годочков, будет чистая баба яга. Надежда Герасимовна не отходила от законного мужа ни на шаг. Вместе в отделение, вместе на приём. Она держала его крепко под руку, при этом голова её возвышалась над головой мужа и вертелась во все стороны как радар, выискивая потенциальных неприятельниц. Но их не было. Никто даже в мыслях не держал сразиться с горбуньей, так звали её за глаза.

Владимир Михайлович страдал молча и долго. И эти страдания заполнили всё его нутро, не оставив места никаким другим чувствам. Если бы он был простым мужиком, то мог бы поколачивать время от времени свою половину, облегчая на время свои страдания. Или бы напивался с собутыльниками и вместе с ними дружно костерил свою жену. Но он был интеллигент и коммунист и держал всё в себе, но это сдерживание рано или поздно должно было взорваться как пар из разогреваемого, но запаянного котла.

Извините, немножко отвлеклась. Так вот, к нам в дом вошёл тридцатилетний красавец хирург, после того как, приехавшая без покупок, супруга устроила ему истерику с битьём посуды и послала его истребить меня, стереть с лица земли за неподобающее к ней обращение.

Взвинченный истерикой жены и клокочущим в нём самом чувством обиды на жизнь, он, не глядя в глаза моим родителям, чтобы не выдать своего бешенства, испросил разрешения поговорить со мной наедине на улице. И родители спокойно приказали мне одеться и выйти для разговора.

Прошло уже " сто" лет. Монолога истязателя доподлинно я уже не помню. Но ощущения от него ещё живы. Всё своё горе и обиды он, переиначив, вывалил на меня. Оказалось, что я ,никчёмная девчонка, не достойная жить на земле,- приношу всем только горе. Что он никогда не видел более подлого и злого существа. Мы с ним " гуляли" по проезжей части дороги, машин не было, не было и привычного лая злых собак из подворотен.

Видимо, даже собаки поджали хвосты на своих местах, почуяв своим нутром, исходившую от почти визжащего человека жуткую нечеловеческую энергию-энергию угрозы, от которой волосы на моей голове становились дыбом.

Да, он, этот красавец хирург, а в тот момент мой палач, был страшен. Лицо его перекосилось и мне казалось, что вот сейчас он превратится в волка и разорвёт меня на части. И я, как могла, молила Бога, чтоб это случилось побыстрее.

Было полнолунее, над головой висела огромная жёлтая луна. Небо было бездонное, яркое чёрно-синее, драгоценными каменьями сияли крупные звёзды, под ногами благодушно и умиротворяюще поскрипывал снежок.

И диссонансом к природному благолепию надо мной нависало злое, страшное, искаженное лицо. Мы "гуляли" часа два. Наконец, ноги мои стали подкашиваться и я несколько раз сваливалась на дорогу мешком.

К этому времени моему мучителю заметно полегчало, он ведь выпустил пар, скорее огонь, сжигающий его изнутри, и, довёдя меня до нашего дома, он, с чувством выполненного долга, ушёл восвояси.
Я тихонько вошла, родители сделали вид, что не замечают меня. А как же иначе - ведь я попортила им так лелеемый ими безупречный авторитет. Никто не предложил мне поесть. Но мне этого и не было нужно. Меня мутило, голова кружилась. Не проронив ни слова и не вылив ни одной слезинки, я легла на своё место. Я онемела от потрясения.

Ночью меня мучили кошмары, я кричала и только одна няня успокаивала меня.

Утром я встала другим человеком. Пропала моя природная жизнерадостность, непоседливость, весёлость. Я стала угрюмой и послушной как робот.

А ещё я стала часто вздрагивать и краснеть. И бояться что то сделать не так. С девяти лет с того памятного позднего вечера до пятидесяти я краснела по поводу и без.

Это было такое мучительное чувство стыда и неловкости, что понять меня может только человек, сам прошедший через этот ад.

В перерыве написания этого рассказа, из интернета я узнала, что эта болезнь называется эритрофобия. Годам к пятидесяти, в связи с возрастной перестройкой организма и изношенностью сердца, вынужденного без конца работать с перегрузками- подгонять кровь со всего организма к лицу, краснеть я перестала. Вот такая грустная история.

Р.S. Через пару лет работы в районной больнице, обозначенный хирург перевёлся в Казанский мед. институт. Там он защитил вначале кандидатскую, а потом докторскую диссертацию. Стал профессором. Не дожив до пятидесяти лет, умер. Мне сказали:"-Что то с шеей".

Что? То ли заклинило, когда наконец решил посмотреть на других баб, то ли довела собственная половина, так и не оставившая его до конца жизни.

Но мне было уже всё фиолетово. Вот, если б его разорвало тогда, когда он был волком, был бы смысл радоваться.

Читайте также: