Каждому свое пикуль цитаты

Обновлено: 22.12.2024

Ради интереса я спросил одного солдата — кту такие аннексия и контрибуция?

— Эх ты… темнота! — отвечал он. — Не знаешь, что эфто два острова в окияне, вот капиталисты из-за них и грызутся, а мы за Аннексию и Контрибуцию кровью истекаем…

Следующая цитата

В походном шатре генерала Скобелева горкой лежали философские труды Фишера, восемь томов всемирной истории Шлоссера и даже научная работа Фогта по физиологии. Своему адъютанту Дукмасову он говорил: Убьют или не убьют - это ещё бабушка надвое сказала, а учиться человеку нужно постоянно. Без знаний - смерть !

Исторические миниатюры Валентина Пикуля — уникальное явление в современной отечественной литературе, ярко демонстрирующее непревзойденный талант писателя. Каждая из миниатюр, по словам автора, «тоже исторический роман, только спрессованный до малого количества». Миниатюры, включенные в настоящее издание, представляют собой галерею портретов ярких исторических личностей XIX - начала XX веков.

Ирэна добавила цитату из книги «Тайный советник (Исторические миниатюры)» 1 день назад

"В наше время надобно мертвых ставить на ноги, дабы напугать и усовестить живую наглость и отучить от неё нынешних ротозеев, которые ещё дивятся ей с коленопреклонением. "
История для дипломата - лучшая наставница для анализа современности. Политики не знающие истории стран, в которых аккредитованы на благо своего отечества, это уже не дипломаты, а жалкие слепые котята.
Торговое дело, как посуда из глины, кокнуть можно, а мастерство - посуда золотая, налюбуешься.
Бисмарка учил русскому языку студент - юрист Алексеев, который за двадцать два рубля брался научить разговаривать по-русски любого. Однажды Алексеев пожелал узнать что думает посол Бисмарк о России и русском народе. - Россия будет иметь великое будущее, — охотно отвечал он,- а народ её велик сам по себе. Вы русские очень медленно запрягаете, но удивительно быстро ездите !

Исторические миниатюры Валентина Пикуля — уникальное явление в современной отечественной литературе, ярко демонстрирующее непревзойденный талант писателя. Каждая из миниатюр, по словам автора, «тоже исторический роман, только спрессованный до малого количества». Миниатюры, включенные в настоящее издание, представляют собой галерею портретов ярких исторических личностей XIX - начала XX веков.

Следующая цитата

С послешкольных ещё времён очень люблю "Война и мир" Льва Толстого — настолько, что перечитываю едва ли не с регулярностью кометы Энке (правда, у той период всё же покороче будет). За время жизни этих прочитываний и перечитываний набралось уже столько, что толстовский вариант освещения хода исторических событий конца XVIII — начала XIX вв. помнится в общем-то с достаточной плотностью, чтобы иметь о них как минимум общее представление. Однако какие-то смутные сомнения в этом смысле видимо всё же были (в смысле достаточности), потому что однажды, увидев любопытствующим взором в библиографии Пикуля романы об этом историческом периоде, поймал себя на том, что было бы интересно взглянуть на эту бонапартовско-наполеоновскую историю и с другой стороны.

Ну, скажем так, аннотатор если не врёт, то изрядно искажает смыслы — генерал Моро в рядах русской армии против Наполеона не сражался (по крайней мере, если судить по роману Пикуля) — не потому, что не хотел, а просто так сложились обстоятельства. На русскую службу генерал попал (правда уже в ходе заграничной европейской кампании 1813 года), однако в ряды действующей русской армии по ряду причин не вступил и погиб в качестве советника (хотя похоронен был со всеми воинскими почестями и как военный из высших командных российских чинов). Информация эта спойлером не является, ибо такова биография этого незаурядного человека, и роман нам интересен не какими-то открытиями из личной жизни генерала Моро, до сих пор неизвестными, а немного иным.

Валентин Саввич Пикуль с присущим ему мастерством передаёт саму атмосферу наполеоновской Франции — сначала времён консулата, а затем уже и бонапартистско-императорского периода. И мы вместе с героями романа имеем возможность наблюдать за превращениями талантливого и удачливого генерала Бонапарта в одиозную и мрачную фигуру императора всей Европы Наполеона, залившего кровью и страданиями не только Европу, но и покусившегося на нашу наполовину азиатскую державу в своём безудержном стремлении владеть судьбами всего мира. И вместе с биографией генерала Моро мы уточняем для себя ещё и биографию Наполеона Бонапарта, а также заодно узнаём о подробностях и деталях жизни других заметных и даже отчасти знакомых нам исторических персон и личностей (помните, у Толстого — князь Куракин, дипломат Билибин с его un mot, другие персонажи "Войны и мира", словно бы по мановению волшебной палочки перебравшиеся со страниц толстовского романа сюда, в историю, рассказываемую Пикулём?). Отчего вся эта историческая полумгла вдруг проясняется, обретает краски и резкость, наполняется звуками и запахами, обрастает плотью, чувствами, отношениями.

И какие всё-таки были необычные люди, просто диву даёшься! Ну, вот посудите сами:

Пятого числа каждого месяца в пять часов вечера секретный узник поворачивался лицом в сторону заходящего солнца и пять минут посвящал размышлениям о том, что им сделано для пользы народа и что ещё предстоит сделать. Так повелевал закон филадельфов.

Скажите, кто из нас может похвастать, ну или не похвастать, но просто честно без прикрас сказать, что он всерьёз и без дураков раздумывает и размышляет о пользе своему Отечеству и о своём народе? Нам теперь всё это кажется напыщенным и неискренним, показушным и пафосным, и мы скорее пальцем у виска покрутим, узнав нечто подобное о своём современнике.

Да, наверное они были идеалистами — все эти революционные французские якобинцы, давшие всему миру понятия "Свобода. Равенство. Братство". Но, может быть, и нам нужно чуть-чуть прислушаться к себе и к другим и перестать опасаться быть романтичными и идеалистичными, немножко пафосными и капельку искренними и открытыми.

Следующая цитата

– Я спешил оформить свободу, пока наши президенты еще не изгадились в коррупции и торгашеских интересах, пока их еще не коснулись подкупы и взятки, пока идеалы свободы еще не были осквернены. После меня, – сказал Джефферсон, – конгрессмены не будут судить о народе свято, как сужу я. Мы, американцы, обязательно скатимся под гору демократии, а наши президенты перестанут считаться с правами народа. А наш народ забудет обо всем на свете, занятый одним – деланием денег, и свобода Америки погибнет в конвульсиях…

Читайте также: