Хлеб для собаки цитаты
Обновлено: 06.11.2024
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 280
- КНИГИ 654 077
- СЕРИИ 25 022
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 417
Хлеб для собаки
У прокопченного, крашенного казенной охрой вокзального здания, за вылущенным заборчиком — сквозной березовый скверик. В нем прямо на утоптанных дорожках, на корнях, на уцелевшей пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми.
Правда, у каждого в недрах грязного, вшивого тряпья должен храниться если не утерян — замусоленный документ, удостоверяющий, что предъявитель сего носит такую-то фамилию, имя, отчество, родился там-то, на основании такого-то решения сослан с лишением гражданских прав и конфискацией имущества. Но уже никого не заботило, что он, имярек, лишенец, адмовысланный, не доехал до места, никого не интересовало, что он, имярек, лишенец, нигде не живет, не работает, ничего не ест. Он выпал из числа людей.
Большей частью это раскулаченные мужики из-под Тулы, Воронежа, Курска, Орла, со всей Украины. Вместе с ними в наши северные места прибыло и южное словечко «куркуль».
Куркули даже внешне не походили на людей.
Одни из них — скелеты, обтянутые темной, морщинистой, казалось, шуршащей кожей, скелеты с огромными, кротко горящими глазами.
Другие, наоборот, туго раздуты — вот-вот лопнет посиневшая от натяжения кожа, телеса колышутся, ноги похожи на подушки, пристроченные грязные пальцы прячутся за наплывами белой мякоти.
И вели они себя сейчас тоже не как люди.
Кто-то задумчиво грыз кору на березовом стволе и взирал в пространство тлеющими, нечеловечьи широкими глазами.
Кто-то, лежа в пыли, источая от своего полуистлевшего тряпья кислый смрад, брезгливо вытирал пальцы с такой энергией и упрямством, что, казалось, готов был счистить с них и кожу.
Кто-то расплылся на земле студнем, не шевелился, а только клекотал и булькал нутром, словно кипящий титан.
А кто-то уныло запихивал в рот пристанционный мусорок с земли…
Больше всего походили на людей те, кто уже успел помереть. Эти покойно лежали — спали.
Но перед смертью кто-нибудь из кротких, кто тишайше грыз кору, вкушал мусор, вдруг бунтовал — вставал во весь рост, обхватывал лучинными, ломкими руками гладкий, сильный ствол березы, прижимался к нему угловатой щекой, открывал рот, просторно черный, ослепительно зубастый, собирался, наверное, крикнуть испепеляющее проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Обдирая кожу на костистой щеке, «бунтарь» сползал вниз по стволу и… затихал насовсем.
Такие и после смерти не походили на людей — по-обезьяньи сжимали деревья.
Взрослые обходили скверик. Только по перрону вдоль низенькой оградки бродил по долгу службы начальник станции в новенькой форменной фуражке с кричаще красным верхом. У него было оплывшее, свинцовое лицо, он глядел себе под ноги и молчал.
Время от времени появлялся милиционер Ваня Душной, степенный парень с застывшей миной — «смотри ты у меня!».
— Никто не выполз? — спрашивал он у начальника станции.
А тот не отвечал, проходил мимо, не подымал головы.
Ваня Душной следил, чтоб куркули не расползались из скверика — ни на перрон, ни на пути.
Мы, мальчишки, в сам скверик тоже не заходили, а наблюдали из-за заборчика. Никакие ужасы не могли задушить нашего зверушечьего любопытства. Окаменев от страха, брезгливости, изнемогая от упрятанной панической жалости, мы наблюдали за короедами, за вспышками «бунтарей», кончающимися хрипом, пеной, сползанием по стволу вниз.
Начальник станции — «красная шапочка» — однажды повернулся в нашу сторону воспаленно-темным лицом, долго глядел, наконец изрек то ли нам, то ли самому себе, то ли вообще равнодушному небу:
— Что же вырастет из таких детей? Любуются смертью. Что за мир станет жить после нас? Что за мир.
Долго выдержать сквера мы не могли, отрывались от него, глубоко дыша, словно проветривая все закоулки своей отравленной души, бежали в поселок.
Следующая цитата
1.Раскрыть идейный смысл и нравственные проблемы произведения.
2.Воспитывать чувство исторической ответственности за всё происходящее вокруг, чувство милосердия и сострадания.
3.Продолжить работу по формированию навыков анализа художественного произведения.
Уйти от суеты не так уж сложно,
Уйти от глаз, не любящих тебя,
В конце концов уйти от пули можно,
Нельзя уйти от самого себя.
Никак нельзя! Приходит час урочный,
Стирая дня последние черты,
И как судья, как гость нежданный ночью,
На главный суд к себе выходишь ты.
И нет в тебе ни спеси, ни расчёта, -
С тем не выходят к собственной судьбе, -
И пусть твой друг простил когда-то что-то,
Ты не забыл и не простил себе.
Конечно, можно быть и подобрее
И душу лишний раз укором не стращать,
Но так скажу: нет ничего страшнее,
Когда себе научишься прощать.
Итак, словами А. Т. Твардовского я призываю вас и себя настроиться на наш сегодняшний урок. А посвящён он рассказу В. Тендрякова «Хлеб для собаки». Произведение Тендрякова небольшое по объёму, несложна композиция, сюжет рассказа прост, так что его может прочитать даже ученик 7 класса. А вот проблемы, поставленные автором в этом рассказе, вам предстоит определить самим. И выделить среди них главную.
Может быть, эпиграф к нашему уроку поможет вам определить основную идею рассказа. Ветеринарный врач из рассказа А. П. Чехова «Крыжовник» говорит: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясётся беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет…»
- На фоне какого исторического периода осмысляются автором эти проблемы? О каком времени ведётся речь в рассказе?
1933 год. Ликвидация кулака как класса. Сплошная коллективизация.
- Что мы знаем об этом периоде нашей истории из официальных источников?
В своём рассказе В. Тендряков помещает «Документальную реплику» : «В самый разгар страшного голода в феврале 1933 года собирается в Москве Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников. И на нём Сталин произносит слова, которые на много лет стали крылатыми: «Сделаем колхозы большевистскими», «сделаем колхозников – зажиточными».
Самые крайние из западных специалистов считают – на одной лишь Украине умерло тогда от голода 6 миллионов человек. Осторожный Рой Медведев использует данные более объективные: «…вероятно, от 3 до 4 миллионов …» по всей стране.
Но он же, Медведев, взял из ежегодника 1935 года «Сельское хозяйство СССР» (М., 1936, стр. 222) поразительную статистику. Цитирую: «Если из урожая 1928 года было вывезено за границу менее 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году было вывезено 13, в 1930 году - 48,3, в 1931 году – 51,8, в 1932 – 18,1 миллиона центнеров. Даже в самом голодном, 1933 году в Западную Европу было вывезено около 10 миллионов центнеров зерна!»
«Сделаем всех колхозников зажиточными!»
- Если за 4 года Великой Отечественной войны погибло 20 миллионов человек, то за 1933 год – 3 миллиона… Это тоже война. Но почему она страшнее?
Это война против своего народа.
- На страницах каких произведений мы читали о коллективизации и раскулачивании?
М. А. Шолохов «Поднятая целина». Не можем забыть сцен раскулачивания. Нам жаль детишек Дёмки Ушакова, но жаль и 11 детей кулака Гаева, выброшенных сплошной коллективизацией в холодные края.
А. П. Платонов . «Котлован». Также бесчеловечны сцены раскулачивания в повести. Мы видим плот, уносящий в безвестность погружённых на него людей (кулаков, подкулачников, а вместе с ними – случайно забредших в деревню людей).
- И вот мы встречаемся с ними здесь, в рассказе В. Тендрякова.
«У прокопчённого, крашенного охрой вокзального здания, за вылущенным заборчиком – сквозной берёзовый скверик. В нём прямо на утоптанных дорожках, на корнях, на уцелевшей пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми.»
- Ни Шолохов, ни Платонов не были против коллективизации, оставляя тем не менее страшные зарисовки своего времени, но современные писатели видят эти события по-иному…
- Чьими глазами видим мы изображённые Тендряковым события?
- Почему глазами ребёнка?
- Какую цель преследует автор, ведя повествование от лица 10-летнего мальчика Володи Тенкова?
Автор рассказывает нам о мальчике, который рано стал взрослым.
- Как вы думаете, когда человек начинает взрослеть?
- Писатель Радий Петрович Погодин, так пишет об этом : «Взросление начинается тогда, когда маленький человек не спросил вслух: почему? А задал этот вопрос себе и, сопя носом и хмурясь от растерянности и напряжения, сам на него ответил и, ответив, почувствовал себя человеком. Именно так, ибо самостоятельность мышления есть факт гражданственности».
- Можно ли это высказывание Погодина отнести к маленькому герою рассказа?
- Какие вопросы задаёт себе мальчик?
Володя много думал. Не потому ли в сквере люди грызут кору и едят мусор, что он слишком много ест? Отец рассказывал Володе, что есть деревни, где от голода умерли все жители. И мальчик думал: «Почему это так, ведь про них не скажешь: если враг не сдаётся, его уничтожают?» Он думал, что не спас несколько «шкелетов» и «слонов», «съел их жизнь». И тут же он начинает сомневаться. Съел чью жизнь? Врагов или не врагов? Он спрашивает сам себя: «А кто враг? Враг ли тот, кто грызёт кору?»
- Рассказ «Хлеб для собаки» не только о голоде 1933 года, но и о совести человека. О том, что стыдно быть сытым среди голодных. Об этой проблеме русскими писателями было сказано немало. Напомню вам рассказ В. Г. Короленко «Дети подземелья», в котором , кажется, абсолютное совпадение – мальчик из сытой обеспеченной семьи помогает голодным.
- Чем же всё-таки ситуация рассказа Тендрякова отличается от того, о чём рассказал Короленко?
Действительно, Тендряков изобразил ситуацию особенно трагическую. Русский философ Н. Бердяев писал: «Когда ты голоден, это биологическая проблема. Когда голоден рядом человек, твой брат, это уже нравственная проблема». Но и здесь возможны разные ситуации.
Классическая ситуация «Детей подземелья»
Ситуация рассказа В. Тендрякова
Я сыт. Рядом голодные. Это ра-
Я сыт. Рядом со мной умирающие от голода
люди. Я хочу протянуть им свой кусок хле-
ба. Но они – классовые враги. Можно ли де-
-Есть ли что-либо подобное в русской культуре?
- Мальчик думает, мучается, сомневается. Мучается, что жалеет врагов. В какой-то степени и Володя – жертва своего времени. Но слабость Володи – это продолжение его силы, ведь он не хочет смириться с душевной чёрствостью. А способность к состраданию – это свойство людей, наделённых особой душевной чуткостью, страдающих от чужой муки. Вот такой он, 10-летний мальчик Володя Тенков.
- Почему же рассказ называется «Хлеб для собаки»?
«Не облезшего от голода пса кормил я куском хлеба, а свою совесть» ,- вспоминая детские годы, говорит герой рассказа Тендрякова.
- Так о чём же рассказ: о пробуждении совести или компромисс с совестью, успокоении её?
На доске: Компромисс – соглашение на основе взаимных уступок.
- Если через 36 лет с болью, страданиями, мукой вспоминает этот человек страшный, голодный, жестокий год, значит, пробуждённая тогда совесть жила в нём все эти годы и мучила его. Значит, есть на свете более истинно человеческое, чем классовая совесть пролетариата.
- Как вы думаете, а многие ли из сверстников Володи задумывались о противостоянии злу? Были такие, кто не задумывался, не задавал себе мучительных вопросов? В которых официальная пропаганда сознательно вытравляла способность к размышлению, анализу происходящего?
Никифор Кобылин (Микша) в 30-м году – пацан, значит, свидетель и участник великой ломки, запечатлевшейся в его сердце детскими впечатлениями. Начало своей сознательной жизни он свяжет с разрушением часовни в 1930 году: «Со всех деревень тогда народ согнали. На ура крест стаскивали, чтоб наглядная агитация насчёт бога была. Я тоже, даром, что пацан был, за верёвку маленько подержался». С хохотом вспоминает тогдашние события постаревший Микша.
А вот воспоминания Володи Тенкова: «Уже взрослым я долгое время удивлялся и гадал: почему я, в общем-то впечатлительный, уязвимый мальчик, не заболел, не сошёл с ума сразу же после того, как впервые увидел куркуля, с пеной и хрипом умирающего у меня на глазах.»
Подрастающий человек стремится найти пример для подражания, так было всегда. В детстве Микша встал перед выбором: дядья – «кремнёвые революционеры» и отец – добрый, мягкий, совестливый. Всю жизнь он презирал и стыдился своего отца, отрёкся от него.
Володя любит своего отца и гордится им, наверное, не только потому, что тот герой революции и гражданской войны, но и потому, что отец – добрый человек, не запретивший подкармливать «куркулей». Володя тоже встал перед выбором: сытость – духовность, ненависть к «куркулям» – жалость и сочувствие к ним.
Микша после похорон дяди, наточив нож, отправляется мстить за дядю. Тогда на его пути встал отец и не пустил: «Что ты, что ты, Микша, задумал? Тебе ли в твои годы за нож хвататься? Да нам кровь твоих дядьёв мыть – не отмыть…» Память удержала слова отца, но что же помешало мальчику задуматься над ними? Может, голос официальной пропаганды, оправдывавшей стремительное падение ценности человеческой жизни и утверждавшей науку ненависти?
- Ненависть олицетворяла процесс разрушения душ. Но неужели всему виной только время?
В любых условиях человек должен оставаться человеком. Более того: величие человеческой души или, наоборот, её унижение не зависят ни от каких обстоятельств. Каким ты станешь: зависимым или независимым, презренным или достойным, обывателем или гражданином – человек определяет сам. Ещё раз вспомните высказывание А. П. Чехова о том, что «человека с молоточком нет» у нас за спиной… Человек сам проходит свой путь. В любые времена. В любом поколении. Понять вам это сейчас необходимо.
- Есть ли в рассказе люди, которым так же, как и Володе, присуще чувство сострадания? Кто они?
Начальник станции. Отец Володи. Многие неизвестные, которые тайком подкармливали «куркулей»… Не смогла официальная пропаганда, делившая людей на «своих» и «врагов», уничтожить человеческое в людях, способность сострадать, проявлять милосердие к ближним своим…
- Почему в конце рассказа скупая строчка о том, что застрелился начальник станции? Как объясняет это Володя? Как объясним это мы?
- Говорить о войне всегда тяжело, о боях, о сражениях, где льётся кровь и грохочут орудия. Но ещё горше и больнее вспоминать о такой войне, на которой убивают не выстрелами. А может, не стоит читать такие произведения? Почему они нужны нам?
Читайте также: