Цитаты бродского из интервью
Обновлено: 21.11.2024
Вопрос, кому будет присуждена Нобелевская премия мира в этом году, становится практически главной мировой новостью за несколько дней до ее объявления. И это знак происходящих в мировой политике важных изменений. Знак резко возрастающего драматизма и «судьбоносности» происходящего. Мировая политика вновь становится острой как бритва. От чего мы, как будто, уже отвыкли.
Конечно, у Комитета есть вариант «Санта-Клауса» — присудить премию врачам, боровшимся с ковидом. Это будет культурно, уместно и бесконфликтно. Все вынуждены будут аплодировать — злодеи и жертвы, правые и левые, грязные и чистые. Или «Репортерам без границ» — им можно присуждать ее каждый год, и будет уместно.
Но дальше в списке идут четыре имени, обозначающие четыре темы, вокруг которых реально выстроена мировая повестка сегодняшнего дня и его конфликты. Это Грета Тунберг, Black lives matter, Светлана Тихановская и Алексей Навальный.
В разных частях мира с разной силой искры вспыхивают на разных пунктах этого списка. Но это и есть мировая повестка. И мы, Россия, — мы снова «великая держава», потому что имеем отношение к почти его половине. Будем болеть за «наших».
Оба имени — Тихановская и Навальный — отсылают к проблеме резкого усиления в картине современного мира авторитаризма. Но это — кошерно выражаясь. На самом деле мы имеем дело не просто с усилением авторитаризма, но с резкой эскалацией используемого им насилия. То, что происходит в Беларуси, это возрождение практик террора. Массовые аресты, пытки, запрет на имена, на знаки, выражение сочувствия. Сталинизм из бэк, конгратс.
В случае Навального премия имеет еще большую цену и потенциал конфликта. Цену — потому что призвана сыграть роль поддержки и щита. Навальный находится в руках тех, кто уже пытался его убить. И хроника объявленного убийства пишется на наших глазах. И все будут отвечать за результат, если Алексея убьют, в том числе — нобелевский комитет.
Но дело не только в этом. Имя Навального, пожалуй, самое конфликтное во всем этом конфликтном списке. И природу конфликта сам он обозначил в своих последних текстах.
В понедельник, в «утреннем развороте» Эха я говорил, что самое интересное и политически важное в «досье Пандоры» находится как раз в не-российской его части. Офшоры популярны не только в среде российского истэблишмента, для которого, как раз, их значимость снижается. «Досье Пандоры» обнажает нам проблемы современного «демократического мира».
Об этом же пишет в своих последних текстах из тюрьмы Навальный: усиление позиций авторитаризма в мире и флер коррупции, который, в восприятии человечества, все более окутывает истэблишмент западных, демократических стран — это взаимосвязанные вещи. Это единый процесс.
Хэллоу гайз, пока вы сами не верите, что свобода чуть-чуть важнее денег, саратовских тюрем, где администрация насилует заключенных, в мире будет становится больше и больше. И не делайте вид, что вы здесь ни при чем, пишет Навальный из колонии.
В девяностые годы среди российских интеллектуалов была очень популярна цитата из Иосифа Бродского: «но ворюга мне милей, чем кровопийца». Это значило, что хотя новые российские (демократические) власти достаточно коррумпированы, это гораздо лучше, чем власть рыцарей насилия тоталитарного режима. Сегодняшний мир перевернул максиму великого поэта: коррупция и насилие — две стороны одной медали.
Это и есть нерв проблемы, о которой пишет Навальный и ответ на которую придется давать Нобелевскому комитету. Да, конечно, он может сыграть сценарий «санта-клауса» и присудить премию врачам. Но мы будем знать, чего комитет не сделал, мы будем знать, что комитет ушел праздновать, а проблема осталась.
"Сумев отгородиться от людей"
Сумев отгородиться от людей,
я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тёсаных жердей,
а зеркало тут больше пригодится.
Я озираю хмурые черты,
щетину, бугорки на подбородке.
Трельяж для разводящейся четы,
пожалуй, лучший вид перегородки.
В него влезают сумерки в окне,
край пахоты с огромными скворцами
и озеро — как брешь в стене,
увенчанной еловыми зубцами.
Того гляди, что из озёрных дыр
да и вообще — через любую лужу
сюда полезет посторонний мир.
Иль этот уползёт наружу.
Следующая цитата
Один из самых значимых поэтов XX века Иосиф Бродский родился в Ленинграде, но был вынужден эмигрировать в США. В жизни ему довелось перенести многое: непонимание, преследования, лишение советского гражданства, ссылку. Литератор пробовал обратиться к высшему руководству страны, чтобы ему позволили остаться на родине, но тщетно.
За пределами Советского Союза Бродский получил признание и широкую известность. В 1987 году ему присудили Нобелевскую премию, а в СССР развернулась перестройка. Наконец о Бродском заговорили в России и даже приглашали вернуться. Увы, но поэт скоропостижно умер за пределами своей родины. Но, будучи американским гражданином, он все равно оставался русским поэтом.
Бродский был автором удивляющим. Он умел честно сказать о том, что давно вертелось на языке у тысяч. Метко выражал мысль так, что читателю казалось, будто это его собственное суждение. Сочинения Бродского до сих пор затрагивают души людей всех возрастов. Честный и искренний, поэт стал кумиром для нескольких поколений читающей публики.
Следующая цитата
В СССР об Иосифе Бродском знали только столичные интеллектуалы. Его стихи на родине практически не публиковались. Нам провинциалам это имя было попросту неизвестно.
Я узнал о его творчестве практически случайно. Мой близкий друг Сергей Титов - ленинградский архитектор, художник и поэт, был большим поклонником таланта И.Бродского и присылал мне его стихи, отпечатанные на пишущей машинке.
Сергей работал в институте "Ленгипрогор" и едва ли по полгода проводил в командировках по стране - ездил по городам для которых разрабатывал генеральные планы в качестве главного архитектора проекта.
Он любил рассказывать, как однажды, возвращаясь из командировки, оказался в одном купе с молодым человеком, который, как оказалось, возвращался из ссылки. Они проговорили всю ночь и после поддерживали отношения.
Сергей Титов называл Иосифа Бродского гением задолго до того, как это было признано во всем мире.
Кстати говоря, Сергей Титов дружил еще с одним будущим писателем-эмигрантом Сергеем Довлатовым.
Предлагаю короткое стихотворение И.Бродского, подходящее по духу ко времени самоизоляции.
30 цитат Иосифа Бродского.
1. Бесчеловечность всегда проще организовать, чем что-либо другое. Для этих дел Россия не нуждается в импорте технологий.
2. Верность стоит чего-то лишь до тех пор, пока она есть дело инстинкта или характера, а не разума.
3. Все будут одинаковы в гробу. Так будем хоть при жизни разнолики!
4. Всего удивительнее во Зле — его абсолютно человеческие черты.
5. Для человека, чей родной язык – русский, разговоры о политическом зле столь же естественны, как пищеварение.
6. Дурак может быть глух, может быть слеп, но он не может быть нем.
7. Если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса.
8. Есть только две поистине захватывающие темы, достойные серьезных рассуждений: сплетни и метафизика.
9. Жить просто: надо только понимать, что есть люди, которые лучше тебя.
10.Знаю по своему опыту, что чем меньше информации получает твой мозг, тем сильнее работает воображение.
11. Именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер.
12. И не могу сказать, что не могу жить без тебя – поскольку я живу.
13. Любовь, в общем, приходит со скоростью света; разрыв – со скоростью звука.
14. Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.
15. Мы уходим, а красота остается. Ибо мы направляемся к будущему, а красота есть вечное настоящее.
16. На каждого месье существует свое досье.
17. Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
18. Ни страны, ни погоста Не хочу выбирать. На Васильевский остров Я приду умирать.
19. Пока есть такой язык, как русский, поэзия неизбежна.
20. Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность.
21. Прощающий всегда больше самой обиды и того, кто обиду причиняет.
22. Свобода — это когда забываешь отчество у тирана.
24. Страшный суд – Страшным судом, но вообще-то человека, прожившего жизнь в России, следовало бы без разговоров помещать в рай.
25. Только пепел знает, что значит сгореть до тла.
26. То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность оттого, как вы на это реагируете. Поэтому промчитесь сквозь или мимо них, как если бы они были желтым, а не красным светом.
27.У меня нет ни философии, ни принципов, ни убеждений. У меня есть только нервы.
28. Человек есть то, что он читает.
29. Человек одинок, как мысль, которая забывается.
30. Чтобы начать другую жизнь, человек обязан разделаться с предыдущей, причем аккуратно.
Следующая цитата
Давече на ютубе пересмотрел одну выдержку из Интервью с Иосифом Бродским . эта сжатая вырезка длинною в 5:40 содержит в себе колоссальной величины философию . Ну а чего удивляться , Бродский все-таки.
Если кто не видел , пожалуйста.
Интервьюер: - Вы почитаемы. Вы обожаемы. Вас бы встречали там как триумфатора. А почему Вы не едете?
ИБ : - Ну вот по этой самой причине. Потому что…это самое…они, эти положительные чувства,…быть их объектом, да, это куда тяжелее, чем быть объектом, ну, скажем, ненависти, да. Потом это колоссальное…То есть… ну просто мне…я более или менее я знаю, что я такое…я не очень…так скажем, ну, грубо говоря, я без кокетства это говорю, хорошо, не очень хорошо к себе отношусь, да, не в состоянии, во всяком случае, особенно хорошо относиться и быть вот объектом позитивных сантиментов, да. Мне немножечко. ну я не знаю… вроде как ощущение такого лжеца, да, всю дорогу, это во-первых. И теперь вот с этим нимбом, да, вернуться туда, это было бы диковато. Кроме того, если ты приедешь туда, то окажешься положении, в общем, имущего точно, да, перед…ну вот…И… это во-первых или во-вторых или даже в –третьих, так скажем, туда приезжать, я не знаю…ну быть, скажем, туристом там или, я не знаю, приехать на время туда, где ты родился, да, где ты прожил 32 года жизни, так приехать, повертеться неделю, сказать: «Привет всем!», да, я не знаю, хвостом махнуть и так далее и так далее и потом, значит, совершить отвал…ну я не знаю…я…Ну если туда приезжать, то приехать. то туда приехать, чтобы там жить в некотором роде…но для этого уже тоже время прошло,да,и…Непонятно, что делать. Иногда страшно охота, иногда…
Я помню, что я вернулся из Стокгольма и, разумеется, уже я был сильно напуган тем, что всё это произведёт сильные перемены в моей жизни, в моих профессиональных навыках и занятиях и так далее и так далее. А это главная, как бы сказать…тенденция, видимо присущая моей милости – не зависеть от внешних обстоятельств или, по крайней мере, я внутренне настаиваю на этой тенденции. У меня были друзья там, двое, по крайней мере, в США, но, в общем, помимо этого, там никого не было, я никого не знал. Ощущение вакуума, ну, разумеется же, оно возникло, ну это даже был не вакуум, а я даже не знаю как определить. Тем не менее, тем не менее, я сказал себе: -Жозеф, ни в коем случае не веди себя так, как будто что-то значительное произошло. Веди себя как будто ничего не произошло, да. И некоторое время мне это удавалось, эта маска, которую я на себя надел –как будто ничего не произошло. Так прошло 2 года. И в один прекрасный день я помню я что-то там сочинял или переводил, я уже не помню, я потянулся в своём кабинете, где я сидел, за словарём и вдруг я узнал этот жест. Я понял, что этот жест я бы совершал где бы я ни был – в Америке, в России, то есть всё равно вот рука потянулась бы за этим, да, и в этот момент, в этот момент то ли маска приросла к лицу, то ли существование стало естественным, я уж не знаю как это определить.
Мне там всё было интересно. Реальность американской жизни, она действительно меня привлекала, то есть меня привлекал этот дух индивидуализма. В конце концов, это неудивительно в человеке, который прожил, там скажем, большую часть своей жизни, как тогда это было, в коммунальной квартире.
Мне бы хотелось туда приехать. Но с другой стороны невозможно себе представить себя в качестве туриста, а это, так или иначе, был бы туризм. Осталось жить довольно мало и снова водвориться в родном городе я не в состоянии. Приехать в качестве туриста, там, на неделю, на 2, на 3 дня, на 4, в город, в страну, где я прожил 32 года своей жизни… то есть я не могу это себе представить. Там никого и ничего не осталось. Там осталось некоторое количество друзей, да; те, кто мне были дороже всех, либо мертвы, либо за кем-нибудь замужем.
Бог даст - приеду, не даст - не приеду.
И: А Вы вспоминаете ссылку, суд?
ИБ: Суд я не вспоминаю, потому что что там вспоминать. А вот деревню, в которой я прожил там 2 года почти, я вспоминаю с колоссальной нежностью. Людей я вспоминаю особенно. Замечательные это были люди, то есть это уже совсем такая крайняя степень нищеты и заброшенности и отброшенности от всего. То есть как они там жили и так далее и так далее. 14 дворов там было. Хозяин у меня был замечательный и жена его тоже, старуха. Теперь их, наверное, и в живых, поди, нет Замечательные люди были просто.
И ещё я вспоминаю, что вот это меня до известной степени, как это ни дико звучит, да…вот как раз я советской власти в сильной степени благодарен за то, что…за то, что меня вот с этим…ну я там с экспедициями ездил, геология, то-сё, пятое-десятое, путешествовал по стране просто, знаете, ты подмётки рвёшь, по поверхности скользишь, да. А когда вот я прожил там 2 эти года… вот когда ты часов в шесть, на заре, да, выходишь там в поле, да,идёшь,да, солнышко встаёт… там это то ли тундра, то ли лесотундра…и ты понимаешь, что вот в этот самый час вот по всей вот земле, по крайней мере по европейской территории, то есть СССР, да, миллионы точно так же выходят из дома и идут,да. И вот если у меня есть какое-то понятие народа, то есть если оно у меня как-то возникло или какое-то отождествление себя с теми, среди кого я жил, вот это было оттуда.
И: Простите за грубый вопрос. Вы бабник?
ИБ: Был. Сильный, я думаю.
И: Это имело какой-то налёт поэтический, это было взаимосвязано?
ИБ: - Я надеюсь, что было, я не знаю. Наверное да, то есть, наверное да, наверное это было как-то связано. Ну и не так уж и взаимосвязано, потому что, там скажем, если учесть количество греха на душу принятого и количество стихотворений в связи с этим написанных, я думаю, в общем, последних меньше, чем первого. Хотя я думаю, что до известной степени вот этот грех, принимаемый на душу, он, в конце концов, в конце концов, тебя делает, как это ни парадоксально, но где-то лучшим писателем. То есть ты лучше понимаешь, что происходит с другими. Не говоря с собой, да. Вот. То есть, в общем, глубже тебя, наверное, отчасти делает. То есть я не рекомендую это в качестве рецепта, то есть небабник может быть великим писателем точно также, как и бабник, да. Тут такие дела, да. Интуиция там, я не знаю что ещё. Ну в моем случае – отвечая на Ваш вопрос - я должен ответить утвердительно. И даже…и я даже не прибавлю: - увы.
И: -А еврейство что-то значит в Вашей жизни – человеческой, в художнической?
ИБ: - Ну я не знаю, что оно значит. Ну то, что я еврей - я стопроцентный еврей, да, то есть, это самое, там папа и мама и так далее и так далее, там никаких примесей нет,да. Что это значит…Ну как Вам сказать…Вообще человек не должен себя определять как еврея, русского, итальянца, испанца и так далее и так далее. Ну, то есть, в общем, он должен себя до известной степени определять, но это за него государство часто делает или язык. А человек должен начать с того - прежде всего он должен определить себя более или менее в таких более или менее конкретных категориях – он должен спросить себя: кто я- трус или более-менее не трус, да, там скажем, я добрый человек или я жадный человек, там скажем, я честен с бабами, допустим, да, или я не очень, да. Вот эти дела. То есть он сначала на эти вопросы должен себе внятно ответить, и только потом он должен себя начинать определять в категориях там национальности, культуры, географии, философии, религии и так далее. Потому что все эти большие дела они очень тебе сильно замутняют, да, и ты думаешь, значит, если ты читал этого самого Гегеля, я не знаю, или там, не знаю, Бердяева, ты уже хорош.
Ну это примерно как с советской властью бороться. Если ты борешься, ты уже хороший, потому что когда есть вот это объективное зло, это тебя избавляет от самоанализа, да, и ты не думаешь, что ты подонок тоже, в свою очередь, да. Ну вот я думаю нашему поколению вот это ощущение удалось отчасти. Мы знали, что мы тоже не ангелы, да. Но, тем не менее, вот это было точно дерьмо. И вот в этом смысле, я думаю, мы лучше были тех, кто был, ну уж точно во многих отношениях, до нас, не говоря и после нас, да.
Вообще в отечестве очень звериное чутьё обострено, да, я не знаю, почему, я думаю, понятно вроде почему это было, да. Потому что, как бы сказать, враждебная среда, да, ну в джунглях, да, живёшь, и поэтому у тебя чутьё очень сильно развивается на людей, да. Ну это было где-то, значит, в середине 70-х или в конце 70-х,да, когда большой отвал начался людей. Город опустел. Интеллигентные люди, сталкиваясь друг с другом на улицах, они обнюхивали друг друга, как собаки, как бы не веря, что такое возможно, что кто-то ещё остался. То есть это вообще на человеке всё написано, у человека всё на мордочке написано. Данте говорил, знаете, как Данте говорил – «Черты человеческого лица должны складываться в буквы «omo deum», да, то есть «человек божий»». Я не знаю, кто я.
Я знаю более или менее, что я не самый замечательный человек, да, я знаю, например…я знаю, что я натворил в этой жизни, да, я знаю, кому я сделал, там скажем… причинил зло.
И простить более или менее там…ну конечно же я себе прощаю, но, в общем, в конечном счёте, простить себе этого не могу и…и так далее…и это для меня важнее, чем я русский или я еврей или я вместе, да.
То есть не то, что я хочу сказать, что Бог - это совесть, совершенно не в этом дело, да. Но просто я более или менее знаю, что я такое, да, и мне неохота, в общем, определять себя в более абстрактных категориях, да, то есть в более расплывчатых категориях, да. То есть, в общем, человек должен быть к себе требовательным, я считаю, да, более или менее, если он может, да, и не прятаться, там скажем, за или в, так скажем, концепцию философии, да. Человек не то…не сумма того, во что он верит, на что уповает, не сумма своих убеждений. Человек сумма своих поступков.
Читайте также: