Анализ 1 главы мертвые души с цитатами
Обновлено: 22.12.2024
Очередная глава поэмы уже достаточно отчетливо обнаруживает одну из существенных особенностей композиции «Мертвых душ». Гоголь, выстраивая II–VI главы, использует кумулятивный принцип построения текста . Cumulatio (лат.) — увеличение, скопление. Этот принцип своеобразного нанизывания эпизодов хорошо известен фольклору, чаще всего встречается в сказках о животных. Например, колобок в одноименной известной сказке встречает на своем пути зайца, затем волка, медведя, лисицу. Следующие друг за другом эпизоды создают впечатление повтора, но при этом происходит определенное наращивание смысла. «Помещичьи» главы в поэме Гоголя высвечивают в Чичикове, совершающем поездку за поездкой, настойчивость и педантизм, а одновременно открывают в русской жизни некие повторяющиеся черты, что позволяет задуматься не только о социальных аспектах жизни, но и о вопросах общенационального значения.
После удачной сделки с Маниловым Чичиков направляется к Собакевичу. Пребывая в благодушном настроении, он чувствует себя хозяином положения и уверен в успехе. Но тут-то и вторгается в его планы стихия русской жизни. Чичиков не сумел попасть к Собакевичу, как планировал, не только потому, что «сильный удар грома» раздался, «и дождь хлынул вдруг как из ведра», но и потому, что Селифан, подобно хозяину, понадеялся на русский «авось», перестал следить за дорогой, и бричка не только сбилась с пути, но и опрокинулась. Читатель начинает догадываться, что не все в этой русской провинциальной жизни, кажущейся такой определенной и даже скучной, подчиняется сложившемуся порядку.
В начале главы перед нами предстает та живая плоть жизни, в которой люди, животные, предметы составляют одно целое. Кони, везущие бричку Чичикова, волей автора (но одновременно выражая и существо природной жизни), оказываются наделены своими характерами. Пристяжной чубарый конь (т. е. пятнистой масти, с темными пятнами по светлой шерсти) «был сильно лукав», коренной гнедой (красновато-рыжей масти, с черным хвостом и гривой) и другой пристяжной каурой масти (светло-каштановый, рыжеватой масти) — «трудилися от всего сердца, так что даже в глазах их было заметно получаемое ими от того удовольствие» (VI, 40). Кони, беседующий с ними Селифан, начавший было поучать пристяжного, а затем пустившийся «в самые отдаленные отвлеченности», представляют собой некий особый мир, существующий сам по себе, не ведающий о «негоциях» Чичикова. Правда, Селифан рассуждает и о хозяине, но автор, передав в форме прямой речи его высказывания, обращенные к чубарому и гнедому, суждения о Чичикове не воспроизводит, лишь интригуя читателя замечанием о том, что «если бы Чичиков прислушался, то узнал бы много подробностей, относившихся лично к нему» (VI, 41). Мы можем предположить, что у Селифана на хозяина есть свой собственный взгляд, но Чичиков никогда этим не заинтересуется или даже не допустит такой способности у кучера, а читателю автор лишь дает понять, что в рассуждениях и поступках Селифана есть своя логика, не всегда доступная постороннему взгляду. Автор знает, что это тоже русский мир, и данное определение, уже неоднократно встречавшееся в тексте, занимает свое органичное место и в третьей главе. Можно проследить уже некоторую закономерность в авторском употреблении слова русский.
«Таков уж русский человек, — было сказано во второй главе, — страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше» (VI, 20). Определение «русский» в этом контексте лишено того оценочного, тем более положительного смысла, который нередко встречался в публицистических и исторических трудах ряда деятелей русской общественной мысли, прежде всего славянофилов. Славянофильство как особое направление русской общественной мысли сложилось в 1840-е годы, но предпосылки к тому формировались уже в начале XIX века. «Русский человек» у Гоголя может обнаруживать разные грани, ему присущие, и автор словно уберегает читателя от изначально оценочного подхода к этому загадочному, не поддающемуся однозначному истолкованию явлению. Вот и Селифан — русский человек — забыв все наказы Манилова (сказавшего ему даже один раз «вы») и поняв, что пропустил уже много поворотов, не предается излишнему анализу: «Так как русский человек в решительные минуты найдется, что сделать, не вдаваясь в дальние рассуждения, то, поворотивши направо, на первую перекрестную дорогу, прикрикнул он: „Эй вы, други почтенные!" — и пустился вскачь, мало помышляя о том, куда приведет взятая дорога» (VI, 41–42).
Как интерпретировать это свойство «русского человека»? Способность отмести колебания в самые «решительные минуты», не поддаваясь гамлетовскому «быть или не быть?», — вроде бы хороша, а подчас и незаменима. Однако в данном случае положительный результат ее относителен. Селифан, сделав резкий поворот, оказывается на «взбороненном поле» и в конце концов выворачивает бричку набок, лишь в этой ситуации позволяя себе недолгое раздумье — наблюдая, как «барин барахтался в грязи», он «сказал после некоторого размышления: „Вишь ты, и перекинулась!"» (VI, 43).
Бричка оказывается недалеко от имения Коробочки — и вновь автор прибегает к формуле обобщения: «Русский возница имеет доброе чутье вместо глаз, от этого случается, что он, зажмуря глаза, качает иногда во весь дух и всегда куда-нибудь да приезжает» (там же). Остается надеяться, что, доверяясь прежде всего «чутью», и русский мир куда-нибудь да приедет, осуществит данный ему потенциал, но пока, в первом томе гоголевской поэмы, это мир по преимуществу материальный, телесный, смутно представляющий, в каком направлении он движется.
У новой помещицы, к которой Чичикова в буквальном смысле слова забросила судьба, все обустроено хотя и просто, но прочно. Правда, в интерьере ее дома и двора тоже можно увидеть некую странность или, во всяком случае, особенность. Чичиков, укладываясь спать, бегло окидывает взглядом комнату и замечает на стенах «картины с какими-то птицами». Утром, правда, он обнаруживает, что «на картинах не всё были птицы: между ними висел портрет Кутузова…» (VI, 47), но, подойдя к окну, видит, что «индейкам и курам не было числа; промеж них расхаживал петух мерными шагами, потряхивая гребнем и поворачивая голову набок, как будто к чему-то прислушиваясь» (VI, 48). Автором замечено: «окно глядело едва ли не в курятник». Создается впечатление зеркала: дом и курятник (а, следовательно, и их обитатели) словно смотрятся друг в друга и чуть ли не себя узнают. Вспомним, когда Чичиков, лишь встав с постели, подошел к зеркалу и громко чихнул, «подошедший в это время к окну индейский петух… заболтал ему что-то вдруг и весьма скоро», а Чичиков «сказал ему дурака» (там же). «Комический диалог с индейским петухом, — комментирует Е. А. Смирнова, — служит как бы символическим прообразом его диалога с хозяйкой индюка» . Героиня, таким образом, помещена в каком-то птичьем царстве, и можно понять, что обилие птицы в ее хозяйстве свидетельствует не только о помещичьем достатке.
Поэтика «Мертвых душ» органично связана с поэтикой фольклорных жанров и народной культуры в целом. Работая над поэмой, Гоголь целенаправленно изучал фольклорную эстетику. Она привлекала его еще в пору работы над ранними повествовательными циклами («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород»), Он собирал фольклорные материалы и для «Мертвых душ». В ноябре 1837 г. просил Н. Я. Прокоповича прислать ему описание русских праздников и обрядов, подготовленное И. М. Снегиревым, профессором Московского университета. «Русские простонародные праздники и суеверные обряды» начали выходить именно в 1837 г., а завершено было издание в 1839-м. В своей поэме Гоголь — в той или иной форме — использовал различные фольклорные жанры: сказки, былички, пословицы и поговорки, обрядовые и лирические песни, народный театр (о чем еще пойдет речь). Известно, что птицы в фольклорных сюжетах чаще всего олицетворяют суетливость, бездумность, глупость. «Дубинноголовая» Коробочка ассоциируется с этими хлопотливыми, шумными существами, однако не уподоблена им. Упоминание петуха в тексте еще более любопытно. В славянских народных верованиях петух — вещая птица, способная противостоять нечистой силе и в то же время наделяемая демоническими свойствами . Он характеризуется признаками опекуна хозяйства, считается символом плодородия. Крик петуха предохраняет от эпидемических болезней, градобития, обладает способностью отгонять нечистую силу. Заманчиво было бы предположить, что индейский петух, который при виде Чичикова «заболтал ему что-то вдруг и весьма скоро», угадал в ночном посетителе хозяйки что-то опасное, однако в гоголевском тексте возможный «демонический» ореол фольклорного образа явно приглушен и даже снижен. Петух здесь — одна из составляющих «всякой домашней твари», среди которой псы, индейки, куры, свинья с семейством и т. д. Несколько выделенный из этой «твари», индейский петух выглядит как некий реликт традиционной народной культуры с ее упорядоченностью и продуманной функциональностью. И цвет петуха, и время его крика были семантически значимы в фольклорном контексте. В имении Коробочки петух ходит «мерными шагами», «как будто к чему-то прислушиваясь» и как будто соблазняя нас возможностью нетрадиционной интерпретации текста.
Хозяйство Коробочки на вид неказисто. В отличие от «аглицкого» (с примесью французского) сада Манилова, «сад» Коробочки сугубо русский: «по огороду были разбросаны кое-где яблони и другие фруктовые деревья, накрытые сетями для защиты от сорок и воробьев». Но крестьянские избы «были поддерживаемы как следует», хотя и «были выстроены врассыпную и не заключены в правильные улицы» (VI, 48). Сразу видно, что хозяйку интересует не красота, а польза, и в ней Коробочка понимает толк. Гоголь, как всегда, точен в бытовых деталях. Коробочка сообщает Чичикову, что «о святках» у нее будет «свиное сало», а «к Филиппову посту будут и птичьи перья». Святки охватывали двухнедельный период от Рождества до Крещения. Новогодний стол предполагал обильное угощение, в том числе жареного поросенка. Крестьянское хозяйство, как правило, велось в соответствии с народным календарем. Филиппов пост (народное название Рождественского поста) начинался после дня памяти апостола Филиппа (14 ноября по старому стилю). Обычно в это время в средней полосе России били птицу.
Беседуя с Чичиковым, Коробочка лишь кажется излишне непонятливой и даже глуповатой. Комизм гоголевского текста держится на столкновении двух типов поведения и двух речевых стилей. Чичиков, как всегда, говорит если не иносказательно, то завуалированно, поскольку не намерен никого посвящать в свой замысел. Хотя его обращение с Коробочкой гораздо проще, чем с Маниловым, все же, обходясь без таких выражений, как «именины сердца», он просит умерших крестьян ему «уступить», «продать», объясняя это тем, что избавит Коробочку от «хлопот и платежа» — «из одного христианского человеколюбия», видя, как «бедная вдова убивается, терпит нужду» (VI, 54). Чичиков, как отметил А. Х. Гольденберг, спекулятивно пользуется выражениями, восходящими к библейской заповеди и используемыми в древнерусской учительной культуре (в поучениях): «Научитесь делать добро, ищите правды, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» . Помещица же никак не может взять в толк, зачем Чичикову мертвые крестьяне. В их разговоре не фигурирует понятие «мертвые души». «Народ мертвый, — сетует Коробочка, — а плати, как за живого» (VI, 51). Поэтому и вопрос ее: «Нетто хочешь ты их откапывать из земли?» (там же) — комичен, нелеп, но одновременно и естественен. Искусным доводам Чичикова она противопоставляет контрдоводы, которые опираются на практический здравый смысл, на жизненный, пусть даже примитивный опыт. Если нашелся покупщик мертвых, полагает Коробочка, то «может, в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся». Она медлит, не соглашается на просьбу гостя, поскольку «мертвых никогда еще не продавала» и опасается продешевить. Вспомним, что она единственная направится в город с тем, чтобы узнать, почем нынче ходят мертвые души. Логика Коробочки — это доведенная до абсурда логика практичного человека. Такого человека не обольстишь метафорическим словом, не увлечешь в дебри иносказательных рассуждений. У Коробочки есть стойкий иммунитет против риторических фигур, и выработан он суровой практикой жизни. Коробочка помнит наизусть всех умерших крестьян, она готова поторговаться, предлагая пеньку, мед, муку. Она умна практическим умом, можно сказать, наделена трезвым народным знанием жизни. В ней есть и еще один народный инстинкт — настороженная реакция на все чужое, не укладывающееся в привычные представления. Постепенно диалог ее с Чичиковым начинает приоткрывать некий дополнительный, вложенный в него автором смысл. Не без комизма, но автор все же высвечивает в Чичикове демонические начала, и «дубинноголовая» Коробочка по-своему реагирует на опасность, исходящую от гостя, который приехал «Бог знает откуда, да еще в ночное время». Слово «странный» — вспомним — прежде фигурировало преимущественно в авторском контексте. Теперь это слово произносит Коробочка: «Товар такой странный, совсем небывалый!» Разговаривая с нежданным гостем, она смотрит на него «почти со страхом». А когда тот «хватил в сердцах стулом об пол и посулил ей чорта», «испугалась необыкновенно» (VI, 54). Все это не мешает Коробочке благополучно довести торг до конца и по русскому обычаю гостеприимно принять и накормить гостя. Смесь суеверных страхов с трезвостью ума, прижимистости в сделках с широтою натуры в угощениях — все это говорит о том, что, будучи помещицей, Коробочка несет в себе и некие общенациональные, народные черты. Гостеприимство — естественная, органическая черта Коробочки. Чичиков увидел на столе грибки, скородумки (яичница-глазунья, приготовленная вместе с хлебом и ветчиной), шанишки («род вотрушки, немного меньше», как зафиксировано в Записной книжке Гоголя), пряглы (пышки, оладьи), «лепешки со всякими припёками: припёкой с лучком, припёкой с маком, припёкой с творогом, припёкой со сняточками». Автор умеет аппетитно описывать не только разнообразные блюда, но и сам процесс еды. Созерцая трапезу героя («Чичиков свернул три блина вместе и, обмакнувши их в растопленное масло, отправил в рот»), читатель отвлекается о того демонического, что подчас проскальзывает в его образе. Может ли быть наделен таким аппетитом враг рода человеческого? — перед нами человек как таковой, в его телесной природе, умеющий отдать должное радости бытия, в том числе заключающейся в блинках, пирогах, шанишках и прочем, человек, еще не задумавшийся о душе, о духовном предназначении, не обеспокоенный тем злом, которое бездумно или сознательно творит. Обмениваясь заключительными репликами, и Чичиков, и Коробочка довольны друг другом; они похожи на людей, случайно и ко взаимной выгоде встретившихся на дороге жизни, тут же разминувшихся и не предполагающих, что ни одна встреча не бывает случайной и бесследной.
«Но зачем так долго заниматься Коробочкой?» (VI, 58) — задает вопрос автор, переводя повествование из сословной и национальной плоскости в общечеловеческую. Гоголевское умение в ничтожном разглядеть значительное, в мертвом — живое проявляется не только опосредованно, т. е. в характерах героев, в описании образа их бытия, но закрепляется в прямом авторском слове. Читатель мог увидеть в Коробочке прежде всего помещицу (каковой она и была) и остаться в пределах этого знания. Он мог отдать должное ее практическому уму или посмеяться над ее «дубинноголовостью». Он мог восхититься авторским умением так очертить героя, что и пошлость русской жизни, и ее потенциал стали предметом внимания. И все-таки автор вряд ли удовлетворился бы подобным прочтением текста. Так же как Гоголю хотелось, чтобы зрители «Ревизора», созерцая немую сцену в финале, задумались о самих себе, так и в «Мертвых душах» ему важно было добиться максимального приближения героев к читателю. В эпическом тексте в отличие от драматического автор имеет возможность изъяснить свою позицию. «Да полно, — размышляет он в поэме, — точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечной лестнице человеческого совершенствования? Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома. » (там же). В самом деле, заметит в другом месте автор, «иной и почтенный, и государственный даже человек, а наделе выходит совершенная Коробочка» (VI, 53). «Не все ли мы после юности, так или иначе, — размышлял А. И. Герцен, — ведем одну из жизней гоголевских героев? Один остается при маниловской тупой мечтательности, другой буйствует a la Nosdreff, третий Плюшкин и пр.» .
Но автор не хотел бы ограничиться и признанием общечеловеческой сущности его героев, уравнением провинциальной помещицы и аристократки. «Хозяйственная ли жизнь, или нехозяйственная — мимо их!» Сознание самого автора устремлено к тому измерению жизни, где малое и большое, веселое и печальное освещены высшим духовным смыслом. «Политические перевороты во Франции», «модный католицизм» (Гоголь был прекрасно осведомлен в этих вопросах) — все это преходяще как любое политическое, общественное явление. Поэтому «мимо их, мимо!»
«Но зачем же среди недумающих, веселых, беспечных минут, — восклицает автор, — сама собою, вдруг пронесется иная чудная струя? Еще смех не успел совершенно сбежать с лица, а уже стал другим среди тех же людей, и уже другим светом осветилось лицо…» (VI, 58). На мгновение приоткрывает автор читателю свое потаенное творческое «я», знающее о героях больше, чем высказывается в его произведении, ту сферу творческого сознания, где смех не разрушителен, а созидателен, где сквозь создаваемое явление просвечивает другое, еще не выношенное в полной мере, не во всем определившееся, но уже владеющее автором целиком. Поэтому «другим светом осветилось его лицо».
Однако лирический пафос может прерваться в гоголевской поэме самым обыденным образом. «„А вот бричка, вот бричка!" — вскричал Чичиков…» (там же). «Чудная струя», особый свет, которым освещено лицо, — это пока удел автора, в то время как герои продолжают жить прежней жизнью. Мчится далее по российским дорогам довольный собой Чичиков, в меру сил своих указывает дорогу девчонка Пелагея, недоумевают гнедой и заседатель, почему так молчалив Селифан…
Следующая цитата
Мы приступаем к изучению поэмы Гоголя «Мёртвые души» — самого крупного и наиболее значительного из произведений Гоголя, вершины его творчества. Гоголь работал над первым томом «Мёртвых душ» свыше шести лет—с осени 1835 г. по осень 1841 г. До конца своей жизни, т. е. в продолжение свыше десяти лет, он работал над вторым томом поэмы. Недовольный результатом своей работы, Гоголь в 1845 г.сжигает всё написанное им для второго тома. За несколько дней до смерти Гоголь сжёг уже совершенно готовый к печати второй том поэмы. Таким образом, до нас не дошёл второй том поэмы, сохранились лишь отдельные черновые наброски и главы его. В дальнейшем у нас речь будет идти всё время о первом томе поэмы Гоголя.
Задумана была поэма «Мёртвые души» под прямым влиянием Пушкина. Когда Гоголь летом 1835 г. читал Пушкину свои путевые заметки — сценки и наброски с натуры, — Пушкин был поражён наблюдательностью Гоголя и меткостью зарисовок людей и характеров. «Как, — воскликнул он, — с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, с этой способностью не приняться за большее сочинение!» Пушкин дал Гоголю сюжет «Мёртвых душ»; одобрение Пушкина получили и первые главы поэмы, которые читал ему Гоголь перед своим отъездом за границу.
Гоголь начал писать свою поэму ещё раньше, чем написал «Ревизора», и после окончания «Ревизора» всецело погрузился в работу над «Мёртвыми душами», отдал ей все свои силы.
По идейному замыслу первый том поэмы «Мёртвые души» близок к «Ревизору». Гоголь в «Ревизоре» рассказал суровую правду о чиновническом произволе, о взяточничестве, царившем во всех уголках России.
В «Мёртвых душах» Гоголь решил разоблачить и показать подлинное лицо не только чиновников, но и помещиков — тогдашних «хозяев жизни».Гоголь предвидел новое озлобление и клевету со стороны так верно показанных им «мёртвых душ»., «Ещё восстанут против меня новые сословия и много разных господ, — писал он Жуковскому, работая над поэмой, — но что ж мне делать! Уже судьба моя враждовать с моими земляками».
Подсказанный Пушкиным сюжет — поездка Чичикова с целью покупки у помещиков мёртвых душ — был очень удобен для того, чтобы вывести разнообразных представителей помещичьего мира, показать также и чиновников, с которыми встречается Чичиков, приезжая в губернский город и оформляя свои сделки по покупке мёртвых душ.
Сам Чичиков, скупающий мёртвые души, тоже был весьма типичным представителем нового, только ещё нарождавшегося тогда в обществе человека-дельца, предпринимателя. Гоголь был очень доволен данным ему Пушкиным сюжетом. «Какой огромный, какой оригинальный сюжет! — восклицает он в письме к Жуковскому в ноябре 1836 г., работая над поэмой. — Вся Русь явится в нём».
Таким образом, не внешняя история— приключения Чичикова — составляет содержание поэмы Гоголя, а показ всей России. Помещики и чиновники в ней изображены как мёртвые души. Однако Гоголь не ограничивается только сатирическим изобличением разнообразных типов «Мёртвых душ»— помещиков и чиновников. В поэме показаны и образы крестьян. Гоголь с особой любовью говорит в своей поэме о народной силе, о русском народе, о просторах своей родины, о народной песне. Мёртвым душам помещиков и чиновников противопоставлена в поэме живая душа народа. В ряде лирических отступлений Гоголь высказывает свою любовь к родине и веру в её великое будущее.
Наряду с сатирическим изобличением всего феодально-крепостнического общества в поэме Гоголем показана народная сила Руси, дан образ великой родины, с глубокой патриотической силой противопоставлена всему мёртвому царству помещиков и чиновников и плутов-приобретателей народна» Русь. Величественным образом Руси — необгонимой тройки». несущейся вперёд, — заканчивается поэма.
2.Беседа в целях объяснения непонятных слов
«канифасовые панталоны» (брюки из канифаса—полосатой бумажной ткани),.
«трактир» (ресторан; впоследствии — ресторан низшего разряда), «демикотонный сюртук» (сюртук из плотной бумажной ткани),
«сбитенщик» (продавец сбитня—горячего напитка из мёда с добавлением пряностей),
«коллежский советник» (гражданский чиновник; в царской России было 14 чинов;
коллежский советник — средний чин в табели рангов) и т. д.
3.Анализ двух-трёх отрывков поэмы (первой главы).
а) Начало поэмы — въезд Чичикова в город.
Поэма не имеет предисловия. Как увидим далее, предисловием к ней можно считать лирическое отступление о путнике, возвращающемся домой, и о двух типах писателей, помещённое в начале седьмой главы. В начале поэмы ••нет и биографии Чичикова, которая перенесена в конец «Гоголь в воспоминаниях», стр. поэмы, дана в одиннадцатой главе. Сам Чичиков описан в начале поэмы весьма неопределённо. Сначала показывается довольно красивая, небольшая рессорная бричка, в которой ездят холостяки, помещики среднего достатка—«господа средней руки». Таким образом, Чичиков характеризуется через описание его брички: в такой бричке ездят холостяки, помещики среднего достатка. И далее мы не видим даже описания внешности Чичикова. Ничего об этом не говорит Гоголь, а ведь он был величайшим мастером портрета!
б)-Что Гоголь пишет о Чичикове?
«В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод».
Учитель. Вот и всё. Гоголь сознательно не даёт в начале поэмы портрета Чичикова. Отказом дать ему характеристику Гоголь указал на одну из самых отличительных особенностей Чичикова: Чичиков — человек, прячущий истинное лицо своё, лицо хищника, неутомимого и беспринципного приобретателя; он всё время прячется под ту или иную маску. Въезжая в город N. Чичиков надел на себя личину благовоспитанного, культурного, светского человека. Конец первой главы показывает, что Чичиков достиг своей цели: Гоголь в комических, иронических выражениях передаёт, как о Чичикове благоприятно отзываются все чиновники и даже Собакевич, сроду никого не похваливший на своём веку.
в) - Начиная, свою поэму, Гоголь рассказывает только о Чичикове?
Тут же показаны и крестьяне (два мужика, рассуждающие о колесе брички Чичикова), и франт с тульской булавкой— представитель того светского общества, которое будет так зло высмеяно Гоголем в поэме.
Уже на первой странице Гоголь начинает рисовать типичную картину русской жизни, показывает обычную обстановку губернского города: грязную гостиницу, комнату с тараканами, питейные дома, кабак, казённые учреждения, окрашенные вечно-жёлтой краской.
г)-Как выглядела гостиница? Чтение текста
Особенно характерна такая подробность: в «покойной» комнате, отведённой Чичикову, за дверью устраивается сосед, «молчаливый и спокойный» наблюдатель—представитель полиции
-Посмотрим, как Гоголь в дальнейшем описывает губернский город, чиновников и главного героя — Чичикова.
Вот Чичиков отправляется в общую залу для проезжающих.
д) Как Гоголь описывает общую залу ? Чтение текста.
Эта общая зала также показывается Гоголем как весьма заурядное явление: поезжайте в любой город и в каждой гостинице вы найдёте именно такую общую залу. Гоголь пишет:
«Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены. та же копчёная люстра. те же картины. словом, всё то же, что и везде. »
е) Заглянул Чичиков в городской сад.
- Как Гоголь описывает городской сад? Это одно из самых ярких сатирических мест первой главы.
Обратите внимание на то, что было в действительности, каков был действительный сад и как сад был описан в правительственных газетах, какими словами в правительственных газетах расписывали мнимые чувства граждан к господину градоначальнику: «. хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день, и что при этом было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
ж) Почему Гоголь не даёт определённого имени изображаемому им городу?
Гоголь сознательно не даёт определённого имени изображаемому им городу, а называет его губернским городом, цель автора - показать, что он изображает не какой-то конкретный город, но типичный губернский город.
Чичиков отправляется смотреть город. «Чичиков. нашёл, что город ничем не уступал другим губернским городам». Все города были тогда примерно такими же. Вот магазин с картузами, фуражками и надписью: «Иностранец Василий Фёдоров»[5,172].
Вот другая типичная деталь города: «Чаще же всего заметно было потемневших двуглавых государственных орлов, которые теперь уже заменены лаконической надписью: «Питейный дом»[9,173].
3. Выводы, обобщения в результате проделанной работы .
Гоголь уже с первой страницы рисует яркие реальные картины русской жизни, подчёркивая этим, что его цель — не рассказ о похождениях авантюриста Чичикова, а сатирическое изображение всей современной ему русской жизни.
В том, как Гоголь изображает помещиков и чиновников, выявляется народность Гоголя: он разоблачает их, показывает, что под внешней оболочкой культурных, благовоспитанных людей в них скрывается духовное убожество и грубая, животная натура.
Поэму Гоголя следует читать внимательно, вдумываясь в её смысл, который раскрывается только на основе изучения её.
3. Чичиков на вечеринке у губернатора
А)- Какие две характеристики чиновников дает Гоголь в первой главе поэмы?
«Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам. » и до конца.
Гоголь говорит здесь о чиновниках с нескрываемой насмешкой: тонкие чиновники увиваются около дам, виляют туда И сюда, спускают нажитое отцами добро на курьерских. Они обдуманно зачёсывали свои бакенбарды и -т. д.
Толстые чиновники также рисуются в смешном виде: лица у них полные и круглые, на иных даже были бородавки. Они, «служа богу и государю», наживают себе капиталец и, чтобы скрыть награбленное, покупают деревеньки, записывая их не на своё имя. Замечательны следующие слова Гоголя: «Наконец, толстый, послуживши богу и государю. » и т. д.
Пустота, отсутствие душевного содержания чиновников особенно подчёркивается Гоголем тем, что он полностью характеризует их, описав один только их внешний вид: фигуры, костюм, причёски. Всё это делает речь Гоголя комической: нам смешны люди, похожие на мух, люди, которые отличаются друг от друга только тем, что одни толстые, а другие тонкие.
Этот приём исчерпывающей характеристики человека через описание двух-трёх чёрточек его внешности мы встречаем всё время у Гоголя. Прокурор, например, полностью охарактеризован тем, что у него весьма чёрные густые брови да подмигивающий левый глаз.
Когда всё же приходится Гоголю в какой-то мере говорить о нравственных качествах его «героев», он всегда сопровождает это оговоркой, подчёркивающей, что отмечаемое им в «герое» душевное качество было «особого» рода.
Так, говоря, что губернатор «впрочем, был большой добряк», Гоголь тут же добавляет, что он настолько был добр, что даже сам вышивал иногда по тюлю. Читателю становится ясным, что за «доброта» была у губернатора. Говоря о прокуроре с чёрными густыми бровями и подмигивающим глазом, он продолжает: «человека, впрочем, серьёзного и молчаливого». Здесь опять-таки ясно, какова серьёзность прокурора. Характеристика почтмейстера выдержана в этих же тонах: «почтмейстер был низеньким человеком, но остряком и философом».
Следует подчеркнуть, что дело здесь не во внешнем комизме, не в неожиданных переходах речи, а в том, что Гоголь показывает смешную сущность изображаемых им героев, у которых не было за душой ничего человеческого.
Гоголь прибегает к приёму чисто внешнего описания своих героев, исходя из идейного замысла поэмы — показать мёртвое царство мёртвых душ. Мы смеёмся над убожеством, нелепостью, животной примитивностью помещиков и чиновников.
Б) Теперь посмотрим, как Гоголь рисует Чичикова в первой главе.
Разоблачая Чичикова, Гоголь пишет: «В приёмах своих господин имел что-то солидное и. высмаркивался чрезвычайно громко». После ужина Чичиков заснул крепким сном, храпя «вовсю насосную завёртку, как выражаются в иных местах обширного русского государства».
Гоголь сознательно, с целью применил к Чичикову эти грубые, простонародные выражения, чтобы раскрыть подлинную суть Чичикова: Чичиков выдавал себя за светского человека, весьма деликатного и хорошо воспитанного, а на самом деле был дельцом, ловким мошенником, малокультурным и грубым. Гоголь всё время говорит о своём герое с тонкой насмешкой.
Говоря с трактирным слугой, Чичиков задавал ему не всё пустые вопросы: он с чрезвычайной точностью расспросил о всех высших чиновниках города. Вот, оказывается, что значит для Чичикова серьёзные, не пустые вопросы.
Говорил Чичиков «ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует, словом, куда ни повороти, был очень порядочный человек».
Опять нам смешно, что вывод о том, что Чичиков был очень порядочным человеком, сделан на основе того, что ой. «говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует».
Заключительные замечания Гоголя о Чичикове также смешны, они полностью характеризуют и главного героя, и чиновников, раскрывают подлинную сущность и Чичикова, и чиновников.
«Губернатор о нём изъяснялся, что он благонамеренный человек» («благонамеренный» означало в то время, что никаких «вольных» мыслей в голове Чичикова не было, что он не имел либеральных взглядов, почитал начальников и т. д.); прокурор о нём сказал, что он дельный человек (опять ирония; как мы узнаем позже, сам прокурор был величайшим бездельником); жандармский полковник сказал, что он учёный человек (здесь смешно нам от сопоставления жандарма и учёности). Впоследствии детям можно давать задания выявлять черты сатиры и юмора в описании помещиков.._,
Работая над усовершенствованием своих произведений, Гоголь стремится к тому, чтобы сказать короче, освободиться от иностранных и вообще книжных слов, от слов расплывчатых и неясных. Везде, где только представлялась возможность, он заменяет иностранные и книжные слова словами русскими, простыми, разговорными, народными, которые ближе к жизни, реально и образно передают характер изображаемого предмета и лица.
Гоголь широко раздвинул границы литературного языка, обогатил его яркими, меткими словами и оборотами. Работая над образами поэмы, мы встречались с такого рода словечками Гоголя.
Ни у Пушкина, ни у Лермонтова, ни у кого-либо из наших писателей не найти такого количества народных слов и оборотов, как в языке Гоголя.
4. Задание на дом:
Внимательно перечитать вторую главу поэмы, а также часть главы седьмой (сцену встречи Манилова с Чичиковым).
Подготовиться к устным ответам (возможно ближе к тексту) на следующие вопросы:
Читайте также: