А на словах фокс просил передать цитата

Обновлено: 06.11.2024

А мусорка своего дашь нам на съедение? — А вот пусть он сам за вас похлопочет, а мы рассмотрим. Горбатый, Жеглов.

А не сдал я тебя Шарапов, потому что мы с тобой под одной шинелью спали
и ты свой офицерский доп. паек не жрал один под одеялом. Левченко.

А ну вали отсюда, лось сохатый! Промокашка.

А ну держи меня! — Как держать? — Нежно. Жеглов, эпизод.

А скажи мне, Маня, по старой дружбе, с кем это ты так красиво отдыхала? Жеглов.

А ты где сидел, Володя? — На Колыме. Прииск «Счастливый». Золотишко мыл. Жеглов, Шарапов.

А ты меня за руку ловил, волчина позорный, чтоб про мои дела на людях рассуждать?! Манька-Облигация.

А угостите даму спичкой, гражданин начальник. Манька-Облигация.

А я в кинишку намылился, да. Шарапов.

Ба-а! Да это ж знакомые мне лица! Ма-аня! Жеглов.

Бабу не проведешь! Она сердцем видит. Горбатый.

Барыши, может быть, с красивой делить приятнее. — Вот! В этом и есть его гнусная психология. Жеглов, Шарапов.

Безобразие! Консерваторию окончить не дают! Манька-Облигация.

Береженого Бог бережет! Жженый.

Берите! На! Ешьте! Вот они, кровно заработанные. Давай, вот они, бери, давай! Копченый.

Браслет старинный, цены немалой! Манька-Облигация.

Браслетик этот, вещицу дорогую и старинную, третьего дня с убитой женщины сняли. Жеглов.

Будь человеком, не жадись и нам маленько сахарку отсыпь. Жеглов.

Будь, Шарапов, не кашляй! Фокс.

Был такой китайский мудрец Конфуций, так вот он говорил: «Очень трудно искать в темной комнате черную кошку. Особенно, если там ее нет». Груздев.

В паспорте у него не написано, что он бандит, а, наоборот, написано, что он гражданин, живет по какому-нибудь Кривоколенному, 5, прописка у него имеется. Так что возьми его за рубь за двадцать! Жеглов.

Верю, ждет нас удача. На святое дело идем. Друга из беды выручать. Горбатый.

Володенька, я ведь тебя зубами загрызу! Слышишь, Володенька? Горбатый.

Все заключается в его умении вынуть номерок у фраера ушастого. Жеглов.

Все! Лед тронулся. Сейчас каяться начнет. Жеглов.

Вы бы мне свистнули, я бы сам к вам пришел. — Тебе, пожалуй, досвистишься. Копченый, Жеглов.

Вы бы сняли пиджачок, гражданин начальничок! Копченый.

Вы нам не только контрамарку, вы нам билеты с местами, еще там, где мы вам укажем. Жеглов.

Вы не жулик, вы человека убили! Жеглов. Значится, так и запишем. Вы не жулик, вы человека убили. Он же.

Вы уж совсем меня за ссученного держите. Чтобы я блатного кореша уголовке сдал?! Да ни в жизнь! — А ты его и так сдал. Копченый, Жеглов.

Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем. Горбатый.

Гарна дивка, тики вона не для Тараскина. Дуже вин швыдкий, як той фейерверк. Эпизод.

Гладко рассказываешь. Горбатый.

Горит. Деревянный. Сильно горит. Жеглов.

Да вы не сомневайтесь, товарищ капитан, все будет сделано в лучшем виде. Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки! Векшин.

Да ты, видать, и впрямь без ума, Копченый! Чтоб Жеглов твои поганые деньги взял, ну, о чем тогда с тобой разговаривать?! Жеглов.

Да, девочка! На этот раз вляпалась ты крепко! Жеглов.

Давай за твое здоровье выпьем. Ты, видать, себе два века намерял. Шарапов.

Дай-ка ты ему еще пару раз для ума. Эпизод.

Девять классов и три коридора. Жеглов.

День сегодня обыкновенный, скоромный, да вот номерок-то вы ляпнули не тот. Жеглов.

Деньги любишь, значит? — А кто ж их не любит! — А зачем они тебе? — Зачем! Нашел бы, зачем! А вот хоть бы с Лелькой в Кисловодск закатился! Горбатый, Шарапов.

Довелось тебе поручкаться со знаменитой Манькой-Облигацией, дамой приятной во всех отношениях, только работать не хочет, а, напротив, ведет антиобщественный образ жизни. Жеглов.

Дорисковался, гаденыш! Говорил я ему, говорил: кабаки и бабы доведут до цугундера. Горбатый.

Дуралей ты, Шарапов! Такая девка, а ты: пришлите рапорт. На твоем месте я бы ей сам бы отдавал рапорт ежедневно. Эпизод.

Дурилка картонная! Обмануть хотел. Горбатый.

Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, он уже давно тю-тю! Жеглов.

Если в засаду нас приведешь, мы тебя первого начнем на куски рвать. Ломтями настругаем. Горбатый.

Если выяснится, что ты не мусор, а честный фраер, дам я тебе денег. Горбатый.

Если не хочешь принять смерть жуткую, лютую, расскажешь нам, что вы там в МУРе с Фоксом сделать удумали. Горбатый.

Есть у нас сомнение, что ты, мил человек, стукачок. Горбатый.

Жалко, я тебя тогда, щенка, не шлепнул. Фокс.

Жаловаться. Ну, насчет жалоб я уже слышал, приходилось. Жеглов.

Жаль, жаль, что я не художник. Я бы картины с нее писал! Жеглов.

Жена Груздева под присягой подтвердит, чтобы мужа выгородить, что это ты пистолет подбросил, а также поведает, о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе. Жеглов.

За чей-то барахловый браслет мне под расстрельную статью? — А что ж тебе за него, талоны на усиленное питание? Манька-Облигация, Жеглов.

Здравствуй, бабонька! Ты мне Аню к трубочке позови. Шарапов.

Значит, если я стукач, зарежете вы меня, а если я всю вашу компанию спасу, так десять кусков получу — двадцать бутылок водки смогу купить. Шарапов.

Значится, так! Жеглов.

Значится, я так понимаю, гражданин, что правды мы писать не захотели. Жеглов.

И главный выигрыш — тебе, так? И золовка в Коканде — тоже у него. А у нас с тобой, Шарапов, родственников-то всего — кум, сват да зацепы хват. И выигрываем мы с тобой только в домино. Жеглов.

И откуда у тебя, Петюня, такой изумительный сахар. Жеглов.

Ира на Божедомке? — Да. — Слушай, орел, а это не Соболевская часом? Жеглов, Шарапов.

Кабы при моей работе бабы не нужны были, я бы с ними слова не сказал. Языком метут, как метлой машут, заразы! Ручников.

Кадило недорезанный, крыса тыловая! Рожу раскормил красную, хоть прикуривай… Левченко.

Коля Тараскин молодой еще! Жеглов.

Кончился. Еще по радио объявили, что матч, мол, матч, мол, кончился, еще так это музыка заиграла: па-пара-па, па-пара… Эпизод.

Кошелек, кошелек. Какой кошелек?! Кирпич.

Кто такая? Почему не знаю? Жеглов.

Кто это там гавкает? — С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов. Горбатый, Жеглов.

Куда зекаешь, бес дохлый! Промокашка.

Кыш со стула, отец Григорий! Жеглов.

Леля! Леля, это я, Вова. Шарапов.

Леля. Какая Леля? С Лилоховской? — С Тверского. Промокашка, Шарапов.

Лицо такое… Ну, одним словом, бабам нравится. Шарапов.

Лучше в клифту лагерном на лесосеке, чем в костюмчике у Фокса на пере. Ручников.

Малин что ли мало в Марьиной роще?! Манъка-Облигация.

Маэстро, вот это вот — все. Понял?! Вот так. Жеглов.

Меня от них тошнит. Давай прервемся на время. Жеглов.

Милосердие — поповское слово! Жеглов.

Мне бы пойти! Нельзя! Они меня в момент расшифруют: каждая собака в лицо знает. Жеглов.

Мне известен, по книжкам, конечно, хорошо известен этот прием. Один следователь грубый и злой, а другой добрый и вежливый. Подследственный, естественно, психологически тянется к следователю доброму в кавычках… Груздев.

Мне Фокс сказал, если передам, что с ментами было, пять тыщ полос Вот мне какая ласка нужна. За пять тыщ, кто хошь, приласкает. Шарапов.

Мне! Сберкнижку — мне. Она мне сердце согреет, когда в подвал вместе полезем. Шарапов.

Молодец, Шарапов, хорошо бегаешь! Маненько внимательности — цены б тебе не было. Жеглов.

Молодец, Шарапов, хорошо мыслишь, разведка! Жеглов.

Мужчина вы, я вижу, положительный. — Ну так этъ! Жеглов, эпизод.

Мы люди тверёзые, а не какие-нибудь там шалопутные! Как говорится, чтобы нонче да на дысь!, перепутать?! Нет, вчерась, как на духу, вчера было. Эпизод.

На втором кону не пофартило, а этот дурачок Копченый его взял и выиграл. Кирпич.

На фронте он, правда, не воевал, но шнифер был знаменитый. Громил сейфы, будто косточки из компота. Жеглов.

На этот раз рассердил ты меня всерьез! Жеглов.

На этот раз я постараюсь добыть тебе кайло в руки или пилу. Жеглов.

Наговариваете вы на нашу семью. Грех это. Манъка-Облигация.

Наказаний без вины не бывает. Ему надо было просто вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать, где попало, ясно?! Так что наказаний без вины не бывает, Шарапов. Жеглов.

Насчет хлеба мы не договаривались. — А мы и насчет сахара тоже не договаривались. Соловьев, Жеглов.

Не бери на понт, мусор! Манька-Облигация.

Не вздумай из себя изображать вора в законе. Ты маленький человек, лопушок, шестерка, понял?! Жеглов.

Не время сейчас ласкаться. Вот вечером я тебя приласкаю. Эпизод.

Не для протокола, Шарапов, а для души мои слова тебе. Фокс.

Не знаю, как у вас в у головке, а у нас сразу язык отрежут за лишние вопросы. Кирпич.

Не имеешь права, старший приказал. Ручников.

Не распускай сопли! Здесь МУР, а не институт благородных девиц. Жеглов.

Не ругайся, Маня, ты мне молодого человека испортишь. Жеглов.

Не учи ученого, гражданин Копченый! Жеглов.

Небось на Петровке целая канцелярия такие справки шлепает. Горбатый.

Не-не, фраерок, полный! Промокашка.

Нет у вас методов против кости Сопрыкина! Кирпич.

Ни от кого мне ни помощи, ни поддержки, а только вы стараетесь побольней меня обидеть, еще ужасней сделать жизнь мою и без того задрипанную. Манъка- Облигация.

Ничего, давай, веселись, веселись, начальник! Давай, веселись, ничего! Токо скоро будет моя очередь. Кирпич.

Ничего, ничего, ничего, мы еще покувыркаемся! Не тот парень Шарапов… Жеглов.

Ну и рожа у тебя, Володя! Ох рожа! Смотреть страшно. Жеглов. Ну и видок у тебя, Шарапов. Он же.

Ну что ты стоишь, Глеб! Надо что-то думать! Ведь они убьют его! Гриша.

Ну что, Сопрыкин, придумали мы на тебя методы? — Я вижу, ты придумывать мастак. Жеглов, Кирпич.

Ну что, старшой, окропим снежок красненьким?! Левченко.

Ну, граждане дорогие, ну, товарищи мазурики! Шарапов.

Ну, здравствуй, мил человек! Проходи, гостем будешь. Горбатый.

Ну, какой у тебя адрес? — А какой у тебя? Шестой проезд десять. — Правильно. Жеглов, Кирпич.

Ну, покеда, бабанька, покеда! Шарапов.

О-блигация или А-блигация? — О-блигация. Чего? Какая облигация? «Я, Манька-Облигация…» Да ты что, с ума сошла?! Манька-Облигация, Жеглов.

Обыкновенный браслетик, серебряный, со змейкой червленой и одним изумрудным глазком. Жеглов.

Обязательно или углем черную кошку нарисуют, или котенка подбросят. — Зачем это? — Ну, для форсу бандитского. Гриша, Шарапов.

Он бы, гад, раньше мозговал, как легавым в руки не даваться. Горбатый.

Она же — Анна Ифедоренко, она же — Элла Коцнельбоген, она же — Людмила Огуренкова, она же… она же — Изольда Меньшова, она же — Валентина Понеяд. Жеглов.

Они Васю Векшина раскололи, а Вася Векшин не зеленый пацан был. Жеглов.

Они и меня могут, как Топоркова, но напугать Жеглова — кишка тонка! Жеглов.

Они шпионы, что ли? Нормальные уголовники, бандиты. Они и этот телефон-то заполучили случайно. Шарапов.

Открывай, открывай, у нищих слуг нет. Жеглов.

Папаш, можно я поем малость. После казенных харчей на твое изобилие смотреть больно. Шарапов.

Партнера, партнера хорошего ищу. Жеглов.

Паскудный вы народ, бабы! Там твой мужик на нарах парится, а ты пять кусков зажала, жизнь его под корень рубишь. Шарапов.

Пиф-паф и — в дамки! Шарапов.

По замазкам вроде бы фраер, но не фраер, это точно. Ему человека подрезать, что тебе высморкаться. Кирпич.

По полкосой скатаем. — Да ты что, Копченый, с Жегловым по полсотни играть?! — А по сколько? — По тыще. — По куску. — По куску. Копченый, Жеглов.

Повезло вам сегодня, граждане. — Кому повезет, у того и петух снесет, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет. Фокс, Жеглов.

Пока я не перешел к третьему и четвертому отделениям, скажи, веришь, что я тебе их мигом организую? — С тебя станется. — Правильно понимаешь. Жеглов, Кирпич.

Покажи себя. — Давай, давай, сбацай чего-нибудь. Горбатый, Промокашка.

Помолчи! Ты под пули не полезешь. — Это не женское дело. Горбатый, эпизод.

Пора тебе, Копченый, на лесоповал ехать или какой-нибудь канал строить. На мой взгляд, зажился ты в городе, Копченый. Жеглов.

Про маму твою ничего не скажу, не знаю, а папашку твоего героического видеть приходилось. Жеглов.

Проводи его, Шарапов, до автобуса. Жеглов.

Прожил ты свои тридцать лет и все время что-то жрал, вон, крепко пил, сладко спал… Жеглов.

Разговаривая с людьми, всегда улыбайся. Понял? Люди это любят. Жеглов.

Рыжая, часто бывает с различными мужчинами в ресторанах, волосы подкрашивает стрептоцидом. Жеглов.

С вопросами своими премудрыми воздержись пока, понял?! Жеглов.

Самому что ли зарезаться или справку принести от милиционеров, что я у них не служу? Шарапов.

Сводня, воровка, четырежды судимая, на левой руке голубь и три буквы АНЯ. Жеглов.

Сейчас окурки в ход пойдут! Груздев.

Сенечке Тузику, псу вашему, пламенный привет! Фокс.

Складно звонишь. Горбатый.

Смешной малый! Ты это, Карп, правильно мерку ешь, сгодится нам этот фраерок. — Ты поучи жену щи варить. Левченко, Горбатый.

Снимешь ты свой заграничный костюмчик, оденешь телогреечку и — или на лесосеку, или в солнечный Магадан. Жеглов.

Собака лаяла на дядю-фраера… Промокашка.

Спасибо тебе, папаша, за доброту твою не… и за щедрость спасибо, и за ласку, которую Фокс мне обещал, за все тебе спа… Шарапов.

Спокойно! Ты меня от радости чуть с трамвая не спихнул. Жеглов.

Спрос, он в нашем деле дорого стоит! — А что… — А то, что спрашивать-то надо вовремя, чтоб в самую десятку лупить! Жеглов, Шарапов.

Старики не должны жить вместе, старики должны держаться молодых. Михаил Михайлович.

Стерегись его, Горбуша! Эпизод.

Странный вы народ, блатные, как собаки жучки, ни имени, ни роду, одни кликухи поганые. Жеглов.

Стреляй, стреляй, Глеб! Ну что же ты ждешь, стреляй! Шарапов. Глеб Егорыч, стреляй! Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут проклятые! Эпизод.

Сыпь, сыпь, не тряси руками, больше просыплешь. Жеглов.

Сядь, Промокашка. Сядь, не мелькай. Горбатый.

Так это только пацаны на шелобаны играют, а настоящие игроки — на интерес. Копченый.

Теперь Горбатый! Я сказал, Горбатый! Жеглов.

Тоже мне театрал выискался! Жеглов.

Тут у него любовь с интересом, тут у него лежбище. Жеглов.

Ты ж здоровая девка, тебе ж работать надо, работать тебе надо, а ты ведешь себя как черт знает что! Жеглов.

Ты ж у меня женщина-то понятливая, за что и ценю. Шарапов.

Ты мне не товарищ. Ты гадина и трус! Жеглов.

Ты на руки-то его погляди. Из него такой же шофер, как из Промокашки скрипач! Клаша.

Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик! И ты уже на небесах. Горбатый.

Ты посмотри на себя! Ну какой ты шофер и какой бывший лагерь?! У тебя на лбу десять классов нарисовано. Жеглов.

Ты пришел, передал, получил и — отвалил в сторону, понял! Жеглов.

Ты с ним побегай наперегонки! Это он трость для понта носит, солидности набирает. Жеглов.

Ты токо скажи, я ж тебе всю жизнь верная буду. Ты парень — хоть куда! Манъка-Облигация.

Ты что, Глеб! Я не испугался, я потерял сознание! — Ты не сознание, ты совесть потерял. Соловьев, Жеглов.

Ты что, торопишься? — Да нет, я могу еще лет пятьдесят подождать. Горбатый, Шарапов.

Ты что, этой воровке поверил?! Ты мне, своему товарищу, не веришь?! Соловьев.

Упрямство — первый признак тупости. Жеглов.

Фокс — вот единственный и неповторимый свидетель. Как говорится, для всех времен и народов. Жеглов.

Футбол к тому времени уж кончился. Эпизод.

Че за шум, а драки нет. Жеглов.

Черт с вами, банкуйте! Горбатый.

Что скажешь, разведка? Жеглов.

Что у вас с лицом? — В «Астории» поужинал. Груздев, Шарапов.

Что это у тебя, а? Целый склад для кобелирующих личностей! Жеглов.

Чтоб у подружки Фокса был такой задрипанный вид?! Эпизод.

Шарапов у нас сотрудник молодой, настырный… Жеглов.

Шарапов, и откуда ты такой красивый, а? Эпизод.

Шарапов, найди его, даже если меня осудят, найди! Груздев.

Шлю тебе с ним Анюта живой привет. Будь с ним ласкова. За добрые слова одень, обуй, накорми. Вечно твой друг. Шарапов. То же. Жеглов.

Это же Клондайк! Эльдорадо! Жеглов.

Это и я так могу. — А чего ж сыграть-то? — «Мурку»! Промокашка, Шарапов.

Это мы еще поглядим, кто из нас с ошибками пишет! Фокс.

Это ты умный, а я только так, погулять вышел. Жеглов.

Эх ты, босота! Жеглов.

Эх, сейчас бы супчику горяченького да с потрошками, а?! Шарапов, не отказался б ты от горяченького супчику да с потрошками? — Я б сейчас с большим удовольствием бы щец навернул! Жеглов, Шарапов.

Я бачу, шо тоби нэма нэякого дила, як тому цыгану до лошади. Эпизод.

Я в крайнем случае вот его за баранку посажу. — Во, он тебя и привезет на Петровку, 38. Горбатый, Жженый.

Я вор в законе и дружков не продавал! Ручников.

Я и на задание хожу без оружия. Меня бандиты боятся. У меня удар правой — девяносто пять килограммов. Гриша.

Я лучше помолчу. Здоровее буду. Ручников.

Я по пятницам не подаю. Жеглов.

Я расскажу все, я все расскажу, все. — Верю. — Про все случаи… — Верю. — …когда мы брали чужое. — Я вам верю, верю, верю. Волокушина, Жеглов.

Я с тобой… вот так поговорю! Вот такой… у меня с тобой разговор выйдет! Поговорю я с тобой… вот так! Вдумчиво да серьезно, чтобы дошел до тебя мой вопрос. Жеглов.

Следующая цитата

Фразы, цитаты и афоризмы из популярных фильмов

Следующая цитата

Фразы, цитаты и афоризмы из популярных фильмов

Следующая цитата

Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер

Место встречи изменить нельзя (сборник)

Охраняется законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

В учреждения и на предприятия требуются: старшие бухгалтеры, инженеры и техники-строители, инженеры-механики, инженеры по автоделу, автослесари, шоферы, грузчики, экспедиторы, секретари-машинистки, плановики, десятники-строители, строительные рабочие всех квалификаций…

– А ты пока сиди слушай, набирайся опыта, – сказал Глеб Жеглов и сразу позабыл обо мне. И чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я отодвинулся к стене, украшенной старым, выгоревшим плакатом: «Наркомвнуделец! Экономя электричество, ты помогаешь фронту!».

Фронта давно уже не было, но электричество приходилось экономить все равно – лампочка и сейчас горела вполнакала. Серый сентябрьский день незаметно перетекал в тусклый мокрый вечер, желтая груша стосвечовки дымным пятном отсвечивала в сизой измороси оконного стекла. В кабинете было холодно: из-под верхней овальной фрамуги, все еще заклеенной крест-накрест белыми полосками, поддувало пронзительным едким холодком.

Вор Сенька Тузик, которого Жеглов не то припугнул, не то уговорил – этого я не понял, – но, во всяком случае, этот вор пообещался вывести на банду «Черная кошка». Он согласился передать бандитам, что фартовый человек ищет настоящих воров в законе, чтобы вместе сварганить миллионное дело. Для внедрения в банду был специально вызван оперативник из Ярославля: чтобы ни один человек даже случайно не мог опознать его в Москве. А сегодня утром позвонил Тузик и сказал, что фартового человека будут ждать в девять вечера на Цветном бульваре, третья скамейка слева от входа со стороны Центрального рынка.

Оперативник Векшин, который должен был сыграть фартового человека, мне не понравился. У него были прямые соломенные волосы, круглые птичьи глаза и голубая наколка на правой руке: «Вася». Он изо всех сил старался показать, что предстоящая встреча его нисколько не волнует, и бандитов он совсем не боится, и что у себя в Ярославле он и не такие дела проворачивал. Поэтому он все время шутил, старался вставить в разговор какие-то анекдотики, сам же первый им смеялся и, выбрав именно меня как новенького и, безусловно, еще менее опытного, чем он сам, спросил:

– А ты по фене ботаешь?

А я командовал штрафной ротой и повидал таких уркаганов, какие Векшину, наверное, и не снились, и потому свободно владел блатным жаргоном, но сейчас говорить об этом было неуместно – вроде самохвальства, – и я промолчал, а Векшин коротко всхохотнул и сказал Жеглову:

– Вы не сомневайтесь, товарищ капитан! – И мне послышался в его мальчишеском голосе звенящий истеричный накал. – Все сделаю в лучшем виде! Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки!

От долгой неподвижности затекла нога, я переменил позу, венский стул подо мной пронзительно заскрипел, и все посмотрели на меня, но поскольку я сидел по-прежнему каменно молча, то все снова повернулись к Векшину, и Жеглов, рубя ладонью стол, сказал:

– Ты запомни, Векшин, никакой самодеятельности от тебя не требуется, не вздумай лепить горбатого – изображать вора в законе. Твоя задача проста, ты человек маленький, лопушок, шестерка на побегушках. Тебя, мол, отрядили выяснить – есть ли с кем разговаривать? Коли они согласны брать сберкассу, где работает своя баба-подводчица, то придет с ними разговаривать пахан. Ищете связи потому, что вас, мол, мало и в наличии только один ствол…

– А если они спросят, почему сразу не пришел пахан? – Круглые сорочьи глаза Васи Векшина горели, и он все время потирал одна о другую красные детские ладони, вылезавшие вместе с тонкими запястьями далеко из рукавов мышиного кургузого пиджачка.

– Скажешь, что пахан их не глупее, чтобы соваться как кур в ощип: откуда вам знать, что с ними не придет уголовка? А сам ты, мол, розыска не боишься, поскольку на тебе ничего особого нету и про дело предстоящее при всем желании рассказать никому ничего не можешь – сам пока не в курсе…

Лицо у Жеглова было сердитое и грустное одновременно, и мне казалось, что он тоже не уверен в парнишке. И неожиданно мне пришла мысль предложить себя вместо Векшина. Конечно, я первый день в МУРе, но, наверное уж, все, что этот мальчишка может сделать, я тоже сумею. В конце концов, даже если я провалюсь с этим заданием и бандит, вышедший на связь, меня расшифрует, то я смогу его, попросту говоря, скрутить и живьем доставить на Петровку, 38. Ведь это тоже будет совсем неплохо! Перетаскав за четыре года войны порядочно «языков» через линию фронта, я точно знал, как много может рассказать захваченный врасплох человек. В том, что его, этого захваченного мной бандита, удастся «разговорить» в МУРе, я совершенно не сомневался. Поэтому вся затея, где главная роль отводилась этому желторотому сосунку Векшину, казалась мне ненадежной. Да и нецелесообразной.

Я снова качнулся на стуле (он пронзительно взвизгнул – дурацкий стульчик, на гнутой спинке которого висела круглая жестяная бирка, похожая на медаль) и сказал, слегка откашлявшись:

– А может, есть смысл захватить этого бандита и потолковать с ним всерьез здесь?

Все оглянулись на меня, мгновение в кабинете стояла недоуменная тишина, расколовшаяся затем оглушительным хохотом. Заходился тонким фальцетом Векшин, мягко похохатывал баритончиком Жеглов, лениво раздвигая обветренные губы, сбрасывал ломти солидного сержантского смеха Иван Пасюк, вытирал под толстыми стеклами очков выступившие от веселья слезы фотограф Гриша…

Я не спеша переводил взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на Жеглове; и тот резко оборвал смех, и все остальные замолчали, будто он беззвучно скомандовал: «Смирно!» Только Векшин не смог совладать с мальчишеской своей смешливостью и хихикнул еще пару раз на разгоне…

Жеглов положил руку мне на плечо и сказал:

– У нас здесь, друг ситный, не фронт! Нам «языки» без надобности…

И я удивился, как Жеглов точно угадал мою мысль. Конечно, лучше всего было бы промолчать и дать им возможность забыть о моем предложении, которое, судя по реакции, показалось им всем вопиющей глупостью, или нелепостью, или неграмотностью. Но я уже завелся, а заводясь, я не впадаю в горячечное возбуждение, а становлюсь упорным, как танк. Потому и спросил, спокойно и негромко:

– А почему же вам «языки» без надобности?

Жеглов повертел папироску в руках, подул в нее со свистом, пожал плечами:

– Потому что на фронте закон простой: «язык», которого ты приволок, – противник, и вопрос с ним ясный до конца. А бандита, которого ты скрутишь, только тогда можешь назвать врагом, когда докажешь, что он совершил преступление. Вот мы возьмем его, а он нас пошлет подальше…

Читайте также: