Зиновий высоковский жизнь моя анекдот

Обновлено: 22.11.2024

Он родился в Таганроге, как и Чехов. Это хорошо. Его поначалу не взяли в театральное училище за пятый пункт. Это плохо. У него была очень непростая жизнь в театре и кино. Это грустно. Но он таки стал популярным и любимым артистом. И это здорово!

Словом, вся жизнь Зиновия Моисеевича Высоковского — сплошной анекдот. Порой скверный. Иногда бородатый. Но чаще всего — бесшабашный и дико смешной. Вот вам самый цимес за 75 лет его удивительной жизни.

Какая песня без баяна,

Какой ботинок без шнурка,

Какая Марья без Ивана…

Какой пан Зюзя без Люлька.

(русские народные куплеты)

Как Высоковский ответил Толстому, или Шоу должно продолжаться

Высоковского все время упрекали в несерьезности. К тому же руководство Театра сатиры ненавидело кабачок “13 стульев” и пана Зюзю вместе с ним. Руководство считало, что Зюзя привносит эстрадную несерьезность в академическую сатиру. И вот на одном из рабочих показов спектакля по пьесе Алешина “Восемнадцатый верблюд” Зиновий Моисеевич вышел в образе профессора на авансцену в луч света, с тетрадью в руке и произнес: “Вы говорите, что я недостаточно серьезен, что я заставляю публику смеяться даже в самые неподходящие моменты. А почему бы и нет? Предположим, что мир — всего лишь одна из шуток Господа Бога. Разве не стоит при этом превратить его из плохой шутки в хорошую?”

“Стоп! — закричало руководство. — Опять ваша дешевая эстрадность!” “Я этого не писал! — кричал автор. — Я этого не писал!”

Высоковский выдержал поистине мхатовскую паузу и тихо сказал: “Это написал в ответ на упрек — вероятно, в дешевой эстрадности — Бернард Шоу Льву Николаевичу Толстому. “Переписка Л.Н.Толстого с Б.Шоу”. М., 1911, стр. 6”.

Мы, заики, неотъемлемая часть советского народа

В советское время огромное значение придавалось так называемым письмам трудящихся. Вот тогда с Зиновием Моисеевичем и случилась эта история, которая сегодня может показаться фантастической. Но Высоковский клянется, что все происходило на самом деле, включая фамилию подписанта — Загибалов Н.Н. и его адрес: город Березники Пермской области, улица Карла Либкнехта, дом 47, кв. 16.

Так вот, Загибалов Н.Н. написал на Гостелерадио:

“Уважаемый товарищ Председатель Лапин! Довожу до вашего сведения, что артист Высоковский Зиновий в своих многочисленных выступлениях по телевидению беспощадно издевается над заиками. Мы, заики, неотъемлемая часть советского народа, нас, заикающихся, сотни тысяч по Союзу, и несмотря на наше заикание, мы тоже приносим пользу обществу. Требую категорически запретить Высоковскому выступать по телевидению и отдать его под товарищеский суд в его коллективе”.

Из канцелярии председателя Гостелерадио письмо переправили в Театр сатиры с пометкой: “Разобраться и дать ответ”. В то время такие письма в урны не бросали. Пришлось разбираться. Директор театра Александр Петрович Левинский, искушенный в таких делах человек, сказал после полуторачасового разбирательства: “Зиновий Моисеевич, я советую вам ответить Загибалову лично, а то он чего доброго напишет в такие инстанции, где и ответа не потребуют”.

Делать нечего, пришлось артисту оправдываться:

“Уважаемый товарищ Загибалов! Все дело в том, что когда я выступаю по телевидению, то очень волнуюсь и поэтому без всякой задней мысли заикаюсь, а раз я заикаюсь, то я сам заика и сам над собой издеваться не могу. Я беспощадно издеваюсь только над тем, что мешает нам всем стремительно продвигаться к коммунизму…”

Ответ товарища Загибалова пришел незамедлительно.

“Председателю Советского телевидения товарищу Лапину. Я, Загибалов Н.Н., получил письмо от заслуженного артиста РСФСР Высоковского З.М. Из его письма точно убедился, что они, так же, как и я, физически недостаточен — заикается, поэтому им низко кланяюсь, и в связи с этим им в дальнейшем выступать по Центральному телевидению не возражаю! Загибалов Н.Н.”.

“Пизирек” для анализа

В октябре 1974 года был юбилей Театра сатиры. На этом празднике жизни, показанном по ЦТ, Высоковский прочел “крамольный” монолог Аптекаря из спектакля “Интервенция”. Крамольный потому, что, как вы сами понимаете, одесский говор в те “веселые” времена борьбы с “израильскими агрессорами” и невыездными диссидентами не приветствовался.

Итак, Высоковский гордо вышел на сцену и начал:

“В те самасшедшие дни я сибе думал, я думал сибе — ведь подумать только, что когда-то наше ремесло — Аптека — было самое мирное — касторка, рыбий жир, на худой конец пиявки… Люди умирали у меру… Я сибе спрашивал, я спрашивал сибе — куда девались старые добрые болезни? Где ишиас? А? Больше того, где геморрой? Я видел перед собой одни сплошные раны… Резаные, колотые, рваные. Это шутка сказать, но три года подряд я не видел анализа мочи… Люди перестали интересоваться и со своей мочой. Они начали интересоваться и с политикой”.

После показа юбилея телефон Высоковского разрывался от звонков. Звонили из разных городов, поздравляли, звонил родной Таганрог, звонили незнакомые люди, благодарили, и, конечно же, звонили коллеги, придумывая всевозможные розыгрыши по этому поводу.

Наконец раздался звонок из далекого Биробиджана. Пожилая пара наперебой хвалила артиста за чистоту речи, говорили, что они никогда еще такого по их родному советскому телевидению не слышали, и просили его, как Аптекаря, прислать им в Биробиджан — она говорила “флюкон”, а он говорил “флукон” — кокарбаксилазы. Высоковский посетовал, что они так долго говорят, ведь это дорого. Они наперебой стали говорить, что им ничего не жалко, лишь бы слушать его и слушать. Зиновий Моисеевич был по-настоящему растроган. Тогда они сказали: “Знаете что, пришлите нам не “флюкон” и не “флукон”, а пришлите нам “пизирек”. Он спросил их адрес и фамилию. Они ответили: Москва, Петровка, Александр Семенович Менакер и Мария Владимировна Миронова.

“Министр?! Это у меня первый раз в жизни”

А буквально на следующее утро после Мироновой и Менакера в квартире Высоковских раздался звонок. Жена зовет пана Зюзю к телефону: “Иди, там тебя министр внутренних дел СССР просит…”

“Здорово, министр!” — весело захохотал в трубку Зюзя, на что получил ответ: “Это еще не министр… Это помощник… С вашего позволения, сейчас я вас соединю с министром”. Через несколько секунд голос на том конце говорит: “Здравствуйте, Зиновий Моисеевич, беспокоит вас Николай Анисимович Щелоков”. “Да? — удивляется Высоковский. — Очень хорошо. А я думаю, что-то вы давно не звонили. И с помощником это вы классно придумали… Нет, серьезно, все уже было, но чтоб министр внутренних дел сам… Это у меня первый раз в жизни…”

А в трубке: “Вообще-то мы так не шутим… Мы уж если разыгрываем, то по-другому…”

И тут артист опешил — и правда Щелоков: “Мне понравился ваш Аптекарь… Я сам бессарабский человек… Мне это близко… Вы не могли бы и на нашем концерте 10 ноября выступить с монологом в этом же образе?”

“Николай Анисимович, меня телевидение “зарежет” с этим делом на всю мою оставшуюся жизнь”, — ответил артист. Министр помолчал и сказал: “Мне сначала прочтете”.

Зиновий Моисеевич приехал в МВД и прочел. Щелоков посоветовал что-то добавить, чтобы вышло смешней, и заключил: “Мне понравилось”. Высоковский мудро попросил, чтобы он сейчас же позвонил на ТВ. Щелоков позвонил. Там мудро ответили, что ежели ему — Щелокову — понравилось, то они и не будут артиста Высоковского предварительно прослушивать, ничего же антисоветского артист не скажет.

И вот 10 ноября. Колонный зал. Под конец первого отделения выходит Высоковский… В жилетке, в очках… Прямой эфир… В зале сплошные золотые погоны. Он тихо, с характерным одесским акцентом произносит первые слова монолога: “Самасшедшее время, самасшедшие люди и самасшедшая жизнь…”

В зале воцаряется гробовая тишина. За сценой слабый стон и шорохи — это упала в обморок редактор телевидения. Высоковский продолжает… В зале ни одной улыбки, полное ощущение вакуума и, конечно, отпада. В середине монолога Николай Анисимович Щелоков поднялся в своем седьмом ряду, повернулся к артисту спиной, а к залу лицом и хлопнул в ладоши. Один раз. И глухо молчавший до этого зал разразился бурными аплодисментами, естественно переходящими в овацию.

Когда Зиновий Моисеевич закончил монолог, ему на сцену вынесли цветы — и не букет, а плетеную корзину, что по неписаной иерархии этих правительственных концертов полагалось только народным артистам СССР.

“Кабачок” для жены Брежнева

Руководитель ЦТ всесильный Лапин давно искал случая, чтобы закрыть кабачок “13 стульев”. И вот как-то под Новый год он объявил, что новогоднего “Кабачка” не будет и вообще “Кабачка” не будет. Но на новогоднем приеме в Кремле Леонид Ильич подошел к нему и говорит: “Слушай, Лапин, тут супруга меня спрашивает, когда будет “Кабачок”? “3 января”, — тут же нашелся Лапин. И всех артистов доставали с гастролей, с отдыха, с чего хочешь, и 3 января “Кабачок” состоялся.

А в 80-м уже и Леонид Ильич не помог, и “Кабачок” тихо прикрыли.

“Старуха” и капитан

В Театре сатиры все любили Татьяну Ивановну Пельтцер. За глаза ее ласково звали “старухой”. Эта “старуха” давала сто очков вперед всем молодым… Высоковский многие годы играл с ней в “Женитьбе Фигаро”. Он — Бартоло, она — Марселина. Дуэт был первостатейный. У нее был свой секрет вечной молодости… Она любила выпить, играла в карты, курила и была завзятой матерщинницей. У нее был колоссальный юмор.

70-е годы. Польша. Артисты Театра сатиры ездят по гарнизонам и обслуживают наши войска из Западной группы войск. Поздно ночью автобус прибыл в Свиноустье. Их встречает молодой капитан с фонариком. Первым из автобуса выходит Анатолий Папанов. Капитан направляет на него фонарик и говорит: “Ешь твою мать… Волк!” За ним выходит Высоковский. Он говорит: “Ешь твою мать… Пан Зюзя… Заяц!” За ним выходит Татьяна Ивановна Пельтцер. Совершенно обалдевший капитан криком кричит: “Ой! Мать ваше всех. Кого я вижу?! Бабушка Пизднер!”

“Старуха” открыла рот, и капитана еле откачали нашатырным спиртом. Высоковский очень любит вспоминать эту историю.

Жизнь продолжается

И напоследок Зиновий Моисеевич сказал:

— Прошло столько лет, и сегодня по приглашению ректора училища Евгения Князева — замечательного артиста и редкого трудоголика я преподаю в Щуке и в сентябре 2007 года поставил дипломный спектакль IV курса, который так и называется — “Мещанин во дворянстве”. Но это еще не все. Училище закончила моя любимая внучка Соня Высоковская, она получила диплом магистра театрального искусства, и мы с нетерпением ожидаем выхода на экраны фильма, в котором она сыграла одну из главных ролей. Так что, как вы понимаете, училище всегда было, есть и будет для меня источником радости и надежды.

А не так давно мне позвонил мой старый друг худрук “Сатиры” Шура Ширвиндт. Он захотел, чтобы я вернулся. И я вернулся!

Сотрудники “МК” от всей души поздравляют нашего давнего автора Зиновия Моисеевича Высоковского с 75-летием!

Содержание

Ссылки

(англ.) на сайте Internet Movie Database

Другие книги схожей тематики:

См. также в других словарях:

Жизнь моя — Устар. Экспрес. В речевом этикете: формула ласкового, фамильярного обращения (обычно к любимой женщине). [Семён:] Славно! Божественно! Прекрасно! Даша! жизнь моя! [Даша:] Семён! Семён! с ума ты сошёл! (Крылов. Урок дочкам) … Фразеологический словарь русского литературного языка

жизнь моя! — Обращение к кому л. самому дорогому, являющемуся источником счастья, радости для кого л … Словарь многих выражений

ЖИЗНЬ МОЯ — АРМИЯ — «ЖИЗНЬ МОЯ АРМИЯ», СССР, киностудия ИМ. М.ГОРЬКОГО, 1980, цв., 77 мин. Героико патриотический фильм. Выпускник военного училища Андрей Карташов получает назначение на службу в родной город. Однако герой не радуется, а просит вышестоящие инстанции … Энциклопедия кино

Вся жизнь моя — дорога … Википедия

Элиза, жизнь моя — Elisa, vida mía Режиссёр … Википедия

Вся жизнь моя — дорога. — Вся жизнь моя дорога. Вся жизнь моя дорога … Википедия

Мне только снится жизнь моя — Мне только снится жизнь моя … Википедия

ты жизнь моя! — (иноск.) самое дорогое! (ласкат.) Жизненок. Жизненочек. Ср. Ты мой жизненочек. Песня. Ср. Не могу с тобой расстаться, Радость, жизнь, любовь моя. Цыганские песни в лицах. С тобой вновь увидаться . Ср. Без любви могила жизни краше, Наша жизнь лишь … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Следующий анекдот

Зиновий Высоковский. Жизнь моя — анекдот: Автобиографическая проза. — М.: Эксмо, 2002. — 320 с.

Владимир Этуш. И я там был. — М.: Олма-пресс, 2002 (серия “Актеры современности”). — 352 с.

Вышедшие в конце прошлого года автобиографические сочинения Владимира Этуша и Зиновия Высоковского — это исповеди именно таких заложников. Первого из них уже невозможно отделить от киномерзавца в кепке и белом френче (“Обыдно, клянусь, обыдно, ну, ничего не сдэлал, только зашел!”) из комедии Леонида Гайдая. К лицу второго навсегда приклеилась маска “писателя-зайцеведа” из телевизионного “Кабачка 13 стульев” (“Добрейший всем вечерочек!”). Что бы ни совершали потом Этуш с Высоковским на сцене, они продолжали быть пленниками товарища Саахова и пана Зюзи. Владимиру Абрамовичу и Зиновию Моисеевичу оставалось либо проклясть своих узурпаторов, либо полюбить их и, по возможности, использовать эти образы в мирных целях. Судя по текстам упомянутых книг, ни тот, ни другой актер не захотел, да и не смог окончательно разделаться с этими масками. Хотя и чувствовали оба, особенно с годами, все больший дискомфорт. А куда деваться?

Семидесятилетнему Зиновию Высоковскому, несмотря на бесперерывную театральную биографию (московский Театр миниатюр Владимира Полякова, московский Театр Сатиры), отринуть своего “внебрачного” пана Зюзю еще труднее. Телевизионный “Кабачок 13 стульев” стал на целых полтора десятилетия частью актерской судьбы, той родной мозолью, без которой чувствуешь себя инвалидом. Закрытие “Кабачка” в 1980-м воспринималось болезненно, словно ампутация без наркоза. Потому-то все отчаянные старания автора воспоминаний возродить передачу уже в 90-е, перелицовывая старые скетчи на новый лад (несколько таких вымученных текстов-попыток приведены в книге), вызовут у сегодняшнего читателя нечто вроде сочувствия — при том, что эстрадный юмор имеет печальное свойство протухать, и стремление пана Зюзи “вписаться” в новую реальность было заведомо обречено на провал.

Кстати, книги обоих сегодняшних мемуаристов пересекаются в одном важном сюжете, имеющем отношение все-таки к театру: Высоковский был среди “курсантов” Этуша в Щукинском театральном училище. “ Руководство курсом дело почетное, но ответственное и хлопотное , — вспоминает Этуш. — За четырехлетний период работы на курсе я не сыграл ни одной новой роли ни в театре, ни в кино. Зато своими учениками я вправе гордиться ”. А вот что пишет Высоковский: “ Нам повезло. Наш курс вошел в историю училища. Никто, кроме нас, не может похвастаться, что нынешний ректор училища им. Б.В. Щукина, народный артист СССР Владимир Этуш был руководителем их курса. Потому что наш курс был первым и единственным за всю, не хочу говорить скольколетнюю, преподавательскую деятельность Этуша. После нас он не брал руководство ни над одним курсом: нас ему хватило на всю жизнь ”.

Содержание:

Жизнь моя - анекдот

Издательство: "Эксмо" (2002)

Формат: 84x108/32, 320 стр.

Биография

Зиновий Высоковский родился 28 ноября 1932 года в Таганроге.

Окончив с золотой медалью школу им. А. П. Чехова, Зиновий Высоковский в 1952 году приехал из Таганрога в Москву с намерением поступить в Театральное училище им. Щукина. Однако тогда поступить не удалось. Зиновий получал образование инженера по автоматике и космической телемеханике в Таганрогском радиотехническом институте и параллельно готовился к поступлению. Поступить в Щукинское училище удалось в 1957 году.

В 1961 году Высоковский приходит в труппу Московского театра миниатюр.

Наряду с работой в театре, съёмками в кино и на телевидении («Кабачок «13 стульев»»), Зиновий Высоковский вышел на эстраду и стал мастером разговорного жанра. Классикой на эстраде стали его «телефонные монологи» из вытрезвителя — разговор подгулявшего интеллигента со своей женой Люльком (автор Владимир Тихвинский), монологи знаменитого «зайцеведа», писателя-графомана пана Зюзи из телекабачка «13 стульев», монолог ироничного, мудрого Аптекаря с одесским говорком из спектакля Театра сатиры «Интервенция» Л. Славина, обретший на эстраде самостоятельную жизнь и менявшийся в зависимости от ситуации, в которой Аптекарь оказывался (тексты монологов писал сам актер). Самый разный спектр человеческих слабостей отражен во всех этих монологах — и самоуверенность, и заискивание перед сильными мира сего, лицемерие и др. Но жизнь многообразна, и артист показывает всю гамму человеческих чувств мягко, чуть пародийно, находя живые слова, говорящие о смешном, нелепом, грустном, печальном в жизни людей. Все это сделало Зиновия Высоковского всенародным любимцем, известность которого умножило ТВ и передача «Кабачок», и концерты ко Дню милиции, где непременным участником был Зиновий Высоковский в образе Аптекаря. Многие фразы и выражения из монологов Зиновия Высоковского стали крылатыми.

Заслуженный деятель культуры Польши.

Зиновий Высоковский

Зиновий Моисеевич Высоковский

Следующий анекдот

Книга о яркой жизни

Иосиф Абрамович Рапопорт — ученый, воин, гражданин: Очерки, воспоминания, материалы. — М.: Наука, серия “Ученые России”, 2002. — 335 с.

Имя Иосифа Абрамовича Рапопорта поколению нынешних 70—80-летних образованных людей (не биологов!) известно с 1948 года. Тогда на позорно знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ под занавес Лысенко объявил, что его поддерживает ЦК ВКП(б), после чего немногим допущенным на сессию его противникам, только что под улюлюканье зала защищавшим истинную науку от мракобесов, предоставили возможность отречься от своих взглядов. И лишь Иосиф Абрамович Рапопорт использовал предоставленную трибуну, чтобы лишний раз повторить: Лысенко не прав, а отрекаться от научных взглядов постыдно. Выступление промелькнуло в какой-то газете, а в оперативно изданную стенограмму сессии включено не было. Но если не это, то первое выступление Рапопорта в защиту генетики запомнили все. Оно было первым выступлением на сессии в защиту генетики и осталось самым решительным и резким даже после выступлений семи остальных противников Лысенко, допущенных в зал.

И вот спустя более, чем 50 лет после сессии и десятилетие с небольшим после смерти Рапопорта в свет вышло издание, рассеивающее легенды, дабы показать еще более удивительную жизнь. Жизнь, о которой интересно, да и полезно, узнать и 80- и 20-летним.

Составитель книги, доктор биологических наук О.Г. Строева сделала все, чтобы заменить легенды документированной правдой — воспоминаниями, в том числе самого И.А. Рапопорта, письмами и другими материалами. Около 40 страниц в книге занимает приложение: выписки из протоколов ученых советов институтов и ВАК, фронтовые наградные листы, письма, касающиеся Рапопорта или написанные им самим; в книге приведены главные даты жизни, список основных научных трудов Рапопорта; в других разделах помещены отзывы о научной работе, характеристики на героя книги, воспоминания о нем.

Хронологическое расположение материала предопределило следующие части книги: “В Кольцовском институте”; “Великая Отечественная война”; “Между августом 1945 и августом 1948”; “Сессия ВАСХНИЛ и ее последствия”; “В Институте химической физики АН СССР”; “Награждение генетиков”. В отдельные части выделены отзывы на работы И.А. Рапопорта, написанные в разное время академиком Н.Н. Семеновым и известным генетиком Н.Н. Медведевым, воспоминания и письма. Открывается же книга автобиографией героя, написанной (по-видимому, по случаю очередной переаттестации) в 1987 году. В таком освещении жизнь И.А. Рапопорта видна наиболее последовательно и ясно.

Еще в студенческие годы Иосифу Абрамовичу Рапопорту посчастливилось прослушать доклад нашего крупнейшего биолога Николая Константиновича Кольцова, который захватил его широтой и глубиной биологической мысли. И вот в 1935 году он — аспирант лаборатории генетики Института экспериментальной биологии Министерства здравоохранения СССР, где директором Н.К. Кольцов. В 1938 году Рапопорт — уже научный сотрудник института и известен среди биологов по публикациям, в числе которых — работы о действии различных химических веществ на ненаследственные изменения развивающегося организма, из которых видно, что ему удалось получить у дрозофилы ненаследственные копии всех главных мутаций, т.е. изменений наследственных. К началу войны он вплотную подошел к двум рубежам: своему главному открытию, о котором чуть ниже, и защите докторской диссертации. Защита в конце мая не состоялась, т.к. на биофаке МГУ, где она предполагалась, не собрался кворум; а к концу июня, когда должен был собраться следующий Ученый совет, Рапопорт уже ушел на фронт добровольцем.

За годы войны представление И.А. Рапопорта к званию Героя, которого он не получил, повторилось трижды. Второй раз это было в начале декабря 1944 года за бои на территории Венгрии, а в конце декабря 1944 года Рапопорт (вторично за войну) был тяжело ранен. На этот раз пуля попала в лицо и он лишился левого глаза. Недолечившись, он вернулся в свой батальон.

В августе 1945 года по состоянию здоровья И.А. Рапопорт был уволен в запас. И вернулся в бывший кольцовский институт (бывший потому, что основатель и директор Н.К. Кольцов после политической травли умер от сердечного приступа еще 2 декабря 1940 года). А в 1946 году уже в первом номере 54-го тома “Докладов АН СССР” вышла статья Рапопорта, где впервые описаны весьма убедительные результаты по получению мутаций под действием ряда химических веществ. Это новое явление — химический мутагенез — и является главным его открытием. Одновременно опубликована работа группы ученых из Эдинбурга во главе с генетиком Шарлоттой Ауэрбах, которыми обнаружено мутагенное действие иприта. И мировая научная общественность признала первооткрывателями химического мутагенеза двоих: И.А. Рапопорта в СССР и Ш. Ауэрбах в Великобритании.

За 1945—1948 годы И.А. Рапопорт открыл целую серию групп веществ, вызывающих мутации. Но августовская сессия ВАСХНИЛ прервала его деятельность. Он был исключен из партии (куда вступил на фронте) и уволен. Все генетические лаборатории в стране были либо закрыты, либо переданы в руки лысенковцев. С 1948 по 1957 год Рапопорт устраивался на работу в далекие от биологии учреждения, но был изгоняем при первой же кадровой проверке. Тут следует припомнить, что не числиться на работе или даже часто менять место работы в нашей стране считалось преступлением. Устраивался он в геологические экспедиции и работал палеонтологом, используя метод спорово-пыльцевого анализа. Это и породило еще одну легенду — будто Иосиф Абрамович в эти годы защитил диссертацию и стал кандидатом геолого-минералогических наук. Эта легенда широко разошлась в 1960-х годах с самиздатской рукописью Ж. Медведева “Биологическая наука и культ личности”. К счастью, книга, изданная на базе этой рукописи (“Взлет и падение Лысенко”. М.: Книга, 1993), свободна от этой ошибки. В действительности ему только предложили защитить кандидатскую диссертацию на сделанном им открытии фораменифер (группа микроорганизмов), являющихся индикаторами близости нефти. “ Однако, когда начальство узнало, что это тот самый генетик, который выступал на сессии ВАСХНИЛ против Лысенко, он был уволен ”.

В разгар “оттепели” директору Института химической физики (ИХФ), лауреату Нобелевской премии 1956 года, академику Н.Н. Семенову удалось получить разрешение организовать в своем институте группу по изучению химического мутагенеза. Приглашенный руководить группой Рапопорт проработал в этом институте до своей гибели в 1990 году.

В 1962 году за открытие химического мутагенеза кандидатуры И.А. Рапопорта и Ш. Ауэрбах были выдвинуты Комиссией Нобелевского комитета. Но, памятуя, как незадолго до этого был затравлен за присвоение ему Нобелевской премии Б. Пастернак, Комитет обратился к руководству страны за выяснением его позиции. Вот что на вопрос студентов об этом рассказывал сам Иосиф Абрамович на встрече в МГУ в марте 1988 года: “ Вдруг мне предоставляют от Академии наук квартиру. Через несколько дней стало известно, что Нобелевская комиссия выдвинула меня в число кандидатов на Нобелевскую премию. Меня стали звать в различные организации и просили восстановиться в партии. Я сказал, что восстанавливаться не буду, потому что исключен по принципиальному поводу. В партию я вступил на войне, и никаких других интересов у меня в том отношении не было. Исключен, значит исключен. На самом высшем уровне я был у Кириллина, тогда начальника Отдела науки ЦК, в помещении ЦК на Новой площади, который держал меня два часа ”. Восстановиться в партии И.А. отказался, в Нобелевский комитет пошла бумага, что присваивать Рапопорту Нобелевскую премию считают преждевременным. В результате за открытие химического мутагенеза премия присуждена не была, и таким образом без премии остался не только И.А., но и его коллега из Эдинбурга Шарлотта Ауэрбах.

Иосиф Абрамович Рапопорт признан мировой научной общественностью первым исследователем, забившим тревогу по поводу возможного загрязнения среды химическими мутагенами, среди которых — средства борьбы с сорняками (гербициды), насекомыми и другими вредителями сельского хозяйства (пестициды) и многие продукты и отходы химической промышленности.

Помимо мутагенов, еще до войны И.А. Рапопорт открыл и изучал соединения, влияющие на раннее развитие организмов. Среди них был сильный активатор роста и развития многоклеточных организмов — парааминобензойная кислота (ПАБК). Обработка этим веществом семян перед посевом делает растения более устойчивыми к внешним воздействиям, а урожай повышается на десятки процентов. В “Приложениях” приведено письмо И.А. Рапопорта к секретарю МК КПСС Б.Н. Ельцину, где он предлагает расширить производство ПАБК для повсеместного использования в сельском хозяйстве. Сейчас на основе ПАБК создаются новые лекарства.

Незадолго до этого, 16 октября 1990 года, по инициативе знаменитого зоолога профессора Н.Н. Воронцова М.С. Горбачев издал указ о награждении генетиков и других биологов, активно боровшихся с лысенковщиной, “за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции в СССР”. Всего награждено 50 человек. И.А. Рапопорту и еще шестерым ученым присвоено звание Героев социалистического труда.

Через несколько дней после выхода рецензируемой книги, в день 90-летия ее героя, на здании, где расположена библиотека Института химической физики, была открыта мемориальная доска — как мало людей знает, какая яркая жизнь стоит за скупой надписью на ней!

Что же касается недостатков книги, на мой взгляд, недостаток один: ее тираж в 700 экземпляров. Книга разошлась в течение недели, причем половина тиража — на презентации. Издательство “Наука”, привыкшее получать средства от президиума академии, не способно делать коммерческих выводов из такого успеха. Поскольку заявок книжные магазины не принимают, сотни потенциальных читателей останутся без книги. Один из выступавших на презентации, школьный учитель из Подмосковья, совершенно справедливо сказал: “Такие книги нужны, как воздух. Школьники хотят гордиться своей страной. Знакомство с жизнью таких людей, как герой этой книги, — лучший урок патриотизма”.

Творчество

Роли в театре

Фильмография

Кадр из фильма «Живые и мёртвые»

Мишка

пан Зюзя

Бартоло

Следующий анекдот

Зиновий Высоковский - артист театра и кино, пан Зюзя из популярнейшего телевизионного "Кабачка 13 стульев", неподражаемый исполнитель "Люлька", вызывавшего повальныйхохот залов. В этой книге Зиновий Высоковский рассказывает о себе и о тех, кто, по его признанию, прошел через его жизнь и сердце: об Аркадии Райкине, Владимире Полякове, Татьяне Пельтцер, Анатолии Папанове, Владимире Этуше, Андрее Миронове, Владимире Высоцком. А еще вы узнаете сенсационные подробности исчезновения "Кабачка", посмеетесь над "фирменными" анекдотами, вспомните вместе с автором самые любимые миниатюры и скетчи. Эта книга - жизнь сквозь призму юмора.

Читайте также: