Не первоапрельская шутка фанфик
Обновлено: 17.05.2024
Лязгнул засов, и створки ворот КПП разошлись в стороны. На секунду я задержался на выходе. Оглянулся – за спиной оставались восемь лет неволи. Почти три тысячи набитых грязью и вонью одинаковых кургузых дней. Наверное, не было среди них ни одного, когда бы я, проснувшись поутру, не поклялся себе выяснить, кто должен был топтать зону вместо меня. Кто из четверых. Одно я знал наверняка, сколько бы меня ни старались убедить в обратном: я не убивал.
Двоих освобождавшихся вместе со мной зэков встречали кореша с шампанским и девками. Меня же встречал Заика, единственный человек на свете, который верил, что убийца – не я. А может, и знал – в том случае, если убил он.
Мы обнялись. За восемь лет Заика почти не изменился. Огромный, шкафоподобный, со страшенными волосатыми кулачищами, не менее страшенной мрачной разбойничьей рожей и вечно дёргающейся, ходуном ходящей после контузии щекой.
– Здравствуй. Ну, как ты?
Заика не ответил. Неодобрительно смерил угрюмым взглядом распивающую шампанское компанию, взял меня под локоть и повёл от «Последней ласточки» прочь. Официально подмосковная исправительная колония, одна из немногих оставшихся в России, называлась ИК-4. «Последней ласточкой» окрестили её зэки. К две тысячи сотому с преступностью собирались покончить. Сносили тюрьмы, закрывали зоны и этапировали контингент, утрамбовывая его в заведения, оставшиеся ещё функциональными. Выжить в переполненных сидельцами бараках и хатах было непросто. Я – выжил.
– К-как у т-тебя с деньгами, П-псих? – осведомился Заика, распахивая передо мной пассажирскую дверцу бывалого электромобиля-ветерана.
Я пожал плечами. С деньгами было никак. Заработанного на зоне хватило бы на вечер-другой в средней руки ресторане, не более.
– Я з-заначил к-кое что, – поведал Заика, усевшись за руль. – М-могу з-занять тебе д-до когда будут.
– Спасибо. Я обойдусь.
Заика ежемесячно посылал мне передачи. Дважды приезжал на свидание и сам. Восемь лет назад я взял бы у него, не задумываясь. В те времена они с Зубром были единственными близкими мне людьми. Ближе, чем родные братья, будь у меня таковые. Теперь же…
– К-к вечеру будем в М-Москве. – Заика тронул машину с места. – С-скажи, П-псих…
Он замолчал. Угрюмое, заросшее щетиной лицо побагровело, щека задёргалась пуще обычного, и застыли на баранке чудовищные волосатые кулачищи.
– Что сказать? – помог я ему.
– Я в-верю, что т-ты н-не убивал З-Зубра. С-скажи, т-ты веришь, что н-не убивал я?
Я откинулся на пассажирском сиденье и закрыл глаза. Зубром мы звали Генку Зубарева, нашего общего друга. Восемь лет назад его застрелили. Виновным в убийстве признали меня.
Вместе с Зубром нас было шестеро в его загородном особняке. И ни единой, ни малейшей возможности проникнуть туда седьмому. Зубра нашли наутро мёртвым с пулей в голове. У всех оказалось железное алиби, настолько железное, насколько обеспечивает ментоскопия – стопроцентное. У всех, кроме меня.
– В-веришь? – повторил вопрос Заика.
– Извини. В моём положении я могу верить только себе.
Он дёрнулся, словно от пощёчины, машина вильнула в сторону, потом выправилась.
Один из четверых был убийцей. Несмотря на алиби, несмотря на невозможность экранировать память, несмотря ни на что. Я не мог списывать со счетов Заику – у него не было никаких оснований для убийства, но их не было и у других. В тот вечер в особняке у Зубра собрались самые ему близкие и любящие его люди.
Москва встретила осенней слякотью и порывистым ветром, швыряющим на лобовое стекло палые листья.
– Отметить н-не х-хочешь? – спросил Заика, свернув с кольцевой.
Пару мгновений я колебался. Отметить возвращение на волю с единственным другом, посидеть в тепле, впервые за восемь лет сносно поесть. Выпить… Меня передёрнуло: за все эти годы у меня во рту не было ни капли спиртного.
– Давай в другой раз, дружище, – отказался я. – По правде сказать, я просто боюсь. Кто знает, что случится, если я выпью.
– Х-хорошо, к-как скажешь.
Пить мне было нельзя. После контузии я становился буйным едва ли не с напёрстка спиртного и кличку Псих получил именно за это. Последний раз я выпивал в день убийства. Не помню сколько. Сто грамм, может быть, сто пятьдесят. Каждый из этих граммов обошёлся мне по полной цене.
– Высади меня у метро, – обернулся я к Заике. – Через пару дней позвоню.
На метро я добрался до Курского вокзала и там же, не торгуясь, снял у зловещего вида старухи комнату на ночь. Комната оказалась отвратительной – тёмной, тесной и грязной, но мне было наплевать. Не раздеваясь, я улёгся на узкий, крытый засаленным клетчатым пледом топчан и провалился в сон.
Следующий анекдот
Ваш браузер устарел
Попробуйте обновить его, чтобы работа ВКонтакте была быстрой и стабильной.
Свернуть
1 апр 2021 в 19:04
Место: ACTION CLUB | Дата: 02.04.21.
Следующий анекдот
Произведение еще никто не рекомендовал
Следующий анекдот
Если это не первоапрельская шутка, то может быть интересно владеющим английским
Читайте также: