История анекдотов как жанра
Обновлено: 15.05.2024
Дело было давно, даже очень. Можно сказать, давным-давно.
Термин «анекдот» появился в Византии благодаря книге историка Прокопия Кесарийского, которая называлась «Тайная история» (550 г.) и посвящалась скандальной хронике императорского двора. «Анекдоты» (в переводе с греческого — неизданное, не подлежащее широкой огласке) в понимании современников Прокопия — это всевозможные городские сплетни, слухи, толки. Со временем анекдотами стали называть рассказы о выдающихся исторических личностях, знаменитых людях, их необычайных поступках, суждениях или же о курьезных ситуациях, в которые они попадали. И хотя позже, уже в прошлом веке, название «анекдот» закрепилось преимущественно за юмористическими миниатюрами с острыми сюжетами и парадоксальными развязками, значительную часть анекдотического наследия веков все еще составляют традиционные исторические анекдоты, т.е., лаконичные повествования о древних царях, королях, императорах, полководцах, пророках, завоевателях, знаменитых мудрецах, поэтах, художниках и, конечно же,— о прославленных острословах, чудаках, шутах и балагурах, нередко скрывавших свое истинное лицо под нелепой личиной простака, глупца или просто дурака.
И хотя позже, уже в прошлом веке, название «анекдот» закрепилось преимущественно за юмористическими миниатюрами с острыми сюжетами и парадоксальными развязками, значительную часть анекдотического наследия веков все еще составляют традиционные исторические анекдоты, т.е., лаконичные повествования о древних царях, королях, императорах, полководцах, пророках, завоевателях, знаменитых мудрецах, поэтах, художниках и, конечно же,— о прославленных острословах, чудаках, шутах и балагурах, нередко скрывавших свое истинное лицо под нелепой личиной простака, глупца или просто дурака.
Первые сборники исторических анекдотов появились чуть ли не на заре цивилизации. Они переписывались и переделывались множество раз, пока не появлялись наиболее совершенные образцы, такие, например, как «Книга занимательных историй» Абуль-Фараджа на Востоке или «Римские деяния» на Западе. Анекдоты даровали легкое, общедоступное знание, они учили уму-разуму смеясь.
До нас дошли образцы таких позднейших и, очевидно, уже совершенных по содержанию и форме собраний, как сборник анекдотов александрийского филолога V в. Гиерокла.
С того времени исторический анекдот как жанр изменился.
Небольшой рассказ в стихотворной форме, возникший во Франции в ХII веке в момент активного роста городов. Сочиняли его горожане низкого сословия: писцы, стряпчие, ремесленники.
"Фацеция" ("шутка", "острота")- смешной устный рассказ эпохи Возрождения. В Россию этот устный жанр пришел в ХVII веке из Польши и назывался "жарт", "шутка". Одна из форм распространения его была надпись под лубочной картинкой, изображающей нерасторопного крестьянина, неверную жену и т. п. В.И. Даль определял анекдот как "короткий по содержанию и сжатый по форме в изложении рассказ о замечательном и забавном случае; байка, баутка." Синонимами слова "анекдот" являются слова "прибаска", "фальбо" (фабула- "рассказ", "басня").Позже анекдот из устного жанра перешёл в литературный . Характерным примером тому служит возникновение литературного анекдота в России в конце ХIХ — начале ХХ века. Во многих анекдотах устное начало переплетается с литературным.
Темы анекдота могут быть самые разные: от поступка известного исторического лица до поведения нарицательного персонажа из того или иного национального фольклора. Часть анекдотов обращена к общественно-политической жизни.
В современном русском городском анекдоте используется относительно постоянный набор возможных персонажей (40–50 персонажей). Это представители некоторых народов и этнических категорий (русский, американец, француз, англичанин, немец, болгарин, китаец, негр; грузин, чукча, еврей, украинец), герои фильмов (Чапаев; Петька; Анка; Штирлиц, Мюллер, Шерлок Холмс, Ватсон, Чебурашка, крокодил Гена и др.), а также такие герои, как муж, жена, любовник, начальник, секретарша, профессор, аспирант(ка), студент(ы), Вовочка, учительница, милиционер(ы), прохожий и т.п. Персонажами современного анекдота могут быть также исторические лица – политические деятели, их жены и любовницы (Ленин, Крупская и Инесса Арманд; Дзержинский, Сталин, Берия, Брежнев, Хрущев, Клинтон и Моника Левински), но поскольку современные анекдоты, в отличие от литературных анекдотов прошлых веков, не претендуют на достоверность, речевые характеристики, черты характера, привычки политиков – персонажей анекдотов лишь отчасти коррелируют с определенными чертами характера и особенностями речи соответствующих исторических деятелей. Набор персонажей анекдотов меняется с течением времени. Давно уже не рассказываются анекдоты о майоре Пронине (персонаж анекдотов, популярных в 1960-е годы), а в настоящее время перестали рассказываться анекдоты об Авдотье Никитичне и Веронике Маврикиевне (эти анекдоты были чрезвычайно популярны в 1980-е годы). С другой стороны, постоянно появляются новые персонажи анекдотов, например, в 1990-е годы появились анекдоты о новых русских.
Существуют анекдоты без персонажей. Это чаще всего анекдоты-загадки, имеющие вопросно-ответную структуру:
В чем различие между матом и диаматом? – Мат все знают, но притворяются, что не знают. Диамат никто не знает, но все притворяются, что знают. Но и то и другое является мощным оружием в руках пролетариата. Диамат – сокращенное обозначение для диалектического материализма, одной из обязательных во всех советских вузах идеологических дисциплин.
Сходным, но не полностью тождественным образом устроена популярная в 1960–1980 годы серия анекдотов про армянское радио. Это также анекдоты, имеющие вопросно-ответную структуру (Армянское радио спрашивают. – Армянское радио отвечает. ), но в них армянское радио выступает в роли персонажа анекдота, обладающего некоторыми стереотипными чертами «восточного» мужчины – акцентом, любовью к полным женщинам и др., ср. Армянское радио спрашивают: «Что надо делать, чтобы была хорошая фигура?» «Крутить хулахуп», – отвечает армянское радио. «А если хулахуп не влезает на фигуру?» – «Вай-вай-вай! Зачэм портить такой фигура?»
Независимо от того, имеет анекдот монологическую или диалогическую структуру, действуют ли в нем какие-то персонажи или нет, анекдот всегда имеет двучастную структуру: завязка, рассказ о каком-либо событии или происшествии, диалог персонажей, а затем неожиданная развязка, создающая «соль» анекдота, его пуанту. С точки зрения получения комического эффекта, существует два основных типа анекдотов: анекдоты, в которых обыгрывается нелепость какой-то ситуации, несоответствие наших представлений о мире поведению персонажей (так называемые «референциальные» анекдоты) и анекдоты, в которых обыгрывается то или иное языковое явление (так называемые «лингвистические» анекдоты) – многозначность, омонимия, стилистическая дифференциация лексики и др., ср. серию лингвистических анекдотов о Штирлице (Штирлиц наклонился над картой СССР. Его неудержимо рвало на Родину; Штирлиц открыл окно. Дуло. Штирлиц закрыл окно, дуло исчезло).
В ряде случаев комический эффект достигается за счет интонации рассказчика, его мимики и жестикуляции, что подтверждает устный характер речевого жанра анекдота. Такие анекдоты чрезвычайно трудно представить на письме: приходится использовать специальные приемы, сходные с теми, которые могут быть использованы при описании представлений народного театра, ср., например, анекдот советского времени:
Знаете, кто на сколько пальцев в Советском Союзе живет? Коммунисты живут на один палец [рассказчик поднимает кверху большой палец – жест, означающий «Во!», «Отлично!»]. Рабочие живут на два пальца [рассказчик соединяет большой и указательный пальцы, подносит их к шее и щелкает по ней – жест, означающий выпивку]. Крестьяне живут на три пальца [рассказчик складывает из трех пальцев фигуру, носящую название «кукиш», «шиш» или «фига»]. Интеллигенция живет на четыре пальца [рассказчик, используя указательный и средний палец правой и левой руки, изображает тюремную решетку, которой прикрывает свое лицо]. А студенты живут на пять пальцев [рассказчик вытягивает вперед кисть руки ладонью вверх, как бы прося подаяния].
Вообще, по целому ряду признаков анекдоты оказываются ближе произведениям народного театра, нежели повествовательным фольклорным или литературным жанрам, с которыми анекдот исторически связан (имеются в виду притчи, сказки, новеллы, фаблио и фацеции). Хорошо рассказать анекдот – значит не просто осуществить повествование о некотором забавном эпизоде, но представить этот эпизод «в лицах». Рассказывание анекдота – это не повествование, а представление, производимое единственным актером.
Любопытно использование речевых масок при изображении политиков. Чрезвычайно яркими и легко узнаваемыми оказываются речевые маски Ленина и Сталина. Так, в качестве условных сигналов, создающих речевой образ Ленина, можно упомянуть картавость, обращение батенька, активное использование прилагательных и наречий с приставкой архи-. Для речи Сталина характерен в первую очередь сильный грузинский акцент (спорадически используются и некоторые другие условные сигналы). Интересно, впрочем, отметить, что за исключением акцента речь Сталина и речь грузина как героев анекдота имеют мало общего. Так, едва ли можно представить себе Сталина, произносящего с характерным акцентом: Слушай, да?
Напротив того, фонетические особенности речи Хрущева и Горбачева (весьма популярных героев анекдотов) почти никак не имитируются. Фонетические особенности речи Брежнева имитируются в тех случаях, когда в ходе анекдота он произносит публичную речь (которая в таком случае чаще всего начинается с характерного произнесения обращения «Дорогие товарищи!»), но не в тех случаях, когда он в анекдоте ведет частный разговор (с соратниками, с любовницей, с чертом, с американским президентом и т.п.).
Для таких героев анекдотов, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Винни Пух и Пятачок, в качестве речевой маски используются заимствованные из соотетствующих телевизионных фильмов (мультфильмов) интонация и излюбленные словечки (Элементарно, Ватсон).
Особенно обильна условными сигналами речь «новых русских». Сюда относятся произносительные характеристики, слова-паразиты (типа-а, чист-а, конкретна-а), обилие в речи «новых русских» слов, имеющих криминальную окраску (замочить, развести на деньги), особый речевой этикет (обращения братан, брателло), жестикуляция разведенными пальцами (пальцовка).
Особый интерес представляют случаи, когда использование той или иной единицы определенным образом коррелирует с какими-то чертами характера, приписываемыми в анекдотах соответствующему персонажу.
Стандартной речевой характеристикой чукчи в анекдотах является слово однако, соответствующее общему внутреннему состоянию чукчи в анекдотах – пассивному изумлению перед окружающим миром и недоумению человека, столкнувшегося с непривычной для него цивилизацией. Этой же цели служит и свойственное чукче в анекдотах обозначение себя в третьем лице. Словарный запас чукчи в анекдотах беден, он ограничивается словарем-минимумом, состоящим из самых простых и употребительных слов, а выход за пределы такого словарного запаса воспринимается как маркированный и создает добавочный комический эффект.
Евреи в анекдотах во многом следуют особому «речевому этикету», придающему их речи специфический «национальный колорит»: отвечают вопросом на вопрос, ценят выражение сочувствия выше, чем комплименты собеседнику, сами, отвечая на комплимент, начинают возражать собеседнику, при упоминании любого лица считают необходимым дать ему оценку, обычно в форме пожелания, начинают вопрос с союза и и т.д. Указанные речевые особенности подчеркивают характерные черты образа еврея в анекдоте.
Характерной особенностью жанра анекдота является наличие у одного анекдота нескольких вариантов. Так, некоторые анекдоты из серии «о поручике Ржевском» имеют вариант со сменой персонажей, когда, скажем, вместо поручика Ржевского в анекдоте фигурирует «хохол» (соответственно меняются и некоторые другие детали):
1. В поезде поручик Ржевский снял носки и повесил на сеточку. Его спрашивают: «Поручик, вы носки меняете?» – «Только на водку».
2. Хохол несколько дней едет в поезде, ни разу за это время не переодевшись. Сосед по купе спрашивает его: «Вы не собираетесь поменять носки?» – «Ни, тильки на сало».
Часто встречаются случаи расширения анекдота, когда один анекдот полностью включается в состав другого. Так, например, в первоначальной версии известного анекдота о том, как в разных странах писалась книга о слонах, фигурировали только немцы, американцы (факультативно еще и французы) и русские (советские). Согласно этой версии, немцы издали пять толстых томов под названием «Краткое введение в слоноведение», американцы – книжку карманного формата «Все о слонах» (факультативным могло быть дополнение, согласно которому французы издали иллюстрированную книгу «Любовь в мире слонов»), а в Советском Союзе вышел трехтомник: первый том – «Россия – родина слонов», второй том – «Классики марксизма-ленинизма о слонах», третий том – «Слоны в свете решений двадцать …ого съезда КПСС» (номер съезда выбирался соответствующий по времени рассказыванию анекдота). В более поздней версии этого анекдота вслед за советским трехтомником вышел и четырехтомник в Болгарии. Первые три тома представляли собою перепечатку советского издания, а четвертый том назывался: «Болгарский слон – младший брат советского слона». Также встречаются анекдоты, рассказывание которых предполагает непременное знакомство аудитории с некоторым другим анекдотом («протоанекдотом»), как в следующей паре анекдотов:
1. Играют в карты медведь, заяц, волк и лиса. Медведь говорит: «Предупреждаю, кто будет жульничать – того будем бить по наглой рыжей морде».
2. Сели играть в карты Ельцин, Черномырдин и Чубайс. Ельцин говорит: «Предупреждаю, кто будет жульничать – того будем бить по наглой рыжей морде».
Анекдоты часто используются в составе других жанров, например, очень многие анекдоты могут быть использованы в составе тостов, достаточно лишь добавить фразу, указывающую, за что говорящий предлагает выпить, например: В ресторане посетитель спрашивает официанта: – Скажите, пожалуйста, у вас есть в меню дикая утка?– Нет, но для вас мы можем разозлить домашнюю. Выпьем же за находчивость!
Анекдот про искусственный интеллект
Что касается науки, то в чистом виде юмор анекдота практически могут использовать разве что гелатологи (психологи, которые лечат пациентов смехом). Для историков анекдоты служат важным и порой единственным источником данных о том или ином историческом периоде; для социальных психологов — маркером реальных настроений в обществе; для студентов — бесценным пособием по семантике изучаемого ими языка и реалиям стран, которые они не найдут в учебнике и не услышат на лекции. И так далее.
В 1994 году, когда было еще не принято говорить об искусственном интеллекте, а вывеска «Минцифры» на его министерстве даже в кошмарном сне не приснилась бы тогдашнему министру связи, впервые в мире в нашей стране в Питере была предпринята попытка научить компьютер рассказывать анекдоты. Можно сказать, что она удалась, но только частично, и вот почему.
Идея программы могла показаться примитивной. Это был генератор поговорок, который был основан на принципе ломки инвариантной структуры пословицы или поговорки и затем сращивании в одном предложении обломков двух пословиц. В основном получалась бессмыслица, но был и заметный процент настоящих перлов, например: «Не подмажешь — не отмоешь добела», «Новая метла хуже татарина», «Все будешь знать — рот не разевай», «Поспешишь — полюбишь и козла» и т. д.
На сегодня создана масса программ-шутников, работающих по тому же принципу случайных инверсий, включая генератор анекдотов. Только анекдоты он генерирует несмешные и нелепые по содержанию. Как показало время, легче было создать программу, которая может выдавать себя за человека. С таким искусственным интеллектом можно вести беседы, но со звериной серьезностью, он начисто лишен чувства юмора.
Искусственный интеллект (ИИ) способен порождать лишь гномы, выражаясь терминологией античной риторики, то есть аксиоматические мудрости древних мыслителей типа «Познай самого себя», «Всему свое время» и т. п. До хрии, где есть начало и конец, ИИ не дорос и, судя по всему, никогда не дорастет. Так что можно смело дополнить список гном от ИИ главной мудростью: «Грешно смеяться над ИИ».
Шутка, блажь, анекдот
Не опубликовал в свое время неприглядные и интимные подробности из жизни византийского императора Юстиниана I и его двора историк VI века Прокопий Кесарийский. Все написанное про военные и дипломатические подвиги Юстиниана он опубликовал, а это либо побоялся, либо постеснялся. В XVII веке ватиканский библиотекарь Никколо Аллемани (кстати, грек по национальности) опубликовал рукописи Прокопия в греческом оригинале и в латинском переводе и назвал книгу по-гречески Aa (то есть «Анекдоты»), а латинское ее название было Historia Arcana (то есть «Тайная история»)
С тех пор в европейской литературе, можно сказать, официально появилась жанр анекдота про исторические личности и события, о которых в серьезных книгах и статьях писать было не совсем удобно. Особенно в этом жанре преуспели французы, Вольтер даже постарался его облагородить: «Анекдот — это то, что остается после обильной жатвы истории, это мелкие детали, которые мы подбираем, когда все остальное уже собрано». А во французском языке у слова l'anecdote появился синоним — historiette, то есть маленькая история (маленькая в обоих смыслах — и по размеру, и по отношению к историческому масштабу героя анекдота или события). Именно в этом виде — исторического анекдота — анекдоты впервые появились в XVIII веке в русской литературе.
Лишь к концу XIX века в русском языке в слово «анекдот» стали вкладывать тот смысл, который мы вкладываем в него сейчас. В этом смысле слово «анекдот» сейчас присутствует в русском, украинском, болгарским, сербском, хорватском и еще нескольких языках. В других европейских языках это слово есть, например, в английском an anecdote, немецком die Anekdote, французском l'anecdote. Но современный англичанин или американец, собираясь рассказать анекдот, скажет про joke, немец — про Scherz, француз — про blague (в дословном переводе все эти слова — «шутка»).
Межнациональные анекдоты
Более богатую палитру стереотипных представлений о национальных характерах дают так называемые межнациональные анекдоты, построенные на шаблонном сюжете: представители разных наций, попав в одну и ту же ситуацию, реагируют на нее по-разному, в соответствии с теми чертами национального характера, которые им приписывают на родине анекдота. Но это общая картина, а аспирант Челябинского госуниверситета Максим Шаповалов проанализировал 200 межнациональных и мультинациональных анекдотов на французском и итальянском языках и обнаружил такую интересную статистику.
Наиболее часто в анекдотах современных латинян встречаются следующие национальности: американцы — 24% французских анекдотов и 26% итальянских, выходцы из африканских стран — 18% и 21%, немцы — 7% и 9%, итальянцы — 6% и 29%, французы — 38% и 8%, другие национальности (бельгийцы, швейцарцы и т. д.) — 7% и 6%.
Что же касается национальных стереотипов, которые довольно универсальны в западноевропейских межнациональных анекдотах, то в данном случае находчивость и смекалка были характерны для французов, итальянцев и русских в 53% французских анекдотов и 39% итальянских. Жадность и прижимистость немцев, бельгийцев, англичан встречается в 12% французских и 21% итальянских анекдотов. Глупость американцев, выходцев из Африки, португальцев высмеиваются в 21% французских анекдотов и 28% итальянских. Другие национальные гетеростереотипы (этностереотипы) фигурируют в 14% и 12% французских и итальянских анекдотов соответственно.
Неожиданно, правда? Насчет прижимистости немцев не писал редкий русский писатель-классик, а глупость американцев Михаил Задорнов за 30 лет, наверное, намертво вбил в наши гетеростереотипы. Но ведь наш родной универсальный гетеростереотип пьяницы (он же автостереотип, то есть представление о себе), который мы уже давно не отрицаем, а даже вроде как гордимся им, видят далеко не все французы и итальянцы, даже обидно за державу становится. Но, как говорится, против анекдота нет приема. Так что на самом деле русские (в расширительном смысле, то есть русскоязычные) в глазах по крайней мере французов и итальянцев далеко не всегда пьющие дураки, скорее наоборот.
В этом, собственно, и заключается, как пишут в своих диссертациях ученые, практическая значимость науки об анекдотах. Выражаясь научным языком, основа гелатогенных (порождающих смех) коммуникаций у всех людей общая, а особенности национального юмора вторичны и вполне могут оказаться ложными. Говоря проще, смеются все люди над одним тем же (комичностью ситуации, глупостью, жадностью, невоспитанностью, неуклюжестью, чрезмерным самомнением, похотливостью и т. д.), а национальные стереотипы, заложенные в анекдотах разных народов, не относятся к смешному, они лишь отражение истории, традиций и культуры данного народа.
Следующий анекдот
По меньшей мере 17 веков назад в Европе уже публиковались сборники анекдотов
712 11 мин. .Первый известный историкам сборник анекдотов Philogelos («Любителям смеха») был на древнегреческом языке, включал 265 вполне современных анекдотов и датируется учеными IV веком н. э. Первые его переводы на европейские языки появились в середине XIX века, и в это же время анекдот выходит за научные пределы истории и фольклористики и становится предметом исследований литературоведов, культурологов, социолингвистов, психологов, этнологов, философов, а сейчас и специалистов по искусственному интеллекту. Современное анекдотоведение — солидная наука, которая ежегодно продуцирует сотни научных статей и монографий, дипломных работ и диссертаций.
Фото: Варвара Славущева, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Варвара Славущева, Коммерсантъ / купить фото
В начале слова не было
Понятно, что история анекдота начинается не с «Филогелоса», анекдот существовал всегда. Наверное, не будет преувеличением сказать, что он появился как разновидность коммуникаций в человеческом сообществе еще до становления членораздельной речи. Во всяком случае, достаточно взглянуть на уморительные проделки обезьян в стае, да и других животных тоже, чтобы не отказывать в чувстве юмора прямому предку Homo sapiens. Но само слово «анекдот» появилось в русском языке по историческим меркам совсем недавно, только в XVIII веке. Причем в виде исторических анекдотов, которые касались исключительно исторических фактов и персон и встречались в основном в мемуарной литературе.
Что было до «анекдота», его теоретики «не пришли пока к бесспорным результатам», как написано в одной из монографий. Фацеции (юмористические истории) в античные времена были, стихи и бытовые народные сказки веселого и порой фривольного содержания тоже были, но собственного жанрового названия анекдот не имел даже в те времена, когда риторика у древних из искусства превратилась в науку. Интересное исследование «Анекдот как жанр русской словесности» опубликовал в 2014 году преподаватель-славист Сорбонны Ефим Яковлевич Курганов (оно доступно в интернете и стоит того, чтобы его прочитать от начала и до конца). В нем доктор Курганов видит такую версию происхождения жанра анекдота: «В античности была выработана 14-членная система основных риторических форм. Первая четверка была такая: 1) басня, 2) повествование (рассказ, апофегма), 3) хрия, 4) гнома. Эта 14-членная система открывалась безличной сентенцией, афоризмом (гнома) и различными ступенями его усложнения: от басни и апофегмы к все более широкой и углубленной контекстуальности — к анекдоту (хрия). Причем хрия могла быть троякого характера — словесная (рассказ об остроумном ответе), деятельная (об удивительном поступке) и смешанная, то есть комбинирующая в себе оба типа (собственно анекдот)».
Разумеется, древний грек не говорил другому древнему греку: «Сейчас я тебе расскажу новую хрию, обхохочешься!» Он рассказывал анекдот, не задумываясь о его жанре, точно так же, как не задумываемся мы с вами. Но мы все-таки произносим слово «анекдот». Этимология слова «анекдот» хорошо изучена, желающие могут послушать об этом в интернете лекцию доктора философских наук Марии Сергеевны Неклюдовой из ШАГИ РАНХиГС. А если коротко, то исходно слово «анекдот» греческое и в дословном переводе означает «неизданное, неопубликованное».
Жанр-паразит
Как бы ни назывался в разных языках анекдот, в литературоведении его обычно считают сублитературным жанром. Название обидное, но бывают и хуже, например, в упоминавшейся выше работе Ефима Курганова ее автор пишет: «Басня, апофегма, хрия, гнома могли входить и в утверждение, и в опровержение, и в общее место, и в похвалу, и в порицание, и в сравнение, и в этопею, и в описание, и в рассмотрение вопроса, и во внесение закона. К нашим дням эту необычную функцию жанра-паразита смог сохранить только анекдот… Анекдот — своего рода жанр-бродяга, который готов приткнуться фактически где угодно, лишь бы была крыша над головой… Анекдот не выносит одиночества, предпочитая впиться в какой-нибудь жанр и затем паразитировать на нем, но паразитировать весьма своеобразно — питая и обогащая этот жанр… Поэтому уникальным жанром-паразитом является в наши дни именно анекдот».
Вот это уже не просто обидно, а даже оскорбительно для анекдота — «жанр-паразит». При этом Ефим Курганов явно не хотел его обидеть, напротив, он очень трогательно относится к анекдоту и к тому же противоречит сам себе: «Существовало некое общее жанровое поле, в которое он входил. Со временем поле исчезло, иссякло, а анекдот выжил, пройдя жесточайший естественный отбор… Анекдот не питается за счет других жанров, но питает их сам, освежая, обогащая, привнося разнообразие и глубину».
По-видимому, броские аналогии из общей и эволюционной биологии тут исходно не годятся. Уж если ими пользоваться, то слово «паразит» надлежало бы в данном случае заменить на слово «симбионт» (то есть взаимовыгодный сожитель), ведь именно об этом идет речь. Но и это не до конца будет верно, потому что анекдот благодаря «жесточайшему естественному отбору» (прямо по Дарвину!) выжил как самостоятельный вид (жанр) и ныне все больше и больше процветает, не нуждаясь ни во взаимовыгодном соседстве, ни тем более в патронаже какого-либо другого литературного жанра.
В отличие от литературоведов старой школы, которые закостенели на восприятии анекдота как «сублитературного» жанра, Ефим Яковлевич Курганов напоминает, что анекдот лежит в основе «Декамерона», «Повестей Белкина» Пушкина, «Мертвых душ» и «Ревизора» Гоголя, практически всего раннего творчества Чехова, всего без изъятий творчества Довлатова. К чему можно добавить: «…и многих других классиков и современных писателей».
Но и это не конец: по Курганову, современный роман, проиграв битву телесериалам, нуждается в прививке анекдотом: «Роман может погибнуть из-за анекдота, но если он спасется, то во многом тоже именно из-за анекдота. Раньше это было невозможным. Анекдот прятался в тени романа, боясь высовываться. Но теперь ситуация изменилась — анекдот формирует новое жанровое правительство, что решительно меняет дело».
Роман, по словам литературоведа, на наших глазах уже перерождается в сериал из анекдотов. Ефим Курганов отнюдь не интересничает, похожую позицию разделяют многие его коллеги по научному цеху литературоведов. Словом, похоже, что в литературоведении грядет анекдотическая микрореволюция, по итогам которой анекдот окончательно освободится от клейма сублитературы.
Следующий анекдот
Кто же из нас не любит анекдоты? Эти небольшие веселые истории способны любому поднять настроение. Тем более что зачастую их героями становятся не только обычные люди, а и довольно известные личности. Но откуда пришли в нашу жизнь анекдоты и кто их сочиняет? Давайте разбираться.
История возникновения
Впервые термин «анекдот» появился еще в Древней Греции и означал он что-то неизданное, что не должно предаться всеобщей огласке. В то время анекдотами считались различные сплетни и слухи. Позже этим термином стали называть истории из жизни известных людей, их забавные поступки, смешные ситуации в которые они попадали и прочее.
Спустя время анекдотами считались юмористические остросюжетные миниатюры с необычной развязкой. Их героями становились древние правители, знаменитые поэты и писатели, завоеватели, пророки, художники и другие личности, скрывавшиеся под маской глупца. В привычном для нас виде анекдоты появились только в прошлом веке, так как именно тогда они получили развитие как фольклорное творчество. Отличную подборку анекдотов можно просмотреть на портале Всё шуточки.
Кто автор анекдотов?
Хотя бы раз каждый из нас задумывался, а кто же придумывает анекдоты? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности. Автор этих забавных историй – народ. Стремительно развиваться этот жанр народного творчества начал после революции. Связано это с тем, что многие деревенские жители стали покидать свои села и переселяться в города. И если раньше от политической жизни страны они были достаточно далеки, то сейчас чувствовали себя ее непосредственными участниками. Поэтому первые русские анекдоты были именно на политическую тематику.
Стоит отметить, что в 30-е годы прошлого века такие анекдоты находились под запретом, и за их сочинение или пересказ была предусмотрена уголовная ответственность. Из-за чего в этот период эти юмористические истории практически не записывались, но это не значит, что и не сочинялись.
Главные герои анекдотов
В разную временную эпоху и персонажи анекдотов были разными. Например, фильм про Чапаева, вышедший на экраны в середине 30-х годов, стал настолько популярным, что о его героях начали сочинять анекдоты. После выхода киноленты о русском разведчике Штирлице и его сделали народным любимцем и персонажем юмористических историй.
Темы, на которые сочиняются анекдоты, всегда злободневны, поэтому на смену одних героев приходят другие. Так, со временем Василия Ивановича и Штирлица сменили школьник Вовочка и новый русский, а их в свою очередь известные политические деятели. Как видите, этот жанр народного творчества жив и будет жить еще очень долго, просто будут меняться его герои.
Анекдот, сэр?
Особняком в анекдотоведении стоит только британский юмор. Речь идет не об «английских» анекдотах, которые рассказывают у нас и в других странах, обрамляя их стандартными фреймами типа «Овсянка, сэр!» и характерной речевой маской подчеркнутой викторианской чопорности. В большинстве исследований настоящего английского юмора главной его чертой выступает самоирония англичанина.
Кроме того, в английском анекдоте часто отсутствует полная эксплицитность, то есть досказанность. И далее обычно поясняется, что это американцам требуется детальное разъяснение: для них неприемлема любая недомолвка или неконкретность — не поймут. По образному выражению ирландского фольклориста и писателя Шеймуса Макмануса, нужно бояться трех вещей: копыта лошади, рогов быка и улыбки англичанина, которые шутят всегда и везде и выражение их лица при этом не меняется.
Наверное, все так и есть, вернее было,— сегодня самоиронию и недомолвки в современных английских анекдотах искать придется долго.
Национальность блондинки из анекдота
Довольно большую долю в научных исследованиях анекдота составляет изучение его этносоциальных корней и особенностей. Речь идет, разумеется, о бытовых анекдотах, в классических исторических анекдотах эти особенности стерты. Что же касается бытового анекдота, то для простого человека и без исследований особенностей экивокации, характера логико-семантических и лингвокогнитивных механизмов и прочих сложностей априори ясно, что разные народы, разные социальные и возрастные группы рассказывают разные анекдоты.
Без всякой науки человек прекрасно понимает, что в чужой стране именно по ее анекдотам проще всего понять менталитет ее народа, точно так же, как по анекдотам молодежной когорты — понять глубину и направление поколенческого разрыва. Так оно и есть, ученые тут ничего принципиально нового не открыли, только раз за разом подтверждают гному «бытие определяет анекдоты, которые рассказывают про это бытие». Тем не менее практическая польза этого направления науки об анекдотах, несмотря на ее внешнюю неочевидность, может быть большая.
Вот, например, сравнительно недавнее исследование немецкого бытового анекдота о блондинках. Как показывает его автор, анекдоты о блондинках в форме короткого рассказа у немцев достаточно редкое явление, «среди всех форм текстового воплощения немецких анекдотов о блондинках наиболее частотной является форма шутливого вопроса» (например, «Почему блондинка ставит компьютер под стол? Чтобы он не упал со стола»). А это «противоречит установленной частотности форм текстового воплощения немецких языковых бытовых анекдотов в целом».
Ну и что? У нас тоже превалируют короткие анекдоты про блондинку (раньше такие рассказывали про милиционеров). Но вот что интересно: такие же по форме анекдоты про блондинок и у французов, и у американцев, и в других странах. По отношению к глупости и отсутствию культурных навыков все мы вне зависимости от национальности одинаковы даже в деталях. Разумеется, ни немец, ни англичанин, ни француз не поймет анекдота про Василия Ивановича и Петьку, точнее, он не поймет, кто это такие, потому что у них другие пары анекдотических героев, но анекдоты сюжетно те же самые, точь-в-точь! У немцев вместо незадачливого чукчи фигурирует туповатый баварец (в баварских анекдотах — берлинец), у англичан — валлиец или ирландец, у американцев — мексиканец или поляк. Фривольные анекдоты из разряда «муж уезжает в командировку» и у нас, и у них тоже практически одинаковы, на все лады повторяя сюжеты «Декамерона».
Наверное, иного и быть не могло при общих цивилизационных корнях, включая корешок «Филогелоса» и его более ранних предшественников. Во всяком случае, у народов с иной цивилизационной историей юмор несколько иной. Как показывает исследование лингвиста-востоковеда, профессора МГИМО Татьяны Михайловны Гуревич, на юмор в Японии накладываются достаточно жесткие цивилизационные ограничения, связанные с нормами поведения в условиях общества, построенного на принципах социальной и возрастной иерархии. По сравнению с европейским японский юмор более добродушен, для него не характерны язвительность, враждебность или грубость. Впрочем, под влиянием глобализации в Японии заметно меняются и смеховые ситуации.
Читайте также: