Анекдот мир в хату
Обновлено: 26.12.2024
Игорек появился в камере по всем правилам, пожелал хате мира и спросил, кто смотрящий. Потом подошел к Ване Америке, коротко объяснил, кто он по жизни, по какой статье и получил свободную шконку. Сухонький, лысоватый мужичок, в друзья ни к кому не лез, больше молчал, а когда спрашивали отвечал коротко и разумно. Таких в тюрьме ценят, хотя бы потому, что они занимают ровно столько пространства, сколько необходимо для его существования и на чужое не претендуют. Пространство в тюрьме определяется не только, и не столько квадратными метрами на одного сидельца, а больше количеством разговоров, эмоций и настроений исходящих от каждого проживающего. И при появлении любого нового, более говорливого, и более эмоционального зэка, пространство это сжимается и начинает нагнетать, «нагонять давления», как очень точно говорят сидящие в тюрьме люди. Поэтому, быстро присмотревшись к Игорьку, хата поняла, что давления не прибавится и бродягу приняла.
Игорек был бродягой реальным, пешком исходившим всю Россию от Архангельска до Краснодара. По пути он подрабатывал и подворовывал, без излишеств, чтоб одеться и пропитаться. Срок ему светил уже не первый. На зоне был обычным мужиком, к блатным не стремился, красных презирал, в разборки не вмешивался.
На первую же прогулку отправился босиком. Прогулки даются по утрам, после подъема и обязательного ежедневного шмона. Сидельцев выгоняют на «продол», тюремный коридор, где они дружно садятся на корточки лицом к стене или стоят в клетке, небольшом зарешетчатом прямоугольнике, если таковой на продоле стоит. Одного зэка оставляют в камере, якобы для того, чтобы, присутствуя на шмоне, он мог засвидетельствовать, что режимка (служащие режимной части, которые и проводят шмон) ничего не подкинула. При этом все прекрасно понимают, насколько мало значат и сам зэк, и его свидетельство.
А дело было зимой. И Игорек наш босичком по холодному полу, по железным ступенькам прохода, и по самому дворику, снегом посыпанному, быстренько, с улыбочкой все полчасика погулял.
Прогулочные дворики устроены на крыше тюрьмы. Это просто огороженные забутовочным кирпичом камеры, с решетками вместо потолка. Вдоль верхнего края камер устроена дорожка, по которой ходят режимные стражники и наблюдают, чтобы все действительно гуляли, и ничем непотребным не занимались, и пытаются пресечь общение между двориками. Народ все равно выкрикивает свои клички, ищет подельников или просто знакомых. Очень интересно если через стену гуляет женская хата. Тут уж завязываются на скорую руку знакомства, романы и переписки. Жизнь есть жизнь и ее никто не отменял, никакие стражники, решетки и кирпичные стены.
Бывают диалоги между двориками очень даже занимательные, и их потом тюрьма долго обсуждает.
В этот раз хата Вани Америки оказалась во дворике между двумя, в которых гуляли подельники Вася и Коля. Они доорались друг до друга через Ванькин дворик и очень обрадовались возможности пообщаться, потому как подельников в одних хатах не держат, чтоб не сговорились и не поубивали друг друга, а тут – такая радость нашлись ребята на расстоянии крика и стали свою делюгу обсуждать. Другие притихли, понимая, что такая редкая возможность ребятам представилась, и мешать не надо. Через минуту уже все, гуляющие в зоне достижения крика, знали об их неудачном разбое. В общем то ничего интересного, если бы не концовка разговора. Уже перед окончанием прогулки Коля вдруг крикнул:
- Вася, а я от ножа отмазался.
- Молодец, братан, а как?
- А я сказал, что это твой нож…
Тюрьма грохнула так, что забила вопль Васи – «Ах, ты падла…». И никто Колю не осудил, еще бы, такая возможность поржать всегда праздник, а Вася с Колей пусть сам разбирается, чужое дело – потемки, и кто знает – кто, вообще, по жизни Вася, и почему так сделал Коля. Бог им судья, и флаг им в руки.
Босоногий Игорек внимание, конечно, привлек, но не так, чтобы уж чрезмерное. Тюрьма – место не совсем обычное, и люди здесь тоже разные. Ну ходит парень босиком, мало ли закаляется, дело личное, никому не мешает.
Разговор об этом все же в хате зашел, многие давно уже вместе сидели, все переговорили, а тут какой-никакой, а повод. Дело в том, что Игорек и по хате босиком ходил и Америка все же спросил:
- Игорек, у тебя что – с обувью проблема?
- Да нет, это я так, на всякий случай.
- В смысле? Закаляешься?
- Ну да. Когда надо выручает.
Все примолкли, понимая, что сейчас какая-нибудь интересная байка начнется. Отмолчаться в тюрьме невозможно. Один старый зэк, как-то давно, еще в транзитке, сказал Америке: - Общаться в тюрьме надо. Только надо уметь это «надо».
Новый человек что-то рассказать должен. Кто-то о деле своем расскажет, кто-то о жизни на гражданке, кто-то о семье, неважно о чем, о себе, о друге, о женщине, важно, что и как он говорит, и в зависимости от рассказа хата или окончательно принимает новичка, или продолжает изучать издали, а иногда и отторгает раз и навсегда. И еще, опытный сиделец понимает, что рассказ должен быть интересным, лучше смешным и со счастливым концом. Тут бед у каждого своих хватает, и чужих никому не нужно.
Бродяжничает Игорек давно и в разные ситуации попадал, и про одну такую, где его реально закалка спасла, поведал.
Случилось это все в том же Краснодаре, в январе месяце, а год он не уточнял, да он и не важен. Под новый год Игорек с бригадой работяг шабашили на даче у одного из местных прокуроров. Краснодарские прокуроры – народ небедный и потому жадный, и дело даже не в городе, и не в прокурорах, так вообще сложилось на планете издавна. Как только соберутся в одно место деньги в изрядном количестве они сразу требуют к себе особо внимательного отношения, охраны и умножения. «Рубь - не деньги, рубь - бумажка, экономить тяжкий грех…» пел Владимир Семенович и был прав. А вот миллион уже не бумажка, миллион это деньги, и если рубль тебя сам легко отпустит, то миллион вцепится всеми картинками, портретами и водяными знаками и схватит мощными цифрами за причинное место, и держать будет пока причинное место не станет бесполезным, а зачастую и дольше, до самой смерти. А умирать богатому человеку тяжко. Он не о следующей жизни думает, а кому после этой всё останется и смогут ли они сохранить и приумножить. И точно знает, что так как он не смогут, и переживает сильно, пока не сдохнет.
Новый год встречали на стройке. Бригадир денег не дал, сославшись на прокурора. А тот вообще на даче не появлялся, некогда ему, он человек занятый, людей сажает, а на свободе их еще много ходит не пристроенных. На закусь кое-как наскребли, а вот на выпить не нашлось. Ну и ломанули они прокурорский минибар из дубовой стенки. А там много, очень много маленьких и больших бутылок, разной окраски и все названия не по русски. Сначала пробовали все по отдельности, да доза показалась маловатой, ну и смешали всю мелочь в трехлитровый баллон и желаемого эффекта быстро достигли. Покутили славно и даже за здоровье прокурора выпили, а утром проснулись, осмотрелись и испугались. И нет бы дождаться бригадира и покаяться, так нет ломанулись со страху с дачи и инструмент прихватили, куда ж без инструмента.
Обидеть прокурора может каждый, но не каждый может убежать. Взяли их всех быстро, сразу после Нового года, похмельные опера. И стали колоть на такое, чего Игорек не то, что не знал, как выглядит, он и названия даже не все понимал. Прокурор, профессионально прокрутив ситуацию, решил, видимо, от чего-то избавиться, а чего-то легализовать и Игорьку выкатили немалый список похищенного, где были какие-то документы, какие-то облигации и бриллиантовая брошь, цены немалой. Игорек опытом своим почуял, что в чистую соскочить не удастся и согласился на брошь, потому как в документах он ничего не понял, а вдруг там какая ни на есть государственная тайна, а с этой статьей лучше не баловать. Брошь он взял на себя, а с документами предоставил разбираться подельникам и операм. Видеть не видел, знать не знаю. Опера, люди тоже бывалые, возражать не стали, брошь так брошь, веди показывай где заныкал. Игорь указал место рядом со знакомой помойкой на берегу Кубани. Его одели в наручники, взяли пистолеты, протоколы и повезли на место, изымать. Двое оперов и водитель.
Приехали. Где? Здесь. Где здесь? Да вот здесь, в этой куче. А кучка, несмотря на мороз пованивает. Потыкали палками, не нашли. Давай сам доставай. А как сам, руки в браслетах. Сняли браслеты и встали спиной к берегу, на всякий случай. Молодцы опера, все правильно. Только вот снимать браслетики права не имели, но не самим же в дерьме ковыряться. А Игорек не долго думая, побежал по речке пока лед не кончился и в воду, прямо посередке. С этого берега лед и с того берега лед, метров по двадцать, а в середине вода черненькая бежит, тоже метров двадцать. И помахал Игорек саженками по течению. Опера по берегу бегут, пистолетики повыхватывали, кричат: «Плыви назад, гад, застрелим, на хрен», а он им: «Стреляйте», а сам знает – не будут они стрелять, только если сдуру. А как они потом отчитаются? И если труп без наручников достанут, то как объяснят, почему он не стреножен и как убежал, и каким образом его в реке застрелили? Да тут залет, хуже побега. Так они и шпарят. Игорек лихо по течению, опера по берегу бегом и уговаривают. И ждут вдруг замерзнет, сам вылезет. Но Игорек не мерзнет, знай намахивает. Опера забежали на Тургеневский мост, последний в городе по течению, попробовали камнем попасть в голову, промахнулись. Водила ментовской уже откровенно ржет, прохожие весело интересуются. А горемыка наш так по течению и ушел. Выскочил на другой берег в Адыгею и там на дачах затерялся.
Молодец, Игорек, наш парень. И мораль очень сильная во всей этой истории. Коли ты мент, то служи по уставу, и будет тебе счастье. А коли ты не мент, то всегда заботься о своем здоровье, закаляйся, зубы чисти, читай книги, желательно классическую Русскую литературу, относись с почтением к старикам, помогай детям, будь патриотом, не собирай доллары в офшорах, а поднимай малый и средний бизнес в своей стране. Будь честен перед лицом своих товарищей, цени мать и отца, поминай деда, павшего под Харьковом в сорок первом, не гнись под сильного и не обижай слабого, короче не будь геем, в самом его неприглядном названии. Будь мужиком и все приложится. Вот так вот, как-то. Как-то так…
Следующий анекдот
Интервью с заместителем постпреда РФ при ООН Владимиром Сафронковым:
- Добрый вечер, Владимир!
- Вечер в хату.
- Вы вчера в совбезе ООН очень эмоционально отреагировали на выпады ваших западных коллег.
- Да беспредельщики. Но такого не бывало, чтоб овца волка еб@ла! Я им так и сказал - я ваше горе, и я буду жить с вами. Где вы учились - там мы преподавали, где вы мышей ловили, там мы кротов пороли, куда вы пешком идете, оттуда мы на велосипеде едем.
- Скажите, а как вы вообще охарактеризуете представителя, который позволил себе такое поведение?
- Что тут можно сказать? В башке фарша нет, а сала не добавишь. Насрал в штаны, а говорит "ржавчина". Как любит говорить наш шеф Сергей Лавров: уникальный был старик, на х@ю носил парик.
- Очень интересная характеристика. Но давайте перейдем к следующему вопросу от наших слушателей. Скажите, а какой позиции по Асаду придерживается РФ?
- Волк волку - друг и брат. Вор ворует, фраер пашет.
- Но не кажется ли вам что эта конфронтация с Западом из-за поддержки Башара Асада негативно влияет на нашу экономику?
- Пережили голод, переживем и роскошь. Деньги есть, осталось сп@здить и принЕсть. А если без шуток, то ситуация, конечно, не простая, блатная жизнь дешевой не бывает, или как говорят у нас в МИДе - курим "кент", еб@м блондинок, сами ходим без ботинок. Но с другой стороны, зачем волку жилетка? Он её об забор порвет. Не жили богато, нех@й и начинать.
- Похоже что пока наш МИД не может похвастаться успехами в переговорах.
- Колбаса тоже на х@й похожа. А вообще, как вы все знаете: масть - не лошадь, к утру повезёт.
- Есть ли в совбезе ООН страны, которые нам симпатизируют?
- Среди ментов нет кентов.
- Может всё-таки имеет смысл как-то смягчить нашу позицию? Запад неоднократно говорил об отмене санкции в случае появления конструктива в диалоге.
- Белый хлеб - мента подачка. Мы ждем когда Запад осознает свои ошибки и пошлет нам однозначный сигнал о начале примирения между нашими странами. Так сказать девять, восемь и король, принесут нам бандероль.
- Спасибо Вам за интервью. Оно вышло коротким, но информативным.
- Спасибо - много, с дачки отблагодаришь. И чем меньше слов - тем дешевле телеграмма.
- Ну и на этой мажорной ноте мы будем с вами прощаться, Владимир.
- День прошел и ночь короче, всем ворам спокойной ночи! Пусть приснится дом, овечка, баба голая на печке, водки таз, об амнистии указ!
Браво! И спасибо за смех до слез
ответитьКуда нам до Климкина. Вот он, не дипломат - поэт. Гы!
ответитьПро Лаврова и парик-плакал.
ответитьНу чего Вы хотели?
Президент - Мочит в сортире;
Лавров - Мистер "Дебилы бля"
Какие тузы, такие и шестерки.
а что англичанин говорил - тайна ? употреблял ли он сленг ? посылал ли он нашего дипломата "по матери" ?
ответитьДебилы, бл. Автор, давно откинулся?
ответитьПросрался, убогенький? Полегчало? (Это я про автора изложенной мути, если какой кретин не понял).
ответитьПосле того, как пауэл тряс пробиркой, врал и не краснел( а чернокожие краснеют?)- надо всех натовцев на детектор лжи при выступлении в ООН.
ответитьОни теперь "поумнели": мол доказательства у нас секретные, поэтому мы их никому не покажем, но они есть, точно есть.
ответитьэто прям как про ФАК ПА российский. он по всем параметрам уделывает американцев, только его нет.
ответитьА ведь мог и на стол залесть насрать и потом какашками разбрасыватся. Но не сделал же и я уверен его остановило в этом не его воспитаность а чёткие (пацанячьи) установки из Москвы что можно а чего нельзя. пока.
ответитьА вы суть то проссали.
Когда врешь, то стыдно в глаза оппоненту смотреть.
А представитель РФ свои мне совсем дипломатическим языком подтвердил возможность наличия совести у оппонента.
Да и речь он начал на ВЫ.
А перевод на англ. Ураанивает вв и ты
Следующий анекдот
Предупреждение: у нас нет цензуры и предварительного отбора публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают. какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт. 18+
два 112930 хохол 3940 залететь 1227 хата 2329 ldf 1
всего найдено: 1000
Текстов для режима "по фразе" не найдено, результат для "любое слово"
Встречаются два хохла. Один из них весь перебинтован.
- Шо це з тобою, Микола?
- Да жинка усю хату мышеловками заставила.
- А ты ж тут причем?
- Так вона ж мышей на сало ловит!
Весна, потоп на Западной Украине. Сидят два кума на крыше хаты и пьют
самогон.
Один говорит другому:
- Дывысь Иван, кажись шапка Петра плывэ.
- Точно, наверно утоп Петро.
- Давай выпьемо за упокой его души.
Выпили.
Через 15 минут опять шапка плывет, только в другую сторону, ну опять
выпиил за упокой Петра. И так 5 раз. На шестой выныривает Петро и говорит:
- Ой хлопци замерз, налыйте 100 грамм.
Кумовья удивленно:
- А шо ты там робыш, Петро?
Петро:
- Як шо роблю, весна же, потоп потопом, а пахать-то надо.
- Папа, а у вас ведь в Советской армии была толерантность?
- Кто тебе такую херню сказал?!
- Ну ты ж сам говорил, что вместе с тобой служили два хохла, татарин, бурят, грузин и латыш. И типа все зашибись было.
- Запомни раз и навсегда. Толерантность - это фальшь, либерализм и гомосеки. А у нас в Советской армии была дружба народов.
Едут два хохла с ярмарки через лес.
Вдруг останавливают их разбойники и требуют денег.
Тогда один хохол говорит другому:
- На, кум, возьми сто десять гривень, я у тебя вчера
занимал сотню. Отдаю с процентами!
Заказал мужик иномарку, заплатил баксы - сидит ждет. Ему звонят - иди
смотри , уже привезли - осталась только растаможка. Осмотрел машину,
все нормально. Открывает мотор - там сидят два негра. Он к продавцу.
Так мол и так - зачем негры. А ему говорят - негры последнее слово,
работают как дизель, только пить иногда надо давать. Ну делать нечего -
согласился. После таможни получает автомобиль, заводит едет. Вдруг слышит -
"Сало, сало давай". Открывает капот - а там два хохла. Мужик разворачивает
и на таможню - "Отдайте мой дизель, сволочи!"
Идyт по гоpодy два хохла: отец-националист и сын-пpогpаммист. Видят -
митинг общества "Память" под лозyнгами "Бей жидов - спасай Россию!"
Отец: - Hy ты посмотpи, сынок: какой хоpоший метод, но совеpшенно
непpавильная цель!
Идyт дальше. Видят - в витpине магазина стоит телевизоp, а по немy
показывают Билла Гейтса с тоpтом на фейсе.
Сын: - Hy ты посмотpи, отец: пpавильная цель, но совеpшенно невеpный
метод!
- Абраша, ты почему не носишь пэйсы?
- Я их продал!
- Кому?
- Двум хохлам на чубы.
Новый русский жалуется врачу:
- Слышь, док, просеки в фишку: чего-то я спать ва-аще не могу, психую
чего-то.
Посмотрел его врач:
- Знаете что, батенька, вы ведь практически здоровы. Нервишки если
пошаливают, так попробуйте просто что-то поменять в своей жизни.
- Не, док, это ты, в натуре, гонишь! Да я и так за два года поменял
три хаты, шесть "Меринов", пять банков, три "крыши", две жены и семь
любовниц. Чего еще-то менять?
Два хохла напротив общественного сортира:
- А почему на двери буква ``М``?
- А там москали срут.
- А почему буква ``Ж``?
- А там жиды срут.
- А где же мы тогда?!
- Украина наша, где хотим - там и срем!
Сидят два хохла - отец и сын. Сын спрашивает:
- Тато, а хто виноват у том, шо мы так плохо живем?!
Отец отвечает:
- Понимаешь, сынку, жили мы соби жили, а потом прийшли клятые москали
и дали нам незалежность(((!
Hа вокзале в Киеве сидят два хохла (Х1 и Х2).
К ним подходит человек в костюме с дипломатом.
Спpашивает по-pyсски:
- Скажите пожалyйста, как пpоехать в ближайшyю гостиницy?
Хохлы молчат.
Человек спpашивает тоже самое по-английски.
Хохлы молчат.
. по фpанцyзски.
Хохлы молчат.
. по немецки.
Молчат.
Человек yходит.
Х1 говоpит втоpомy:
- Ты бычив якой кyльтypный чоловик - столько языков знает?
Х2: - Hy и чего он с того поимел?
Разговаривают два хохла в Магадане.
- Ты знаешь, я вчера Киевское телевидение смотрел!
- А как ты его здесь поймал?
- А я на антенну кусок сала прицепил!
Veland88
Два хохла идут по Москве, выходят на набережную.
- Послушай Микола, а как называется эта река?
- Не знаю, но у нас в Киеве она называется Днепр
Сидит на перроне Хаим, поезд на Жмеринку ждет. Проголодался -
сил нет. А рядом два хохла салом закусывают. Подходит он и
говорит:
- Таки ви би знали, панове, яку мне гарную игру в Одессе
показали.
- У карты?
- Да шо там карты! Никаких карт не треба. Та я ж вас научу!
Вот ты, пан, ходи хлебом!
Тот походил. Хаим второму:
- Крой салом!
Тот покрыл. Хохлы на него глядят:
- Ну а ты шо?
- Ой-вей, счастье еврейское! Опять не везет! Ладно, принимаю.
Сидят два хохла в туалете (на очке).
Один другого спрашивает :
``. в тебе бумажки нема . ``
``А в тэбэ шо, майка коротка . ``
Два хохла-летчика сажают самолет. Три секунды до касания,
две, одна. Вдруг смотрят, а посадочную полосу уже
пролетели. Заходят снова - результат тот же. Один другому:
- Давай сядем пораньше, чтобы очутиться как раз на полосе.
- Давай.
Сели благополучно. Один выглядывает из кабины:
- Яка коротка взлетная полоса!
Второй:
- Но яка широка!
Бухают два хохла.
Оба уже ``хорошие``. Беседуют на суржике за жизнь.
Вдруг, после очередной, один говорит другому:
- Петро, а Петро, ото давай поспорыемо, що я тоби з говна
от таку блямбочку на лоб поставлю.
- Слухай, Панасу, нэ турбуйся. Усэ горазд. Пий горылку.
Выпили еще по одной.
- Ну Петро, ну давай поспорыемо. Ну от таку малэньку блямбочку
з дви копийкы з говна. Ну Петро.
- Панасу, що ты прыстав. Давай краще выпьемо ще по oдной.
Долбанули еще по одной. Панас не унимается.
- Петро, бач - от таку малэньку блямбочку з говна. Ты шо -
злякався? Тю! Давай поспорыемо, а?
- Ну давай, - Петро сломался.
Петро наклоняется, Панас снимает штаны и как даст. Короче,
обосрал Петро с головы до ног.
Петро:
- Та що ты робыш.
- Ой, ну проспорыв, ну програв.
Встречаются два хохла, один спрашивает:
- Ты Степана Хмару знаешь?
- Ни, не знаю, - отвечает другой.
- А Степана Бендеру знаешь?
- О, Степана Бендеру знаю.
- Так от вин проты Хмары - москаль.
Два хохла празднyют годовщинy независимости Украины,
пьют горилкy з перцем и произносят патриотические тосты.
- Выпьем, кyм, за самостийность!
Выпили.
- Выпьем, кyм, за незалежность!
Выпили.
- За пана Бандерy.
- Хай сдохнyт клятые москали.
Короче говоря, все тосты произнесли, а горилка еще
осталась, тyт один наморщил лоб и говорит:
- А давай, кyм, выпьем за китайских педерастов?
- .
- А воны такие ж як мы - жовто-блакитные!
Следующий анекдот
В тюрьме тоже люди живут – эта цитата, в том или ином виде, присутствует у любого классика русской литературы. Казалось бы зачем писать банальность, ну люди и люди, что тут такого, были бы звери жили бы в зоопарке. Ан нет, не банальность, есть тут нюансы именно в русском языке, потому как в России. Но об этом позже, коли сложится.
Вовчик в тюрьму попал, как член ОПГ, то есть организованной преступной группировки. При этом он реально был юродивым. Какой-нибудь бес грамотный, дипломированный доктор, без труда поставил бы ему диагноз – сильное отставание в умственном развитии. Следователь же поначалу считал, что Вовчик косит на дурку, но уже после третьего допроса его перестали бить и запугивать, и стали задавать вопросы больше относящиеся к смыслу жизни, чем к уголовному делу и сильно задумываться над ответами. Дело в том, что он физически не мог соврать, а когда чувствовал, что вот этого говорить не надо, что словами своими он может предать и причинить зло своим друзьям-подельникам, ему становилось так плохо, что приходилось отпаивать водой и даже вызывать врача. То есть побои он мог терпеть и с улыбкой, а вот когда наступала необходимость соврать, то вместо слов у него изо рта шла пена.
К бандитам он прибился случайно, когда работал подсобником в ресторане, который бандитам то ли принадлежал, то ли ими контролировался. Вовчик исполнял в кабаке все обязанности, которые начинались словом – «сходи». «Сходи, принеси… Сходи, купи… Сходи, помой…» Короче все, что не хотели делать другие, он шел и делал. Ему пару раз приходилось вывозить и закапывать в лесу трупы и делал он это с той же детской непосредственностью, с которой шел и мыл овощи к столу или посуду. Работал он за еду и жильё. Денег ему не давали, а если бы и дали, то он бы не знал, что на них купить, а если бы и купил, то явно, что-нибудь совсем не нужное. Если его посылали в магазин, то очень точно говорили название того, что надо купить, и заставляли повторять, потому как, если точно не скажешь, то он мог купить что-нибудь только ради красивой упаковки.
В хате Вовчик появился утром, получил «пальму» (верхнюю шконку) и быстро обжился. Ввиду своей не заискивающей услужливости был приближен к смотрящему, Ване Америке, и вечером уже «гасил солнце», закрывал картонкой лампу над дверью, и охотно рассказывал о своей жизни. Поначалу над ним даже посмеивались и пробовали поизгаляться, но смотрящий попытки быстро пресек, и этим, как бы взял его под защиту, а Вовчик защиту принял, и к Америке привязался, но все также без лести и заискивания, вроде как само собой. Его готовность помочь всем, и даже насмешникам, сначала удивляла, потом обезоруживала. Такой вот человек, Вовчик, очень добрый. Оно и на гражданке редкость, и в тюрьме, и просто по жизни.
Решили в тот день забодяжить бражку-однодневку. Через баландёров Америка произвел нехитрый обмен и получил от Амбара (бригадира обслуги) маленький кусочек дрожжей за весьма приличную сумму. После вечерней проверки замесили мякиш из хлеба на теплой воде, добавили дрожжей и сахара, всё это герметично запаковали в целлофановые пакеты, и, назначенный грелкой Вовчик улегся на свою шконку и прижал продукт к животу. Его заботливо укрыли подушками и одеялом, и стали ждать. Ожидание бражки время особое. Все говорят о другом, но думают только о том, как оно там на животе у Вовчика происходит - бродит и пенится самый сладкий «запрет».
В тюрьме много «запретов». Запретами является все, что может скрасить бродяге жизнь. Ступики (заточенные под ножик стальные ложки, полотно и т.д.), балалайки (телефоны), пулеметы (карты), зажигалки, не проштампованные книги и журналы, домашние одеяла и подушки, лишняя одежда, иголки, нитки, веревки, шнурки, ножницы, гвозди, шурупы, медикаменты, перец, соль, горчица и другие запрещенные продукты (на усмотрение режимки) и все остальное, что может понравиться или наоборот не понравиться режимке, на их же усмотрение.
По большому счёту «запрет» - это то, что позволяет сидельцу чувствовать себя человеком свободным. И самый сладкий запрет – это брага-однодневка. Брага-однодневка – это не просто хмельной напиток. Это событие, когда лишенные всех прав и возможностей люди произвели и выпили самый страшный запрет – жидкость мутно-коричневого цвета, градусов 15-16. Вы скажите «Hennessey», я скажу – дерьмо. Сядьте в нашу гостеприимную тюрьму, добудьте ингредиенты, изготовьте, сохраните, выпейте и почувствуйте незабываемый вкус. Поверьте, вам понравится.
Когда смесь на животе у Вовчика перебродила, ее надо было процедить и спрятать. Процедить не проблема, а вот спрятать… И спрятать надо так, чтоб пережить два шмона, утренний и вечерний.
В то время в тюрьме ждали очередную проверку. Надо сказать, что тюрьма всегда живёт ожиданием проверки и наказания, как нашкодивший ребёнок. К этой проверке по камерам раздали баки для воды, хотя сама вода добывалась только из под крана, и особого смысла в этих баках не было, кроме того, что на них стояли инвентарные номера и они, баки, каким-то образом олицетворяли заботу о заключённых. Любая власть в любой стране копирует верховную и Россия не исключение. Если забота о подопечных прописана в документе, но исполнить эту заботу нет возможности, её надо изобразить. И бак, надо сказать, реально выручил.
За последние несколько дней шмона все обратили внимание, что бак ни разу не осматривали. Видимо оттого, что он стоял на самом видимом месте, хранение в нём запрета исключалось само собой. И мы рискнули и выиграли. Рядом с баком поставили вентилятор, который дул через бак в открытое окно. Брага была задраена в ведре, как батискаф перед погружением, установлена внутрь бака и сверху ещё укутана одеялом, но свободный дух, всё ещё бродящей браги, пробивался микрочастицами и мог быть унюхан стражниками. Благо стражники сами постоянно были источниками похожих запахов и родное внутри перебивало знакомое снаружи. К тому же бак заполнили водой, на случай если кому-то из осматривающих придет фантазия открыть краник. Пережив несколько минут в коридоре на корточках, в ожидании радостного режимного мата, мы вернулись в камеру в настроении банкета. И он состоялся.
Стол сервировали с особым шиком. Запрещенными ступиками сало и колбаса были порезаны более тонкими ломтиками, чем обычно. На стол пошло лучшее из общака и понемногу лучшего из личного. Брагу ещё раз процедили и аккуратно разлили по пластиковым бутылкам. Получилось две с половиной полторашки тёмно-коричневой жидкости. И началось застолье и разговоры.
Разговоры в тюрьме очень похожи на разговоры в армии. И жизнь на воле там и здесь называют «гражданкой». Видимо оттого, что и там и здесь люди лишены гражданских прав и оттого, что «гражданка» всё таки женского рода, а стало быть – баба. А о чём ещё говорить молодым и здоровым мужикам?! Мы эти разговоры пропустим, и даже не потому, что литературно они не приемлемы, а потому, что тебе, мой редкий и умный читатель, не должно быть интересно всё это – кто кого, и как. Поверь на слово – ничего нового ты не узнаешь. А вот рассказ Вовчика про утку передать не премину. Там и сюжет-то не бог весть какой, а вот запало.
Рассказывать Вовчик начал уже под конец застолья, почти под утро, когда все уже насквернословили вдоволь. Как-то тихо так начал, а все замолчали и слушали. И прослушали историю до конца, все двенадцать человек за столом при тусклом свете, закрытого картонкой солнца.
- А меня утка любила, - начал Вовчик, как бы продолжая тему, - а тесть не любил. Я утку Зяблик называл, а она отзывалась. Я как с работы иду, она бежит навстречу и крыльями машет, вот так.
Вовчик встал и показал, как к нему бежит Зяблик и машет крыльями. И даже покрякал немного. Он называл утку то он, в смысле Зяблик, то она, в смысле утка.
- Она так подбежит, я ему дам хлебушка и он рядом идёт до самого дома. А тесть меня не любил, почему-то. Дураком обзывал и даже говорил, что Ванька тоже дураком вырастет. А Ванька – мой сынок, ему тогда годик был с небольшим. Он ходить только начал, а Зяблик с ним играл, когда меня не было и ходить учил. Они по двору когда идут… смешные такие. А Зяблик всё понимал. Он мне навстречу далеко выбегал и мы пока идем разговариваем. Ну я говорю, а он слушает и крякает. Ну я ему, что на работе было, а он – «кря, кря…» А когда я уходил утром он меня провожал тоже далеко и не крякал совсем, просто рядом шёл.
Он немного помолчал, будто вспоминая дом, Ваньку и как Зяблик его встречал и провожал.
- А тесть, когда ругаться начинал я из дома выходил и шёл за огород. Я его не боялся, тестя, просто не хотел, чтоб он ругался. Я всё понять не мог, почему он ругается… И я иду, а он сзади кричит… Всё кричит, кричит, а за мной не идет. За мной Зяблик идёт. Ну он взял Зяблика и убил. Голову отрубил, когда я на работе был и его жена, тёща, суп сварила. А суп такой жирный получился, наваристый. Утка большая была, толстая, - он даже как будто похвастался какой толстый и наваристый был Зяблик, даже с гордостью за утку. Потом помолчал и добавил, - А я мяса не ел… Нет не ел…
Вот и весь рассказ. Зачем я это помню? Не знаю. Мы с Вовчиком потом много говорили. Он, оказывается, ходил купаться из Краснодара в Джубгу, это километров сто пятьдесят, где-то так. Он просто ходил, пешком. Идёт, идёт, переночует где-нибудь, поест что-нибудь и дальше идёт. Придёт, искупается и обратно. Я спрашиваю:
- А когда идёшь, что делаешь?
Мы как-то до утра просидели. О том, о сём. Он очень просто говорил о вещах важных, но я видел, что он не совсем понимает, о чём говорит. И я, под конец, не выдержал и спросил, в надежде на простую мудрость:
- Вовчик, а что вообще по жизни надо делать?
Тогда я не понял, да и сейчас еще не до конца, но уже где-то рядом. Может быть и пишу сейчас только для того, чтобы не выбрасывать слова на ветер. Может быть словам нужны не уши, а глаза. А может быть и глаза им не нужны. И, наверное, можно дожить до того, когда сами по себе слова не нужны будут совсем. Зяблик, тесть, суп…
Читайте также: