Девиз русской императорской армии
Обновлено: 26.07.2024
Кодекс чести русского офицера. Составлен в 1804 году, актуален навсегда.
1. Не обещай, если ты не уверен, что исполнишь обещание.
2. Держи себя просто, с достоинством, без фатовства.
3. Необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и начинается низкопоклонство.
4. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча.
5. Меньше откровенничай — пожалеешь. Помни: язык мой — враг мой.
6. Не кути — лихость не докажешь, а себя скомпрометируешь.
7. Не спеши сходиться на короткую ногу с человеком, которого недостаточно узнал.
8. Избегай денежных счетов с товарищами. Деньги всегда портят отношения.
9. Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед. Что часто бывает на улицах и в общественных местах.
10. Если о ком-то не можешь сказать ничего хорошего, то воздержись говорить и плохое.
11. Ни чьим советом не пренебрегай — выслушай. Право же, последовать ему или нет, остается за тобой.
12. Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии.
13. Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была.
14. В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком.
15. Тайна, сообщенная тобой хотя бы одному человеку, перестает быть тайной.
16. Будь всегда начеку и не распускайся.
17. На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать.
18. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды.
19. Разговаривая, избегай жестикуляции и не повышай голос.
20. Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если этого нельзя избежать. Не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не подает повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает.
21. Ничто так не научает, как осознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания.
22. Когда два человека ссорятся, всегда оба виноваты.
23. Авторитет приобретается знанием дела и службы. Важно, чтобы подчиненные не боялись тебя, а уважали.
24. Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие.
25. Тот, кто ничего не боится, более могуществен, чем тот, кого боятся все.
26. Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому!
Недавно мне в руки попалась выпущенная редакцией журнала Внутренних войск МВД России «На боевом посту» брошюра «Советы русского офицера», автором которой является полковник русской императорской армии В. М. Кульчицкий. Многим нашим командирам старшего поколения эти рекомендации хорошо знакомы еще с курсантской поры. Отпечатанные на машинках, переписанные от руки, они мало кого тогда оставляли равнодушным. Красной нитью через все наставления Кульчицкого проходит тема офицерской чести, которая всегда была актуальной для отечественных Вооруженных Сил - и в дореволюционные, царские времена, и при советской власти. Но сегодня она, пожалуй, обретает еще большую значимость.
Что такое честь, откуда появилось это понятие у наших предков и почему она считается стержневым качеством офицера?
СВЯТЫНЯ РАТНОГО СОСЛОВИЯ
Еще в эпоху Древней Руси сложилось сословие ратников-профессионалов - княжеских и боярских дружинников, для которых являлось правилом наряду с боевым мастерством гордиться соблюдением правил воинской чести. Киевский князь Святослав Игоревич (IX век), собираясь на битву с превосходящими силами противника, обратился к своему войску со словами: «Не посрамим землю Русскую, но ляжем костьми. Мертвые бо сраму не имут. У нас нет обычая бегством спасаться. Станем крепко». Вдохновленные этими словами, дружинники выстояли под натиском врага и непобежденными вернулись в родные края.
Так, очевидно, впервые в отечественной истории была четко сформулирована и документально зафиксирована в русских летописях одна из важнейших для избравшего ратную стезю человека аксиом. Не будешь ее соблюдать - и какая тогда у тебя воинская честь. Заметьте, что Святослав ведет речь о сраме (стыде). Это не случайно. Наши предки больше всего стремились не поступаться совестью, потеря которой рождала срам, после чего и сама жизнь теряла смысл. Ибо честь и совесть не существуют раздельно и всегда ставились на самое высокое место в перечне обязательных для русского воина добродетелей.
Об офицерской, воинской чести много писали наши знаменитые полководцы XVIII-XIX веков, военные деятели, ученые, публицисты и писатели того времени. Вот как удивительно проникновенно сказал о ней, например, полковник Генерального штаба М. С. Галкин: «Честь - святыня офицера. она высшее благо. честь - награда в счастье и утешение в горе. Честь закаляет мужество и облагораживает храбрость. Честь не знает ни тягостей, ни опасностей. честь не терпит и не выносит никакого пятна».
Петр Великий, создатель русской регулярной армии, требовал от офицеров «блюдения чести», прекрасно понимая, что без нее нет как такового и офицера.
Честь человека в погонах, как лакмусовая бумажка, прежде всего должна проявиться в бою, при выполнении боевой задачи. По мнению А. В. Суворова, который, на мой взгляд, был эталоном офицера, именно чувство чести подвигало воинов на ратные дела. В боевых условиях честь в первую очередь выражается через личное мужество, храбрость, стойкость, самообладание, готовность к самопожертвованию. Во имя успеха боя русские офицеры, увлекая своим примером солдат, преодолевали, казалось бы, непреодолимые преграды (вспомним потрясающий пример перехода суворовских чудо-богатырей через Альпы). И чем труднее складывалась обстановка, тем тверже было стремление офицера выполнить приказ любой ценой - ведь на кону стояла честь! Честь личная, честь полка, честь всей армии.
Запаниковавшему в сложных климатических условиях австрийскому генералу Меласу Суворов шлет такое исполненное едва скрытого презрения письмо: «За хорошей погодой гоняются женщины, щеголи и ленивцы. Большой говорун, который жалуется на службу, будет, как эгоист, отрешен от должности. Италия должна быть освобождена от ига безбожников и французов: всякий честный офицер должен жертвовать собой для этой цели. » Заметьте, по Суворову, честный офицер - это и есть носитель офицерской чести.
Военный обязан быть честным, хранить свою незапятнанную репутацию, где бы он ни находился: на поле боя, в компании сослуживцев, в быту, где никто из товарищей его не видит, и даже. оказавшись в плену. Здесь можно вспомнить подвиг генерал-лейтенанта Д. М. Карбышева, будучи контуженным, в бессознательном состоянии был пленен немцами. Ничто не смогло поколебать мужественного военачальника, заставить его пойти на компромисс с совестью, нарушить присягу, чтобы согласиться служить врагу! Он был зверски замучен, но не стал предателем, сохранил офицерскую честь.
НЕТ ПРАВА НА СДЕЛКУ С СОВЕСТЬЮ
Хотя в мирное время военно-служащий не стоит перед выбором - честь или измена Родине и нарушение присяги. Однако даже в современных условиях, чтобы сохранить свою честь, требуется мужество. Потому что проявляться «блюдение чести» прежде всего должно в неукоснительном выполнении человеком в погонах служебных обязанностей, приказов и распоряжений начальства. А это нелегко!
Но недаром существует такое определение: выполнение поставленной задачи - дело чести! Данное требование вызвано особым статусом офицера, который не имеет права отказаться, уклониться от порученного дела, потому что он - государев человек, не принадлежащий сам себе. С таким утверждением трудно согласиться: как так - не принадлежать себе?! Однако в этом тоже есть особое проявление чести, своего рода привилегия - если не мы, то кто? А вспомните известный девиз русского офицерства: «Душу - Богу, жизнь - Отечеству, честь - никому!». Не каждому по зубам такие жесткие требования, вот почему офицер - это не просто профессия, как врач или учитель. Офицер - становой хребет армии - щит Отечества, а щит должен быть без изъяна.
Об этом ему напоминали форма, которую он не имел права снимать, погоны, а также находящееся при нем личное оружие (все вместе ко многому обязывало), славная история полка, его традиции, знамя и сами сослуживцы - боевые товарищи. А способствовали формированию чувства гордости корпоративность, сословность (уже первый офицерский чин вплоть до середины XIX века давал право на потомственное дворянство), осознание себя «благородием» (принадлежность к благому - доброму роду защитников Отечества), сложившаяся система обучения и воспитания. К сожалению, многие из этих принципов были разрушены и со временем утрачены, и нынешних офицеров, на первый взгляд, трудно сравнить с блистательными кавалергардами прошлого. Однако преемственность поколений, единая цель и наличие офицерской чести, безусловно, объединяют и роднят их, ставят в один ряд.
Именно от офицеров общество ждет подвига, готовности на самопожертвование. Почему? Ответ один - они не имеют права отказаться, увильнуть в сторону, спрятаться за чью-то спину, потому что честь имеют! При этом неважно, что у военнослужащего низкий оклад, нет квартиры, куча других нерешенных проблем, что, конечно, само по себе отвратительно. Парадокс в том, что виноваты в этом государство (но не Родина, не Отечество), чиновники, которых он же защищает, может быть, даже его старшие начальники. Но даже это не дает права настоящему человеку в погонах идти на сделки с совестью, подличать, пятнать свою честь недостойными поступками.
Увы, в последнее время появился режущий слух термин - «офицерская преступность». По данным Главной военной прокуратуры, ныне каждое третье преступление в армии, большинство из которых имеет корыстную направленность, совершается офицерами. Этот страшный бич, поразивший наши Вооруженные Силы и Внутренние войска, безусловно, связан с потерей военнослужащими чувства чести. Ведь совершая подобное преступление, офицер одновременно лишается чести, бесчестит свое имя. Почему же он не задумывается над этим, не дорожит своим добрым именем?
Скорее всего такой человек изначально не имел чувства обладания честью и не испытывал по этому поводу никакого внутреннего дискомфорта. Ведь честь не вручается автоматически вместе с лейтенантскими погонами. Такое чувство вырабатывается только вследствие достойно пережитых им различных ситуаций в период службы или в бою. И если офицер не перемог их, не сдал столь важного экзамена, то гипотетическая потеря незапятнанной репутации его волнует мало. Для него честь - то, что правильнее назвать воинским приветствием. Отдал - и пошел дальше по своим делам.
«. НЕ ЖИРНЫЕ ОКЛАДЫ, А ИДЕЙНОЕ СЛУЖЕНИЕ»
Именно наличием в строю определенного числа военнослужащих с атрофированным и невостребованным понятием чувства чести и объясняется безрадостная картина роста офицерской преступности. Поэтому остановить этот процесс, помимо принимаемых военной прокуратурой и командованием мер, можно только возвращением, а в большинстве случаев укреплением у людей в погонах этого чувства.
Почему в прежние времена о таких позорных явлениях было практически не слышно? Думаете, потому, что офицеры лучше жили? Может быть, отчасти это и так, но разве служить шли только из-за выгоды и корысти? К счастью, отечественная история, в которой огромную роль сыграли люди ратного труда, опровергает этот довод. Офицерами были почти все мореплаватели и землепроходцы, полярные исследователи и космонавты, многие писатели, поэты, художники, композиторы. Я уже не говорю о государственных деятелях. Престиж офицерской профессии прежде всего держался на праве обладать особым статусом, правами и честью. Иметь честь - это привилегия только офицера, что закреплено и в нынешних уставах. И настоящие офицеры дорожили этим исключительным правом. К чему это обязывает?
Честь недаром называют святыней офицера. Понятием святыни для человека, воспитанного в традиционной вере, семье и школе, было то, что нельзя нарушить, переступить, потому что это являлось грехом и влекло за собой неминуемое наказание - гибель души. «Начало премудрости - страх Господень!» - написано в Библии. Потеря страха перед Богом, устранение идеи греха и свободное толкование стыда, отрицание души как самостоятельной бессмертной субстанции закономерно облегчили компромиссы с совестью, а значит, и с честью. «Если Бога нет, то все дозволено», - заметил по этому поводу Ф. М. Достоевский, тоже, кстати, офицер запаса.
Человеку с подобным мировоззрением трудно понять, что такое святость. Если нет Бога, значит, нет и святости. А если ничего не свято, то честь - это всего лишь эфемерное понятие. Каждый сам себе бог, сам себе судья и законодатель. Поэтому со временем понятие святости лишилось смысла и в дальнейшем полностью обесценилось, стало поминаться всуе. В этом причина того, что большинство офицеров, которым говорят о святости, долге и чести, остаются невосприимчивыми к призывам. Они по большому счету не понимают, о чем идет речь, видят за этим понятием пустоту.
И таким офицерам трудно объяснить, что желание обладать, например, более престижной маркой сотового телефона или автомобиля называется страстью. Что готовность ради удовлетворения этой страсти нарушить закон для офицера не только преступление, но и позор, бесчестие. Какие-либо оправдания таким поступкам можно принять от гражданского человека, ведь он не давал присягу, не носит погоны, не обязан блюсти честь. Для офицера же они становятся неприемлемыми. Почему? Да все потому же - он имеет честь, и это обязывает его быть честным всегда и во всем!
Мотивация службы офицера, по мнению известного дореволюционного военного теоретика полковника В. Райковского, исключительно одна: «Не жирные оклады и личные благополучия материального характера. а идейное служение делу». А оно без высочайшего понятия чести невозможно. Отсюда традиции беззаветного служения. Кому? Не Иван Ивановичу, не своему командиру, а Отечеству! Что может быть выше на земле? Именно от осознания этой высоты сердце Суворова было переполнено чувствами, когда он писал в своей «Науке побеждать»: «Господа офицеры, какой восторг!». Офицер от своей причастности к святому и ответственному делу - защите Родины исполнялся чувством гордости. Да, именно он - тот человек, который готов выполнить свой долг до конца - отдать жизнь за Родину. За это он себя и уважает, и имеет честь!
Понятие чести, неотделимое от честности и совести, нужно воспитывать с детства, взращивать его, как терпеливый садовник растит фруктовое деревце, тогда оно вырастет и принесет плоды. Процесс воспитания офицера - человека чести, конечно, должен быть налажен и поставлен на поток. Где? Разумеется, в военных институтах. Но еще в начале ХХ века, накануне потрясших страну революционных событий полковник Генерального штаба М. С. Галкин сетовал по этому поводу: «В военно-учебных заведениях подготовка нравственной стороны обязанностей офицера занимает очень мало места. Все внимание обращено на ремесло, на техническую сторону, на науку. » Извлекая уроки из ошибок прошлого, сегодня необходимо создавать для этого все условия.
Огромную воспитательную роль играет личность курсового офицера, преподавателя, а непосредственно в войсках - наставника, начальника. Если у него слова не расходятся с делом, он сдержан в разборе ошибок подчиненных, всегда подтянут, корректен и бодр духом - все это вкупе с личностью носителя данных качеств рождает прекрасный образец для подражания.
А когда сам начальник не является хозяином своего слова, чванлив, в разговоре с подчиненными постоянно срывается на крик, не сдерживает себя в крепких выражениях даже в присутствии женщин, публично унижает человеческое достоинство подчиненных, пускает в ход кулаки - каким он может быть примером офицерской чести? Только отрицательным.
Вопрос воспитания офицера как человека чести - ключевой для Вооруженных Сил. Армия, управляемая бесчестными офицерами, обречена на потерю доверия у народа и авторитета в обществе и как следствие этого - на поражение в любой грядущей войне. Не нужно ждать указаний сверху и соответствующих приказов. Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Спасение престижа армии, войск - дело самих военнослужащих.
У армии, государства в целом нет будущего, если его офицеры не будут иметь чувство чести. Товарищи офицеры, задумаемся об этом! Честь имею!
А начинается все с памятки или языком документа – с завета солдату, и следующего за ним портрета правящего императора Николая Александровича, чтобы, значит, понятно, кому присягу исполнять.
Дальше идет краткая памятка по истории подразделения, дате полкового праздника и наградах полка. Так сказать, простой способ ввести молодого бойца в курс дела и зарядить патриотизмом. Книжка выдавалась после присяги, в расчете на грамотных людей. Лирика на этом пункте заканчивается и начинается конкретика.
Что обращает на себя внимание?
Во-первых, графы «сословие» и «вероисповедание», которых сейчас нет, но которые тогда имели огромное значение. В теории сословные перегородки начал демонтировать еще Александр Освободитель, но документ, отпечатанный перед мировой войной, четко говорит – все это осталось и влияло, в том числе на прохождение срочной службы.
Вероисповедание тоже – иудеи, мусульмане и католики с лютеранами не были обязаны посещать гарнизонный храм, имели еще ряд отличий в быту, они даже захоранивались на особых участках гарнизонного кладбища в случае смерти. По сути, священники играли роль советских замполитов и, помимо всего прочего, в теории должны были заниматься еще и миссионерской деятельностью среди солдат-иноверцев. Но при всем этом религиозные различия уважались и воспринимались предельно серьезно.
Так же интересна карьерная лестница солдата срочной службы внизу страницы. Здесь, помимо замены унтеров на сержантов, ничего не поменялось.
Стандартный медицинский лист, а каждый полк имел своего врача, и в гарнизоне был лазарет для размещения больных. Дальше лист штрафов и отпусков, причем в отпускном листе есть графа – явился вовремя или опоздал.
Довольствие
И мы плавно переходим к основе вооруженных сил – довольствию, денежному и вещевому.
Интересное примечание – одна вещь из списка в год, причем не обязательно новая, вполне могла быть и б/у. С другой стороны, тех же замшевых перчаток на всех не напастись, по нынешним временам сама мысль выдачи таких вещей рядовым военнослужащим мотострелковой части смотрится дико. А в целом, опять же – разница с нынешними военнослужащими не сильно и большая: две формы, парадная и повседневная (тогда – походная), список полученного.
А вот снаряжение тогда и сейчас отличается, эпоха сухарных мешков прошла, да и в остальном все сильно поменялось. Те же музыканты в поход уже не ходят, револьверы – это и тогда, надо думать, для унтеров, не для рядовых, саперных лопаток еще нет, зато широкий набор инструментов. Пехота всегда много копала, будь во главе страны Николай Александрович или Иосиф Виссарионович, или Владимир Владимирович, а умные люди стараются лить не кровь, а пот. Свистков вот нет уже, средства другие, а лопата с пилой – по-прежнему лучшие друзья солдата.
Жалование (зарплата) и белье с постельными. Здесь не указано, что рядовой срочной службы получал 6 рублей в год, младший унтер – 24, старший унтер – 48 рублей в год. От 50 копеек до 4 рублей в месяц. Традиция, при Горбачеве рядовой срочной службы будет получать 3,89 в месяц, что с учетом инфляции вполне сравнимо, сейчас – 2086 рублей, что получше, но ушло недалеко. При царе еще полагались приварочные, хлебные деньги, ну и мыльное довольствие, его выдавали натурой. Но приварочные и хлебные тратились исключительно на продукты, и не солдатом, а выбранным ротой артельщиком.
Свои капиталы солдат мог хранить у командира.
Или на сберкнижке. Таскать с собой наличность не запрещалось, но и было неудобно, казарма, летние лагеря, постоянные тренировки. Могут своровать или элементарно потеряешь.
Стрелковое дело
И наконец, книжка переходит к стрелковому делу.
Сначала следует наставление, в чем-то архаичное.
Умилило заявление, что ружейный огонь должен проложить дорогу штыку, в чем-то схожее с агиткой, с пассажами о защите государя императора, а в чем-то с толковыми советами, написанными простым языком для малограмотных людей. Причем упор делался именно на меткую стрельбу. И много внимания в наставлении уделяется именно моментам, как держать винтовку, как целиться, как учитывать влияние погоды и ветра, как сохранять хладнокровие. Стрелять Русская армия в 1914 году умела, чему история Дорогобужского полка свидетельство, вот только в условиях Первой мировой войны сверхметкая стрельба оказалась не столь и важной.
Пенсия
Дальше следует положение о призрении (пенсионном обеспечении) нижних чинов.
Исходя из него, годовые пенсии сиротам солдат полагались в размере от 48 до 84 рублей вдовам в год, в зависимости от срока службы. И инвалидам – от 21 до 30 рублей в год, в зависимости от процента потери трудоспособности. При этом попавшие в приюты, принявшие монашеский постриг, трудоустроившиеся и осужденные пенсии лишались. Из позитивов – пенсию нельзя было забирать за долги, из негативов – ее размер 4 рубля в месяц по тем временам это ни о чем, да и инвалидные 2,5 рубля не радовали. Максимальный же потолок пенсии полагался за полную утрату трудоспособности при необходимости постоянной сиделки. Все-таки надо отдать должное – система соцпомощи военнослужащим была, и ее нюансы доводили до каждого солдата.
Ну и в концовке книги любимое развлечение Русской армии всех эпох.
Схема выкладки вещей для проверки, сочтенная, судя по размещению страницы, самой важной: важнее что денег, что инструкций, что портрета Николая II.
В итоге, сравнивая армию ту с армией современной, понимаешь, что сейчас военнослужащий что срочной, что контрактной службы живет, конечно, позажиточнее и физически трудится меньше, но сильно богаче и защищеннее не стал. Да и во времена советские большой разницы не было. Оно и не странно, РККА выросла из армии Императорской, а нынешняя Российская – из советской, традиции и преемственность не делись никуда. Хотя назвать русского солдата голодным или малообученным, тоже язык не поворачивается, на армию средства у нас находили почти во все эпохи истории, и обеспечение солдат было пусть и небогатым, как в США, но вполне добротным. Не считая, понятно, эпох Смут, но это разговор другой.
Слово «Отечество», конечно, было известно и в Древней Руси, однако имело разнообразные значения. Под ним понималась не только «родина» («нѣ́сть прорóкъ безъ чéсти, тóкмо во отéчествiи своéмъ (Мф. 13:57)), но и «отцовство» (один из иконописных образов Троицы Новозаветной, включающий изображение Бога Саваофа в виде старца, именуется «Отечеством»). Однако со времен Петра Великого понятие «Отечество» приобретает важное идеологическое звучание. Известен приказ Петра, озвученный в войсках перед Полтавским боем, в котором говорилось: «Воины! Вот пришел час, который должен решить судьбу Отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за Государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, за Православную нашу веру и Церковь» [3] . Известен также заздравный тост Петра: «Здравствуй тот, кто любит Бога, меня и отечество!» [4] . Первые учрежденные в России ордена, как гласили их девизы, вручались «За веру и верность» (орден св. ап. Андрея Первозванного, учрежден в 1699 г.), «За любовь и Отечество» (орден св. вмчц. Екатерины, 1714 г.), «За труды и Отечество» (орден св. блгв. Александра Невского, 1725 г.).
В день коронации императрицы Елизаветы Петровны 25 апреля 1742 года новгородский архиепископ Амвросий (Юшкевич) оправдывал произведенный ею дворцовый переворот тем, что она выступила «за целость Веры и Отечества … против неприятеля и сидящих в гнезде орла российского нощных сов и нетопырей, мыслящих злое государству» [5] . На медали в честь коронации Екатерины II также было выбито: «За спасение Веры и Отечества». В ее манифесте о вступлении на престол в 1762 году прославлялась сражавшаяся «за Веру и Отечество» российская армия [6] . В манифесте о военной дисциплине 22 сентября 1762 года отмечалось «усердие к Нам и Отечеству» [7] . Указ от 18 июля 1762 года упоминал «службу, приносимую Богу, Нам и Отечеству» [8] . Наконец, Жалованная грамота дворянству 1785 года восхваляло дворянство, ратующее «противу внутренних и внешних врагов веры, монарха и отечества» [9] .
В 1797 году боровшийся с франкофильским вольномыслием император Павел I приказал изъять слово «Отечество» из употребления (вместе со словами «гражданин», «общество» и т. п.) и заменить на слово «Государство». Однако это запрет продержался недолго – новый император Александр I в 1801 году его отменил. И на медали, которой награждались ополченцы 1806-1807 годов, опять значилось: «За Веру и Отечество». Однако в это время понятие «Отчество» наполняется новым содержанием: если ранее оно, как у Петра, больше связывалось со «родом своим», то теперь с новыми романтическими веяниями его значение повышалось – теперь оно скорее означало причастность к уникальной национальной культуре. В 1811 году С.Н. Глинка в своем журнале «Русский вестник» так сформулировал патриотический идеал: «Бог, Вера, Отечество» [10] . Как справедливо отмечают историки, он противопоставлялся лозунгу Французской революции «Свобода. Равенство. Братство» [11] .
Стоит также отметить почти демонстративное отсутствие в формуле Глинки упоминания о монархе. Отношения Александра I с «русской партией» в те времена были непростыми: императора подозревали в стремлении ограничить собственное самодержавие, что воспринималось с полным неприятием. Царю постоянно напоминали о том, что его самодержавная власть не распространяется лишь на одно: он не может ее ограничить – Бог и народ, вручившие ему власть, сделать это не позволят. Н.М. Карамзин в «Записке о древней и новой России» (1811 г.) писал о начале династии Романовых: «Бедствия мятежной аристократии просветили граждан и самих аристократов; те и другие единогласно, единодушно наименовали Михаила самодержцем, монархом неограниченным; те и другие, воспламененные любовью к отечеству, взывали только: Бог и Государь. ». Подвергнув политику Александра I жесткой критике, Карамзин закончил свои слова так: «Любя Отечество, любя монарха, я говорил искренно. Возвращаюсь к безмолвию верноподданного с сердцем чистым, моля Всевышнего, да блюдет Царя и Царство Российское!» [12] . Таким образом, именно всенародная вера и любовь к Отчеству становились гарантами сохранения Царства.
Начало Отечественной войны 1812 года не только вызвало патриотический подъем, но и сплотило общество вокруг власти. Еще накануне войны государственным секретарем был назначен яркий представитель «русской партии» адмирал А.С. Шишков. В своем «Рассуждении о любви к Отечеству» он писал о героях времен Смуты: «Всяк из сих христолюбивых воинов, перекрестясь, становился на место убитого подле него товарища, и все сряду, увенчанные кровью, не сделав шагу назад, лежали побитые, однако не побежденные. Как? Сия твердая грудь, несущаяся за Церковь, за Царя, за Отечество на острое железо; сия с текущею из ран кровью великодушно изливаемая жизнь; сие великое в человеке чувство родится без надежды на бессмертие? Кто поверит сему?» [13] . Именно Шишков был автором выходивших во время войны императорских манифестов и обращений, пользовавшихся широкой народной любовью. Позднее А.С. Пушкин писал о Шишкове: «Сей старец дорог нам: он блещет средь народа, // Священной памятью двенадцатого года». В воззвании к Москве о созыве ополчения от 6 июля 1812 года говорилось: «Того ради имея в намерении, для надежнейшей обороны, собрать новые внутренние силы, наипервее обращаемся Мы к древней столице предков Наших, Москве. Она всегда была главою прочих городов Российских; она изливала всегда из недр своих смертоносную на врагов силу; по примеру ее, из всех прочих окрестностей текли к ней, наподобие крови к сердцу, сыны Отечества, для защиты оного. Никогда не настояло в том вящей надобности, как ныне. Спасение Веры, Престола, Царства того требуют» [14] . Кокарда ополчения 1812 года (как и позднее – в 1854-1856 годах) представляла собой крест с надписью: «За Веру и Царя». Наконец, в написанном Шишковым в ноябре 1812 года «Объявлении для чтения в церквах» говорилось: «Вы достохвально исполняли долг свой, защищая Веру, Царя и Отечество» [15] . Итак, девиз родился – и родился он из огня Двенадцатого года. О том, какую силу подобные слова имели, можно судить хотя бы по тому, что прусское ополчение 1813 года (ландвер), выступившее против Наполеона в союзе с русскими, также получило кокарду по типу русской – в виде латунного креста с девизом «Mit Gott für König und Vaterland» («С Богом за короля и Отечество»).
В дальнейшем Шишков не раз упоминал все три понятия вместе. В манифесте 18 мая 1814 года, изданном в покоренном Париже, опять отмечался всенародный подвиг: «Кроткий поселянин, незнакомый дотоле со звуком оружия, оружием защищал Веру, Отечество и Государя» [16] . Переложением шишковского девиза стали те принципы, на которых министр народного просвещения С.С. Уваров в 1832-1833 годах предложил основать российское образование: «Православие. Самодержавие. Народность» [17] . Позднее в манифесте императора Николая I, опубликованном 14 марта 1848 года в связи с новой революцией во Франции, говорилось: «Мы удостоверены, что всякий Русский, всякий верноподданный Наш, ответит радостно на призыв своего Государя; что древний наш возглас: за Веру, Царя и Отечество, и ныне предукажет нам путь к победе: и тогда, в чувствах благоговейной признательности, как теперь в чувствах святого на него упования, мы все вместе воскликнем: С нами Бог! разумейте языцы и покоряйтеся: яко с нами Бог!». Памятный знак в виде креста с надписью «За Веру, Царя, Отечество» был пожалован ополченцам – участникам Крымской войны после заключения Парижского мира 1856 года. С этого времени изречение приобрело свой неизменный лаконичный вид, сохранявшийся до 1917 года. Пожалуй, до сих пор оно остается лучшим образцом русского воинского девиза.
Читайте также: