Загадки истории злодеи и жертвы французской революции

Обновлено: 24.12.2024

Тайный советник

Когда королю и королеве впервые дали такой совет, королева гордо ответила: "Надеюсь, мы никогда не будем настолько несчастны, чтобы пришлось обратиться к такому средству!"

Но, как говорится, жизнь принуждает людей ко многим добровольным поступкам. Через несколько месяцев друзья Мирабо устраивают его тайную встречу с королевой. Она была женщиной, она поддавалась обаянию, а Мирабо в этом смысле был непревзойденным. Ему удается если не одолеть, то поколебать стойкое недоверие к себе; король и королева соглашаются, чтобы Мирабо стал их тайным советником.

Конечно, было уже поздно. И все-таки, может быть, еще не слишком поздно. Но королю следовало слушаться Мирабо беспрекословно - сделать его не советником, а "тайным Ришелье", который бы давал указания, а власть бы строго им следовала. Вышло бы из этого что-нибудь, неизвестно, но попытаться можно было.

Вместо этого король решил платить Мирабо деньги, которых Мирабо в тех условиях не стоило брать. Не потому, что он "продался": он давал королю за деньги те же советы, которые давал бы и бесплатно, те, которые он, по совести, считал наилучшими. Но, взяв деньги, он из "Ришелье" превратился - по крайней мере, в глазах королевской четы - в платного агента. Его советы слушали, но их не слушались. И, в конечном счете, Мирабо умер вовремя: пользы от его советов было немного.

Значит, остается бегство.

"Дни" революции

Старый режим рухнул бесповоротно. Но все-таки на королевскую власть пока что никто не покушался, все еще можно было спасти и ее, и даже порядок в стране. Но для этого требовалось, чтобы у власти стояли люди поумнее, как минимум - те, кто понимал бы, что именно происходит.

Король и его советники как раз этого и не понимали. Они все еще думали, что главный их враг - аристократия, как было много раз в истории Франции: "Лига общественного блага" при Людовике XI, Фронда при Людовике XIV… И здесь король и королева почти до самого горького конца были убеждены, что за всеми "днями" революции стоят интриги Лафайета, золото герцога Орлеанского… А между тем третье сословие и народ наносят один за другим сокрушительные удары - уже не власти в целом (она почти разрушена), но самому королю, которого поначалу вовсе не собирались трогать. После неудачной попытки переворота 23 июня Мирабо воскликнул: "Так королей приводят к эшафоту!" Он никоим образом не желал ни низвержения, ни тем более гибели короля - он только был проницательным человеком.

За "днем" 23 июня последовало 14 июля - взятие Бастилии. Затем - поход женщин на Версаль (5–6 октября того же 1789 года). Власть оказалась неспособна ни возглавить это движение, ни противостоять ему.

После 14 июля король вынужден был приехать в Париж, чтобы, так сказать, легитимизировать происшедшее. После 6 октября он вынужден был покинуть Версаль (туда он уже не вернется никогда) и наполовину пленником перебраться в Париж. Через день один из придворных, Сен-При, объяснял королю: "Я отсутствовал потому, что не знал, что В.В. будете в ратуше". Король грустно ответил: "Я тоже".

Что же остается? Бежать… или, может быть, обратиться к Мирабо?

Краткий обзор событий революции

История - цельнотканый гобелен. Напрасны наши попытки выхватить из него кусок больше ладони.

Торнтон Уайлдер. День восьмой

Прежде чем обратиться к судьбам людей, сыгравших ту или иную роль в Великой революции, стоит очень коротко - чтобы читателям легче было следить за этими судьбами - напомнить общую канву событий.

Король Людовик XVI вступил на престол в 1774 году. К этому моменту династия Капетингов занимала французский престол без малого 800 лет: первые три сотни лет - прямая линия, после смерти Карла IV Красивого - младшая ветвь Валуа, а когда вымерли также и Валуа - Бурбоны. Они правили уже 200 лет, и казалось, ничто не может поколебать эту династию.

Но, начиная с 1787 года, в стране начались серьезные волнения, которые усугубил финансовый кризис: он-то и стал непосредственной причиной Революции.

В конце 1788 года король Людовик XVI объявил о созыве Генеральных Штатов; они были созваны 5 мая 1789 года, и обычно именно от этой даты отсчитывают период Революции.

Через полтора месяца, 17 июня, Штаты сами себя провозгласили Национальным собранием, а еще через месяц, 14 июля (день, который с тех пор празднует Франция), народ Парижа штурмом взял Бастилию. С этого момента фактически сила была на стороне революционеров, кроме того, по всей стране начались крестьянские бунты: жгли дворянские замки.

Однако пока что речь отнюдь не шла о ликвидации монархии. Даже когда король попытался бежать в провинцию, к верным войскам (это случилось через 2 года, в июне 1791 года) и его вернули, Национальное собрание, после некоторого колебания, восстановило его на троне. Осенью того же 1791 года была провозглашена конституция: отныне Францией, уже как конституционной монархией, правил король и Законодательное собрание. И было торжественно объявлено, что революция окончена.

Но не тут-то было. Революция продолжалась, притом дело осложнилось начавшейся войной с Австрией (война будет, с короткими перерывами, продолжаться 23 года). Виновным во всем стали считать короля, и 10 августа 1792 года народ двинулся на королевскую резиденцию Тюильри. Народ одержал победу - король был свергнут, арестован, затем его судили и казнили (21.01.1793). В том же 1793 году была казнена и его вдова, королева Мария Антуанетта; 1793-й и 1794 годы вошли в историю как годы Террора.

Созванный после свержения короля Конвент должен был выработать новую конституцию. Фактически же Конвент заседал чуть более 3 лет и занимался всем, чем угодно, прежде всего управляя страной. К концу своего правления Конвент стал всем ненавистен, и к моменту окончания его работы в Париже было поднято восстание, на этот раз - против Конвента.

Восстание было жестоко подавлено, войсками Конвента руководили член Конвента, бывший виконт и пехотный офицер Баррас, а также молодой генерал от артиллерии Бонапарт. В награду он получил командование над итальянской армией (Франция к тому времени вела войну сразу на нескольких фронтах, итальянский был второстепенным, но все-таки).

Вернемся теперь назад, и упомянем несколько опорных дат ("дней") Революции.

Это были дни, когда шел очередной вал Революции, когда народ (или, если угодно, толпа - зависит от ваших, читатель, политических симпатий) шел в наступление.

Первым из "дней" считается 14 июля 1789 года - взятие Бастилии.

Далее - ночь на 4 июля 1789 года: Национальное собрание принимает решения об отмене всех дворянских привилегий.

5 - 6 октября 1789 года: народ идет на Версаль. Король и его семейство вынуждены переехать из Версаля в Париж; в Версаль никто из них уже не вернется.

Далее наступает период условного спокойствия, "дней" не было. Но 20 июня 1792 года народ идет в Тюильри и требует короля к ответу. "День", однако, окончился мирно, бунтовщики провели несколько часов в Тюильри и ушли.

Но через полтора месяца народ вновь идет на Тюильри. Дворец взят, его швейцарская охрана перебита, король низвергнут, Законодательное собрание объявляет о самороспуске и назначает выборы в Национальный Конвент.

2 - 3 сентября 1792 года - "сентябрьские убийства": толпа врывается в парижские тюрьмы и линчует множество заключенных. Число жертв оценивают примерно в полторы тысячи.

22 сентября 1792 года - начало работы Конвента.

21 января 1793 года - казнь "гражданина Капета" - бывшего короля Людовика XVI.

31 мая - 2 июня 1793 года - решительное столкновение двух партий Конвента (условно - жирондистов и монтаньяров). Конвент исключает из своего состава 29 жирондистов, в нем создано новое большинство монтаньяров.

Июль 1793 года: молодая девушка Шарлотта Корде (внучка великого Корнеля) убивает Марата.

5 сентября 1793 года - "народный натиск" и начало Террора. Отметим любопытную деталь: 5 сентября произошло солнечное затмение. В другие эпохи, несомненно, его бы восприняли как зловещее знамение (так фактически и получилось), но время было просвещенное, и на затмение особого внимания не обратили.

5 октября 1793 года - Конвент вводит новый революционный календарь. Отсчет новой эры ведется от 22 сентября 1792 года, месяцы получают новые названия и делятся не на недели, а на декады. На протяжении следующих 14 лет историки (особенно французские) дают событиям не одну, а две даты: по обычному и по революционному календарю (например: 9 термидора II года, или же 27 июля 1794 года). Этот календарь просуществовал до 1806 года, когда был отменен императором Наполеоном.

Варенн и конституция

Мирабо умер в апреле 1791 года. Проходит два месяца, и вот утром 21 июня 1791 года Александр Богарне…

Тут мы, простившись с Мирабо, впервые встречаемся, хоть и по касательной, с Наполеоном. Ибо Александр Богарне, который в тот день председательствовал в Собрании, а через три года сложил голову на гильотине, был мужем очаровательной креолки Жозефины Таше де ла Пажери, которой предстояло через несколько лет стать любовницей генерала Бонапарта, потом его женой и наконец императрицей Франции. Кто бы мог тогда предвидеть такое?

Итак, Александр Богарне, сохраняя внешнее хладнокровие, сообщил депутатам: "Господа, король уехал этой ночью. Перейдем к порядку дня".

Действительно, ночью королевское семейство бежало из Тюильри. Брат короля, граф Прованский, отправился в Бельгию, король - на восток, к верным войскам. Гувернантка королевских детей ехала с подложным паспортом русской графини Корф; королева исполняла роль ее компаньонки, король - ее лакея.

Надо сказать, что все бегство было организовано из рук вон плохо. Вот только один факт: по плану предполагалось, что с королевской семьей поедет гвардейский офицер, который будет исполнять роль какого-нибудь барона. Разумно, не так ли? Но гувернантка предъявляет свои права: она должна находиться при детях, чтобы их охранять. И король с королевой уступают: обойдемся без офицера, пусть едет гувернантка.

И все же бегство вроде бы удалось. В Париже началась паника. Не хотели верить, что король уехал. Обвиняли Лафайета (он был тогда очень популярен, а кто слишком популярен, тот за все и в ответе). Дантон в клубе якобинцев нападает на Лафайета: "Вы ручались, что король не уедет; значит, вы либо изменник, либо глупец, который ручается без достаточных оснований". Клуб кордельеров постановил, что Национальное собрание, провозгласив наследственность короны, предало Францию рабству, и потребовал республики.

Следующая загадка

Если это правда, то это было довольно смело, ибо гражданка Бонапарт далеко не всегда отличалась примерным поведением, и, что еще хуже, это всем было известно.

Впрочем, став формальной женой Талейрана, Катрин довольно скоро перестала быть ею фактически; супруги разъехались, а Талейран обратился к другим дамам. Значительно позже близким ему человеком стала Доротея Курляндская, жена его племянника. Ее мать, герцогиня Курляндская, была давним и верным другом Талейрана, он добился руки ее 16-летней дочери для своего племянника. Супруги завели троих детей, но тем не менее, вскоре разъехались. Доротея, которая была моложе Талейрана почти на 40 лет, стала его подругой и оставалась с ним до последнего его дня.

Первое, что нужно в науке управления - это расставить нужных людей на нужные места, но труднее всего найти места для недовольных.

Талейран

Но вернемся в начало XIX века. Первые годы отношения Бонапарта и Талейрана складывались весьма гармонично: отношения господина и слуги, вполне подходившие обоим.

В те годы главную проблему для Бонапарта представляли, пожалуй, недовольные генералы: почти каждый из них считал, что он ничем не хуже Бонапарта и вполне мог бы быть на его месте. Удовлетворить Талейрана было намного проще, поскольку он очень любил деньги и прежде всего хотел вести приятный и дорогостоящий образ жизни; поэтому денег ему нужно было много, но все-таки, в масштабах Франции, пустяки, а остальное было уже просто.

Потому-то Бонапарт закрывал глаза на взяточничество своего министра, да и сам щедро ему платил. Так например, вскоре после 18 брюмера Бонапарт посоветовал (как говорится, настоятельно посоветовал) Талейрану приобрести какое-нибудь достаточно большое и элегантное имение - для того, чтобы иметь возможность принимать там иностранных послов и вообще нужных людей.

Но если в начале века Талейран был одним из первых и вернейших слуг Бонапарта, то через 10 лет все изменилось настолько, что "сейчас, - писал Наполеон своему брату Жозефу в феврале 1814 года, - это бесспорно самый большой враг нашего дома, который вот уже некоторое время покинуло счастье".

Сам Талейран в подобных случаях говаривал: "Предвидеть - не значит предать".

Конечно, если говорить о Франции, то Наполеон Бонапарт сидел отнюдь не "на штыках". "Тайна управления, - говорил когда-то Мирабо, - в том, чтобы иметь на своей стороне общественное мнение". И Наполеон, несомненно, во Франции имел его.

Можно сказать, что 18 брюмера политическая элита Франции, в лице Сийеса, Талейрана и прочих участников заговора (их было видимо-невидимо) заключили с Бонапартом договор: он получает власть с тем, чтобы наконец навести в стране порядок и позволить грабителям 1792–1799 годов спокойно пользоваться награбленным в эти годы. И довольно долго обе стороны добросовестно исполняли этот, пусть нигде не записанный, но тем более надежный договор.

Но затем мало-помалу у некоторых представителей элиты зарождается ощущение, что Наполеон (уже не Бонапарт!), что называется, зарвался. Он стремился дать по короне каждому из своих многочисленных братьев, а зачем это Франции? Все новые войны ради территорий, которые все равно невозможно удержать, да и не нужно удерживать.

Поначалу сомнения Талейрана выражались только в легком ворчании, вроде того что "истинным благодетелем человечества был бы тот, кто привил бы Его Величеству немного лени". Но сомнения усиливаются. Во Франции император-завоеватель по-прежнему очень популярен, однако в завоеванной Европе он явно "сидит на штыках", и потому в фундаменте империи начинает раздаваться зловещий треск. Правда, слышат его только люди с очень хорошо развитым слухом - например, министр иностранных дел Талейран или министр полиции Жозеф Фуше.

Тогда-то (точнее, 20 декабря 1808 года) была разыграна многократно описанная сцена. В разгар приема в доме Талейрана появляется еще один гость - Фуше, который, как всем известно, терпеть не может Талейрана и пользуется взаимностью. Но, о чудо, Талейран тут же спешит навстречу гостю, приобнимает его за плечи, и два министра довольно долго бродят среди гостей, ведя, как видно, какой-то очень важный разговор.

"Когда кот объединяется с собакой, эта дружба явно направлена против повара", - комментирует это демонстративное объединение Стефан Цвейг в биографии Фуше. Примерно так же понял это и сам Наполеон. Вернувшись из Испании, он устроил страшный разнос Талейрану, осыпал его прямо-таки площадной бранью: "Вы - дерьмо в шелковых чулках" (Талейран, согласно легенде, в ответ на это лишь заметил: "Как жаль, что такой великий человек так дурно воспитан") - и уволил с поста министра.

Но Меттерних, который позже много лет был австрийским канцлером, а на рубеже 1800-х - 1810-х годов послом в Париже, комментировал союз Талейрана и Фуше несколько иначе: "Они оказались в положении пассажиров, которые видят рукоятку руля в руках сумасбродного кормчего, способного опрокинуть судно на рифы, отыскиваемые им без всякой необходимости, и готовы тогда взять в свои руки бразды правления…"

Талейран был азартным игроком - и не только в картах. В политике он тоже мог, взвесив все шансы, затеять самую рискованную игру, если нужно - ставя на карту и собственную голову. Во всяком случае, он сделал это как минимум дважды. Первый раз - поддержав Бонапарта 18 и особенно 19 брюмера, когда все висело на волоске. Второй раз - в конце первого десятилетия нового века, начав тайную войну против императора.

Исход этой войны, разумеется, зависел не от Талейрана. В 1812 году последняя авантюра Наполеона - поход в Россию - заканчивается полной катастрофой, в 1813 году всеевропейская коалиция от обороны переходит в наступление, и в апреле 1814 война заканчивается ее полной победой. Войска союзников занимают Париж; Наполеон отрекается от престола и по воле союзников становится "императором Эльбы", а Талейран… Вот теперь его позиция, во главе временного правительства, становится решающей. И какую же позицию займет этот прожженный дипломат?

Талейран так богат оттого, что он продавал всех, кто его покупал.

Из французской печати эпохи Реставрации

За четверть века до этого, в 1789 году, депутат Учредительного собрания епископ Талейран имел несколько тайных встреч с лидером "твердолобых" реакционеров, братом короля графом д'Артуа. В тот момент он еще надеялся на сохранение старого режима, но, убедившись, что эти люди безнадежны, он (как сам напишет в мемуарах) решил "позаботиться о себе".

Талейран вроде бы окончательно связал свою судьбу с новым режимом: сбросил рясу, стал в ряды революционеров-конституционалистов. Позже, при Наполеоне, именно он, судя по всему, был главным его советчиком в гнусном деле расстрела герцога Энгиенского, что окончательно лишило его всяких возможностей для примирения с Бурбонами.

И тем не менее в первых числах апреля 1814 года именно Талейран не просто советует союзникам, он настаивает, почти требует: верните нам Бурбонов, нашу старинную легитимную династию!

Почему? Положим, что его роль в расстреле герцога тогда не была известна (документы всплыли позже), но так или иначе возвращение короля, а главное, возвращение непримиримых эмигрантов для Талейрана было совсем невыгодно!

Создается впечатление, что в тот момент Талейран действительно думал об интересах Франции. Ибо через полгода открылся Венский конгресс…

Введение

…Республика, Империя были для него лишь отвратительными словами. Республика - гильотиной, встающей из полутьмы. Империя - саблею в ночи. Бросив туда взгляд, он с беспредельным изумлением, смешанным со страхом и радостью, увидел там, где ожидал найти лишь хаос и мрак, сверкающие звезды - Мирабо, Верньо, Сен-Жюста, Робеспьера, Камилла Демулена, Дантона и восходящее солнце - Наполеона…

Гюго. Отверженные

Книга, которая лежит перед читателем, написана в момент, когда мы сами переживаем нечто сходное.

Мы увидели то же, что видели французы двести с лишним лет назад: как революция начинается с радостных ясноглазых энтузиастов - и приходит к террору, убийствам и господству мародеров. Мы сами увидели, что́ именно гражданская война делает с людьми, как легко превращает друзей во врагов, если не хуже того. Теперь нам легче понять людей Великой французской революции - только уж очень дорогую цену мы платим за это.

Но, конечно, различия очень велики. Прежде всего, читатель должен помнить о том, что Франция, даже в революционной сумятице, оставалась великой и могучей европейской державой, а престиж французской культуры стоял невероятно высоко. Украина, как это ни обидно, не обладает ни тем ни другим. Да и лидеры…

Французская революция - пора ужасающих преступлений, но и потрясающих личностей. В этой книге я старался прежде всего изобразить личности: блистательного Мирабо, хитрого Барера, лентяя Верньо, "политического гугенота" Робеспьера, сосредоточенного, ушедшего в себя Сийеса, "избалованного дитя Революции" Демулена… О любом из них можно сказать МНОГО ПЛОХОГО, но одного у них отнять нельзя - все это ЛИЧНОСТИ крупного масштаба. И следить за деятельностью этих людей необыкновенно интересно. Только лучше и спокойнее делать это с исторической дистанции в двести лет…

О книге "Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции"

Великая французская революция стала поворотным моментом в истории Франции, да, пожалуй, и всей Европы. На арену общественной жизни вышло третье сословие.

События этой революции потрясают не только своей масштабностью, но и жестокостью: тысячи людей стали жертвами революционного террора, который, как обещали его вдохновители – Марат, Дантон, Робеспьер, – был призван расчистить дорогу в светлое будущее человечества.

Так кто же был жертвой, а кто злодеем в этих страшных событиях? И почему злодей, случалось, превращался в жертву? И правильно ли видеть в человеке только белое или только черное?

О выдающихся людях Французской революции – Мирабо, Робеспьере, Марате, Дантоне, Талейране, Наполеоне и других – рассказывает эта книга.

Произведение относится к жанру Документальная литература. Оно было опубликовано в 2016 году издательством Фоліо. Книга входит в серию "Загадки истории (Фолио)". На нашем сайте можно скачать книгу "Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Следующая загадка

События этой революции потрясают не только своей масштабностью, но и жестокостью: тысячи людей стали жертвами революционного террора, который, как обещали его вдохновители - Марат, Дантон, Робеспьер, - был призван расчистить дорогу в светлое будущее человечества.

О выдающихся людях Французской революции - Мирабо, Робеспьере, Марате, Дантоне, Талейране, Наполеоне и других - рассказывает эта книга.

Краткий обзор событий революции 1

Мирабо и Робеспьер: "Лед и пламень" Французской революции 2

Жан-Поль Марат: кто он? 15

Веррина, маркиз Поза и Сен-Жюст - идеальные герои 19

Людовик XVI, герцоги Орлеанский и Энгиенский: крах Французской монархии 26

Демулен и Дантон: человек 14 июля и человек 10 августа 38

Самые изворотливые: Талейран и Барер 43

Жирондисты, или "патриоты-якобинцы" 53

19 брюмера: гражданин Сийес и генерал Бонапарт 61

А. К. Толпыго
Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции

О свобода! Сколько преступлений совершается во имя твое!

Слова Манон Ролан на эшафоте

Следующая загадка

Но вернемся к нашим баранам. Итак, Ленин говорил о том, что важнейшим условием революции, без которой она вряд ли осуществима, является раскол в правящем классе и переход части этого класса на сторону народа. Слово "народ" тут, может быть, не совсем уместно: может быть, правильнее говорить "на сторону восставших" или даже "на сторону мятежников", но суть от этого не меняется.

Именно это происходило в мае-июне 1789 года. В рядах первых двух сословий - духовенства и дворянства - было значительное меньшинство, поддерживавшее третье сословие: одни по убеждениям, как Лафайет, другие из точного расчета, как Талейран. Таким образом, Национальное собрание уже объединило добрых две трети депутатов.

А что же король? Он не нашел ничего лучшего, как именно теперь - когда было уже поздно - заключить союз с привилегированными и пойти против воли Национального собрания.

Дело было нелегкое, однако шансы на успех еще были. Но нужно было понимать, что фактически затевается государственный переворот. Правда, юридически он строго законен: король пока еще полновластный хозяин страны, но практически речь идет именно о перевороте. А первое правило переворота - действовать быстро и не дать противнику опомниться. Вместо этого начинается волынка. 20 июня зал заседаний запирают, никого пускать не велено: зал, мол, готовят к "королевскому заседанию".

Примерно таким же образом было разогнано Учредительное собрание в России в 1918 году. Но во Франции события пошли иначе: депутаты не разошлись, стали под проливным дождем искать помещение, нашли спортивный зал (в литературе обычно именуемый "зал для игры в мяч") и там принесли знаменитую "клятву в зале для игры в мяч": не расходиться, пока не выработают конституцию.

Затем депутаты разошлись, приняв решение, что следующее заседание отложено с 21-го на 22 июня, на после королевского заседания. Депутаты не хотели еще раз шляться, подыскивая место, и ввязываться в конфликт с королем там, где можно этого избежать: завтра заседания не будет, но не потому, что депутатов не пускают в зал, а потому, что так решило Собрание. Властям следовало бы этим удовлетвориться. Но они лезут на рожон: раз так, королевское заседание откладывается на один день, а спортзал в этот день заняли принцы. Результат - самый печальный для правительства: Национальное собрание все-таки нашло себе место (в церкви Св. Луи), но за этот день к нему успело присоединиться большинство первого сословия: приходские священники. Их, конечно, встретили с восторгом. Они отправляют послание архиепископам: решение большинства обязательно для всего сословия. Еще один день в пользу революции.

23 июня. Зал окружен войсками, зрители не допускаются на трибуны. Популярный министр Неккер участвовать в заседании отказался. Впускают сначала привилегированные сословия; представители мещан больше часа ждут под дождем, грозятся, что вообще уйдут. Наконец заседание открывается, зачитывается декларация короля следующего содержания: король в принципе согласен на реформы налогов, согласен с принципами свободы личности и свободы прессы, на децентрализацию администрации. Года два назад подобные уступки были бы встречены со всеобщим восторгом. Но сейчас уже слишком поздно. А главное - король фактически объявил о своем союзе с "привилегированными", с которыми еще недавно воевало министерство, и объявил недействительными акты об организации Национального собрания.

Следует знаменитый эпизод попытки разгона Собрания. Король уходит, церемониймейстер де Брезе требует, чтобы депутаты разошлись. Мирабо, от имени Собрания, отказывает. "Что это за оскорбительная диктатура? - вопрошает он. - Собрать против нас войска, нарушить святость национального храма, чтобы приказать нам быть счастливыми?"

Де Брезе: "Милостивый государь, вы слышали приказание короля".

Мирабо: "Мы слышали намерение, внушенное королю, вы же не вправе нам приказывать. Подите и скажите тому, кто вас послал, что мы здесь по воле народа и уступим только силе штыков!"

Казалось бы, королю только и остается - двинуть штыки. Но он уже исчерпал весь запас энергии на этот день. Когда ему доложили о происшедшем, он поморщился и сказал: "Ну и черт с ними; не хотят уходить - пусть остаются!"

Хуже некуда… Успешный государственный переворот могут простить, неудачный - никогда. Одни будут обвинять за то, что пытался, другие - за то, что не преуспел.

Следующая загадка

Великая французская революция стала поворотным моментом в истории Франции, да, пожалуй, и всей Европы. На арену общественной жизни вышло третье сословие. События этой революции потрясают не только своей масштабностью, но и жестокостью: тысячи людей стали жертвами революционного террора, который, как обещали его вдохновители – Марат, Дантон, Робеспьер, – был призван расчистить дорогу в светлое будущее человечества. Так кто же был жертвой, а кто злодеем в этих страшных событиях? И почему злодей, случалось, превращался в жертву? И правильно ли видеть в человеке только белое или только черное? О выдающихся людях Французской революции – Мирабо, Робеспьере, Марате, Дантоне, Талейране, Наполеоне и других – рассказывает эта книга.

Прежде чем обратиться к судьбам людей, сыгравших ту или иную роль в Великой революции, стоит очень коротко — чтобы читателям легче было следить за этими судьбами — напомнить общую канву событий.

Король Людовик XVI вступил на престол в 1774 году. К этому моменту династия Капетингов занимала французский престол без малого 800 лет: первые три сотни лет — прямая линия, после смерти Карла IV Красивого — младшая ветвь Валуа, а когда вымерли также и Валуа — Бурбоны. Они правили уже 200 лет, и казалось, ничто не может поколебать эту династию.

Но не тут-то было. Революция продолжалась, притом дело осложнилось начавшейся войной с Австрией (война будет, с короткими перерывами, продолжаться 23 года). Виновным во всем стали считать короля, и 10 августа 1792 года народ двинулся на королевскую резиденцию Тюильри. Народ одержал победу — король был свергнут, арестован, затем его судили и казнили (21.01.1793). В том же 1793 году была казнена и его вдова, королева Мария Антуанетта; 1793-й и 1794 годы вошли в историю как годы Террора.

Вернемся теперь назад, и упомянем несколько опорных дат («дней») Революции.

Это были дни, когда шел очередной вал Революции, когда народ (или, если угодно, толпа — зависит от ваших, читатель, политических симпатий) шел в наступление.

Первым из «дней» считается 14 июля 1789 года — взятие Бастилии.

Далее — ночь на 4 июля 1789 года: Национальное собрание принимает решения об отмене всех дворянских привилегий.

5 — 6 октября 1789 года: народ идет на Версаль. Король и его семейство вынуждены переехать из Версаля в Париж; в Версаль никто из них уже не вернется.

Далее наступает период условного спокойствия, «дней» не было. Но 20 июня 1792 года народ идет в Тюильри и требует короля к ответу. «День», однако, окончился мирно, бунтовщики провели несколько часов в Тюильри и ушли.

2 — 3 сентября 1792 года — «сентябрьские убийства»: толпа врывается в парижские тюрьмы и линчует множество заключенных. Число жертв оценивают примерно в полторы тысячи.

22 сентября 1792 года — начало работы Конвента.

21 января 1793 года — казнь «гражданина Капета» — бывшего короля Людовика XVI.

31 мая — 2 июня 1793 года — решительное столкновение двух партий Конвента (условно — жирондистов и монтаньяров). Конвент исключает из своего состава 29 жирондистов, в нем создано новое большинство монтаньяров.

Июль 1793 года: молодая девушка Шарлотта Корде (внучка великого Корнеля) убивает Марата.

5 сентября 1793 года — «народный натиск» и начало Террора. Отметим любопытную деталь: 5 сентября произошло солнечное затмение. В другие эпохи, несомненно, его бы восприняли как зловещее знамение (так фактически и получилось), но время было просвещенное, и на затмение особого внимания не обратили.

5 октября 1793 года — Конвент вводит новый революционный календарь. Отсчет новой эры ведется от 22 сентября 1792 года, месяцы получают новые названия и делятся не на недели, а на декады. На протяжении следующих 14 лет историки (особенно французские) дают событиям не одну, а две даты: по обычному и по революционному календарю (например: 9 термидора II года, или же 27 июля 1794 года). Этот календарь просуществовал до 1806 года, когда был отменен императором Наполеоном.

Март 1794 года (вантоз II года): эбертисты поднимают восстание, однако впервые за 5 лет мятеж кончается неудачей и казнью его вдохновителей.

Апрель 1794 года: суд над Дантоном и его друзьями. Казнены вдохновитель 14 июля Камилл Демулен, организатор 10 августа Жорж-Жак Дантон, автор конституции 1793 года Эро Сешелль, автор революционного календаря Фабр и ряд других видных политиков.

27 июля 1794 года (9 термидора II года) — решающее столкновение в Конвенте между Робеспьером и его противниками. На следующий день казнены Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и ряд других политиков. Конвент одержал решительную победу над Парижской коммуной (то бишь мэрией Парижа).

1 прериаля III года — последняя серьезная попытка революционеров взять реванш за поражения.

11 — 13 вандемьера IV года (3–5 октября 1795 года) — мятеж, подавленный Баррасом и Бонапартом.

После окончания работы Конвента, согласно новой конституции, Францию возглавляла Директория из 5 членов. Она сама, впрочем, не управляла, а только назначала министров и других важнейших чиновников. Режим Директории существовал до 18 брюмера VIII года (9 ноября 1799 года), когда был совершен очередной государственный переворот (в скобках заметим, что за годы Директории было совершено 5–6 государственных переворотов). Власть была временно передана трем консулам: Бонапарту, Роже-Дюко и Сийесу. Через несколько недель была принята новая конституция, по которой также вводились должности трех консулов, однако вся власть сосредотачивалась в руках Первого консула (Второй и Третий имели только совещательный голос). Эту должность занял генерал Бонапарт. Через 5 лет он был провозглашен императором Французской Республики. Затем имя Республики мало-помалу исчезло, его заменила Империя.

Наполеоновская империя существовала до 1814 года, когда Наполеон был свергнут европейской коалицией, которая восстановила на троне Бурбонов. Наполеон был сослан на остров Эльбу, королем стал Станислав-Ксавье, брат казненного Людовика XVI, принявший тронное имя Людовика XVIII. У читателей, разумеется, возникает вопрос: а где же Людовик XVII? Ответ: в 1793–1795 годах роялисты признавали королем сына казненного Людовика XVI, десятилетнего мальчика, который был в руках революционеров и вскоре (в 1795 году) умер.

Весной 1815 года Наполеон бежал с Эльбы, сверг короля и вторично стал императором («Сто дней»). После поражения при Ватерлоо (18 июня 1815 года) он сдался англичанам, был отправлен в Южную Атлантику, на остров Св. Елены, где и умер в 1821-м. Законная династия Бурбонов (сначала Людовик XVIII, потом его брат Карл X) правила до 1830 года, когда была свергнута Июльской революцией. Трон занял представитель младшей ветви Бурбонов — Луи-Филипп Орлеанский, который в 1848 году, в свою очередь, был свергнут новой революцией. Дальнейшие события также очень интересны, но явно выходят за рамки нашего обзора.

Читайте также:

Загадки истории злодеи и жертвы французской революции

Тайный советник

"Дни" революции

Краткий обзор событий революции

Варенн и конституция

Следующая загадка

Введение

О книге "Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции"

Следующая загадка

А. К. Толпыго Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции

Следующая загадка

Следующая загадка

Оглавление

А. К. Толпыго
Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции