Загадки фельдмаршальских залов зимнего дворца часть 2
Обновлено: 18.05.2024
В пятницу 13-го мы поднялись выше люстр Большого Фельдмаршальского зала Парадной анфилады Зимнего дворца и прошлись под самым потолком — по закрытой для посетителей верхней галерее. Наши гиды — научные сотрудники Эрмитажа: Юлия Денисова и хранитель русского фарфора Ирина Багдасарова. Вместе с ними мы выяснили причину пожара, который начался именно в этом зале в 1837 году. А также подробно разобрали и рассмотрели одну из самых больших фарфоровых ваз «Россия».
Следующая загадка
Продолжаем увлекательное путешествие по самым роскошным парадным залам Зимнего дворца, который долгие годы являлся пристанищем династии Романовых. Те, кто хочет начать его с самого начала – добро пожаловать!
Сегодняшняя наша прогулка начнется с Большой анфилады, которая идет от Иорданской лестницы к Большой церкви. Этот путь открывается Фельдмаршальским залом , созданным трудами архитектора Исаакиевского собора Огюста Монферрана.
Фельдмаршальский зал Зимнего дворца Фельдмаршальский зал Зимнего дворцаВсе пространство этого зала разделено на шесть ниш, в каждой из которых висят портреты самых именитых русских полководцев XIX века: Михаила Кутузова, Александра Суворова, Григория Потемкина, Петра Румянцева, Ивана Дибича-Забалканского и Ивана Паскевича-Эриванского.
Пройдя зал до конца, вы окажетесь в Петровском или Малом тронном зале , который был создан в честь Петра I также Огюстом Монферраном.
Петровский зал Зимнего дворца Петровский зал Зимнего дворцаУверены, что если вы туда попадете, то точно не останетесь равнодушными, ведь главная особенность зала – покрытые красным бархатом стены с вышитыми на нем золотом гербами Российской империи и вензелем Петра I в виде двух латинских букв «Р».
Вензель Петра I Вензель Петра IНад искусным потолком с крестовым сводом можно рассмотреть картины, изображающие победы первого российского императора в Северной войне, а именно битву под Полтавой и при Лесной. В центре всего этого великолепия стоит трон, изготовленный в конце XVIII века петербургскими мастерами.
Из Петровского зала вы попадете в один из самых больших пространств дворца – Гербовый зал , который был создан Василием Стасовым в 1839 году для проведения торжественных вечеров. Его отличают огромные люстры, золотые колонны и арочные окна.
Гербовый зал Зимнего дворца Гербовый зал Зимнего дворцаСейчас в зале хранится собрание западно-европейского серебра, а также сервиз работы Тома Жермена, когда-то принадлежавший дочери Петра I - императрице Елизавете Петровне.
Из Гербового зала через Военную галерею можно попасть в еще один зал для торжеств - Георгиевский или Большой тронный . Первое свое название он получил в честь того, что его открыли в день святого Георгия.
Георгиевский зал Зимнего дворца Георгиевский зал Зимнего дворцаОтличительными особенностями зала являются отделка из каррарского мрамора, резьбу на котором создавали умелые итальянские мастера и роскошный потолок, разбитый на прямоугольные ниши, украшенные искусной позолоченной лепниной. В самом центре стоит императорский трон, когда-то принадлежавший российской императрице Анне Иоанновне.
Помимо выше представленных залов, в Зимнем дворце есть немало богатых интерьеров. Сейчас мы расскажем о некоторых из них.
Малахитовая гостиная
Этот восхитительный зал в технике «русская мозаика» был создан Александром Брюлловым в 1837 году специально для супруги Николая I - императрицы Александры Федоровны. Изначально на его месте была Яшмовая гостиная, погибшая во время пожара.
Малахитовая гостиная Зимнего дворца Малахитовая гостиная Зимнего дворцаОформление Малахитовой гостиной поражает свои великолепием – здесь многое из натурального природного малахита: и колонны, и камины, и пилястры, и тумбочки, и даже вазы! Стены зала – мраморные, а потолок и пол украшены искусными растительными узорами.
Гостиная Марии Александровны
Эта небольшая, но по-царски роскошная комната в стиле «Рококо» работы Александра Брюллова когда-то принадлежала супруге Александра II – императрице Марии Александровне. Все здесь буквально блистает позолотой – и стены, и пол, и поток. По всему периметру покоев располагаются небольшие пирамидальные витрины, в которых сейчас находится богатая коллекция французских и итальянских ювелирных украшений.
Гостиная Марии Александровны в Зимнем дворце Гостиная Марии Александровны в Зимнем дворцеАлександровский зал
Этот просторный зал, возведенный также Александром Брюлловым после пожара 1837 года, посвящен памяти российского императора Александра I и Отечественной войне 1812 года. В его отделке отчетливо видно сочетание элементов готики и классицизма, поэтому внешний облик всего помещения чем-то напоминает храм.
Александровский зал Зимнего дворца Александровский зал Зимнего дворцаВ северной части зала висит величественный портрет самодержца Александра I, а на стенах размещены 24 медальона, рассказывающие о самых важных этапах Отечественной войны 1812 года. На данный момент времени здесь представлена экспозиция европейского художественного серебра XVI - XIX веков.
Белый зал
Этот огромный белоснежный зал в стиле «Ампир» когда-то создавался Александром Брюлловым специально для праздничных торжеств в честь свадьбы императора Александра II. Все его пространство украшено колоннами со скульптурами греческих богинь искусства и греческих богов Олимпа.
Следующая загадка
Только вчера я узнала, что Огюст Монферран руководил работами по поднятию Царя-колокола в 1836 году. Как же я люблю переплетение в истории. Нежданно-негаданно, но Монферран станет снова одним из героев моего рассказа. Я уже говорила, что хочу начать писать про Эрмитаж. Даже про Иорданскую лестницу и Аванзал рассказала. Дальше у меня по плану был Фельдмаршальский зал (№193).
фото автора фото автораЗал был создан в 1833—1834 гг. Огюстом Монферраном как первый в ряду новых парадных залов, отражающих по замыслу Николая I историю имперского периода развития России. Википедия
Красивый парадный зал, хорошая работа мастера. Всё как обычно в Эрмитаже. Знаете, раньше, читая про залы Эрмитажа, я часто видела подписи "перестроен Стасовым после пожара 1837", но про сам пожар и его масштабы не знала. Для меня Петербург - город большой воды, а не огня. Ну, может был небольшой пожар по неосторожности. Как я ошибалась!
Пьер-Мари-Жозеф Верне. Пожар в Зимнем дворце. 1838 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург Пьер-Мари-Жозеф Верне. Пожар в Зимнем дворце. 1838 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-ПетербургПри чём тут Монферран и Фельдмаршальский зал?
Давайте перенесёмся с вами в зимний Петербург 1837 года. Скоро Новый Год и Рождество император с семьёй находятся в своей зимней резиденции. Любимый архитектор Николая Первого Огюст Монферран уже почти как 5 лет закончил перестройку залов и двор мог наслаждаться шикарным убранством.
Зарянко С.К. Фельдмаршальский зал. 1836 Зарянко С.К. Фельдмаршальский зал. 1836Так, например, выглядел Фельдмаршальский зал в 1836 году. Во время реконструкции дворца Николай лично проверял и утверждал проект.
По словам историка В. М. Глинки, «Николай I мнил себя знатоком строительного дела и архитектуры, входил во все подробности дворцового строительства; без согласования с ним ничего не могло быть сделано при перестройках». Википедия
15 декабря в зале начали слышать запах дыма. Уже 17 декабря появился отчётливый запах гари. Появился и исчез к вечеру. Императора во дворце не было, он был в театре. В Петербурге, как раз блистала итальянская балерина Мария Тальони .
По свидетельству кочегаров и дровоносов, возгорание началось в одной из дымовых труб, заполненных сажей. Во дворец прибыли пожарные. Но попытки найти источник возгорания долгое время не приводили к успеху, несмотря на то что водой были залиты все подозрительные щели, откуда до этого были замечены исходящие струйки дыма. Началась активная поисковая деятельность по локализации очага. После первого же удара ломом по стене, одна из фальшивых зеркальных дверей дворца рухнула, и из-за неё вырвались языки пламени во весь человеческий рост, быстро перекинувшись вверх по деревянным балкам. ВикипедияБорис Грин. Пожар в Зимнем дворце. 1838 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург. Борис Грин. Пожар в Зимнем дворце. 1838 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
В шесть утра в огне уже был весь дворец. Борьба с пожаром была окончена только через три дня. Конечно, была собрана комиссия для расследования этого ЧП имперского масштаба. В одном из отчётов намекали на вину Монферрана при перестройке, но если признать его виновным, то автоматически и император становится не таким уж и экспертом в строительстве. Наказаны были только Александр Андреевич Щербинин и капитан (командир пожарной роты) Щепетов.
Во время пожара Зимнего дворца в декабре 1837 г. Николай I приказал гвардейцам выносить только мебель, картины и фарфор, а «более громоздкие предметы, статуи, вделанные в стены украшения, чтобы не подвергать людей опасности, оставлять на жертву пламени». Однако в одном из горевших залов он нашел гвардейских егерей, которые, проявляя усердие, пытались выломать из стены огромное зеркало. Раздосадованный император разбил зеркало каблуком и в довольно грубой форме сделал распоряжавшемуся здесь Щербинину замечание. Спустя месяц, после нового переполоха во дворце, вызванного небольшим пожаром, разгневанный царь отдал приказ посадить на гауптвахту Щербинина, исполнявшего обязанности гофмейстера двора. Гордый и крайне самолюбивый, Щербинин не смог вынести этих обид и подал прошение об увольнении от службы Источник: Военная литератураЛюстра в Фельдмаршельском зале (фото автора) Люстра в Фельдмаршельском зале (фото автора)
Читала я всю эту хронику и прям обидно за Монферрана было. Ну, как же так? Человек, который создал Исаакиевский собор, смог поставить Александровскую колонну, поднять 200-т тонный колокол, не смог спроектировать качественно залы? У меня это в голове не складывалось. Пока я не нашла письмо самого Монферрана:
«Не знаю, что я могу иметь общего с пожаром дворца… 5 лет назад я закончил Фельдмаршальский зал и зал Петра Великого. С этого времени я не вбил ни одного гвоздя в Зимнем дворце… Когда я получил приказ создать Фельдмаршальский зал и зал Петра Великого, была назначена комиссия для управления этими работами, и если свод зала Петра Великого и потолок Фельдмаршальского зала были сделаны из дерева и заштукатурены, то они были сделаны такими точно, как и все другие потолки и своды бельэтажа дворца. Комиссия приказала закончить в пять месяцев эти два зала, на что во всякой другой стране потребовалось бы пять лет для выполнения в камне того, что было из дерева, и чтобы закончить живопись и прекрасные наборные паркеты, что было исполнено в шесть недель… Дешевизна и короткие сроки, которые были даны, заставили избрать эти легкие конструкции, оказав им предпочтение перед другими…» Источник: diletant.mediaПетровский зал (фото автора) Петровский зал (фото автора)
Эх, когда я была в Эрмитаже, я не знала ничего о судьбе Фельдмаршельского зала и особо его не снимали. Единственный экспонат, который привлёк моё внимание - ваза "Россия"
фото автора фото автораВысота этого фарфорового чуда более 2-х метров. Ваза создана в честь "благословленного Александра Первого" и его победы над Наполеоном.
фото автора фото автораСоздана она в 1828 году и в год пожара её переставили в Новую Галерею. До этого она какое-то время простояла в Овальном зале.
"Овальный зал Старого Эрмитажа" Беггров Карл Петрович . Третьяковская галерея "Овальный зал Старого Эрмитажа" Беггров Карл Петрович . Третьяковская галереяСпасибо, что совершили со мной это путешествие в прошлое. В Эрмитаж мы еще вернёмся много раз .
Следующая загадка
Зимой 1837 года огонь лишил жилья Николая I. Причинами пожара стали некомпетентность власти, страх перед начальством, жадность и разгильдяйство.
Когда в 1762 году архитектор Бартоломео Растрелли сдавал императору Петру III свежепостроенный Зимний дворец, это 22-метровое здание являлось самым высоким жилым строением Санкт-Петербурга. К 1830-м годам в столице появились дома, не уступавшие царскому по высоте. Но Зимний всё равно поражал воображение горожан своими размерами. На трёх этажах дворца, имевшего двести метров в длину и сто шестьдесят в ширину, находились более тысячи комнат и залов. В этих лабиринтах, особенно в хозяйственных помещениях, с трудом ориентировались даже те, кто всю жизнь провели во дворце.
Хотя дворец являлся официальной резиденцией императорской семьи, проживали в нём не только Николай I с женой и детьми. Согласно докладу шефа жандармов Александра Бенкендорфа, на трёх этажах, чердаках и подвалах Зимнего обитали около 3500 человек. Среди них были придворные, получавшие в здании казенные квартиры, лакеи с семьями, офицеры-ветераны, солдаты-инвалиды, старухи-приживалки… На чердаках дворца даже держали кур и поросят. Зимний никогда не спал. В подвалах постоянно топились печи, дворцовая провизория круглосуточно снабжала лекарствами полгорода, на кухне днём и ночью готовили еду для многочисленных гостей и хозяев, каждый час сменялись караулы из гвардейских полков.
За прошедшие три четверти века каждый из русских императоров, хоть немного, да перестраивал Зимний дворец. В 1833 году Николай повелел Огюсту Монферрану перестроить Фельмаршальский и Петровский залы. Архитектор выполнил приказ, устроив в залах фальшивые стены, украшенные огромными зеркалами. Между деревянными фальшстенами и каменной кладкой остались пустые пространства, где прятались печные трубы. Это сыграло в декабре 1837 года роковую роль…
Запах дыма учуяли дворцовые камердинеры в середине декабря. Доложили начальству, позвали пожарных. Те обнаружили, что в полуподвальной аптеке вытяжная труба соединялась с дымоходом. В этой же комнате ночевали дворцовые дровоносы. Чтобы морозными ночами помещение не выстужалось, они затыкали трубу рогожей. Тряпка провалилась в дымоход и загорелась. Источник огня потушили, залы, в которых пахло дымом, обкурили благовониями и на этом успокоились. Вечером 17 декабря в залах дворца, особенно в Фельдмаршальском вновь завоняло паленым. Струйки дыма пробивались из-под плинтуса. В восемь часов вызванные пожарные решили разобрать паркет. После первого удара ломом по полу рухнули зеркальные двери фальшивой деревянной стены, и оттуда полыхнуло пламя.
Николай I с женой в тот вечер смотрели балет в Большом театре. Вызванный дежурным флигель-адъютантом Иваном Лужиным он покинул спектакль и помчался на Дворцовую площадь. Она уже была запружена народом. За окнами дворца клубился дым. Там почти на ощупь блуждали солдаты гвардии, пытавшиеся потушить огонь подручными средствами. Император приказал объявить тревогу во всех пожарных частях столицы, а также разбить окна в залах, чтобы гвардейцам было чем дышать. Зря. Почуяв приток воздуха, огонь вспыхнул ярким пламенем, и по деревянным перекрытиям начал распространяться по всему зданию.
Гвардейцы выносили из дворца всё, что попадалось им под руку. Картины, скульптуры, личные вещи, мебель, белье, книги, посуду, документы и прочее барахло грудой складывали прямо на снег у подножия Александровской колонны. Внутри дворца под ногами солдат занимался пол. Спустя час он уже вовсю горел и проваливался вместе с людьми. В один из таких провалов угодил обер-полицмейстер Петербурга Сергей Кокошкин. Пролетев полтора этажа, генерал от инфантерии упал на груду обломков, но уцелел, лишь потеряв сознание. Его тоже вынесли на площадь и уложили на один из диванов.
Зарево пожара было видно за десятки верст от Петербурга. Поэт Василий Жуковский записал по горячим в прямом смысле слова следам: «Вся громада дворца представляла огромный костер, с которого пламя то восходило к небу высоким столбом, под черными тучами черного дыма, то волновалось, как море, коего волны вскакивали огромными зубчатыми языками, то вспыхивало скопом бесчисленных ракет, которые сыпали огненный дождь на все окрестные здания. В этом явлении было что-то невыразимое: дворец и в самом разрушении своём как будто вырезывался со всеми своими окнами, колоннами и статуями неподвижною черною громадою на ярком трепетном пламени».
К полуночи стало ясно, что спасти дворец не удастся. Верхний этаж полыхал вовсю. Пожарные теперь старались не позволить огню перекинуться на здание Эрмитажа, где хранилась большая часть императорской коллекции произведений искусства. Для этого они обрушили крытую галерею, соединявшую оба здания, и кирпичом заложили все окна и дверные проемы Эрмитажа и манежа, выходившие на Зимний дворец. Разместившись на брусьях разобранной галереи, они заливали водой ближайшие помещения дворца. В три часа ночи император понял, что гвардейцы не успевают вытащить всё из горевшего дворца на площадь, и разрешил пропустить в здание толпившихся на площади зевак. Толпа хлынула во дворец, от которого до груды вещей у колонны тут же выстроились живые цепочки. Эвакуация того, что еще можно было спасти, началась с новой силой. Гора на площади всё росла, теперь её увенчивала клетка с попугаем. Обалдевшая от дыма, холода и суеты птица периодически вопила на всю площадь: «Добрррый вечеррр!»
К утру стало ясно, что отстоять Эрмитаж удалось. Спустя тридцать часов после первого возгорания справились с огнем окончательно, но угли тлели на морозе еще двое суток. От Зимнего дворца остались лишь обугленные развалины. В пламени погибли многочисленные произведения искусства и дворцовые архивы, в том числе часть документов следствия по восстанию декабристов.
Министерство императорского двора переживало за сохранность имущества, которое удалось спасти из огня. Еще в первые часы пожара император обнаружил пропажу бриллиантов своей жены. На следующий день выяснилось, что переживал он напрасно: все драгоценности сразу после объявления тревоги вынесла дежурная камер-фрейлина. Как это ни удивительно, но и из груды вещей, сваленных на площади, почти ничего не пропало. Лишь кофейник из императорского сервиза стащил один из гвардейцев. При попытке продать этот артефакт вор был схвачен и подвергся в казарме жестокой порке.
Параллельное расследование велось и силами гофинтендантской конторы дворца. Именно это ведомство отвечало за безопасность здания и, естественно, старалось перевести стрелки на кого-нибудь другого. По мнению интендантов, в пожаре была виновата не только тряпка, но и те, кто перестраивал Фельдмаршальский зал за несколько лет до трагедии. Фальшивые деревянные стены плотно примыкали к кирпичным дымоходам. За четыре года от постоянного нагрева дерево сделалось сверхгорючим. В трубах остались оконца, не заложенные кирпичом, а лишь закрытые железными дверцами. Когда загорелась сажа, искры сквозь щели пробились наружу. Деревянные фальшпанели вспыхнули как порох.
На самом деле император был виновен в пожаре не только как автор резолюции на проекте. 18 февраля 1838 года Монферран писал своему московскому другу князю Потемкину: «Не знаю, что я могу иметь общего с пожаром дворца… 5 лет назад я закончил Фельдмаршальский зал и зал Петра Великого. С этого времени я не вбил ни одного гвоздя в Зимнем дворце… Когда я получил приказ создать Фельдмаршальский зал и зал Петра Великого, была назначена комиссия для управления этими работами, и если свод зала Петра Великого и потолок Фельдмаршальского зала были сделаны из дерева и заштукатурены, то они были сделаны такими точно, как и все другие потолки и своды бельэтажа дворца. Комиссия приказала закончить в пять месяцев эти два зала, на что во всякой другой стране потребовалось бы пять лет для выполнения в камне того, что было из дерева, и чтобы закончить живопись и прекрасные наборные паркеты, что было исполнено в шесть недель… Дешевизна и короткие сроки, которые были даны, заставили избрать эти легкие конструкции, оказав им предпочтение перед другими…» То есть архитектору были даны крайне сжатые, практически нереальные сроки для воплощения его замысла. Кроме того, из-за скаредности Николая строить приходилось не из камня, как задумывалось, а из горючего дерева.
Видимо пожар всё-таки научил императора, что не стоит экономить хотя бы на безопасности собственного жилища. На восстановление Зимнего дворца он отвел опять-таки сжатые сроки, но жадничать не стал. Специально для дворца были разработаны металлические конструкции перекрытий, которые позволяли минимизировать вероятность будущих пожаров. Руководил восстановлением дворца архитектор Василий Стасов.
Строительство велось спешно и в жутких условиях. «Чтобы работа была закончена к сроку, назначенному императором, понадобились неслыханные усилия, — писал посетивший Россию в 1838 году французский маркиз де Кюстин. — Во время холодов от 25 до 30° шесть тысяч неизвестных мучеников… были заключены в залах, натопленных до 30°, для скорейшей просушки стен… Несчастные, входя и выходя из этого жилища великолепия и удовольствия, испытывали разницу в температуре от 50 до 60°… те, которые красили внутри самих натопленных зал, были принуждены надевать на головы нечто вроде шапки со льдом, чтобы иметь возможность сохранить свои чувства в той жгучей температуре… Жизни скольких людей стоил дворец». Записки де Кюстина были запрещены в России лично Николаем I.
Строители и их начальство очень спешили: императорскому семейству надоело зимовать в Аничковом дворце, хотелось назад на привычное место. Возрождение Зимнего дворца шло с перевыполнением поставленных планов и опережением назначенных графиков. Уже 31 марта 1839 года состоялся торжественный приём в новом Зимнем. В знак признательности к народу, спасшему его имущество, Николай распорядился в этот день пустить к себе в гости всех желающих. По рассказам современников во дворец набилось сто тысяч человек. Хотя верится в эту цифру с трудом. В любом случае из-за толкучки во дворце чуть не пошел прахом весь свежий ремонт. Хронист императорской резиденции Л. Баранович писал: «Так как празднество проходило в марте месяце в снежное и морозное время, …от необычайной тесноты воздух до того переполнился влажными парами, не успевающими очищаться от верхних отверстых окон, что стены, колонны и окна, отпотевши испарениями, изливали сырость на паркеты и совершенно их испортили. Искусственный мрамор, проникнутый всякою влагою, лишился свойственного ему блеска и получил тусклый цвет, а штофные украшения изменили свои цвета». После праздника пришлось вновь закрывать дворец, ремонтировать только что отремонтированное и ставить здание на просушку на всё лето и большую часть осени. Семья Николая I переехала в Зимний дворец только в ноябре. Освящение дворца состоялось ровно через два года после пожара — 17 декабря 1839 года.
Как всегда, современники увидели в огне, уничтожившем дом императора, какое-то знамение. «Три страшных и много убыточных пожара у трех народов разрушили то, что которому больше любезно: в Петербурге дворец, в Лондоне биржу, во Франции театр», — писал в 1838 году митрополит Московский Филарет. За последующие 180 лет Зимнему дворцу довелось пережить многое, но больше он ни разу не горел.
Читайте также: