Загадка носа и тайна лица бочаров кратко
Обновлено: 25.04.2024
Наверное, самой невыясненной загадкой повести «Нос» остается сам избранный автором «необыкновенно странный» предмет, сам нос. Что значит выбор такого предмета и значит ли вообще что-нибудь? Характер предмета, такого нелепого и смешного, — имеет ли отношение, и насколько глубокое, к самому существу рассказанного нам в повести?
Существуют литературоведческие интерпретации, в которых носу в «Носе» не придается особенного значения. Такова концепция «фантастического предположения» Ю. В. Манна. Комическая интрига с носом нужна для фантастического предположения (а что было бы, если. ), самым же главным оказываются реакции персонажей — вполне обыденные — на происшествие совершенно несбыточное; характеры и законы действительности ярко таким путем вскрываются, но приключения носа имеют к этому, собственно, внешнее отношение, это лишь фантастическое предположение, условное допущение; внутренне, по существу, глубоко они со вскрываемым в повести образом мира не связаны.
Существуют иные филологические подходы к повести, представленные давними, но и сейчас широко читаемыми работами 1920-х годов по поэтике; в те годы очень интересовались «Носом», и больше всего как раз семантикой основного предмета. Известное исследование В. В. Виноградова вращалось вокруг слова «нос», и самый сюжет выводился из игры «реальным» и «фигуральным» значениями центрального слова.
«Нос» продолжает держать нас в недоумении. Владеющее персонажами повести, оно захватывает и читателей и исследователей. Большей частью критические интерпретации по- вести гадательны и шатки; возможно, новым тому примером будет и предлагаемая статья. Но мы хотели бы разомкнуть порочный круг и поискать из «загадки «Носа» выхода к большим смыслам творчества Гоголя, к тайне его понимания человека, к художественной антропологии Гоголя.
«Нос» пора прочитать по-крупному — как одно из сущностных гоголевских произведений и как одно из ключевых произведений на пути русской литературы. Для того же чтобы так прочитать его, одинаково важно не отрываться от текста повести и суметь от него оторваться, или — скажем это на языке, более близком языку нашего предмета,— одинаково важно и не упереться в «нос», и не пренебречь им. Ибо это не просто забавный и пустой от всякого смысла или же технически-служебный предмет (таким оп выглядит в концепции фантастического предположения); это предмет весьма содержательный по-гоголевски. И связь непопятной «шутки» с глубокими темами творчества Гоголя коренится в нем. Но надо действительно разомкнуть порочный круг, очерченный в повести, надо расширить взгляд и выйти за рамки повести в большой гоголевский мир, в мир гоголевских значений. И в этом больше иных исследований нам может помочь проникновение критика-поэта:
«Гоголь написал дне повести: одну оп посвятил носу, другую — глазам <. >. Если мы поставим рядом две эти эмблемы — телесности и д у х о в н о с т и — и представим себе фигуру майора Ковалева, покупающего, неизвестно для каких причин, орденскую ленточку, и тень умирающего в безумном бреду Чарткова,— то хотя на минуту почувствуем всю невозможность, всю абсурдность существа, которое соединило в себе нос и глаза, тело и душу. А ведь может быть и то, что здесь проявился высший, по для нас уже не доступный юмор творения, и что мучительная для нас загадка человека как нельзя проще решается в сфере высших категорий бытия».
Что делает автор этого размышления? Он широко смотри г па две такие разные повести Гоголя, и две их эмблемы — фантастически обособившиеся нос и глаза — он сводит в единый образ лица. Но этот образ лица заключает я себе разлад я гротеск: ведь он сведен из разъединенного материала двух разных произведений, и притянутые друг к другу отпавшие части сохраняют свою разобщенность и в составе единого образа, в составе лица. За таким лицом и встает «загадка человека» (а может быть, высший «юмор творения»?).
Следующая загадка
Access to this page has been denied because we believe you are using automation tools to browse the website.
This may happen as a result of the following:
Следующая загадка
Поистине можно перефразировать Достоевского – у него, мы помним, дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей. Своего человека Гоголь также видел в центре борьбы могучих духовных сил. Но гоголевский человек телесен, более внешний, и поле борьбы выводится также вовне – на лицо человека. О Гоголе скажем, перефразируя: поле битвы – лица людей.
Следующая загадка
М а н н Т . Путешестви е п о мор ю с «До н Кихотом». — Собр . соч .
в 10-т и т. , т . 10 . М , 1961 , с . 221 .
в «интегральну ю часть»
само й художественно й действи -
тельност и книг и Сервантеса .
Иб о замети м прежд е всего , чт о идеальны й рыцарски й
рома н у Сервантес а представле н сами м До н Кихотом ,
точне е — ег о сознанием . До н Кихо т н е тольк о лиш ь начи -
талс я романов , н о в свое м сознани и о н в роман е живет .
О н совершае т роман , ка к жизнь , и о н живет , ка к в рома -
Ег о сознани е — целостны й обра з мира , в которо м при -
сутствую т вс е действительны е предметы , н о тольк о Аль -
донс а присутствуе т ка к Дульсинея , а мельниц ы ка к вели -
каны . Практически й ми р и ми р сознани я До н Кихот а тож -
дественн ы п о материалу , н о каждо й вещ и соответствуе т
е е фантастически й обра з в роман е сознани я До н Кихота .
Како в ж е ми р роман а Сервантеса , ег о реальност ь и ег о
истина ? Он и н е совпадаю т с изображенны м практически м
миро м Альдонс ы и ветряны х мельниц . Дл я изображенны х
рассудительны х персонажей , обладающи х «чувство м ре -
альности» , это — и х ми р и и х истина , н о Серванте с н е ра -
ве н им , ег о мир , ег о истин а боле е сложные . Ми р роман а
Сервантес а объединяе т изображенны й «реальный » мир ,
эмпирический , и ми р сознани я До н Кихота , это т рома н со -
знания . Рома н Сервантес а — сопоставлени е эти х реально -
стей , и п о отношени ю к каждо й и з ни х о н ест ь реальност ь
другог о порядка .
Е . Пинский , исследу я ситуаци ю «До н Кихота» , под -
черкнул , чт о в не й н е участвуе т рыцарств о ка к таковое ,
уж е исчезнувши й к о времен и Сервантес а институт . В ис -
точник е ситуаци и «До н Кихота » — «увлечени е рыцарским и
романа м и»
, т . е . рыцарством , живущи м второй , посмерт -
но й жизнь ю в сознани и потомств а ка к идеализированны й
образец , ка к понятие. » В книг е Сервантес а совершаетс я
«спо р о реальност и идеальны х героев»
Итак , в начал е коллизи и «До н Кихота » — роман , вто -
ричное , идеально е бытие , обра з мир а в сознании , кото -
ры й сталкиваетс я буквальн о в каждо м предмет е с другим ,
несовместимы м с ни м образо м мира . Именн о н е тольк о
рыцарски е романы , которым и наполнен о сознани е До н
Кихота , н о сам о п о себ е сознани е эт о ест ь своег о род а
См. : Americ o Castro . Incarnatio n i n «Do n Quixote*. —
В кн. : Cervante s acros s th e centuries . N . Y. , 1947 , p . 139 .
Здес ь и дале е в настояще й книг е разрядк а принадлежи т цити -
руемы м авторам , курси в — автор у настояще й книги .
Пински й Л . Реализ м эпох и Возрождения . М. , 1961 , с . 330 —
рома н
. Хот я о н неукоснительн о следуе т ритуал у рыцар -
ски х истори й и стремитс я воспроизвест и и х точь-в-точь ,
действительно е содержани е роман а сознани я До н Кихо -
т а намног о перерастае т проблем у рыцарског о рома -
на . Ка к н и странно , н о собственн о рыцарска я матери я
в сознани и До н Кихот а н е само е главное , эт о ег о мате -
риа л и внешни е формы , в которы е облече н ег о обра з ми -
ра . Н о главно е и существенно е — структур а этог о образ а
мира , структур а сознани я До н Кихота . Вс е эт и приключе -
ни я и поиск и и х в прозаическо й жизн и тольк о смешны ;
однак о серьезне й сам о отношени е До н Кихот а к рыцар -
ски м сказкам-романа м ка к само й доподлинно й жизн и
и ег о решимост ь осуществит ь и х ка к жизнь .
Эт о и отличае т ег о решающи м образо м о т прочи х чи -
тателе й и даж е почитателе й романов , действующи х у Сер -
вантеса , таких , ка к невежественны й трактирщик , с одно й
стороны , и просвещенны е священни к и каноник , с другой
Трактирщи к — любител ь этог о чтения , просвещенны е лю -
д и настроен ы очен ь критически , однак о он и отличаю т ины е
«хорош о написанные » романы , и у ни х ест ь рецепты , «ка к
следуе т писат ь хороши е рыцарски е романы» , каки е б ы до -
ставлял и «приятно е развлечение» . Н а вопрос , почем у ж е
корол ь разрешае т печатат ь и издават ь эт и сказк и и вы -
Ка к замети л испански й филоло г Мененде с Пидаль , лиш ь однаж -
д ы и именн о в само м перво м свое м приключени и (5- я и 7- я глав ы
первог о тома ) До н Кихо т воображае т себ я определенны м персонажем ,
Балдуино м и з романс а о маркиз е Мантуанском . Мененде с Пидал ь счи -
тает , чт о эт а форм а безумия , свойственна я До н Кихот у тольк о в это м
эпизод е в само м начал е книги , наносил а «уро н индивидуальност и хит -
роумног о идальго . Серванте с соше л с этог о пути» , и в дальнейше м
«До н Кихо т буде т всегд а н е каким-либ о други м персонажем , а лиш ь
сами м собой» . (Рамо н Мененде с Пидаль . Избр . произведе -
М. , 1961 , с . 599 , 634) . До н Кихо т н е повторяе т какой-либ о зна -
мениты й рома н в качеств е ег о «персонажа» , н о ка к авто р твори т
в свое м сознани и рыцарски й рома н и з живог о новог о материал а со -
временно й действительности .
ники » — вс е те , проти в которы х Мигел ь д е Унамун о в свое й знаме -
нито й книг е зове т начат ь «крестовы й поход » з а отвоевани е «гроб -
ниц ы До н Кихота » (Migue l d е Unamuno . L a vi e d e Do n Qui -
chott e e t d e Sanch o Pan^a . Paris , 1959 , p . 1—13 ; Мигел ь
д е Унамуно . Избранное , т . 2 . Л. , 1981 , с . 239) . В свое й «Жизн и
До н Кихот а и Санчо » (1905 ) велики й испански й мыслител ь объяви л
себ я «кихотистом» : о н жажде т дл я свое й родин ы возрождени я высо -
ког о донкихотов а безумия , героическог о энтузиазма , утраченног о бур -
жуазно й Испание й XIX—X X веков . Унамун о — страстны й апологе т
До н Кихот а — хот я б ы и вопрек и самом у Сервантесу , есл и то т сме -
етс я на д свои м героем .
думки , отвечае т священник , чт о «предполагается, — д а он о
та к и ест ь н а само м деле, — чт о н е найдетс я таког о невеж -
которы й приня л б ы эт и истори и з а правду » (I , 32)
Именн о та к и трактирщи к и священник , кажды й по-сво -
ему , хорош о сознаю т различи е межд у романо м и жизнью ;
До н Кихо т н е знае т его , о н н е читател ь ка к прочие . Спо р
ег о с современность ю — «спо р о реальност и идеальны х
героев» , далек о ушедши й з а рамк и рыцарског о романа :
спо р о реальност и идеала . До н Кихо т расходитс я с совре -
менность ю в понимани и того , ка к связаны , ка к соотносят -
с я иде я и вещь , слов о и предмет , субъек т и объект , созна -
ни е и бытие , абсолютно е и относительное , сущност ь и яв -
ление , рома н и действительность . Дл я До н Кихот а н е
существуе т распадени я н а эт и дв а ряда , не т самог о отноше -
ния , а ест ь непосредственная , тождественная , нерасщеп -
ленная , безотносительна я реальность . Безуми е До н Кихо -
та — в несовместимост и структур ы ег о образ а мир а с о
структуро й мир а вокру г него .
Например , До н Кихо т н е потом у влюбле н в сво ю даму ,
чт о о н влюбилс я в нее , н о потому , чт о быт ь влюбленны м
«свойственн о и присуще » странствующем у рыцар ю и н е
влюбленны й рыцар ь — «эт о вещ ь невозможная » (I , 13) .
В любо й подробност и прям о наличн а чиста я сущность , и
са м До н Кихо т — «зерцал о и квинтэссенция » странствую -
щег о рыцарства , ил и «сливки » его , н а язык е Санчо . Н о
и кажда я вещ ь дл я геро я — зерцал о и квинтэссенция . Так ,
о н настаивает , чт о Амади с Галльски й «бы л н е одни м и з
совершенны х рыцарей , а единственным , первы м и не -
сравненны м и з все х рыцарей , существовавши х н а свет е
в ег о время » (I , 25) . До н Кихото м н е призна н множест -
венный , разнообразны й ми р единичны х явлений , относя -
щихс я к сущностя м сложн о и нетождественно . У нег о еди -
нично е совпадае т с целым , отдельно е с о всеобщим . Инте -
ресно , чт о о н н е ра з высказываетс я проти в сравнений , на -
пример , красот ы одно й знатно й дам ы с другой : Дульсине я
Тобосска я несравненна , н о До н Кихо т объективе н и спра -
ведли в и н е хочет , чтоб ы и з этог о произоше л ущер б дл я
да м други х знамениты х рыцарей , люба я и з ни х несрав -
ненн а тоже , а «всяки е сравнени я неприятны.. . несравнен -
на я Дульсине я Тобосска я — сам а п о себе , а сеньор а донь я
Белерм а — тож е сам а п о себ е была , сам а п о себ е и оста -
Перево д Б . А . Кржевског о и А . А . Смирнова .
нется. » (II , 23) . Сравнивани е необходим о в мир е явле -
ний , связе й и отношений , и сравнивани е становитс я мето -
до м познани я этог о мира , ег о закон а и истины . Н о До н
Кихо т н е знае т феноменальног о мира , о н прям о имее т де -
л о с ноуменам и вещей ; о н н е знае т сравнительны х степе -
ней , н о лиш ь превосходны е степени : кажда я дам а сама я
лучша я и поэтом у кажда я сам а п о себе . Неужел и н е ви -
ди т он , чт о это т предме т н е то , з а чт о о н ег о принимает ,
спрашивае т ег о Санч о Панса ; До н Кихо т отвечает : « я
ясн о виж у истину » (I , 8) . О н именн о видит идеальны е
образцы , вмест о отдельног о и случайног о — цело е и всеоб -
когд а о н види т замк и н а мест е постоялы х дворов .
В конц е первог о том а До н Кихо т беседуе т с просве -
щенны м канонико м вс е о то м ж е — о рыцарски х рома -
нах — и перечисляе т в одно м ряд у вымышленны х герое в
и исторически х деятелей . Ег о собеседни к пораже н тем , ка к
«путае т
лож ь и
правду» ,
поэзи ю и историю . В отве т
До н Кихот у канони к принимаетс я разделят ь и устанавли -
ват ь правильно е соотношени е рядов : некоторы е и з приме -
ро в До н Кихот а достоверны , други е — нет , существовани е
Сид а н е
вызывае т
сомнений , н о чт о о н соверши л вс е под -
виги , о которы х
рассказывают, —
в это м можн о усомнить -
Интеллигентны й канони к отделяе т реальну ю основ у о т
Ешмысла ,
истори ю о т эпическог о
сознани я
К Таков а кри -
тическа я мысл ь новог о времени , решающа я гносеологиче -
ску ю проблем у о б отношени и сознани я к бытию , поэзи и
Унамуно , комментиру я это т эпизод , недоброжелательн о замети л
о канонике , чт о о н и з те х людей , «критическ и мыслящих» , «которы е
употребляю т критику , ка к сито » (Указ . соч. , с . 174) . Унамуно , неисто -
вы й «кихотист», — противни к критически-гносеологическог о отношени я
к бытню ; комментиру я книг у Сервантеса , о н прост о игнорируе т в не й
«литературную » проблематику , пропускае т соответствующи е эпизоды ,
например , такие , ка к чистк а библиотек и До н Кихот а ил и ег о реч ь
о б оружи и и науках . Во т ка к мотивируе т Унамун о эт и пропуски : «Вс е
эт о литературна я критика , чт о н е имее т дл я на с сейча с большог о
значения . Реч ь иде т о книгах , а н е о жизни . М ы пройде м мимо » (та м
с . 48) . То , чт о в само й «жизни » роман а Сервантес а е е внутрен -
не й проблемо й являетс я отношени е воображени я и реальног о сущест -
вования , сознани я и бытия , поэзи и и действительности , гносеологиче -
ска я проблема , то , чт о критическо е сознани е ест ь «одн а сторона » ро -
ман а Сервантес а и одн а и з дву х ег о составляющи х точе к зрени я
(друга я стол ь ж е значима я точк а зрени я — «некритическое» , «онтоло -
гическое » сознани е До н Кихота), — эт о дл я Унамун о «н е имее т боль -
Читайте также: