Поппи пим и двойная загадка

Обновлено: 22.11.2024

Иллюстрации к книге Лора Вуд - Поппи Пим и двойная загадка

Рецензии на книгу «Поппи Пим и двойная загадка»

Покупатели 5

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

(рецензий 386 / оценок +3424 )

Понравилось? Да

Рейтинг: +5

Это вторая книга из серии про девочку-детектива. Советую читать всю серию по порядку, иначе потеряется вся атмосфера. В первой книге подробно рассказывается о Поппи, о её приёмной семье и как она туда попала. А семья у неё очень даже необычная. Поппи воспитывалась в цирковой труппе! В конце первой части она поступила в школу с проживанием, нашла там двух друзей, и стала привыкать к абсолютно новому для неё миру.
Во второй книге главную героиню мучает вопрос, кто же её мама? Сложная внутренняя борьба происходит в душе у девочки. Она хочет расспросить обо всем свою приёмную мать, директора цирка мадам Пим, но в то же время боится обидеть своими вопросами. Хуже всего, что в школе скоро будет родительский день, ко всем приедут настоящие папы и мамы, а к ней приедет её цирковая труппа. Ещё и красотка Аннабель, злейщий враг Поппи, при всё классе высмеяла Поппи и назвала подкидышем, как же все это вынести? Отвлечься от грустной темы может помочь только новое детективное расследование! Как раз в городке, где находилась школа, стали происходить странные вещи. Сначала кто-то поджог древнюю ратушу, которая являлась историческим памятником, потом кто-то стал срывать подготовку спектакля к Хэллоуину. Оказалось, что тут замешано сразу несколько преступников и у каждого была своя коварная цель.
Удастся ли Поппи помочь следствию? Ответ очевиден. Но вот сколько опасностей подстерегало смелую троицу и что им пришлось пережить, вы прочитаете сами. Скрыть

Следующая загадка

Поппи Пим и двойная загадка

Пламя, взвейся и гори!

Наш котел, кипи, вари!
У. Шекспир, «Макбет»,

перевод Сергея Соловьева

Был поздний вечер, и я с тихим жужжанием парила в воздухе, как блистательный шмель-акробат. Когда я выполняла особо сложные пируэты, снизу раздавались восторженные голоса, на все лады повторявшие мое имя. Мадам Пим, директор цирка и непревзойденная воздушная гимнастка, раскачивалась туда-сюда передо мной, ее короткие ножки крепко цеплялись за трапецию, а протянутые руки были готовы ловко поймать меня в воздухе. Я подалась вперед, вытянулась всем телом, собравшись схватить Пим и услышать оглушительный гром аплодисментов. Вместо этого я почувствовала, как кончики моих пальцев скользнули по пальцам Пим и, пролетев мимо, схватили пустоту А потом я стала падать. Вниз.

Все происходило словно в замедленной съемке. Шум толпы исчез, теперь я слышала только бешеный грохот собственного сердца. С накатившей тошнотой я увидела, как земля стремительно несется мне навстречу. Я открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Вместо этого я услышала голос Пим, полный страха и боли, снова и снова выкрикивающий одно-единственное слово:

Я со сдавленным стоном села на кровати. Сердце бешено колотилось, но когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела внушающие покой очертания школьной спальни и услышала негромкое посапывание двух моих соседок. Пошарив рукой на тумбочке, я схватила фонарик, потом снова нырнула под одеяло, села так, чтобы вокруг меня образовалась маленькая палатка, и только после этого включила свет. Мне уже несколько ночей снился один и тот же сон, а большая яркая лампочка порой лучший способ избавиться от назойливого кошмара.

Ну что, хорошее начало? Лично мне нравится, когда книги с первой страницы начинаются с чего-нибудь жуткого. Не переживайте, впереди будет еще много самых настоящих, не приснившихся, леденящих кровь приключений, поэтому если подумать, то даже хорошо, что мой сон оказался всего лишь сном. Сами посудите — ведь в противном случае моя книга получилась бы совсем короткой, поскольку я превратилась бы в Поппи-лепешку Мои любимые книжки X. Т. Мэддокса про мальчика-детектива Дагги Валентайна и его собаку Снупса всегда начинаются с того, как Дагги свисает со склона высоченной горы и беспомощно смотрит в зловещее лицо самого опасного в мире преступника. Или с чего-нибудь похожего. Это невероятно захватывающие книжки, и я хочу, чтобы моя книга тоже была захватывающей.

Между прочим, я уже написала одну очень захватывающую книжку о моих приключениях, но моя лучшая подруга Ингрид — та самая, что сейчас храпит в спальне, — говорит, что во второй книге автор все равно должен представиться своим читателям — на случай, если они не читали первую книгу. (Кстати, если вы этого не сделали, то непременно сделайте. Моя первая книга получила пять звезд из пяти в моей книжной группе! Правда, здесь следует оговориться, что моя книжная группа пока состоит из двух человек — меня и Великолепного Марвина, но согласитесь, что такой высокий результат что-то да значит. Между прочим, мы с Марвином очень разборчивые критики)

В любом случае позвольте представиться. Меня зовут Поппи Пим, мне одиннадцать лет. Когда я была младенцем, Великолепный Марвин вытащил меня из своей волшебной шляпы. Я понимаю, как это звучит, но это чистая правда! Единственным указанием на мое происхождение была приколотая к моему одеяльцу записка следующего содержания:

Кем бы ни была эта Э., она оказалась права. Я была счастлива, потому что Великолепный Марвин оказался членом труппы «Знаменитого странствующего цирка мадам Пим», где я и живу до сих пор в большой семье веселых и эксцентричных артистов. Позвольте представить вам членов моей семьи. Прежде всего это сама мадам Пим, обладающая, помимо прочего, экстрасенсорными способностями (один глаз у нее хороший, который видит все вокруг, а второй нехороший, слегка прищуренный, и он может предвидеть будущее. Пим говорит, что первый глаз — для того чтобы смотреть наружу, а второй — чтобы заглядывать внутрь), и Великолепный Марвин, но в составе любого хорошего цирка непременно должны быть и другие артисты — а цирк мадам Пим лучший в мире! Поэтому у нас есть Дорис — жена и ассистентка Марвина, а также искусная эквилибристка и научная изобретательница; укротитель львов Луиджи и его лев Лютик; наездницы-вольтижировщицы Тина и Тауна, веселый клоун Бо-Бо и грустный клоун Смехач; метательница ножей Остроглазая Шейла, силач Борис Юрген и, наконец, Фанелла — итальянская огнеглотательница и укротительница змей, а также ее длинная оранжевая змея по имени Отис. Съежившись под одеялом, я направила луч своего фонарика на нашу общую фотографию, сделанную несколько недель назад, после того, как мы вернули драгоценный рубин, и с тех пор занимающую почетное место на моей прикроватной тумбочке. Я вклею в книгу копию этой фотографии, чтобы те, кто еще не читал о моей семье, смогли получше узнать нас всех.

Вы, наверное, хотите спросить, почему я проснулась в школьной спальне, если выросла в цирке? (Я знаю, вы уже подметили эту странность, внимательные вы мои умники.) Все дело в том, что недавно я начала учиться в очень крутой школе-интернате под названием Сант-Смитенс. Когда я впервые здесь очутилась, школа показалась мне гигантской и жутковатой (сами понимаете, какая это огромная перемена в жизни — вместо того чтобы беспокоиться о том, чтобы успеть вовремя покормить льва, начать беспокоиться о том, чтобы успеть вовремя на урок математики), но со временем я почувствовала себя в Сант-Смитенс как дома. Или почти как дома.

Я дрожала под одеялом, вспоминая свой сон. Каждый раз он казался до ужаса настоящим. Вначале меня всегда переполняло счастье оттого, что я снова вернулась домой, в цирк, но в конце я с облегчением просыпалась дома, в Сант-Смитенс. (Смешное слово «дом», правда? Особенно когда у тебя их больше одного.) Сон всегда был один и тот же — я исполняю номер на трапеции под куполом цирка, все получается блестяще, толпа внизу неистовствует. Потом, примерно на середине выступления, я тянусь к Пим, промахиваюсь и падаю вниз, на верную смерть. (Честно говоря, мне не нравится так много об этом думать.) Я понятия не имела, почему мне снова и снова снился этот сон, но во всех моих любимых книжках таинственные сны обычно предшествовали большим приключениям. Возможно, часть экстрасенсорных способностей Пим каким-то образом передалась мне, потому что, когда я выключила фонарик, крепко зажмурила глаза и попыталась снова уснуть, меня посетило щекочущее предчувствие, что новая тайна уже не за горами.

Я оказалась права!

(Сразу предупреждаю — это очень жуткая история. Так что лучше читать ее при свете.)

Наверное, я все-таки уснула еще на пару часов, но все равно проснулась за целую вечность до сигнала будильника, в такую рань, когда робкие пальцы солнца едва тронули края занавесок. Я знала, что мне нужно во что бы то ни стало избавиться от страхов, оставленных ночным кошмаром, и придумала отличный план, как это сделать. Стараясь как можно меньше шуметь, я натянула зеленые резиновые сапоги, надела поверх лиловой полосатой пижамы желтый плащ, пулей промчалась по лестнице и выскочила на утренний холод. Похрустывая гравием дорожек, я пошла между огромными старыми дубами, выстроившимися перед школой; солнце только-только встало и озаряло небо, как красивая пылающая чаша с апельсиновым желе. Я сморщила нос и глубоко втянула в себя осенний воздух, пахнущий сухой листвой, кострами и конскими каштанами. Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, я несколько раз отлично прошлась колесом по мокрой от росы траве. Потом я сделала несколько сальто в воздухе, каждый раз подпрыгивая все выше и выше, чтобы мир вокруг меня опрокидывался и снова вставал на ноги, как в безумном калейдоскопе. Я подпрыгивала в воздух, вертелась и кувыркалась до тех пор, пока не выдохлась. Упав на подушку хрустящих оранжевых листьев, я долго лежала, раскрасневшаяся и задыхающаяся, чувствуя, как кровь жарко разбегается по моему телу так, что пальцы на руках и ногах слегка покалывает. «Так-то лучше, — думала я. — Хорошая цирковая разминка — это единственное, что помогает мне снова почувствовать себя СОБОЙ».

Восстановив дыхание, я поняла, что если не хочу опоздать на завтрак, то нужно срочно брать ноги в руки. Как лилово-желто-зеленый вихрь, я на сверхзвуковой скорости пронеслась по дорожкам парка, влетела в спальный корпус девочек и помчалась сквозь толпу учениц, теннисных ракеток, хоккейных клюшек, музыкальных инструментов и футбольных бутс. Пропетляв по лабиринту коридоров, я вернулась к двери нашей спальни, обозначенной блестящей латунной табличкой, на которой изящным почерком была выведена надпись «ЩЕГЛЫ 3». (Наша школа делится на четыре дома: ЩЕГЛЫ, ВОРОБЬИ, МАЛИНОВКИ И КРАПИВНИКИ. Это дань старой традиции, все четыре птицы изображены на гербе школы. По всей видимости, святой Смитен был большим любителем птиц, но об этом вам лучше расспросить Ингрид.) Я живу в комнате вместе с Ингрид и Летти. Они классные. Ингрид самая умная девочка из всех, кого я знаю, и лучшая на свете подруга. Летти на год старше нас и похожа на маленький смерч — она никогда не сидит на месте. Летти состоит в МНОЖЕСТВЕ самых разных клубов, поэтому она постоянно занята кучей самых разных дел. На этой фотографии мы трое запечатлены на фоне Сант-Смитенс. Маленький мальчик, строящий потешные рожицы, — это Кип Капур. Он мой второй лучший друг, и пусть его малый рост не вводит вас в заблуждение. Кип обладает самым мощным в мире голосом (и таким же аппетитом).

Следующая загадка

Я распахнула дверь нашей спальни и увидела, что Ингрид уже встала, оделась и приняла свое обычное положение: аккуратно уселась на кровати с гигантской книгой, которую она держала прямо перед своими близорукими глазами. На этот раз книга называлась «Улисс». Судя по названию, я бы сказала, что это книга про какого-то чихающего человека, но судя по толщине, она была все-таки о чем-то другом.

— Бу-у-у! — не очень громко ухнула я. Ингрид подскочила от неожиданности, и книга, выпав из ее рук, с громким и пыльным стуком упала на пол.

— Поппи! — пискнула Ингрид. — Где ты была?!

— Вышла сделать небольшую цирковую разминку. Ноги размять, типа того, — ответила я, стягивая сапоги и стремительно переодеваясь в школьную форму.

— Летти уже убежала в свой французский клуб, а я хотела дождаться тебя, чтобы вместе пойти на завтрак, — сказала Ингрид. — Впрочем, я не в обиде — просто не могла оторваться от книги. — Она с тоской посмотрела на толстенный том, лежащий на полу, и ее огромные глаза заблестели за стеклами очков. — Может быть, я еще успею хотя бы закончить эту главу… — И она потянулась к книге, как умирающий от жажды — к воде.

Я со стоном перехватила руку Ингрид:

— Ты шутишь, Инг! Я хочу есть! — Я потерла свой живот, урчащий, как сердитый львенок. — После вчерашнего пломбира с двойным шоколадом и радужной обсыпкой у меня во рту не было ни крошки! А это было целых двенадцать часов назад! По-моему, в этой школе нас решили уморить голодом. Бежим скорее на завтрак.

Мы вышли из спальни и влились в плотный поток девочек, спешащих в столовую.

(Я, конечно, понимаю, что все книги не могут быть такими же интересными, как мои.)

— Ну, это… здорово, — сказала я. Честно говоря, я никогда не понимала одержимости ее родителей собиранием марок, да и сама Ингрид тоже не разделяет их страсти.

— Ты уже видела Кипа? — спросила Ингрид, меняя тему разговора.

— Нет, — ответила я, покачав головой. — Я сразу вернулась к нам, но он вряд ли пропустит завтрак, правда? — Мы покатились со смеху при одной мысли об этом, и убедились в своей правоте, как только вошли в главный корпус и направились в столовую. Уже снаружи мы услышали трубный голос, с легкостью перекрывавший приглушенный гул утренних разговоров.

— …А я такой говорю: нет, это же АРАХИС! — вопил Кип перед своими слегка ошарашенными слушателями и сам первый расхохотался над своей историей. — Поппи! Ингрид! Сюда! — заорал он, бешено замахав обеими руками в нашу сторону, как будто мы могли не заметить его присутствия.

— Привет, Кип. — Я дружески стукнула его кулаком по руке.

— Я уж подумал, что вы пропустите завтрак. — Кип неожиданно посерьезнел. — Я даже взял несколько сэндвичей с беконом — на случай, если вы опоздаете, но случайно съел их, пока рассказывал эту чумовую историю. — Он опустил глаза на три пустые обертки от зерновых батончиков, валявшиеся перед ним на столе. — Ой, ну надо же… батончики я, выходит, тоже съел.

На его лице было написано искреннее недоумение — видимо, он совершенно не помнил, как проглотил их.

— Ладно, хорошо, что ты на этот раз догадался снять обертки, — невозмутимо заметила Ингрид. Мы уже привыкли к тому, что Кип пожирает все, что видит, особенно когда рассказывает какую-нибудь захватывающую историю.

Мы болтали о том о сем, когда вдруг раздался голос, от которого у меня мурашки побежали по спине:

— Ой, смотрите, это же столик чокнутых!

Я посмотрела в ледяные голубые глаза моего злейшего врага номер один — Анабеллы Фортингтон-Смит. Возможно, из-за того, что я выросла в цирке, в моей жизни было не слишком много друзей, однако по этой же причине до сих пор у меня никогда не было врагов. К несчастью, все изменилось в тот роковой день, когда я познакомилась с Анабеллой. Ума не приложу, что я ей сделала, но она возненавидела меня с первого взгляда, и с тех пор мы с ней смертельные враги. (Кроме того, она травила Ингрид, когда они вместе учились в начальной школе, за что автоматически попала в мой черный список.)

Кип смотрел на Анабеллу, чуть приоткрыв рот, набитый очередным батончиком. Ингрид пыталась сделать вид, будто ей все равно, но на ее бледных щеках проступил красноречивый румянец.

— Наверное, я чокнутая, — задумчиво сказала я. — Ведь я умею делать вот так! — Я протянула руку и вытащила из-за уха Ингрид шоколадную монетку Ингрид рассмеялась, а я отдала ей шоколадку. После этого я вытащила еще одну из-за уха Кипа. Пожалуй, будет излишним упоминать, что Кип слопал ее так быстро, что я не успела проверить, снял ли он фольгу.

Вокруг раздались радостные возгласы и крики: «Теперь мне! Я следующий!».

— Нет-нет, — усмехнулась я. — Следующая Анабелла.

Анабелла поджала губы, но я потянулась к ней раньше, чем она успела запротестовать. Приложив руку к ее уху, я вытащила очень реалистично сделанного резинового паука с дрожащими толстыми мохнатыми ножками. Я бросила паука на руку Анабеллы, и она пронзительно завизжала, чуть не выронив свой поднос.

— Что с тобой, Анабелла? Неужели ты боишься детской игрушки? — спросила я, забирая паучка и демонстрируя его восхищенным зрителям. Вокруг раздались аплодисменты, а я встала и поклонилась.

— Ты мне за это ответишь, Поппи Пим! — прошипела Анабелла, сверкнув глазами. Затем, взмахнув своим блондинистым хвостом, она направилась к столику в углу, где сидели ее приятели.

— Это было грандиозно! — воскликнул Кип, протягивая мне руку, по которой я от души хлопнула.

— Да… — кивнула Ингрид, слегка хмуря брови. — Хотя я не уверена, что стоило доводить ее до белого каления.

— Она сама нарывалась, — сказала я, пожимая плечами, но в глубине души я знала, что Ингрид права и высмеивать Анабеллу перед всей столовой было не самой блестящей идеей. Никогда не знаешь, что она выкинет в ответ, но можно не сомневаться — ее месть будет продуманной, подлой и исключительно коварной.

— Жаль, что я не смог придумать что-нибудь по-настоящему крутое, когда она прицепилась к нам, — прочавкал Кип с полным ртом крошек от шоколадной монетки.

— И не говори, это так на тебя не похоже! — фыркнула я. — Обычно ты не даешь нам с Ингрид и слово вставить! — Я дружески ткнула его в ребра.

— Это потому, что ему приходилось выбирать — жевать или говорить, — сладко пропела Ингрид.

— Но-но! — воскликнул Кип, проглотив остатки монетки. — Понятия не имею, о чем вы говорите, потому что я вовсе не… РАЙЛИ! РААААЙЛИ! СЮДА, РАЙЛИ! ЭТО Я, КИП! РААААЙЛИИИИИ! — Кип бросился через всю столовую к рыжеволосому веснушчатому мальчику, который пробирался к нам через запруженный зал, улыбаясь до ушей и размахивая планшеткой с зажимом.

— Привет, Кип! — Райли протянул правую руку, и мальчики обменялись каким-то замысловатым рукопожатием. — Привет, Поппи. Привет, Ингрид. — Он улыбнулся нам. — Радуетесь предстоящему празднику?

— Какому празднику? — удивилась я.

— Разве ты не слышала? — Он вскинул брови. — В родительский день у нас будет вечеринка в честь Хеллоуина! С костюмами и всем прочим.

— ДА! — воскликнул Кип. — Я наряжусь во что-нибудь реально жуткое, например… например…

— В овощ? — спросил Райли, ткнув Кипа локтем в ребра.

Они продолжили подшучивать друг над другом, но я уже не слушала их. Я думала о родительском дне. На первый взгляд нет ничего проще — родители учеников приезжают в школу, чтобы своими глазами посмотреть, что тут и как, погрузиться в школьную жизнь и принять участие в разных мероприятиях. Но поверьте мне на слово: все это совсем не так просто для тех, у кого нет родителей. По крайней мере, нет той респектабельной открыточной пары под названием «мама» и «папа». Мои мысли прервал Райли, уже успевший переключиться на новую тему.

— Вообще-то, — сказал он, помахав в воздухе своей планшеткой, — я хотел поговорить с вами не о вечеринке. Я хочу узнать: вы записываетесь на завтрашнюю поездку в Бримвелл или нет? Завтра очередь первогодков, но число мест ограничено.

Мы все трое вскочили из-за стола. Нужно вам сказать, что Бримвелл — это городок по соседству с Сант-Смитенс (наша школа величественно красуется на вершине крутого холма под названием холм Попрошайки, а Бримвелл уютно расположился прямо у его подножия.) По ночам из окна нашей спальни видны мерцающие городские огни, похожие на россыпь сверкающих драгоценных камней. Но важнее всего то, что во время поездки в Бримвелл можно потратить карманные деньги и до отвала наесться гигантских кусков сочного шоколадного торта, который подают в «Чайной мисс Мэриголд». Каждый год группы учеников по очереди ездят в Бримвелл, но я еще ни разу там не была и ОЧЕНЬ хотела лично попробовать этот легендарный торт.

— О-о-о-о, да-а-а! — Стекла очков Ингрид даже слегка запотели от волнения. — Мы сможем зайти в книжный!

Следующая загадка

Информация о технических характеристиках, комплекте поставки, стране изготовления и внешнем виде товара носит справочный характер и основывается на последних доступных сведениях от продавца

Читайте также: