Иосиф дик загадка природы читать
Обновлено: 21.09.2024
Рассказ Иосифа Дика о том, как фантазер Мишка писал сочинение Иосиф Иванович Дик Моё сочинение В школе Мишке дали задание написать сочинение на тему: " Кем я хочу быть". Придя домой, Мишка сел за стол, взял в руки перо и за
В книгу собраны весёлые и поучительные рассказы для детей, написанные автором в разные годы. Состав:1 Мой учитель2 Лодочный мотор3 Находка4 Красные яблоки5 Янтарный мундштук6 Про Вову Тарелкина7 Тяпляп8 Записка9 " Сча
288 15 Читать →
В сборник вошли повести " В дебрях Кара Бумбы", " Огненный ручей", а так же рассказы. Содержание: В ДЕБРЯХ КАРА БУМБЫ УДАР САБЛИ 1 ЗОЙКА 3 В ДЕБРЯХ КАРА БУМБЫ 4 ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ 7 ДА ЗДРАВСТВУЮТ ПАМПУШКИ! 8 ИСПЫТАНИЯ 9
936 61 Читать →
Иосиф Иванович Дик Ёлка Гриша хотел повернуться на другой бок, чтобы поудобнее досмотреть интересный сон про автомобили, но вдруг, случайно взглянув в угол комнаты, замер от удивления Он потёр глаза и поглядел на сестрёнку Аня уже сидела на постели и тоже молча тёрла кулачком глаза — Анютка, ты меня
Иосиф Иванович Дик В день пионерского сбора 3го класса « А» председатель совета отряда Гога Салазкин не находил себе места Приглашённый на сбор двоюродный брат Гоги, Федор Иванович Салазкин, токарьскоростник, уехал делиться опытом на соседний завод и, стало быть, в школу приехать не сможет Но когда
Иосиф Иванович Дик Задача не выходила Как ни вертелся Саша на стуле, то вставая на него коленками, то подкладывая под себя ногу, как ни перечитывал условие, — его ответ даже ни одной цифрой не походил на ответ в задачнике Саша отчаянно грыз ручку Задачу нужно было решить во что бы то ни стало Зарабо
В 1947 году автор побывал на восстановлении Запорожского металлургического комбината Гигантский завод, разрушенный до основания фашистами, еще только начинал восстанавливаться В этой работе помогали все и дети в том
150 25 Читать →
Основная тема произведений Иосифа Дика ребячья жизнь, дела, верность, товарищество Писатель много ездил по стране и все увиденное им легло в его рассказы и повести Школьная жизнь в рассказах и повестях показана авто
В сборник " Девчонки и мальчишки" вошли рассказы писателя, повесть " В дебрях Кара Бумбы" и комедия " Петька в космосе", которая идет во многих детских театрах страны. Содержание: Об авторе 1 Рассказы 1 В дебрях Кара Бумбы 11
Следующая загадка
В книгу собраны весёлые и поучительные рассказы для детей, написанные автором в разные годы.
2. Лодочный мотор
4. Красные яблоки
5. Янтарный мундштук
6. Про Вову Тарелкина
9. «Счастливая» ручка
10. Ответственный редактор
11. Ванькин папа и война
12. Шапка на трубе
14. Володина гора
15. Острое лезвие
16. Загадка природы
17. Железная воля
20. Зелёные огоньки
22. Золотая рыбка
Когда я был маленьким, отца я видел довольно редко. Он уходил на работу рано утром, а приходил, когда мы с сестрёнкой, набегавшись за день, уже видели десятый сон. И даже в выходной день, когда, казалось бы, папа должен был с нами идти в кино и покупать мороженое, он, позавтракав, уходил к себе в комнату и садился там за стол. Через щёлку дверей наблюдая за ним, мы с сестрёнкой с нетерпением ожидали того момента, когда он начнёт разговаривать сам с собой. Он сидел за столом — здоровый, широкоплечий, — что-то писал и вдруг, отрываясь от бумаг, произносил вслух:
— А я что-то позабыл, В каком же это томе? Ах да, вспомнил. Сейчас мы это найдём, и будет всё прелестно…
И снова склонялся над бумагами.
Иногда он размахивал руками, отрицательно тряс головой и подманивал к себе кого-то указательным пальцем.
Мы за дверью осторожно хихикали.
Мне однажды пришло в голову, что папа уходит в кабинет сходить с ума, и я, испуганный, побежал за мамой. Я заставил её подойти к щёлке. Она, улыбаясь, смотрела, как папа махал руками, а потом отвела нас в сторону.
— Дети, — сказала она, — я попрошу вас к двери больше не подходить. Папа работает, а вы ему можете помешать, ну… порвать ниточку мыслей. Понимаете?
Тут я подумал, что мама говорит неправду. Во-первых, у папы на столе никакого станка нет, на котором он мог бы работать, а во-вторых, я никогда не видел, чтобы папа из своей головы тянул какую-то ниточку.
Расспрашивать маму я больше не стал, а пошел к соседу по квартире — дедушке Федосеичу. Худенький, бородатый и лысый, с большой шишкой на затылке, которую он почему-то называл математической, дедушка Федосеич меня очень любил. Взрослые про него говорили, что он старый революционер, а сейчас на пенсии.
Дедушка всегда брал меня к себе на колени и спрашивал, легонько щёлкая по носу:
— Ну, кем ты хочешь быть, пострелёнок?
— Продавцом! — отвечал я, раскладывая его бороду на две части.
— Продавцом? — удивлялся Федосеич и сладко жмурился не то сам по себе, не то от прикосновения моих рук. — А ты с кем-нибудь советовался? Нет, брат, это ты что-то тут не то придумал!
Федосеич меня отговаривал, но у меня всё было решено окончательно и бесповоротно. Я уже много раз себе представлял, как в белом колпаке и переднике я прохожу по кондитерскому отделу «Гастронома» и ем любые конфеты, какие только захочу. И ещё я могу эти конфеты приносить своим детям.
— Всё-таки, я считаю, тебе надо другую профессию подыскать, — убеждал меня Федосеич. — Вот неплохо быть учителем. А? Как ты смотришь?
И Федосеич, как мне казалось, с удовольствием потирал свою математическую шишку. Но я робко молчал, потому что мне не очень хотелось иметь такое украшение на голове.
Когда я поделился с дедушкой тем, что мой папа разговаривает сам с собой, он усмехнулся:
— Разговаривает? Ну и пусть на здоровье! Он учёбой увлекается. А может быть, фразу какую исправляет. А вот ты хочешь попробовать писать?
Дедушка достал из стола карандаш, листок бумаги:
Я взял карандаш в кулак и нарисовал на листке забор.
— О, великолепный почерк! — обрадовался вдруг мой учитель-пенсионер и, надев на нос очки, прочитал: — Эне бене раба, кунтер сунтер жаба. Правильно?
— Правильно! — ответил я и страшно удивился тому, что простой забор — это, оказывается, не забор, а наша считалочка.
Теперь я сразу решил свои успехи в чистописании использовать с толком. Я побежал к себе в комнату и стал писать заявление в детский сад.
Детский сад — это моя мечта. Туда уже ходили мои товарищи и ели там морковные котлеты, а я дома такие вещи не едал. Но, оказывается, поступить в детский сад было не так-то легко. Мама сказала, что ей надо основательно похлопотать. И я решил ей помогать — становился лицом к стенке и бил в неё ладошами — хлопотал.
Вскоре мама сказала, что всё уже улажено и теперь только осталось написать заявление. И вот тут-то я понял, что ждать маму не стоит. Я нашёл красный карандаш, оторвал кусок газеты и пошёл в свой уголок. Там я помахал руками, поговорил сам с собой, как папа, а затем начертил на газете дом с трубой и дымом, витиеватую дорожку и себя, идущего по дорожке в детский сад.
Наутро я отправился в детский сад, который находился в нашем дворе, и дал директору прочесть моё заявление.
Так меня приняли в младшую группу.
Вечером дедушка Федосеич похлопал меня по плечу и ухмыльнулся:
— Молодчага, парень! Видал я твоё произведение, видал. Очень остроумное.
С этого дня я, сидя над любым куском газеты или чистой бумаги, пытался «писать» обо всём. И как мы в детском саду играли в мяч, и как мы ходили на улицу, и как у моего приятеля Игоря на щеке вздулся флюс.
Когда мои рисованные рассказы попали к Федосеичу, он прочитал их внимательно, поправил ошибку (вместо одной закорючки поставил две), а затем сказал:
— Что же ты, пострелёнок, молчал? Говорил, продавцом буду, а сам куда метишь, а? — И он весело рассмеялся. — Только, чур, договоримся: когда вырастешь большой, — обо мне первый рассказ, ладно?
…Я сдержал своё слово.
Когда я учился в четвёртом классе, дедушка умер у меня на глазах от разрыва сердца, и я, потрясённый, написал об этом. В рассказе, помнится, я предлагал, чтобы все люди вместе построили такому чудесному человеку, как дедушка, большой-большой памятник. И обязательно бы оживили дедушку. Он был очень и очень хороший человек!
Лодочный мотор
В воскресные дни мальчишкой-первоклассником я очень любил гулять со своим дядей по Москве. Дядя Сима работал в каком-то статистическом управлении и частенько говорил, что ему по ночам снятся цифры. Он был невысоким, полным, с толстой шеей и бритой головой. Я замечал, что у дяди Симы левое ухо было маленькое, а правое побольше, но ему об этом не говорил. А это, вероятно, произошло оттого, что он всё время дёргал себя за правое ухо.
Зимой ли это было или весной, мы выходили из дому часов в одиннадцать и первым делом направлялись в маленькое кафе. Здесь дядя брал для меня пирожное и чай, а сам выпивал бутылку пива.
- Ну как, увеличил баланс? - спрашивал он меня, когда я, оканчивая завтрак, пытался ложечкой подцепить со дна стакана нерастаявший сахар, - А теперь куда пойдём? За Можай или ближе?
Довольный, отдуваясь, я хлопал себя по животу и тут нее отвечал:
Дядя вытирал платком мой нос и, напевая марш - я вёл на губах партию барабана, - выходил из кафе.
Шагали мы с ним, куда ноги приведут. Шли на Пушкинскую площадь, где в огромных окнах редакции газеты "Известия" красовались любопытные фотографии. Отправлялись в Сокольники на собачью выставку, где однажды видели самую настоящую охоту. Там в деревянную нору была посажена лиса, а на неё натравливали фокстерьера. Заглядывали мы также в окна какого-то завода, за которыми бухал паровой молот, рассматривали в витринах комиссионных магазинов фарфоровые сервизы с портретами каких-то графов, курительные трубки и парусные корабли из слоновой кости с сигнальными фонарями на мачтах.
Следующая загадка
Первый человек, с которым Костя Румянцев познакомился в пионерлагере, была соседка по столу — Женя Ермашова.
Едва только Костю усадили рядом с ней, она громко сказала:
— Слушай, а ты в каком кружке будешь заниматься — в животноводческом или в полеводческом? Давай с нами коров доить!
Костя с удивлением посмотрел в Женькины голубые глаза и усмехнулся:
— Коров? Хм! Весёленькое занятие! А тут, случайно, кружка по укрощению диких зверей у вас нет?
— Диких? — спросила Женя.
— Ну да, таких… которые рычат и воют…
— А-а… ты их уже укрощал?
— Укрощал! — гордо ответил Костя. — У меня любая собака котёнком становится. Стоит мне только взглянуть ей в глаза.
— Это ты что же, гипнотизёр, значит? — ахнула Женя.
— Не совсем, — скромно сказал Костя, — но, в общем, да!
— Слушай, а ты лошадей не пытался гипнотизировать? — вдруг спросила Женя, и при этом у неё лукаво сверкнули глаза.
— Это ещё зачем — лошадей? — удивился Костя.
И тут он узнал, что на лугу около дачи, в которой живёт Женькино звено, пасётся очень странная лошадь. С виду она тихая и смирная, и ноги у неё спутаны верёвками, но, когда девочки идут через луг после ужина к себе домой, эта лошадь всегда прыжками несётся за ними. Вообще какая-то загадка природы. Лошадь — животное травоядное, а в данном случае гоняется за человеком, как тигр!
— М-да, интересный случай! — сказал Костя. — Но я всё выясню, будьте спокойны!
Вечером с группой девочек он пошёл на луг. Девочки спрятались за забором, а Костя смело направился к лошади, которая щипала траву.
— Машка, тпру! — ласково сказал он. — Иди ко мне, дурёха.
И вдруг Костя заметил, что путы на ногах у Машки развязаны и лошадь тронулась ему навстречу. Костя остановился на секунду, а потом со всех ног пустился от неё. И когда он побежал, то услышал за собой, что Машка тоже прибавляет шагу.
Костя подскочил к старенькому сараю, стоявшему на лугу, и под визг девочек по брёвнам забрался на крышу.
Машка подбежала к сараю, посмотрела на Костю, удивлённо заржала, а потом снова склонилась над травой.
— Костя, давай гипнотизируй! — закричала из-за забора Женя.
— Я сейчас. — с тоской сказал Костя, а сам подумал: «А вдруг эта лошадь бешеная? Слезу на землю, а она лягнёт по зубам или укусит!»
И тут с Костей произошло неожиданное. Под его ногами хрустнула подгнившая перекладина, и он рухнул на спину стоявшей под ним лошади.
Костя мгновенно вцепился в гриву — и кстати: Машка взвилась на дыбы, а потом вдруг, взбрыкнув ногами, галопом помчалась в деревню.
— Ой, мы погибли! — завизжала Женя Ермашова. — Костя, держись!
И тут началось… Костя вихрем промчался по всей деревне, мимо лагерной столовой, мимо пионерской линейки. Все встречные врассыпную бежали от него. Потом Костя всё-таки свалился, и довольно удачно — он попал в копну сена.
Когда он вылез оттуда, к нему подбежала Женя:
— Костя, ты живой?! Ты не сильно ударился?
— Нет, не сильно, — сказал Костя, стряхивая с головы сенную труху. — А Машка, наверное, психически больная, честное слово!
— Да при чём тут больная! — вдруг рассмеялась Женя. — Мы просто хотели тебя проверить, какой ты специалист по животным. Понимаешь, мы всегда после ужина угощаем Машку кусочками хлеба с солью, вот и всё, и у лошади уже условный рефлекс образовался: как она завидит мальчика или девочку, так сразу и бежит ему навстречу… А в общем, приходи в животноводческий кружок, там всё узнаешь. Это куда лучше, чем собакам в глаза смотреть.
Следующая загадка
Когда я был маленьким, отца я видел довольно редко. Он уходил на работу рано утром, а приходил, когда мы с сестрёнкой, набегавшись за день, уже видели десятый сон. И даже в выходной день, когда, казалось бы, папа должен был с нами идти в кино и покупать мороженое, он, позавтракав, уходил к себе в комнату и садился там за стол. Через щёлку дверей наблюдая за ним, мы с сестрёнкой с нетерпением ожидали того момента, когда он начнёт разговаривать сам с собой. Он сидел за столом - здоровый, широкоплечий, - что-то писал и вдруг, отрываясь от бумаг, произносил вслух:
- А я что-то позабыл, В каком же это томе? Ах да, вспомнил. Сейчас мы это найдём, и будет всё прелестно…
И снова склонялся над бумагами.
Иногда он размахивал руками, отрицательно тряс головой и подманивал к себе кого-то указательным пальцем.
Мы за дверью осторожно хихикали.
Мне однажды пришло в голову, что папа уходит в кабинет сходить с ума, и я, испуганный, побежал за мамой. Я заставил её подойти к щёлке. Она, улыбаясь, смотрела, как папа махал руками, а потом отвела нас в сторону.
- Дети, - сказала она, - я попрошу вас к двери больше не подходить. Папа работает, а вы ему можете помешать, ну… порвать ниточку мыслей. Понимаете?
Тут я подумал, что мама говорит неправду. Во-первых, у папы на столе никакого станка нет, на котором он мог бы работать, а во-вторых, я никогда не видел, чтобы папа из своей головы тянул какую-то ниточку.
Расспрашивать маму я больше не стал, а пошел к соседу по квартире - дедушке Федосеичу. Худенький, бородатый и лысый, с большой шишкой на затылке, которую он почему-то называл математической, дедушка Федосеич меня очень любил. Взрослые про него говорили, что он старый революционер, а сейчас на пенсии.
Дедушка всегда брал меня к себе на колени и спрашивал, легонько щёлкая по носу:
- Ну, кем ты хочешь быть, пострелёнок?
- Продавцом! - отвечал я, раскладывая его бороду на две части.
- Продавцом? - удивлялся Федосеич и сладко жмурился не то сам по себе, не то от прикосновения моих рук. - А ты с кем-нибудь советовался? Нет, брат, это ты что-то тут не то придумал!
Федосеич меня отговаривал, но у меня всё было решено окончательно и бесповоротно. Я уже много раз себе представлял, как в белом колпаке и переднике я прохожу по кондитерскому отделу "Гастронома" и ем любые конфеты, какие только захочу. И ещё я могу эти конфеты приносить своим детям.
- Всё-таки, я считаю, тебе надо другую профессию подыскать, - убеждал меня Федосеич. - Вот неплохо быть учителем. А? Как ты смотришь?
И Федосеич, как мне казалось, с удовольствием потирал свою математическую шишку. Но я робко молчал, потому что мне не очень хотелось иметь такое украшение на голове.
Когда я поделился с дедушкой тем, что мой папа разговаривает сам с собой, он усмехнулся:
- Разговаривает? Ну и пусть на здоровье! Он учёбой увлекается. А может быть, фразу какую исправляет. А вот ты хочешь попробовать писать?
Дедушка достал из стола карандаш, листок бумаги:
Я взял карандаш в кулак и нарисовал на листке забор.
- О, великолепный почерк! - обрадовался вдруг мой учитель-пенсионер и, надев на нос очки, прочитал: - Эне бене раба, кунтер сунтер жаба. Правильно?
- Правильно! - ответил я и страшно удивился тому, что простой забор - это, оказывается, не забор, а наша считалочка.
Теперь я сразу решил свои успехи в чистописании использовать с толком. Я побежал к себе в комнату и стал писать заявление в детский сад.
Детский сад - это моя мечта. Туда уже ходили мои товарищи и ели там морковные котлеты, а я дома такие вещи не едал. Но, оказывается, поступить в детский сад было не так-то легко. Мама сказала, что ей надо основательно похлопотать. И я решил ей помогать - становился лицом к стенке и бил в неё ладошами - хлопотал.
Вскоре мама сказала, что всё уже улажено и теперь только осталось написать заявление. И вот тут-то я понял, что ждать маму не стоит. Я нашёл красный карандаш, оторвал кусок газеты и пошёл в свой уголок. Там я помахал руками, поговорил сам с собой, как папа, а затем начертил на газете дом с трубой и дымом, витиеватую дорожку и себя, идущего по дорожке в детский сад.
Наутро я отправился в детский сад, который находился в нашем дворе, и дал директору прочесть моё заявление.
Так меня приняли в младшую группу.
Вечером дедушка Федосеич похлопал меня по плечу и ухмыльнулся:
- Молодчага, парень! Видал я твоё произведение, видал. Очень остроумное.
С этого дня я, сидя над любым куском газеты или чистой бумаги, пытался "писать" обо всём. И как мы в детском саду играли в мяч, и как мы ходили на улицу, и как у моего приятеля Игоря на щеке вздулся флюс.
Когда мои рисованные рассказы попали к Федосеичу, он прочитал их внимательно, поправил ошибку (вместо одной закорючки поставил две), а затем сказал:
- Что же ты, пострелёнок, молчал? Говорил, продавцом буду, а сам куда метишь, а? - И он весело рассмеялся. - Только, чур, договоримся: когда вырастешь большой, - обо мне первый рассказ, ладно?
…Я сдержал своё слово.
Когда я учился в четвёртом классе, дедушка умер у меня на глазах от разрыва сердца, и я, потрясённый, написал об этом. В рассказе, помнится, я предлагал, чтобы все люди вместе построили такому чудесному человеку, как дедушка, большой-большой памятник. И обязательно бы оживили дедушку. Он был очень и очень хороший человек!
Читайте также: