Семь холмов как семь колоколов из цикла стихи о москве
Обновлено: 22.11.2024
Семь холмов — как семь колоколов!
На семи колоколах — колокольни.
Всех счётом — сорок сороков.
Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом — пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.
И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.
Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землёй московскою!
Произведение «Семь холмов» Марины Ивановны Цветаевой – часть цикла ее «Стихов о Москве».
Стихотворение написано летом 1916 года. В начале этого года молодая поэтесса, считавшая себя «московской», гостила в Петрограде. Ни А. Блока, ни А. Ахматову увидеть ей так и не удалось. Ее опьянение старой патриархальной столицей, по сути, уже натурой уходящей, усилилось после пребывания в старинном городке Александров. Первая Мировая война ушла на второй план, уступив место исторической России, поданной в этом цикле стихов порой почти по-лубочному. Жанр – ода городу и себе, размер – ударный стих с перекрестной рифмовкой, есть рифмы неточные, открытые и закрытые, 4 строфы. Лирическая героиня – сама автор. Интонация раздольная, почти песенная, фольклорная. Несколько риторических восклицаний. Начинает поэтесса свое стихотворение почти как былину сказитель. Лексика колоритная, народная, местами устаревшая, с насквозь русскими понятиями. Семь холмов, на которых стоит город – будто семь гудящих колоколов. Во второй строке сказочный зачин превращается в небылицу: на семи колоколах – колокольни. Метафоризм этой строки не позволяет толковать ее в прямом смысле. «Сорок сороков»: именно такое множество храмов было в Первопрестольной. Эпитет «Колокольное семихолмие» довершает ощущение звона от строфы.
Со 2 четверостишия начинается рассказ о себе. «Колокольный, червонный»: в храмах, поставленных и освященных в честь святого апостола Иоанна Богослова, трезвонили к праздничной службе. Собственно, устаревшее «червонный» означает «красный», то есть, опять-таки, праздничный день. Вторая строфа – типичный пример цветаевской инверсии (нарушение порядка слов). Сравнение «дом – пряник» чисто русское, сказочное. Уменьшительный суффикс «церковки» подчеркивает умиление поэтессы. Лексический повтор открывает 3 строфу. Героиня вспоминает прошлое, детство. «Монашки к обедне»: неслышно потянутся в храм на литургию, еще засветло. «Вой в печке»: это уже относится к зимним воспоминаниям. «Жаркий сон»: девочке жарко и от заботливо натопленной печи, и от фантазий, волшебства детского мира, куда полноправно входит и «знахарка», практиковавшая лечение травами. В финале, словно от избытка чувств, М. Цветаева вдруг из прошлого переносится в будущее. А там – ее собственные похороны. И не жаль ей умереть в этом городе, на этой земле, воспитавшей ее и взрастившей. Проводить себя она заповедует всему «московскому сброду»: изгоям, нищим, калекам, странникам, тем, кого преследуют люди и закон. Просторечие «поп» здесь не небрежность, а родственная фамильярность. «Позаткни»: выразительный приставочный глагол. В последней строке – возврат к пронизанной звоном земле московской.
«Семь холмов» М. Цветаевой – благодарность и музыка вскормленной московской землей души поэтессы.
Читайте также: