Не покидай стихи патрика
Обновлено: 22.11.2024
* * * Альбине Я Вас люблю. Я Вас боготворю.
Нет никого желаннее и ближе.
Я так легко об этом говорю
Лишь потому, что Вас сейчас не вижу.
Нет, я не прав. Я вижу Вас всегда.
Глаза закрыл, и время раскололось,
Вселенная исчезла без следа.
Есть только Вы: лицо, улыбка, голос.
Найти пытаясь лучшие слова,
Не знал я, красотою ослепленный,
Что красота, быть может не права,
Что ангел обернется скорпионом.
Над божеством развенчанным горюя,
"Я Вас люблю", – вчера я говорил.
"Я Вас страшусь", – сегодня говорю я.
Песня про замечательного короля
В самом лучшем королевстве,
В самом-самом лучшем замке
Жил-был самый-самый-самый
Замечательный король,
С детворой играл он в прятки,
И в колдунчики, и в салки,
И, проигрывая даже,
Он детишек не порол.
Он родителей,
Он родителей,
Он родителей
Порол.
Было жить тогда непросто
И крестьянам, и доцентам,
И всех штатских и военных
Тот король не обожал,
Лишь детей, по малолетству
Не имевших документов,
Не заковывал он в цепи
И в темницы не сажал.
Он родителей,
Он родителей,
Он родителей
Сажал.
В самом лучшем королевстве,
Как сказали мы вначале,
Жил-да-был король, который
Детвору весьма любил,
Даже тех детей, что часто
Двойки в школе получали,
Не допрашивал в подвалах,
Не пытал и не казнил.
Он родителей,
Он родителей,
Он родителей
Казнил.
* * * Альбине Любая любовь святая,
Любая любовь светла.
Но если она чужая,
То сердце спалит дотла.
А ты возродись из пепла,
В костре прорасти травой,
Чтобы душа окрепла
И ринулась в новый бой.
И, в облаках витая,
Ты вновь затвердишь слова:
Любая любовь святая,
Любая любовь права.
* * *
Отчего так случилось: пропала строка
И упало перо на бумагу,
И слова так легко не слетают с листка,
Быстро выстроив нужный порядок?
Будут в городе ждать новых памфлетов – пусть,
Напишу я прощальную песню,
Оттого, что опять на душе моей грусть,
И опять посмеялась принцесса.
Бродишь по комнате в поисках двери.
Мысли дурные под кварцевый свет.
Красные ушки, бой на подушках.
И умирающий ночью сосед.
Блеснула чернилами забитая пуля,
Которая дура, как все говорят.
Холмик над пулей, пятно под кастрюлей,
Там, где обычно уроды галдят.
Мерзкое чувство в стройной фигуре.
Кажется сволочью бодрости вкус.
Голые стены, мысли в постели.
Давит на голову левый убрус.
Требуешь шёпотом хлеба и зрелищ.
Жаждешь свободы и счастья кусок.
Рваные банки, свежие ранки
И до вокзала один марш-бросок.
Больные размышления 2
Обманув надежды,
Я хочу покоя.
Сбросив все одежды,
В омут с головою.
Я готов достать был
Солнце и Луну.
А теперь узнать бы:
Как и почему?
Я один остался
В этой тишине.
Где-то обломался.
Интересно, где?
Что теперь мне делать?
Кто же виноват?
Остается мерить
Лишь дорогу в ад.
Дьяволы хохочут
За моей спиной.
А в мозгу грохочет:
«Боже… Я больной…»
Ворон хотел петь…
Давным-давно жил где-то ворон.
Он жил, как все, но изнывал от скуки.
Не мошки были его кормом,
Его манили песен звуки.
Он восхищался музыкой лесов,
Он восторгался пением реки.
И шелестом пшеничных колосков.
Дождем осенним, спутником тоски.
И так ему хотелось петь невыносимо –
До боли в клюве, трепета хвоста.
Какой полет? Все это примитивно!
Ведь птица петь обязана всегда!
Он брал уроки песнопенья
У иволги, малиновки и соловья.
Сверчка он слушал с умиленьем,
Кузнечика у горного ручья.
Он начал петь, картавя безнадежно.
Но голос ворона звенел стрелой!
Ведь ученик он был весьма прилежный.
Он петь хотел, работал над собой.
Он вместе с песней утром просыпался.
Расправив крылья, горло прочищал.
И музыкой своею упивался,
И с песней этой вместе засыпал.
Но где-то выше издан был указ:
Нельзя воронам петь, лишь можно каркать.
И ворон сник, застыл, ушел, погас.
И вид имел весьма плачевный, жалкий.
И больно было на него смотреть.
Мечты разрушены и преданы забвенью.
…А он хотел всего лишь петь
И наслаждаться своим пеньем…
Дорога в никуда
Привет, костёр, давай поговорим,
Давно уже не виделись с тобой.
Не поболтав, так в этой жизни и сгорим,
А то и вмиг умрём, залитые судьбой.
Мы познакомились с тобой давно,
Я даже не припомню, где, когда?
А в принципе, мне это всё равно –
Мне кажется, я знал тебя всегда.
С тобой так мило время проведёшь,
Хоть в пламени твоём себя не раз казнил,
И запекал ворованную рожь
И с другом о любимой говорил.
Ты можешь быть источником беды:
Шестнадцать лет, горящий самолёт.
Ты помнишь? Не напейся ты тогда воды,
Давно прервался бы мой жизненный полёт.
Ты вновь возник на берегу реки,
Ты, ночь, друзья и нелюбимая со мной.
А пламенное сердце мучилось в груди.
Вопило, выло: «Я хочу к другой!»
К чему терзанья, муки и сомненья?
Пылающее сердце трудно потушить.
Но годы пролетают, как мгновенья,
И будущего не определить…
* * *
Между двух огней догорало тело.
Между двух мостов мучилась душа.
И хотелось плыть слепо, неумело.
И хотелось жить – жизнь так хороша!
Между двух путей разрывалось сердце.
Между двух глубин нарастала боль.
А усталый мозг жгло сильнее перца.
А усталый мозг рвался на покой.
Между двух полей пролегла дорога.
Между двух морей умирал корвет,
А вверху над ним тучка-недотрога
Отправляла вниз мокрый свой конверт.
Между двух смертей – свет в конце туннеля.
Между двух гробов – свадебный букет.
И пылал костер, все еще не веря
В то, что будет жить много-много лет.
* * *
Что такое любовь, расскажу я тебе.
Это чудо бывает на грешной земле.
Обернется железо кольцом золотым,
Свадебным платьем – пожарища дым.
И соберутся на свадебный пир
Счастье, покой и мир.
* * *
Что есть жизнь? Краткий миг
Между будет и был.
Что есть смерть? Тихий вскрик,
Боль натянутых жил.
Что есть боль? Яркий луч,
Нам пронзающий грудь.
А любовь – это ключ,
Как слова "не забудь".
А любовь – это страсть,
Это слово "клянусь"
И верховная власть –
Это слово "дождусь".
Тихий зов в предубежденьях века,
Мягкий свет за притворенной дверцей,
Радость за другого человека,
Как нечасто ты волнуешь сердце!
На расшитой бисером дороге
Млечный Путь увенчан светотенью…
Мы забудем все свои тревоги,
Мы увидим звезд хитросплетенье,
Мы разгоним мрак над головою
И простим забытые обиды.
Ветром над нескошенной травою
Пролетим, молчанием увиты.
Я так долго сражался с Тьмой,
Я так долго страдал и грустил,
В небо алое над головой
Птицу счастья свою отпустил,
И теперь. Потускнели глаза,
Тихий звон бубенцов не слыхать,
Серым пеплом покрыты власа,
Юной веткой изломана стать,
Плащ изодран. А ветер поет,
Призывая идти за собой.
И расшитых дорог переплет
Озарен путеводной звездой.
Я устал. Но пойду до конца,
Меч не дрогнет в уставшей руке –
Нет, не ради златого тельца,
Не для мнимых садов на песке –
Стану спящие души будить,
Стану песней своей пробуждать,
Чтобы то, что обрел – сохранить,
Чтобы то, что нашел – не терять.
А потом, на исходе времен,
Попрощавшись с последней зарей,
Услыхать бубенцов перезвон –
И с улыбкой уйти на покой.
Ты помнишь, мой друг,
Как мы танцевали в осеннем лесу?
Как воздух дрожал,
Как лучистый кристалл превращался в росу?
Как пела листва,
Прозрачной, сребристою дымкой маня,
Как ветер шептал
Затаенный напев для тебя и меня.
А над головой
Ярким светом сияла звезда.
И бились сердца – в унисон,
Навсегда, навсегда.
* * * Памяти F.Mercury А клавиши заброшены, забыты,
И ноты старой песни на полу,
И солнца луч, неяркий и размытый,
Бьет через штор тяжелых пелену.
. Здесь жил певец.
Был музыке своей он верен в целом,
Он отдавался полностью, вникая в каждый такт,
И эти клавиши когда-то жили, пели
Под твердыми руками, но иссяк
Источник непрерывной их работы,
И им пришлось навеки замолчать.
Певец ушел. Остались только ноты.
И на рояле больше некому играть.
* * *
Когда надежда тает,
И гаснут звезды глаз,
Жизнь образы сплетает,
Обманывая нас.
И люди верят в сказку,
И обретают вновь –
Под грубым гримом маски –
И счастье, и любовь,
И давней встречи слезы,
И бледный свет луны,
Утраченные грезы,
Потерянные сны.
Найдет упавший силы
Поднять себя с колен,
И станет вновь счастливым
Преодолевший лень.
И сложат песни барды
О счастье на земле,
Не требуя награды.
И в снежном хрустале
Переплетутся сказки,
Сплетаясь с пеньем птиц.
Но Жизнь срывает маски
С усталых, смертных лиц.
Измерима ли мера
Опустошенных фраз.
. Но остается Вера,
Поддерживая нас.
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде.
Н. Заболоцкий, "Некрасивая девочка" Сосуд первый. А.
Сосуд-Любовь, красотой облеченный,
В великолепном сиянии злата,
Надменный и гордый, собой увлеченный,
Цветами и хмелем увитый богато,
Сосуд-Нарцисс, отраженье целующий,
Взмахом перстов миром повелевающий,
Взором очей жестко сердце волнующий,
Словно ножами, презреньем пронзающий,
Сосуд-Бессердечие, дерзко-безропотный,
Ниц повергающий чувства высокие,
Вертишь меж пальцев, играешь, смеешься ты,
Мучаешь в боли своей одинокого!
Разве любовь это? Лишь бессердечие.
Злоба, уколы, и – нет избавления.
Но красота, проходящая в Вечности,
В прах обратится в момент Искупления.
Простая работа.
Простая керамика – глина, вода,
И много тепла –
И прикосновение рук, и сияние ласковых глаз,
И столько заботы –
Ненавязчивой, тихой, в глаза – никогда,
Размахом крыла
Укрывшей от боли лишь в несколько фраз.
. Мерцает огонь,
Укрытый – не лоском, не блеском,
Но светом любви,
И дивно прекрасный в наряде своем.
Серебряный звон –
В отражении озера, всплеском –
Ты только живи.
Или вместе навеки уйдем.
. Любому применение найдут –
Так говорят и звезды, и планеты.
Не стоит разбивать изысканный сосуд,
Прекрасный, но не для тепла и света.
Любуйтесь проходящей красотой –
Она уйдет, не в сердце сохранится,
Коль за лазурной вязью непростой
Увы, но вовсе нечему теплиться.
Ищите счастье не в обманах фраз
И не в обмане зрительного лоска.
Ищите счастье в тихом свете глаз
И в верности, сияющей неброско.
Что такое – вернуться домой?
Это – вдоль по дорогам брести,
В лютый холод ли, в дождь или в зной,
Не пытая – что там, впереди.
Не оглядываясь и назад,
Позабыв, сколько дней и ночей
По дорогам ты шел наугад,
В рваный плащ завернувшись плотней.
Позабыв про родных и друзей,
И про ласковый теплый ночлег,
И в лесу ночевать – без затей,
Забывая, что ты – человек.
Это – песни не петь в пути,
Это – вовсе забыть голос свой.
Это – вдоль по дорогам брести,
И стремиться, стремиться домой.
Читайте также: