Григорьев говорящий ворон стихи
Обновлено: 04.11.2024
Кто-то не поленился
Кто-то не поленился, бросил кирпич в монумент, от героя отбился самый важный фрагмент
C измятой встали мы постели
C измятой встали мы постели от складок полосы на теле.
Участковый стал в двери стучать
Участковый стал в двери стучать, я за ним в глазок следил, даже в оба с таким же успехом он мог стучать в крышку моего гроба
Увязался М. за Ж.
Увязался М. за Ж. и схватил ее за Ж. рассердилась Ж. на М. да как даст ему по М.
Застал я с ним жену раздету
Застал я с ним жену раздету и объявил ему вендетту.
Пъем пытаясь не упасть,
Пъем пытаясь не упасть, мы бутылку за бутылкой, есть хотим, но не попасть ни во что дрожащей вилкой.
На боку кобура болталась
На боку кобура болталась, сзади шашка отцовская звякала. впереди меня все хохотало. а позади все плакало.
Девица в кустах полуголая
Девица в кустах полуголая выдала странный стриптиз трусы сняла через голову, а лифчик не верхом, а вниз
С бритой головою,
С бритой головою, в форме полосатой коммунизм я строю ломом и лопатой
Девочка красивая в кустах лежит нагой. Другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой
Жена наклонилась голая около унитаза,
Жена наклонилась голая около унитаза, а я ей воды на голову лью из медного таза
Громадные, выше крыш
Громадные, выше крыш, надо мной шелестели тополи. Подошел какой-то мылыш и об меня вытер сопли.
Пошел я к озеру утопленницу смотреть,
Пошел я к озеру утопленницу смотреть с такой бы вот утопленницей вместе помереть
Застрял я в стаде свиней
Застрял я в стаде свиней залез на одну, сижу. Да так вот с тех пор я с ней и хрюкаю с ней и визжу.
С наперстниками разврата
С наперстниками разврата он торопился куда-то
Сачком поймал я гения И оторвал крылышки. Сижу на кухне весь день я. Рвется пар из-под крышки.
Теперь мы с гением братья. - Однако, отменный бульон! А если не буду летать я, Не полетит уж и он.
Мне нужен был дельный совет, Резко двери открыл я. Сидел за столом поэт И жадно ел чьи-то крылья.
Голенький как Эрот Лежал мальчишка в кровати. Поэт газетой утер рот! Выпятил губы, а брюхо впятил.
Махровой, в цветах простыней Ревниво накрыл мальчишку, И, увлажняя пальцы слюной, Стал листать мою книжку.
- Мы вцепились жадно друг в друга И пошли обниматься в парадное. Я хотел негритянку как уголь, А она была шоколадная.
Я хотел, чтобы грудь сапогом, Чтоб как туфель была лакированой. А у этой чай с молоком, Вот и стал я разочарованный.
Как на газе сковорода Раскалилась в руках девица.
- М-да. - сказал он, и снова - м-да. В печать это не годиться.
Безбожный провин - циализм, Ни деревня, ни город, а - пригород. И, потом, тут какой-то расизм, Только шиворотом-навыворот!
Что-то еще он такое сказал; Сказал, как отрезал крылья. Скорей у него я рукопись взял И дверь за собой закрыл я.
Во дворе завывает вьюга; Нет, не поняли мы друг друга.
Стоит гранитный пьедестал, Здесь будет монумент. Я ловко - прыг - и в позу встал, Меня низвергнул мент.
Оштрафовал на сто рублей; А где я их достану. На пьедестале мне ей-ей Стоять не по карману.
Гений летал над моей головой Вроде растрепанной книжки, Хлопали крылышки за спиной, Как на кастрюлях крышки.
Сбоку висел пустой пенал, Не было стрел в нем и перьев. Гений все стрелы свои расстрелял, Был безопасней теперь он.
Спущен лук, потускнел его нимб, С виду мальчишка жалкий. Громко ругаясь летели за ним Злые вороны и галки.
Не смеется он и не поет, А все-равно раздражает, Тем что летает, а не полезет, Выше стаи летает.
Купил я капусту и свеклу, Стою на кухне, варю щи. Раздался звон, посыпались стекла, В дом ввалились товарищи.
Притащили девицу пьяную, Она орет как помешанная. В кастрюлю я зелень пряную Бросаю, и ложкой помешиваю.
Джинсы стащили ловко, Крик ее храпом стал. Аккуратно шумовкой Я мутную пену снял.
Сижу и тихо из миски Ложкой хлебаю щи. А рядом девицу тискают Бурно товарищи.
Вышел на Невский из кабака, На окне мальчишка лохматый Показал мне три языка, Потом четвертый, потом пятый.
Рядом из люка какую-то грязь
Рабочий вываливал длинным совком.
В этой куче я чуть не увяз;
Бросил в мальчишку грязи ком.
Постовой покинул свой пост, Говорит мне: "Следуй за мной!" (Так в пятой главе сказал Христос) И повел меня за собой.
Толкнул в подвал вытрезвителя,
А там уже нету мест.
Посадил на стул усмирительный
- Таков на сегодня мой крест.
Ночью, часм к трем, Тихо домой вернулся. Уснул я с кошкой вдвоем Утром один проснулся.
Сижу у окна истуканом
Голова лежит на ладони;
Пусто в граненом стакане,
Кто-то за стенкой стонет.
Пришли какие-то люди, Таких никогда я не видел: Один с головою на блюде (Тот видно кого-то обидел).
Другой с тесаком на макушке, А этот - с язвами на руках. На стол поставили кружки, Блюдо с башкой - (просто страх).
Из кухни принес колбасы я, Дал им домашние тапки, (Ведь люди пришли босые, Одетые в рваные тряпки).
Выпили молча, без закуса. - Траур у них, видать Схватил девицу я за косу, И попросил сплясать.
И стала плясать девица, И скидывать с тела тряпье. А все же знакомые лица. И где-то встречал я ее.
Но где? Но когда? - не припомню, Только уж было такое: Пьянка в комнате темной, И голова покойника.
Гости с рубцами и язвами, Особенно этот сивый, С язвами безобразными. Не красавец, однако, красивый.
- Иван! - кивнула девица блюду. Иван вдруг открыл глаза. - Давай предадимся блуду! И запрыгала, как коза.
Скинула тряпки последние, Стала совсем гола. Седой вынул нож из темени Воткнул в середину стола.
Второй почесался в затылке, И руки простер к окну. Появились еще три бутылки, Я сразу припрятал одну.
На колени мне села девица Худоват оказался зад. Недовольный Иван косится. Покосился, - закрыл глаза.
Седой опрокинул кружку; Потом они в угол легли. Я дал им диван-раскладушку, Но они им пренебрегли.
Читайте также: