Девиз владимира соловьева не бегать от мира а преображать мир подразумевал

Обновлено: 14.11.2024

Философия: Учебник для вузов

Под общ. ред. В. В. Миронова

250-летию основания Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова

В. В. Миронов – введение; раздел IV, главы 1, 2;

В. В. Васильев – раздел I, главы 4, 5;

П. П. Гайденко – раздел I, главы 1—3; раздел II, глава 2;

A. Ф. Зотов – раздел II, главы 3—5;

B. И. Кураев – введение; раздел VIII, глава 3; вместо заключения;

В. А. Лекторский – раздел V, глава 1;

М. А. Маслин – раздел III, главы 1—4;

К. X. Момджян – раздел VII, глава 1;

A. Г. Мысливченко – раздел III, глава 5; раздел VI;

B. С. Нерсесянц – раздел VIII, глава 2;

Е. Л. Петренко – раздел I, глава 6;

A. А. Попов – раздел III, глава 3;

Д. А. Силичев – раздел II, главы 1, 6, 7; раздел VII, главы 3, 4;

Ю. Н. Солодухин – раздел VIII, глава 1;

B. С. Стёпин – раздел V, глава 2;

В. С. Швырев – раздел IV, глава 3;

В. Н. Шевченко – раздел VII, глава 2.

Нашему издательству скоро исполняется десять лет. Все эти годы мы считаем одной из главных своих задач, имеющих большое общественное значение, выпуск учебников и учебных пособий для высших учебных заведений по различным отраслям гуманитарного знания: праву, политологии, экономике, социологии, истории. В общей сложности вышло в свет около 200 учебников и учебных пособий. И тем не менее, данная книга для нас особенная: это первый учебник по философии, выпущенный нашим издательством.

Предлагаемая книга отличается по ряду моментов от других аналогичных изданий. Авторы учебника исходят из того, что в отличие от большинства других гуманитарных наук философия возникла, живет, развивается как совокупность взглядов, концепций, систем, учений, подчас существенно отличающихся друг от друга. Философии как жесткой системы идей и принципов, единственно верной на все времена, не было и никогда не будет. Единство философии как науки и как учебной дисциплины – в единстве вопросов, проблем, которыми она занимается, которые решает на протяжении более чем двух тысячелетий. Но сама трактовка этих вопросов многообразна, меняется с каждой исторической эпохой, с появлением выдающихся мыслителей. В этом смысле философия по самой своей сути имеет плюралистический характер. Вот почему большое внимание в учебнике уделено подробному изложению истории философской мысли, в том числе истории философии в России, включая советский период.

Главный упор сделан на показ современных интерпретаций фундаментальных вопросов философии: сущностных свойств бытия и сознания, человека и его места в мире, форм жизнедеятельности людей, знания и познания и т. д. Важно, что авторы, с одной стороны, стремятся опереться на новейшие достижения естественных и общественных наук, а с другой – показать роль философии как мировоззренческого и методологического ориентира. Это выражается, в частности, в том, что учебник содержит специальный раздел, посвященный генезису и структуре научного познания.

Несомненное достоинство учебника – анализ философских проблем, выдвигаемых современным этапом технологического, экономического, социального, духовного прогресса. Эти проблемы отражены в разделах, посвященных вопросам культуры, цивилизации, постиндустриальному обществу, взаимодействию философии с идеологией, религией, правом.

Приятно отметить, что на приглашение принять участие в написании учебника откликнулись ведущие российские ученые, преподаватели крупнейших российских вузов. Кратко представим их.

Васильев Вадим Валерьевич – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории зарубежной философии философского факультета МГУ.

Гайденко Пиама Павловна – доктор философских наук, профессор, заведующая сектором Института философии РАН; член-корреспондент РАН.

Зотов Анатолий Федорович – доктор философских наук, профессор кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ.

Кураев Вячеслав Иванович – кандидат философских наук, доцент, ведущий научный сотрудник Института философии РАН.

Лекторский Владислав Александрович – доктор философских наук, профессор, заведующий отделом Института философии РАН; главный редактор журнала «Вопросы философии»; член-корреспондент РАН.

Маслин Михаил Александрович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории русской философии философского факультета МГУ.

Миронов Владимир Васильевич – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой онтологии и гносеологии философского факультета МГУ, декан философского факультета МГУ; проректор МГУ.

Момджян Карен Хачикович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социальной философии философского факультета МГУ.

Мысливченко Александр Григорьевич – доктор философских наук, профессор, консультант Института философии РАН.

Нерсесянц Владик Сумбатович – доктор юридических наук, профессор, руководитель Центра теории и истории права и государства Института государства и права РАН; академик РАН.

Петренко Елена Леонидовна – доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ.

Попов Андрей Алексеевич – кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры истории русской философии философского факультета МГУ.

Силичев Дмитрий Александрович – доктор философских наук, профессор кафедры социально-политических наук Финансовой академии при Правительстве РФ.

Солодухин Юрий Николаевич – кандидат философских наук, действительный государственный советник Российской Федерации I класса.

Стёпин Вячеслав Семенович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философской антропологии философского факультета МГУ; директор Института философии РАН; академик РАН.

Швырев Владимир Сергеевич – доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН.

Шевченко Владимир Николаевич – доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ; заведующий сектором Института философии РАН.

Уверен, что этот учебник поможет читателю составить достаточно целостное представление о предмете науки, возникновение которой ознаменовало возникновение самой цивилизации, и о том, что философия дает современному человеку и обществу.

Генеральный директор издательства «Норма» Э. И. Мачульский

Введение: что такое философия?

1. Эволюция представлений о предмете философии.

2. Основное содержание и функции философии.

3. Структура философии.

Часть первая. История философии.

Раздел I. История западной философии.

Глава 1. Античная философия.

1. Генезис философии в Древней Греции.

2. Космологизм и онтологизм ранней греческой философии.

3. Своеобразие античной диалектики. Апории Зенона.

4. Материалистическая и идеалистическая трактовка бытия.

6. Сократ: поиски достоверного знания.

7. Человек, общество и государство у Платона.

8. Аристотель: развитие учения о человеке, душе и разуме.

9. Этические учения стоиков и Эпикура.

Глава 2. Средневековая философия.

1. Средневековая философия как синтез христианского учения и античной философии.

2. Фома Аквинский – систематизатор средневековой схоластики. Номиналистическая критика томизма.

В истории русской философии Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) – одна из самых значительных фигур. Как философ своим творчеством Соловьев вызвал к жизни целый ряд направлений в последующей русской философии. Он явился идейным вдохновителем С.Н. Булгакова, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, П.А. Флоренского и др. Как поэт оказал неоспоримое влияние на блестящую плеяду русских поэтов, был близким другом Ф.М. Достоевского и интересным оппонентом Л.Н.Толстого.

Будущий философ родился в семье известного историка Сергея Михайловича Соловьева, профессора кафедры русской истории в Московском университете и автора знаменитой «Истории России с древнейших времен» в 29-ти томах. По материнской линии Соловьев был родственником Г.С. Сковороды, по отцовской – происходил из духовного звания, его дед был священником. В Московском университете Соловьев изучал естественные науки, историю и филологию, был слушателем Московской духовной академии. Преподавал в Московском и Петербургском университетах и на высших женских курсах. Последовательно защитил сначала магистерскую диссертацию «Кризис западной философии (против позитивизма)», затем докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал».

В 1875 году Соловьев уехал в научную командировку за границу, там занимался в библиотеке Британского музея в Лондоне, посетил Францию, Италию и Египет. В пустыне под Каиром в его сознании впервые запечатлелся образ Софии – «Премудрости Божией» (всего таких явлений было три). О своих мистических переживаниях философ-поэт поведал в стихотворении «Три свидания» (1898). Этот образ был насколько глубоким, что оказал влияние на все последующее поэтическое и философское творчество Соловьева. Учение о «Софии», «душе мира», «вечной женственности» станет существенным элементом его философской системы и одновременно – важнейшей особенностью личного духовного опыта философа, мистической стороной его мировоззрения.

В 1881 г. от рук народников-террористов был убит император Александр II. Хотя сам террористический акт 1 марта был встречен русским обществом с единодушным осуждением, нравственные выводы из этого трагического события делались неоднозначные. Так, Л.Н. Толстой обращается к наследнику с просьбой не казнить народовольцев. Соловьев осуждает террор, но выступает против смертной казни и также публично призывает Александра III помиловать убийц своего отца. По замыслу Соловьева, царь как «помазанник Божий» должен всенародно показать «пример христианина» - отречься от языческого начала возмездия и устрашения смертью и проникнуться христианским началом жалости к безумному злодею[56]. На призыв Соловьева «казнить помилованием» убийц царя последовала незамедлительная реакция в официальных кругах: его вынудили оставить преподавательскую деятельность. В итоге все последующие годы жизни философ занимался научной и литературной работой.

Как философ Соловьев завершает целый этап философского развития европейской философии в ее фазе начинающегося кризиса на рубеже XIX-XX вв. Позитивизм, пришедший на смену классическому идеализму, провозгласил сущность мира непознаваемой и предложил ограничиваться познанием явлений. Вскоре стало ясно, что такой подход не оставляет места вере в духовные ценности. Пессимистическое учение А. Шопенгауэра, казалось, поставило точку этим направлениям, возвестив бессмысленность самой сущности мироздания, в основе которого лежит зло. В направлении мысли своего учителя двигался и Ф. Ницше, изобразивший в парадоксальной форме утрату миром своего положительного смысла. В противовес европейской традиции Соловьев выдвигает в качестве основополагающего вопрос о смысле жизни и противопоставляет идее «атомизации» западноевропейской цивилизации идеал целостной жизни, выдвинутый в свое время под влиянием философии Шеллинга русскими славянофилами. Их идеи «соборности», «всецелого разума» (А.С. Хомяков) и «цельности духа» (И.В. Киреевский) Соловьев творчески развивает до целостной философской системы.

Значение Соловьева в истории русской мысли состоит в том, что он создал оригинальную философию, где предпринял попытку теоретически объединить христианско-платоническое миросозерцание, немецкую классическую философию и научный эмпиризм. В основе онтологии философа лежит идея всеединства – признание Бога как абсолютно идеального начала и цели мирового развития. Идея всеединства – одна из старейших в философии. Соловьев наполняет ее особым содержанием и глубиной: «Я называю истинным или положительным всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает эти элементы, осуществляясь в них, как полнота бытия»[57].

Соловьев не только ввел категорию всеединства в русскую философскую мысль, но сделал ее средоточием своей философской системы и обогатил новым содержанием на основе уникального синтеза знания и веры, Бога как абсолюта и Софии Премудрости Божией как символа «мировой души» и «вечной женственности».

В 1870-х гг. Соловьев формулирует концепцию «цельного знания», основу которого составляет единство трех видов знания: рационального (философия), эмпирического (наука) и мистического (религиозное созерцание). Эти воззрения изложены в работах «Кризис западной философии (против позитивизма), «Критика отвлеченных начал», «Чтения о богочеловечестве» и «Три силы». Цель истинной философии, по Соловьеву, - содействовать в сфере знания перемещению центра человеческого бытия из его данной природы в абсолютный, трансцендентный мир, помогать его внутреннему соединению с истинно-сущим. Нельзя найти безусловный характер истины только в «отвлеченно-эмпирическом» (в науке) или только в «отвлеченно-рациональном» (философии): первая дает нам только относительную реальность, вторая – относительную разумность. В основе истинного знания, по Соловьеву, лежит мистическое, или религиозное, восприятие, благодаря которому логическое мышление приобретает значение безусловной разумности, а опыт – значение безусловной реальности[58].

В 1880-е гг. в центре внимания Соловьева находятся проблемы воссоединения христианских церквей и всемирной теократии. В публицистических работах философ выступает за рост национального самосознания и очищение его от национализма и религиозной нетерпимости. Наиболее значимые работы этого периода: «Духовные основы жизни», «Великий спор и христианская политика», «История и будущность теократии», «Россия и Вселенская церковь», «Национальный вопрос в России». В этих сочинениях открытость России миру понимается как преодоление ее исторических грехов и осуществление единства вселенской церкви, государства и свободной общественности.

В 1890-х гг. Соловьев увлекается исследованием проблемы нравственной философии. Связывая философское творчество с практической деятельностью по воплощению в жизни христианского идеала, Соловьев полагает, что все богатство духовного мира человека выводится из трех особых переживаний – это стыд, жалость и благоговение. Именно поэтому знаменитый афоризм Декарта «Я мыслю, следовательно, существую» Соловьев перефразирует в «Я стыжусь, следовательно, существую»: не физически только существую, но и нравственно, стыжусь своей животности, поэтому существую, как человек. Чувство жалости, в интенции Соловьева, состоит в том, что человек соответственным образом ощущает чужое страдание или потребность, отзывается на них болезненно, проявляет свою солидарность с другим. Поскольку человек стыдлив и жалостлив, он относится нравственно «к самому себе и ближнему». Чувство благоговения - столь же первичное состояние, как стыд и жалость, однако оно определяет нравственное отношение человека не к низшей стороне собственной природы и не к миру подобных существ, а к чему-то особому, что признается человеком как высшее, перед чем он должен преклоняться[59]. Развитие морального сознания философ не мыслит без веры в Бога, считая, что человек нравственен, если он служит Богу как абсолютному добру и стремится укоренить Царство Божье. Каждая из установленных Соловьевым нравственных основ – стыд, жалость и религиозное чувство – могут рассматриваться с трех сторон: как добродетель, как правило действия и как условие известного блага.

В завершающий период творческой деятельности Соловьев уделяет много внимания философии любви. Высшая любовь – это божественная любовь, когда человек предстает как цельное существо, в единстве мужского и женского начала. Эта любовь побеждает всякое нравственное зло на земле и его тяжелые физические последствия – болезнь и смерть. В работах этого периода «Красота в природе», «Смысл любви», «Теоретическая философия», «Оправдание добра», «Жизненная драма Платона», «Три разговора» усиливаются христианские эсхатологические мотивы, предчувствие катастрофического конца истории.

Творчество В.С. Соловьева богато идеями и охватывает большое многообразие проблем. Системность философии Соловьева – в ее замысле: «Не бегать от мира, а преображать мир». Преображать – значит возвращаться к основам христианской цивилизации. Общий пафос философского творчества Соловьева заключается в «двойном» освобождении человека: от пагубной власти индивидуалистических заблуждений и от антигуманистического давления общества, самого нуждающегося в преобразовании. Уникальность философии Соловьева заключается в том, что в основе его творчества лежит стремление к универсальному всеединству, достижению «цельной жизни» на основе «цельного знания» и «цельного творчества». Путь к этому мыслитель находит в универсальном синтезе философии, науки и религии (знания, опыта и веры).

Силичев Дмитрий Александрович – доктор философских наук, профессор кафедры социально- политических наук Финансовой академии при Правительстве РФ.

В этих наших заметках мы хотели бы поделиться своими раздумьями о творчестве В. С. Соловьева (1853 – 1900). Его фигура воплотила в себе черты русского человека – духовное странничество, попытки вырваться из этого земного мира. А. Валицкий писал о нем: «Соловьев был тонкой и очень сложной личностью, не лишенной некоторой загадочности. Его внешние черты придавали ему вид человека не от мира сего, так что простые люди часто принимали его за священника и вставали перед ним на колени… В его природе было нечто детское и доверчивое, и он был склонен видеть все явления с духовной точки зрения, в качестве «отражения незримого мира»; но хотя он и проповедовал принятие «мирского» через «преобразование божественным», он, тем не менее, не мог найти общего языка со своей повседневной, прозаической жизнью. Он легко влюблялся, и его мистицизм, несомненно, был сублимацией эротических чувств, хотя этот мистицизм невозможно вовсе сбросить со счета как просто замещение эротики. Он вел беспорядочную жизнь, днем часто спал, а ночью работал, мало заботясь о будущем. Известно, что он был не в состоянии отказать нищему и мог отдать все имевшиеся у него деньги и даже расстаться со своими ботинками. Однажды его нашли дрожащим от холода, потому что он отдал всю свою теплую одежду. Подобно Толстому, Соловьев был визионером, но его видения были не грозными раскатами патриархального пророка-громовержца, но чуткими мечтами эксцентричного поэта-романтика».

Лосский писал о нем же, что он, несомненно, находился в соприкосновении с высшим миром. Тот же Н. О. Лосский пишет, что «основным делом жизни Соловьева стало создание христианской православной философии, раскрывающей богатство и жизненную силу основных догматов христианства, которые в умах многих людей превратились в мертвую букву, оторванную от жизни и философии. Он указал на огромное значение этих догматов как философских основ естествознания, как руководства нравственной жизни личности и как отправного пункта для разработки идеала христианской политики. Теоретические изыскания Соловьева всегда преследовали практические цели: совершенствование мира, преодоление себялюбия, осуществление христианских идеалов любви к ближнему, достижение абсолютных ценностей». Он был универсален – и философ, и богослов, и социолог, и критик, и политик.

А. Мень пишет о нем, что в этом отношении он был действительно похож на Пушкина. Как будто бы произошел некий творческий взрыв в его лице. Тот же Мень отмечает, что он один, подобно Ломоносову, соединил в себе все. Он был незаурядным поэтом, замечательным переводчиком, писал о природе, о любви, о социально – политических проблемах. Он являлся острым и беспощадным литературным критиком, публицистом, общественным деятелем, церковным писателем. Он был толкователем Библии, переводчиком Платона и библейских ветхозаветных текстов. В детстве, кстати, он одушевлял предметы и давал им имена. Ранец – Григорий, а карандаш – Андрей. Соловьев – русский странник, неприкрепленный ни к чему земному. Он, как и Платон, знает, что есть иной, совершенный мир. («Милый друг, иль ты не видишь, что все видимое нами – только отблеск, только тени от незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, что житейский шум трескучий – только отклик искажений торжествующих созвучий? Милый друг, иль ты не чуешь, что одно на целом свете – только, что сердце к сердцу говорит в немом привете?»). Но он не сразу пришел к переживанию, принятию и осознанию это высшей Реальности. С 14 лет под влиянием Писарева у него началась фаза отрицания религии. Она продолжалась вплоть до 1873 года, когда в нем произошел духовный и идейный переворот. В 1874 году он, недавний атеист, уже говорит, что неверие в Бога опустошает душу и доводит до самоубийства. С 1891 года Соловьев ответственен за философский раздел словаря Брокгауза и Эфрона. Интересный факт: он выпивал по три бутылки шампанского в день. Он полагал, что вино -прекрасный реактив, в нем – весь человек. Кто скот, тот в вине станет совершенной скотиной. Кто человек – тот станет выше и благороднее человека.

Именно с Соловьева начинается период систем, глобальность, цельность и целостность мышления. Он – великий систематик («русский Гегель»), создавший стройное учение, охватившее все значимые стороны и аспекты бытия.

Когда он сравнивал различные религии, то приходил к выводу, что ислам подавляет человека, стремится подчинить личность. Человек – это грязь под ногами Аллаха. В католицизме и протестантизме господствует другая крайность – размывание единства людей, разъединение, атомизм, автаркия, свобода частных воль. И только православие дает синтез первого и второго, в нем реализуется гармония свободы и необходимости, реализуется идеал соборности – гармонии единичного и всеобщего. Так вот, ислам, католицизм и протестантизм, а также православное христианство – три силы мировой истории.

Гносеология Соловьева. Его гносеологические воззрения изложены в таких работах, как «Кризис западной философии», «Философские начала цельного знания». Соловьев критикует повальное увлечение позитивизмом. Он подчеркивает, что позитивизм может быть эффективен при изучении определенных сфер реальности, например, при изучении природы, материальных форм бытия. Но есть такие высоты и сферы, где позитивистский инструментарий бессилен. Например – человек, сфера духа, область Абсолюта, сфера ценностей. Рациональная = позитивистская философия есть темнота, смерть при жизни, но она обуславливает начало понимания жизни. Ибо, сознавая свое ничтожество, человек понимает: Бог есть ВСЕ. Не абстрактные заключения, а христианство есть твердыня. Поэтому нужно новое знание, в котором состоялся бы всеобъемлющий синтез и науки, и философии, и естествознания, и теологии. Нужно новое целостное знание. Материальное знание – наука. Общие принципы – философия. Знание об Абсолютной реальности – теология. Истинное знание есть гармоничное соединение всех трех данных моментов. Впервые в истории России была предпринята попытка вписать в религиозное мировоззрение новейшие достижения естественных наук, истории, философии. Задача (сверхзадача!) у него была – ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему разумную форму. Надо не бегать от мира, а идти в мир, дабы преобразовать его. Он не отбрасывал ни науку, ни технику, ни экономику, ни опыт социализма и революционного движения, ни метафизику, ни богословие. Все это выстраивалось у него в грандиозное синтетическое целое.

Философия истории, антропология, софиология Соловьева. Он вводит такие понятия как Всеединство = Софиология = Богочеловечество. Мир и Бог, человечество – ВСЕ ЕДИНО, ВСЕ ЕСТЬ ОДНО ЦЕЛОЕ. Все люди взаимосвязаны в Боге. Мировая душа (София) – женское начало, Вечная Женственность, женственная ипостась Божества. Мужское начало – Логос. Через Мировую душу осуществляется единение людей, человека и Бога. София делает человечество не отдельными разбитыми осколками, а единым зеркалом.

София – посредник между Богом и миром. Благодаря ей, стало возможно само творение мира и его дальнейшее развитие.

Соловьев выделяет три аспекта Софии:

София нетварная – причастна Богу, есть Лицо Троицы, сам Бог.
София нетварно-тварная – Иисус Христос, но как Богочеловек. Она же – Церковь небесная, Богородица, идеальное человечество = в Боге.
София тварная – земная церковь, реальное человечество.

Кроме того, говоря о Софии, он выделял еще три возможных аспекта ее реализации: а) София через теософию – через познание Бога и его отношение к миру; б) София через теократию (после 1882) – преобразование человечества через создание справедливого государства, осуществляющего христианские идеалы; в) София через теургию (с 1890) – создание новой жизни, согласно божественной истине и при сотрудничестве Бога.

Вообще, заметим, что софиология Соловьева находилась в постоянном развитии, эволюции, менялись смыслы, акценты, менялось понимание тех или иных моментов Софии, в определенные периоды доминировало одно ее понимание, а в другие периоды – иное. Вот почему, говоря о Софии у Соловьева, нужно видеть и понимать все это множество смыслов, оттенков, нюансов, коннотаций и переходов. У него – творческо-диалектическая софиология.

Богочеловечество. После грехопадения человек зациклен на земном. Мир распадается, теряются узы любви, взаимопонимания, братства. И Бог пришел на землю для спасения человека, освобождения от материальной погруженности. Человек – соработник Бога в земной жизни. Цель – спасение человека и преображение мира. И тогда Бог сольется с преображенным, обновленным миром и человеком = человечеством в одно целое, в единый мистический богочеловеческий организм. Цель истории – Царство Божие на земле. Но это – антихристианская мысль Соловьева, ибо церковь не верит в Царство Божие на земле. Христос говорит, что грядет мерзость запустения, оскудение духовное, «прельстятся даже избранные», грядут войны, голод, мор. А. Кураев, известный богослов, в своей известной, в чем – то знаковой, статье «О нашем поражении» констатирует даже, что христианство обречено. Жизнь – река, но в ней все больше грязи.

Соловьев выделял три смысла Царства Божьего:

Эсхатологический – за концом света, после истории.
Духовный – Царство Божие внутри нас = рай и гармония должны быть в душе, если же этого нет, то никакой самой совершенной социальной организацией этого не восполнить. Не нашедший Бога внутри себя человек все – равно будет мучиться и страдать даже в самом идеально организованном социуме.
Социальный – реальный рай на земле, созидаемый с помощью Бога.

Соловьев наряду с позитивизмом критиковал и социализм. Ложь социализма, неправда и ограниченность его в том, что он перераспределение материальных, экономических благ возводит в абсолют, предавая забвению духовную составляющую, духовную компоненту личности. Здесь можно вспомнить, что Хомяков, например, уже Фейербаха оценивал как регресс, упадок немецкой мысли. Труд Соловьева «Оправдание добра» был направлен во – многом против воззрений Фейербаха, оппонировал им, критиковал их. Соловьев доказывает, что высший смысл жизни – религиозный смысл. («Смерть и Время царят на земле, – ты владыками их не зови; все, кружась, исчезает во мгле, неподвижно лишь солнце любви»). Фейербах же, по Соловьеву, вообще отрицал все смыслы – Бога нет. Человек молится самому себе!

Всемирная теократия. Соловьев высказывал идеи о необходимости духовно породнить весь мир, создать некое всемирное теократическое государство. Надо преодолеть раскол церквей, ибо это противно Богу. Католицизм силен в духовно – культурном плане, а православие сильно в плане государства. Все это нужно соединить. В этой теократии будет триединая власть: а) царь; б) священник; в) пророк. Конечно же, это – утопия. В конце жизни (а скончался он 13 августа (31 июля по старому стилю) 1900 года – ровно через 12 дней, кстати, уйдет и Ницше) усилились пессимизм, мистицизм, мрачный профетизм и фатализм в идейных воззрениях Соловьева. Появляются такие его вещи, как «Три разговора», «Повесть об Антихристе». Там – мрачные пророчества от том, что Антихрист победит, что драма истории уже написана, на небесах все решено. Свобода воли призрачна и бесполезна. Надо безропотно ждать конца света.

Соловьев ушел, когда уже брезжила заря нового 20 века. Он пророчески предчувствовал и предвидел неумолимо надвигавшиеся катаклизмы, их неизбежность, неотвратимость и их страшную беспощадность, их железные и равнодушные к судьбам отдельного человека тиски. Он ощущал почти физически дыхание бездны. «Всюду сумятица. Сон уже не тот. Что – то готовится. Кто – то идет». Кто идет? Как полагают многие исследователи, под идущим Соловьев подразумевал Антихриста – последние времена, последние сроки! Эту ситуацию рубежа веков очень хорошо описал Г. Флоровский, отметивший, что это был перевал сознания. Изменяется само чувство жизни, нарастает чувство экстремальности, чрезвычайности. Появляется некий новый опыт. В самом себе человек находит новые, прежде незнаемые и неизмеримые глубины, новые темные бездны. И в мире открывается новая глубина. В событиях вдруг внятно обозначился суровый апокалиптический ритм. Решалась судьба людей. Тогда спасались и погибали, сбивались с пути, теряли себя, было много крушений, и редкие надежды сбылись. Павших было больше, чем достигших. Это было время исканий и соблазнов. Пути странно скрещивались и расходились. Обострялась тревога совести[16]. Вот в этой, очень хорошо переданной Флоровским наэлектризованной атмосфере «рубежа эпох» продолжал творить Соловьев. В ней он и покинул этот мир.

Мыслитель, заметим еще кстати, выпукло и концентрированно поставил вопрос и о Русской Идее – цикл лекций с таким именно названием он прочел в Париже в 1888 году. В чем она – эта идея? Если телеграфно кратко, то – в осуществлении идеала всемирности, всеединства, идей экуменизма, в преодолении раскола церквей, в создании единой вселенской церкви. Соловьев верил, что у России здесь – особая миссия и особая роль. Россия должна возглавить этот процесс, который приведет к очищению и обновлению всего человечества, перенаправит мировую историю на новые рельсы, двигаясь по которым, можно будет продвинуться в направлении реализации царства правды и справедливости на земле. Утопия? Да! Но, признаем, далеко не самая худшая из тех, что выдвигались в истории отечественной мысли.

Итак, Соловьев обеспечил себе место в истории русской и мировой философии, создав оригинальное целостное учение, многие аспекты которого найдут творческое продолжение и дальнейшую разработку уже в 20 столетии. И Русская Идея, и Богочеловечество, и София, и Всеединство – все эти темы и проблемы, ставшие доминантами русской мысли, своими истоками тянутся к Соловьеву, ему они обязаны своей актуализацией, он передал их как эстафету позднейшим поколениям мыслителей, и уже одно это высвечивает всю значимость фигуры Соловьева для русского идейного и интеллектуального космоса, в сферах и глубинах которого он сияет как звезда абсолютной величины.

Читайте также: