Блаженство каждого и всех чей девиз
Обновлено: 27.11.2024
Эпиграф. Из «Истории Пугачева» А.С.Пушкина:
. Между ими находился казацкий сотник и депутат Падуров. Он уверил Чернышева в своем усердии, представя в доказательство свою депутатскую медаль, и советовал немедленно идти к Оренбургу, вызываясь провести его безопасными местами. Чернышев ему поверил и в тот же час, без барабанного бою, выступил из Чернореченской. Падуров вел его горами, уверяя, что передовые караулы Пугачева далеки и что если на рассвете они его и увидят, то опасность уже минуется и он беспрепятственно успеет вступить в Оренбург.
.
Несколько времени спустя Рейнсдорп получил известие, что весь отряд Чернышева взят и ведется в лагерь Пугачева.
Чернышев был обманут Падуровым, который привел его прямо к Пугачеву. Мятежники вдруг на него бросились и овладели артиллерией. Казаки и калмыки изменили. Пехота, утомленная стужею, голодом и ночным переходом, не могла супротивляться. Все было захвачено. Пугачев повесил Чернышева, тридцать шесть офицеров, одну прапорщицу и калмыцкого полковника, оставшегося верным своему несчастному начальнику.
Таково было доверие к владельцу этой медали, что была учреждена Екатериной II в 1766 году и вручалась «. для ношения в петлице на золотой цепочке. » членам Комиссии по разработке «Нового Уложения». В комиссию избирались депутаты из Сената, Синода, от коллегий и канцелярий, от каждого уезда и города, от «разных служб служилых людей», от «черносошных и ясачных крестьян», от «некочующих. разных народов. », от казацких войск и от войска Запорожского. », короче - от всех сословий, кроме помещичьих крестьян. Депутатам назначалось немалое жалованье от казны и были объявлены льготы: «в какое бы прегрешение (депутат) не впал, (он) освобождался от смертной казни. пыток. телесного наказания», а кто «. на депутатов. нападет, ограбит, прибьет или убьет, тому учинить (наказание) вдвое против того, что в подобных случаях обыкновенно присуждается». А чтобы «. члена Комиссии об Уложении узнать можно было, то носить им всем знаки одинаковые, к тому от нас (от правительства) определенные, которые во всю жизнь их им остаются».
В мае 1779 года в своем «Разсказе императрицы Екатерины II-й о первых пяти годах ее царствования» императрица пишет:
. «В первые три года царствования моего, усматривая из прошений, мне подаваемых, из сенатских и разных коллегий дел, из сенаторских разсуждений и прочих многих людей разговоров неединообразныя об единой вещи установленныя правила, что законы, по временам сделанные (в соответствие тогдашних умов расположения) многим казались законами противуречащими, и что все требовали и желали, дабы законодательство было приведено в лучший порядок,— из сего вывела я у себя в уме заключение, что образ мыслей вообще да и самый гражданской закон не может получить поправления инако как установлением полезных для всех в империи живущих и для всех вообще вещей правил, мною писанных и утвержденных. И для того я начала читать, потом писать Наказ Комиссии Уложения. Два года я читала и писала, не говоря о том полтора года ни слова, последуя единственно уму и сердцу своему с ревностнейшим желанием пользы, чести и счастия империи, и чтоб довести до высшей степени благополучия всякаго рода живущих в ней, как всех во обще, так и каждаго особенно. Предъуспев по мнению моему довольно в сей работе, я начала казать по частям статьи, мною заготовленныя, людям разным, всякому по его способности, и между прочими князю Орлову и графу Никите Панину. Сей последний мне сказал: Се sont des axiomes ä renverser des murailles (Такими правилами можно разрушить здания). Князь Орлов цены не ставил моей работе и требовал часто, чтоб тому или другому оную показать. Но я более, одного листа или двух не показывала вдруг. Наконец заготовила манифест о созыве депутатов со всей империи, дабы лучше спознать каждой округи состояние. Съехались оные в Москве в 1767 году, где, быв в Коломенском дворце, назначила я разных персон, вельми разномыслящих, дабы выслушать заготовленный Наказ Комиссии Уложения. Тут при каждой статье родились прения. Я дала им волю чернить и вымарать все, что хотели. Они более половины из того, что написано было мною, помарали, и остался Наказ Уложения, яко оный напечатан. Я запретила на оный инако взирать, как единственно он есть, то есть правила, на которых основать можно мнение, но не яко закон, и для того по делам не выписывать яко закон, но мнение основать на оном дозволено.
Комиссия Уложения, быв в собрании, подала мне свет и сведения о всей империи, с кем дело имеем и о ком пещись должно. Она все части закона собрала и разобрала по материям, и более того бы сделала, ежели бы Турецкая война не началась. Тогда распущены были депутаты, и военные поехали в армию. Наказ Комиссии Уложения ввел единство в правилы и в разсуждения, не в пример более прежняго: стали многие о цветах судить по цветам, а не яко слепые о цветах. По крайней мере стали знать волю законодавца и по оной поступать».
Так в конце 1766 г. для реализации реформ в духе идей Просвещения и для создания современной правовой системы Екатерина II создала комиссию по составлению «Нового уложения», согласно одному из параграфов манифеста об Уложенной комиссии императрица повелела: «Дабы члена комиссии о сочинении Уложения узнать можно было, то носить им всем знаки одинаковые, к тому от нас определенные, которые на всю жизнь им останутся. Депутатам же дворянства по окончании сего дела, а не прежде дозволяется сии знаки в гербы свои поставить, дабы потомки узнать могли, какому великому делу они участниками были». Эти знаки были розданы на заседании Комиссии 9 августа 1767 года в Москве:
Знаком являлась овальная медаль с вензелем императрицы на аверсе и коронованной пирамидой в окружении легенды «Блаженство каждого и всех» на реверсе, под обрезом была расположена дата: «1766. года. декаб: 14». Носилась она на цепочке, о чем свидетельствуют портреты депутатов комиссии и письменные источники:
Однако уже в начале 40-х годов XIX века в «Описании русских медалей», подготовленном Археографической комиссией, эта медаль приведена как не имеющая ушка и не предназначенная для ношения:
Тираж золотых медалей, точная цифра которого неизвестна и, согласно разным источникам, составлял от 569 до 652 штук, соответствовал числу депутатов комиссии, но, учитывая замены и довыборы, происходившие в течение почти двухлетнего существования комиссии, определиться с точным количеством золотых медалей невозможно. Известно, что в казну было возвращено на переплавку после смерти владельцев около 300 медалей, кроме того, по словам французского агента, Сабатье де-Кабра, значительное число депутатов «поспешило продать золотую медаль, которая была им дана для ношения на груди в знак их полномочий». Все это позволяет считать медаль «Блаженство каждого и всех» одной из самых редких и ценных наград той эпохи.
Впервые в России Екатерина II начала учреждать и первые российские «штатские» наградные медали, отмечавшие невоенные заслуги перед государством, например, за открытие новых земель на востоке империи жаловались золотые медали «За полезные обществу труды» 1762 г.:
«За полезное» 1793 г.:
«За усердие к пользе государственной распространением открытия неизвестных земель и народов и заведения с ними торговли» 1788 г.:
Тем, кто участвовал в прививках оспы, жаловались золотые и серебряные медали «За прививание оспы», чеканились медали, предназначавшиеся чукотским тойонам (старшинам) и даже персональные наградные медали типа «Гижигинской команды сотнику поручику Ивану Кобелеву в воздаяние заслуг, оказанных им при северо восточных экспедициях 1793 года» и пр.пр.
PS Кстати, обещанное Манифестом Екатерины II послабление в части грядущих наказаний за возможные преступления, совершенные в будущем членами Комиссии об Уложении: «в какое бы прегрешение (депутат) не впал, (он) освобождался от смертной казни. пыток. телесного наказания», к удивлению Пушкина, в отношении Падурова не случилось, далее он пишет в «Истории Пугачева»:
. Пугачев и Перфильев приговорены были к четвертованию; Чика - к отсечению головы; Шигаев, Падуров и Торнов - к виселице; осьмнадцать человек - к наказанию кнутом и к ссылке на каторжную работу.
. Между тем, Шигаев, Падуров и Торнов уже висели в последних содроганиях.
Более того, в своих «Замечаниях о Бунте» Пушкин отдельным пунктом ставит следующее:
. 19. Падуров, как депутат, в силу привиллегий, данных именным указом, не мог ни в коем случае быть казнен смертию. Не знаю, прибегнул ли он к защите сего закона; может быть он его не знал; может быть судьи о том не подумали; тем не менее казнь сего злодея противузаконна.
При этом в черновом тексте после слов «он его не знал» следовало: «Может быть, сама государыня о том не подумала. Тем не менее казнь сего злодея противузаконна. Вот один из тысячи примеров, доказывающих необходимость адвокатов».
Страшная зараза — оспа, перекочевала в Россию из Европы. Сначала она свирепствовала в центральных районах страны, но постепенно проникла дальше — на восток, угрожая существованию народностей Сибири. Эпидемия стала грозить русскому государству всеобщей трагедией.
В 1610 году оспа опустошала целые районы Нарымского ведомства, в 1631 — косила остяков и самоедов по Енисею, в 1651 году этой беде подверглись якуты на Лене. В некоторых районах выживала только четверть населения и те с паническим страхом убегали из селений и скрывались в глухой тайге. С 1691 до 1693 года болезнь безжалостно уничтожала чукотские стойбища, а «…приколымских чукчей почти не осталось».[178]
В Калмыцких степях оспа кочевала от одного улуса к другому, а потом вдруг неожиданно охватывала все разом. Ужас сковывал суеверных степных людей, когда они обнаруживали признаки оспы у своих близких. Обезумевшие от страха мужчины бросали кибитки с семьями на произвол судьбы, а сами со своим скотом уходили далеко в степи. Никакие родственные чувства не могли удержать их перед страхом страшной заразы.
С нашествием оспы население Сибири резко сократилось, а некоторые небольшие народности вымерли целиком. Правительство стало понимать, что в первую очередь нужны какие-то профилактические меры для борьбы с этой эпидемией.
В 1640 году вышло первое правительственное распоряжение о строжайших правилах по обращению с павшими животными: «…А которыя люди того Государева указа не послушают… и со всякия падежныя животины учнут кожи снимать, или которыя падежных лошадей… в землю копать не учнут… тех людей, по Государеву указу, велено бить кнутом без всякия пощады».[179]
В Москве и Петербурге стало развиваться «…дело медицинской полиции», усилился санитарный надзор и был обнародован очередной указ: «…Где у кого учинится во дворе болезнь с язвами… всем о том велено извещать Государю… чтоб их государство здоровое сберечь и беды на Московское Государство не повесить…».[180]
А в 1727 году в Петербурге в связи с эпидемией оспы последовало строгое распоряжение о прекращении доступа населения на Васильевский остров, где находилась в то время резиденция четырнадцатилетнего царя Петра Второго. Но строгие запреты были напрасны. Ближайший фаворит — князь С. Г. Голицын принёс заразу к царю от двух своих больных дочек и «…Понеже по воле Всемогущего Бога, Державнейший Великий Государь, Пётр Вторый Император и Самодержец Всероссийский, болезнуя оспою Генваря 7 дня от времяннаго в вечное блаженство того ж Генваря 18 числа в 1-м часу по полуночи отыде…»,[181] так извещалось в объявлении Верховного Тайного Совета от 4 февраля 1730 года о смерти Петра Второго.
В память о его кончине была выбита серебряная медаль диаметром 45 мм с изображением на лицевой стороне профильного портрета усопшего, а на оборотной — семи кипарисов, все надписи на латинском языке.[182]
Ровно через одиннадцать лет, в царствование дочери Петра I Елизаветы, в 1741 году в Петербурге снова вспыхнула эпидемия оспы. Печальная участь племянника побудила императрицу оградить себя от повторения этой ужасной напасти. Она издала указ «О воспрещении проезда ко дворцу лицам, у которых в домах окажется оспа…».[183] Елизавета понимала, что обычные меры ограничения не дают гарантии от дальнейшего распространения заразы. Изоляция больных — более надёжное средство. Но всё-таки меры не принимались. И, более того, даже на предложение известного греческого врача Дмитрия Монолаки приехать в Петербург и лично ей, Елизавете, сделать «инокуляцию» оспы, она ответила отказом из-за нерешительности своего характера.
И только с приходом к власти императрицы Екатерины II последовал 19 декабря 1762 года указ «Об учреждении особых домов… для одержимых прилипчивыми болезнями и об определении для сего докторов и лекарей…».[184] Дома эти должны были находиться, как правило, за пределами города. Так появился первый «Оспяный дом» при Московском воспитательном заведении. Затем в 1763 году такой же учредят в Сибири — в Тобольске, лекарства для которого «…разрешено было брать из казённой аптеки».[185] Наряду с этим, согласно последним указам, было запрещено больным или имеющим больных в доме посещать церкви, приглашать знакомых на похороны, вносить покойника в кладбищенскую церковь, а кладбищенские священники вообще изолировались от остальной иерархии священнослужителей. Но этого было недостаточно для борьбы с эпидемиями оспы. Нужны были более решительные меры.
На заседании Комиссии по Уложению 11 декабря 1767 года депутат доктор Аш указывал на успехи Западной Европы, особенно Англии, в борьбе с этой заразой. Убеждая в благополучных исходах «инокуляции», он приводил наглядные примеры успешного привития оспы в прибалтийских районах Российской империи: «…Здесь (на заседании комиссии) находятся светлейшая принцесса Гольштейн-Бек и сиятельная графиня Чернышёва, из коих первой в Ревеле, а другой в Лондоне прививали оспу с совершенною удачею, о чём оне ныне и не сожалеют…»[186] Он уверял, «…что вернейшим средством для предохранения русского населения от оспенных эпидемий следует признать искусственное заражение этою болезнью».[187]
Но как убедить простой народ России? Ведь ходили невероятные слухи о том, что «…у многих англичан, коим учинено оспенное привитие, выросли коровьи рога».[188] Как реально решить проблему внедрения оспопрививания в низшие слои населения периферии, если столичное высшее общество считало это шарлатанством? Императрица понимала, что нужен убедительный, наглядный пример для всех. И тогда она решила показательно привить оспу себе и своему наследнику — сыну Павлу. Вот что она писала королю Фридриху II, который тоже был противником этой процедуры: «С детства меня приучали к ужасу перед оспою, в возрасте более зрелом мне стоило больших усилий уменьшить этот ужас, в каждом ничтожном болезненном припадке я уже видела оспу… Я была так поражена гнусностью подобного положения, что считала слабостию не выйти из него. Мне советовали привить оспу сыну. Я отвечала, что было бы позорно не начать с самой себя, и как вести оспопрививание, не подавши примера? Я стала изучать предмет, решившись избрать сторону, наименее опасную — оставаться всю жизнь в действительной опасности с тысячами людей или предпочесть меньшую опасность очень непродолжительную и спасти множество народа? Я думала, что избирая последнее, я избрала самое верное».[189]
Через английского посла она пригласила в Россию инокулятора лейб-гвардии лекаря Димсделя. 12 октября 1768 года он взял лимфу у болевшего в Коломне мальчика Саши Маркова, смочил ею нитку, которую протянул под кожею на руке Екатерины II — в этом и заключалась вся операция оспопрививания. Саше Маркову за лимфу было пожаловано дворянство и новая фамилия — Оспенный.[190]
Этот наглядный пример с привитием оспы самой российской императрице послужил резким толчком к дальнейшему внедрению оспопрививания в России. Сразу же был учреждён петербургский оспенный дом под названием Вульфоваго,[191] императрица обнародовала торжественный манифест, в котором призывала народ не страшиться прививок, действие которых испытала на себе. Начали посылаться во все концы России врачи, лекари и вновь обученные прививальщики. Для более успешного развития этого дела были отчеканены различные по величине и металлу медали с надписью «За прививание оспы».
Все эти медали — золотые, серебряные и бронзовые — диаметром 36 и 62 мм одинаковы по исполнению, на лицевой стороне их изображение императрицы Екатерины II в короне с надписью вокруг портрета: «Б. М. ЕКАТЕРИНА II ИМПЕРАТРИЦА И САМОДЕРЖ. ВСЕРОСС». А на реверсе — изображение богини Гигиеи,[192] укрывающей своей мантией столпившихся возле неё семерых голых ребятишек; вверху (по кругу) надпись: «ЗА ПРИВИВАНИЕ ОСПЫ». Обе стороны штемпелей резал талантливый крепостной[193] русский мастер-самоучка Тимофей Иванов.[194]
Эти медали были введены Вольным Экономическим обществом, которое было учреждено в 1765 году «…в целях распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений» и являлось одним из первых подобного рода обществ в мире.[195] Возглавлял его фаворит Екатерины II Григорий Орлов.
В память привития оспы самой императрице, а больше для рекламы оспопрививания по указанию Сената от 14 мая 1772 года была отчеканена мемориальная медаль,[196] на лицевой стороне её погрудное изображение Екатерины II, а на оборотной — храма Эскулапа, перед которым лежит поверженный дракон. На переднем плане представлена во весь рост вышедшая из храма с детьми императрица, показывающая России рубцы от привития оспы на правой руке; слева от неё — чуть приотставший наследник Павел. Над всей этой композицией дуговая надпись: «Собою показала пример», под обрезом, внизу — «октября 12 дня 1768».
Позднее, в 1805 году, по указанию императора Александра I была выбита персональная наградная медаль мулле Аджиеву за содействие по распространению прививания оспы в Астраханской губернии. На лицевой стороне, под лучезарным вензелем «А—I», увенчанным императорской короной, пятистрочная надпись на русском языке: «За полезное — мулле Асан — Даутъ Аджиеву — 1805 г.»; на оборотной — арабская вязь, рассказывающая о его стараниях.
Ещё позднее — при Николае I, 16 февраля 1826 года были отчеканены наградные медали «За прививание оспы» с ушком для ношения на левой стороне груди на зелёной ленте.
Эти медали подразделяются на шесть типов:
Золотая, диаметром 40 мм, без указания медальера.
Золотая, диаметром 40 мм, с надписью «А. П. Лялин».
Золотая, диаметром 40 мм, с надписью «Коп. В. Б.».
Золотая, диаметром 28 мм, без указания медальера.
Серебряная, диаметром 40 мм, без указания медальера.
Серебряная, диаметром 28 мм, с надписью Р. (резал) А. Лялин.
Золотые медали предназначались для награждения священников и чиновников, прививавших оспу. Серебряные — для прививальщиков-простолюдинов.[197]
Несколько позднее были отчеканены ещё два вида серебряных медалей диаметром 28 и 40 мм с надписями на финском языке. Они служили для поощрения прививальщиков оспы на территории Финляндии.[198]
Медали XIX века тоже присуждались Вольным Экономическим обществом. Выполнены они медальерами А. Клепиковым и А. Лялиным.[199]
Согласно статье 727 «Свода Законов Российской Империи за 1910 год» указывается, что «…Прививатели предохранительной оспы вообще, гражданского и прочего ведомств, награждаются золотыми и серебряными медалями по уставу Врачебному».[200]
На рисунке показана медаль, выполненная Александром Лялиным — учеником знаменитого медальера Фёдора Толстого, сработавшего целую серию памятных медалей на различные сюжеты Отечественной войны 1812 года, представляющих собой образцы высшего достижения русского медальерного искусства.
Война 1768–1774 гг. Кучук-кайнарджийский мир
Война 1768–1774 гг. Кучук-кайнарджийский мир Русско-турецкая война 1768 — 74 гг. фактически стала первым столкновением России и Турции, хорошо замеченным на Западе. Итоги ее должны были учитываться международным правом вплоть до середины 19 века. Начало войны лишний раз
§ 53. Уложенная комиссия 1767 – 1768 гг
§ 53. Уложенная комиссия 1767 – 1768 гг Созыв Уложенной комиссии. Самым важным событием первых лет царствования Екатерины II был созыв Уложенной комиссии. Сам по себе созыв комиссии для замены устаревшего Уложения 1649 г. новым ничего оригинального не представлял – ещё
Казачьи медали. 1768–1775 гг.
Казачьи медали. 1768–1775 гг. В период турецких войн при Екатерине II существовала особая группа медалей, не входящих в списки государственных наград. Они предназначались для поощрения высоких, особо отличившихся чинов казачества, командовавших во время сражений
1768 Мьюримут; «Анналы св. Павла».
Война с Турцией 1768–1774 гг.
Война с Турцией 1768–1774 гг. С начала 60-х годов XVIII века русский военно-морской флот начал возрождаться. Екатерина II, придя к власти в 1762 г. и начав большую и сложную внешнюю политику, учитывала значение флота и необходимость оздоровить и укрепить его. Были пересмотрены штаты
Барская конфедерация (1768 г.)
Барская конфедерация (1768 г.) Спесивые, крикливые, самоуверенные паны, постоянно выпендривавшиеся друг перед другом, в том числе на предмет того, кто сильнее предан Костёлу, неизбежно должны были «купиться» на столь мощную провокацию. Естественно, они «купились». История
1768–1772 Война с Барской конфедерацией
1768–1772 Война с Барской конфедерацией Станислав Август Понятовский был возведен на польский трон после смерти короля Августа III в октябре 1764 г. при сильном давлении России. Императрица Екатерина таким образом хотела устроить судьбу своего бывшего любовника – некогда
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА (1768 —1774)
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА (1768 —1774) Екатерина II делает ставку на победу. — Распри в турецком стане. — Разведка «разлагает» Порту изнутри. — Три «линии» разведки действуют. — Павел Маруцци «освещает» Средиземноморье. — Екатерина предписывает «…посылать шпионов». —
4. Уложенная комиссия 1767–1768 гг
4. Уложенная комиссия 1767–1768 гг В состав комиссии было избрано более 550 депутатов, представлявших все социальные группы населения, за исключением помещичьих крестьян и духовенства, за которым не признавались права самостоятельного сословия. Комиссию возглавляли
1768 Анкета № 184 / 99 // Личн. архив автора.
1768 Tibet: a Human Development, 2007.
У КАЖДОГО БЫЛ СВОЙ СПАСИТЕЛЬ Мы записали множество рассказов, из которых видно, как люди выжили, хотя по всем объективным данным должны были умереть. Одна из женщин, Александра Михайловна Арсеньева, это чудо сформулировала так: «У каждого был свой спаситель». И
У каждого своя свобода
У каждого своя свобода — Главная ценность человека — это свобода! — Катя гордо вскинула подбородок и обвела всех сидящих у костра вызывающим взглядом, словно приглашая попытаться с ней поспорить. — А что такое свобода, Катя? — спросил Рат. Роман Злотников. Атака на
У каждого своя карма?
У каждого своя карма? В Индии также утвердилось этическое учение о посмертном воздаянии. В ранних Упанишадах VIII века до н. э. находим такое выражение: «Человек становится добрым от доброго деяния, а злым – от злого…» Эта нравственно-этическая формула весьма напоминает
Глава 3. У каждого своя миссия
Глава 3. У каждого своя миссия Конечно, можно было бы сказать, что гипотеза о космическом происхождении вирусов – просто вымысел и сказка из сюжетов книг писателей-фантастов, если бы не одно «но». Совсем недавно ученые выяснили, что некоторые вирусы направлены совсем не
У каждого своя цель
У каждого своя цель … Да и с какой стати поворачивать обратно, если высшая форма общественного устройства — военная диктатура? Пусть политики пока думают, что это они используют военных, а на самом деле мы еще посмотрим, кто о кого вытрет ноги…Вспомним еще раз показания
Ситуационные центры – для каждого!
Ситуационные центры – для каждого! Но все, о чем мы говорили о безопасности Общины – это пока привычные способы. В конце концов, все они есть не что иное, как облагороженный и технологизированный опыт итальянской мафии или азербайджанской общины. Но у нас будет и своя
У каждого — «свой» Христос
У каждого — «свой» Христос К образу Христа не единожды обращалась классическая литература XIX века. Как всем известно, в ее истории как титаны философии особо отметились русские писатели-мыслители, такие как Достоевский и Толстой. Для Федора Достоевского Христос — это
«Блаженство каждого и всех». 1766 г.
«Блаженство каждого и всех». 1766 г. Стараясь не отставать от европейской моды просветительства, императрица Екатерина II решила создать свой свод законов Российской империи. В конце 1766 года она подготовила манифест о создании комиссии по разработке Нового уложения, в
Свобода не для каждого
Свобода не для каждого Чван, или несвободные, делились на две категории. Первая — чван, принадлежавшие церкви, за которыми в хрониках укрепилось название «пагодные рабы». Оттуда оно перекочевало в работы историков. Вторая категория чван — несвободные, находившиеся во
У каждого свои заботы
У каждого свои заботы Сорок второй год начался для немцев с продолжения панихиды по разгрому у стен Москвы. Чего-чего, но такого фиаско после разбойничьих нападений, захватов чужих земель, беспроигрышной серии войн они не ожидали. Надо было спешно искать виновников
У каждого своя правда
У каждого своя правда «Я не понимаю вашего оптимизма. Почему арабы должны хотеть мира? Будь я арабским лидером, я бы не искал компромиссов с Израилем. Ничего удивительного: мы отняли у них страну… Да, эта земля обещана нам Богом, но это не их Бог. Это правда, что наши корни
У каждого был свой рейхстаг
У каждого был свой рейхстаг Никому неохота умирать на последней странице. (Василий Субботин. «Как кончаются войны».) Году в шестьдесят девятом я встретил человека, который говорил, что это он водружал знамя на рейхстаге. Кажется, даже утверждал, что был первым. Не знаю,
Правда — у каждого своя
Правда — у каждого своя Константинопольские официальные лица часто лукавили в своем недоумении по поводу проявления русскими якобы необоснованной ярости и агрессии по отношению к Византии. Сближение двух стран нередко нарушалось из-за небывалых амбиций ромеев. Вскоре
8. РАБОТА ДЛЯ ВСЕХ И КАЖДОГО
8. РАБОТА ДЛЯ ВСЕХ И КАЖДОГО Залогом безбедной жизни молодого поколения, того, что юные германцы не будут терпеть нужды, не будут поглощены криминалом или не станут его жертвами, была ликвидация безработицы, свирепствовавшей в Германии после завершения Первой мировой
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 258
- КНИГИ 653 882
- СЕРИИ 25 022
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 388
Кузнецов А.А., Чепурнов Н.И
Наградная медаль (в 2-х томах)
Эта книга — первая из двух, посвящённых истории отечественных наградных медалей. Она охватывает период XVIII — начала XX века.
Слово «медаль» произошло от латинского «metallum», что означает металлический знак для награды. А термин «фалеристика» (вспомогательная дисциплина, изучающая наградные знаки) происходит от латинского слова «phalara» — большая медаль или бляха с каким-либо изображением на ней. Нечто подобное носили на груди как символ личного достоинства и отваги римские легионеры.
Все медали условно можно разделить на две части: на медали настольные, выполненные в память знаменательных событий в жизни страны, отдельного человека, и медали наградные, которые носились на груди с лентой определённого цвета. Нас интересуют последние.
О всех, без исключения, российских медалях рассказать в одной книге невозможно, настолько их много. Ведь только на Петербургском монетном дворе было отчеканено (согласно списку, составленному в 1908 году горным инженером В. П. Смирновым) более тысячи названий. Но и этот перечень далеко не полон, поскольку не все штемпели, с которых чеканились медали, сохранились. Так, от петровских времён до нас дошло всего лишь два. При этом надо иметь в виду, что русские медали могли чеканить и в других местах. Словом, мы предлагаем читателю знакомство с историей наиболее интересных наградных медалей России. Причём из-за недостаточного объёма книги вынуждены ограничиться в основном военными наградами, опустив такие важные медали, как «За труды по освобождению крестьян», «За труды по первой переписи населения», «За усердие» и т. д.
Первоначально наградные медали носились на ленте, продетой в петлицу, позже на груди, левее орденов и наградных крестов, и не по значимости, как ордена, а в порядке пожалования (кроме Георгиевских). Наградные медали бывали и шейными.
В XVIII веке и в начале XIX они носились только на орденских лентах — на голубой Андреевской, на красной Александровской, на оранжево-чёрной Георгиевской, на красно-чёрной Владимирской и на красной с золотистой каймой Анненской. Позже появились ленты для медалей, составленные из двух орденских. Скажем, на Георгиевско-Александровской ленте носилась медаль «За покорение Западного Кавказа», а медаль «В память русско-японской войны 1904–1905 гг.» — на Александровско-Георгиевской. Первой русской наградной медалью на комбинированной ленте стала медаль «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». Ей была присвоена Андреевско-Георгиевская лента.
В некоторых случаях одна и та же медаль могла иметь разные ленты. Например, серебряная медаль «В память отечественной войны 1812 года» участникам сражений давалась на Андреевской ленте; дворянам, внесшим свой вклад в победу крупными пожертвованиями, — на Владимировской ленте, а купцам за то же — на Анненской. В других случаях лента была одна, а медали чеканили из разных металлов. Так, медаль «В память русско-турецкой войны 1877–1878 гг.» носилась на Андреевско-Георгиевской ленте, но непосредственным участникам боёв, скажем, за Шипку, давались в награду серебряные медали, строевым участникам войны — светло-бронзовые, а нестроевым — тёмно-бронзовые.
Персональные шейные золотые и серебряные медали жаловались, как и ордена, от имени государя, например по такому рескрипту: «Декабрь 17. Его Императорское Величество по всеподданнейшему представлению г. Министра Финансов, 5-й день Декабря, Всемилостливейше пожаловать изволили Тифлисскому Гражданину Эривандову золотую медаль с надписью «За усердие» для ношения на шее на Владимирской ленте, за труды, оказанные им при исполнении возложенного на него особого торгового поручения».[1]
В конце XIX века для таких медалей устанавливался твёрдый порядок пожалования. «Награждение медалями испрашивается в следующей постепенности: наградные серебряные на Станиславской ленте, на Анненской ленте, на Владимирской ленте, на Александровской ленте; шейные золотые на Станиславской ленте, на Анненской ленте, на Владимирской ленте, на Александровской ленте и на Андреевской ленте».[2]
С пожалованных любыми медалями, как и с награждённых орденами, в конце прошлого века брали взнос в пользу увечных воинов. Самый большой взнос полагалось внести награждённому медалью, украшенной бриллиантами (были и такие), — 150 рублей. Плата за низшие медали исчислялась несколькими рублями. Не вносили единовременного взноса только награждённые медалями на Георгиевских лентах, например медалью «За храбрость», и получавшие награды за беспорочную службу в полиции и в тюремной страже.
Большинство русских наградных медалей учреждались для награждения участников той или иной военной кампании, похода или сражения. По давней традиции медалями награждались как офицеры, так и нижние чины — унтер-офицеры, солдаты и матросы. Медаль «В память отечественной войны 1812 года» носил на груди и генерал-фельдмаршал и солдат. И тут надо отметить, что впервые массовые награждения рядовых воинов стали проводиться именно в России, и лишь без малого через сто лет — в других странах Европы.
Однако при всём при этом в Своде учреждения государственных наград было записано: «Крестьяне и другие лица бывшего податного сословия, собственно по делам, относящимся до крестьян, представляются к пожалованию медалями только в случае особенных заслуг».[3]
Наградная система Российской империи носила ярко выраженный классовый характер. В Законе о Российских орденах — «Учреждение орденов и других знаков отличия» — говорилось, что орденские награды могут быть пожалованы только:
«1. Всем духовным, военным, гражданским и придворным чинам.
2. Чужестранным государям и владетельных князей фамилиям.
3. Служащим по выборам дворянам, имеющим и не имеющим чинов, равно и не служащим бесчиновным, если они окажут отличные заслуги.
4. Частным лицам из иностранных, когда, оказав на деле усердие и доброхотство к Государству Российскому, тем самым обратят они на себя внимание и признательность Главы онаго.
5. Купцам и лицам других званий, которые особенными заслугами соделаются достойными сей награды… Мещанам и лицам сельского состояния ордена не испрашиваются».[4]
Таким образом, крестьяне, как и любые другие люди из простонародья, в царской России орденами не награждались. Это была привилегия дворянства, чиновничества, офицерства. Нижние чины армии и флота отмечались только медалями и солдатскими знаками отличия. Эти приобретённые потом и кровью, мужеством и отвагой награды не назовёшь иначе, как знаками личной доблести и отечественной славы. О них и наш рассказ.
В последние годы заметно повысился интерес не только к фалеристике, но и к таким вспомогательным историческим дисциплинам, как нумизматика, геральдика, генеалогия. Современный читатель становится всё более искушённым в вопросах истории. Его уже не удовлетворяют художественные произведения в литературе, театре, кино, где даются описания прошлого вообще, без подробностей быта, костюма, орденов и других наградных знаков. А те же ордена и медали служат деталью, которая довольно точно определяет эпоху, время действия, расстановку сил в обществе.
Российские ордена представляют собой прекрасную и полезную иллюстрацию к отечественной истории. Но как ни красивы они, какими бы тончайшими произведениями русского ювелирного искусства не были, в каком-то смысле, они безлики. Знаки российских орденов не имели номеров, а стало быть датировать их, привязывать к определённым историческим событиям под силу лишь специалистам. Иное дело наградные медали. Одни из них имели номера, например Георгиевские, по которым можно восстановить имена награждённых, другие учреждались для участников определённых кампаний или сражений.
Читайте также: