Жанр притчи в новом завете

Обновлено: 18.04.2024

Господь Иисус Христос нередко учил в форме иносказательных рассказов, притч, беря примеры из природы и современной жизни. Хотя притчами пользовались иногда и ветхозаветные пророки, особое совершенство и красоту они получили в устах Богочеловека.

Спаситель прибегал к притчам по нескольким причинам. Во-первых, Он учил глубоким духовным истинам, постичь которые было нелегко Его слушателям — людям, главным образом, лишенных всякого образования. Конкретный же и яркий рассказ, почерпнутый из жизни, мог запомниться ими на многие годы, и, размышляя о нем, человек имел возможность постепенно постичь скрытую в притче мудрость. Во-вторых, люди, не вполне понимающие прямо выраженного учения Спасителя, могли со временем начать пересказывать и перетолковывать его в искаженном виде. Притчи сохраняли чистоту учения Христова тем, что облекали его содержание в форму конкретного повествования. В-третьих, притчи обладают большой нравоучительной широтой, которая дает возможность применять Божественные законы не только к частной, но и к общественной жизни и даже к историческим процессам.

Христовы притчи замечательны, что, несмотря на прошедшие века, они нисколько не утратили своей свежести, своей наглядности и чарующей красоты. Они являются ярким примером тесного единства, которое существует между духовным и физическим миром, между внутренними процессами в человеке и их проявлением в жизни.

В Евангелиях мы находим более тридцати притч. Их можно разделить в соответствии с тремя периодами общественного служения Спасителя. К первой группе относятся притчи, рассказанные Спасителем вскоре после Нагорной проповеди, в период между второй и третьей Пасхой Его общественного служения. В этих начальных притчах говорится об условиях распространения и укрепления Царства Божия среди духовно одичавших людей. Сюда относятся притчи о сеятеле, о плевелах, о невидимо растущем семени, о зерне горчичном, о драгоценной жемчужине и другие. О них мы будем говорить в 1-й главе.

Вторая группа притч рассказана Господом к концу третьего года Его общественного служения. В этих притчах Господь говорит о бесконечном милосердии Божием к кающимся людям и далее излагает конкретные нравственные правила. Сюда относятся притчи о заблудшей овце, о блудном сыне, о немилосердном должнике, о милосердном самарянине, о безрассудном богаче, о мудром строителе, о судье неправедном и другие. Об этих притчах мы поговорим во 2-й и 3-й главах.

В Своих последних притчах (третьего периода), рассказанных незадолго до крестных страданий, Господь говорит о Благодати Божией и об ответственности человека перед Богом. Здесь Господь предсказывает о наказании, имеющем постичь неверующих еврейский народ за его неверие, говорит еще о Своем Втором пришествии, о страшном суде, о награде праведным и о вечной жизни. В эту последнюю группу входят притчи о бесплодной смоковнице, о злых виноградарях, о званных на вечерю, о талантах, о десяти девах, о работниках, получивших равную плату и другие. Эти притчи помещены в 4-й главе.

Таблица евангельских соответствий

§ 6. Важность и значение догматов. Опровержение мнений, отрицающих значение догматических истин в христианстве.

§ 6. Важность и значение догматов. Опровержение мнений, отрицающих значение догматических истин в христианстве. I. Догматы веры, содержа в себе учение ? Боге и домостроительстве человеческого спасения, выражают и определяют самое существо христианской религии, как

3. Имена в евангельских преданиях

3. Имена в евангельских преданиях Загадка безымянных персонажей Евангелий • Значение деталей в евангельских повествованиях • Зачем безымянным очевидцам Иисуса давали имена в поздних неканонических Евангелиях • Почему евангелисты сознательно опускали или приводили

Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум (Притч. 2,6)

Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум (Притч. 2,6) В Библии есть книги нравственно-назидательного содержания, которые принято называть «учительными». По сравнению с книгами Моисея, которые содержат прямые и обязательные заповеди Божии, учительные книги

Природа притч

Природа притч Разнообразие типов Первое, что нужно отметить, не все высказывания, которые мы называем притчами, являются однотипными. Существует некая основная разница, например, между милосердным самарянином (истинная притча) с одной стороны, и закваской в тесте

Экзегеза притч

Экзегеза притч Нахождение точек соотношения Давайте вернемся к нашей аналогии с шуткой. Две вещи, которые захватывают слушающего шутку и добиваются реакции смеха — те же, что захватывали и слушателей притч Иисуса, а именно их знание того, о чем говорится (точки

а. Природа притч Иисуса и их толкование

а. Природа притч Иисуса и их толкование В использовании Иисусом этих простых притч заложен глубочайший смысл. Являются ли они обыкновенным сравнением или чем–то большим? Даже если это просто метафоры, в чем их ценность? Традиционно считалось, что они относятся к

Указатель Параллельных Текстов Евангельских Притч

На слова: Сыне, моей премудрости внимай, к моим же словесем прилагай ухо твое (Притч. 5:1)

На слова: Сыне, моей премудрости внимай, к моим же словесем прилагай ухо твое (Притч. 5:1) Обучай, Боже, того, кто любит обучение, а добрый учитель сей велий наречется в Царствии Твоем (Мф. 5:19).Кто любит обучение, в том возвеличится премудрость, а кто любит праздность, тому

ГЛАВА L Понедельник страстной недели, день притч

ГЛАВА L Понедельник страстной недели, день притч Поднявшись рано утром со своего ночлега близ Вифании, Иисус вознамерился возвратиться снова в город и храм, но на дороге почувствовал голод[579]. Понедельник и четверг у тогдашних мелочных религионистов считались днями

О Евангельских заповедях

О Евангельских заповедях Заповеди десятисловия сохраняли в человеке способность к принятию заповедей Евангелия 127. Заповеди Евангелия возводят в непорочность, превысшую той, в которой мы сотворены: они зиждут христианина в храм Божий 128; соделав его храмом Божиим,

О Евангельских Блаженствах

О Евангельских Блаженствах Христианин, при свете Евангелия, видит в себе падение человечества.От этого зрения, естественно, рождается смиренное понятие о себе, называемое в Евангелии нищетою духа 156.Нищета духа – соль для всех духовных жертв и всесожжений.Нищета духа

О евангельских заповедях

О евангельских заповедях Спаситель мира Господь наш Иисус Христос, приступая к изложению Своих всесвятых заповедей, сказал: Не мните, яко приидох разорити Закон и Пророки: не приидох разорити, но исполнити [1136].Каким образом Господь исполнил Закон и Пророков? Запечатлев

О ЕВАНГЕЛЬСКИХ И НЕ ЕВАНГЕЛЬСКИХ ГРЕШНИКАХ

О ЕВАНГЕЛЬСКИХ И НЕ ЕВАНГЕЛЬСКИХ ГРЕШНИКАХ Когда смотришь на евангельских грешников, слушаешь их слова и видишь их поступки, невольно думаешь, какие эти грешники, в сущности, хорошие люди по сравнению с нами, с людьми нашей эпохи.Вот, разъяренная нарушением заповеди

Похожая притча

Данная работа посвящена проблеме, которая стала в последние годы предметом обсуждения литературоведов, философов, культурологов. Жанровое своеобразие притчи вызывает множество вопросов на уроках литературы, и поэтому автор данной работы осветил вопросы разнообразия притч, их предназначения, образную систему и композиционное построение. Отсутствие литературы по данному вопросу подвигли автора к творческому решению проблемы. Таким образом, работа представляет интерес для школьников, изучающих в школьной программе разделы, касающиеся Библии, и преподавателей.

Вложение	Размер
1.doc	79.5 КБ

Похожая притча

Это одно из моих выступлений на конференции, посвященное притче.

В статье приводится диахроническое описание жанра причти, а также рассматриваются её лингвистические особенности.

Вложение	Размер
istoriya_pritchi._ot_biblii_do_nashih_dney.doc	24.5 КБ

Предварительный просмотр:

От Библии до наших дней.

Франц Кафка, родившийся и выросший в Праге, но писавший притчевые произведения на немецком языке, скромный служащий страховой компании, один из основных немецкоязычных писателей XX века, писал о притче следующее:

«Многие сетуют на то, что слова мудрецов – это каждый раз всего лишь притчи, но неприменимые в обыденной жизни, а у нас только она и есть. Когда мудрец говорит: «Перейди туда», – он не имеет в виду некоего перехода на другую сторону, каковой еще можно выполнить, если результат стоит того, нет, он имеет в виду какое-то мифическое «там», которого мы не знаем, определить которое точнее и он не в силах и которое здесь нам, стало быть, ничем не может помочь. Все эти притчи только и означают, в сущности, что непостижимое непостижимо, а это мы и так знали. Бьемся мы каждодневно, однако, совсем над другим. В ответ на это один сказал: «Почему вы сопротивляетесь? Если бы вы следовали притчам, вы сами стали бы притчами и тем самым освободились бы от каждодневных усилий». Другой сказал: «Готов поспорить, что и это притча». Первый сказал: «Ты выиграл». Второй сказал: «Но, к сожалению, только в притче». Первый сказал: «Нет, в действительности; в притче ты проиграл».

Cербохорватское слово при̑ча, означающее «рассказ, пословица», словенское príča «сказка, рассказ» (Фасмер Макс, Этимологический словарь русского языка (онлайн версия)), древнееврейское машаль - «пример, образец» - все эти слова послужили источником появления современного слова «притча», означающего назидательный рассказ в иносказательной форме.

Притча является одним из древнейших жанров литературы наравне с загадкой, басней и сказкой. Самыми ранними притчами, зафиксированными на материальных носителях, считаются дервнееврейские и раннехристианские притчи, записанные в Библии. В Ветхом Завете им полностью посвящена Книга Притчей Соломоновых. Но притча в том виде, в котором мы привыкли видеть ее сегодня, появляется только в Новом Завете. Подобные «классические» притчи составляют часть учения Христа и представляют собой короткие рассказы-метафоры поучительного характера: например, притча о блудном сыне, притча о Сеятеле, притча о богатом и Лазаре.

В европейской литературной традиции притча как самостоятельное произведение и как составная часть работ других жанров основывается на библейских притчах. «В русскую литературу притча пришла вместе с христианством, с первыми переводами текстов Священного Писания, оказав огромное влияние на всю жанровую структуру». [Е. А. Струкова ] под притчей подразумевались следующие жанры: непосредственно притча, пословица, изречение, басня.

«В XIX в. притча из канонического жанра становится скорее типом художественного сознания, способом осмысления художественной действительности».[Е. А. Струкова ] В 20 веке жанр притчи становится широко распространенным в европейской литературе. Появляются новые жанры художественной литературы: роман-притча, повесть-притча, драма-притча; а также новые понятия: притчевость, притчевое произведение. В жанре притчи пишут Кафка, Брехт, Болрхерт.

Итак, что же такое притча?! Согласно С.С.Аверинцеву, притча — это дидактико-аллегорический жанр литературы, в основных своих чертах близкий басне». [Аверинцев, 1987, 305] Полные описания притчи как жанра дают в своих работах исследователи В.И.Тюпа и Е. К. Ромодановская. Ромодановская говорит об абстрагировании и символизме как главных особенностях притчи. Тюпа приводит ряд характеристик, касающихся данного жанра. Это прототипические черты причти.

существование притчи преимущественно в устной форме,
неразвернутый сюжет,
сжатые характеристики и описания,
неразработанные характеры,
строгая и простая композиция,
лаконизм и точность выражения,

опора на пресуппозиционные знания слушателя. [Тюпа, 1989, 25]

Структура притчи до сих пор служит предметом спора ученых. Например, согласно М.В.Ломоносову, «главные части, которые притчу составляют, суть две, повествование само и приложение, в повествовании вымысл, а в приложении краткое нравоучение содержится». Многие современные исследователи, следуя традиции Ломоносова, описывают структуру притчи как двучлен, «propositio – conclusio» («посылка – заключение»). Новожилов М.А., напротив, выделяет в структуре притчи также и тертий элемент — так называемый «смысловой узел». Он пишет : «обе эти части скреплены между собой единым смысловым узлом, обусловливающим их взаимосвязь, хотя и не имеющим собственного формально-лексического выражения. Таким образом, подлинная структура притчи на самом деле не двух-, а трехчастная, ибо к двум названным выше основным элементам следует прибавить третий – условный смысловой центр притчи. Данный третий элемент притчи в теории именуется tertium comparationis – «третий член сравнения», – и является основанием, на котором повествование и наставление согласуются в своем значении».

Герои притчи — герои в большинстве своем архетипические, символические. Термин архетип принадлежит Карлу Густаву Юнгу, швейцарскому психиатру, основоположнику одного из направлений глубинной психологии, аналитической психологии. Юнг выделяет следующие базовые архетипы: правитель, герой, мудрец, искатель, ребенок, любовник, славный малый, хранитель. Так, пастух Сантьяго из «Алхимика» заключает в себе архетипы славного малого, героя, искателя . Его занятие (пастух) также является отчасти архетипичным. Все эти архетипы содержат положительные коннотации, вызывают положительные ассоциации. Старик Мельхиседек, царь Салима, представляет архетипы творца, мага, мудреца. Кроме того, герои притчи довольно статичны — для притчи важен не собственно процесс развития, а результат. В крупных притчевых произведениях наблюдается некоторое развитие, изменение героев, но оно незначительно.

Притча прошла долгий путь развития, от кратких, на двух строчках, сентенций мудрости древних мыслителей, зафиксированных в Ветхом Завете, до притчевых произведений эпохи модерна и постмодерна. До сих пор притчи не перестают удивлять, привлекать и очаровывать простой элегантностью и красотой сюжета, изысканно выраженными идеями — сгустками мировой мудрости.

Похожая притча

Обращаясь к людям со словом, Иисус проявлял себя искусным оратором и рассказчиком, используя самые различные формы устной речи. Прежде всего те, которые были связаны с традицией Мудрости и пророческой традицией Израиля (например, заповеди блаженства, плачи, пророчества и т. п.). Наиболее часто среди такого провозвестнического многообразия Он использовал притчи (евр. mashal, pl. meshalim). В Ветхом Завете притчи являются необыкновенно широкой и эластичной формой речи мудреца. Они могли представлять собой и поговорки, и метафоры, и сатирические стишки, и аллегории. Например, пророк Исайя аллегорически уподобил Израиль винограднику, которые перестал приносить плоды (Ис. 5,1-7). Также широко аллегорические притчи использовали и другие пророки.

Употребляя притчи, Иисус был далек от того, чтобы рассказывать приятные остроумные истории. Чаще всего Его притчи звучали опять-таки неожиданной и жесткой критикой того религиозного мира, к которому принадлежали Его слушатели.

Более того, притчи Иисуса совершенно не похожи на какой-нибудь специальный вымысел с увлекательным сюжетом. Все очень обычно и знакомо: сеятель сеет семя, рыбак закидывает сети, женщина ищет потерянную монету. А фарисей заходит в храм, чтобы, «как у себя дома», совершить привычную уставную молитву. Разве что в притче о блудном сыне разворачивается настоящая драма. Не случайно это, наверное, самая поразительная и известная евангельская притча. И тут интересно, что притчам Иисуса, материалом для которых послужили эпизоды из реальной жизни людей, мы почти не найдем параллелей в ветхозаветной и междузаветной литературе.

«Его [Иисуса — А.С.] притчи скорее вводят нас в гущу повседневной жизни. По своей жизненности, по простоте и ясности, по мастерству немногословных описаний, по серьезности содержащегося в них обращения к совести, по их преисполненному любви пониманию опустившегося в религиозном смысле человека они не имеют аналогий. Если мы хотим найти что-то сопоставимое, нам придется обратиться к глубокой древности, ко временам наивысшего подъема пророчества, к притче Нафана 2 Цар. 12, 1-7, притче о винограднике Ис. 5, 1-7 и метафоре любви отца к сыну Ос. 11 (однако это уже не притча, не «короткий рассказ»). Но и в этом случае речь может идти лишь о небольшом числе разрозненных примеров, тогда как первые три Евангелия передают нам не менее 41-й притчи Иисуса. Сегодня считается общепризнанным, что они принадлежат первичному слою предания, хотя этот факт и не освобождает от необходимости критически анализировать каждую отдельно взятую притчу и историю ее передачи»[79].

Некоторые притчи сказаны так, чтобы человек был сейчас же поставлен перед выбором, причем неожиданно и в результате диалога. Яркий пример — притча о милосердном самарянине, когда вопрошая Иисуса «а кто мой ближний?» (Лк. 10, 19), Его собеседник вынужден сам ответить на этот вопрос. Причем, надо полагать, вразрез с общепринятым и собственным религиозным представлением. Ведь ближним «оказался» самарянин, а вовсе не священник и левит, то есть те, кого полагалось считать ближними[80].

Пытаясь понять смысл притчей Иисуса, нужно иметь в виду и другое. При всей понятности и образной выразительности, свойственных притчам, манера Иисуса говорить притчами вызывала у Его учеников вопрос: «Для чего притчами говоришь им?» (Мф. 13, 10). Да и Сам Он не раз заканчивал Свои притчи таким призывом: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 13, 9. 43; 25, 30; Мк. 4, 23; Лк. 14, 35 и др.), как будто речь идет о какой-то сокрытой тайне. А обращаясь к ученикам, Он прямо так и говорил: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах» (Мк. 4, 11).

Дело в том, что проповедь о наступлении Царствия Божия (а это суть Евангелия — вести Иисуса) могла и может быть воспринята только обратившимся и верующим сознанием. Это некая тайна, которая сокрыта для «внешних», то есть для тех, кто не хочет обратиться и уверовать. Притчи, подкупающие своей доступностью и наглядностью, парадоксально оказываются неким барьером, «шифром», «загадкой»[81], преодолеть, разгадать и понять которые можно только при условии веры.

С одной стороны, они обращены ко всем, в том числе и сейчас. Притчи, наверное, являются самым общеизвестным евангельским материалом. Вряд ли кто-то не знает притчу о блудном сыне (или, по крайней мере, полотно Рембрандта). А такое выражение, как «зарыть талант в землю» стало общеупотребимым достоянием языка. И в то же время притчи являются «надежной защитой» той евангельской сути, к которой при условии веры может прийти каждый.

11 И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; 12 так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи (Мк. 4, 11-12).

Иными словами, употребление притчевой формы учения служит способом разделить верующих и неверующих: «Тайны учения вверены ученикам, которым одним дается толкование притч»[82].

В большей степени все сказанное относится к материалу Синоптических[83] Евангелий, но и в Четвертом Евангелии мы сталкиваемся со свидетельствами того, что Иисус любил говорить притчами. Другой вопрос, что эта Его манера по-разному отложилась в Предании, запечатленном синоптиками и в Ин.

ПРИТЧИ (II)

ПРИТЧИ (II) ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ САМАРЯНИНЕИскушая Иисуса, один законник сказал:— Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?— А что в законе писано? — спросил Иисус.— Возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всей крепостию твоею, и всем

Притчи в истории

Притчи в истории Причины долгой истории неправильного толкования притч можно проследить до слов Самого Иисуса, записанных в Мк. 4,10–12 (и параллельно Мф. 13,10–13; Лк. 8,9-10). Когда Иисуса спросили о цели притч, Он, кажется, предложил, что они содержат тайну для тех, кто посвящен,

Глава 8. Притчи

Глава 8. Притчи Притчи — одна из самых ярких и нестандартных особенностей евангельской традиции. Согласно Евангелию от Марка, в своей проповеди Иисус использовал их постоянно («без притчи не говорил им» Мк 4:34). Если в рассмотренных выше этических поучениях необычность

2. Притчи о покаянии

2. Притчи о покаянии Как мы показали в главе 5, в центре проповеди Иисуса стоял призыв к покаянию в преддверии скорого Царства (Мк 1:15). Неудивительно поэтому, что притчи о покаянии занимают важное место в евангельской традиции. Одна из таких притч являет собой квинтэссенцию

3. Притчи о Суде

3. Притчи о Суде Предыдущие материалы могут оставить однобоко «розовое» впечатление, если не помнить, что у Иисуса они были уравновешены темой Суда. В конце концов, при всей важности для него милости Божьей он всю жизнь оставался учеником Иоанна Крестителя и ждал, что

Притчи Соломона.

Притчи Соломона. Давид мудро пел. Соломон мудро говорил.Во всяком случае, такова официальная версия. Давайте же, приобщимся.«Начало мудрости — страх господень».Неплохое начало. Мудрое такое. Именно так Соломон начинает воспитательную беседу со своим сыном.«Если

18. Притчи

18. Притчи Обращаясь к людям со словом, Иисус проявлял себя искусным оратором и рассказчиком, используя самые различные формы устной речи. Прежде всего те, которые были связаны с традицией Мудрости и пророческой традицией Израиля (например, заповеди блаженства, плачи,

Притчи

Притчи Оглавление1. Притча о строивших дом2. Притча о званых на пир3. Притча о трёх послушниках4. Притча о двух братинах5. Притча о дереве, исполняющем желания6. Когда усмехается Вещий Странник?7. Кто такие волхвы?8. Слово Вещего9. Учитель1. Притча о строивших домОднажды два

ПРИТЧИ ИИСУСА (I)

ПРИТЧИ ИИСУСА (I) Проходил Иисус по городам и селениям, проповедовал и благовествовал Царство Божие.Были с ним апостолы его и некоторые женщины: Мария Магдалина, из которой выгнал он семь бесов, Иоанна, Сусанна и многие другие.Собралось к Иисусу множество народа из всех

ПРИТЧИ (II)

ПРИТЧИ (II) ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ САМАРЯНИНЕ Искушая Иисуса, один законник сказал:— Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?— А что в законе писано? — спросил Иисус.— Возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всей крепостию твоею, и всем

Две притчи

Две притчи Я хочу завершить эту книгу двумя историями из жизни — я расцениваю их как притчи о двух альтернативах: жизни в вере и жизни без веры.Первую притчу я нашел в проповеди Фредерика Бюхнера: «Эта история возможна только в XX веке. Она так ужасна, что ее трудно

Притчи

Притчи Слово притча является переводом греческого слова paraballo, что значит «располагать в ряд». Таким образом, притча — это то, что поставлено в один ряд с чем-либо для сравнения. В обычной притче обычное событие повседневной жизни используется для того, чтобы подчеркнуть

Притчи

Притчи «Царь Соломон «был мудрее всех людей . И изрек он три тысячи притчей» (3 Цар.4:31–32). Царица Савская (. ) «приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона» (Мф.12:42; ср. 3 Цар.10:1).Притча по-еврейски — маш?ль (. ); по-арамейски

Притчи

Притчи В Евангелиях Иисус часто описывается как поясняющий свои взгляды посредством притч. Это короткие рассказы, которые можно воспринимать в буквальном смысле или можно по пунктам сравнивать с аналогичной идеей об отношениях Бога и человека.И именно сразу после

Предварительный просмотр:

Краевая научно-практическая конференция «Эврика»

Малой академии наук учащихся Кубани

Особенности жанра притчи в Евангелиях

Выполнен ученицей 9 класса средней школы № 100 г. Краснодара Соболевой Ольгой Николаевной

Научный руководитель - учитель русского языка и литературы Драгунова Валентина Владимировна

Евангельские притчи. Общая характеристика.

Частные проблемы изучения евангельских притч.

Текст библии уникален. Он прост и одновременно очень символичен, образен. Именно поэтому он представляет собой огромное поле изучения не только историков, психологов, но и литературоведов. Поэтому данная работа посвящена особенностям проповедей Иисуса Христа, а в частности присутствию в них притч. Прежде чем говорить о самой притче, необходимо объяснить главную особенность евангельских притч. Это жанр, который находится внутри другого жанра- Евангелия. Доступность в понимании сделало притчу очень популярным в народе жанром. Но простота эта кажущаяся. Глубокая мораль, переплетённая с яркими образами, делает их прекрасным средством воздействия на слушателей, поэтому притчи являются универсальным явлением мирового фольклора. Несмотря на специфическую поэтику притчи, которая не допускала особой описательности, притчи пестрят разнообразием. Поэтому наша задача- проанализировать структуру, образное содержание на примере нескольких из них и попробовать классифицировать притчи по объёму, по содержанию и по составу слушателей.

Вторая глава посвящена эсхатологическим притчам. Вопрос о судьбе человека после смерти- один из важнейших в богословии.

Третья глава данной работы обращается к частным проблемам изучения евангельских притч. Перед нами возникает задача рассмотреть присутствие Иисуса в притчах и роль его слушателей и смотрящих. Иисус выступает в притчах как рассказчик и как действующее лицо. У него существовал не только метод рассказа притчи, но и его показа. В данной работе мы пытались доказать, конкретные действия рассказчика можно с уверенностью назвать притчами- поступками, взяв для этого основные черты, признаки притчи и применив их к поступку.

Евангельские притчи. Общая характеристика.

Притча-это дидактико-аллегорический жанр литературы, в основных чертах близкий к басне.

В отличие от неё форма притчи:

Возникает в некотором контексте, в связи с чем она

допускает отсутствие развитого сюжетного движения и может редуцироваться до простого сравнения, сохраняющего, однако, символическую наполненность;

С содержательной стороны отличается тяготением к глубинной премудрости религиозного или моралистического порядка.

Нас же интересует притча как жанр в Евангелие. Новый завет очень плотно заполнен притчами как основным способом повествования. Главная черта притчи – доступность в понимании, простота изложения по сравнению с поучениями Христа вообще. Но слова Рассказчика наполнены символами, иносказаниями. Речь Иисуса Христа не мыслима без притч. 50% всего сказанного является притчами. Они могут быть

в виде отдельного повествования, сюжета («Притча о злых виноградарях», «Притча о лукавом рабе», «Притча о большом ужине» и т.д.)

в очень редуцированном виде, доведенного практически до простого сравнения, но с содержательной стороны несущего с собой глубокий моралистический смысл ( притчи о Царстве Небесном)

С содержательной стороны притчи можно разделить на

притчи о Царстве Небесном

притчи о людях в их отношениях друг к другу и к Отцу Небесному.

Несомненно, что эти разряды притч тесно между собой переплетаются.

Итак, каждый из евангелистов, написавший своё Евангелие,- Матфей, Марк, Лука и Иоанн - писал с особой целью. Матфей обращался к евреям и потому говорил о Христе как об обещанном Богом Мессии. Марк писал, обращаясь к римлянам, и говорил о Христе как о слуге Божием. Лука направлял свою речь к язычникам, и в его описании подчеркивалось, что Христос- сын Человеческий. И наконец, Иоанн писал, обращаясь ко всему человечеству, в своем писании подчеркивал, что Христос- сын Божий. В результате, все сведения об Иисусе, которые представлены в Евангелиях, не даются в полном виде, это касается и притч. Таким образом, следуя идее сведения воедино всех текстов, у нас появляется возможность заполнения информационных пробелов.

Обратимся к некоторым из притч. Особо выделяется в текстах Евангелий трилогия притч о блудном сыне, о потерянной драхме и о потерянной овце. Самая длинная в Евангелии притча о блудном сыне. Эта притча встречается только в одном из четырех Евангелий, в Евангелие от Луки и входит в своеобразную трилогию притч, соединяющих такие притчи как о потерянной овце, потерянной драхме и блудном сыне, его отце и брате. Первая из трех занимает четыре стиха; вторая - три, а третья - двадцать один стих. Эти притчи объединяет одна тема - радость небес «об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих в покаянии». (Лука 15:7).

Прежде чем приступить к анализу данных притч следует обратить внимание на причину, из-за которой были рассказаны притчи. Во 2 стихе 15 главы сказано: «…фарисеи же и книжники роптали, говоря: он принимает грешников и ест с ними…» Перед нами, если обратиться и к другим стихам, возникает образ рассказчика всех притч приведенных в Евангелиях - Иисуса Христа, Бога - Человека, сошедшего на грешную землю, чтобы обратить человека на праведный путь, открывая, а точнее, обновляя в его памяти законы Божьи, истины, и умереть за грехи всех живущих на земле людей. Поражая слушающих мудростью и немногословием, именно немногословием, Иисус пытается (я не случайно употребила настоящее время) преподнести воспитательный урок, имеющий глубокий моралистический смысл. В данных 3 притчах постоянно звучит его голос, слышимый из-под строк читаемых нами в Евангелиях: «покайся, и Бог примет тебя в лоне своем. » Именно эту цель, видимо, и преследовал Иисус, говоря притчами. Человеческий мозг устроен так, что все образное, красочное (а именно таковыми и являются притчи) более воспринимаемо, запоминаемо (причем такое запоминание долговременно). Человек не сразу вспомнит правило, законы, а пришедший на память образ повлечет за собой цепь ассоциаций, а далее и теоретические выкладки. Поэтому лишним (а может быть совсем не лишний) раз можно восхититься мудростью Бога. Первые две притчи представляют собой вопросы, обращенные к слушателям. Но эти вопросы имеют свои сюжетные линии, хотя: и очень редуцированные. Общее: человек что-то теряет, огорчается, находит и радуется вместе с друзьями. Меняется лишь субъект, выполняющий данную роль, место действия и потерянный предмет. В первом случае - это человек (любой), пустыня и овца. Во втором случае это женщина, комната и драхма. Обе эти притчи заканчиваются обобщающим Словом Рассказчика.

Более развернутой в плане сюжетной линии, привлечения героев, является третья притча - притча о блудном сыне. Эту притчу условно можно разделить на 3 части:

разделение имения отца

жизнь сына вне отцовского дома

а. растрачивание отцовских денег

б. работа свинопасом (здесь же его мысли о доме)

возвращение к отцу.

В отдельную часть можно выделить и состояние его брата.

Итак, у некоторого человека было два сына. Первая часть вмещается в один стих: «И сказал младший из них отцу: отче! Дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имения». Предельная краткость, без каких-либо распространений. Но мы
понимаем, что Отец разделил весь мир между грехом и праведностью, которые олицетворяют старший сын и младший. Он не оставляет для себя ничего. Вторая часть немного более пространна: «По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя беспутно.» Сын удалился от отца. Чем дальше, тем более беспросветной кажется его жизнью. Ведь то, что далеко от Отца, есть царство греха, а, следовательно, дьявола. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться» (Лука 15:13- 14). Именно с этого момента и начинает проявляться психологизм этой притчи: человек промотал все состояние, он голоден, он не знает, что делать дальше. Он идет наниматься к таким, каков был сам. Человек опускается до низшей степени социального положения - он становится ниже свиней, из корыта которых он не имеет права поесть. И именно в час крайней нужды он вспоминает об отце. Герой строит планы о том, что он скажет отцу. Он понимает, что виноват во всем сам и винить больше некого. Здесь возникает мотив смирения, как основной мотив всего христианства. На этом заканчивается вторая часть притчи. В этой части имел место внутренний монолог героя, как способ раскрытия его душевного состояния. Опять же здесь автор применяет прием контраста: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода».Третья часть самая пространная, т.к. она включает в себя встречу отца с сыном, разговор старшего сына со слугой, разговор старшего сына с отцом.

Итак, «встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился: и, побежав, пал ему на шею и поцеловал его» (Лук 15:20).

Отец блудного сына одел, обул, одарил .перстнем и накормил, объясняя свое великодушие тем, что «Этот сын был мертв и ожил, пропадал и нашелся».С христианской точки зрения, перстень - залог будущего наслаждения, печать добродетели, обувь - божественная твердость, дающая силу наступать на силу вражью. Ради своего сына отец (Бог) закалывает теленка (Иисуса Христа). Он дает сыну (грешнику) все, в честь того, что он вернулся к Отцу своему. Произошло душевное воскресение младшего сына, и его отец это прекрасно понимал. И это произошло через смирение. В старшем же сыне, символизирующем книжников и фарисеев, этого смирения нет, хотя он и почитает отца своего. В его душе рождается гнев от якобы несправедливости отца. Отец мудро разрешает зарождающийся, с точки зрения психологии, конфликт.

Эсхатология- это религиозное учение о конечных судьбах мира и человека. Его можно условно разделить на три большие части:

смерть и состояние души после смерти

второе пришествие Христа и страшный суд.

К эсхатологическим притчам можно отнести такие, как: «Как вор ночью», «Бодрствование слуг», «Десять дев», «Доверенные таланты», «Мы рабы, ничего не стоящие», «Суд над народами».

Рассмотрим одну из них, «Десять дев».

«Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взявши светильники свои, вышли навстречу жениху»

Итак, в данном случае брачный обряд превращается в притчу. Люди в ней делятся на разумных и неразумных. Эта градация будет наблюдаться до конца притчи. Несмотря на то, что действие происходит как бы без декораций, «в сукнах», и действующие лица не имеют внешних черт, сюжетная линия довольно разнообразная. Характер героини, хотя показан не со всех сторон, но представленные черты довольно ясно видны: не дальнозоркость, в какой-то степени лень и желание жить за счет других. В конечном счете это будет наказано. По объему и структуре эта притча развернута. В отличие от других евангельских притч в ней содержится прямая речь в двух уровнях: разговор между мудрыми и неразумными (употребление прямой речи не частое явление в притчах) и разговор жениха с неразумными. Десять дев - это обобщенный образ всего человечества. Интересно то, что евангелисты разделяют его на две равные между собой части по пять дев. Видимо, по их мнению, силы добра и зла равны между собой, но в конечном итоге при изначальном равновесии побеждают силы добра. И побеждают они из-за светильников, то есть веры, света. Вере нужна подпитка- масло. У половины человечества его не оказалось, что и привело к развязке: «…станете стучать в двери и говорить: «Господи! Господи! Отвори нам» Но Он скажет вам в ответ: «не знаю вас, откуда вы»

Цель эсхатологических притч – научить смирению, кротости, непротивлению и заставить боятся наказания за неразумные поступки. В эсхатологических притчах евангелисты ярко нарисовали муки грешников и райскую жизнь праведников. Это своеобразное предупреждение о том, что ждет человека.

Частные проблемы изучения притч.

Какое присутствие Христа в притчах? Что такое притчи-поступки? Какова связь притч с Новым и Старым заветами в целом?

Эти вопросы в науке очень мало изучены и поэтому представляют собой большой интерес для раскрытия особенностей евангельских притч. Все притчи, независимо от того, к какому типу они принадлежат, связаны с Иисусом Христом. Но какие бы споры не велись о реальности личности Иисуса Христа, нас интересует он как лицо, рассказавшее притчи. Для нас важно определить, какую роль сыграл Иисус Христос в притчах.

Присутствие Христа в притчах. Итак, в притчах Христос выступает в двух ролях: рассказчика и главного действующего лица. Как рассказчику ему присущи такие свойства как всемогущество и всеведение. Чтобы мы могли полноправно назвать его рассказчиком, должны существовать и слушатели, иначе бы роль рассказчика не состоялась. Были ли у Него слушатели? Евангелисты не раз подчеркивали, что они были и их было немало. Например, в евангелиях от Матфея и Марка названо точное число людей пришедших к Иисусу - 4 тысячи (Мат. 15:32 - 39; Мар. 8:1 - 9) или во всех четырех Евангелиях мы находим пример насыщения 5 тысяч человек (Мат. 14:13-21; Мар. 6:30 - 44; Лук. 9:12 - 17; Иоан. 6:1 -13). Такое количество, несомненно, состояло из разнородных по классовой принадлежности, по профессиональной ориентации, по духовным возможностям людей. И поэтому Иисусу приходилось говорить с ними на особом языке, понятном всем. Он общался с ними на языке образного мышления, через чувственное восприятие. Он старался вложить истины в их сознание. Зачастую циклы притч, рассказанных Иисусом, выражали одну мысль, но порядок притч в циклах обнаруживал определенную цель - они должны быть понятны всем без исключения.

Притчи-поступки. Как рассказчик Иисус проявляет глубокое понимание потребностей слушателей. Но люди не верили бы Иисусу, если бы его поведение не совпадало с его словами. Наукой доказано, что около 70% всей информации человек получает через зрение, поэтому Иисус иногда прибегает не только к словам-притчам, но и к поступкам-притчам. Слушая Иисуса, человек создавал на основе слов Христа некую картину, в которой он рисовал героев и их поступки, основываясь на своем опыте. Иисус давал при помощи притч отвлеченную схему, которую слушатели своим воображением превращали в целую историю. Это внутреннее зрение развито у людей неодинаково, поэтому оно не всегда достигало своей цели. И в этом случае Иисус использует притчи-поступки. Слуховое восприятие Он заменяет зрительным.

Одной из наглядных притч-поступков является притча «Омовение ног».Христос видел страшную сцену своей великой жертвы. Он мысленно уже находился на кресте. Он постигал всю муку, которую придется перенести от боли. Он знал, какой неблагодарностью и жестокостью воздадут Ему те, кого Он пришел спасти и ради кого Он обрек Себя на великие страдания. Он смотрел на Своих учеников и видел, какая им предстоит борьба после того, как Он покинет этот мир. Многое нужно было сказать им прежде, чем Он покинет этот
дом. Но Он видел, что они не готовы для принятия Его слов. Но
Он знал, что через личный пример сможет вложить истину в эти
сердца. Существовал, обычай, когда слуга умывал ноги гостям. Были приготовлены сосуд с водой, посуда и полотенце, но не было слуги. Один из учеников должен был исполнить его обязанность, но никто не захотел быть слугой. Выждав некоторое время и видя, что никто не желает умыть ноги своим братьям, Иисус встал из-за стола, снял с Себя верхнюю одежду, взял полотенце, и, налив воды в таз начал умывать ноги ученикам. Петр воспротивился такой почести, оказанной ему Христом, но Спаситель сказал, что он скоро поймет смысл его поступка. Окончив, Он сказал им: «Итак, если Я Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу».

Таким образом, притчи-поступки играли важную роль воздействия на слушателя, а в данном случае зрителя.

Итак, в данной работе притча рассмотрена с литературоведческой точки зрения. Такой подход был осложнен отсутствием какой-либо литературы по этой теме, поэтому данная работа основана лишь на индивидуальном мнении автора. Проблема изучения Библии и преподавание ее в школах - одна из важнейших проблем современной методической мысли. Классики зарубежной и русской литературы неоднократно обращались к Священному тексту. Яркие примеры тому «Каин»
Байрона, «Потерянный Рай» Мильтона, «Демон» Лермонтова, «Братья Карамазовы» Достоевского и множество других произведений. Недостаточность знания библейского текста ведет к неправильному пониманию изучаемых в школе произведений. Поэтому логичен напрашивающийся вывод о целесообразности прочтения и рассмотрения Ветхого и Нового Заветов. Данная работа может быть использована при изучении притч в школьной программе и рассмотрении жанра притчи в целом. Она была представлена на школьной научной конференции, где получила хорошие отзывы. Данная работа - это начальные сведения о евангельских притчах. Они настолько мало изучены, что представляют собой широкое поле деятельности не только для литературоведов и богословов, но и психологов, педагогов, лингвистов. Перспективность этой темы - это главный козырь в ее изучении.

Читайте также: