В и даль притчи

В лесу, в зеленой дубраве вырос дуб без малого в обхват толщиной и вскоре стал стареть и дряхлеть. Тогда пришел хозяин, срубил его и отдал мастеру. Тот распилил дуб на доски, сделал из них клепки, собрал их, связал обручами, вставил по дну в уторы – и вышла бочка.
За нее люди давали три целковых. В этой бочке они возили воду; кто ни смотрел, говорил, что она хорошо сработана – и мастеру на славу, и добрым людям на нужду – и что без бочки нельзя вести хозяйство, нельзя жить без воды, а возить ее неблизко, ведрами не наносишься.

Все бы хорошо, но бочка как-то быстро рассохлась и рассыпалась.
То ли хозяин не доглядел, то ли клепки сами между собой повздорили да вместе жить раздумали – не знаю; только рассыпалась бочка. Ребятишки растащили обручи, стали катать их по улицам и погонять хворостиной; клепки, под ногами повалявшись, пошли которая в печь, которая под лавку, а о бочке и помину не стало, словно ее и на свете не было.

Гуси-лебеди

Выбрав двух или одного волка, смотря по числу детей, выби­рают вожака, того, кото­рый заво­дит, то есть начи­нает игру. Все осталь­ные пред­став­ляют гусей.

Вожак ста­но­вится на одном конце, гуси — на дру­гом, а волки в сто­роне прячутся.

Вожак поха­жи­вает и погля­ды­вает и как заме­тит вол­ков, то бежит на свое место, хло­пает руками, крича:

В о ж а к. Гуси-лебеди, домой!

В о ж а к. Бегите, летите домой,

Стоят волки за горой

Г у с и. А чего вол­кам надо?

В о ж а к. Серых гусей щипать

Да косточки глодать.

Гуси бегут, гогоча: «Га-га-га-га!»

Волки выска­ки­вают из-за горы и бро­са­ются на гусей; кото­рых пой­мают, тех отво­дят за гору, и игра начи­на­ется снова.

Всего лучше в гусей-лебе­дей играть в поле, в саду.

Похожая притча

Красным летом всего в лесу много - и грибов всяких и всяких ягод: земляники с черникой, и малины с ежевикой, и черной смородины. Ходят девки по лесу, ягоды собирают, песенки распевают, а гриб-боровик, под дубочком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прет, на ягоды гневается: "Вишь, что их уродилось! Бывало и мы в чести, в почете, а ныне никто на. (Время чтения: 1 мин.)

Жила-была ворона, и жила она не одна, а с няньками, мамками, с малыми детками, с ближними и дальними соседками. Прилетели птицы из заморья, большие и малые, гуси и лебеди, пташки и пичужки, свили гнезда в горах, в долах, в лесах, в лугах и нанесли яичек. Подметила это ворона и ну перелетных птиц обижать, у них яички. (Время чтения: 1 мин.)

Выбрав двух или одного волка, смотря по числу детей, выбирают вожака, того, который заводит, то есть начинает игру. Все остальные представляют гусей. Вожак становится на одном конце, гуси — на другом, а волки в стороне прячутся. Вожак похаживает и поглядывает и как заметит волков, то бежит на свое место, хлопает руками, крича: В. (Время чтения: 1 мин.)

Как по мосту, по мосточку Шла девица-семилетка. За девицей — молодец: — Стой, девица-семилетка, Загадаю три загадки, Ты изволь же отгадать их: А что растёт без кореньев? А что цветёт без алого цвету? А что шумит без буйного ветру? — Растёт камень без кореньев. Цветёт сосна без алого цвету. Шумит вода без. (Время чтения: 1 мин.)

Жили-были старик со старухой, у них не было ни детей, ни внучат. Вот вышли они за ворота в праздник посмотреть на чужих ребят, как они из снегу комочки катают, в снежки играют. Старик поднял комочек да и говорит: - А что, старуха, кабы у нас с тобой была дочка, да такая беленькая, да такая кругленькая! Старуха на комочек. (Время чтения: 2 мин.)

Летала сова - веселая голова; вот она летела, летела да и села, головой повертела, по сторонам посмотрел Это не сказка, это присказка, а сказка впереди. Пришла весна по зиму и ну ее солнышком гнать-допекать, а травку-муравку из земли вызывать; высыпала-выбежала травка на солнышко поглядеть, вынесла цветы первые - подснежные: и голубые и белые. (Время чтения: 2 мин.)

Выбирают зайчика и обступают его хороводом. Зайчик все время пляшет, поглядывает, как бы выпрыгнуть из круга; а хоровод ходит вокруг, напевая: Заинька, попляши, Серенький, поскачи, Кружком, бочком повернись, Кружком, бочком повернись! Заинька, в ладоши, Серенький, в ладоши, Кружком, бочком. (Время чтения: 1 мин.)

Сидит кошечка На окошечке Пришел кот, Стал кошку спрашивать, стал выспрашивать: — О чём киска плачет, О чём слезу ронит? — А как же мне не плакать, Как слёзы не ронить: Повар съел печёночку; Да сказал на кисочку; Хотят киску бить, Ушки теребить. (Время чтения: 1 мин.)

Жила-была кума-Лиса; надоело Лисе на старости самой о себе промышлять, вот и пришла она к Медведю и стала проситься в жилички: - Впусти меня, Михаиле Потапыч, я лиса старая, ученая, места займу немного, не объем, не обопью, разве только после тебя поживлюсь, косточки огложу. Медведь, долго не думав, согласился. Перешла Лиса на житье к. (Время чтения: 5 мин.)

Зимней ночью шла голодная кума по дорожке; на небе тучи нависли, по полю снежком порошит. "Хоть бы на один зуб чего перекусить", - думает лисонька. Вот идет она путем-дорогой; лежит ошмёток. "Что же, - думает лиса, -ину пору и лапоток пригодится". Взяла лапоть в зубы и пошла далее. Приходит в деревню и у первой избы. (Время чтения: 4 мин.)

В сказках и притчах всегда говорится, коли вы слыхали, что орел правит птичьим царством и что весь народ птичий у него в послушании. Пусть же так будет и у нас; орел — всем птицам голова, он им начальник. Волостным писарем при нем сорокопул*, а на посылках все птицы поочередно, и на этот раз случилась ворона. Ведь она хоть и ворона, а все-таки ей. (Время чтения: 1 мин.)

Жил-был мужичок в крайней избе на селе, что стояла подле самого леса. А в лесу жил медведь и, что ни осень, заготовлял себе жилье, берлогу, и залегал в нее с осени на всю зиму; лежал да лапу сосал. Мужичок же весну, лето и осень работал, а зимой щи и кашу ел да квасом запивал. Вот и позавидовал ему медведь; пришел к нему и. (Время чтения: 2 мин.)

Каяться и зарекаться хорошо, если помнишь слово свое и зарок, и, сделав раз худо, станешь вперед от худа бегать; а коли клятва твоя и божба крепка только до вечера, а с утра опять принимаешься за то же - так и в добром слове твоем добра мало. Дятел красноголовый лазил день-деньской по пням и дуплам. (Время чтения: 1 мин.)

Медведь на работе каменья воротит, Рак на колоде рубашку колотит, Волки в болоте просо молотят, Кот на печи сухари толчет, Кошка в окошке ширинку шьет, Курочка-рябушечка избу метёт, Паук в углу основу снуёт, Утка в избе холсты точёт, Селезень-пирожник пироги печёт, Корова в рогоже всего дороже — В закуте стоит. (Время чтения: 1 мин.)

Жили-были муж да жена. Детей у них было всего двое — дочка Малашечка да сынок Ивашечка. Малашечке было годков десяток или поболе, а Ивашечке всего пошел третий. Отец и мать в детях души не чаяли и так уж избаловали! Коли дочери что наказать надо, то они не приказывают, а просят. А потом ублажать начнут: — Мы-де тебе и того дадим и. (Время чтения: 4 мин.)

А что, ребята, какой ныне у нас день? Кто скажет, не заглядывая в святцы, не справляясь у церковника нашего, ни у тещи его, у просвирни? – А ныне трынка-волынка-гудок, прялка-моталка-валек, да матери их Софии, – отвечал косолапый Терешка, облизываясь. – А коли так, – молвил сват, – коли праздник, то, видно, быть тому делу так: чтоб не. (Время чтения: 9 мин.)

Сказка наша гласит о дивном и древнем побыте времен первородных: о том, что деялось и творилось, когда скот и зверь, рыба и птица, как переселенцы, первородны и новозданцы, как новички мира нашего, не знали и не ведали еще толку, ни складу, ни ладу в быту своем; не обжились еще ни с людьми, ни с местом, ни с житьем-бытьем, ни сами промеж собой, не. (Время чтения: 9 мин.)

Сказка из похождений слагается, присказками красуется, небылицами минувшими отзывается, за былями буднишними не гоняется; а кто сказку мою слушать собирается, тот пусть на русские поговорки не прогневается, языка доморощенного не пугается; у меня сказочник в лаптях; по паркетам не шатывался, своды расписные, речи затейливые только по сказкам одним. (Время чтения: 13 мин.)

на море и на суше, о неудачных соблазнительных попытках его и об окончательной пристройке его по части письменной. Идет рыба на блевку, идет и на блесну – кто наелся былей сытных, приторных, тот поди для праздника перекуси небылицей тощей да пряною, редькой, луком, стручковатым перцем приправленною! Истина нахальна и бесстыдна: ходит как. (Время чтения: 13 мин.)

Была когда-то быль, а ныне сказка суднишняя. Пробежал заяц косой, проказник замысловатый, по свежей пороше, напрыгался, налягался, крюк выкинул сажени в три, под кочкою улегся, снежком загребся, притаился, казалось бы его уж и на свете нет – а мальчики-плутишки заутре по клюкву пошли и смеются, на след глядя, проказам его; экий увертливой. (Время чтения: 7 мин.)

Вышел старик-годовик. Стал он махать рукавом и пускать птиц. Каждая птица со своим особым именем. Махнул старик-годовик первый раз – и полетели первые три птицы. Повеял холод, мороз. Махнул старик-годовик второй раз – и полетела вторая тройка. Снег стал таять, на полях показались цветы. . (Время чтения: 1 мин.) (Время чтения: 1 мин.)

Георгий Храбрый, который, как ведомо вам, во всех сказках и притчах держит начальство над зверями, птицами и рыбами, - Георгий Храбрый созвал всю команду свою служить, и разложил на каждого по работе. Медведю велел, на шабаш*, до вечера, семьдесят семь колод перетаскать да сложить срубом*; волку велел земляночку вырыть да нары поставить; лисе. (Время чтения: 2 мин.)

Ворона

Жила-была ворона, и жила она не одна, а с нянь­ками, мам­ками, с малыми дет­ками, с ближ­ними и даль­ними сосед­ками. При­ле­тели птицы из замо­рья, боль­шие и малые, гуси и лебеди, пташки и пичужки, свили гнезда в горах, в долах, в лесах, в лугах и нанесли яичек.

Под­ме­тила это ворона и ну пере­лет­ных птиц оби­жать, у них яички таскать!

Летел сыч и уви­дал, что ворона боль­ших и малых птиц оби­жает, яички таскает.

— Постой, — гово­рит он, — негод­ная ворона, най­дем на тебя суд и расправу!

И поле­тел он далеко, в камен­ные горы, к сизому орлу. При­ле­тел и просит:

— Батюшка сизой орел, дай нам свой пра­вед­ный суд на обид­чицу-ворону! От нее житья нет ни малым, ни боль­шим пти­цам: наши гнезда разо­ряет, дете­ны­шей кра­дет, яйца тас­кает да ими своих воро­нят питает!

Пока­чал сизой орел голо­вой и послал за воро­ною лег­кого, мень­шого сво­его посла — воро­бья. Воро­бей вспорх­нул и поле­тел за воро­ной. Она было ну отго­ва­ри­ваться, а на нее под­ня­лась вся пти­чья сила, все пичуги, и ну щипать, кле­вать, к орлу на суд гнать. Нечего делать — карк­нула и поле­тела, а все птицы взви­лись и сле­дом за ней понеслись.

Вот и при­ле­тели они к орлову житью и обсели его, а ворона стоит посе­реди да обдер­ги­ва­ется перед орлом, охорашивается.

И стал орел ворону допрашивать:

— Про тебя, ворона, ска­зы­вают, что ты на чужое добро рот разе­ва­ешь, у боль­ших и малых птиц дете­ны­шей да яйца таскаешь!

— Напрас­лина, батюшка сизой орел, напрас­лина, я только одни скор­лупки подбираю!

— Еще про тебя жалоба до меня дохо­дит, что как вый­дет мужи­чок пашню засе­вать, так ты поды­ма­ешься со всем своим воро­ньем и ну семена клевать!

— Напрас­лина, батюшка сизой орел, напрас­лина! Я с подруж­ками, с малыми дет­ками, с чадами, домо­чад­цами только чер­вя­ков из све­жей пашни таскаю!

— А еще на тебя всюду народ пла­чется, что как хлеб сож­нут да снопы в копна сло­жат, то ты нале­тишь со всем своим воро­ньем и давай озор­ни­чать, снопы воро­шить да копны разбивать!

— Напрас­лина, батюшка сизой орел, напрас­лина! Мы это ради доб­рого дела помо­гаем — копны раз­би­раем, сол­нышку да ветру доступ даем, чтобы хле­бушко не про­рос да зерно просохло!

Рас­сер­дился орел на ста­рую вру­нью-ворону, велел ее заса­дить в острог, в решет­ча­тый тере­мок, за желез­ные засовы, за булат­ные замки. Там она сидит и по сей день!

Похожая притча

Крас­ным летом всего в лесу много — и гри­бов вся­ких и вся­ких ягод: зем­ля­ники с чер­ни­кой, и малины с еже­ви­кой, и чер­ной смо­ро­дины. Ходят девки по лесу, ягоды соби­рают, песенки рас­пе­вают, а гриб-боро­вик, под дубоч­ком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прет, на ягоды гне­ва­ется: «Вишь, что их уро­ди­лось! Бывало и мы в чести, в почете, а ныне никто на нас и не посмот­рит! Постой же, — думает боро­вик, всем гри­бам голова, — нас, гри­бов, сила вели­кая — при­гне­тем, заду­шим ее, слад­кую ягоду!»

Заду­мал-зага­дал боро­вик войну, под дубом сидючи, на все грибы гля­дючи, и стал он грибы созы­вать, стал помочь скликать:

— Идите вы, вол­нушки, высту­пайте на войну!

— Мы все ста­рые ста­рушки, не повинны на войну.

— Идите вы, опёнки!

— У нас ноги больно тонки, не пой­дём на войну!

— Эй вы, сморчки! — крик­нул гриб-боро­вик. — Сна­ря­жай­тесь на войну!

Отка­за­лись сморчки; говорят:

— Мы ста­рички, уж куда нам на войну!

Рас­сер­дился гриб, про­гне­вался боро­вик, и крик­нул он гром­ким голосом:

— Грузди, вы ребята дружны, идите со мной вое­вать, кич­ли­вую ягоду избивать!

Отклик­ну­лись грузди с подгруздками:

— Мы грузди, бра­тья дружны, мы идём с тобой на войну, на лес­ную и поле­вую ягоду, мы ее шап­ками заки­даем, пятой затопчем!

Ска­зав это, грузди полезли дружно из земли, сухой лист над голо­вами их взды­ма­ется, гроз­ная рать подымается.

«Ну, быть беде», — думает зеле­ная травка.

А на ту пору при­шла с коро­бом в лес тетка Вар­вара — широ­кие кар­маны. Уви­дав вели­кую груз­де­вую силу, ахнула, при­села и ну грибы спод­ряд брать да в кузов класть. Набрала его пол­ным-пол­не­шенько, насилу до дому донесла, а дома разо­брала грибки по родам да по зва­нию: вол­нушки — в кадушки, опёнки — в бочонки, сморчки — в бурачки, груздки — в кузовки, а наи­боль­ший гриб-боро­вик попал в вязку; его про­ни­зали, высу­шили да и продали.

С той поры пере­стал гриб с яго­дою воевать.

Девочка Снегурочка

Жили-были ста­рик со ста­ру­хой, у них не было ни детей, ни вну­чат. Вот вышли они за ворота в празд­ник посмот­реть на чужих ребят, как они из снегу комочки катают, в снежки играют. Ста­рик под­нял комо­чек да и говорит:

— А что, ста­руха, кабы у нас с тобой была дочка, да такая белень­кая, да такая кругленькая!

Ста­руха на комо­чек посмот­рела, голо­вой пока­чала да и говорит:

— Что же будешь делать — нет, так и взять негде. Однако ста­рик при­нес комо­чек снега в избу, поло­жил в гор­шо­чек, накрыл ветош­кой (тряп­кой. — Ред.) и поста­вил на окошко. Взо­шло сол­нышко, при­грело гор­шо­чек, и снег стал таять. Вот и слы­шат ста­рики ‑пищит что-то в гор­шочке под ветош­кой; они к окну — глядь, а в гор­шочке лежит девочка, белень­кая, как сне­жок, и круг­лень­кая, как комок, и гово­рит им:

Читайте также:

  
• Притча о страннике и старце
  
• Три фигурки индийская притча
  
• Еврейские притчи и сказания
  
• Притча о вавилонской блуднице
  
• Притчи о молитве в евангелии