Притча о разлучении души от тела
Обновлено: 20.12.2024
«В чем застану, в том и сужу». Эти слова сказаны Спасителем о Втором Пришествии и Страшном Суде. Но так как состояние в момент смерти является почти предрешающим будущее состояние человека в день Страшного Суда, то Матерь Церковь особенно заботится о христианской кончине умирающего и укрепляет его в последние минуты его жизни особыми молитвословиями, произносимыми как бы от лица отходящего: при одре умирающего читается канон и молитва на разлучение души — так называемая отходная. Канон помещен в Малом Требнике и озаглавливается так: «Канон молебный ко Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице при разлучении души от тела всякаго правовернаго».
Священник, придя к умирающему, дает ему целовать крест и полагает это орудие искупительной смерти Спасителя или другой образ пред глазами умирающего, чтобы расположить его к упованию на милосердие Божие и спасение, даруемое через спасительные страдания и смерть Господа.
Сам чин состоит из обычного начала; по «Отче наш» — «Приидите, поклонимся» и 50-й псалом; затем чтение самого канона. После канона «Достойно есть» и молитва (читаемая священником) на исход души.
В каноне на исход души Церковь от лица умирающего призывает ближних к смертному одру восплакать о душе его, разлучающейся от тела, и вознести усерднейшее моление ко Господу Иисусу Христу, Божией Матери и всем святым о покрове и защите страждущей души умирающего от всех ужасов часа смертного, в особенности от лукавых демонов, держащих написание грехов, и об избавлении от мытарств всех лукавых. В этих молитвах на исход души Церковь молит Господа, чтобы Он в мире разрешил душу умирающего от всяких земных уз, освободил его от всякой клятвы, простил все грехи и упокоил его в вечных обителях со святыми.
Канон, напутствующий верующего к переходу его в будущую жизнь, основан на словах Самого Господа, Который в притче о богатом и Лазаре говорит о том, что бедный Лазарь по смерти своей был несен Ангелами на лоно Авраамово (Лк. 16, 22). Если же душу праведного Ангелы отнесли на лоно Авраамово, то душу грешника злые духи подвергают мытарствам в аду (Слово Кирилла Александрийского на исход души — в следованной Псалтири; житие святой Феодоры).
В Большом Требнике (гл. 75), в Требнике в 2-х частях (гл. 16) и в Иерейском молитвослове есть еще особый чин на разлучение души от тела, когда человек долго страдает перед смертью. Последование этого чина сходно с вышеуказанным последованием канона при разлучении души от тела.
ДРЕВНИЕ ОБРЯДЫ ПОГРЕБЕНИЯ УМЕРШИХ[1]
Смертный час и погребение, как последний долг живых умершему, сопровождались особыми религиозными обрядами у всех народов. Эти обряды у одних народов дохристианского мира имели высоко-поэтический отрадный характер, у других же, напротив, — более мрачный, что зависело от основных религиозных верований и различных представлений о смерти и загробной жизни.
Погребальные обряды у христиан имеют свое начало, с одной стороны, в обрядах погребения древних иудеев и в обрядах погребения Иисуса Христа, а с другой стороны, они возникли в самом христианстве и служили выражением христианского учения о земной жизни, смерти и будущей жизни. Иудеи закрывали глаза умершему и лобызали его труп (Быт. 50, 1), обмывали, обвивали полотном, а лицо покрывали отдельным куском холста (Мф. 27, 59; Ин.
11, 44), клали в гроб, умащали драгоценным елеем и обкладывали благовонными травами (Ин. 19, 34), и предавали земле. Соответственно иудейским обычаям, пречистое тело Спасителя, снятое со Креста, было обвито чистой белой плащаницей, а голова повязана платом, умащено ароматами и было положено во гробе.
Кроме того, на развитие погребальных обрядов в христианстве имели влияние христианские воззрения на жизнь и смерть. По христианскому учению, земная наша жизнь есть странствование и путь к Небесному Отечеству; смерть есть сон, после которого умершие восстанут для вечной жизни в обновленном духовном теле (1 Кор. 15, 51—52); день смерти есть день рождения для новой, лучшей, блаженной и вечной жизни. Тело усопшего собрата есть храм Духа Святого и сосуд бессмертной души, который, подобно зерну, хотя возвращается в землю, но после воскресения облечется в нетление и бессмертие (1 Кор. 15, 53).
Соответственно таким отрадным христианским воззрениям, погребение умерших в самые первые времена христианства получило особый, собственно христианский характер. Как видно из книги Деяний апостольских, христиане относительно погребения умерших следовали общепринятым иудейским обычаям, изменив некоторые из них соответственно духу Христовой Церкви (Деян. 5, 6—10; 8, 2; 9, 37—41). Они так же приготовляли умершего к погребению, закрывая ему глаза, омывая его тело, облекая его в погребальные пелены, и плакали над умершим. Однако христиане, вопреки иудейскому обычаю, не считали тел умерших и всего, что прикасалось к ним, нечистым, а потому и не старались как можно скорее, большей частью в тот же день, похоронить умершего. Напротив, как видно из книги Деяний апостольских, около тела умершей Тавифы собираются ученики, или святые, т. е. христиане, особенно вдовицы, полагают тело усопшей не в преддверии дома, как было обычно в дохристианском мире, а в горнице, т. е. в верхней и важнейшей части дома, предназначавшейся для возношения молитв, потому что имели в виду возносить здесь молитвы об ее упокоении.
Дальнейшие и более подробные сведения относительно христианского погребения в древние времена христианства находятся в сочинениях Дионисия Ареопагита («О церковной иерархии»), Дионисия Александрийского, Тертуллиана, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и др. В сочинении «О церковной иерархии» совершение погребения описывается так:
«Ближние, вознося об умерших благодарственные песни Богу, приносили умершего в храм и поставляли пред алтарем. Настоятель возносил хвалебные и благодарственные песни Богу за то, что Господь сподобил усопшего пребыть даже до смерти в познании Его и христианском воинствовании. За сим диакон читал из Божественных Писаний обетования о воскресении и припевал соответственные им песни из псалмов. После того архидиакон вспоминал усопших святых, просил Бога о причислении новопреставленного к лику их и побуждал всех просить себе блаженной кончины. Наконец, настоятель опять читал молитву над усопшим, прося Бога простить новопреставленному все грехи, содеянные им по немощи человеческой, и вселить его в недре Авраама, Исаака, Иакова, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание. По окончании сей молитвы настоятель давал умершему целование мира, что делали и все присутствовавшие, возливал на него елей и затем предавал тело земле».
Дионисий Александрийский, говоря о заботливости христиан об умерших во время свирепствовавшей в Египте моровой язвы, замечает, что «христиане брали умерших братий на руки, закрывали их глаза и смыкали уста, носили на своих раменах и слагали, обмывали и одевали и сопровождали их торжественным шествием».
Тела умерших облекали в погребальные одежды, иногда драгоценные и блестящие. Так, по словам церковного историка Евсевия, знаменитый римский сенатор Астурий похоронил тело мученика Марина в белой драгоценной одежде.
По свидетельству церковных писателей, христиане, вместо венков из цветов и других мирских украшений, употреблявшихся язычниками, полагали во гроб усопших кресты и свитки священных книг. Так, по свидетельству Дорофея Тирского, во гроб апостола Варнавы положено было Евангелие от Матфея, написанное при жизни самим Варнавою, которое и было найдено впоследствии при открытии мощей апостола (478 г.).
ПРИГОТОВЛЕНИЕ ТЕЛА УМЕРШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Об умерших обыкновенно заботятся родные. В первые же времена христианства в числе клира были особые лица для погребения умерших под именем «труждающихся» (они и сейчас поминаются на сугубой ектении).
Тело, или, по Требнику, «мощи» умершего, по древнему обычаю, омывается, чтобы предстать на суде лицу Божию в чистоте и непорочности, «облекается в новые чистые одежды по званию или служению своему», во свидетельство нашей веры в воскресение мертвых и будущий Суд, на котором каждый из нас даст Богу ответ в том, как пребывал в звании, в котором призван был.
Обычай омывать тело и покрывать его новыми чистыми одеждами восходит ко времени Самого Иисуса Христа, Которого пречистое тело по снятии со креста было омыто и обвито чистым полотном, или плащаницей.
Тело умершего, омытое и облеченное, окропляют святой водою и полагают в гроб, также окропленный пред этим святой водою. Почивший полагается во гробе, по древнему апостольскому преданию, «лицем горе», «с глазами закрытыми, яко спящий, устами сомкнутыми, яко умолкший, и руками крестообразно на персях сложенными», в знамение того, что усопший верует во Христа распятого, воскресшего, вознесшегося на небеса и воскрешающего усопших. Усопший покрывается новым белым покрывалом, или «саваном», указывающим на крещальные одежды, в которые он облекся, будучи омыт в таинстве Крещения от грехов, и знаменующим, что умерший сохранил эти одежды чистыми во время своей земной жизни и что тело его, предаваемое гробу, восстанет во Втором Пришествии обновленным и нетленным. Весь гроб покрывается священным покровом (церковной парчой) в знак того, что умерший находится под покровом Христовым[2].
Тело умершего увенчивается «венчиком» с изображением Иисуса Христа, Богоматери и Предтечи, и с надписанием «Трисвятого», чествуя чрез то усопшего как победителя, окончившего земную жизнь, сохранившего веру и надеющегося получить от Господа Иисуса венец небесный, уготованный верным по милосердию Триединого Бога и по молитвенному ходатайству Божией Матери и Предтечи (2 Тим. 4, 7—8; Апок. 4, 4, 10). В руки полагают икону или крест в знак веры во Христа.
Тело умершего поставляется в доме головой к иконам. При гробе горят светильники, а также свечи зажигаются присутствующими при панихиде, когда она совершается по усопшем. Эти светильники означают, что он перешел от тленной этой жизни к истинному невечернему свету (Симеон Солунский). (Гроб архиерея бывает осенен трикирием, дикирием и рипидами.)
До самого выноса для погребения над телом почившего совершается чтение Псалтири[3]. Это чтение Псалтири по усопшем совершается также в девятый, двадцатый и сороковой день по смерти и ежегодно в дни преставления и «именин» умершего. Молитвы об умершем, по словам святителя Кирилла Иерусалимского, приносят великую пользу душам умерших, особенно когда они соединены с принесением бескровной Жертвы. Если эти молитвы всегда необходимы для спасения души умершего, то особенно необходимо предстательство Церкви тотчас по преставлении его, когда душа находится в состоянии перехода от земной жизни в загробную и определения своей участи в соответствии с прожитой на земле жизнью. Эти молитвы нужны и для назидания и подкрепления окружающих и оплакивающих отшествие умершего. Скорбь обыкновенно бывает безмолвна, и чем безмолвнее, тем глубже. Святая Церковь это безмолвие, поселяющее уныние, прерывает утешительной и самой назидательной беседой — чтением возле покойника до его погребения псалмов Псалтири, которые могущественно обращают сетующих к молитве и тем утешают их.
Примечание.
Чтение Псалтири обычно совершается стоя (положение молящегося). Само чтение Псалтири по умершем совершается по следующему порядку.
Начало: Молитвами святых отец наших… Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный… Трисвятое по Отче наш. Господи помилуй (12 раз). Приидите, поклонимся (трижды). И читается первая «Слава» 1-й кафизмы.
После каждой «Славы» — молитва: «Помяни, Господи Боже наш», вспоминая, где следует, имя усопшего (молитва помещена в «Последовании по исходе души», — в следованной Псалтири и в конце малой Псалтири).
После окончания кафизмы читается Трисвятое по Отче наш, покаянные тропари и положенная после каждой кафизмы молитва (см. на ряду в Псалтири после каждой кафизмы).
Новая кафизма начинается с «Приидите, поклонимся».
РАЗЛИЧНЫЕ ВИДЫ ПОГРЕБЕНИЯ УСОПШИХ
В Православной Церкви различаются четыре вида, или чина погребения, а именно: погребение мирских человек, монахов, священников и младенцев. Сюда же необходимо отнести чин погребения, совершаемого в Светлую седмицу.
Все чины погребения по своему составу сходны с заупокойной утреней или всенощным бдением. Но каждый чин в отдельности имеет и свои особенности.
Последование погребальной службы называется в богослужебных книгах «исходным» в том смысле, что смерть христианина есть исхождение, или переход из одной жизни в другую, подобно исходу израильтян из Египта в землю обетованную.
Отпевание обычно совершается после литургии.
Погребение не совершается в первый день Пасхи и в день праздника Рождества Христова до вечерни.
ЧИН ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК («ПОСЛЕДОВАНИЕ МЕРТВЕННОЕ МИРСКИХ ТЕЛ»)
ЧИН ПОГРЕБЕНИЯ МЛАДЕНЦЕВ
Младенцами называются дети до семилетнего возраста, не могущие еще ясно различать добра и зла. Если они что сделают худое по неразумию, то это им не вменяется в грех. Над младенцами, умершими по святом Крещении, совершается особое отпевание как над непорочными и получившими в святом Крещении очищение от первородного греха, в котором Святая Церковь не молится об оставлении грехов умерших, но только просит сподобить их Небесного Царствия, по неложному обещанию Христову (Мк. 10, 14).
Чин младенческого погребения короче чина погребения мирских человек (возрастных) и отличается от последнего следующим:
Чин отпевания младенцев также начинается чтением 90-го псалма, но в нем не поются ни кафизма (непорочны), ни тропари по непорочных.
Канон поется с припевом: «Господи, упокой младенца».
Ектения малая об упокоении младенца (помещенная после 3-й песни канона) отличается от произносимой об умерших в возрасте: в ней усопший младенец называется блаженным и содержится моление ко Господу об упокоении младенца, чтобы Он «по Своему неложному обещанию (ср. Мк. 10, 14) Небесному Своему Царствию того сподобил». В ектении нет моления о прощении согрешений; молитва же, читаемая священником тайно пред возгласом после ектении, — иная, чем при ектении об усопших возрастных. Эта малая ектения произносится после 3-й, 6-й и 9-й песни и в конце чина отпевания пред отпустом.
После 6-й песни канона поется кондак «Со святыми упокой», а вместе с икосом «Сам един еси Безсмертный» поются еще 3 икоса, изображающие скорбь родителей по умершему младенцу.
После канона читаются Апостол и Евангелие другие, чем при отпевании мирских человек: Апостол — о различном состоянии тел по воскресении (1 Кор. 15, 39—46), а Евангелие — о воскресении мертвых силой воскресшего Господа (Ин. 6, 35—39).
Вместо разрешительной молитвы, положенной при отпевании возрастных, читается молитва: «Храняй младенцы», в которой священник молит Господа принять душу усопшего младенца в ангельские светозарные места. Священник разрешительную молитву над погребаемым младенцем читает, стоя у главы умершего, обратившись лицом к алтарю.
При последнем целовании поются другие стихиры, чем при погребении «мирских человек». В них выражается скорбь родителей об усопшем младенце и предлагается утешение им, что он вселился к ликам святых.
Проводы на могилу и предание земле совершается по чину погребения «мирских человек».
Лития, которая совершается по младенце на дому, а также в конце отпевания при погребении на кладбище, отличается от обычного чина литии при отпевании взрослых только ектенией: вместо «Помилуй нас, Боже» произносится малая заупокойная ектения о младенце, помещенная после 3-й песни канона младенческого отпевания.
Над некрещеными младенцами отпевание не совершается.
ОТПЕВАНИЕ И ПОГРЕБЕНИЕ МОНАХОВ[12]
ОСОБЕННОСТИ ЧИНОПОСЛЕДОВАНИЯ ИЕРЕЙСКОГО ПОГРЕБЕНИЯ
ЧИН ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК В СВЕТЛУЮ СЕДМИЦУ ПАСХИ[14]
Похожая притча
Вы отметили максимальное количество друзей (64) на этой фотографии.
В данный момент вы не можете отметить человека на фотографии. Пожалуйста, попробуйте позже.
Фотография недоступна этому человеку
Чтобы отметить человека, наведите на него курсор и нажмите левую кнопку мыши. Чтобы отметиться на фото, наведите на себя курсор и нажмите левую кнопку мыши.
Похожая притча
Молитва последних Оптинских старцев
Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступивший день.
Дай мне всецело предаться воле Твоей святой.
На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.
Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на всё святая воля Твоя.
Во всех словах и делах руководи моими мыслями и чувствами.
Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.
Господи, дай мне силу перенести утомление наступившего дня и все события в течение его.
Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить Тебя за всё и любить.
Житие преподобного оптинского старца Варсонофия
Преподобный отец наш Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков, родился 5 июля 1845 года. Его путь в монастырь был долог и нелегок, в миру прошло 46 лет – большая часть его жизни. Кадетский корпус, военная служба, блестящая карьера. Возможность к стяжанию всех мирских благ. И… отказ от всего. Сослуживцы и знакомые никак не могли понять: что же за «изъян» в стройном, красивом полковнике, весь облик которого так и дышал каким-то удивительным внутренним благородством? Жениться не женится, балов и званых обедов, равно как и прочих светских развлечений, избегает. В театр, бывало, ходил, да и тот бросил.
А между тем то были лишь вехи на пути Павла Ивановича к оставлению дольнего и восхождению горняя. Как-то ноги сами собой привели его в небольшой бедный монастырь, посвященный святому Иоанну Предтече. Там полюбилось ему молиться у мощей святителя Варсонофия Казанского[1], долгие часы простаивал он в монастырском храме у раки святого. Мысль о монашестве поначалу страшила, уход в монастырь казался делом невозможным. Но постепенно созревала решимость оставить мир. Оставалось лишь сделать выбор, в какой обители положить начало иноческому подвигу. В период этих раздумий попался в руки Павлу Ивановичу один духовный журнал, а в нем – статья об Оптиной пустыни и преподобном старце Амвросии[2].
…Когда он только подходил к Оптинскому скиту, находившаяся в «хибарке» старца Амвросия одна блаженная неожиданно с радостью произнесла:
– Павел Иванович приехали.
– Вот и слава Богу, – спокойно отозвался преподобный Амвросий…
Здесь же, в «хибарке», и услышал Павел Иванович поразившие его слова преподобного: «Через два года приезжайте, я вас приму». По прошествии двух лет полковник Плиханков подал прошение об отставке. В Оптину он прибыл в последний день отпущенного ему преподобным срока, но старца в живых уже не застал.
10 февраля 1892 года Павел Иванович был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер в течение трех лет ходил он для бесед к старцам: сначала к преподобному Анатолию[3], а затем к преподобному Иосифу[4].
Через год, 26 марта 1863 года, Великим постом послушник Павел был пострижен в рясофор, а в декабре 1900 года по болезни пострижен в мантию с именем Варсонофий, 29 декабря 1902 года рукоположен во иеродиакона, а 1 января 1903 года был рукоположен в сан иеромонаха…
В 1903 году преподобный Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.
Вскоре начинается русско-японская война, и преподобный Варсонофий, за послушание, отправляется на фронт: исповедует, соборует и причащает раненых и умирающих, сам неоднократно подвергается смертельной опасности. После окончания войны преподобный Варсонофий возвращается к духовничеству. В 1907 году он возводится в сан игумена и назначается скитоначальником.
К этому времени слава о нем разносится уже по всей России. Ушли в вечные обители святой праведный отец Иоанн Кронштадтский[5], преподобный старец Варнава Гефсиманский[6]. Страна приближалась к страшной войне и неизмеримо более страшной революции, житейское море, волнуемое вихрями безумных идей, уже «воздвизалось напастей бурею», люди утопали в его волнах…
Как в спасительную гавань, стремились они в благословенный Оптинский скит к преподобному Варсонофию за исцелением не только телес, но и истерзанных, истомленных грехом душ, стремились за ответом на вопрос: как жить, чтобы спастись? Он видел человеческую душу, и по молитвам ему открывалось в человеке самое сокровенное, а это давало ему возможность воздвигать падших, направлять с ложного пути на истинный, исцелять болезни, душевные и телесные, изгонять бесов. Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства исповеди. С.М. Лопухина рассказывала, как, приехав шестнадцатилетней девушкой в Оптину, она попала в «хибарку», в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее, позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придешь ко мне и повторишь мне все, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться».
Оптину за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз – только по послушанию. В 1910 году, также за послушание, ездил на станцию Астапово для напутствия умиравшего Л.Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал: «Не допустили меня к Толстому… Молил врачей, родных, ничего не помогло. Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана».
В 1912 году преподобного Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника.
Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принимается за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И, как прежде, стекается к преподобному Варсонофию народ за помощью и утешением. И, как прежде, он, сам уже изнемогающий от многочисленных мучительных недугов, принимает всех без отказа, врачует телесные и душевные недуги, наставляет, направляет на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь. Здесь, в Старо-Голутвине, совершается по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. «Страшная болезнь – следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве», – поясняет старец его несчастной матери и что-то тихо шепчет на ухо глухонемому. «Батюшка, он же вас не слышит, – растерянно восклицает мать, – он же глухой…» – «Это он тебя не слышит, – отвечает старец, – а меня слышит», – и снова произносит что-то шепотом в самое ухо молодому человеку. Глаза того расширяются от ужаса, и он покорно кивает головой… После исповеди преподобный Варсонофий причащает его, и болезнь оставляет страдальца.
Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: «Оставьте меня, я уже на кресте…». Причащался старец ежедневно.
1/14 апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу. Похоронен был преподобный отец наш Варсонофий в Оптиной, рядом со своим духовным отцом и учителем преподобным Анатолием «Старшим».
Святитель Варсонофий (1495–1576; пам. 4 окт.) – епископ Тверской, казанский чудотворец, уроженец г. Серпухова Московской области. В 1512 г. попал в татарский плен, был выкуплен, по обету постригся в монашество в Спасо-Андрониковом монастыре. В 1544 г. стал игуменом Николо-Песношского монастыря, затем отправлен в Казань и устроил там Спасо-Преображенский монастырь. В1567 г. рукоположен во епископа Тверского. По кончине был погребен в Казани, где в 1595 г. были обретены его нетленные мощи.
Иеросхимонах Амвросий (в миру А.М. Гренков; 1812–1891) – оптинский старец, обладавший дарами прозорливости и чудотворения. Канонизован в 1988 г.
Иеросхимонах Анатолий «Старший» (А.М. Зерцалов; 1824–1894) – старец, скитоначальник, ученик преп. Макария и Амвросия Оптинских. Канонизован в 1996 г.
Иеросхимонах Иосиф (И.Е. Литовкин; 1837–1911) – делатель умной молитвы, ученик преп. Амвросия, преемник по старчеству преп. Анатолия. Канонизован в 1996 г.
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908) – великий молитвенник и чудотворец. Канонизован в 1990 г.
Преп. Варнава Гефсиманский (1831–1906) – «утешительный» старец Черниговского скита Троице-Сергиевой Лавры, известный духовник и старец. Канонизован в 1996 г.
Похожая притча
Егда душа христианская разлучается от телесе, тогда, по воле Божией, приходит за ней Ангел Господень и Смерть с оружием и разрушает человеку все составы и напояет смертною чашею. Егда душа от телесе разлучится, то вземлет её Ангел святый и идет с нею на Небо поклониться Господнему престолу. От земли до небес есть восходящая лествица, и на каждой её ступени есть полк демонов, иже глаголются мытари воздушные. На сих двадесяти (20) мытарствах душу, несомую ангелами, встречают бесы, которые приносят на каждое мытарство хартии, с написанными на них грехами, и души людские истязаются о всех злых содеянных ими грехах. Егда же душа обрящется осуждению повинна, то восхищают её лукавые духи от рук Ангела и несут во тьму преисподнюю и держат её там до второго пришествия Христова. Аще же та душа имеет на своем счету более добрых дел, то не могут её бесы удержать, и проходит она с радостью все мытарства, и восходит до врат небесны, где встречают её святые со свечами и фимиамом, и целуют её, и провожают до престола Господня, и поклоняется душа Господу в третий день по смерти. А по поклонении снова посылается душа от Господа в мiр, где Ангел показывает ей те места, где она сотворила что благое или злое. Сего ради творим по умершим третины. В девятый день по смерти снова восходит душа на небо поклониться престолу Господню, и того ради творим девятины. После второго поклонения повелевает Господь Ангелу показать душе райские красоты и вечное жилище всех святых. Потом показует ей Ангел места вечных мук. Итак, христианская душа по исходе от тела своего бывает водима до 40 дней (одни младенцы только сих минуют). В 40-й день, когда на земле творят сорочины и молятся о душе ко Господу, душа снова приходит на поклонение престолу Господню, и Ангел тогда получает повеление от престола Господня посадить ту душу на место, которое она уготовала себе своими добрыми делами, и так пребывает там душа со всеми святыми в месте светлом до второго пришествия Христова. По умершему творится годовщина, потому что умершие паки воскреснут нетленными.
О жизнь, жизнь, как ты трудна для духа нашего! Ибо слава мiра сего не спасает, а только добрые дела.
О, святая добродетель,
Будь всегда у нас в сердцах,
Будь всех дел наших свидетель,
Укрепи в твоих путях.
Что наша на сем свете жизнь? Цвет травный, дым и роса. Где юность, мужество и образ человеческий? Не все ли аки сено изсохло? Какая в жизни сладость печали не причастна, какая слава стоит непреложна, не все ли сие сон и сень? Воистину житие наше – суета, труд и заблуждение, а смерть – упокоение наше, упование наше истинное. О, какое чудо, какое таинство и какая непременность с нами совершается на земле! Ибо, по Суду Божию, все мы умираем и предаемся тлению. Какая разлука, какая беда, какая болезнь и какой страх тогда в час смертный! Уста заградятся, язык свяжется. Очи померкнут, слух закроется, дыхание перестанет, забудем о суете и о многострастной плоти. Тело бездыханное во гроб полагается, землею покрывается, червием оно снедается, и кости, наги и смрадны, останутся. О, велико есть таинство смерти!
Читайте также: