Притча о петре и февронии
Обновлено: 14.11.2024
Сказание о Петре и Февронии Муромских. Поэтическое переложение с древнерусского.
Это было стародавнею годиной
В белокрылом граде Муроме былинном,
Что как лебедь горделивый, над Окою
По волне плывёт меж небом да рекою.
С той поры до нас промчалось семь столетий
И восьмая сотня лет исчезла в свете,
Да ещё с тех пор отсчитано три года,
А легенда всё бытует средь народа.
То привидится кому-то в сне полночном.
То знакомой близью тронет чьи-то очи,
То к кому-то приласкается сердечно,
Потому что жизнью создана навечно.
Только правду та легенда повествует,
Ведь доселе город Муром существует,
Он доселе над Окою, над волною
Удивит людей своею белизною,
Чистотой прекрасных храмов, узорочьем,
Родниковой поговоркой между прочим,
Да пригорками-оврагами крутыми,
Да боярами-князьями молодыми.
…В стародавний век был в Муроме князь Юрий.
Двух сынов его прекрасных знал весь Муром.
Первый –Павел – был силён, красив изрядно,
А второй – князь Пётр – был краше многократно,
– Будто месяц молодой на небе ночи! –
Тот воскликнет, кто увидит Павла в очи.
– Будто Солнце, что сияет над землёю! –
Про Петра воскликнут, – так хорош собою!
А силён был Пётр, удачлив, крепок, ловок –
Ни в котором-то бою не знал уловок:
Как пойдёт потешить душу в поединке –
Побеждает богатырски, по-старинке!
И княгиню взял красивую, младую –
Свадьбу справили богатую, хмельную!
Благоверный князь уделом правил мудро –
На молебен шёл с княгиней, что ни утро.
Расцветал при князе Павле славный Муром.
Только враг людской смотрел на Муром хмуро:
Колокольный звон ему – что ножик острый,
Извести злодей задумал Павла просто:
Напустил на город Муром чудо-змея,
Этот змей в любой-то дом войти сумеет,
Малой искоркой печною обернётся –
И в любую дырку-щелочку проткнётся,
А потом крылатый злыдень-змей столицый
Обернётся то ль слугою, то ль девицей,
То ли нянюшкой, то ль нищим сирым-хромым.
То ль хозяином пройдётся по хоромам.
А в глаза людей напустит синь-тумана,
Чародейного, волшебного обмана:
Смотрит встречный прямо в очи чудо-змея,
А отвлечься от обмана не сумеет.
Вот крылатый змей, блажное чудо-юдо
Стал летать к княгине Павловой для блуда.
Пред княгиней был таким, как есть, злодеем,
А другие видят князя в чудо-змее:
Дескать, это Павел-князь путём знакомым
До княгинюшки проходит по хоромам,
Расступается да кланяется стража,
И все мамушки да нянюшки туда же:
Славят князя, хвалят князя в чародее,
А княгиня слова вымолвить не смеет:
То ли Павла ей назвать злодеем-змеем,
То ли муж шутить изволит перед нею?
То ль сама она с ума тихонько сходит?
Все ведь кланяются змею, кто ни входит:
И слуга, и старый повар с новым блюдом, –
Все свет-Павлом величают чудо-юдо!
Исхудала, истомилася княгиня,
Стала чахнуть, угасать в своей кручине.
Лекарей-врачей позвали – бесполезно:
Не находят лекаря ни в чём болезни.
Но однажды вдруг княгинюшка решилась
Рассказать о змее, что бы ни свершилось.
…Змей натешился, исчез в горячей печке.
Шлёт княгиня слуг до князя:
– Друг сердечный,
Поскорее приходи в опочивальню!
Слуги князя провожают вновь до спальни,
Дескать, только что был тут – и вновь вернулся…
Невдомёк им, кто тут князем обернулся.
– Расспроси скорее слуг, – речёт княгиня, –
Был ты здесь или ты не был в спальне ныне?
Отвечают слуги:
– Только что, князь Павел,
Ты тут был и вновь вернулся против правил!
Вот тогда княгиня Павлу и призналась,
Что о змее рассказать она боялась,
Но измучилась, и больше нет терпенья
Выносить такую муку – наважденье.
– Нет, страдать от злостных чар – совсем не дело,
Мы положим вскоре этому пределы,
Пусть не волхв я, но ужель я не сумею
Извести да победить вражину-змея? –
Рёк князь Павел. – Этот змей хитёр изрядно,
Но должна же быть управа, вероятно,
И на эту хитроумную скотину.
Что в мою же наряжается личину.
Поединок честный будет невозможен:
Не покажет змей свою прямую рожу.
Обернётся верным, преданным слугою,
А ведь может и княгинею-женою!
Вот что, женушка, любезная княгиня,
Поступи, как я скажу тебе отныне:
Прилетит – ты покажи ему, что рада,
Что его змеиный лик – тебе награда.
Заведи с ним обольстительные речи,
Да спроси, где он живёт, – чай, не далече?
Да не знает ли он, умник, добрым часом,
Что за смерть его взяла бы в одночасье?
Может, витязь есть, какого он боится,
Или травка, коей мог бы отравиться,
Или мастер, кто скуёт ему оковы –
Отчего ему погибель, право слово?
Коли ты, жена, от змея то узнаешь,
Да расскажешь мне, – себя и оправдаешь,
От злосмрадного врага освободишься,
И дальнейшего мучения лишишься.
Не напрасны и былые претерпенья:
Сам Господь тебя похвалит за терпенье,
Враг тебя повёл на срам, как на закланье,
Победим врага – и будет оправданье!
Речи мудрые сиятельного мужа
Заключила в сердце жёнушка. К тому же
Так решила: «Непременно надо сведать,
Где змеюку ждёт беда, а где победа».
Вскоре змей-злодей к светлице подлетает,
Малой искоркой из печки вылетает,
Князем Павлом мимо слуг идёт к княгине,
А княгиня вся в слезах-рыданьях ныне:
– Ах, приснился сон дурной – сказать не смею, –
Вся в печали, говорит княгиня змею, –
Скоро, скоро прекратятся наши встречи!
Обними же, милый друг, меня за плечи!
Не увижу больше глаз твоих прекрасных,
Не узнаю больше ласк твоих участных,
Не услышу больше речи говорливой,
Как недолго я была такой счастливой!
Ах, не встречу больше пламенного друга!
Мне приснилось: донесли про нас супругу,
И нашёл он ворожейку, что травою
Отравила моё чудо зоревое!
Поднесли тебе, мил-друг, с медами чашу,
И закончилось на этом счастье наше.
Оттого-то я с утра сижу в печали,
Оттого-то льются слёзоньки ручьями!
Говорит княгине змей:
– Да ну, пустое!
Не убить меня отравой да травою.
Мне как лакомство растительные яды,
Верить сну такому глупому не надо!
Но княгиня плачет:
– Счастье моё, счастье,
Закатилось, будто солнышко в ненастье!
Только к другу я привыкла, полюбила,
Как похитил сон дурной, что мило было!
Мне привиделся полночный ворон чёрный,
К месту битвы он во тьме летел проворно,
А на месте том печальном друг мой милый
Погибал один, изранен вражьей силой.
Окружили тебя, милый , окружили
Князем Павлом снаряжённые дружины.
Вот уж вижу я на теле белом раны,
Будто я лечу, как чайка, утром рано,
К телу милому крылами припадаю,
Белым пёрышком все раны отираю,
А мил-друг лежит на травке безмятежно,
А я плачу да рыдаю безутешно!
Змей ответил:
– То-то глупая картина!
Мне хоть тридцать три дружины – всё едино!
Из любой сухим я выйду из батальи,
Мне и триста три дружины не фатальны!
Как махну хвостом да пыхну жаром пасти –
Все шеломы поскепаются на части!
Копья сломятся, а стяги опалятся,
А дружины чародейства убоятся!
А княгиня слёзы платом отирает,
Пуще прежнего в печали пребывает:
– Ах, приснилось в сне дурном мне причитанье,
Бесконечное горючее рыданье,
Будто я – вдова при муже, князе Павле,
Хоть князь Павел градом правит, как и правил,
Но горюю я о змее – друге прежнем,
По нему ношу я чёрные одежды,
Вся я сохну, как травинушка зимою,
Оттого, что друг мой больше не со мною,
Оттого, что чародейным злобным словом
Оказался он спелёнут-околдован,
Оттого, что чародейка да знахарка
Прошептала на ветра словечко жарко,
Да по зависти, по злобе да навету
Нет усладушки моей на свете этом,
Поглядела чародейка чёрной ночью,
Где мил-друг оставил пяточкой следочек,
Да калёные иголки повтыкала,
Да вокруг всё чёрной солью посыпала,
Да сожгла лягушьи косточки на свечке,
Да плевала вкруг следочка целый вечер.
И наутро милый друг лежит в болезни,
Все целебные рецепты бесполезны,
А я плачу, а я плачу и рыдаю,
Оттого, что чудо-змеюшку теряю!
Одеваю я печальные одежды…
– Столько блажи отчего не снилось прежде? –
Говорит злодей княгине. – Всё пустое:
Мне не страшно даже слово непростое!
В чародействе я и сам силён-искусен,
Никакое меня слово не укусит!
Не родилось на Руси такого вора,
Чтобы жизнь мою украсть иль взять измором!
И тогда княгиня слёзы вытирает,
Будто молодца, злодея восхваляет,
Говорит ему почтительные речи,
Льстиво слово начинает издалече:
– Никого-то нет, мой свет, тебя умнее,
Никого-то нет, мой ласковый, сильнее,
Никого-то нет, мой котик, прозорливей,
Никого-то и меня-то нет счастливей!
За тобою я как зорюшка за лесом,
Я с тобою как голубка под навесом.
Дай тебя я, как дитятю, прилелею,
Истомлюся я с тобою, изомлею,
Жаль, не знаем мы судьбы – и верим ночью
Снам таким, что огорчают нас воочью.
Вот ведь, свет мой, знаешь ты про всё на свете!
Верно, знаешь, где тебя погибель встретит.
От беды горючей сможешь уберечься,
Сохранишь себя, родное моё сердце.
Аль не знаешь, аль не ведаешь, не чуешь?»
– Как не знать? Открыть лишь тайну не хочу я, –
Отвечает змей и тайну открывает. –
Ведь моей-то смерти многие желают!
Да скажу, чтобы тебе не плакать боле:
Мне до той поры дано гулять на воле,
Как не сбудется, чего не знают люди:
От плеча Петрова мне погибель будет,
От того ли неизвестного плеча,
Да от Агрикова, видишь ли, меча.
Кабы знал я сам, что это за оружье,
Я б достал его где можно и чем нужно,
Разломал бы на малюсенькие звенья
И зарыл бы в Лукоморье под коренья.
И тогда бы жил бессмертней всех на свете,
Но доселе я меча того не встретил,
И на «А» богатырей нигде не знаю,
Ни в которой-то земле, моя родная!
От кого бы некий Пётр взял меч искомый,
То не знает даже книжник мой знакомый,
Чернокнижник, тот, что знает всё на свете.
Так что гибель мне покудова не светит!
Глупый сон гони подальше поскорее,
И давай-ка обнимай меня теснее!»
И княгиня, те слова запомнив прочно,
Стала дальше притворятся, как нарочно,
Стала дальше ублажать-ласкать злодея,
О бесстыдствах я рассказывать не смею.
А, злодея проводив, сказала князю,
О таинственном о змеевом рассказе.
«Ни дружина де, ни зелье и ни слово!
Одолеет сила лишь плеча Петрова,
Да от Агрикова только лишь меча –
Не боится змей другого палача!»
– Что за притча? – бедный Павел отвечает.
Я на «Агри- » никого нигде не знаю,
Может, это богатырь, а может местность,
Но покамест что – сплошная неизвестность!
За Петром же далеко ходить не надо–
У меня же брат родной, Петруша, рядом!
И зовёт князь Павел милого Петрушу,
И Петруше раскрывает свою душу:
Дескать, помощи нам нету ниоткуда
От такого непростого чуда-юда!
Князь же Пётр, горячий, смелый и отважный,
Говорит:
– Как я убью врага – неважно,
В поединке ли, в прямой и честной схватке,
А, быть может, поиграю с юдом в прятки:
Подкрадусь ли, будто в прятках, из-за печи,
В лоб иль по лбу? – но, другое дело, – нечем!
Коли вам назвал моё змеюка имя –
То ногами будет попран он моими.
От руки моей погибнет, без сомненья,
Только где я оный меч найти сумею?
Не попробовать ли просто булавою?
– Что ты, Петя, не прощайся с головою!
Змей волшебный, чародейный, в страшной силе.
Будем нужный меч искать по всей России, –
Отвечают Павел с женушкой-княгиней, –
Может, случай нам искомый меч подкинет…
И задумался князь Пётр, взывая к Богу,
Как, куда бы за мечом пойти в дорогу.
Притча — повесть о Петре и Февронии
История эта началась давно, еще в конце XVII века. Правил в славном граде Муроме князь Павел. Все было ладно и в государстве, и в семье князя. Но случилась беда. Начал к супруге его наведываться змей-искуситель в образе Павла. Поведала испуганная супруга об этом, не смолчала. Порешили узнать у змия, как его победить. Пророчество гласило, что погибнет змий от руки брата Павла, от его меча. Звали брата Петр. Как хороший брат, Петр не побоялся сразиться со змеем.
Коварный змей был побежден, но капельки яда попали на кожу Петра. В одночасье покрылась кожа героя язвами, заболел князь Петр. Но муромские знахари только разводили руками, не могли совладать с хворью. И послали гонцов во все концы царства-государства. Никто не мог помочь. Но в далекой Рязанской земле нашлась простая крестьянка, которая милостиво согласилась вылечить Петра. Звали крестьянку Февроньей. Но захотела Февронья за услугу свою стать женой Петра, княгиней. «Не подобает мне лечить князя, коли не супруга я ему» — молвила девица. Князь нехотя согласился и явился к Февронье. Помазала мудрая девушка язвы Петра мазью, да только одну стороной обошла. Знала Февронья, что князь обмануть решит.
Обещал Петр ей золотые горы, но так слова своего и не сдержал. Уехал обратно, да не прошло и дня, как вернулась болезнь к нему. И тут уж понял Петр ошибку свою, отправился к Февронье на поклон низкий да с предложением руки и сердца. Не серчала Февронья на князя, приняла его предложение, вылечила его и стала княгиней Муромской.
Уже в преклонном возрасте Петр и Февронья ушли вместе в монастырь, приняв постриг и взяв имена Давид и Ефросиния. Не раз они молили о том, чтобы иметь счастье умереть в один день. Это случилось 25 июня или 8 июля по нашему летоисчислению.
Примечательно, что святые супруги просили схоронить их вместе, в одной могиле, но по церковным обычаям так было делать не положено. По прошествии времени, решили по настоянию иерархов вскрыть могилу. Каково было всеобщее удивление, когда увидели супругов, лежащих вместе. История повторялась трижды. На третий раз мощи святых были навсегда упокоены вместе под сводами Муромского Троицкого монастыря. Безграничная любовь победила всех.
В заключении
Вот такая непростая история о любви пары из города Мурома. С тех самых пор почитают любящих Петра и Февронью. Притча передается из уст в уста, из поколения в поколение. К святым обращаются с молитвой и просьбой об обретении семьи, о гармонии, верности супругов и зачатии наследников.
Молитва Петру и Февронии о сохранении семьи и семейном благополучии
«Святые супруги праведные, Петр и Феврония благочестивые, молящие за каждого страждущего да в помощи Господней нуждающегося! Отведите от дома моего горести, раздор да склоки, сохраните брак мой, Господом благословенный, присно и вовеки веков. Как вы в мире да согласии жили, так и я с супругом хочу жить, Отцу нашему служить, наставления Его выполнять, Царствие Его познать. На милость вашу уповаю всем сердцем да на молитвы ваши о семье моей Господу Всевышнему. Не покиньте нас, супругов (имена), в печали, не оставляйте в радости. Благословите на жизнь семейную праведную да Господу Богу угодную. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.»
Нужно всегда помнить тот урок, который дает нам притча об их жизни: настоящая любовь – это тяжелый кропотливый труд, она достается только тем, кто готов ее развивать, поддерживать, кто готов чтить своего супруга, хранить ему верность и оставаться с ним и в горе, и в радости.
И фильмы смотреть про Петра и Февронью — поучительно и увлекательно. Красивая и мудрая история любви даст всем поколениям повод задуматься о главном:
И хотя начиналось все не столь романтично — итогом стал расцвет настоящей любви и гармоничных отношений, преградой которым ничто не могло стать.
Похожая притча
Лето — это праздник уже само по себе. Но как же приятно, что летние деньки украшают яркие и добрые семейные праздники! 8 июля мы празднуем День семьи, любви и верности — день святых Петра и Февронии! Можно сравнить этот праздник с популярнейшим американским праздником 14 февраля – Днем всех влюбленных, только с более богатой и интересной историей. Давайте вместе вернемся в прошлое и узнаем тайну этого торжества.
Праздник отмечается в каждом уголке нашей страны. А особенные гуляния в этот день проходят в Муроме. А почему, как вы думаете?
Похожая притча
"Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал:
ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то
пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине;
всякий, кто от истины, слушает гласа Моего."
Евангелие от Иоанна, 18:37
Преданья русской праведной земли
Сказанья нам святые сберегли.
Прошли с тех пор великие века,
Но Истина во все века - сладка.
Часть первая.
Напасть
. А жизнь во граде Муроме - светла:
Там золотом сверкают купола,
Казна полна, достаток есть в домах;
Господь везде - и в душах, и в умах.
Князь Муромский - умён, благочестив,
С простым народом - ласков, не спесив,
Вершит разумно справедливый суд -
Все Павла, как отца родного, чтут.
Благочестива и его жена -
Княгиня светлой кротостью полна,
Верна до гроба мужу своему.
Но свет всегда притягивает тьму:
Когда сердца в супружестве дружны -
Покоя нету в сердце сатаны.
Заметил князь, что милая жена
Всё чаще и печальна, и бледна,
В душе застыл как будто скорбный крик.
И спрашивает Павел напрямик:
- Скажи, Мария - что тебя гнетёт?
Супруг поможет, а Господь - спасёт.
И с удивленьем слышит от жены:
- Ужасный змей - посланник сатаны -
И ясным днём, и ночью, при луне,
Безжалостно является ко мне:
Премного бесконечной злобы в нём:
Терзает душу, тело жжёт огнём!
- Но если он - чудовище на вид,
То почему его никто не зрит?
- Другие принимает он черты:
Всем видится - ко мне приходишь ты!
- Да как же эту дьявольскую плоть
Нам человечьей силой побороть? -
Раздумался, смутился духом князь.
Но Господу Благому помолясь,
Жену свою он просит об одном:
- Лукаво расспроси его о том,
Чего страшится он всего сильней?
И вот явился окаянный змей.
Мария обращается к нему:
"Дивлюсь всегда уму я твоему,
И безграничной мудрости. Ответь:
Когда и как ты можешь умереть?
Конечно, если ведомо тебе.
Змей усмехнулся: "О своей судьбе,
Всё ведаю, всё знаю - тайны нет -
Я повидал и тот и этот свет:
Мне от Петрова смерть грозит плеча,
А также от священного меча:
Агрика-витязь выковал его.
Но не скажу я боле ничего. "
Но. брата моего зовут Петром!
А враг открылся - и не сгоряча;
"Мне от Петрова смерть грозит плеча. "
И Павел брата просит дать ответ:
- Про меч Агриков слышал или нет?
- Я о таком не слышал ничего.
Но постараюсь отыскать его!
Коль не оставит милосердный Бог -
Избавимся от скорби и тревог.
А Пётр - честен был всегда и смел,
Всевышнего - душою разумел,
И цену знал обещанным словам.
Любил он одиноко по церквам,
Вдыхая чистый, благостный покой,
Ходить смиренно, с кроткою мольбой.
И вот в одном святом монастыре
Случайно оказался на заре,
И в церкви Воздвижения Креста,
Где не живёт мирская суета,
Молиться сердцем стал. И в тот же миг
Вдруг юноша неведомый возник:
- Ты ищешь меч, - спросил у князя он, -
Что здесь Господней волей сохранён?
Лишь одному владеть им суждено.
Тебя клинок священный ждёт давно!
И указал расщелину в стене.
Без отдыха, на яростном коне,
Несётся Пётр в славный Муром-град.
И Павлу говорит: "Любезный брат!
Агриков меч сумел я раздобыть,
Но чтоб тебя случайно не сгубить -
(Ведь страшный змей в обличии твоём
Является к Марии - даже днём) -
Я об одном неистово молю:
Не покидай же горницу свою!
Не выходи отсюда никуда,
Не то случится грозная беда.
Но где сейчас коварный супостат?
В руке сжимая праведный булат,
Князь Пётр ждёт и не смыкает глаз.
А вот летит чудовище как раз
И Павлом обращается опять.
Но нет - теперь ему не устоять:
Петру неведом малодушный страх -
Он поднял меч - с молитвой на устах!
И враг сражённый снова змеем стал,
Но перед смертью весь затрепетал,
О землю начал биться всё сильней
И кровью ядовитою своей
Обрызгал князя - не сдаётся зло:
Блаженный Пётр дышит тяжело:
Он язвами глубокими покрыт,
Всё тело - адским пламенем горит.
Но странник тут приходит в Муром-град:
- Поведаю, что люди говорят:
В земле рязанской есть село одно -
Теперь зовётся Ласково оно,
Там лекаря вам надобно искать.
Но князь не в силах на коне скакать -
Он шлёт гонца и молится вослед.
Пусть тьма сильна - но верить нужно в свет.
Часть вторая.
Феврония.
Совсем немного времени прошло -
Гонец нашёл заветное село.
Заходит важно в самый крайний дом:
И видится, но верится с трудом -
Любому изумиться суждено:
Там девушка льняное полотно
В задумчивом молчании ткала.
И как неугомонная юла,
Скакал, резвился заяц перед ней.
Гонец хотел уж вон пойти скорей,
Но девушка в сердцах произнесла:
- Как плохо - вот теперь я поняла -
Что нет у дома ни ушей, ни глаз,
А были бы - нежданный гость сейчас
Неприбранной меня бы не застал.
(А заяц всё резвился и скакал. )
Не понимает ничего гонец:
- Где мать твоя - скажи? И где отец?
- Да только что ушли они за дверь -
Взаймы поплакать нужно им теперь.
А старший брат - работает, не спит -
Сквозь ноги на покойников глядит.
Посланник князя - кругом голова -
Ответствует на странные слова:
- Такого я не слышал никогда.
Что заяц скачет - ладно, не беда -
О чьих ушах ты речь вела со мной?
- Для дома уши - это пёс цепной,
Чужого слышит он издалека -
Залаял бы давно, наверняка!
- А про глаза сказала - не шутя?
- Конечно: если в доме есть дитя -
То значит - и глаза у дома есть.
Как шелуха, с гонца слетела спесь -
Подумал: зря про женщин говорят:
Что, дескать, ум у них - коротковат.
Знать, всякие встречаются умы.
- Так объясни, что значит - "плач взаймы"?
- Родители мои - чего таить -
Пошли сейчас соседа хоронить:
Там будут и тужить, и горевать -
Взаймы печаль и слёзы отдавать.
Когда ж они в урочный час умрут -
Им тем же самым - все долги вернут.
- Сказала, помню: "Брат сейчас не спит:
Сквозь ноги на покойников глядит".
Но вижу я теперь - своим умом
Не разуметь о брате мне твоём.
- Он нынче добывает дикий мёд:
Как высоко на дерево взойдёт -
Быть осторожным должен, словно лис.
А если кто другой сорвётся вниз -
Придётся брату - что здесь разуметь -
Сквозь ноги на покойника смотреть.
Дивится пуще прежнего гонец:
- Ты не ума, но мудрости венец!
Как звать тебя?
- Феврония зовут.
А ты зачем незваным ходишь тут?
- Я муромского князя верный раб:
От лютой хвори Пётр наш ослаб
И с каждым днём слабеет всё сильней -
Его своею кровью страшный змей
Забрызгал, испустив предсмертный стон.
Все молимся, чтоб князь был исцелён!
За это - не останемся в долгу!
- Болезнь такую исцелить могу!
- Неужто даже в этом ты сильна?
А какова лечения цена?
- Везите князя - и скажу ему,
Какую цену я с него возьму!
Часть третья
Исцеление
Спешит гонец, чтоб князя ободрить:
- Феврония сумеет исцелить,
Мой господин, недуг тяжёлый твой.
- А какова Феврония твоя? -
Петровы любопытствуют друзья.
- Лицом - красива, поступью - легка.
Но главное - в ней мудрости река!
Была мне лишь не названа цена:
Везите князя, - молвила она, -
И я скажу ему лишь одному,
Какую плату я с него возьму.
- Ну, что же, едем, - согласился князь,
Лишь к небесам взывая и молясь.
И вот уже знакомого гонца
Феврония встречает у крыльца.
- А где же. князь? - вздохнула глубоко.
- Сейчас уже совсем недалеко.
Меня прислал с тобою говорить:
Его пообещала исцелить,
Теперь назначить цену ты должна.
Казна у нас богата и полна!
- Богатство разум мой не ослепит, -
Феврония с улыбкой говорит, -
Захочет Пётр в жёны взять меня -
Не прохворает даже и полдня!
А коль решит отказом огорчить -
Не подобает мне его лечить.
Но князю не по нраву эта весть.
Он думает: "Неслыханная честь:
Такое не приснится и во сне -
Дочь бортника - женою станет мне!
Подобному - и в жизни не бывать!"
А ей решил лукаво отвечать:
"Лечение безропотно приму,
А после в жёны я тебя возьму. "
Феврония, чтоб князя исцелить,
Велела баню жаркую топить.
С молитвой квас из бочки налила
И жениху с поклоном подала:
- Омой всё тело чистою водой
И снадобьем моим его покрой.
Одну лишь язву на руке своей
Оставь, как есть, и смазывать не смей!
Всё сделаешь по слову моему -
Болезнь уйдёт в неправедную тьму.
Наказ исполнил он - и даже сам
Теперь не верит собственным глазам:
Вся хворь - ушла, как не было её.
Но слово Пётр не сдержал своё:
Мол, не хочу жениться до поры -
Прими взамен богатые дары.
Феврония прислала их назад.
Подумал князь: "Я разве виноват,
Что от гордыни не взяла даров?
Ведь главное, что сам теперь здоров!"
Домой поехал - полон добрых сил,
А вскорости - и вовсе позабыл,
Что язва неглубокая одна
Осталась на руке - едва видна.
Но от неё - и нечего гадать -
Напасть вернулась прежняя - опять.
Всё тело адским полнится огнём.
И князя вновь - испытанным путём
Везут туда, где был он исцелён,
Но и людской, и Божеский закон
Нарушил, обещанья не сдержав,
Обманом милосердие поправ.
И Пётр слово твёрдое даёт,
Что за себя Февронию возьмёт.
Она взглянула ласково в ответ:
В ком есть любовь - злопамятности нет..
Часть четвёртая
Заговор
Одной душой Феврония с Петром
Живут теперь в супружестве благом.
С народом - дружелюбны и просты.
Перед собой и Господом - чисты.
Судьбе не грех завидовать такой.
Проходит год, за ним спешит другой -
Внезапно Павел тяжко занемог -
И от земных бесчисленных тревог
На небеса смиренно отошёл.
Петру достался муромский престол.
Законно всё - бояре князя чтут
И над собой владыкой признают.
Но ни в какую не желает знать
Владычицей Февронию признать.
- Простая девка ровней стала нам -
Смирились, ладно, - с горем пополам.
Но властвовать над нами не должна
Дочь бортника - безродная жена!
И вот пришли к Февронии тогда
Заносчивые эти господа:
- Призвание твоё - полотна ткать,
А не народом с князем управлять!
Бери что хочешь - и отсюда вон
Ступай в любую из мирских сторон.
- Что сердцем пожелаю - то возьму?
И будет всё по слову моему?
- Мы в том клянёмся - искренне, вполне:
Чего попросишь - всё дадим, вдвойне!
- Тогда я тоже клятву вам даю,
Что не останусь в муромском краю!
Забуду роскошь княжьего двора.
А взять с собою я хочу. Петра!
Смутил бояр нежданный поворот.
Но всяк подумал: если князь уйдёт,
Могу и я престолом овладеть.
А сами молвят:
- Можем ли узреть
Исход в подобном деле непростом?
Коль малые толкуют о большом -
Слова пустые мажут по устам.
Пусть наш правитель всё решает сам.
И Пётр-князь о распрях узнаёт -
И речь перед боярами ведёт:
- Мне предлагает муромская знать
Из города Февронию прогнать
И власть единолично сохранить,
А после - справедливый суд вершить,
Народом благодушно управлять,
И укорять его, и наставлять,
Как надо жить по чести и уму.
Но не бывать безумию тому!
Кто беззаконьем был отягощён -
Вершить не может праведный закон!
Феврония мне Господом дана,
Как любящая, верная жена!
Живём давно одной душою с ней.
И я в любви и верности своей
Поклялся перед Божьим алтарём.
И мы с княгиней прочь уйдём - вдвоём!
Часть пятая
Власть
По серебристой, утренней реке,
Они отплыли в лодке - налегке.
Уносит их спокойная волна.
А в Муроме не распри, но война
Не исподволь - немедля началась:
Заманчива оставленная власть.
А на холопа - брат его холоп
Со злобою набычивает лоб:
- Ты против господина моего?
- Ты - за кого?
- Коли, руби его!
Звенят клинки, пошли дубины в ход.
И там, где прежде мирно жил народ -
Клочка земли без крови не найдёшь:
Уже убито множество вельмож,
А прочих - это вовсе без числа.
Беда, считай, полгорода сожгла.
И пуще разгорается пожар.
А кто в живых остался из бояр -
Забыли спесь - вскочили на коней:
- За князем и княгинею - скорей!
Находят их на берегу речном:
Они сидят в безмолвии ночном,
Беседуя негромко меж собой.
И, спотыкаясь, к ним бежит гурьбой
Оставшаяся муромская знать,
Чтоб на колени побыстрее стать.
- Помилуй, князь!
- Княгиня - пощади!
Из города вовек не уходи!
- Мы просим вас принять обратно власть,
Иначе окаянная напасть
Погубит всех - под корень изведёт.
И князь своё согласие даёт.
А вслед за мужем - обликом светла,
Феврония мольбы их приняла
И ласково промолвила в ответ:
- В ком есть любовь - злопамятности нет.
Часть шестая
Эпилог
Когда душа рассудочно ясна,
И над народом власть тебе дана -
Ты ей вовек не будешь опьянён:
Равно сумеешь и мирской закон,
И заповеди божьи соблюдать,
И бренного богатства не стяжать,
Зато нетленным богатеть добром.
Так правили Феврония с Петром.
От власти отреклись на склоне лет
И приняли монашеский обет.
Не уставая небеса молить:
Друг друга и на миг не пережить -
Уйти вдвоём в непознанную высь.
И небеса мольбам - отозвались.
В последние свои земные дни
Просили ближних трепетно они:
"Господь судил нам общую судьбу -
Похороните нас в одном гробу
С перегородкой тонкою внутри. "
Смутились люди:
- Что ни говори -
Монашеская избрана стезя -
И вместе упокоиться - нельзя
Почившим ныне инокам святым:
Пусть общий гроб останется пустым.
Но тех, кого по жизни вёл Господь,
Скрепляя дух, соединяя плоть -
Разъединить по смерти - не дано.
Завещанному - сбыться суждено:
В одном гробу наутро их нашли.
Дивились, но сначала не смогли
Знамения чудесного понять -
И разлучить задумали опять.
Но Божья Воля совершилась вновь.
Священная, небесная любовь,
В юдоли воссиявшая земной!
Мы чтим тебя в июльский день восьмой.
Да будет так - премногие века:
Ведь Истина - во все века сладка!
Но что она такое? - вот вопрос:
Волна из океана наших грёз?
А если нет - как выглядеть должна?
Об Истине - в иные времена -
Рассеянно, беспечно, наугад,
Христа Понтийский спрашивал Пилат,
Ответа не дождался - и не ждал.
Кто только к ней дороги не искал,
Мечтая хоть дойти, хоть доползти.
Читайте также: