Притча о неверном управителе
Обновлено: 14.11.2024
You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.
Note: Your post will require moderator approval before it will be visible.
Похожая притча
Притча о неверном управителе была сказана Иисусом Христом сразу после притчи о блудном сыне, в которой говорилось о милосердии Божием к грешнику, сознательно предавшемуся греховной жизни. Но когда этот грешник оказался на краю пропасти, он вспомнил о Боге и в раскаянии пошёл к Отцу своему. Бог с радостью принял и простил блудного сына, принимает и прощает всякого искренне кающегося человека. Любовь к сыну, хотя и блудному, заставляет Отца радоваться, что пропавший нашёлся, что мёртвый ожил.
Сказав эту притчу, Господь затем обратился не к апостолам Своим, а к ученикам и произнёс следующую притчу о неверном управителе. Еп. Феофан Затворник объясняет, что все ходившие за Иисусом, назывались Его учениками, в том числе и мытари, и грешники. Ясно из содержания этой притчи, что Христос обратился именно к мытарям (сборщикам подати) и прочим грешникам. Про мытарей и грешников Иисус не раз говорил, что и они могут стать «сынами Царствия». А когда Его укоряли за то, что Он ест и пьёт с мытарями, Он говорил: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» ( Мф. 9: 12–13 ). Понятно, что, услышав такие поистине утешительные слова, грешники стали охотно следовать за Спасителем, чтобы узнать, как им спастись.
Притча также была предназначена книжникам и фарисеям. Это явствует из того, как эти любители всего земного реагировали на её смысл: «Слышали всё это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним» ( Лк.16: 14 ).
Притчу о неверном управителе передаёт нам евангелист Лука:
«Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. И, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоём, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми свою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он ответил: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми свою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» ( Лк. 16: 1–9 ).
Почти всё понятно в Евангелии. Но есть в нём места, которые могут вызвать недоумение и даже смущение. Одно из таких трудных для понимания мест, а, быть может, едва ли не из самых трудных – притча о неверном управителе.
В притче все более или менее ясно. Но не совсем понятна ее заключительная часть. «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам, – добавляет Сам Иисус Христос, – приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Невольно останавливаешься в недоумении. Как же так? Похвалил господин управителя неверного за то, что тот ловко смошенничал, за его же счёт приобретая себе друзей? Неужели Сам Господь предлагает Своим последователям приобретать себе друзей богатством неправедным? Возможно ли это?
Нет, конечно не следует так понимать притчу и связанную с ней заповедь Христа. Господин в притче – Бог, управитель – человек. Совершенно невозможно допустить, чтобы Господь похвалил человека за мошенничество и заповедал Своим ученикам поступать так. Нужно искать иной смысл.
Надо учесть, что в те древние евангельские времена в Иудее был класс людей, который отличался любостяжательством и ростовщичеством. Представители этого класса запросто брали себе огромные надбавки и это считалось нормальным, даже похвальным. Занимавшиеся этим наживали себе большие богатства. Их называли «князьями». «Иерусалимские князья» своей нечестной торговлей обзаводились дворцами, садами, имениями и так далее. Наряду с этим богатством была большая нищета. Бедных было больше, чем богатых. Неимущие кормились около богачей, брали в аренду землю, сады, поля и платили аренду не деньгами, а продуктами. Князья-хозяева сами не справлялись со своими большими имениями и потому нанимали приставников-управителей, которым назначали общую сумму аренды, но в подробности ведения ими дел не входили. Нанимаемые управители пользовались этим и взимали с арендаторов больше, чем назначал хозяин, кладя в карман всё лишнее.
Итак, как правильно понять заключительные слова притчи: «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители?» Некоторые толкователи притчи о неправедном управителе пробовали выйти из затруднения предположением, что управитель дома не просто уменьшил количество долгов на расписках должников, что означало бы нанесение большого убытка хозяину, а покрыл этот убыток из своих собственных средств. Это было бы вообще возможно, и даже вполне уместно, если бы не небольшая оговорка в самой притче. Когда управитель убедился, что господин отнимает у него управление домом, он сказал себе: «Что мне делать? Копать не могу, а просить стыжусь». Если положение его оказалось настолько критическим, что ему нужно было или поступать на чёрную работу, или просить милостыни, значит, он не имел никаких собственных средств, а действительно просто расточал имение хозяина, быть может, на какие-нибудь сиюминутные удовольствия, ничего не откладывая ни для хозяина, ни для себя. И, следовательно, не мог уплатить хозяину едва ли не половину долга его должников.
В чём же тогда догадливость управителя? Если он не заплатил сам, если не нанёс убытка хозяину, а заслужил его похвалу, если приобрёл себе друзей среди должников хозяина, то кто же вообще возместил хозяину ту сумму, которую он таким образом снял со счетов? Математика имеет свои неизменные законы. Полагающаяся хозяину сумма должна была быть кем-то внесена, иначе хозяин потерпел бы убытки и не стал бы хвалить догадливость управителя, вышедшего из положения за чужой счёт.
Управитель снял со счетов должников своего хозяина только то, что раньше сам же прибавил к ним лишнего, по сравнению с действительным долгом, надеясь при расплате получить себе прибыль. По-видимому, он пользовался неограниченным доверием хозяина, вёл все дела сам, безо всякого контроля со стороны хозяина. Управитель безнаказанно поднимал цены на продаваемые продукты, уплачивая хозяину цену, им назначенную, и сам получал тайно от него сделанную уже им самим при договоре с покупателями произвольную надбавку. Это и являлось в будущем, а в его мечтах как бы уже и в настоящем, его неправедным богатством, т.е. неправедно нажитым; и тот факт, что управитель сумел вовремя отказаться от этого неправедного богатства ради приобретения себе друзей «на чёрный день», действительно характеризует его, как человека догадливого. Должники могли не знать, что он сбавил им только то, что раньше сам же прибавил в свою пользу, и думали, что он, рискуя местом, из дружбы к ним обманул своего хозяина. Должники могли быть по земному благодарны управителю и даже самый факт его последующего увольнения (если бы оно состоялось) могли бы приписать раскрытию хозяином именно этого его поступка. Хозяин, каким-то образом узнавший полную правду, совершенно искренно похвалил управителя за догадливость, ибо сам не терял на этом ничего.
В такой форме поступок управителя действительно заслуживает похвалы как технически разумный и с нравственной точки зрения непредосудительный. При более внимательном рассмотрении в поступке управителя можно даже найти следы некоторого подлинного нравственного достоинства. Он способен отречься от некоторых вожделенных ценностей ради ценностей будущих и высших. На это именно и указывает Христос, когда призывает следовать примеру неправедного управителя, т.е. уметь вовремя отказаться от ценностей низших ради ценностей высших и не пытаться одновременно служить двум господам. Христос с сожалением, хотя и не без иронии по отношению к сынам века сего, говорит, что они в своём роде догадливее сынов света, так как прекрасно разбираются в материальных ценностях мира сего, отлично умея в случае нужды отрекаться от менее ценных благ ради более ценных. Сыны же света очень часто не умеют вовремя предпочесть духовные ценности земным и отречься ради них от последних. Этим сыны света являют себя ниже сынов века сего, т.е. менее догадливыми, менее благонадежными для Царства Божия ( Лк. 9: 62 ), чем могли бы быть сыны века сего, если бы включили в поле своего зрения и высшие нравственные ценности. Однако, так как сыны века сего не догадываются это сделать, то всё же их превосходство над сынами света остаётся превосходством относительным, превосходством в своём роде.
Остаётся еще не до конца ясным, зачем Господь говорит ученикам не просто о богатствах, т.е. о всяких материальных ценностях вообще, а о богатствах непременно неправедных?
Нужно учесть, что в слове Божием всегда можно найти многоразличный смысл. Так и в притче о неправедном управителе. Не нужно ограничивать смысл слова «неправедное» значением «неправедно приобретенного или украденного». Неправедно вообще всякое богатство наше как непрочное, неустойчивое, призрачное, временное и не имеющее никакого значения для вечности. Неправедно оно и как по существу чужое для человека, лишь временно вверенное ему Богом, как управителю в притче, не для того, чтобы он распоряжался им только в свою пользу. Богатство не только от Бога, но оно еще и общечеловеческое, и отдельный человек не имеет права присваивать его, потому что Бог предоставил это богатство всему человечеству. Если бы случилось, что кто-то накопил или ему со стороны попали некоторые суммы в руки, он должен их употребить так же, как неверный управитель в притче, отказываясь от них в пользу ближних, раздавая их и тем приобретая в этих ближних молитвенников себе, т.е. высшие, небесные, подлинные ценности. Ибо молитвами этих благодарных ближних он и будет принят в вечные обители.
В своем толковании притчи о неправедном управителе еп. Феофан Затворник пишет: «Наперёд утвердите мысль свою в том, что в притчах не всякой черте надо придавать значение, а держать только главную мысль притчи, которая всегда почти указывается Самим Господом. Например, Господь называет Себя «татем» (вором) в том только смысле, что Он придёт неожиданно и незаметно. Все же прочие черты, отличающие татя, не должны быть принимаемы в счёт. Так и в этой притче, только одну черту имел в виду Господь указать – как неверный приставник, услышав, что его ожидает отставка, не зевал, а тотчас взялся за дело и обеспечил себя на будущее время. Приложение таково, – продолжает свят. Феофан, – мы же, зная наверно, что ожидает нас лишение царства, и ухом не ведем: живём, как живётся, будто не ожидает нас никакая беда. Такую мысль и выразил Господь, сказав: «сыны века мудрей сынов света».
Митрополит Московский Филарет следующим образом объясняет смысл слов «приобретайте себе друзей богатством неправедным», или, как сказано в славянском переводе, «сотворите себе други от маммоны неправды»: «. У сирийцев был идол, который назывался маммона и суеверно почитался покровителем богатства. От сего и к самому богатству перенесено то же название: маммона. Господь, конечно, не без причины вместо простого названия богатства употребил слово маммона, в котором с понятием богатства соединяется понятие идолослужения; и причину сего не иную можно предположить, как ту, что хотел означить не просто богатство, но богатство с пристрастием собираемое, с пристрастием обладаемое, делающееся идолом сердца. Таким образом определяется смысл и целого выражения «маммоны неправды». Это значит богатство, которое через пристрастие к нему сделалось неправедным или порочным; ибо в священном языке «неправда» может означать вообще порок, подобно как и «правда» – вообще добродетель. Что же посему значит наставление: «Сотворите себе други от маммоны неправды?» Это значит: богатство, которое чрез пристрастие легко становится у нас маммоною неправды, веществом порока, идолом, обратите в доброе стяжание через благотворение бедным и приобретите в них духовных друзей и молитвенников за вас. Что касается до тех богатых, которые не только не свободны от неправды пристрастия к богатству, но и отягчены неправдою злоупотребления, – они напрасно ищут легкого способа прикрыть свою неправду в притче о неправедном приставнике. Но если хотят истинного, собственно к ним относящегося наставления, то найдут оное в истории Закхея».
Последуем совету митрополита Филарета. Вспомним Закхея. Христос пожелал побывать в доме мытаря Закхея, начальника сборщиков податей, своего рода министра финансов. К нему почти все относились с презрением. Вхождение в его дом Христа переродило Закхея и воскресило в нём самые добрые качества души. Закхей во всеуслышание торжественно пообещал Христу Богу: «Господи! половину имения моего отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо» ( Лк. 19: 8 ). Другими словами, Закхей обещал отдать нищим половину того имения, которое было им приобретено честным путём. Всё то, что было приобретено неправедным образом, он вернёт по принадлежности, да еще и добавит из остающегося у него богатства, чтобы вчетверо возвратить им обиженным.
Тронутый благодатью Божией Закхей, как и управитель из притчи, проявил догадливость к исправлению своих серьёзных ошибок и грехов. Вот так и мы, христиане, должны изобретательно поступать по отношению к делам милосердия и к жизни вообще. Если обидели кого-либо, попросим прощения. Если нечестно присвоили чужое, вернём. И только тогда Бог примет нашу жертву Ему по слову Господню: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» ( Мф. 5: 23–24 ).
«Миллионы были, да сплыли». Земное богатство – временное достояние; сегодня оно есть, завтра его нет. На земное богатство нельзя положиться; лучше делиться им с нищими нашими братьями и сестрами. Этим мы приобретаем друзей перед Богом. Помогая им, мы помогаем Богу. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом, – говорит Господь. – Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» ( Лк. 16: 10–12 ). Эти слова Христа указывают на общий нравственный закон, по которому верность и неверность основаны на чувстве добросовестности человека; кто руководствуется чувством добросовестности, тот будет верен во всём. Тому же, кто неверен в земных благах, т.е. не умеет распорядиться ими во спасение души своей, не может быть доверено обладание высшим духовным богатством – благодатными дарами Духа Святого, ведущими в жизнь вечную. А что такое чужое? Это земное, а наше отечество и богатство на небесах.
Похожая притча
В качестве введения к этой притче я хочу сделать несколько предварительных замечаний. Во-первых, притча о неправедном управителе — притча о суде, но стоит как бы особняком в этом ряду, — до того она странная. Кроме того, следует помнить ее контекст: она помещена между притчей о блудном сыне и притчей о богаче, попавшем в ад, то есть между притчей, где нам говорится о самой сущности греха, о том, что он несет с собой падение, несет с собой болезненное несчастье, но оно же может быть спасительной болью, путем обратно домой; в притче говорится и о том, как нас принимает Отец. С другой стороны, притча о богаче подчеркивает, что если на земле мы отнеслись без внимания к тому, что нам было дано понять, что составляло часть нашей веры, наших убеждений, которые мы открыто исповедали (в случае богача — Ветхий Завет), то нас может постичь осуждение. Вот между этими двумя рассказами стоит притча о неправедном управителе, которую я прочитаю целиком, чтобы нам вспомнить все ее подробности:
Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? Господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в дома свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне (Лк 16:1–13).
Прежде чем углубиться в саму притчу, напомню, что притча никогда не имеет целью в точности отразить то, о чем идет речь, — в таком случае в ней не было бы нужды. Цель притчи — осветить нам некоторый аспект ситуации и только, она не ведет нас дальше. Вторая трудность этой притчи — перевод, некоторые формы выражения не позволяют нам ясно уловить мысль говорящего. Мне кажется, притчу можно разделить как бы надвое: оболочку и внутреннее ядро. Оболочка — та часть, которая, возможно, представляется нам наиболее трудной. Она рассказывает, что у богатого человека был управляющий, который расточал его добро. Когда управляющего призвали к ответу, он нашел способ избежать неприятностей; и хозяин похвалил его. Текст говорит, что хозяин похвалил неправедного управителя, потому что он поступил мудро, хитро, догадливо, поскольку сыны века сего в своих поступках более мудры, дальновидны, чем сыны света.
В этой первой ситуации Господь указывает на контраст между умением, усилием ума, которые люди века сего, века неправедности, прилагают к тому, чтобы быть успешными в своих делах, и детьми света, детьми Царствия, которые как будто далеко не столь ясно понимают, что им к добру, где путь, чтобы им богатеть в Боге, в то время как те так хорошо понимают, как им богатеть земным богатством; указывает также, с каким трудом сыны Царствия нащупывают дорогу в сложных, опасных ситуациях на путях спасения души, в то время как сыны века сего по-своему умны и быстро соображают. Мне кажется, суждение Спасителя относится к этому аспекту вещей, не к тому, каким образом неправедный управитель избежал неприятностей.
Есть и другой аспект этой притчи. В каком-то смысле богатого человека можно отождествить с Богом, и это поможет нам понять некоторые черты притчи. В конце нам говорится, что если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Это как будто странным образом противоречит всему рассказу, поскольку Господь похвалил управителя за его умение выпутаться из неприятного положения, неправедным путем; а здесь нам говорится, что если мы не верны в чужом, кто даст нам наше собственное…
Все мы, как правило, управители, не хозяева; если в нас жив евангельский дух, мы — только лишь управители. Помните первое блаженство: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Если мы хотим принадлежать Царству Небесному, если мы хотим быть в таком взаимоотношении с Богом, чтобы Он был нашим Царем, а мы принадлежали бы тому Царству, которое есть Небо на земле и в вечности, мы должны научиться предельной нищете.
Что такое нищета? Объективно говоря, все мы предельно нищи и ничем не обладаем; мы вызваны из радикального небытия односторонним призывом Божиим, мы не существовали, и существуем мы только потому, что Бог возжелал нас в бытие; мы не участвовали в первичном событии, вследствие которого мы появились, так что наше бытие никак нам не принадлежит, — что бы ни случилось, оно нам дано. Это бытие — не просто присутствие, нам дано больше, чем присутствие: дана жизнь, и жизнь эта богата и сложна. Если посмотреть на эту нашу жизнь, мы опять-таки видим, что мы ничем не обладаем в собственность. Наше тело, наш ум, наше сердце, все, что вокруг нас, окружающие нас люди — все это дано Богом, и мы никак не можем это удержать. Достаточно маленькому сосуду лопнуть в мозгу — и самый острый ум погаснет, исчезнет. В момент, когда нам хотелось бы по возможности собрать всю чуткость, когда мы хотели бы отозваться всем сердцем, всем существом на чью-то нужду или зов, мы порой находим в себе только каменное сердце, из которого ничего невозможно выжать, и т. д. Присутствие или отсутствие друзей, родных, того, что нам дорого во всех отношениях, подпадает под эти же категории, так что мы действительно ничем не обладаем. Но каким образом этот факт может быть блаженством? Потому что нам ведь сказано, что мы блаженны: блаженны нищие духом. Каким образом сознание этой предельной, безнадежной лишенности может быть блаженством?
Здесь мы видим другую сторону этой заповеди блаженства. Как только человек чем-то обладает, он делается независимым, но независимость связана с изоляцией; только когда ты зависим, есть место отношениям заботы, участия, любви между нами и тем, от кого мы зависим. Если бы начало и конец этой нищеты духа не был в том, что мы ничем не обладаем, не было бы связи любви с тем, кто богат — с Богом. У нас все это есть, у нас есть бытие и дыхание, есть тело и душа, у нас живые чувства, у нас есть ум, и только если мы осознаем, что не можем каким-то волшебством вызвать все это из небытия, когда придет желание или нужда, или что никак не можем удержать все это, — только тогда мы понимаем, что все, что имеем, каждый наш вздох, каждое движение, каждая наша мысль — все, все есть знак Божией заботы и Божией любви.
Так что быть нищим — блаженство, потому что если бы мы были богаты сами по себе, нас не связывала бы любовь с Богом-Дарителем; мы просто получали бы дар и все на этом кончалось бы. И это же мы находим в несколько ином виде в притче о блудном сыне. Сын забирает с собой все, чем он обладал бы, если бы остался с отцом, и уходит из отчего дома, и впадает в нищету по-иному: он постепенно нищает, потому что все его имущество пропадает, поскольку он оторвался от источника любви и источника богатства. Бог дарует нам все это, но пока мы не отделились от Него, все это, благое и скорбное, доходит до нас безостановочным потоком, потому что это дар. Я уже говорил вам, что богатство зависит не только от обладания, а бедность — от лишенности; то и другое зависит от нашего отношения к тому, что нам принадлежит или чего у нас нет. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что бедность не в том, чтобы чего-то не иметь, а в жадном стремлении обладать тем, чего у нас нет. Так что человек может быть крайне богатым, а чувствовать себя предельно нищим, потому что у него нет чего-то одного, чего он страстно желает, — и все остальное не в счет.
По этой же линии: есть рассказ у Мартина Бубера о человеке, который жил в крайней нищете и оставленности, и тем не менее постоянно благодарил Бога за все Его богатые дары и благодеяния. Кто-то однажды укорил его в лицемерии, и он ответил: “Я не лицемерю. Бог посмотрел на меня и подумал: этому человеку, чтобы спасти душу, требуется жаждать и голодать, мерзнуть и терпеть оставленность, и это Он дал мне в избытке, и вот почему я благодарю Его каждый день”. Так что можно быть бедным и богатым, обладая или не обладая; но в этом-то и вопрос: как мы обладаем?
Есть другое место в том же Евангелии от Луки, где говорится, что трудно войти в Царство Божие тому, кто надеется на богатство. Вот где разница между обладанием и управлением. Хозяин воображает, будто он обладает; в действительности никто ничем не обладает, но хозяин воображает, будто обладает тем, что на какое-то время у него в руках. Те, кто принадлежит Царству, тоже могут иметь что-то в руках, разница в том, насколько это имущество липнет к их рукам — или нет, и проблема богатого человека в том, что чем богаче мы в одном отношении, тем беднее в другом. Возможно, я уже приводил некоторым из вас персидский рассказ о человеке, который отправился в путешествие, вернулся ободранный, как липка, и друзья его спрашивают: “Как же ты дошел до такого состояния? Ты же мог сопротивляться!”. И он ответил: “Как же я мог бороться? — у меня руки были заняты: в одной — пистолет, в другой — кинжал!”. Это кажется очень нелепым, но на самом деле оно не так уж нелепо, потому что большую часть времени мы в таком состоянии: мы не можем воспользоваться своими руками, потому что они заняты чем-то другим. Говоря в общем: я зажал что-то в руке и обладаю этим, но я не замечаю вот чего: у меня в кулаке зажата монета, я потерял руку; а уж если я разбогател еще на монету и зажал ее второй рукой, у меня вовсе рук не осталось. И такое богатство — очень жалкое состояние, только мы этого не замечаем и всеми возможными способами стараемся разбогатеть, и с каждым шагом становимся все беднее и беднее. Управление же заключается вот в чем: ничем не обладать, распоряжаться вещами, но не удерживать их себе, и в этом отношении управляющий может пропускать через свои руки гораздо больше ценностей, чем богач, но он свободен от этого богатства, хотя вовсю пользуется этим обладанием.
В притче мы видим человека, у которого был ловкий, хитрый управляющий. Он попытался стать обладателем, внешне оставаясь управителем, и попал в неприятное положение. Как же тогда нам говорится: если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?
Мне кажется, здесь нам следует перейти от богатого в притче к Тому, Кто стоит за притчей, к Богу. Бог обладает всем, Он как бы хозяин, но отношения, которые Он хочет иметь с каждым из нас, это отношения милостивого управляющего, который по-своему расточает богатства своего господина, не в свою пользу, не так, как блудный сын их растратил, а по-иному. И здесь сердцевина притчи становится удивительно точной. Бог ожидает от нас, чтобы мы в каком-то смысле поступали подобно неправедному управляющему, потому что Он хочет, чтобы мы сделали из нашей жизни дело любви по отношению к каждому, кто нам встретится. Но это дело любви мы можем творить только из того, что принадлежит нашему хозяину, Господу, потому что сами мы ничем не обладаем. Так что центр притчи становится более реалистичным и непосредственно верным. Да, мы управители. Пока мы стремимся присвоить добро нашего Господина, мы — как тот неправедный управитель, который заслуживает, чтобы его выгнали и осудили, и выбросили вон. Но поскольку мы употребляем добро нашего Господина на дела милосердия, мы заслуживаем похвалы этого странного хозяина, потому что Он не похож на обычных хозяев, которые стремятся накопить, обладать, собрать добро себе. Он — Хозяин, Который щедро раздает все, чем обладает, даже то, чем Сам является, и если мы хотим быть верными этому Хозяину, — не хозяину из притчи, но Тому, Которому мы служим, нашему Господу, мы призваны быть верными Ему очень необычным образом, быть управляющим, который раздает, который дает, который, если хотите, расточает имущество своего господина на дела любви, дела милосердия. И тогда неправое богатство, то есть все богатство, которое может нам достаться, физическое, материальное или интеллектуальное, эмоциональное, духовное, — все это мы раздадим людям, которые в нужде, которые в долгу у нашего Господина, чтобы помочь им оправдаться. Здесь есть противоречие между таким аспектом вещей и притчей о десяти девах.
Так что мы призваны нашим Господином быть управляющими, быть мудрыми, быть верными своей должности тем, чтобы ничего не присваивать себе, но мы призваны также быть управляющими нашего Господина, не любого богача, но Господина, Который желает, чтобы каждый воспользовался Его несметным богатством. Поступая так, мы окажемся верными в том, что принадлежит другим, и, может быть, нас сочтут достойными получить собственное добро. Поступая так, мы можем также оказаться верными в малом, и нам будет доверено большее. Но тем временем, как говорится в стихе 9, у нас появится много друзей, людей, которые получили милосердие и любовь, и когда мы предстанем на суд, они смогут принять нас в свои дома, в свои вечные жилища, потому что окажется, что мы были теми людьми, кто проявил в жизни Божественную любовь.
Похожая притча
В Евангелии есть притча, которая не только смущает, но иногда даже шокирует читателя. А многим толкователям кажется настолько сложной, что они предпочитают обходить ее вниманием или пытаются как-то ее домыслить по-своему. Это притча о неверном управителе, проворовавшемся слуге, раздавшем имение своего хозяина.
К чему же призывает Христос в этой странной истории, приводя в пример человека, мягко говоря, небезупречного поведения? Неужели — к обману начальников и владельцев вверенного нам имущества?
Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. (Лк 16:1-9)
Любая евангельская притча нуждается в толковании, без которого она превращается в обычную, ничем не примечательную бытовую историю. Но в притче о неверном управителе и сама эта бытовая история вызывает недо-умение. Ведь даже в аллегорическом сюжете обязательно должна присутствовать внутренняя логика, благодаря которой, собственно, и становится возможным духовное толкование этой аллегории. Чтобы увидеть в ней аналогию с законами духовной жизни человека и его отношений с Богом, притча обязательно должна быть непротиворечивой внутри себя. Но Евангельская история о неверном управителе содержит в себе очевидное противоречие, которое известно каждому, кто читал Новый Завет.
Нерадивому менеджеру, разбазарившему хозяйский капитал, становится известно о предстоящем увольнении. Он списывает должникам хозяина огромную часть долга, чтобы обеспечить себе их благосклонное расположение после того, как будет уволен. Хозяин узнает об этой махинации, но вместо того, чтобы наказать мошенника, почему-то хвалит его за сообразительность. Так что же в действиях управляющего оказалось достойным хозяйской похвалы?
Ведь списывая долги, он тем самым лишь подтвердил свою репутацию расточителя чужого имения. Получается, что хозяин за одни и те же действия вначале собирается лишить вороватого менеджера должности, а потом — хвалит и поощряет.
В общем, вместо поучительности — сплошные загадки. Но все эти недоразумения совсем легко разрешаются, если задаться одним-единственным вопросом: а за что вообще хозяин может хвалить слугу? Ответ очевиден — за исполнение воли хозяина. И если хозяин из притчи похвалил управителя за раздачу его имущества должникам, значит, именно этого и ждал от него хозяин.
Управляющему было поручено распределять имение хозяина между неимущими, но вместо этого он пожадничал и стал тратить его на свои нужды. Такое поведение хозяин счел расточительством.
Митрополит Антоний Сурожский говорил об этой притче так: «Подобны домоправителю все мы. Всем нам, каждому из нас без исключения поручено заботиться об имуществе Божием, а не нашем, потому что нашего имущества нет и не может быть; всё — Божие или Богом дано каким-то другим людям. Но мы заботимся о нем или небрежно, или прямо-таки нечестно, стараемся свою выгоду получить из того, что принадлежит не нам… В этом центр тяжести всей притчи: не в том, что он был честен или нечестен, а в том, что никакое добро нам не принадлежит: мы все домоправители, все плохо правим Божиим добром, но, несмотря на это, если мы через наше управление, каково бы оно ни было, родим в других людях благодарность и любовь, то этим можем себя спасти».
Иначе говоря, притча на живом и конкретном примере из жизни рассказывает о проворовавшемся торгаше, осознавшем, что людская привязанность и благодарность важнее любых земных сокровищ.
И мы все, находящиеся в неоплатном долгу перед Богом, обретем спасение, лишь если поможем другим людям уменьшить их долг, снять, по мере сил, груз с их плеч. В конце концов мы все молча стоим перед Ним, глядя на наши мятые расписки, и существует только один удачный для нас выход из этой ситуации — полная амнистия.
Блаженный Феофилакт Болгарский толкует притчу о неверном управителе еще шире. Он говорит: «Господь желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенным нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкой с тем, чтобы мы располагали имением хорошо и так, как Он повелевает. Если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия».
Иначе говоря, управитель был поставлен раздавать, а не присваивать. Поэтому, когда он стал списывать чужие долги за счет хозяйского имения, то вовсе не обманывал хозяина, а просто вернулся к исполнению своих прямых обязанностей. И заслужил от хозяина похвалу. Такая простая история…
Но почему же нам так тяжело понять ее смысл, почему воспринимается она как какой-то замысловатый ребус?
Наверное, дело в том, что и сами мы очень часто относимся ко всему, чем обладаем, как к своей собственности. И речь здесь не только о деньгах или имуществе. Все наши способности и таланты, красоту и ловкость тела, силу ума и благородство душевных качеств мы легкомысленно привыкли считать своим достоянием и думаем, что можем распоряжаться им по своему усмотрению. Но ведь все это — не наше, мы лишь получили это имение от Господа. По прошествии не такого уж долгого времени Он спросит каждого из нас — как мы распорядились этим вверенным нам богатством? Расточили ли мы его ради собственного удовольствия или, подобно опомнившемуся управителю из притчи, все-таки успели раздать тем, кто нуждался в нашей помощи? Какой из этих двух вариантов окажется достойным похвалы у Господа, как раз и объясняет эта, такая непонятная на первый взгляд и такая простая на самом деле притча об управителе, исполнившем волю своего хозяина столь необычным образом.
Похожая притча
Господь не благодарил того неверного управителя-расточителя. В притче сказано, что владелец имения оценил его поступок, и «похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил». И далее следуют ключевые слова этой притчи: «ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде». Или, по другому варианту перевода, «ибо люди этого мира куда сообразительнее в делах с себе подобными, чем сыны света». То есть, верным сынам света ставится в пример сообразительность людей неверующих, мирских. Но тогда в каком смысле? Не в том, чтобы мы, призванные к свету, брали в этом с них буквальный пример, но чтобы стремились теми же усилиями, как и они, приобретать себе в жизни разных друзей. Даже если наше исходное богатство может быть и неправедным! И далее развитие этой мысли и пояснение: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто даст вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (Лк. 16, 10-12). А поясняет эту рекомендацию пример мытаря Закхея (см. Лк. 19, 1-10). Он имел неправедное богатство, но в присутствии Христа раскаялся в своем прошлом и решил возместить вчетверо тем, кого неправедно обобрал. И половину своего состояния раздать нищим. Иисус в ответ на его намерение сказал: «Ныне пришло спасение дому сему».
Читайте также: