Притча о немилосердном заимодавце

Обновлено: 14.11.2024

Священное Писание учит нас примиряться с ближними, прощать и не помнить зла. Какой мерой мерите, такой и вам будут мерить, говорит Христос. Это означает, что как мы в своей жизни относимся к людям, так и к нам отнесутся на Страшном Суде. Если мы прощаем людям грехи против нас, то и наши грехи простят. Если же мы не прощаем грехи других, то и нам их не простят. Эта Евангельская истина ярко выражена в притче о немилосердном заимодавце.

Содержание притчи следующее: один царь потребовал, чтобы его приближенные рассчитались с ним по своим долгам. При расчете выяснилось, что некто из них был должен царю колоссальную сумму денег: десять тысяч талантов. Талант — это древняя мера веса, равная приблизительно тридцати четырем килограммам. Как денежная мера талант мог измеряться в золоте или серебре. Если речь идет о золотых талантах, то указанная сумма в пересчете на современные деньги составляет около ста миллиардов рублей. Человек тот, конечно, не мог выплатить такую сумму, и согласно государственным законам подлежал продаже в рабство вместе со своей семьей. Но он стал упрашивать царя, и тот, сжалившись, простил ему весь громадный долг.

Однако посмотрим, что происходит далее. Выйдя от царя, прощенный должник встречает знакомого, который был должен ему сто динариев — сумму бесконечно меньшую, чем его собственный долг. И вот получивший прощение десяти тысяч талантов начинает требовать от должника, чтобы тот вернул ему сто динариев. Должник просит подождать, но он не захотел ждать и посадил его в долговую тюрьму. Товарищи посаженного пришли и рассказали о случившемся царю. Когда царь это услышал, то так разгневался, что изменил свое решение и повелел заключить своего должника в тюрьму — пока не выплатит ему все десять тысяч талантов. Таким образом, царь поступил со своим должником точно так же, как тот поступил со своим.

Эту притчу, братия и сестры, мы должны применить к себе. Смысл ее простой: каждый из нас по своим грехам является бесконечным должником перед Богом. Рассчитаться за греховный долг самостоятельно у нас нет никакой возможности. Есть только один выход — получить прощение у Бога. Но здесь действует такой закон: Бог прощает только в том случае, если и мы прощаем своих должников. Поэтому если мы хотим получить прощение десяти тысяч талантов, то и сами должны простить те сто динариев, которые нам должны наши обидчики, досадители и оскорбители. Такой смысл имеет эта притча.

Кто-нибудь, однако, может задать вопрос: а почему наша задолженность перед Богом так велика — десять тысяч талантов, неужели наших грехов настолько много? Ведь мы, кажется, никого не убивали, не грабили, откуда же у нас такой огромный долг? Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего нужно вспомнить о том, что сделал и что претерпел Христос ради нас и нашего спасения. Царь Небесный, на Которого Ангелы не могут смотреть, пришел в мир, стал человеком и жил среди людей — грешников и злодеев. Он не имел никакой нужды приходить на землю и сделал это только по любви к нам. Вместо благодарности за эту любовь Он претерпел от людей гонения, оскорбления, неправедный суд и крестную казнь. Ради нас Он отдал всего Себя, всего Себя принес в жертву. Казалось бы, после этого Он может ожидать от Своих последователей, от христиан, того же самого — полной отдачи себя. Но увы, большинство из нас не хотят отдавать себя Христу. Только святые Ему полностью себя отдали. Мы же, напротив, большую часть нашего времени, наших сил и способностей отдаем или страстям и удовольствиям, или земным заботам и попечениям.

Таким образом, за бесконечную любовь и жертву Христа мы не воздаем Ему ответной жертвой. Происходит это по причине нашего эгоизма. А ведь самое страшное преступление — это преступление против любви. Такое преступление является предательством, изменой, прелюбодеянием. Что-то подобное совершил в Раю прародитель Адам, когда послушал не Бога, а змея. Такое же преступление совершаем и мы — предаем Бога и слушаем змея. Адам за свое преступление был изгнан из Рая. И мы за свой эгоизм достойны того же — изгнания из Царства Небесного, ибо не отвечаем на бесконечную любовь и жертву Христа, пренебрегаем ею, попираем ее. Попирая же любовь Божию, мы бесконечно виноваты перед Богом, даже если никого не убивали и не грабили.

Кроме этой вины, мы имеем еще множество других грехов (нередко тяжких) и совершаем их каждый день и каждый час в течение всей жизни. Некоторые из нас так привыкли к своим грехам, что почти перестали их замечать. Между тем наш долг перед Богом постоянно растет и достигает огромной величины. Даже в том случае, если мы не совершаем тяжких грехов, а только повседневные и, как нам кажется, извинительные, то и тогда наше греховное бремя бесконечно велико, ибо какая разница, висят ли у нас на шее несколько больших камней или мешок с песком?

По словам одного известного иерарха, долг человека перед Богом бесконечен еще и потому, что, совершая грехи, человек разрушает себя, а ведь каждый человек — это образ Божий, живая икона Бога. Мы с благоговением относимся к святым иконам, но почему-то часто забываем, что человек — несравненно большая ценность для Бога, чем любая, самая почитаемая чудотворная икона. Образ Божий в человеке бесценен, его не стоит вся вселенная, он несет в себе все дары и совершенства, которые вложил в нас Создатель. И вот это бесценное сокровище, эти дары и совершенства мы безжалостно разрушаем и разбазариваем на грех, подобно как беспутный сын расточает на порочную жизнь доставшееся ему от отца имение.

Конечно, поруганный нами образ Божий мы не сможем оплатить никогда. Люди, например, тщательно берегут картины великих мастеров, или какие-нибудь произведения искусства, или древние иконы. Что бы мы сказали, если бы икону Андрея Рублева «Троица» стали использовать на кухне как стол, на котором режут хлеб, капусту и мясо? Или как доску для верстака в мастерской? Мы, конечно, были бы потрясены и возмущены, нам кажется, что даже и говорить так — кощунство. Но ведь именно это мы делаем каждый день: уродуем грехами тот образ, ту икону, которая в нас изображена не просто великим иконописцем, а Самим Господом Богом. И если «Троица» Рублева бесценна и люди, изуродовавшие ее, никогда не смогли бы рассчитаться за свое преступление, то несравненно более бесценен образ Божий в человеке, который мы, несмотря на это, непрестанно и безжалостно в себе уродуем. Как же сможем мы рассчитаться и ответить за это перед Богом?

Итак, братия и сестры, из всего сказанного видно, что наш греховный долг перед Богом бесконечно велик и рассчитаться за него нам нечем. Выход есть только один — получить от Бога прощение долга. Господь дал нам покаяние, и покаянием этот долг может быть прощен. Однако прощается он только тогда, когда мы сами прощаем своих обидчиков, в противном же случае долг остается на нас. И действительно, как мы можем рассчитывать, чтобы нам простили миллиард, если сами не хотим простить сто рублей? Если не прощаем даже малейшей обиды и оскорбления? Надежда тщетна — если мы не прощаем, то и миллиардный долг останется на нас. Ибо и главная наша молитва требует того же. Мы говорим: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Если же при этом не прощаем обид, то всякий раз, когда читаем «Отче наш», оказываемся перед Богом обманщиками.

Кто-то, может быть, скажет, что он и желал бы простить обидчика, но не делает этого, потому что хочет, чтобы тот относился к нему по правде и по справедливости. Мне от него ничего не нужно, говорит такой человек, я хочу только элементарной справедливости по отношению ко мне. Однако нам нужно знать, что, руководствуясь человеческой справедливостью, мы Богу угодить не можем. Христос говорит, что если праведность наша не превзойдет праведности книжников, то мы не войдем в Царство Небесное. На Страшном Суде Бог будет судить нас по тому правилу и закону, по которому мы сами относились к другим людям. Если мы относились к ним не по закону любви, но требовали справедливости, то и нас Бог будет судить по закону справедливости. А если нас судить по справедливости, то ни один человек никогда не оправдается перед Богом. Оправдаться перед Ним мы можем только в том случае, если Он будет судить нас по закону любви и милости. Старец Иосиф Исихаст говорит, что если ты требуешь от ближнего справедливости, то сразу же оказываешься стоящим лицом к лицу с Богом, Который тебя выносил согрешающего. А что, если Он отнимет у тебя Свою Благодать и потребует тысячи талантов, которые ты Ему должен? Итак, кто из вас захочет справедливости, пусть знает, что она в том, чтобы носить тяготу своего ближнего до последнего дыхания. Вот как говорят святые Божии угодники.

Все мы, христиане, хотим спастись и войти в Царствие Божие. И вот притча о немилосердном заимодавце открывает нам простой и удобный путь к спасению: прости другим, и тебе Бог простит. Конечно, кто-то скажет, что прощать тоже бывает не всегда легко. Это верно. Как и всякой добродетели, умению прощать нужно учиться. Для этого нужно прилагать усилия и быть внимательным к себе. Также потребна здесь и помощь Божия. «Без Меня не можете делать ничего», — говорит Господь. Сам человек не может приказывать сердцу: у нас нет от него ключей. У Бога же есть эти ключи, и Он может в наше сердце входить и его изменять. Святой Иоанн Кронштадтский писал в своем дневнике, что когда он чувствовал неприязнь к какому-нибудь человеку, то всегда молился Богу, чтобы Он изменил расположение его сердца из недоброго в доброе. И всегда Господь в таких случаях помогал ему.

Мы непременно должны помнить, братия и сестры, что заслуживаем прощения лишь в той мере, в какой сами прощаем других людей. Итак, не будем своим нежеланием простить уподобляться немилосердному заимодавцу. Перестанем, наконец, помнить зло и таить обиду. Понудим себя поступать по любви, постараемся быть великодушными по отношению к людям. Ведь тогда и Господь будет щедр и милостив по отношению к нам, тогда и Он не помянет нам наших долгов. Аминь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Как молиться за обидчиков

Как молиться за обидчиков Что делать, когда невольно вспоминается обида и после прощения? Как исторгнуть из сердца память о той обиде, которая совершенно не выходит из головы?Так как мы без помощи Божьей достодолжно и примириться не можем, а без мира душевного погибнет

Неделя 11-я по Пятидесятнице. Притча о немилосердном должнике

Неделя 11-я по Пятидесятнице. Притча о немилосердном должнике Во имя Отца и Сына и Святого Духа.Сегодняшняя притча такая ясная, такая простая, но я хотел бы обратить ваше внимание на одну или две вещи в ней. Из притчи ясно, что если мы не прощаем друг другу то малое, чем мы

Научиться прощать обидчиков

Научиться прощать обидчиков Со мной произошло чудо 8 августа 2010 года. За два месяца до этого у меня угнали машину. Как ее угоняли, я видела из окна. Это было 11 июня 2010 года. Мне было так плохо, всю ночь нас продержали в полиции, оформляли заявление, затем я не могла уснуть дома.

XVIII Исцеление бесноватого глухонемого отрока. Чудесное получение монеты для уплаты подати на храм. Учение Иисуса Христа о суде церковном и о прощении обид. Притча о милосердом царе и безжалостном заимодавце

XVIII Исцеление бесноватого глухонемого отрока. Чудесное получение монеты для уплаты подати на храм. Учение Иисуса Христа о суде церковном и о прощении обид. Притча о милосердом царе и безжалостном заимодавце По возвращении к своим остальным ученикам Спаситель нашел их в

Притча о должнике немилосердном

Притча о должнике немилосердном Молитва «Отче наш», которую каждый из нас повторяет ежедневно утром и вечером дана нам, как известно, Самим Иисусом Христом. В ней мы просим Бога, чтобы Он простил нам согрешения наши. «И остави нам долги (грехи) наши, – говорим мы и

ГЛАВА 22. Прибытие в Капернаум. Спор Апостолов о том, кто из них больше. Наставление им о смирении. Речь о соблазнах. Разные наставления Апостолам. Притча о немилосердном должнике. Уплата подати на храм

ГЛАВА 22. Прибытие в Капернаум. Спор Апостолов о том, кто из них больше. Наставление им о смирении. Речь о соблазнах. Разные наставления Апостолам. Притча о немилосердном должнике. Уплата подати на храм Прибытие в КапернаумВыше было уже сказано, что, после проповеди о хлебе

Глава 32. Последнее путешествие Иисуса в Иерусалим. Исцеление десяти прокаженных. Притча о судье неправедной. Притча о фарисее и мытаре. Беседа с богатым юношей и учениками о богатстве. Притча о работниках в винограднике

Глава 32. Последнее путешествие Иисуса в Иерусалим. Исцеление десяти прокаженных. Притча о судье неправедной. Притча о фарисее и мытаре. Беседа с богатым юношей и учениками о богатстве. Притча о работниках в винограднике Служение Иисуса приходило к концу. Ему надлежало

Притча о Немилосердном Должнике

Притча о Немилосердном Должнике Эту притчу рассказал Спаситель в ответ на вопрос Петра, сколько раз нужно прощать брату. Апостол Петр думал, что достаточно будет простить до семи раз. На это Христос ответил, что прощать нужно до «седмижды семидесяти раз», то есть прощать

Притча о немилосердном должнике (Матф. 18:21-35 и Луки 17:3-4).

Притча о немилосердном должнике (Матф. 18:21-35 и Луки 17:3-4). Наставление Господа о прощении согрешившего и покаявшегося брата вызвало вопрос Петра, сколько раз прощать брату. Вопрос этот объясняется тем, что, по учению иудейских книжников, прощать можно только три раза. Желая

Притча о немилосердном должнике

Притча о немилосердном должнике (Лк. 17:4)21 Тогда Петир подошёл к Исе и спросил:— Повелитель, сколько раз я должен прощать своего брата, если тот согрешит против меня? Семь раз?22 Иса ответил:— Не семь, а семьдесят раз по семь e. 23 Царство Всевышнего можно сравнить с царём,

Учение о прощении обид и притча о немилосердном заимодавце Мф. 18, 21–35

Учение о прощении обид и притча о немилосердном заимодавце Мф. 18, 21–35 Выслушав наставление господа о том, что с согрешившим ближним прежде всего нужно искать примирения, апостол Петр пожелал узнать, до какого предела может простираться эта снисходительность. он спросил:

14. Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, 15. а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

14. Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, 15. а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. (Ср. 18:35; ?к. 11:25, 26). Слова эти можно считать дополнением и развитием пятого прошения молитвы

6. Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. 7. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой.

6. Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. 7. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. (Мк. 2:12; Лк. 5:25). В некоторых кодексах нет слов "взял постель свою;" в

Притча о немилосердном должнике (Матф. 18:21-35 и Луки 17:3-4).

О прощении обид. Притча о милосердном царе и безжалостном заимодавце

О прощении обид. Притча о милосердном царе и безжалостном заимодавце Во время одной беседы Иисуса Христа, апостол Петр подошел к Нему и спросил: "Господи! сколько раз прощать брату моему, (то есть ближнему), согрешающему против меня (т. е. если он чем-нибудь обидит меня)?

Молитвы о защите от воровства, от обидчиков и об отыскании украденного

Молитвы о защите от воровства, от обидчиков и об отыскании украденного Святому мученику Иоанну Воину МолитваО мучениче Христов, Иоанне воине! Храбрый еси во бранех, и врагом прогонитель, и обидимым заступник, всем православным Христианом. О великий заступниче и

Похожая притча

Когда апостол Петр вопрошал Господа, прощать ли брата до семи раз, он уже чувствовал в своем сердце новый закон любви, принесенный Господом с Неба, любви, все прощающей и все покрывающей; но он еще не сознавал полностью, что силу любви не может победить ненависть, что нельзя поэтому и полагать ей какие-либо пределы. Когда Бог повелевает человеку прощать брата, то человек не имеет никакого права рассуждать о своих правах; он должен прощать просто, без всяких отговорок и условий, ибо каждый человек – сам неоплатный должник перед Богом. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «чтобы повеление прощать до седмижды семидесяти раз не показалось кому-либо великим и трудным, Иисус Христос присоединил притчу, в которой Он посрамляет того, кто стал бы гордиться этим, и вместе с тем показывает, что такое повеление не трудно, а напротив, весьма легко. Он представил в ней человеколюбие Свое, чтобы ты отсюда познал, что хотя бы седмижды семьдесят раз прощал ближнему, хотя бы все его прегрешения всегда оставлял, и тогда твое человеколюбие будет так же далеко от безконечной Божественной благости, которая для тебя нужна на будущем Суде при требовании от тебя отчета, – как капля от безпредельного моря, и даже еще более».

Чтобы Петр мог понять, для чего Господь повелел прощать несчетное число раз, ПОСЕМУ, – говорит Господь, – ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ПОДОБНО ЦАРЮ, КОТОРЫЙ ЗАХОТЕЛ СОСЧИТАТЬСЯ (потребовать отчета) С РАБАМИ СВОИМИ, у которых на руках было множество богатства, ему принадлежавшего. Эта первая притча, в которой Господь является Царем, Которому «дана. всякая власть на небе и на земле» ( Мф. 28:18 ), у Которого небо – престол, и земля – подножие ног, у Которого подданные – это весь мир, все люди, особенно же мы, в Него верующие, искупленные Его Честной Кровью, обязанные исполнять все Его законы и животворящие заповеди. И прежде Страшного Суда Своего, во всякое время, когда Он «захочет» , Он всегда может потребовать от нас отчета во всех помыслах и желаниях, словах и делах наших, а мы всегда должны быть готовы дать Ему этот отчет. И Он зовет нас к такому отчету через проповедь закона Своего, через разные беды и скорби, болезни и опасности, которые грозят нам неизбежной смертью и зовут на суд встревоженной совести. Он дает нам при этом чувствовать, что мы не можем оправдаться перед Ним ни в одном из безчисленных грехов наших, что беззакония наши безчисленнее волос на голове нашей, и нам остается одно: повергнуться в прах пред Его безконечной благостью и просить пощады и помилования (мысли Димитрия, архиеп. Херсонского). КОГДА НАЧАЛ ОН СЧИТАТЬСЯ, ПРИВЕДЕН БЫЛ К НЕМУ НЕКТО, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫЛ ЕМУ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ТАЛАНТОВ (вес серебра) – долг совершенно неоплатный! Может быть, это был управитель царской казны, или царедворец, обязанный собирать и доставлять царю подати, но растративший царское состояние. Он был приведен к царю, ибо никогда сам не пошел бы к нему добровольно, и легко могло бы быть – увеличивал бы свой долг еще и еще по своей отчаянной беспечности. «Беда была не в том только, что долг был велик, – говорит святитель Златоуст, – но и в том еще, что он первый приведен к господину. Если бы привели его после многих других исправных должников, не так было бы удивительно то, что господин не разгневался: исправность вошедших прежде могла сделать его более снисходительным к неисправным. Но что введенный первым оказался неисправным и, несмотря на неисправность, нашел, однако же, господина человеколюбивым, вот это особенно удивительно и необычайно». И каждый из нас, грешников, перед судом правды Божией есть такой же неоплатный должник. Десять тысяч талантов – это наши грехи против десяти заповедей Божиих, наши долги неблагодарности за все неисчислимые милости Божий к нам, грешным.

«Что же дал нам в долг Отец Небесный? – спрашивает Филарет, митрополит Московский. – О, как много! Больше, чем тысячи талантов! Дал Он нам бытие и жизнь, тело и душу, разум, сердце и чувства; дал землю под ноги наши, прекрасный шатер неба над головами нашими; дал солнце нашему зрению и жизни, воздух нашему дыханию; дал животных во власть нашу и многоразличные произведения земли для наших нужд и удовольствий. Скажешь ли, что землей, солнцем и небом пользуешься не ты один, но и безчисленное множество других тварей Божиих? Что до того? Тем более чудно, тем более необъятно богатство Божие, что хотя им пользуются безчисленные существа, но и ты пользуешься им так, как будто оно совершенно для тебя приготовлено. Найди способ обойтись без земли, солнца, неба, и тогда не почитай себя за них должником перед Богом; а если этого не можешь сделать, то признай, что каждый луч солнца, каждая капля воздуха есть твой новый заем из сокровищ Божиих, заем, всегда возобновляемый и, следовательно, всегда неоплатный. А как щедро дарует нам Господь из сокровищ Своего провидения – ежеминутное хранение наших сил и способностей, помощь во всем добром, средства к жизни, избавление от бед. А что сказать о сокровищах благодати: Господь даровал нам свет веры, надежду спасения, смертью Сына Своего Единородного заплатил за искупление нас от вечной смерти, даровал нам Духа Святаго, нетленную пищу Тела и Крови Христовой. Но и это еще не все. Есть долги наши перед Богом, которые болезненно тяготят нас, – это грехи наши». «Мы должны дать отчет в исполнении предписанных нам заповедей, но мы не в состоянии исполнить всего, что бы мы ни делали», – говорит святитель Златоуст. Мы никогда не можем сделать больше того, что обязаны сделать по Закону Божию, а грех – все останется грехом, долг останется долгом, и уплатить его нет у нас ни возможности, ни средств. Мы живем во грехе и с каждым днем увеличиваем свой долг в небесной книге правды Божией. А КАК ОН НЕ ИМЕЛ, ЧЕМ ЗАПЛАТИТЬ, ТО ГОСУДАРЬ ЕГО ПРИКАЗАЛ ПРОДАТЬ ЕГО в вечное рабство, и не только его самого, но И ЖЕНУ ЕГО, И ДЕТЕЙ, И ВСЕ, ЧТО ОН ИМЕЛ, И ЗАПЛАТИТЬ долг. Почему же государь велел и жену продать? «Не по жестокости или безчеловечию, – отвечает святитель Златоуст, – но для того, чтобы устрашить раба и тем побудить его к покорности, без всякого намерения продать! Ибо если бы он это имел в виду, то не внял бы его прошению и не оказал бы ему своего милосердия. Он только хотел вразумить раба, сколько долгов прощает ему, и через это заставить его быть снисходительнее к своему товарищу-должнику.

«Царь и прежде хотел простить долг рабу своему, – говорит святитель Златоуст, – но не хотел, чтобы это было только одним даром его, но чтобы и со стороны раба было что-нибудь сделано, чтобы, научившись на собственном несчастье, раб был снисходительнее к своему товарищу. И действительно, в эту минуту раб был добр и чувствителен: он припал к государю с прошением, возгнушался своими грехами и познал великость своего долга». «Это так прекрасно, – говорит Филарет, митрополит Московский, – что если бы Господь, не продолжая речи, сказал, как некогда в другой притче: «иди и ты твори также» , сердцу неокаменелому надлежало бы ответить: пойдем, исполним. Но Господь не благоизволил остановиться, показав, как прекрасна добродетель; Он провидел, что не все пленятся ее красотой, и признал нужным показать безобразную противоположность. Господь продолжает: РАБ ЖЕ ТОТ, ВЫЙДЯ из дворца господина своего, тотчас же, еще живо ощущая благодеяние, ему оказанное, НАШЕЛ (встретил) ОДНОГО ИЗ ТОВАРИЩЕЙ СВОИХ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫЛ ЕМУ СТО ДИНАРИЕВ (сумму совсем небольшую). «Вот как велико различие между грехом против Бога и грехом против человека! – говорит святитель Златоуст. – Оно так же велико, как между десятью тысячами талантов и ста динариями, и даже еще более. На глазах человека мы удерживаемся и опасаемся грешить, а Бога, хотя Он всегда смотрит на нас, не стыдимся, напротив, и делаем все, и говорим обо всем небоязненно». Сказано, что раб вышел, потому что в присутствии своего государя он, конечно, не решился бы на такую дерзость, о которой говорится далее: И, СХВАТИВ ЕГО, своего должника, ДУШИЛ, ГОВОРЯ: ОТДАЙ МНЕ, ЧТО ДОЛЖЕН. Долг был так мал, что сам заимодавец стыдится сказать: отдай мне мои сто пенязей, но говорит неопределенно: сколько ты мне должен. Этот неумолимый заимодавец поступает строже, чем хотел поступить с ним самим царь; он хочет, чтобы его самого судили одной мерой, а сам судит своего должника другой; он желает быть прощеным, а сам не хочет прощать. Он не хочет знать, что найдя любовь, он должен и сам любить других, что пользуясь милостью, должен забыть о своем праве, а если хочет пользоваться в отношении к ближним законом правосудия, то и себе должен ожидать того же правосудия, и знать, что той мерой, какой он мерит, возмерится и ему самому. ТОГДА ТОВАРИЩ ЕГО ПАЛ К НОГАМ ЕГО, УМОЛЯЛ ЕГО И ГОВОРИЛ: ПОТЕРПИ НА МНЕ, И ВСЕ ОТДАМ ТЕБЕ. Но все было напрасно: жестокого человека не тронули даже те слова, которые только что спасли его самого; он успел забыть о той милости, какую сам только что получил, и теперь душил своего товарища с жестокостью, не свойственной даже и диким зверям.

«Что ты делаешь, человек? – восклицает святитель Златоуст. – Не вонзаешь ли меч в самого себя, вооружая против себя милость государя. Но он нимало об этом не размышлял, не хотел даже отсрочить уплату небольшого долга: НО ТОТ НЕ ЗАХОТЕЛ, А ПОШЕЛ И ПОСАДИЛ ЕГО В ТЕМНИЦУ, ПОКА НЕ ОТДАСТ ДОЛГА. Он безжалостно влечет должника под крепкую стражу, вовсе не сознавая, что этим сам себя осуждает безпощадно. Но таков уж человек, так он делается суровым и жестоким, когда «уходит от Бога», удаляется от истинного пути, забывает милости Божии и весь отдается греховной страсти. Кто не видит, не сознает своего греха, тот всегда готов строго судить грех ближнего, подобно Давиду, который, сам будучи в грехе, произнес смертный приговор на соседа, отнявшего последнюю овцу у бедняка. Не тоже ли бывает и с нами, грешными? Как часто мы осуждаем ближнего за самый ничтожный проступок против нашей чести, за неосторожное слово, задевающее наше самолюбие, как часто сердце наше кипит жаждой – отомстить человеку за эту ничтожную обиду, восстановить свою честь. А того и на мысль нам не приходит, что Бог для того и попускает эти обиды, чтобы мы помнили, как сами постоянно оскорбляем Его милосердие, для того и попускает страдать нашему самолюбию, чтобы мы, прощая этот ничтожный долг ближнему, могли с большим дерзновением просить Отца Небесного: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим!» Сердцеведец все видит, все знает; ближайший клеврет наш, от которого нельзя утаиться, совесть наша, свидетельствует против нас; оскорбленная правда Божия, требующая милости от помилованного, вызывает сострадание даже в посторонних свидетелях жестокости человеческой; ТОВАРИЩИ ЕГО, ВИДЕВ ПРОИСШЕДШЕЕ, безчеловечность только что помилованного должника, ОЧЕНЬ ОГОРЧИЛИСЬ И, ПРИДЯ, РАССКАЗАЛИ ГОСУДАРЮ СВОЕМУ ВСЕ БЫВШЕЕ. Так и Ангелы хранители, наши неотступные приставники, с глубокой скорбью видят жестокость нашу друг к другу и, принося Богу молитвы за обижаемых, тем самым свидетельствуют перед лицом правосудного Судии о наносимой обиде (толкование свт. Иоанна Златоуста). И не напрасна эта жалоба сострадания: если людям возмутительно видеть, как люди не умеют ценить оказанной им милости, то что сказать о Боге, правда Которого есть любовь к святости, Который не попустит, чтобы человек употребил во зло другому человеку Его безконечную любовь и милосердие? ТОГДА ГОСУДАРЬ ЕГО ПРИЗЫВАЕТ ЕГО И ГОВОРИТ: ЗЛОЙ РАБ! ВЕСЬ ДОЛГ ТОТ Я ПРОСТИЛ ТЕБЕ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ УПРОСИЛ МЕНЯ. Если ты хотел пользоваться этой моей милостью, то должен был стараться впредь быть достойным такой милости. НЕ НАДЛЕЖАЛО ЛИ, хотя бы из одной благодарности ко мне, из чувства радости о помиловании, из сострадания к бедному собрату своему, из одного даже житейского расчета – не надлежало ли И ТЕБЕ ПОМИЛОВАТЬ ТОВАРИЩА ТВОЕГО, КАК И Я ПОМИЛОВАЛ ТЕБЯ?

Страшным предостережением заключает Господь Свою Божественную притчу: ТАК, с такой же строгостью, И ОТЕЦ МОЙ НЕБЕСНЫЙ ПОСТУПИТ С ВАМИ, ЕСЛИ НЕ ПРОСТИТ КАЖДЫЙ ИЗ ВАС (не на словах только, не наружно, но искренно) ОТ СЕРДЦА СВОЕГО БРАТУ СВОЕМУ СОГРЕШЕНИЙ ЕГО против вас! Как велик преизбыток милосердия и всепрощения у Отца Небесного, так же велик и преизбыток праведного гнева Его на злопамятных. Не говорит здесь Господь: Отец ваш, а Мой, ибо недостойно называться Богу Отцом столь лукавого и человеконенавистного раба. «Итак, если уж помнить грехи, – поучает святитель Златоуст, – то помнить должно только свои; помня собственные грехи, о чужих мы никогда и не подумаем; а коль скоро о тех забудем, эти легко придут нам на мысль. Если бы и неблагодарный должник помнил о десяти тысячах талантов, то не вспомнил бы о ста динариях. Господь требует, чтобы мы чувствовали свои грехи для того, чтобы удобнее было их прощать другим. А прощать мы должны от чистого сердца, чтобы не обратить против самих себя меча своим памятозлобием», не удалить от себя спасающей нас благодати Божией. В житиях святых есть такой рассказ (Четий Минеи, 9 февраля): были два друга, Саприкий и Никифор, которые поссорились между собой. Это было в те времена, когда христиан мучили за веру Христову, и Саприкий был осужден на смерть за Христа. Узнал об этом Никифор, и когда Саприкия вели на казнь, он забежал ему на пути, пал пред ним на колени и стал умолять о примирении. Саприкий от него отвернулся. Никифор снова забежал, снова умолял простить, но напрасно: тот не хотел и слушать его. Наконец, Саприкия привели на место казни и приказали склонить голову под меч. Но тут благодать Божия оставила несчастного памятозлобца и он отрекся от Христа. А Никифор объявил себя христианином и получил мученический венец вместо Саприкия. Так, Господь и Судия неба и земли обещает нам Свою великую милость, но с условием, чтобы и мы оказали малую милость нашему ближнему. Небесный Заимодавец обещает нам простить тьму талантов, но с условием, чтобы и мы простили нашим должникам сто пенязей. Поспешим же исполнить это условие, чтобы получить от Него великую милость.

Похожая притча

«Прощайте и прощены будете» ( Лк.6: 37 ; Мк. 11: 25–26 ), – не раз говорил Спаситель, поставив прощение нами ближних непременным условием прощения нас Господом. В одной из бесед Христа с учениками Своими на эту тему, наставление Его о любовном и осторожном обличении согрешившего брата вызвало вопрос апостола Петра о том, сколько раз нужно прощать обидевшего? По учению законников, прощать можно только три раза. Ап. Петр, желая превзойти ветхозаветную праведность, увеличил это число до семи. Но Христос, учивший очищать и просветлять своё сердце всепрощающей любовью, отвечает, что нужно прощать до семижды семидесяти раз, т.е. прощать нужно неограниченное число раз. Для того, чтобы Петру это стало ясно, Христос привёл, как наглядный пример, притчу о немилосердном должнике.

«Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов (вес серебра); А так как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» ( Мф. 18: 23–35 ).

Смысл этой притчи прозрачно ясен. «Царь» – это Господь, Которому дана всякая власть на небе и на земле ( Мф. 28: 18 ). «Рабы царя» – это мы, люди, неоплатные должники перед Господом. Хотя мы и по греховности своей недостойны милосердия Божия, Господь через крестную смерть Своего Сына простил нам согрешения наши.

«Царство небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими». То, что происходит в Царствии Небесном, в Церкви Христовой, можно уподобить случаю, описанному в притче, когда царь захотел сосчитаться с рабами своими, то есть потребовать от них отчета. Отчет обо всех наших помыслах и желаниях, словах и делах Царь Небесный вправе потребовать в любое время, когда Он захочет. Мы должны быть готовы дать Ему этот отчёт. Это значит жить не как попало, а строить нашу жизнь по евангельским законам. Это великая милость Божия, когда Он в этом мире хочет сосчитаться с нами, т.е. привести нас к сознанию о необходимости выплатить наши долги через покаяние. Самое страшное, когда мы со своими долгами уходим в другой мир, где уже не будет возможности покаяния.

«Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов», – читаем мы далее в притче. Раб был приведен к царю, был поставлен перед лицом Божиим. В притче сказано, что царский раб был «приведен». Денежная сумма десять тысяч талантов была огромной и в переносном смысле значит бесчисленное количество. В те евангельские времена и не было в употреблении слов миллион и миллиард. Таланты были у разных народов различные, но все они представляли собой денежную единицу огромной ценности. Долг тяготел над рабом, он больше всего на свете хотел от него избавиться и, хотя ему было страшно, но, вероятно, он был рад возможности стать перед царем и умолить его о рассрочке. Поэтому можно с уверенностью сказать, что он был приведен ко двору царя не насильно, а скорее по настойчивому приглашению.

И наше падение так велико, что мы сами не умеем прийти к Богу. Только очень немногие, чистые сердцем люди приходят к Нему по собственной инициативе. Большинство грешников именно приводится молитвами святых, скорбями, несчастиями, болезнями и другими испытаниями, которые помогают нам оторваться от пристрастий мира сего и приводит к мысли подумать о жизни после жизни. Кроме того, Господь посылает нам опытных духовных руководителей, живых людей или наставления св. Отцов в книгах. Это и означает приведён.

По толкованию блаженного Феофилакта, архиеп. Болгарского, необыкновенный должник – не один человек, а всё человечество. Еп. Игнатий Брянчанинов пишет, что каждый наш грех значителен, так как мы им оскорбляем Бога – Лицо бесконечно великое. Каждый наш грех подобен таланту, упомянутому в притче. Десять тысяч талантов – это наши грехи против десяти заповедей Божиих, наши долги неблагодарности за все неисчислимые милости Божий к нам. Мы живём в грехе и с каждым днём увеличиваем свой долг перед Богом.

«А так как он не имел, чем заплатить, – читаем мы далее в притче, – то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё что он имел, и заплатить». Эта кажущаяся жестокость царя смущает некоторых. Почему же нужно было государю продать и жену, и детей, и всё, что имел раб? Ведь находясь в еще большем рабстве, он никогда не смог бы заплатить долг. Святитель Иоанн Златоуст поясняет, почему царь именно так поступил: «Не по жестокости или бесчеловечию, но для того, чтобы устрашить раба и тем побудить его к покорности, без всякого намерения продать! Ибо если бы он имел это в виду, то не внял бы его прошению и не оказал бы ему своего милосердия. Он только хотел вразумить раба, сколько долгов прощает ему, и через это заставить его быть снисходительнее к своему товарищу-должнику. Ибо, если после того как узнал и тяжесть своего долга, и великость прощения, он стал душить своего товарища, то до такой жестокости дошёл бы, если бы прежде не был вразумлён таким способом?» В отчаянии раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: «Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу». Ужас перед наказанием вызвал в рабе полное смирение.

Прощение Господне – это небесная благодать, которая, как мы уже не раз подчеркивали, действует не автоматически, а только при непременном участии верующего. Конечно, Царь мог бы в одностороннем порядке простить раба Своего, без его покаяния, но Он хотел, чтобы его должник научился от Его великодушного поступка и в своей жизни поступал бы так же.

«Раб же тот, вышедши, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев. » Под словом «вышедши» надо понимать, что он вышел из того состояния смирения и раскаяния, в котором только что пребывал. Попросту говоря, он забыл о Боге. Если бы он помнил о Боге, то не мог бы быть таким бесчеловечным.

«И, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен». Сумма, которую ему был должен товарищ, была настолько незначительной, что самому рабу было неловко её назвать и потому говорит: «Отдай мне, что должен». Одержимый желанием получить во что бы то ни стало своё, неблагодарный раб прибегает даже к силе, он душит своего товарища. Он поступает строже, чем хотел поступить с ним самим царь, он хочет, чтобы его судили одной мерой, а сам судит должника своего другой мерой. Он счастлив быть прощенным, но сам не хочет прощать. Он был объектом любви и милости Царя, а сам не хочет проявить эти добродетели по отношению к другим.

Как часто в жизни приходится быть свидетелем именно такого поведения. Я не имею в виду только насилие по отношению к должникам. Ведь «душить» можно и без рук. Когда мы гневаемся или памятозлобствуем на кого-нибудь, то мы часто произносим оскорбительные, колкие слова и этим самым душим ближнего. Мы показываем неприязнь в нашем взгляде и часто незаметно для себя хотим причинить человеку вред. Мы порочим его доброе имя, нередко рассказываем про него всякие небылицы. Всем этим мы душим ближнего.

Слова неблагодарного раба «отдай мне» тоже можно отнести к себе. Ведь часто бывает в жизни, что мы требуем, чтобы согрешивший против нас принёс нам должное удовлетворение. Если он причинил нам материальный ущерб, мы хотим, чтобы он немедленно нас вознаградил; если же оскорбил нас, то мы требуем, чтобы он обязательно попросил прощения. В противном случае мы хотим, чтобы он пострадал за свой грех и этим удовлетворил наше самолюбие. Мы совершенно забываем слова Спасителя: «Какою мерою мерите, и вам будут мерить» ( Мф. 7: 2 ).

«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе». Кто не помнит то душевное чувство сострадания, которое мы испытываем, когда кто-то просит у нас прощения? Становится порою неловко, мы готовы сразу все забыть и простить. Не то было с рабом: «Но тот не захотел, и пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга». Он был неумолим. Своей безжалостностью он был ослеплен, вовсе не сознавая, что этим сам себя осуждает. Такое ослепление всегда сопровождает того, кто делается суровым и жестоким, кто «уходит от Бога», т.е. удаляется от истинного пути, забывает милость Божию. Когда мы требуем от согрешившего против нас немедленного удовлетворения, думая, что этим мы его наказываем, думаем, что «сажаем его в темницу», на самом деле мы самих себя заключаем в темницу – темницу отчуждения от Бога. Поступая так, мы уже не имеем права произносить слова молитвы Господней: «. оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим». Молитва, произнесённая человеком, не желающим простить ближнего своего, не принимается Богом. Это выражено в словах Господа: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди принеси дар твой» ( Мф. 5: 23–24 ).

Далее в притче мы узнаём, что пострадавший от неблагодарного раба вызывает сострадание даже у посторонних наблюдателей этой жестокости: «Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее». Митрополит Антоний (Храповицкий), вслед за св. Отцами Церкви, пишет, что под товарищами здесь нужно понимать Ангелов и святых, наших небесных доброжелателей.

«Тогда государь призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга». Обычно под словами «отдать истязателям» понимают что Бог предаёт Своих должников вечной муке. Но если за всякое непрощение ближнего Господь будет нас предавать вечной муке, то кто может спастись? Эти слова нужно понимать, как мучение здесь, в нашей временной жизни: скорби, несчастья, болезни, и т.д. Когда мы грешим, то руководствуемся обычно желанием наслаждения. Достойное искупление наслаждения – скорбь, как вещь прямо противоположная наслаждению. Терпя скорби, мы как бы искупаем наши грехи, хотя искупить их до конца сами мы не можем. Совершенное искупление даёт только жертвенная смерть Христова.

«Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» Смысл этих слов в том, что нашим нежеланием простить ближнего, мы оскорбляем милосердие Бога и Его к нам доверие.

От Бога мы всего ожидаем и принимаем: милости, прощение, любовь, дары духовные и земные, но когда люди к нам обращаются с желанием получить то же, мы оказываемся такими строгими, негнущимися, немилосердными. Нужно смягчить своё сердце, пока не поздно. Нужно не забывать обо всех благодеяниях, получаемых нами от Бога на протяжении всей жизни. Обратим внимание на спасительный смысл этой притчи, чтобы исполнить заповедь Христову: «Не судите, и не судимы будете; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» ( Лк. 6: 37 ).

Читайте также: