Притча о марии египетской
Обновлено: 14.11.2024
В одном палестинском монастыре в окрестностях Кесарии жил преподобный инок Зосима. Отданый в монастырь с самого детства, он подвизался в нем до 53 лет, когда был смущен помыслом: «Найдется ли и в самой дальней пустыне святой муж, превзошедший меня в трезвении и делании?»
Лишь только он помыслил так, ему явился Ангел Господень и сказал: «Ты, Зосима, по человеческой мере неплохо подвизался, но из людей нет праведного ни одного (Рим. 3, 10). Чтобы ты уразумел, сколько есть еще иных и высших образов спасения, выйди из этой обители, как Авраам из дома отца своего (Быт. 12, 1), и иди в монастырь, расположенный при Иордане».
Тотчас авва Зосима вышел из монастыря и вслед за Ангелом пришел Иорданский монастырь и поселился в нем.
Здесь увидел он старцев, истинно просиявших в подвигах. Авва Зосима стал подражать святым инокам в духовном делании.
Так прошло много времени, и приблизилась святая Четыредесятница. В монастыре существовал обычай, ради которого и привел сюда Бог преподобного Зосиму. В первое воскресенье Великого поста служил игумен Божественную литургию, все причащались Пречистого Тела и Крови Христовых, вкушали затем малую трапезу и снова собирались в церкви.
Сотворив молитву и положенное число земных поклонов, старцы, испросив друг у друга прощения, брали благословение у игумена и под общее пение псалма Господь просвещение мое и Спаситель мой: кого убоюся? Господь Защититель живота моего: от кого устрашуся? (Пс. 26, 1) открывали монастырские ворота и уходили в пустыню.
Каждый из них брал с собой умеренное количество пищи, кто в чем нуждался, некоторые же и вовсе ничего не брали в пустыню и питались кореньями. Иноки переходили за Иордан и расходились как можно дальше, чтобы не видеть, как кто постится и подвизается.
Когда заканчивался Великий пост, иноки возвращались в монастырь на Вербное воскресенье с плодом своего делания (Рим. 6, 21-22), испытав свою совесть (1 Пет. 3, 16). При этом никто ни у кого не спрашивал, как он трудился и совершал свой подвиг.
В тот год и авва Зосима, по монастырскому обычаю, перешел Иордан. Ему хотелось глубже зайти в пустыню, чтобы встретить кого-нибудь из святых и великих старцев, спасающихся там и молящихся за мир.
Он шел по пустыне 20 дней и однажды, когда он пел псалмы 6-го часа и творил обычные молитвы, вдруг справа от него показалась как бы тень человеческого тела. Он ужаснулся, думая, что видит бесовское привидение, но, перекрестившись, отложил страх и, окончив молитву, обратился в сторону тени и увидел идущего по пустыне обнаженного человека, тело которого было черно от солнечного зноя, а выгоревшие короткие волосы побелели, как агнчее руно. Авва Зосима обрадовался, так как за эти дни не видел ни одного живого существа, и тотчас направился в его сторону.
Но лишь только нагой пустынник увидел идущего к нему Зосиму, тотчас пустился от него бежать. Авва Зосима, забыв свою старческую немощь и усталость, ускорил шаг. Но вскоре он в изнеможении остановился у высохшего ручья и стал слезно умолять удалявшегося подвижника: «Что ты бежишь от меня, грешного старца, спасающийся в этой пустыне? Подожди меня, немощного и недостойного, и подай мне твою святую молитву и благословение, ради Господа, не гнушавшегося никогда никем».
Неизвестный, не оборачиваясь, крикнул ему: «Прости, авва Зосима, не могу, обратившись, явиться лицу твоему: я ведь женщина, и нет на мне, как видишь, никакой одежды для прикрытия телесной наготы. Но если хочешь помолиться обо мне, великой и окаянной грешнице, брось мне покрыться свой плащ, тогда смогу подойти к тебе под благословение».
«Не знала бы она меня по имени, если бы святостью и неведомыми подвигами не стяжала дара прозорливости от Господа», - подумал авва Зосима и поспешил исполнить сказанное ему.
Прикрывшись плащом, подвижница обратилась к Зосиме: «Что вздумалось тебе, авва Зосима, говорить со мной, женщиной грешной и немудрой? Чему желаешь ты у меня научиться и, не жалея сил, потратил столько трудов?»
Он же, преклонив колена, просил у нее благословения. Так же точно и она преклонилась пред ним, и долго оба один другого просили: «Благослови». Наконец подвижница сказала: «Авва Зосима, тебе подобает благословить и молитву сотворить, так как ты почтен саном пресвитерским и многие годы, предстоя Христову алтарю, приносишь Господу Святые Дары».
Эти слова еще больше устрашили преподобного Зосиму. С глубоким вздохом он отвечал ей: «О мать духовная! Явно, что ты из нас двоих больше приблизилась к Богу и умерла для мира. Ты меня по имени узнала и пресвитером назвала, никогда меня прежде не видев. Твоей мере надлежит и благословить меня, Господа ради».
Уступив наконец упорству Зосимы, преподобная сказала: «Благословен Бог, хотящий спасения всем человекам». Авва Зосима ответил «Аминь», и они встали с земли. Подвижница снова сказала старцу: «Чего ради пришел ты, отче, ко мне, грешнице, лишенной всякой добродетели? Впрочем, видно, благодать Духа Святого наставила тебя сослужить одну службу, потребную моей душе. Скажи мне прежде, авва, как живут ныне христиане, как растут и благоденствуют святые Божии Церкви?»
Авва Зосима отвечал ей: «Вашими святыми молитвами Бог даровал Церкви и нам всем совершенный мир. Но внемли и ты, мольбе недостойного старца, мать моя, помолись, ради Бога, за весь мир и за меня, грешного, да не будет мне бесплодным это пустынное хождение».
Святая подвижница сказала: «Тебе скорее надлежит, авва Зосима, имея священный чин, за меня и за всех молиться. На то тебе и сан дан. Впрочем, все повеленное мне тобою охотно исполню ради послушания Истине и от чистого сердца».
Сказав так, святая обратилась на восток и, возведя очи и подняв руки к небу, начала шепотом молиться. Старец увидел, как она поднялась в воздухе на локоть от земли. От этого чудного видения Зосима повергся ниц, усердно молясь и не смея произнести ничего, кроме «Господи, помилуй!»
Ему пришел в душу помысл - не привидение ли это вводит его в соблазн? Преподобная подвижница, обернувшись, подняла его с земли и сказала: «Что тебя, авва Зосима, так смущают помыслы? Не привидение я. Я - женщина грешная и недостойная, хотя и ограждена святым Крещением».
Сказав это, она осенила себя крестным знамением. Видя и слыша это, старец пал со слезами к ногам подвижницы: «Умоляю тебя Христом, Богом нашим, не таи от меня своей подвижнической жизни, но расскажи ее всю, чтобы сделать явным для всех величие Божие. Ибо верую Господу Богу моему. Им же и ты живешь, что для того и был я послан в эту пустыню, чтобы все твои постнические деяния сделал Бог явными для мира».
И святая подвижница сказала: «Смущаюсь, отче, рассказывать тебе о бесстыдных моих делах. Ибо должен будешь тогда бежать от меня, закрыв глаза и уши, как бегут от ядовитой змеи. Но всё же скажу тебе, отче, не умолчав ни о чем из моих грехов, ты же, заклинаю тебя, не преставай молиться за меня, грешную, да обрящу дерзновение в День Суда.
Похожая притча
Великая святая, явившая необычайный подвиг покаяния. Она является примером исправления, образцом для отчаявшихся в своем спасении грешников. Это – обычная женщина, грешница, которая благодаря внушению Божией Матери раскаялась и принесла великие плоды покаяния. Спустя тысячелетия народ помнит и почитает эту святую.
СодержаниеПочитание святой
Преподобную Марию почитают как великую святую и помощницу всем кающимся грешникам. Она чествуется как в православной Церкви, так и в католической.- 14 апреля;
- В пятое воскресенье Великого поста (переходящий праздник).
В Великий пост святая вспоминается как символ победы над блудной страстью. На четвертой неделе поста в четверг бывает служба, которая называется «Мариино стояние». На утрене читается весь канон св. Андрея Критского, который по частям читался на Первой неделе. В течение этой службы читается житие святой. Делается это для ободрения кающихся.
Жизнь в пустыне
И только после этого Господь допустил великую грешницу к святыне. Приложившись к Животворящему Кресту, Мария услышала от иконы Богородицы повеление идти в пустыню за Иордан. Там в полном одиночестве женщина провела целых сорок лет. Она претерпевала голод, жару, жажду, ночной холод и страх диких зверей. Но самое большое искушение Мария перенесла от бесов. Они рисовали в ее воображении картины прежней распутной жизни, напоминали греховные песни и вкус вина. Подвижница горячо каялась и оплакивала свою распутную жизнь.
Когда на Марию нападало желание вернуться к прежним грехам, она зарывалась в песок и стояла там долгое время. Одежда на ней истлела от времени. Питалась она сначала хлебом, который взяла в Иерусалиме, а когда он закончился, то колючками и скудной растительностью пустыни. Только Господь знает, как она не умерла от голода и жажды.
Первая встреча с Зосимой
Спустя некоторое время иеромонах Зосима из Иорданского монастыря отправился в пустыню по обычаю во время Великого поста. И внезапно он увидел некое существо. Подумав, что это – подвижник, Зосима бросился догонять его, чтобы взять благословение. Но Мария спряталась за куст, крикнув ему, что она – женщина. Она попросила его бросить ей свою одежду. Зосима бросил ей плащ, она завернулась в него и вышла к нему. Старец попросил ее рассказать о себе. Мария долго не хотела ему поведать о своей распутной жизни, но наконец, согласилась и в подробностях рассказала о своих грехах. Но о своих подвигах в пустыне подвижница не захотела рассказывать. Она сказала только, что неграмотна, не умеет писать и читать. И, несмотря на это, Мария цитировала Священное Писание и святых отцов. Видимо, Ангел в пустыне читал ей Божественные книги.
Когда они молились, Мария поднялась на воздух и так стояла к ужасу Зосимы. Потом она предсказала старцу, что в следующий Великий пост он не сможет покинуть монастырь из-за болезни. Но в Великий Четверг через год она попросила его вернуться на это место, чтобы причастить ее Святых Таин. Он выполнил ее просьбу. Когда он пришел, то недоумевал, как же святая перейдет реку Иордан. Но тут он увидел, как она идет по реке как посуху.
Вторая встреча с Зосимой
Старец причастил ее, Мария попросила его вернуться на то же место ровно через год. И снова перешла реку как посуху. Когда Зосима вернулся туда же спустя год, он увидел святую уже умершей. Рядом на песке была надпись, относящаяся к нему с просьбой предать ее тело земле. Он удивился, вспомнив, что она не умеет писать. Потом он увидел большого льва, приближающегося к нему. Сначала он испугался, но понял, что лев не замечает его.
Лев подошел к телу святой и начал рыть могилу для нее. Старец похоронил в песке ее тело и вернулся в монастырь, где рассказал историю о святой. Это предание передавалось из уст в уста, а в седьмом веке его записал монах Софроний.
Распутная жизнь
Родилась Мария в пятом веке Нашей эры в состоятельной семье. Но когда ей исполнилось двенадцать лет, она решила покинуть отчий дом и отправилась в Александрию. Девушка была хороша собой, и диавол легко подтолкнул ее на порочный путь. Постепенно она развратилась окончательно, не брала даже денег. Блудница не помнила ни количество своих партнеров, ни имена их, ни лица.
Часто она голодала, ночевала на улице, потому что не имела постоянного жилья. Таким образом Мария провела семнадцать лет. Однажды она увидела корабль, который отправлялся в Иерусалим. Развратная девица ради чистого любопытства поднялась на корабль. Ей было все равно, куда плыть. У нее не было денег, чтобы заплатить за проезд, тогда она предложила заплатить своей плотью.
Всю дорогу до Иерусалима Мария занималась развратом, соблазняя молодых пассажиров. Когда они прибыли на место, весь народ направился к Храму Гроба Господня. Там находилась святыня – Животворящий Крест Христа. Был праздник – Крестовоздвижение, и весь народ стремился приложиться к святыне.
Мария направилась вместе со всеми верующими в храм. Она ничего не знала про находящуюся там святыню. Но тут произошло чудо, перевернувшее всю ее жизнь. Мария хотела зайти в храм, но неведомая сила выталкивала ее оттуда. Она пыталась проделать это трижды, и три раза не была допускаема. Тогда женщина поняла, в чем дело. На нее нашло прозрение, что в храм не пускали ее грехи. Она упала на пол перед иконой Божией Матери в притворе и оплакала свою греховную жизнь.
Похожая притча
“Тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально. Так сказал ангел Товиту после чудесного прозрения очей его”. Так начинается житие нашей святой матери Марии Египетской. Давайте подумаем, какое откровение преподносит нам это житие сейчас, во время Великого поста. Это один из немногих моментов, когда в обычном приходском храме мы ощущаем себя так, как будто мы в монастыре. Мы сидим и слушаем чтение.
Монашеский дух особенно к нему подходит, потому что хоть оно и называется “Житием святой Марии Египетской”, оно пересказано двумя рассказчиками-монахами: Зосимой, который и есть тот, кто встречается с Марией, и Софронием, который услышит эту историю уже позднее.
Когда я узнала, что житие читается не везде, я спросила у родителей: “Почему?” Мой папа сказал: “Ну, служба долгая, так что в некоторых местах решают ее сократить”. Моя мама сказала: “Я думаю, есть и другая причина. Я думаю, это потому, что оно подсказывает некоторым двенадцатилеткам идею сбежать из дома и вести дикую жизнь”. Я сказала: “Но ведь Мария раскаивается?” Моя мать ответила: “Ну да, но не раньше, чем после семнадцати лет такой жизни”.
Фарисей был самодовольным, а мытарь был смиренным, и просил о милости, это так. Но он не говорил, подобно Закхею: “а сейчас я изменю свою жизнь”. Мы знакомимся со сборщиком податей и с фарисеем такими, какие они есть, и они остаются застывшими, а Мария и Зосима не застывают. Они делают следующий шаг. Мария все смеется, и поет, и дурачится, Зосима монах до мозга костей, непрерывно, но у всякого образа жизни есть свои соблазны, и оба они это видят.
В случае Марии, момент прозрения довольно впечатляющий: невидимые силы буквально не пускают ее в церковь поклониться Святому Кресту. Она пытается один раз, второй, третий. В этот момент ее осеняет: “Минуточку, может, это не толпа, может, дело не в том, что я не слишком сильно проталкиваюсь? Может, дело во мне? Это моя нечистая жизнь преградила мне вход”, понимает она. Она видит образ Богоматери, взывает к ней, и клянется, что отныне будет раскаиваться неотступно. И действительно, толпа расступается, она преклоняется перед Крестом и отправляется в пустыню, остановившись только для того, чтобы купить хлеба и причаститься в пути.
С Зосимой по-другому. Он все сделал, как надо. Он прошел весь путь подвижнической жизни, следуя правилам, и добавляя от себя много новых, и он преуспевает. Он настолько прославлен духовной жизнью, что для многих становится образцом для подражания, но именно в этом и заключается проблема. Почти как фарисей, Зосима начинает думать, что он совершенен во всем. Ему уже не нужны ничьи поучения. Он даже говорит себе: “Есть разве на земле монах, который мог бы преподать мне что-нибудь или был бы в состоянии наставлять меня в подвиге, какого я не ведаю и в каковом не упражнялся?” Ответ, конечно же, и да, и нет. Нет, другого монаха, кто мог бы его научить чему-то новому, не существует. Но есть некто другой.
В этом красота жития. Зосима был ужасающе близок к тому, чтобы быть как фарисей. Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что как только ты начинаешь думать, что у тебя все идет неплохо – наступает конец. Как и Мария, Зосима понимает, что так больше продолжаться не может. Ему нужна помощь. И, как и Мария, Зосима получает помощь. Ангел является ему и говорит: “Ты прав. Ты сделал все, что мог сделать сам, и это много. Но никто на свете не совершенен”. Вот самая важная часть. “Чтобы понять, как много других путей ведут ко спасению, покинь свою землю и отправляйся в монастырь у реки Иордан”.
Самое красивое место в житии – это когда Зосима и Мария, наконец, встречаются. Зосима видит обнаженную черную фигуру с короткими белыми волосами и пускается за ней с криком “Благослови, кто бы ты ни был”. Мария оборачивается и говорит: “Я не могу, Зосима”. Он ошарашен, потому что она знает его имя. “Потому что я женщина и я обнажена, дай мне свой гиматий, чтобы я могла повернуться к тебе и ты благословил бы меня. Тогда они оба падают на землю, и оба лежат, каждый говоря друг другу: “благослови”. Это взаимное преклонение перед даром другого – вот в чем и есть смысл Великого Пост а.
Далее, духовный путь покаяния, который совершают Зосима и Мария, начинается с причащения и им же завершается. Монахи причащаются в Прощеное воскресенье, и затем, после своего возвращения, в Вербное воскресенье. Мария причащается в храме святого Иоанна Предтечи перед тем, как начать свой путь, и просит Зосиму принести ей Святые Дары после сорока семи лет, проведенных наедине в пустыне. Она смогла приступить к причащению после принятие решения об изменении своей жизни, и вторично после того, как она уже изменила свою жизнь. Причастие дает ей силы на раскаяние, и оно же является утешением после него. Возможно поэтому столько людей, как на востоке, так и на западе, исповедуются и причащаются в начале Великого поста и в его конце.
Будьте открыты к крутому развороту жизни. Будьте как Мария. Помните, что у другого человека путь к спасению отличается от вашего.
И будьте готовы принять уроки духовности от людей, казалось бы, внешне никак ей не соответствующим . Будьте как Зосима.
Последнее, но важное. Всегда ищите хороший урок в хорошей истории, и рассказывайте о нем другим . Будьте как Софроний.
Да, и возвращайтесь из пустыни. Возвращайтесь в церковь в воскресенье.
Молитвами нашей преподобной матери Марии, и преподобного отца Зосимы, и преподобного отца Софрония, да будет с нами милость Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.
Похожая притча
Дни текли, как облака, неспешно.
И смиренный инок богомольный,
Нрав усердно исправляя грешный,
Был смущаем думой своевольной:
Так Зосима, лунными ночами
Размышляя, тщетно ждал знаменья.
И однажды над его очами
Прозвучало ангела веленье:
Инок радостно в поход собрался,
Взором монастырь обвел прощальным,
И душой ни миг не колебался,
В путь ступив неведомый и дальний.
И, ведомый ангелом заветным,
Чрез пустыню, города и села
Он пошел в обитель за ответом
И припал к вратам ее тяжелым.
Иордан внизу струился шумен,
Рыхлой пеной шевеля осоку.
И согбенный ждал его игумен
У ворот обители высокой:
Наклонил главу свою Зосима,
Сладкая заныла в сердце рана,
Трепетали волосы седые
На ветру, подувшем с Иордана.
Потекли торжественно и чинно
День за днем. Уж миновало лето.
И смущаем думою единой,
Старец кротко ожидал ответа.
Вот зима дождливая промчалась,
Пост Великий подступил к порогу.
И, как прежде, братия собралась
Совершить в пустыне службу Богу.
Испросив у ближнего прощенья,
Взяв в дорогу фиников и хлеба,
Иноки направили теченье
В тишину песков под своды неба.
Восемь дней в пути уж миновало,
Спутники остались в отдаленье.
Снова сердце у Зосимы ждало
Чудного небесного знаменья.
Что же это? Сонное виденье?
Дух небесный в светозарном чине?
Или беса злое наважденье
В непроходной нежилой пустыне?
На одно мгновенье тень пропала,
Вскоре обнаружилась яснее,
И, завидев старца, побежала,
Словно от коварного злодея.
Что есть духу, бросился в погоню
Старец за неведомою тенью.
И кричит, и, пав на землю, стонет,
Громко просит внять его моленью.
Сил остаток на бегу теряя,
У ручья вдруг тень остановилась:
И внезапно женщина нагая
Перед взором инока явилась.
С кожей, почерневшей от загара,
С волосами белыми до шеи,
Женщина как будто улыбалась,
На монаха взор поднять не смея:
Поднялась с песка сама Мария
И, к востоку обратясь глазами,
Прошептав вечерние молитвы,
Вопрошала инока словами:
Смущена, подвижница молчала,
Отказать Зосиме не решалась,
Прядь седых волос с лица упала,
В алом свете тихо колыхаясь:
Рождена я, грешная, в Египте,
Но не долго прожила с родными:
Покорясь внезапному наитью,
Бросив дом, ушла в Александрию.
Там, в столице, сатане охотно
Заплатив собой живую плату,
Я семнадцать лет бесповоротно
Проходила на путях разврата.
Знаю, ад торжествовал победу,
Черная владела мною сила:
Нет греха, который мне не ведом,
Нет тех дел, которых не творила.
На море корабль быстроходный
К плаванью команда снаряжала.
Перед ним развязно и свободно
Я в беседу с юношей вступала:
Я со смехом поднялась на судно,
И, отплыв навстречу приключеньям,
Вновь в толпе искала многолюдной,
Кто моим послужит вожделеньям.
Третьим утром, словно из пожара,
Выбравшись из корабля по сходням,
С головой, тяжелой от угара,
Поплелась я прямо в Храм Господень.
Но пока в хлопотах ежечасных
Торжество Креста не наступило,
Я еще немало душ несчастных
Во Святой Земле блудом сквернила.
Утром на молитву с Патриархом
Прибывал народ, как волны моря:
Проходили чинные монахи,
Суетились странники в притворе.
Повинуясь праздному желанью
Новое увидеть представленье,
Я пыталась во святое зданье
С улицы зайти без промедленья.
Но пока паломники свободно
В Божий храм, перекрестясь, входили,
Я одна вдруг замерла у входа,
Повинуясь непонятной силе.
В миг вся жизнь пред взором пролетела,
И пока в притворе я стояла
Все свои припомнила паденья
И свою погибель осознала.
Подошли рыдания, как волны,
И прорвался крик, подобный стону.
И мой взор, отчаянья исполнен,
Вдруг упал на ближнюю икону.
Так впусти меня под сень Святыни,
Дай коснуться Древа мне устами,
Поручись перед Распятым Сыном,
Что я вновь не осквернюсь грехами.
Сжалилась над грешною Марией
В этот час Мария Пресвятая:
Я прошла под сводами святыми,
Сокрушенным сердцем замирая.
Крест Господень там облобызала,
Совершила тяжкие поклоны,
И внезапно голос услыхала,
Исходящий от Ее иконы:
Шла неспешно, плакала, молилась,
И достигла вскоре Иордана.
Там Христовым Тайнам причастилась
В церкви у Предтечи Иоанна.
Смолкла вновь Мария. Потемнело.
Прерывая мирную беседу,
К ним звезда падучая слетела,
Тишину своим пронзая следом.
Тягостней жары, всех бурь страшнее
Были сердца страстные желанья:
Сколько раз, терпеть их не умея,
Я бросалась ниц с глухим рыданьем!
Тяжесть всех грехов меня томила
Больше, чем сухое тело жажда.
Но я верность клятве сохранила,
Данной Богородице однажды.
Так шестнадцать лет была борима
Сатаной, и плотью, и пустыней.
И узнала я, отец Зосима,
Что мой Бог меня прощает ныне:
Чудный свет внезапно мне явился,
От восторга сердце встрепенулось,
Дух мой благодати приобщился,
Я в пустыне, как в раю, проснулась.
Сорок семь годов в уединенье.
Уж давно и платье все истлело.
Скудные и горькие коренья
Вечерами подкрепляют тело.
Но теперь лишенья и невзгоды
Веселят меня и согревают.
Как вода, текут в пустыне годы,
Дни земные неприметно тают.
Добрый инок! Нам пора проститься.
Ночь оставим мы для покаянья.
Но прошу о грешнице молиться
И ее исполнить пожеланье:
Поклонилась иноку Мария
И ушла невидимой тропою.
Лишь минуту волосы седые
Серебрились тихо под луною.
Сам Зосима сердцем умилился,
Получив ответ на вопрошание,
В монастырь с весельем воротился.
Потекли недели ожиданья.
Целый год он ждал Поста святого,
В ревности Марии подражая,
Предавался подвигам суровым,
Братию смиреньем поражая.
Время к Пасхе близилось привычно,
Иноки в обитель возвращались.
Как велит устав, они обычно
В тот четверг совместно причащались.
Причастился старец. Из придела
Он под вечер вышел стороною,
И Христовы Тайны неумело
В чаше у груди держал рукою.
Ощутив, как под его хитоном,
Кровь и Тело Господа пылает,
Сходит инок каменистым склоном,
У реки Марию ожидает.
Меряет пространство шагом чинным.
Только мысль врасплох его застанет:
Кто же там, на берегу пустынном
К переправе ей ладью доставит?
В чаше под луной Святые Тайны
На руке протянутой лежали,
И молитвы так необычайно,
Так легко в устах ее звучали.
Взяв немного чечевичных зерен,
Их водой из речки размочила.
Взор ее был светел и спокоен,
И луна морщины осветила.
Окропив слезами расставанья
Ветхий край накинутого пледа,
Старец дал Марии обещанье
Вновь прийти на место их беседы.
И крестом повторно осеняя
Иордана быстрые потоки,
Слабо воздух трогая стопами,
Шла Мария по водам глубоким.
Шел направо, влево, воротился:
Все один кругом простор безбрежный.
И монах отчаянно взмолился
Со словами скорби и надежды:
Лишь сказал, как слышит: за отлогом
Будто раздалось воды журчанье.
Там ручей струился неглубокий,
Странника даря очарованьем.
Вся камнями тропка вниз покрыта.
На камнях, застыв, лежало тело.
И лучам, и ветерку открыто,
На восток лицо ее смотрело.
А вверху, над самой головою,
Там, где склон не тронут был ветрами,
Словно нимб неведомой рукою
Был начертан на песке словами:
Читайте также: