Притча о буридановом осле
Обновлено: 27.04.2024
* Когда перед ослом был выбор: духовное богатство и физическое совершенство, он долго стоял, не понимая, что от него требуется. Осёл не умер: он повернулся и поплёлся к загону.
* Когда перед ослом был выбор: кнут и пряник, никто не ожидал, что осёл выберет кнут. Не верите? Поезжайте на юг и купите осла. И поймёте, что самый лучший пряник для ишака — это кнут.
* Другой осёл, выбирая между кнутом и пряником, потратил на размышление несколько дней. Он долго стоял, взвешивая все “за” и “против”. К счастью, он не умер, и философы скормили много пряников, оплачивая нелёгкий, но столь нужный труд ишака.
* Когда перед ослом был выбор: служение Отечеству или интересы Хозяина, он долго грустными глазами обозревал всё вокруг. Все думали, что ишак делает трагический нравственный выбор. На самом деле он очень хотел жрать. Поскольку еда ему не светила, он просто стоял и ждал. Когда он умер от голода, то все решили, что ишак не вынес нравственных мук.
* Когда перед ослом был выбор: красота и сено, он, недолго думая, прошамкал, что в сене тоже есть неуловимая красота, и направился к кормушке.
* Когда перед ослом был выбор: материальное и духовное, ишак решил избрать и то, и другое, постоянно бегая взад-вперёд. А поскольку поэзия и нравственность слишком далеко отстоят от утилитарного, практичного и удобного, то осёл просто сдох от старости на долгом пути от казино, где выиграл полмиллиона долларов, к Лувру, куда он мчался, чтобы эту лувру купить.
* Когда перед ослом был выбор: сидеть дома или пойти на бал, ишак великодушным жестом копыта сопроводил свой торжественный выбор: «Бал! Дома! Приглашаю всех на бал в свой загон!»
* Когда перед ослом был выбор — добро или зло, он сначала склонялся к злу как сулящему немалые выгоды. Но выбор сделал в пользу добра. Он же не хищник и не паразит какой-нибудь. А ещё ишак представил себе, как Марк Рыкс будет хлестать его плетью, выбери он зло. А хозяина нужно приучать к добрым поступкам своим славным примером.
* Когда перед ишаком был выбор: война или мир, все с тревогой наблюдали — что же он выберет. Осел хитро прищурил глаза и ответил: “Подождите немного. Бухгалтер посчитает, покумекает — и скаа-йаа-иаажет” — по ослиному протрубил он.
* Когда перед ослом был выбор: целомудрие или похоть, тот не понял сначала, что за выбор — а вдруг нравственная чистота несёт неведомые выгоды. Но так как ослы мыслят непосредственно, думать ему долго не пришлось. Характерным громким криком он напомнил о своей природе. А Ларри Плас и Марк Рыкс порадовались умножению рабочей силы.
* Когда перед ослом был выбор между принятием жертвы и самопожертвованием, то осёл долго долго долго стоял и думал. Все были уверены, что жестокая борьба идёт в душе ослиной. На самом деле ишак прикидывал, можно ли принять чью-нибудь жертву, да при этом расставить напоказ как подвиг самопожертвования. С тех пор осёл и его многочисленные потомки купаются в лучах славы, пожиная обильные плоды скрупулёзно рассчитанного самопожертвования.
* Однажды какой-то осёл (философские оппоненты утверждают, что это был Рыкс) поставил перед буридановым ослом выбор: истина, добро, красота. Осёл долго стоял, мотая головой и хлопая ушами, не понимая, что же от него требуется. Когда ему разъяснили, он, моргая задумчивыми глазами, стал взвешивать, какой выбор принесёт ему больше выгоды. К сожалению, он не умер. Он сожрал всё, на что ему хватило сил. Остальное он растоптал.
Похожая притча
– О-о, как раз об этом ты и поймёшь из моего ответа на твой вопрос о дьяволе, – дружелюбно ответил тот, и немного помолчал, что-то обдумывая.
– Ну вот, из рассказа Монодуха (Умник ошеломлённо моргнул) ты понял, что любое существо, наделённое разумом, проходит испытание выбором – именно в этом и заключён главный смысл земной жизни. Испытание на честность и искренность выбора. Добро или зло. Но ты уже по своему опыту знаешь, что частенько бывает так, что событие, казавшееся поначалу удачей, потом уже начинало расстраивать тебя. Теперь-то понятно, что в жизни всё время происходят какие-то события, изменяющие наши желания, планы и отношение к происходящему. Неизменно одно – выбор между добром и злом. Зло умеет прикидываться льстиво-сладеньким и добреньким, а добро никогда не навязывает своего мнения, но всегда готово помочь, если его попросят об этом.
Поначалу ошибки неизбежны, но опыт жизни накапливается, и, если мы в своём выборе честны и искренни (в первую очередь, перед собою), то и сделать правильный выбор становится всё легче.
Ты понял – два устремления, две воли могут проявляться в разумном существе. Светлая и тёмная. Жизнь требует научиться делать правильный выбор, чтобы не стать проводником зла, которое стремится через удовольствия и соблазны подчинить себе разум соблазнённого.
Как поступить? Куда устремить остриё своей воли? Вот именно это и подразумевалось – ответственность выбора между светлым и тёмным. А злой смысл этому слову приписали в средние века. Это было трудное и сложное время. Но мы сейчас не об этом говорим.
В самом выборе нет никакого зла – оно появляется, если мы делаем выбор только для собственной выгоды, и не обращаем внимания на то, что вредим при этом другим существам. Вот мы с ним, – быстроглазый взглянул на светло-лицего, – и символизируем этот выбор. Каждый из нас отражает одну из сторон выбора. Духовное, Божественное – это «царство» Монодуха. Моно, переводится – один – то-есть, одна из сторон двойственности разума. А я – Монобыт – это земная жизнь без мысли о Свете Божественном.
А дальше пусть говорит Монодух, если у тебя нет вопросов. –
Умник долго молчал, глядя на небо. Потом сходил к ручью напиться. Потом молча понаблюдал за скворцами, и, наконец, повернулся к Монобыту.
– Спасибо тебе за такое понятное объяснение. Простите, что я так медленно думаю, но по-другому у меня не получается – я же ослик, всё-таки. У меня нет вопросов, есть только благодарность к вам обоим, – он подошёл поближе к ним и сел.
Светло-лицый встал со стула и повернулся к Монобыту.
– Давай сложим твои стулья, и пройдёмся по полю, а то гляди – у нашего ослика все четыре ноги устали от стояния на месте. Как ты относишься к такому предложению? – повернулся он к Умнику.
– Конечно, конечно, – радостно закивал он, – так и мозги мои побыстрее заработают. Я люблю гулять. –
Быстроглазый свернул свои стулья, и пошёл к ручью напиться. За ним туда же подошёл и Монодух.
– Вот вдоль ручья и пойдём. Пусть он своей незаметной музыкой поможет нам сохранить покой сердца и ясность ума, – сказал он.
Сначала немного прошли молча, а потом светло-лицый заговорил.
– Тебе уже ясно о двух сторонах жизни, и о необходимости выбора. И ты понял, что жизнь учит правильному различению полезного от вредного. Этот опыт постепенно накапливается, но с каждым разом и задания усложняются – так и растёт понимание. И этот путь бесконечен. Любая ошибка, если относиться к ней честно, без самообмана, всегда обернётся опытом.
Но есть одна коварная ошибка, могущая уничтожить разумное существо – это нежелание покидать удобного, насиженного места. Ты так сидел у своей копёшки. О таких говорят – «Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга». А ещё был мессия, который сказал об этом же – «Если ты не холоден и не горяч – извергну тебя из уст своих». Ибо даже «ошибающийся» – холодный, осознав ошибку, может найти дорогу к добру. Нежелающий покидать тёплый и сытый угол, уснёт навеки в паутине равнодушия духовной лени, и станет добычей «добренького» зла.
Мы постоянно двигаемся. От состояния ослиного упрямства в отстаивании своих удовольствий или привычек, к состоянию нерешительности буриданова ослика. Затем к случайным или интуитивным, неосознанным поступкам. Оттуда к желанию не вредить добру своим выбором. И, постепенно, научаемся сознательному стремлению к Свету, ведущему к свету в душах и сердцах наших. В этом смысл жизни. –
Ослик остановился и внимательно порассматривал струи ручья. Потом поднял голову.
– Всё, что ты говоришь, мне понятно, но ещё требует серьёзного размышления. В жизни своей постараюсь помнить и думать об этом. Спасибо.
Но почему ты говоришь «мы двигаемся», ведь, ты, наверно, Бог – ты совершенен. Так? –
Светло-лицый мягко улыбнулся.
– Это для тебя я Бог, для сегодняшнего. Но, как и у любого существа во Вселенной, и у меня есть свой путь развития. И у меня тоже, как и у тебя, есть свой Идеал, помогающий на пути этого развития.
Все мы двигаемся, главное, чтобы это был путь к добру. Путь к Добру и Свету. –
. И в этот момент Пётр проснулся – он, оказывается, заснул перед телевизором во время любимого мультфильма про ослика Иа. Клава испуганно смотрела на него.
– Ты чего? – растерянно спросил он.
– Это ты чего, – тихо, тихо ответила она, – чего это ты тут орёшь про какого-то буриданова осла? Вишь, детей распугал от телевизора. –
Пётр размял затёкшую шею, расправил пятернёй свою буйную шевелюру, и встал.
– Эй, Санёк, – позвал он старшего сына, – копни-ка ты в этом своём интернете о том, кто это такой, Буридан, и что это за ослик у него. –
Саня, входя в детскую, где стоял телевизор, смешливо сощурил глаза.
– Ты тут давненько уже покрикиваешь перед телевизором про осла и буридана. Я уж и нашёл всё, и распечатал. Вот, смотри, это из интернет-энциклопедии, «Википедии», – и протянул отцу лист бумаги.
Буриданов осёл — философский парадокс, названный по имени средневекового философа Жана Буридана, несмотря на то, что сам парадокс был известен ещё из трудов Аристотеля, который ставил такой вопрос: как осёл, которому предоставлены два одинаково соблазнительных угощения, может рационально сделать выбор.
Позже, другие писатели, утрировали эту точку зрения, приводя пример с ослом и двумя одинаково доступными и хорошими стогами сена и утверждая, что он непременно умрёт от голода, принимая решение. Эта версия стала широко известна благодаря Лейбницу.
– Так «буриданов ослик» это же про тебя, – устало улыбаясь сказала Клава. – Уже какую неделю ты всё решиться не можешь: ехать или не ехать на дачу. То тебе холодно, то грязно. А дети по речке и полю соскучились. –
– Ну вот, – сказал Пётр, – всё сходится. Так что пойду-ка я готовить машину, а вы вещички собирайте. –
– Только сено не забудьте, – шепнул он заливисто смеющейся Маше, младшенькой дочке.
– А я всегда знала, что ты добрый ослик, – радостно прошептала она ему в ответ. – К тебе что, тоже светлый дяденька приходил?
Похожая притча
Сегодня опять в путь! Нас ждут сокровища того романтического времени, времени странствующих проповедников, школяров, трубадуров и вагантов, которое так обидно называют Средними Веками. Но, о чудо! Вместо привычного рыцаря на коне и в доспехах у дверей зала средневековой философии нас встретил … обыкновенный осел.
Мы уже знакомились в нашем музее с философствующими животными древней Индии и Китая. А тут оказывается, что далеко и ходить не нужно. У нас в Европе есть свое собственное философское животное. А, может быть, ослик потерялся и забрел сюда по ошибке? Он ведь бывает глуп, глуп как… осел.
Нет, осел, конечно же, не только символ глупости и упрямства. Это древнее, мудрое и почитаемое животное. Осел был признаком богатства, были боевые ослы, да и сам Иисус Христос въезжает в Иерусалим на "осляти". А вспомните - "Золотой осел" Апулея, Валаамова ослица. В книге книг Библии, о которой шла речь, так часто встречается осел, что современные писатели иногда шутят по этому поводу…
"Осел сказал: "Вот я тебе, сейчас, челюстью…"
"Это как? - растерялся Лев. - Так ты что же, не читал Священного Писания? Там ясно сказано, что Самсон побил ослиной челюстью тысячу филистимлян!"
"Ишь ты, целую тысячу…"
"Да, да, не больше, не меньше. Ослиная челюсть, знаешь, страшное оружие, если оно в надежных руках!"
"Покажи, - попросил Лев. - Разреши, пожалуйста, я потрогаю".
Потом Лев стоял над мертвым ослом, прижимая к груди его челюсть. "Да, - думал Лев. - Покойник был прав. В надежных руках ослиная челюсть - это страшное оружие".
Наш ослик не служил новым секретным оружием для войны с филистимлянами. Это мирный, университетский осел, который попал в наш музей прямо с философских споров строгих средневековых схоластов.
Схоластика сейчас звучит как какое-то непонятное ругательство типа - "старый софист" или "атавизм". Однако, в средние века это был самый распространенный способ философствования, это была в буквальном смысле "схольная", то есть школьная философия, в которой главным учителем был Бог и его наместники на земле, а школяром - человек, с детской доверчивостью и детской старательностью принимающий уроки своих Учителей, а порой и терпящий удары розги. Но сверх того, он и сам мог соучаствовать в учительстве Бога, представая в ореоле старческой мудрости. Кроме этого средневековый человек всегда немножечко хитрил "На Бога надеялся, а сам не плошал" и частенько переносил эту хитрость на помогающих ему животных.
Наш философский ослик помогал не кому-нибудь, а самому ректору Парижского Университета в его преподавательской деятельности. Как известно, в средние века в Сорбонне было четыре основных факультета. Помните, Доктор Фауст закончил такой университет и говорил о годах ученичества…
"Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
В магистрах, в докторах хожу
И за нос десять лет вожу
Учеников, как буквоед,
Толкуя так и сяк предмет".
На философском факультете Сорбонны лекции читал именно ректор, и звали его Жан Буридан. Он был известен тем, что предложил оригинальное решение парадокса "Лжец". Но что или кто навеки прославил ректора Жана, так это его философский осел. По слухам, Буридан, рассуждая на лекциях о свободе воли, из года в год рисовал перед нерадивыми студентами следующую красочную картину - представьте, стоит осел на совершенно одинаковом расстоянии между двумя охапками пышного сена. И что ему делать?
И та, и другая охапка одинаково притягательна и вкусна и наш бедный ослик должен тихо скончаться от голода, так и не решив, какое же сено ему выбрать!
"Однако где вы видели, чтобы ослы в таких ситуациях умирали?" - спрашивал у слушателей Буридан. Если бы это было так, то, вероятно, вся Азия была бы завалена ослиными трупами. Ослы же совершенно спокойно гуляют по Азии между охапками сена или между двумя одинаковыми лугами и с аппетитом жуют и то, и другое.
Значит, делает вывод Буридан, поведение животного, а уж тем более человека не определяется внешними обстоятельствами, и раз философские ослы не умирают, значит, свобода воли существует! Ура!
Можно предположить, что слушателям так понравился или наоборот так надоел этот пример с ослом, что они навеки вечные связали его с Буриданом и обозвали осла по латыни Буридановым - получилось: "Asinus Buridani inter duo prata" - Буриданов осел между двух лугов.
Но вот что удивительно! В работах самого Буридана его знаменитый Осел не обнаруживается. Получается, что Буриданов Осел - не Буриданов Осел! Тогда чей же он?
А вот чей - ситуация выбора при двух одинаковых возможностях встречается уже у древних философов, а непосредственно перед Буриданом почти о том же рассказал Данте в своей великой "Божественной комедии"…
"Меж двух равно манящих яств, свободный
В их выборе к зубам бы не поднес
Ни одного и умер бы голодный;
Так агнец медлил бы меж двух угроз
Прожорливых волков, равно страшимый;
Так медлил бы меж двух оленей пес.
И то, что я молчал, равно томимый
Сомненьями, счесть ни добром, ни злом
Нельзя, раз этот путь необходимый".
И все-таки философский ослик из нашего музея - это Буриданов Осел. Пусть себе спокойно бродит по тихим музейным залам и встречает посетителей. Ведь мы даже в повседневной жизни частенько вспоминаем Асинуса Буридани, особенно когда попадаем в аналогичную ослиную ситуацию.
При перемене власти государственной
Бедняк меняет имя лишь хозяина,
Что это так, показывает басенка…
Трусливый старец пас на травке ослика
Внезапным шумом вражьих войск напуганный
Зовет осла бежать, чтоб не попасться в плен.
Осел лениво: "Ну, чего тебе? Скажи-ка лучше,
Разве победители, двойной меня хотят
Навьючить ношею?"
Старик: "Ничуть". Ему осел в ответ:
Похожая притча
Жил-был на свете буриданов ослик.
Говорят, что его (беднягу, умирающего между двумя стогами сена) придумал средневековый философ Жан Буридан. Тут кое-какие сомнения есть, но, может быть, к концу притчи что-нибудь прояснится. Надо только чуточек потерпеть, пока все буквы на бумагу лягут.
Ну так вот – у этого ослика была весьма серьёзная проблема, и даже не одна, а целая цепочка. Как раз обо всём этом и речь.
Но сначала давайте-ка, дадим ему имя, а то неудобно как-то – всё ослик и ослик, да ещё и буриданов. А ослик этот любил думать (совсем как человек), но всё время чего-то опасался. (Может он и на самом деле был человек? – ну, может, не сейчас, а когда-нибудь раньше?) Но хватит вопросов, а то так никогда до имени и не доберёмся – и помрём между именем и осликом.
Давайте назовём его Умником – он, ведь, немного глуповатенький такой ослик, со всеми этими его проблемами, ну, так ему очень даже приятно будет иметь этакое имя.
Ослик, по имени Умник, был очень голоден, и это была главная его проблема (на тот момент времени). Брёл он, брёл по пустынному полю, и уже совсем изнемог от голода, как вдруг увидел вдалеке сено.
– Вот это везение, – подумал он, и пошёл в ту сторону. (Он ещё не знал, что счастье и несчастие всегда вместе идут.)
Приближаясь к цели, Умник увидел, что с другой стороны тоже стоит копна сена – такая же красивая (для ослика) как и первая. Он остановился и стал присматриваться – оказалось, что копёшки были совершенно одинаковые по размерам, и расстояния до них были тоже одинаковые. И тут он задумался, какую выбрать-то? Хочется-то побольше, поудобней и повкуснее (ну, совсем как человеку).
Так бы он и умер от голода, как тот буриданов ослик, о котором рассказывают люди (только правда ли это?), но он всё же был Умник, и это его спасло. Пострадал он, пострадал от неразрешимой проблемы (на тот момент времени), да и заснул. А проснулся Умник от очаровательнейшего аромата лугового сена. Смотрит, а пока он спал, поднявшийся ветер взметнул в воздух несколько клочьев сена с одного стога, и они разметались в его сторону – один, так совсем недалеко лежал. Пошёл ослик к ближайшему, схрупал его, потом к следующему – так до той копёшки и добрался. И уж такая жизнь у него теперь началась – сплошное счастье.
Но мы-то знаем, что счастье вечным не бывает – где-то рядышком всегда его противоположность бродит (или это просто одно и тоже явление такое, только с разных сторон?).
И вот как-то поутру, похрупав сена, Умник увидел вдалеке что-то странное весьма. Пощурился, пощурился, и понял, что с одной стороны (вроде как на самом горизонте) виднеется свеча, излучающая радостно-золотистый свет; а с другой стороны (так же вдалеке) соблазнительно мерцает кочерга, обещающая массу удовольствий. Пообсуждал он эту новость со своими соседями, и, в конце-концов, пришли они к выводу, что, рано или поздно, должны они будут выбрать – куда идти.
– А может лучше никуда не идти? – думал Умник.
Друзья его потихоньку разошлись – кто к свече, кто к кочерге, а он так себе и живёт у копёшки. Вроде, всё хорошо у него – сена вдоволь, даже травка молодая подрастать в поле стала, а вот что-то покоя не даёт ему, что-то душу гложет. Ну, ясное дело, – надо выбор сделать, надо идти дальше, да вот что выбрать-то? Всё, вроде, красиво выглядит, и всё где-то далеко маячит.
Так время идёт, идёт – и уж совсем плохо стало Умнику.
– На что решиться, куда идти? – так и не может он выбора сделать.
(Ну, совсем «ни Богу свечка, ни чёрту кочерга».)
Измаялся вконец Умник, уж и совсем не рад, что сено это когда-то нашёл.
– Эх, не было бы сена, не было бы и проблемы теперешней, – думает он.
Но однажды видит – со стороны свечи кто-то идёт к нему. Весь такой радостно-спокойный, светло-лицый. Легко-легко земли касаясь идёт – и земля тоже какой-то светлой становится там где он прошёл. Травинки ярче зазеленели, скворцы деловито по полю снуют, и ручеёк по камушкам колокольчиками своими позванивает. Все ему радуются.
Поворачивает ослик голову – а от кочерги тоже, бодренько так, идёт кто-то. Деловитый такой, подтянутый, хорошо одетый, чисто выбритый и сигара в зубах ароматная. И уж такой быстроглазый – ничто не ускользнёт от его внимания.
И вот они одновременно подошли к ослику, каждый со своей стороны, и остановились на одинаковом расстоянии до него.
– Здравствуй, Умник, – тоже одновременно сказали.
Умник недоумённо смотрел на них.
– Мы пришли, чтобы поговорить с тобой о необходимости сделать выбор, – заговорил быстроглазый.
Светло-лицый кивнул головой и улыбнулся.
– А почему я должен что-то выбирать? – спросил Умник. – И что это такое, что я должен выбирать? –
– Рано или поздно, но неизбежно, в жизни сознательных существ приходит время, когда необходимо делать выбор между полезным или неполезным; красивым или некрасивым; добрым или недобрым; честным или нечестным; большим или маленьким, – негромким, но очень чётко слышимым голосом сказал светло-лицый. –
– Ты, ведь, умеешь думать? – спросил он у ослика.
– Конечно, – ответил Умник, – у меня и имя-то – видишь какое. –
– Ну и о чём ты больше любишь думать? О еде или о смысле жизни? –
– Сначала сено, конечно же, – без еды, ведь, никак. А поговорить о смысле жизни, оно на сытый желудок даже и приятно, чтобы время скоротать. –
– Ну и до чего же тогда ты его коротаешь, это время-то – поскорее до смерти прожить хочешь? Так, что ли? –
Ослик растеряно хлопал своими красивыми глазами.
– Что же ты молчишь? – спросил светло-лицый.
Быстроглазый тихонечко посмеивался.
Умник пошевелил ушами и поглядел на пролетающего скворца.
– А скворец делает какой-нибудь выбор? Или он просто время коротает до своей смерти? – спросил он.
– Скворец просто выполняет порученную ему работу, потому что у него нет разума – он не думает. А тебе дан ум, поэтому ты можешь думать и выбирать то, что тебе нравится или не нравится, – ответил быстроглазый.
– Ну, если ум такая обуза, то лучше я от него избавлюсь, – пробормотал Умник, глядя на подрастающую травку.
– Ага, вот ты уже и сделал выбор, – весело сказал светло-лицый. – Ты выбрал его «царство», – и он показал на быстроглазого.
– А что это за царства ваши? Кто-то из вас хороший, а кто-то плохой? – заинтересованно спросил Умник.
Быстроглазый хитро посмотрел на светло-лицего.
– Моё царство, это мир удобств, мир материальной пользы и выгоды. А его царство, – и он кивнул на светло-лицего, – это мир духовных устремлений, мир удобств для души.
– А ты не дьявол, случайно? – подозрительно прищурился Умник.
Быстроглазый рассмеялся, а светло-лицый задумчиво улыбнулся. Потом быстроглазый вытащил из кармана две коробочки и быстро разложил их, превратив каждую в удобный стул. Эти стулья он поставил на местечко поровнее, и теперь он и светло-лицый сидели близко друг к другу.
– Ты понимаешь, Умник, – начал светло-лицый, – на свете вообще-то нет ничего совсем плохого или хорошего. Существа, обладающие разумом (человек, например), дают всему свою оценку, ибо такого свойство ума. То, что кому-то нравится, называют хорошим, а то, что не нравится – плохим. Вот, например, если ты голоден, то сено, овёс, травка полевая для тебя пища хорошая, а для человека эта пища плохая, ибо ему вкусна еда, приготовленная особым способом. Или – сейчас, пока травка ещё не подросла, тебе сено очень даже вкусно, но когда подрастёт и трава, и прочие прелести природы, ты на сено и смотреть не будешь.
А вот, например, о «наших царствах». Да, его «царство», – и он поглядел на быстроглазого, – это мир удобств и выгоды. Там люди заботятся о личной выгоде и удобствах для себя. А в моём – стремятся к божественному, доброму, светлому; заботясь о чистоте душевной.
Но кто-то может побежать в моё «царство» ради выгоды своей, думая так: «Вот, у боженьки я хорошо устроюсь, и все грехи он своим прощает. И на работу меня принимать будут везде. Выгодно в церковь ходить». Ты сам уже видишь, какое «царство» он выбрал на самом деле.
А кто-то выберет «царство» земных удобств, но, никогда и ни в чём, не делая того, что может помешать или повредить другим людям. Да и само это «царство» он выбрал для того, чтобы, имея деньги и возможности, помогать нуждающимся. Ты уже догадался, что в моё «царство» ведут его дела.
Вот именно так и есть в обычной земной жизни. В ней нет каких-то видимых «царств», но есть понятие добра и зла, света и тьмы, божественного и злобного. И все сознательные существа каждое мгновение делают выбор – как поступить (или сказать, или подумать) – честно и искренне; или подленько, думая только о своей выгоде.
Что ты думаешь об этом? –
Умник задумчиво смотрел на горизонт, потом перевёл взгляд на светло-лицего, подумал ещё, и взглянул на быстроглазого. Тот ободряюще улыбнулся ослику. Умник повернулся к светло-лицему.
– Ты очень хорошо и понятно всё сказал, спасибо. Но не ответил, всё-таки, на мой вопрос к нему, – и кивнул на быстроглазого. – А он чего молчит? Я же у него спрашивал. –
Светло-лицый улыбался, а быстроглазый тихонечко посмеивался. Ослик внимательно рассматривал обоих и легко пошевеливал ушами. И в этот момент он понял, что совсем не нервничает, как это бывало раньше.
– Интересно, – подумал он, – когда это я успел так измениться? Неужели за эти несколько минут?–
– Да, да, Умник, – ответил на его мысли светло-лицый, – именно за эти «несколько минут». Когда ты понял то, что я рассказал, часть твоих страхов рассеялась, ибо страхи происходят или от незнания, или от накопившегося зла. Зла в тебе нет. А опыт понимания жизни поможет освободиться и от остальных страхов. А сейчас пусть Монобыт ответит на твой вопрос. И, кстати, вопрос твой был хорошим, хотя ты ещё не знаешь об этом. –
Ослик вежливо помахал хвостом и, покосившись на быстроглазого, спросил, – А что это за имя у него такое? –
Похожая притча
Голодный осел по тропиночке шел.
И думал о вкусной и сытной еде.
Два стога душистого сена нашел,
И был благодарен счастливой судьбе.
Манил, щекотал нос, сенной аромат.
От радости он хотел закричать.
Бежит к одному и к другому назад.
Не может решиться с какого начать?
Ходил, выбирая он стог целый день,
И даже травинки не съел ни одной.
И вот уж упала от дерева тень,
Вдали заалел закат золотой.
Осел все ходил от стога к стогУ.
И силы беднягу покинули вдруг.
Прилягу… пожалуй, решить не могу.
Попал я в неведомый замкнутый круг…
На утренней зорьке среди двух стогов,
Осел…обессилев, голодный лежал.
Манила трава ароматом лугов…
Бедняга от голода здесь умирал.
*****************
Бывают такие ослы средь людей,
Что счастье пропустят сквозь пальцы …
Им надо решенье принять поскорей.
Они же в раздумьях –страдальцы…
***************
Решенье принять надо быстро порой,
О том я вещаю беззлобно.
И вывод для этого очень простой…
Промедление… смерти подобно!
Читайте также: