Кого согласно охотничьим приметам нельзя упоминать на охоте чтобы охота была удачной
Обновлено: 21.09.2024
Охотничья этика, или неписаный моральный кодекс охотника:
Что такое охотничья этика? Сухим языком можно сказать: "Охотничья этика-это совокупность норм и правил поведения охотника и требований, предъявляемых к нему государством, общественными организациями и общественной моралью. От охотников требуется соблюдение законов об охране природы, правил охоты, а также активное участие в мероприятиях по сохранению, воспроизводству и рациональному использованию биоресурсов (дичи)".
Это закон, прежде всего, совести чести и нравственности настоящего охотника.
Охотничья этика включает в себя весь неписанный кодекс норм поведения, моральных обязанностей охотника по отношению к другим охотникам, к диким животным, к природе в целом. Она должна быть внутренним убеждением охотника, соблюдаться не из страха наказания, а по совести. Обязательным правилом для настоящего охотника является бережное отношение к природе и уважение к труду и правам других охотников; он никогда не присвоит чужой добычи. Культура и этика охотника не допускают проявления к животным жестокости; охотник не должен использовать животных во время стихийных бедствий (наводнений, пожаров) или при несчастных случаях. Наоборот, он должен оказать им помощь, спасти их. Неэтично стрелять по сидящей или плавающей дичи, нельзя покушаться на "старку" (матку), притворившуюся раненной, чтобы отвлечь опасность от птенцов. И так, не писаные правила:
- Добытая из-под чужой собаки дичь принадлежит хозяину собаки, который возвращает стрелявшему два патрона.
- Дострелянный подранок принадлежит тому, кто подранка сделал, если после его стрельбы были явные признаки ранения дичи; дострелявшему возвращается два патрона.
- Если по дичи стреляло несколько охотников, без явных попаданий, а дичь, пробежав или пролетев какое-то расстояние, падает, она принадлежит тому, кто стрелял последним.
Крупная дичь считается добычей того, кто окончательно остановил зверя.
- Нельзя стрелять дичь, идущую на вашего товарища.
- Первым стреляет тот, у кого поднялась дичь, после его выстрела стреляют остальные.
- На коллективной охоте командует один охотник, все остальные, невзирая на лица, ему подчиняются.
Руководителю охоты участники могут в корректной форме высказывать предложения, связанные с ее проведением.
- Все претензии к промахнувшемуся высказываются вежливо. Не промахивается только тот, кто не стреляет.
- Стрелку, убившему на коллективной охоте крупного зверя, принадлежат голова зверя и субпродукты (язык, сердце, печень, легкие), остальное делится на всех участников.
- Если попал на охоту в чужую команду, веди себя по поговорке: "В чужой монастырь со своим уставом не ходят".
- Охотник должен помнить, что нужно делать что-то одно: или охотиться, или пить водку. Совмещение того и другого не допустимо.
- На охоте все равны. Уборка помещения и мытье посуды, приготовление пищи и все остальное обязательны для всех. Если на охоту охотники едут на машине - затраты на бензин делятся поровну.
- Крупную дичь, ни при каких обстоятельствах нельзя стрелять вдогонку.
- Если животное убито в чужом секторе, то оно присуждается тому, кто в этом секторе стрелял. Если зверь лег посредине секторов, тот, кто нанес зверю смертельную рану, тот и победитель.
- Недопустимо стрелять зайца в лежке, птицу - не в полете.
- Из-под легавой стреляют дичь, поделив сектор полета.
- При охоте с лодки вдвоем более меткий всегда будет с добычей, но воспитанный охотник сложит все в одну кучу и поделит ее пополам.
- Обязательно следует добить подранка.
- При охоте на кабана первой идет самка, за ней выводок. Настоящий охотник самку не стреляет.
- На току тетерок не стреляют и не стреляют первого прилетевшего тетерева. Можно расстроить весь ток.
- Кто убил зверя, тот его и разделывает.
- Для настоящего охотника неприемлемы электронные манки, ночные прицелы, охота с автомашин,снегохода и другой беспредел. Такие охотники позорят русскую традиционную охоту.
- Нельзя занимать чужие скрадки, лабазы, шалаши.Нельзя стрелять дичь там, где нет возвожности её найти и подобрать.
- Нельзя фотографироваться верхом на трофее.
- Охотник должен строжайше соблюдать в лесу правила пожарной безопасности. Запрещается разводить костер на торфяниках, среди густой травы, сухого бурелома. После отдыха необходимо погасить костер, не бросайте непогашенные спички и окурки на сухую траву. Охотник должен уметь моментально принять меры к тушению возникшего пожара.
- Охотник в лесу, как дома, а дома не мусорят, не оставляют после себя бумагу, пакеты, консервные банки. Если что-то можно в лесу закопать или забрать с собой, так и делайте. Остатки пищи можно оставить - ими полакомятся лесные жители!
- Охотник должен знать, как укрыться от ненастья и что делать во время грозы. Надо уметь ориентироваться в лесу. Знать средства и методы оказания первой медицинской помощи.
- Все, что знает опытный охотник, он передает молодому охотнику. Уважение - чувство взаимное.
- Охотник, пользующийся охотничьей избушкой, должен оставлять в ней определенный запас продуктов, соль, спички и дрова на случай, если другой охотник, попав в беду, будет вынужден прожить в избушке какое-то время. Прежде чем покинуть избушку, охотник убирает помещение, моет посуду, приводит весь инвентарь в порядок.
- Взаимовыручка, рука друга в любой ситуации - ценность, дороже которой нет ничего в жизни охотника.
Похожая примета
Рекомендуем добавить в закладки и экономить на покупках вместе с РубльГидом!
Похожая примета
СодержаниеКак и в повседневной жизни, у охотников есть свои негласные приметы и суеверия. Поэтому, собираясь на охоту, охотники никогда их не нарушают. Бывалый охотник чтит, неукоснительно, каждую приметы, которую только знает. Не обращаю на приметы только охотники – новички, либо те, кто не соблюдает закона – занимается браконьерством.
И сегодня, в дано статье, мы предлагаем поговорить о приметах и суевериях, в которые верит сильная половина.
Охотничьи приметы и суеверия, связанные с магией
Если же во время ритуала с ружьем охотник поссорится с бабкой, колдуном или служителем церкви или сделает то, что может ему не понравится – охотник навсегда останется без своей дачи.
Охотничьи приметы, которые касаются сглазов
Примет и суеверий, которые каким-либо образом касаются сглаза охотника – великое множество. Но больше всего, отправляясь на охоту, охотники боятся встретить старую женщину, церковнослужителя, старика, или человека, который посмеется охотнику в след.
Чтобы не уйти с охоты без добычи, охотники пытаются избегать на своем пути пустые тележки, повозки, машины и прочие средства передвижения. А вот если, наоборот, по пути на охоту охотник встретит полную телегу или груженую машину – удачи быть!
Если охотник уже на пути в лес, вспомнил, что забыл тару, в которую будет складывать свою добычу – значит, домой вернется не с пустыми руками. Кстати, в эту же примет неукоснительно верят и рыбаки.
Перед предстоящей охотой охотник, любыми способами, должен избежать нежелательных встреч, сворачивая со своего пути. Иначе, охота будет не удачной. Лучше всего пересидеть дома.
Любому охотнику, перед тем как пойти на охоту стоит умыться холодной водой и выкупать своего охотничьего пса, тогда не только сглаз сойдет, но и охота станет удачнее.
Если же вы отправляетесь на соколиную охоту – окропите свою птичку водой.
Некоторые охотники считают, что нельзя убивать животных, не спросив разрешения у леса и духов леса. Если лес не рад охотнику – то и охоте не быть. Кстати, оповестить о том, что лес вам не раз может крик вороны, совы или филина.
Охотничьи приметы про птиц
Если вы решили подстрелить сову, или это вышло совершенно случайно, то другой добычи вам сегодня не видать. И неудача будет вас преследовать в течение всего сезона охоты.
Если же вы убили белку – это тоже плохая примета.
А вот если же вам удалось добыть ворону перед самой охотой – это добрый знак, сулящий богатую добычу. Некоторые охотники специально стреляют сначала в ворон и только потом отправляются за дичью.
Если вы решили пойти на медведя – отправляйтесь в лес с громом и молнией.
Кстати, если вы удачливый охотник на медведя, и вам уже удалось поймать 39 медведей –лучше всего прекращать охоту на косолапого. Цифра 40 не случайно несет в себе негативный посыл. 40 убитый медведь может привести к трагическим последствиям.
Если вам удалось убить белую куропатку – удача преследует вас по пятам. Ведь, белая куропатка крайне редкая добыча. Причем, убить такую птичку – привлечь удачу во всем.
Символы, в которые верят охотники
Если вы охотник, то вы точно знаете, что вам нельзя есть перед охотой и это: любой вид мяса, мясные изделия, например, колбаса, сосиски, пельмени и другие продукты из мяса.
Если вы при первом спуске курка промахнулись – охота будет пустой.
Каждый охотник, идя в лес за добычей, перед лесным массивом должен трижды плюнуть в небо. Да плюнуть так, чтобы собственный плевок пришелся налицо охотнику. А потом, плевок растереть по лицу.
Чтобы поймать зайца – повесьте на ветвь дерева морковь.
Если вы зашли в лес в не трезвом состоянии, то лучше всего снять с себя штаны и выстрелить и попасть. Тогда, вы сможете хоть что-то поймать.
Если вы развели в лесу костер, то хорошим знаком будет, если на пепелище положите хлеб, булочку или кусочек пирога.
Если в вашей кампании охотников, вдруг, не оказалось при себе патронов – делиться с товарищем нельзя. Вам не удастся добыть ни птички.
Если на охоте вам не везет – поточите нож и удача снова вернется к вам в руки.
Нож – особый символ охотника. Охотничьем ножом нельзя ничего резать, кроме как разделать добытое животное. Если же вы нарушите эту примету – оскверните охотничий символ охоты.
Похожая примета
Известное дело, что охотники-простолюдины — все без исключения суеверны, суеверны гораздо более, чем весь остальной народ, и, мне кажется, нетрудно найти тому объяснение и причину: постоянное, по большей части уединенное, присутствие при всех явлениях, совершающихся в природе, таинственных, часто необъяснимых и для людей образованных и даже ученых, непременно должно располагать душу охотника к вере в чудесное и сверхъестественное. Человек не любит оставаться в неизвестности: видя или слыша что-нибудь необъяснимое для него очевидностью, он создает себе фантастические объяснения и передает другим с некоторою уверенностью; те, принимая их с теплою верою, добавляют собственными наблюдениями и заключениями — и вот создается множество фантазий, иногда очень остроумных, грациозных и поэтических, иногда нелепых и уродливых, но всегда оригинальных. Я уверен, что охотники первые начали созидание фантастического мира, существующего у всех народов. Первый слух о лешем пустил в народ, вероятно, лесной охотник; водяных девок, или чертовок (В Оренбургской, а равно Казанской и Симбирской губерниях народ не знает слова русалка.), заметил рыбак; волков-оборотней открыл зверолов. Я уже говорил в моих «Записках ружейного охотника», что в больших лесах, пересекаемых глубокими оврагами, в тишине вечерних сумерек и утреннего рассвета, в безмолвии глубокой ночи крик зверя и птицы и даже голос человека изменяются и звучат другими, какими-то странными, неслыханными звуками; что ночью слышен не только тихий ход лисы или прыжки зайца, но даже шелест самых маленьких зверьков. Весьма естественно, что какой-нибудь охотник, застигнутый ночью в лесу, охваченный чувством непреодолимого страха, который невольно внушает темнота и тишина ночи, услыхав дикие звуки, искаженно повторяемые эхом лесных оврагов, принял их за голос сверхъестественного существа, а шелест приближающихся прыжков зайца — за приближение этого существа. Крик филина и маленьких сов особенной породы, которых он слыхал, может быть, и прежде, но который не походил на слышимые им теперь звуки в лесу, не мог ли показаться ему и хохотом, и стоном, и воем, и чем угодно? Если же он, дрожа и потея от страха, но подавляемый усталостью, как-нибудь засыпал или хотя задремывал, то, без сомнения, грезил во сне тем же, чем был полон и волнуем наяву; дремота даже могла придать более определенности образу неизвестного существа. С первыми лучами солнца, отыскав дорогу и возвращаясь домой, он чувствовал себя как будто изломанным, исщипанным и, увидя свое тело, покрытое пятнами, он легко мог приписать их щипанью или щекотанью того же сверхъестественного существа. Бедняка искусали крупные лесные муравьи или другие насекомые, но такое простое объяснение не приходит ему в голову. А как событие происходило в лесу, то и дает он имя лешего его таинственному обитателю. Дома рассказывает он свою чудную повесть, показывает красные и синие пятна на своем теле; воображение рассказчика и слушателей воспламеняется, дополняет картину — и леший, или лесовик, получает свое фантастическое существование! Постепенно укрепляясь в народном ведении и веровании, принимает он определенный образ и черты, иногда очень подробные и разнообразные.
Вода, преимущественно большая, в поздние сумерки и ранний рассвет, особенно в ночное время, производит на человека такое же действие невольного страха, как и дремучий лес. Внезапное движение и плеск воды, тогда как производящей его рыбы или зверя, за темнотою, хорошенько разглядеть нельзя, могло напугать какого-нибудь рыбака, сидящего с удочкой на берегу или с сетью на лодке. Шум и движение в камыше или осоке, производимые уткой с утятами, даже прыгающими лягушками, могли показаться устрашенному воображению чем-то похожим на движение существа несравненно большего объема. Выпрыгнувшая из воды на берег или спрыгнувшая с берега в воду поречина, мелькнувшая неясным, темным призраком, могла отразиться в его воображении чем-то похожим на образ человеческий.
У страха глаза велики, говорит пословица, и почему же круглому, тупому рылу сома, высунувшемуся на поверхность воды и быстро опять погрузившемуся, не показаться за человеческую голову, которая всплывала на одно мгновенье? Почему остроконечный нос и голова щуки или жериха не могли показаться локтем руки или каким-нибудь человеческим членом? Точно так же, как рассказывал лесной охотник о своих ночных страхах и видениях в лесу, рассказывает и рыбак в своей семье о том, что видел на воде; он встречает такую же веру в свои рассказы, и такое же воспламененное воображение создает таинственных обитателей вод, называет их русалками, водяными девками, или чертовками, дополняет и украшает их образы и отводит им законное место в мире народной фантазии; но как жители вод, то есть рыбы — немы, то и водяные красавицы не имеют голоса (Так утверждает по крайней мере народ в Оренбургской губернии.). Нельзя ли таким образом объяснить происхождение и других народных суеверий? Впрочем, исследование этого интересного предмета до меня не касается. Я упомянул о нем только для того, чтобы объяснить, отчего охотники суевернее других людей. Вероятно, на основании таких суеверных понятий развилось множество примет и вера в колдовство, которыми заражены более или менее все охотники-простолюдины. В Оренбургской губернии, которая известна мне более других, я заметил странное явление: колдунов там довольно, особенно между мордвами и чувашами, но суеверных примет очень мало; разумеется, это отразилось и на охотниках (Нельзя ли объяснить отсутствие многих суеверных примет в Оренбургской губернии сводностью, разнохарактерностью русского народонаселения, утонувшего, так сказать, в населении туземном, состоящем из башкир, татар, мордвы, чуваш и прочих? От взаимного столкновения переселенцев из разных губерний как между собою, так и между туземными инородцами не могли ли потеряться завозные суеверия и приметы?). Вера их в колдовство относительно охоты состоит в том, что колдуну приписывается уменье заговаривать ружья и всякие звероловные и рыболовные снасти. Заговоренное ружье или будет осекаться, как бы ни были хороши кремень и огниво, или будет бить так слабо, что птица станет улетать, а зверь — уходить, несмотря на полученные раны, или ружье станет бить просто мимо от разлетающейся во все стороны дроби. В заговоренные снасти зверь не пойдет, а если пойдет и попадет, то они его не удержат. Само собою разумеется, что колдун может произвести и противное тому действие, то есть пули и дробь станут непременно попадать в цель и наносить смертельные раны; рыба, зверь и птица повлекутся неведомою силою в сети и снасти и, попавшись, никак не освободятся. Ружейные охотники и звероловы, ходящие за красным зверем, всегда обращаются к колдуну, если он есть где-нибудь в соседстве и пользуется славой; они дают ему заговаривать, или наговаривать, на пули, картечь и жеребья, а также и на свои снасти, преимущественно на капканы. Колдуны средней руки, признавая себя не довольно знающими, чтобы производить вышесказанные действия, берутся заговаривать ружья и снасти только для предохранения их от заговора другого колдуна, более их искусного, и охотники считают это необходимым.
Уверенность в недобром глазе, какой бывает у некоторых людей, преимущественно старух и стариков, в способности их «сглазить», или «озепать», очень укоренена в охотниках. Они верят этой силе безусловно и не только сами боятся встречи с такими людьми, особенно при выходе на охоту, но берегут от них собак и ястребов, даже прячут ружья и всякие звероловные и рыболовные снасти.
Независимо от веры в колдовство охотники имеют много примет, которые бывают общими, а иногда исключительными, принадлежащими лично одному какому-нибудь охотнику. Общими дурными приметами считаются:
1) Встреча с людьми недоброжелательными, по большей части имеющими будто бы дурной глаз, с людьми насмешливыми (озорниками), вообще с женщинами и в особенности с старухами. Выходя на какую бы то ни было охоту, охотник внимательно смотрит вперед и, завидя недобрую встречу, сворачивает с дороги и сделает обход стороною или переждет, спрятавшись где-нибудь на дворе, так, чтобы идущая старая баба, или недобрый, или ненадежный человек его не увидел. Если какая бы то ни была женщина, не примеченная охотником, неожиданно перейдет ему поперек дорогу, охотник теряет надежду на успешную охоту, нередко возвращается домой и через несколько времени отправляется уже совсем в другую сторону, по другой дороге. Женщины знают эту охотничью примету, и потому благонамеренные из них, завидя идущего охотника, ни за что не перейдут ему дорогу, а дождутся, пока он пройдет или проедет. Замечательно, что эта примета до девиц не касается.
2) Встреча с пустыми телегами или дровнями не предвещает также успешной охоты, тогда как, напротив, полный воз хлеба, сена, соломы или чего бы то ни было считается добрым предзнаменованием.
У) Крик ворона, филина и совы, если охотник услышит его, идя на охоту, не предвещает успеха.
4) Если кто-нибудь скажет охотнику, идущему стрелять: «Принеси крылышко», зверолову — «Принеси шерстки или хвостик», а рыбаку — «Принеси рыбьей чешуйки», то охотник считает, что охота его в этот день не будет удачна. Вышеприведенными мною словами часто дразнят охотников нарочно, так, ради шутки, за что они очень сердятся и за что нередко больно достается шутникам.
Для противодействия дурным встречам и предзнаменованиям считается довольно верным средством: охотнику искупаться, собаку выкупать, а ястреба вспрыснуть водою.
5) Есть еще примета у некоторых рыбаков с удочкою, что в ведро, куда предполагается сажать свою добычу, не должно наливать воды до тех пор, покуда не вы-удится первая рыба. Впрочем, эта примета далеко не общая.
6) Дробины или картечи, вынутые из тела убитой птицы или зверя, имеют в глазах охотников большую важность; они кладут такие дробины или картечи, по одной, в новые заряды и считают, что такой заряд не может пролететь мимо.
7) Почти все охотники имеют примету, что если первый выстрел будет промах, если первая рыба сорвется с удочки или ястреб не поймает первой птицы, то вся охота будет неуспешна. Это обстоятельство случается нередко с охотниками запальчивыми, особенно ружейными, не имеющими даже никаких примет, и случается по причине самой естественной: охотник разгорячится, а горячность поведет за собой нетерпение, торопливость, неверность руки и глаза, несоблюдение меры и — неудачу. Все это обыкновенно приписывается первому промаху. Но вот странность: я знал одного славного ружейного охотника, уже немолодого, у которого была примета, что если первый выстрел будет пудель, то охота будет задачна и добычлива. Я много раз бывал с ним на охоте и должен сказать, что опыт, к моему удивлению, всегда подтверждал его странную примету. Этот охотник добродушно уверял меня, что несколько раз пробовал нарочно промахнуться первым выстрелом, но что в таком случае примета оказывалась недействительною. Эта примета уже личная и служит только новым доказательством, как сильно влияние мысли на телесные наши действия.
Приметы личные, или частные, неисчислимы и не заслуживают особенного внимания, и потому я о них распространяться не стану; расскажу только один забавный пример. Я знал старика-охотника, весьма искусного стрелка, известного мастера отыскивать птицу тогда, когда другие ее не находят: он ни за что в свете не заряжал ружья, не увидев наперед птицы или зверя, отчего первая добыча весьма часто улетала или уходила без выстрела. Этот охотник был уверен, что если зарядит ружье дома или идучи на охоту, то удачи не будет; он ссылался на множество случившихся с ним опытов, но мне не удалось поверить его слов на деле.
Ни на что так часто не жалуются ружейные охотники, как на легкоранность своих ружей, которая будто по временам, без всякой причины, появлялась в их ружьях, бивших прежде крепко и сердито. По большей части это приписывается вредному действию знахарей, которые портят ружья заговорами и естественными средствами. Заговор может быть пущен даже по ветру, следовательно от него нет защиты и лекарства надобно искать у другого колдуна; но если ружье испорчено тем, что внутренность его была вымазана каким-нибудь секретным составом (в существовании таких секретов никто не сомневается), от которого ружье стало бить слабо, то к исправлению этой беды считается верным средством змеиная кровь, которою вымазывают внутренность ружейного ствола и дают крови засохнуть. Некоторые охотники кладут змею в ствол заряженного ружья, притискивают шомполом и выстреливают, после чего оставляют ружье на несколько часов на солнце или на горячей печке, чтобы кровь обсохла и хорошенько въелась в железо. Вообще змеиная кровь считается благонадежным средством, чтобы ружье било крепко. Впрочем, это можно отнести скорее к суеверию, чем к приметам.
В заключение я должен признаться, что внезапная легкоранность ружей не один раз смущала меня в продолжение многолетней моей охоты; это же необъяснимое обстоятельство случалось и с другими знакомыми мне охотниками. Я упомянул в моих «Записках ружейного охотника» о том, что ружья начинают очень плохо бить тетеревов, когда наступают, в конце осени или в начале зимы, сильные морозы; но там причины очевидны, хотя сначала могут быть не поняты. Здесь совсем другое дело: иногда вдруг посреди лета ружье перестает бить или бьет так слабо, что каждая птица улетает. Я приходил от того в недоуменье, в большую досаду; искал причин и не находил; но я никогда не приписывал этого колдовству, следовательно не прибегал и к помощи колдунов, даже не пробовал змеиной крови. Поневоле я вешал испортившееся ружье на стену и брал другое. Через несколько времени привычка к любимому ружью заставляла меня попробовать, не возвратился ли к нему прежний бой? И действительно, прежний бой возвращался. Сначала я счел это просто чудом, но потом привык и постоянно лечил появлявшуюся легкоранность в моих ружьях — вешаньем их на стену для отдохновения. Что это такое было? От каких неведомых причин происходило это явление — не знаю, но в действительности его ручаюсь.
Читайте также: